Вечер медведя

Глава 28

Дойдя до последнего куплета колыбельной, Эмма не удержалась и уткнулась носом в мягкие каштановые волосы Минетты. Поскольку Райдер вернется поздно от Оуэна, Эмма укладывала малышку спать.

Ничто так не согревало душу, как сонный, доверчивый котенок. Глаза Минетты были опущены, дыхание замедлилось, и из нее вырвались тихие напевные нотки. Песня, должно быть, все еще звучала у нее в голове.

Эмма прошептала последние несколько слов и наблюдала, как девочка полностью погружается в сон. Ее щечки и носик порозовели от солнца, волосы блестели здоровьем, тело стало крепким. Она не вздрагивала и не смотрела на Эмму, Бена или Райдера настороженно. Доверие было сложно заслужить, и этот подарок был наградой, которым Эмма дорожила больше, чем могла выразить словами.

Минетте еще предстояло проделать долгий путь, прежде чем она распространит свое доверие на других, но Эмма не сомневалась, что время придет. Однако, поскольку ее злобная мать в городе, выздоровление ребенка может затянуться.

Этой мерзкой женщине нужен хороший урок.

Быть грубой? С усилием она отбросила свое беспокойство. Да, ее мать требовала вежливости — если не молчания, — но каждый детеныш рано или поздно вырастает, и каждый сезон подходит к концу. Пришло время сбросить с себя материнский контроль, как прошлогодний мех.

Ей надоело быть испуганным кроликом. Как и у всех оборотней, у нее был внутренний хищник.

Теперь, когда она знала, как выглядит Женевьева, их следующая встреча будет менее односторонней. Однако драка с матерью Минетты не помогла бы детенышу. На самом деле, она не думала о том, что могла бы сделать, чтобы помочь Райдеру и Минетте победить Женевьеву.

Молитвы казалось слишком мало. Тем не менее…

— Мать всего сущего, пожалуйста, присмотри за этим детенышем и сохрани ее в безопасности. — Она поцеловала округлую щечку Минетты. — Счастливых снов, котенок. — Эмма начала подниматься, остановилась… и высвободила косу из крошечного кулачка. Детеныш играл кончиком косы, щекоча подбородок.

Выходя из комнаты, она услышала шум с другого конца коридора. Райдер вернулся?

Эмма остановилась в дверях.

— С возвращением. Я… — Ее голос затих.

Он укладывал вещи в чемодан на кровати. Все ящики комода были открыты.

— Ты уезжаешь? — Ее голос прозвучал громко и потрясенно. Она спросила тише: — Почему? — Мысль о том, что он исчезнет из ее жизни, заставила пол задрожать под ней. Она обхватила пальцами дверной косяк.

Выражение его лица было мрачным, но черные глаза смягчились.

— Мы с Минеттой не можем… — Услышав шаги на лестнице, он поморщился. — У Гриза хороший слух.

Несмотря на свои габариты, Бен мог двигаться очень быстро, и шаги звучали так, словно он поднимался по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки за раз. Когда он появился в дверях, его острый взгляд заметил следы сборов. Его лицо напряглось.

— Клянусь рогами и копытами Херне, что, по — твоему, ты, блять, делаешь?

— Ты знаешь, что я делаю, брат.

— Ты просил разрешения жить здесь. Сказал, что останешься. — Гнев не мог скрыть боли в голосе Бена.

Эмма почувствовала, как слезы защипали ей глаза. Обоим мужчинам было больно — и почему — то от этого у нее защемило сердце.

Райдер уезжал.

Эмма так крепко вцепилась в дверной косяк, что у нее заболели пальцы. Она повысила голос.

— Может, Бен и понимает, что происходит, но я — нет. Зачем тебе уходить?

Райдер выдвинул еще один ящик.

— Судя по реакции, которую я получил на стройке и в городе, все убеждены, что я склонен к насилию. Что у меня не должно быть опеки над Минеттой. — Его баритон был достаточно резким, чтобы резать плоть.

— Люди в это верят? — Эмма недоверчиво уставилась на него. — Они не могут, не все. Люди знают тебя, работали с тобой. Как они вообще могли ей поверить?

Он замер.

— У тебя нет никаких сомнений, что она лжет?

— Конечно, нет. Я знаю тебя. Но даже если бы не это, я могла бы сказать, что ты за человек, по тому, как Минетта тебе доверяет.

С благодарностью в глазах он откашлялся.

— Спасибо, медвежонок.

— Мы справимся с этим, брат, — Бен скрестил руки на груди. — Если мы просто проигнорируем эту суку и не уступим ее требованиям, она переберется в более богатые охотничьи угодья.

Эмма кивнула, и в ее сердце зародилась надежда.

Райдер покачал головой.

— Именно это я и планировал. Но она слишком умна. Я слышал, как пара самок говорили, что меня следует изгнать за кражу детеныша и причинение вреда его матери.

— Клянусь Богом! — Кулак Бена врезался в стену с такой силой, что задребезжали стекла. — Я покажу ей, что такое боль.

Райдер криво улыбнулся ему.

— Ты не можешь ударить ее, так же, как и я.

— Черт. — Плечи Бена поникли. — Верно. Неважно, насколько заслуженно.

Они действительно были единственными в своем роде. Жесткими и заботливыми. И это разобьет Бену сердце. Эмма обхватила его пальцы своими, и он не сопротивлялся.

— Вот поэтому. — В глазах Райдера была та же печаль, что и в глазах Бена. — Мы с Минеттой должны уйти до того, как люди обратятся к Калуму, чтобы вынести решение Козантира. — Его голос дрогнул. — Прости, брат. Ничего менее важного не заставило бы меня оставить тебя.

Такое же опустошение промелькнуло во взгляде Бена, прежде чем его челюсть окаменела, превратившись в горный гранит.

Райдер медленно вздохнул, пересек комнату и взял Эмму за руку.

— Медвежонок, я хотел… большего… для нас. Для всех нас. Но сможешь ли ты найти в себе силы остаться с Беном? Ты будешь ему нужна.

Слезы наполнили ее глаза, сделав его лицо расплывчатым. Ее сердце уже болело от той пустоты, которую создаст его отсутствие.

— Райдер, — прошептала она. — Должно же быть что — то, что мы можем сделать. — Ее пальцы дрожали в его теплой руке.

— Я не могу рисковать. Ни один оборотень не может пойти против Козантира. Мы с Минеттой должны уйти, прежде чем он заговорит.

— Но…

Бен накрыл своей рукой их руки.

— Он прав. Он украл детеныша у ее матери. Неизвестно, каким может быть решение Козантира. — Его глаза стали стально — голубыми. — Но сородичи должны быть вместе. Если ты уйдешь, я тоже уйду.

Райдер сделал шаг назад.

— Ты не можешь этого сделать. У тебя здесь друзья, бизнес, дом.

Эмма уставилась на мужчин, которых любила. Они оба? Уйдут? Я только что их нашла.

— Я не понимал, насколько пустой была моя жизнь, пока не появились ты, Минетта и Эмма, — просто сказал Бен, вторя ее собственным чувствам. — Давай уедем так далеко, что мегера не найдет нас, пока Минетта не станет взрослой.

Райдер, казалось, был не в состоянии говорить, и Эмма вспомнила, как впервые увидела его. Тогда она никогда бы не догадалась, что в его жестком, холодном лице столько тепла. Как она могла потерять его?

Бен обнял ее и потянул за косу.

— Сделай одолжение, сочини про Женевьеву какую — нибудь гадкую песенку.

Она проглотила слезы и заставила себя улыбнуться.

— Я так и сделаю. — Из этого получилась бы прекрасная история. Злая, коварная мать. Невинный маленький детеныш. Два бесстрашных самца. Может, даже милая медведица?

— Хорошо. — Уголок рта Райдера слегка приподнялся. — Черт, я буду скучать по тебе, медвежонок. — Наклонившись вперед, он поцеловал ее, и в его запахе чувствовалось несчастье.

В ее голове звучала траурная песня.

Он коснулся ее щеки и отступил.

— К сожалению, нам с Минеттой пора уходить. Ты хочешь еще немного подумать об этом, брат? Встретимся где — нибудь?

— Нет. Мы останемся вместе. У меня есть дела, которые я должен передать другим, но Козантира не будет в городе до вторника. Давай попробуем выбраться отсюда в субботу вечером. — Бен потерся плечом о дверной косяк. — В воскресенье — темная луна. Не лучшее время для дороги.

Дорога в пору адских псов? Ни за что. Эмма подавила дрожь. Она очень хотела оказаться в неприступном доме в ту ночь… И ей нужно искать новое жилье, не так ли?

— Я сочту за личное одолжение, если ты останешься здесь, Эмма, — сказал Бен, словно прочитав ее мысли. — До тех пор, пока ты не найдешь место, где тебе будет лучше. Дому будет одиноко, если мы все разом уедем.

Она кивнула, пытаясь представить себе дом без мужских голосов… и топота маленьких ножек Минетты. Это хорошо, очень хорошо, что остальные будут вместе и в безопасности, но ее сердце продолжало ныть от потери.

— Значит, в субботу. — Кровать Райдера, заваленная одеждой и пакетами, приобрела печальный вид. — Кто хочет предложить мне постель?

— Моя достаточно велика для всех нас. — Бен притянул Эмму к своему твердому телу и крепко прижал ее к себе стальной рукой — и, о, в этот момент она нуждалась в утешительном объятии.

— Но не раньше, чем ты примешь душ, брат, — добавил Бен. — У тебя все еще опилки в волосах.

Опилки? Душ? Райдер повернулся. Бен кивнул в сторону Эммы, и он понял. Два охотника. Одна очаровательная маленькая добыча.

Господи, как они могли оставить ее здесь? Его сердце уже болело, как будто какое — то существо разорвало его когтями.

Он провел рукой по волосам и кивнул.

— Да, я в полном беспорядке. Как и ты, Гриз. — Подхватив наживку, он заглотнул ее, несмотря на усилия, которые потребовались, чтобы сохранить непринужденный тон. — А Эмма выглядит так, словно боролась с детенышем в грязи. Твоя душевая достаточно просторная для нас троих?

— На самом деле, да. Иди сюда, малышка. — Плавным движением Бен сбил Эмму с ног, подняв на руки. Когда она издала невнятный писк, он рассмеялся, но Райдер видел печаль в его глазах.

— Пойдем, брат. — Бен понес Эмму наверх в свою комнату и поставил на ноги в хозяйской спальне.

Остановившись запереть дверь, Райдер наблюдал, как его брат стягивает с барда свитер.

Ее глаза расширились.

— Бен, это не… Райдер, мы не должны… Когда она с тревогой посмотрела на Райдера, ища помощи, он даже улыбнулся.

Она принадлежала им — и они собирались поделиться. Чтобы доставить удовольствие своей самке, как и подобает сородичам. Неважно, как далеко они от нее уедут, она принадлежала им, а они — ей. Возможно, когда — нибудь они с Беном смогут вернуться и заявить права на свою пару.

На сегодня…

— Да, медвежонок. Мы должны. — Правильность момента наполнила Райдера, подталкивая его вперед. Она была вся бледная, гладкая кожа блестела на сочных изгибах. Он провел пальцем вниз по ее руке. — Я хочу прикоснуться ко всей этой шелковистой коже.

— Да. На тебе слишком много одежды, милый медвежонок, — согласился Бен и расстегнул крючки ее лифчика сзади.

Райдер стянул с нее одежду и обхватил ладонями ее полные груди.

Ее зрачки расширились.

Бен потянулся, чтобы расстегнуть молнию на ее джинсах, и опустился на колени, чтобы стянуть их до лодыжек. Поскольку она была босиком, Райдер обхватил ее за талию и приподнял, чтобы Бен мог снять с нее все.

— Клянусь Богом, ты прекрасна, Эмма, — сказал Райдер. Смущенный румянец залил ее лицо и опечалил его. Она все еще не верила, что она прекрасна. Он работал над ее неуверенностью всего несколько дней. И теперь он не увидит, как она полностью обретет ее. Не будет тем, кто поможет ей стать более защищенной.

— Да, ты такая красивая. — Бен встал. Откинув волосы Эммы в сторону, он поцеловал изгиб ее шеи и обнял, чтобы ласкать ее грудь. — М — м—м, я правда люблю их.

Ее смех был хриплым от возбуждения и грусти.

— Ты мужчина. Конечно, любишь.

Раздевшись, Райдер бросил свою одежду кучей на пол. Прохладный воздух подействовал на его разгоряченную кожу как удар током.

Она уставилась на его возбужденный член.

— Гм… Я думала, мы примем душ.

Черт, она была такой милой.

— О, дорогая, ты же знаешь, что мы собираемся сделать нечто большее, — Бен повернул ее голову достаточно сильно, чтобы поглотить ее губы. — Намного больше, — прошептал он. В его глазах читалась печаль, даже когда он улыбнулся ей сверху вниз, прежде чем нежно толкнуть ее в объятия Райдера.

Пока Бен раздевался, Райдер притянул Эмму ближе, сохраняя воспоминания о том, как ее гладкая кожа ощущалась на контрасте с его. Как ее женские формы подчеркивали мускулы, создавая очаровательные изгибы для ласк его жестких рук. Ее груди прижались к его груди, когда он крепче сжал ее в объятиях, а ее живот и таз мягко обхватили его член. Все его тело напряглось от желания, когда он наклонился и завладел ее ртом.

Он поднял глаза. Бен исчез. Включился душ.

Тогда ладно. Он поднял Эмму и прижал ее к груди. Как всегда, на ее лице было удивление, как будто то, что ее несли, заставляло ее чувствовать себя особенной. Если бы только он мог остаться, он бы носил ее повсюду, если это то, что ей нужно, чтобы чувствовать себя такой красивой, какой она была на самом деле.

В главной ванной в средиземноморском стиле теплых тонов пол выложен гранитной плиткой, а столешницы из коричневато — золотистого мрамора. Душевая кабина из дымчатого стекла, способная вместить трех человек. Такая же массивная ванна для купания стояла перед сводчатыми окнами башни.

— Очевидно, ее построил медведь, любящий комфорт.

— Чертовски верно. — Бен приглушил верхний свет до соблазнительного полумрака.

Когда Бен открыл дверь в прямоугольную душевую, Райдер внес Эмму внутрь. Вода непрерывным потоком лилась из трех подвесных устройств. На левой и правой стенах аккуратно висели ручные душевые шланги.

Когда Райдер поставил Эмму на ноги, Бен вошел в душевую, закрыл дверь и толкнул ее под один из ливней.

Ее волосы мгновенно намокли. Вместо того, чтобы закричать, она рассмеялась.

— Ты злой медведь.

— Да, — согласился Бен.

Райдер покачал головой. Черт возьми, было ли что — нибудь прекраснее того, как она наслаждалась жизнью? Как могла его любовь к ней продолжать расти? Он мог поклясться, что это чувство начиналось с горошины, а теперь стало больше, чем гора — и боль при мысли о том, что он может потерять ее, тоже выросла до таких размеров. Если бы только они могли остаться.

С пониманием посмотрев на Райдера, Бен кивнул на полку на стене.

— Шампунь.

— Правильно. — Пока Райдер намыливал длинные волосы Эммы, Бен начал смывать грязь с ее тела, издавая ворчливые звуки, когда обнаруживал царапины. — Придется поговорить с этими детенышами, сказать им, чтобы они играли не так грубо.

— Не смей, — сумела выговорить Эмма, — или я тебя поколочу. — Ее последние слова прозвучали сдавленно, когда запах мужского вожделения окружил ее, втягивая в водоворот желания. Они оба рассмеялись — и погладили ее твердыми мозолистыми руками.

Когда сильные пальцы Райдера втирали кондиционер в ее волосы, она закрыла глаза от удовольствия.

Бен перестал намыливать ее грудь, чтобы подразнить соски, пока те не затвердели.

— Бенджамин. — Ее попытка сделать замечание учительским тоном была сорвана дрожью в голосе. Все ее тело, казалось, дрожало от возбуждения. — Это вы двое нуждались в душе.

— Ты права, дорогая. — Он наполнил ее правую руку гелем для душа. — Помой нас. Меня… потом Райдера. — Совершенно уверенная команда вызвала у нее трепет осознания.

Бен… и Райдер. Они оба. Она не была уверена, была ли дрожь в ее теле вызвана предвкушением или тревогой. После того, как она провела ночь с Райдером на прошлой неделе, Бен предупредил ее, что они с Райдером скоро разделят ее.

Он даже готовил ее, чтобы она могла принять их вместе. Теперь время пришло.

И он дал ей какое — то указание, благослови его господь.

— Помыть тебя? — Она не была слишком откровенна в их занятиях любовью, но чувственный изгиб его губ говорил о том, что ему понравится, если она прикоснется к нему. Дрожь восторга пробежала по ее спине. Она могла наслаждаться им так же, как он ею.

Ей так хотелось доставить им удовольствие, что у нее задрожали пальцы. Сможет ли она показать, как сильно любит их одним своим прикосновением?

— Стой спокойно, — сказала она Бену, прежде чем взглянуть на Райдера.

Слегка улыбаясь, кот прислонился к мраморной стене, вода стекала по его прекрасно вылепленным плечам и груди. Его глаза потемнели от вожделения, пока он ждал.

Для нее.

О Богиня, она будет так сильно скучать по ним.

Сглотнув комок в горле, Эмма положила левую руку на широкую грудь Бена, чувствуя, как короткие упругие волосы щекочут ее ладонь. Вода ручейками стекала по его мускулистым грудным мышцам.

— Может, немного мыла, прелестный бард?

Она услышала гул его глубокого голоса. В конце концов смысл дошел до нее.

— Ой. Конечно. — В ее правой руке был гель для душа, не так ли? Она намылила его грудь и напомнила себе, что нужно потереть. Медленно она двигалась от его груди к рельефному животу. Все его тело было свидетельством мощи. Покрасневший шрам на плече был лишь первым из множества прошлых ран, свидетельствующих о том, что он оправдал доверие Бога к нему и охранял клан.

Она провела пальцами по напряженной мышце по диагонали от его живота до бедра, затем провела по складке между тазом и бедром. И снова попыталась сглотнуть.

Его член, поднимающийся из подстриженных каштановых волос, был массивным, возбужденным и сильно набухшим.

Чтобы подразнить его — и себя — она решила обхватить его полные, тяжелые яички. Когда она погладила их, он одобрительно зарычал.

Но его терпению был предел. Через минуту он поднес ее руку к своей эрекции.

— О? Это тоже необходимо помыть? — спросила она, пытаясь изобразить невинность… и не смогла сдержать смеха.

Он фыркнул, наполовину раздраженно, наполовину забавляясь.

Она сомкнула пальцы. Он был толстым и горячим в ее руке, с набухшими венами, обвивающими основание. Неотразимо мужественный. Она взяла еще геля и погладила вверх — вниз.

К тому времени, как она убедилась, что его член достиг ранее непревзойденного уровня чистоты, его выдохи сопровождались низким рычанием, а глаза горели угрожающим обещанием.

Он схватил ее за запястья и оторвал ее руки от своего паха.

— Очередь Райдера, медвежонок, или я прижму тебя к стене и возьму прямо сейчас.

От его хриплой угрозы у нее в животе разлилось тепло.

Было нелегко отодвинуться от Бена… Но в ту минуту, когда ее взгляд встретился с Райдером, ноги сами понесли ее прямо к нему. О, у него были такие великолепные лицо и тело. На пару дюймов ниже и не такой широкий, как медведь, Райдер обладал смертоносными, гладкими мышцами пумы — оборотня.

Его пристальный взгляд удерживал ее, когда она провела руками по темной, упругой коже его бицепсов, твердой, рельефной груди и худым ребрам.

Пар поднялся, окутал ее и превратил мужчин в размытые фигуры.

Исследуя скорее на ощупь, чем взглядом, Эмма погладила упругий плоский живот Райдера, чтобы найти его сильную эрекцию. У Бена она была толще, у Райдера длиннее. Его мужской мускус смешался с легким сосновым ароматом геля и навел ее на мысль о сексе на вершине горы.

Прошлой ночью Бен показал ей, как сильно ему нравятся ее губы на нем. Понравится ли Райдеру?

Не в силах сопротивляться, она опустилась на колени и взяла его в рот. Сначала бархатистая, упругая головка, а затем более шелковистый ствол с такой плотной кожей…

Его стон смешался с тихим шипением пара в трубах и звуком падающей воды из насадки для душа.

Желая доставить ему удовольствие, она воспользовалась рукой и ртом и услышала, как изменилось его дыхание. Другая ее рука лежала на его бедре, и она безмерно обрадовалась, почувствовав неконтролируемую дрожь его мышц. Я люблю тебя, Райдер.

С глубоким рычанием Райдер легко поднял ее на ноги.

— У тебя это слишком хорошо получается, медвежонок. — Его поцелуй был медленным, глубоким и прекрасным.

Она взглянула на Бена, но он покачал головой в ответ на невысказанное предложение и указал на скамейку для душа.

— У нас на тебя другие планы, медвежонок.

— Иди сюда, моя самочка. — Райдер подвел ее к краю душа и уселся на каменную скамью высотой до бедер. Скамья была достаточно широкой, чтобы он мог прислониться спиной к стене, поставив ноги на пол. Его член приглашающе приподнялся. Он похлопал себя по бедрам и медленно улыбнулся.

Ее тело покрылось мурашками, когда она почувствовала, как Бен придвинулся к ней сзади. Двое мужчин. Тревога притупила ее возбуждение. Они были такими большими.

— Медвежонок, — пробормотал Бен, поглаживая ее плечи своими сильными руками. — Ты уже принимала мои пальцы там раньше, но, да, я буду больше.

Она сглотнула при мысли о том, насколько большим он был на самом деле.

— Мы остановимся, если тебе это не понравится, — продолжил он. — Ты никогда не должна делать то, чего не хочешь.

Оба мужчины внутри нее. Почувствовав ее дрожь, его руки напряглись.

— Я хочу… хочу попробовать. — Она оглянулась через плечо, заглянула в его наблюдательные голубые глаза, увидев одновременно голод и сдержанность. Она никогда не встречала никого более дисциплинированного. Он позаботится о ней, как и Райдер.

Как она могла не отдать себя — всю себя — в их последнюю ночь вместе? Это было правильно. Так и должно быть.

— Да.

— Кариада, ты потрясающая. — Он улыбнулся, обнял ее за талию и помог ей оседлать бедра Райдера, поставив колени на скамейку.

Кариада. Дорогая. На секунду ее глаза наполнились слезами. Как она переживет, когда они уедут? Она посмотрела в суровое лицо Райдера и увидела страдание в его темных глазах.

Ему тоже было больно. О, Райдер.

Его худые руки сомкнулись на ее ягодицах, и она почувствовала, как головка его члена прижалась к ее входу.

Заметив ее колебание, его губы дрогнули.

— Эта часть не нова для тебя, медвежонок. — Он решительно опустил ее вниз. Его член скользнул между ее скользкими, влажными складочками и вошел внутрь, растягивая ее, полностью заполняя и оставляя после себя темный голод.

О, ей нравилось чувствовать его внутри.

Его руки крепче сжали ее бедра. Теперь его глаза были полуприкрыты.

— Черт, да.

Каждым своим нервным окончанием она чувствовала гул желания. Клитор пульсировал, требуя, чтобы она двигалась. Она приподнялась, почти полностью оторвавшись от его члена, и начала опускаться, но его хватка на ее ягодицах остановила ее.

— Оставайся на месте, Эмма.

— Но…

Он обхватил рукой ее затылок и притянул к себе для поцелуя.

Когда губы Райдера коснулись ее губ, она почувствовала, как Бен придвинулся к ней сзади.

— Держись, дорогая. Давай немного приоткроем тебя. — Его смазанные пальцы скользнули между ее ягодиц. Один палец прижался к ее анусу. Прежде чем она успела прижаться к нему, он уверенно протиснулся сквозь тугие кольца мышц внутрь.

Он делал это и раньше, но каждый раз незнакомое ощущение было неожиданностью. Инстинктивно она попыталась выпрямиться — и рука Райдера удержала ее на месте, прижимая ее губы к своим. Держа ее доступной для прикосновений его сородича.

У нее закружилась голова. Откликнулись новые нервные окончания, когда проникающий палец Бена скользнул внутрь и наружу, проникая медленно и размеренно.

Она издала беспомощный звук, и Райдер сжал ее затылок.

— Посмотри на меня.

С усилием она подняла голову и посмотрела в его черные, как ночь, глаза. Он внимательно посмотрел на нее, потом улыбнулся.

— С ней все хорошо. Продолжай, брат.

Протест вырвался у нее за секунду до того, как он снова поцеловал ее, его язык вторгся в ее рот так же, как палец Бена — теперь уже два пальца — завладели ее самым интимным местом.

Легкость, с которой они двигались и подготавливали ее, показала ей, что они делали это раньше — много, много раз; эта конкретная мысль была неприятной. Осознавали ли они вообще, с кем спариваются? Была ли она просто еще одним телом? Забудут ли они ее, когда уйдут? Она замерла, склонив голову.

И мужчины мгновенно остановились.

— Эмма? — Бен склонился над ней, прижавшись мускулистой грудью к ее спине. — Что случилось, дорогая? Мы можем остановиться, если тебе не нравится.

Райдер обхватил ее щеку рукой, его взгляд был обеспокоенным.

— Расскажи нам, что у тебя в голове.

— Я просто, — ее неуверенность испарилась под сосредоточенным давлением их внимания, — просто на мгновение почувствовала себя неуверенно. Я имею в виду… эмоционально или что — то в этом роде. — Теперь она чувствовала себя такой же рассеянной, как пикси. — Давайте просто продолжим.

Вместо того, чтобы пошевелиться, Райдер погладил ее по щеке, его точеное лицо смягчилось.

— Не уверена в себе, да? Медвежонок, ты хоть представляешь, как много ты значишь для меня? Для нас?

Ее дыхание на долгое мгновение замерло. Желание в его глазах скрывало и любовь, которая там была.

Любовь.

О. Мир затуманился, когда ее глаза наполнились слезами.

— Я… не знала.

— Ну, теперь ты это знаешь, — Райдер провел большим пальцем по ее нижней губе. — Но это не значит, что ты обязана принять нас одновременно.

— Я… — Его большой палец был слегка шершавым, но теплым на ее губе. Его член едва был внутри нее. Руки Бена все еще лежали на ее бедрах, такие большие и сильные.

И ее желание вернулось к жизни с новой силой от осознания того, что она будет спариваться с двумя мужчинами, которые… которые заботились о ней.

Которых она любила всем сердцем.

Покачивая бедрами, она улыбнулась Райдеру сверху вниз.

— Я хочу вас обоих. Сейчас. Вместе. — Хочу удержать вас, быть с вами.

— Как пожелаешь, медвежонок, — ухмыльнулся Райдер.

— Дорогая. — Бен очень нежно поцеловал ее в щеку и выпрямился.

Райдер слегка передвинул ее и просунул руку между ними. Его пальцы погладили ее клитор, скользя по ее влажности, и восхитительное ощущение пронзило ее до самых глубин. Все остальные мысли улетучились перед нахлынувшим желанием.

Она попыталась податься вперед, чтобы усилить трение. Или опуститься на его эрекцию. Ее киска была пустой, жаждущей быть наполненной.

— Больше.

Райдер положил руку ей на левое бедро. Бен справа от нее. Они не давали ей пошевелиться.

— Приготовься, медвежонок. — Головка члена Бена прижалась к ней. Вся ее задница безуспешно пыталась вырваться из их непреклонных объятий.

Член Райдера был как раз внутри ее влагалища, он ждал.

Давление на ее анус усилилось по мере того, как головка члена Бена проникала внутрь. Когда он медленно входил и выходил, она начала дрожать.

Он нанес дополнительную прохладную смазку и начал снова. Его член действительно был больше, чем два его пальца. Там, сзади, все растягивалось. Горело.

— О, пожалуйста.

Это было приятно. Больно. Нет, это было хорошо. Звук ее прерывистого дыхания эхом отразился от стеклянных стен, и Бен остановился.

— Посмотри на меня, мой медвежонок. — Райдер уверенным движением приподнял ее голову. Его пристальный взгляд изучал ее лицо, и он улыбнулся. — Да, все еще в порядке. Продолжай, брат.

До нее донесся приглушенный звук согласия Бена, прежде чем он крепко сжал ее. Он скользнул внутрь, пронзая ее полностью и овладевая ею так, что лишил ее воли. Украл все. О, Богиня, ни одно совокупление никогда не ощущалось так, как это. Дрожь сотрясла все ее тело.

Когда Райдер провел пальцем по клитору, ее ногти впились в его плечо, и его прикосновение стало сильнее. Наслаждение охватило ее, сжимая вокруг члена Бена. Когда только кончик члена Райдера оказался у входа в ее киску, она почувствовала себя опустошенной. И все же мысль о том, что они с Беном оба будут внутри нее, была… о, это было слишком.

Райдер дотянулся до одного из душевых шлангов и включил его.

Низкий смешок Бена эхом отразился от стен.

— Я мог бы догадаться, что ты найдешь игрушку. Позволь мне наклонить ее назад, чтобы ты мог поиграть, кот.

— Дерзай.

Поиграть? Что он имел в виду под игрой? Вода бисеринками стекала по ее телу, тепло окутывало ее изнутри и снаружи.

Бен обхватил ладонями ее левую грудь и выпрямил, слегка откинувшись назад. Это движение вогнало его глубже, и она дернулась, задыхаясь. Другой рукой он крепко сжал ее правое бедро и ягодицу.

Райдер положил шланг себе на живот, направляя струю прямо на клитор.

— А — а—а! — Она подпрыгнула, но была обездвижена неумолимыми руками Бена и огромным стволом, проникающим в нее.

— Не двигайся, дорогая. — Его смех разнесся по душевой.

Невозможно пошевелиться. Она могла только принять то, что они хотели с ней сделать. По мере того, как растекалось расплавленное чувство глубоко внутри нее, ее кости таяли… вместе с силой воли.

Райдер играл с регуляторами душа, пока мягкие струи воды не ударили по уязвимому клитору безжалостным ш — ш—ш — ш—ш.

От невероятного наслаждения клитор напрягся. Неудержимое ощущение усиливалось, разрастаясь, не похожее ни на что, что она когда — либо испытывала раньше.

А затем напряжение достигло пика, быстрого и яростного, и кульминация обрушилась на нее, прошла сквозь нее. Ее спина выгнулась, а ее внутренности содрогнулись от тугого проникновения в ее зад, отдаваясь дополнительными волнами ощущений. Ее тело содрогнулось — а руки на ней безжалостно держали ее, пока она кончала, кончала и кончала.

Когда она открыла глаза, то встретилась с пристальным взглядом Райдера и поняла, что тяжело дышит и скулит.

— Полегче, дорогая. — Бен помог ей наклониться вперед.

Раскинув руки, она прижалась к груди Райдера, чувствуя, как будто ее мир рушится вокруг нее. Больше, чем кульминация, их забота о ней потрясла ее глубоко внутри. Не оставляй меня. Пожалуйста.

Когда Райдер нежно погладил ее по щеке, ее глаза наполнились слезами.

— Ой, ну же, не делай этого, медвежонок, — сказал он. — Бен… — Волнение в его глазах было удивительно милым.

Она быстро моргнула и сумела улыбнуться. Благослови мастера — барда за то, что он научил ее контролировать свой голос.

— Я в порядке. Правда.

Беспокойство в его взгляде не исчезло, но ему удалось слегка улыбнуться.

— Ты такая великолепная, когда кончаешь. Нужно повторить это.

Когда ее глаза расширились, он посмотрел через ее плечо на своего брата.

— Мы сразу же займемся этим. Теперь ты готова, дорогая? — Бен предупредил ее за одну секунду до того, как медленно прижал ее к члену Райдера.

— Э — э—э… О — о—о. — Внезапно она стала невероятно полной. Ее киска сжалась вокруг твердого ствола Райдера; ее заднее отверстие сжалось вокруг Бена. Она беспомощно извивалась, когда непреодолимое давление росло, сгущалось и взрывалось, посылая волны пульсирующего удовольствия по всему ее телу.

— О-о-о-о, Богиня… — Ее ногти впились в грудь Райдера.

Щека Бена царапала ее щеку.

— Черт, милая, я… Черт. — Низкое, сексуальное рычание вырвалось у него. — Ладно, дорогая, сейчас мы возьмем тебя жестко, так что держись.

Жестко? Беспокойство начало просачиваться внутрь, но она была слишком удовлетворена, чтобы зацикливаться. Вместо этого она оперлась на руки и обхватила пальцами плечи Райдера.

Осторожно Бен почти полностью вышел из нее. Его руки на ее бедрах напряглись, когда он приподнял ее и снял с члена Райдера, и через секунду он снова вошел в нее.

— О… — Ощущения пронзили ее. Приводящая в замешательство чудесная полнота в ее анусе противоречила пустоте в ее киски. Прилив жажды опалил ее нервные окончания и затуманил разум.

Бен выскользнул из нее, помедлил и насадил ее на член Райдера, заполняя ее киску. Прежде чем она успела застонать, он приподнял ее и вошел в нее сзади.

Пустая. Наполненная. Когда два члена входили и выходили, ее пальцы впились в плечи Райдера в изысканном танце удовольствия. Воздух наполнился звуком умоляющих всхлипов… исходящих от нее.

— Ах, возможно, немного дополнительной стимуляции было бы неплохо. — Райдер что — то отрегулировал, и затем пульсирующая струя воды ударяла по ее обнаженному клитору каждый раз, когда Бен приподнимал ее.

Глубоко внутри нее началась дрожь, когда вся ее нижняя половина превратилась в одно нарастающее ощущение, и все внутри нее напряглось. Натянулось.

Не переставая, беспощадно, она приподнималась с члена Райдера, чтобы Бен мог войти в нее, даже когда обжигающая сила воды ударяла по клитору. Затем, когда Бен отстранялся, он опускал ее бедра, чтобы насадить ее на член Райдера.

Снова, и снова, и снова.

Слишком сильно.

Каждый мускул в ее теле напрягся, дыхание остановилось. Ничего не существовало, кроме больших рук Бена на ее бедрах, выскальзывания длинного члена Райдера, проникновения толстого ствола Бена в другую дырочку… а затем струи воды, ударяющие по сверхчувствительному клитору.

Наслаждение затопило ее мощным потоком ощущений, проносясь через пороги, беспомощно сотрясая ее в их объятиях, пока ее крики эхом отражались от стен.

Постепенно спазмы ослабли. Она поняла, что ее мужчины ждут, не двигаясь. Давая ей прийти в себя. Веки ее отяжелели, но она открыла глаза.

Пристальный взгляд Райдера был прикован к ней, на его лице читалось удовлетворение. — Так чертовски великолепна, — пробормотал он.

— Да, она такая. — Бен снова поднял ее, начиная цикл, но на этот раз она могла наблюдать. Видеть, как напряглась челюсть Райдера. Почувствовать, как напряглись его мышцы под ее руками. А затем он приподнял бедра, чтобы войти глубже, и зарычал от наслаждения.

Руки Бена сжались на ее бедрах, когда он последовал за ним, удерживая ее на месте, урча от удовольствия.

Обжигающий жар их семени наполнил ее и заставил снова беспомощно застонать. Когда ее руки разжались, она обмякла, упав на грудь Райдера, хватая ртом воздух.

Райдер погладил ее по волосам.

— Ш — ш—ш, ш — ш—ш.

Бен наклонился вперед, прижавшись щекой к ее щеке.

— Полегче, дорогая, — прорычал он себе под нос. Эти двое держали ее между собой, пока она дрожала, их руки теперь были такими же нежными, как и раньше.

Забота и почтение. Все, о чем она мечтала. Клянусь матерью, она любила их.

В конце концов, Бен отстранился, вымыл себя и ее и поднял ее с Райдера. Он поддержал ее, обняв за талию, что было хорошо, поскольку ее ноги дрожали, как осиновые листья на безжалостном ветру.

— Спасибо, Эмма. — Райдер встал перед ней и крепко поцеловал. А потом он повернул ее к своему брату.

Поцелуй Бена был жестким. Требовательным. Доминирующим. А потом он взял ее за подбородок и приподнял ее лицо. В струях пара из душа она увидела его глаза, голубые, как небо, спокойные, сдержанные и нежные.

— Кажется, нам следовало сказать это в самом начале, а не сейчас, но… мы любим тебя, дорогая.

Ее глаза защипало от слез. Слова — слова, которые она ждала всю свою жизнь.

Словно для того, чтобы подчеркнуть значение сказанного, Райдер обнял ее сзади и потерся размягченной водой бородой о ее щеку. Он снова прошептал эти слова.

— Мы любим тебя, медвежонок.

Когда из нее вырвалось рыдание, Бен прижал ее лицо к своей широкой груди.

— Шшш. Ты не должна плакать, когда слышишь, что тебя любят. — Он усмехнулся. — Мы любим тебя, Эмма.

О, я люблю вас. Люблю, люблю. Слова были там, на ее губах, ждали. Не выходили. Пойманные в ловушку и запертые в клетке ее собственной неуверенности.

У нее было чувство, что они уже знали.

— Черт, нам будет ее не хватать, — сказал Райдер Бену вполголоса.

Ответом Бена был почти вздох.

— Да.

Как она сможет жить без них? Затем, с поразительной вспышкой понимания, она поняла, что может показать им любовь действием, если не может словами.

— Я еду с вами.

Ожидание.

О Богиня, что она сказала? Что, если они засмеются и…

Мышцы Бена под ее щекой напряглись.

— Ты… Ты покинешь Колд — Крик? Пойдешь с нами?

Она услышала нарастающее желание в его голосе, и ее сердце подпрыгнуло в ответ.

— Что? Нет. — Райдер толкнул брата, не отпуская ее. — У нее здесь своя жизнь. Мы не можем просить ее…

— Ты хочешь, чтобы я пошла с вами? Правда? — Подобно гонимым ветром листьям, ее надежды взмыли в воздух.

— Да, медвежонок. — Ответ Бена вырвался из глубины его груди, проявившись на самых низких басовых нотах. — Очень, очень сильно.

Ее глаза наполнились слезами от его непоколебимой уверенности, она отодвинулась от Бена достаточно далеко, чтобы повернуться и посмотреть на Райдера.

— Ты хочешь, чтобы я пошла? С тобой?

— Эмма. — Надежда на его лице была неприкрытой и абсолютной. — Черт, да.

Бросить все — своих новых друзей, свою работу барда, этот гостеприимный город — и отправиться неизвестно куда. Решение было огромным. Судьбоносным. И не требовало никаких раздумий. Они хотели ее. Любили ее. Ее.

— Ты пойдешь с нами? Будешь с нами? — Голос Райдера был грубым, как древесная кора. — Останешься с нами?

— Да, да, да, да.

Бен фыркнул от смеха.

— Мой бард, ты прекрасно владеешь словами.

— Слова переоценивают. — С переполненным сердцем она обняла их обоих, чтобы покрыть их лица поцелуями. Мой гризли, мой кот. Мои, мои, мои.