Варяги

Глава 7

Как оказалось, в Крайгород ночью можно прилететь на аэротакси, а улететь обратно не получится — в глубоком пригороде стоянки аэротакси начинают работать только с пяти часов утра. Кира и Максим медленно брели среди спящих домов под ярким светом лун, перешагивая готические узоры из теней на дороге, дышали морозным воздухом и молчали. О чем думала девушка, Климов не знал. Да и не хотел знать. Как не хотел знать и про неожиданное отчуждение, вдруг возникшее между ними. Он сам так и не понял, когда наступило прозрение — но теперь Макс отчетливо увидел свое будущее. Будущее в космосе. Будущее за штурвалом корабля. Будущее там, где звезды. Всю дорогу он отчаянно хотел снова услышать предложение Киры, но она, казалось, уже не ждала от него ответа. Минут через тридцать девушка нарушила молчаливую игру первой:

— Максим, почему ты все еще старший лейтенант?

— Почему ты вдруг спросила?

— Просто ответь.

— Так сложилось.

— Когда мы уходили, Лешка шепнул мне «не знаю, какой он пилот, но этот парень все еще стар-лей». Почему ты с такой выслугой в таком звании?

— Не хочу об этом, не стану отвечать. Я не ворошу твое прошлое.

Они снова побрели молча. Теперь уже Максим предпринял попытку воскресить увядшую беседу:

— Вы с Анжелой близки?

— То есть? — Кира замедлила шаг и как-то странно посмотрела на Максима.

— Она ведет себя… С тобой… Немного… Как будто вы… не совсем подруги.

— Ревнуешь? — Она откровенно насмешливо заглянула в лицо Климову.

— Вот еще. Это пусть Леха ревнует. Он вообще насколько ее старше? Такая странная пара…

— Я тоже странная?

— Да, все мы странные…

Разговор снова заглох. Некоторое время они шли в тишине, никто не спешил поднимать интересующую другого тему. Неожиданно Кира снова приняла эстафету:

— Помнишь, я рассказывала, как мою напарницу медики по кусочкам собирали? Чуть больше года назад это было. Мы очень долго работали под прикрытием, накрыли целый шариатский террористический синдикат. Лика — аналитик, сидит в сети, она и провернула самую сложную задачу по внедрению. А я оперативник, моя работа так, личиком светить. В общем, меня кто-то слил. Не из наших, кто-то из осведомителей или из погранцов, военная разведка с ними сотрудничает. Лика умница, каким-то образом узнала об этом раньше. И хоть я была старшей в группе, она свернула работу и вывезла меня в точку эвакуации на соседней планете. Вышли на рандеву, с орбиты пришел корабль барража и десантный бот с осназом. Мы думали, все закончилось, корабль обычно при посадке караулят… а его на погрузке подорвали. По старинке, ракетой. Лика уже на борту была. Меня просто отбросило метров на пятьдесят. Осназ отработал четко — подрывника с противокорабельной переноской, какого-то торчка, парни обезвредили за пару минут. А я, обгоревшая, ползала по обломкам и… собирала мою Лику… Анжелику.

— Лика? Анжела Кортес — Лика? — Макс остановился. Это маленькое открытие пробежало дрожью по всему телу. Ему стало досадно и стыдно, что в сестринской близости двух сплоченных жизнью женщин что смог разглядеть только пошлую связь. — Прости меня, Кира, я…

— Ты бы видел, как там ребят из осназа полоскало, всю палубу заблевали… Но, слава богу, Лика жива. — Кира резко остановилась и вдруг с грустью выдавила. — Задохнется она здесь. Или с ума сойдет. Не для нее эта планета… Забрать ее хочу.

— А как же Леха?

— Лешка хороший. Он раньше в осназе служил. Сержант. Службу бросил, сюда Лику привез, дом купил, хотел, чтоб ничего не напоминало… Даже Ликой звать запретил. Но ты же видел! Это место, Крайгород, дом этот… все не то. Леха постоянно на работе, Лика все время одна.

— Думаешь, с тобой ей будет лучше?

— Думаю, что мне без нее будет очень плохо. Вот такая я эгоистка. — Кира встряхнулась, вдохнула и выдохнула полной грудью. Климову показалось, что глаза ее заблестели. Она нарочито громко натянуто рассмеялась. — Идти еще долго. Теперь ты. Давай поворошим твое прошлое, старший лейтенант!

Максим не хотел вспоминать. Он, как и другие, вообще хотел бы кое-что забыть насовсем. Многое. И хоть с годами боль заметно утихла… Делать нечего, откровение за откровение. Досада и злость на себя все никак не отпускали:

— Пояс Жоржика знаешь? В системе Сигма-41, в приграничье? Конечно знаешь, ты же из разведки…

— Слышала. Это официально вроде европейский протекторат? Там криминальные синдикаты власть делят, наши постоянно работают.

— Там криминальный протекторат. Евро-Атланто-Россииско-Паназийский. В Сигме столько многонациональной швали собралось, что только армия может порядок навести. Там идет настоящая война. Везде, где есть Жоржики — всегда будет война. Я тогда на крейсере «Севастополь» служил… — Макс перевел дух, посмотрел на небо и не увидел звезд. Слишком ярко сияли луны, слепили глаз. — Нас, сводную группу из американских «Тандерфоксов», европейских «Хагенов» и наших «сушек» направили на перехват конвоя работорговцев. Командиром шел мой приятель, Сашка «Филин». С нами еще транспорты с десантом шли, амеры их закрывали. Нас и «Хагенов» развернули в штурмовой ордер, когда разведывательная «Медуза» отрапортовала о присутствии крупного судна в зоне операции. А судов там быть не должно было. «Филин» дал приказ отойти. Транспорты тяжелые, с десантом, поздно разворот дали. На нас вышла канонерка — орудийный крейсер синдиката, с ним десяток птичек, сверхтяжей. И егерский фрегат в поле астероидов, дальнобойный и точный. Мы про него не знали, его до первого выстрела даже «Медуза» не видела. Канонерка сразу резанула по транспортам, из всех стволов, все четыре… как пузыри. А егерь долбанул по ведущему… С одного выстрела Саню убил, когда тот на пару секунд остановился — маневром скомандовать. Его «сушка» испарилась в пространстве… Я принял командование. Поставил сверхтяжей «Хагенов» боевым на канонерку. Неповоротливых «Тандерфоксов» — нейтрализовать егеря, он после выстрела сразу на «Медузу» засветился. Своих повел связать боем истребители противника, расчистить путь немцам. Начался ближний бой — сумасшедшая такая карусель — по креслу мотает и на забрало кровь брызжет от перегрузки. И я начинаю терять «Хагены». Одного. Затем другого. Третьего. Четвертого. Всех. Некому атаковать канонерку… И вижу егеря, он немцев как в тире расстрелял. А амеров не вижу — ушли они. Их ведущий отдал приказ «сохранить матчасть», побоялся в астероиды лезть. Мы отошли, едва ноги унесли. Птичек синдиката мы сильно проредили, а по маневренным «сушкам» егерскому фрегату сложно попасть, когда мы знаем, где он. Вернулись на «Севас», я прошел на верхнюю палубу к амерам, вытряхнул из шлема их ведущего Харриса у так его уе… Впятером меня оттаскивали. И наши, и амеры. Ну и вот. Он, кстати, рапорт так и не подал.

— Тогда за что очередного звания лишили, если нет рапорта?

— Официально — за потерю «Хагенов», «неэффективное руководство». Неофициально — «за поведение, недостойное офицера». Мне плевать на звание — Саню жалко. Осназ — сорок человек. Немцев — они нам доверяли, никто с курса не сошел. За все время моей службы столько людей не теряли…

— И в чем ты винишь себя? Я бы так же поступила.

— В том, что отменил Сашкин приказ. В том, что развернул группу для атаки. В том, что отправил в астероиды «Тандерфоксы». Месть закипела… — Климов остановился и посмотрел на небо. Одна из лун уже садилась за горизонт, две других заметно сползли с зенита. Тени стали длинными, чуть стемнело, и в самой темной области небосвода робко заискрились долгожданные огоньки звезд. Какое-то время они постояли молча, затем снова двинулись в сторону светящегося в темноте огромного Города. Вдали засверкала желтыми маячками ярко освещенная стоянка аэротакси. Неожиданно Кира остановилась, встала чуть спереди, взяла руками голову Максима и наклонив к себе, посмотрела ему в глаза:

— Макс, по-моему сейчас самое время дать ответ. Ты будешь моим пилотом?

— Я уж думал, не предложишь… Я с радостью буду твоим пилотом, Кира Наполи. И кстати, вместе с боевыми у меня очень хорошее выходное пособие.