Вечер медведя

Глава 24

Колд — Крик, территория Северных Каскадов, последняя четверть луны

Человеческий «День матери».

Надежно спрятав когти, Райдер хлопнул Эмму лапой по задней ноге и бросился в подлесок.

Взвизгнув от притворного раздражения, медведица развернулась — быстрее, чем он ожидал, — но он уже пропал, позволив салалу и чернике укрыть его. Надежно спрятавшись, он ждал следующей возможности. Кончик его хвоста дернулся.

Такая симпатичная медведица.

Хотя Эмма принадлежала к виду «черных медведей», ее густой, лохматый мех был такого же медового цвета, как и ее волосы, и сиял здоровьем. Более темный на голове, мех светлел до бледно — золотого на носу. Она вертела головой взад и вперед, пытаясь найти его. Несколько случайно попавшихся ягод на кустах привлекли ее внимание, и она остановилась, чтобы перекусить ими, прежде чем продолжить поиски.

Пока Райдер наблюдал за ней, солнце просачивалось сквозь высокие растения и кустарники, согревая его плечи. Он и забыл, как весело играть в зверином обличье.

Эта прогулка была своего рода празднованием того, что Женевьева уехала. Вчера днем Бен сказал ей, что она не получит от них денег. А вечером Райдер зашел в таверну узнать новости. Молодой мужчина, у которого останавливалась Женевьева, пил и горевал о том, что красивая женщина собрала свои вещи и вернулась на территорию Дешутов. Райдер едва удержался от того, чтобы не рассказать парню, как ему чудом удалось спастись.

Мать Минетты сдалась. Итак, в воскресенье, которое люди называли Днем матери, их маленькая семья праздновала. Бен решил, что всем им нужно провести время на четырех лапах, поэтому они упаковали еду и одежду.

В лесу за домом, когда Эмма обратилась в медведя, Райдер вдруг увидел испуганного детеныша, вцепившегося ему в шею. Клянусь Богом. Кто бы мог подумать, что Минетта никогда не видела, как оборотни принимают форму животных.

Теперь она это увидела.

Черт, у него храбрый маленький детеныш. Пока она смотрела, они по очереди оборачивались. Вскоре она уже хлопала в ладоши от восторга.

Они с Беном посадили ее на Эмму, и она была в восторге, а потом по очереди стали ее «лошадкой». Из — за своего размера и длинной лохматой шерсти Бен стал ее любимцем, поэтому они с Эммой играли в игры. У гриза была склонность к рассеянности.

Но теперь он был здесь. Уши Райдера навострились при звуке приближающегося по тропе Бена. Еще было время отнять у Эммы еще одно очко.

Задрав нос, медвежонок приближалась к нему все ближе. Медведи определенно были лучшими нюхачами в лесу.

Подожди… подожди…

Он успокоил свой подергивающийся хвост, чтобы салал не начал предательски раскачиваться.

Из леса Бен неуклюже выбрался на болотистую местность. Радостно подпрыгивая у него на спине, Минетта вцепилась своими крошечными пальчиками в его мех.

Эмма обернулась посмотреть.

Сейчас. Бедра Райдера напряглись. Он выскочил из укрытия и перепрыгнул через спину Эммы.

Разинув рот от смеха, Минетта подпрыгнула на спине Бена.

Не сбавляя скорости, Райдер бросился на Бена. Подпрыгнув, он схватил с колен Минетты рюкзак с их одеждой. С мешком в зубах он рысцой направился к густой роще. Хотя оборотни не замечали наготы, особенно после того, как они сами начали оборачиваться, не нужно было больше шокировать детеныша. Они оденутся наедине.

Когда он вернулся, одетый в тонкую футболку, джинсы и мокасины, Минетта сидела на бревне, наблюдая, как Эмма дерется с Беном. Излишне говорить, что массивному гризли не грозило поражение.

Райдер поднял Минетту и уткнулся носом в ее мягкие волосы.

— Симпатичный котенок.

Когда она подняла голову и поцеловала его в подбородок, ему показалось, что его грудная клетка стала слишком мала, чтобы вместить его сердце.

Услышав тихое ворчание, он обернулся. Эмма стояла на задних лапах, несомненно, гадая, где он оставил их одежду.

Он указал туда, где густой подлесок скрывал небольшую поляну.

— Рюкзак висит на сухой ветке.

Она опустилась на все четыре лапы и побежала прочь. Черт, было приятно видеть, как она двигается без боли.

Бен наблюдал за ней, расчетливо выжидая время — вероятно, пока она не обернется и не станет голой — и последовал за ней. Хитрый самец.

Райдер одобрительно улыбнулся, вспомнив ее мягкость и нежность, когда они спаривались. Проспав в одиночестве прошлую ночь, брат, несомненно, хотел получить поцелуй или два сейчас.

Чередование ею постелей не продлится долго. Как только медвежонок устроится поудобнее, они с Беном будут наслаждаться ею вместе, а потом спать, положив ее между собой.

***

Остановившись потереться плечом о кедр, и избавиться от раздражающего зуда, Эмма нашла рюкзак там, где указал Райдер. Она превратилась в человека и сняла с ветки маленький нейлоновый мешочек.

Роясь в одежде в поисках своей, она поняла, что была… счастлива.

У нее никогда не было возможности поиграть с другими оборотнями в зверином обличье. Усмехнувшись, она вытащила из рюкзака джинсы. Пумы определенно были коварными. И, несмотря на то что он был в кошачьей форме, Райдер определенно смеялся всякий раз, когда заставал ее врасплох.

Райдер любил прятки.

Бен любил драться, и гризли заставлял ее чувствовать себя совсем крошечной. Она, возможно, весила пару сотен фунтов, в то время как он был в три — четыре раза тяжелее ее. И все же его забота о том, чтобы не причинить ей боль, была сексуальна, как ничто другое.

Она поняла, что прижимает к себе рубашку.

— Вот это прекрасное зрелище в летний день. — Одобрительный возглас Бена заставил ее крутануться на месте.

Райдер был не единственным коварным братом, не так ли?

Теплый румянец заиграл на ее груди и залил лицо.

Оценивающие голубые глаза следили за его продвижением. Наблюдали, как напряглись ее соски.

Не зная, что сказать или сделать, она начала натягивать рубашку.

— О, не сейчас, — пробормотал он. С силой кахира он притянул ее к себе, обнаженная кожа к обнаженной коже, и отбросил рубашку в сторону.

Ей казалось, что она ждала целую вечность, чтобы снова ощутить его руки на своем теле. Его рука, обнимавшая ее за талию, была словно железный прут, когда он ласкал ее грудь умелыми пальцами.

Жар пробежал по ее телу, и пальцы ног зарылись в мягкие сосновые иголки под ногами.

— О да, — он положил руку ей на задницу и прижал ее к своей эрекции. Его укус в изгиб ее плеча заставил ее ахнуть. — К сожалению, при Минетте мы не можем играть в ту игру, которая мне сейчас бы понравилась.

— Ох. — Ее голос был хриплым. — Какая жалость.

— Да. — Он поцеловал ее, долго, медленно и глубоко. — За то, что ты дразнила меня, медвежонок, ты должна неустойку. Я жду тебя сегодня в своей постели.

У нее отвисла челюсть.

— Но… — Она остановила протест, потому что провести ночь в постели Бена звучало… просто прекрасно. Запах его желания наполнил воздух. — О, мне так жаль. — Она улыбнулась и произнесла прозвище Бена. — Я заплачу, Гриз. Конечно.

Солнечные морщинки, расходящиеся веером от уголков его глаз, стали глубже, когда он ухмыльнулся.

— Мне так нравятся благородные медведи. — Он легонько поцеловал ее и отошел.

Пока она одевалась, он достал из рюкзака джинсы. Но надевать их не стал.

— Что случилось? — спросила она, надевая мокасины.

Он с сожалением оглядел себя.

— Тебе лучше присоединиться к Райдеру и детенышу. Я выйду, как только мои джинсы снова станут мне впору.

Она опустила взгляд. Его член был почти в обхват ее предплечья и… прекрасен. Она сглотнула, когда ее сердцевина запульсировала от потребности быть наполненной.

— Хорошо. Я просто… — Она неопределенно махнула рукой в сторону остальных, повернулась и направилась к дереву.

Он поймал ее прежде, чем она успела отступить на шаг, и, весело фыркнув, подтолкнул между деревьями.

Подойдя к ручью, она покачала головой, все еще чувствуя, как ее тело гудит от вожделения. Клянусь Матерью, самец был могущественным. И сегодня вечером… Мммм. Остановись. Подумай о горах, покрытых ледниками. И льде, и снеге.

К тому времени, как она подошла к тому месту, где Райдер сидел с Минеттой на бревне, ей удалось прийти в себя. По крайней мере, она так думала.

Райдер поднял голову, понюхал воздух, и на его лице сверкнула редкая улыбка.

— Вижу, Бен нашел тебя.

По блеску его черных глаз она поняла, что ее лицо покраснело.

— Да. Он одевается, — натянуто сказала она и взяла чашку с водой, которую он протянул.

— Расслабься, медвежонок, — сказал Райдер, открывая сэндвич для Минетты. — Значит, ты присоединишься к нему сегодня?

Она поперхнулась водой.

Он издал мужской смешок.

— Бедный медвежонок, — сказал он Минетте. — Ей нужно научиться глотать, а не вдыхать воду, верно?

Минетта торжественно кивнула.

— Ты сделал это намеренно, — пробормотала Эмма. Неужели она действительно думала, что у мужчины нет чувства юмора?

— Да, — Райдер взял ее руку и поцеловал пальцы, прежде чем обхватить ими бутерброд. Жар в его темно — черных глазах послали дрожь сознания сквозь нее. — Я буду рад, если ты… присоединишься… ко мне на следующую ночь.

О — о—о — о! Ее пальцы ног поджались в мягких туфлях. Он хотел ее. Хотел ее после того, как провел с ней еще одну ночь. Хотел ее после того, как увидел ее в образе медведя.

— Да, — согласилась она, почти задыхаясь.

— Да, это правильный ответ, — согласился он. Он потерся плечом о ее плечо, прежде чем снова повернуться к Минетте.

Детеныш наблюдала за сойкой, перелетавшей с ветки на ветку среди елей. Услышав пронзительный металлический визг птицы, Минетта вздрогнула и пролила воду на землю.

Сжав плечи, чтобы казаться меньше, она с тревогой переводила взгляд с Эммы на Райдера.

— Мине… — начала было Эмма.

— Упс, — легко вмешался Райдер. — Пролила. — Он ухмыльнулся и смахнул грязь с мокрого пятна. — Все пропало. Хочешь набрать еще из ручья? Мне тоже нужно немного. — Он с мощной грацией вскочил на ноги и протянул руку.

Минетта заколебалась, словно ожидая, что он отреагирует так, как она ожидала. Когда он просто ждал, она взяла его за руку, чтобы он помог ей подняться на ноги.

Ее глаза наполнились обожанием.

Пока они вдвоем шли к ручью, Райдер держал детеныша за руку и рассказывал о ловле рыбы, Эмма чувствовала, как глубоко в груди разливается тепло, ее сердце расширяется, чтобы наполниться еще одной любовью.

Минетта уже была там. Котенок поселилась там в течение первой недели.

Бен был там с той самой ночи, когда появился адский пес.

Теперь появился Райдер. О да, она любила этого немногословного кота — одиночку с его юмором, обворожительной улыбкой и удивительно нежной натурой.

Бен вышел из леса. Он сел на землю, прислонившись спиной к бревну, плечом к ее коленям.

— Ты улыбаешься так, словно нашла сладкие ягоды в сорняках.

— Что — то вроде этого. — Она оглядела его. Джинсы обтягивали наполовину возбужденный член, а накачанные тренировками мышцы напрягались под футболкой. Ей хотелось прикасаться, гладить и пробовать на вкус. И она хотела поиграть с его каштановыми волосами, которые были того же цвета, что и его мех. Удастся ли ей уговорить его отрастить волосы подлиннее? Чувствуя себя довольно смелой, она запустила пальцы в густые, мягкие пряди.

Вместо того, чтобы возразить, он придвинулся ближе и закрыл глаза в откровенном восхищении. Кому — то нравилось, когда его ласкали. Она могла гладить этого самца весь день напролет.

Откашлявшись, она спросила:

— У тебя волосы короче, чем у большинства оборотней. Есть причина?

— Строительство. Слишком легко зацепиться волосами в этих навороченных человеческих машинах. — Он вытянул руки, растопырив пальцы. — По той же причине мы с Райдером не носим колец.

— А… — Его большие руки были покрыты шрамами на тыльной стороне и костяшках пальцев.

Она наклонилась вперед и провела пальцами по напоминаниям о боли. У него были и другие шрамы, разбросанные по всему телу. Со стройки. От адских псов. От драки. Сегодня ночью она найдет их все и поцелует.

Когда на его щеке появилась складка, она поняла, что ее запах снова стал похотливым.

Бревно опустилось в грязь, когда Райдер сел с другой стороны от нее. Минетта осторожно подошла к Бену и протянула ему жестяную кружку с водой.

— Это как раз то, что мне нужно, котенок, — сказал он. — Мне хотелось пить. Спасибо.

Детеныш гордо улыбнулась, выпивая воду, его голова запрокинулась, кадык двигался вверх — вниз на сильной шее.

Эмма хотела обмахнуться веером — и тут же почувствовала себя уязвленной. Да что с ней такое? Это было…

Райдер обнял ее за плечи, и его темный голос прошептал ей на ухо:

— Медвежонок, чему бы ни учила тебя твоя идиотка мама, желание — это дар Богов. Нечего скрывать или стыдиться.

Она встретила его серьезный взгляд.

— Так и есть.

— Если это поможет, мы с Беном чувствуем то же самое по отношению к тебе. — Его взгляд окинул ее с явной признательностью, его запах стал глубже, наполнившись похотью.

Теперь ей действительно нужно обмахиваться веером. Но…

— Это действительно помогает. Спасибо.

Когда Минетта зевнула, Бен взглянул на раннее послеполуденное солнце и притянул ее к себе.

— Думаю, котятам пора вздремнуть. Устраивайся здесь, детеныш, пока старшие разговаривают.

Малышка прижалась к нему, выглядя маленьким эльфом на фоне его огромного тела. Не успела Эмма доесть бутерброд, как девочка уже крепко спала.

Райдер улыбнулся дочери и посмотрел на брата и Эмму.

— Я рад, что у нас был шанс провести день на четырех лапах. Слава Богу, мы выяснили, что Минетта не общалась с оборотнями в животном обличье. — Он нахмурился. — Я должен был это предвидеть. Женевьева никогда не обращалась, пока в этом не возникала необходимость.

— Это не станет проблемой, брат. У Минетты есть десять лет до ее первого оборота. — Бен нежно коснулся щеки детеныша. — Мы позаботимся о том, чтобы ей было комфортно с тем, что произойдет задолго до этого момента.

Вспоминая свой первый оборот, Эмма наблюдала за спящим детенышем… пока не воцарилась тишина. Оба мужчины смотрели на нее.

— Что?

— У меня такое чувство, что твой первый оборот — отстой. — Бен вытащил ее сжатые пальцы из своих волос. Он погладил ее пальцами по щеке, как недавно Минетту, играющую со своей косой.

— Все начиналось достаточно хорошо. Папа вывел меня на улицу, и мы оба перекинулись. Дверь в дикую природу была красивой и прозрачной. Все было плавно, как кульбит орла.

Райдер нахмурился.

— «Начиналось достаточно хорошо» звучит зловеще.

Почувствовав неладное, Эмма наклонилась вперед.

— У тебя что — то пошло не так?

— Ага. Видишь ли, — сказал Бен, — мой отец решил, что это он произвел меня на свет. Когда я превратился в гризли, он понял, что я не от него. И он обвинил меня в смерти моей матери во время родов, за мои габариты. После того, как он обернулся и наорал на меня, он умчался прочь.

— Сумасшедший ублюдок, — пробормотал Райдер. — Он оставил тебя, чтобы ты сам придумал, как вернуться в человека, да?

— Да, именно это он и сделал, — голос Бена был спокойным, но пальцы, державшие ее руку, напряглись. — Это заняло у меня некоторое время.

О, милая Матерь.

Эмма в ужасе уставилась на него. Новый оборотень мог легко потерять «дверь» в своем сознании — особенно если он был расстроен или напуган. И чем дольше это продолжалось, тем меньше было шансов, что он ее увидит.

В тот день он мог умереть. Ее пальцы крепче сжали его. Он был всего лишь мальчиком. Мысль о его страхе в тот день ранила ее глубоко внутри.

— Итак, маленький бард, твой первый оборот прошел так же плохо? — Райдер взял ее за свободную руку, спасая от мрачных мыслей.

— Не так плохо, как у Бена. Но, как и Минетта, я не общалась с оборотнями в животном обличье. — Она слегка коснулась щеки спящего детеныша. — Мама ненавидела пикники, грязь, деревья и горы. Я больше ни с кем не ходила на экскурсии, потому что она не позволяла мне заводить друзей. Никто не был достаточно хорош для Кавано. — Неожиданный гнев наполнил ее. Какой эгоистичной была ее мать. Эмма была не более чем еще одним приобретением, повышающим статус, и получала такую же эмоциональную заботу, как и дорогая скульптура в фойе.

— Что случилось? — спросил Бен.

— Она наняла оборотня, чтобы он стал моим первым наставником, когда она… в конце концов… поняла, что я подходящего возраста. — После того, как горничная сообщила, что Эмма испачкала постель своей менструальной кровью. Слава Богу, что в школе проводились занятия, на которых рассказывали про менструацию. — Я была шокирована, когда впервые обратилась, но… Мне это понравилось.

Бен пристально посмотрел на нее.

— Слишком сильно понравилось? — В его словах было столько понимания.

— Да. Я знала, где находится дверь обратно к человеку. Я просто не хотела ей пользоваться.

— Рад, что ты вернулась, медвежонок. — Райдер сжал ее руку. — Ну, по сравнению с вами двумя, у меня был хороший, нормальный первый оборот. И чертовски хорошее детство.

— Ну да, конечно. Прости, брат. Если мы делимся травмирующими историями из детства, тебе не сбежать. — Бен приподнял густые брови. — Помнишь, как мы осушили бутылку «Джека Дэниелса», чтобы узнать, каково это — быть пьяным? Ты трепался хуже, чем разливающийся ручей.

О, черт. Райдер действительно помнил. Лучше бы он этого не делал.

— Я не болтал. — Поэтому он больше никогда не употреблял столько алкоголя.

— Ты болтал. Ты сказал, что твой отец был хорошим мужчиной.

Райдер с облегчением кивнул.

— Да. Это верно.

— Но он перебирал самок быстрее, чем лесной пожар на восточном хребте, и никому не нравился его тощий, молчаливый детеныш.

Райдер отвернулся. Тоже верно. Во время частых отлучек отца, кем бы ни была нынешняя женщина, она отправляла его в его комнату. Чтобы убрать его с глаз долой. Он рано понял, какими мелочными и нелюбящими бывают женщины.

Он понял, что держит Эмму за руку, и стал отстраняться.

Ее пальцы сжались до боли, а в ее мягких карих глазах появилось сочувствие, которое он не хотел принимать.

— Держись за себя, медвежонок, — грубо сказал он.

Она не отпустила его.

— Я держусь за то, что я лю… — Она замолчала, оставив его пялиться. За то, что я люблю? Неужели она…

Она закончила:

— …за что я хочу держаться. Значит, самкам твоего отца не нравилось, что у них под ногами путается чужой детеныш?

— Нет. — Мелочные, безразличные, корыстные, и…

Она фыркнула.

— Такие же как Женевьева, нет ничего удивительного в том, что ты не любишь женщин.

Ее заявление вонзилось ему как лезвие между ребер.

— Папа говорил, что твой отец обожал нашу мать, — заметил Бен. — Новые женщины, вероятно, не хотели, чтобы ты напоминал им, и ему, о ком — то, кого он действительно любил.

Брови Райдера сошлись на переносице.

— Ты… возможно, прав.

Бен улыбнулся Эмме.

— Потом уродливый детеныш вырос, превратился в жеребца, и теперь к нему стекаются самки. Даже женщины его отца висели на нем, и только из — за его внешности. В остальном он не изменился.

— Придурок. — Если он ударит брата, велика вероятность, что он разбудит детеныша. Характеристика Бена была чертовски точной. Когда они были моложе, Райдеру жгло задницу, что самки хотели спариваться по единственной причине: им нравилось, как он выглядит. Как кахир, Бен получал такое же внимание.

Приглушенный звук заставил его посмотреть вниз.

Эмма прикрыла рот рукой, чтобы подавить смех.

— Что? — прорычал он.

— О, твое лицо. — Она указала на него. — Такое абсолютное отвращение, что какая — то женщина может захотеть тебя, потому что ты великолепен.

Что ж… Его губы изогнулись, когда горечь отступила.

— Великолепен, да?

Она была такой хорошенькой, когда порозовела.

— Хм. Нам пора возвращаться. Я должна петь сегодня, — пробормотала она, отпуская его руку.

— Совершенно верно. — Бен поднялся, поднимая Минетту вместе с собой. Он потянулся назад, чтобы поднять Райдера на ноги.

Райдер подал Эмме руку и придвинулся ближе, чтобы провести пальцем по ее раскрасневшейся щеке. Ее карие глаза были прекрасны, большие, глубокие и ранимые.

Неужели она чуть не сказала, что любит его? Клянусь Богом, он хотел услышать это больше, чем сделать следующий вздох. Но… он не стал давить. Этого медвежонка было слишком легко напугать. Скорее сбежит, чем поделится.

И каким — то образом, когда — нибудь ему нужно будет дать ей понять, что он уже совершил этот прыжок.