В шаге от славы

Глава 20 На вражеской стороне

В этот раз Анджон сам контролировал репетиции трейни. КонХи тоже пришел — видимо, чтобы мелкие больше боялись. Эти трейни слабо понимают, что их ошибки бросают тень и на старших товарищей, особенно когда Китэ намерен продвигать мальчишек как приемников PDS… Какие там приемники — танцуют неплохо, конечно, но в остальном…

— Еще раз, — командовал Анджон.

Кричать он не любил, но сейчас очень хотелось. Съемки через день, причем репетировать нормально в среду уже не получится, а эти личинки лажают в вокале так, что хочется поубивать их всех. И в хореографии тоже ошибки. Не такие явные, конечно, но заметные.

— Такое ощущение, будто вы с каждой неделей всё хуже и хуже, — сказал Конхи, когда мелодия доиграла.

Трейни тяжело дышали, но сесть не решались. С Анджоном они еще могли спорить, но Конхи боялись. Смотрели на него исподлобья, в глазах даже толика ненависти.

— Мне тоже кажется, что вы вообще перестали стараться. Вы понимаете, что вы единственные, кто ни разу не был на первом месте? И это при том, что ваш состав сформирован уже больше года назад, — недовольно произнес Анджон.

На трейни он даже смотреть перестал. Не хотелось их видеть. Просто не верилось, что в их агентстве могли появиться… вот такие. Как это произошло? Откуда это у них? Вообще, Анджон знал ответ. Знал, но даже думать об этом было неприятно.

Эти семеро такие, какие они есть, из-за Китэ.

Это он настоял на ранних операциях. Китэ был окрылен тем, как люди реагируют на СомьЮ, как прославляют его внешность, называя красивейшим мужчиной… хотя внутри группы все знали, что Сомью не особо-то хотел делать пластику. А все остальные считали, что лучше бы эти деньги пустили на костюмы или съемки клипа, а не на тонкий нос и явное двойное веко. Сомью и без операции был красив, незачем было отправлять парня под нож. Но что сделано, то сделано. Самому Анджону кажется, что Сомью популярен из-за харизмы, идеальная внешность ему не была нужна. Возможно с горбинкой на носу и не таким заметным двойным веком он бы выглядел даже ярче.

Если в их случае денег хватило только на операцию Сомью, то в этой пре-дебютной группе через изменения внешности прошли почти все. Если кому-то и не делали операции, то как минимум перед началом шоу немного увеличили губы. Что забавно — их искусственная внешность очень бросалась в глаза на фоне четырех неприлично красивых, натуральных и поэтому не совсем идеальных трейни Person. Яркая мимика, небольшая асимметрия лица, горбинки на носу, не слишком пухлые губы, веснушки и глаза без двойного века — эти мелочи буквально кричали о том, что кто-то рождается красив… а кто-то слишком идеален, чтобы быть настоящим. Даже двое младших, не подходящие под стандарты даже близко, и те казались интереснее внешне.

Китэ пророчил парням великое будущее просто потому что они привлекательны, что было весьма спорным утверждением. Их навыки далеки от совершенства. Они хорошо танцуют. После дебюта, когда на музыкальных шоу и премиях уже не будет запрета на использование фонограммы, они могут выглядеть весьма достойно — красивые, стройные, хорошо двигаются. Но вот вокал нормальный только у ПакПао, остальные… нет, ничего совсем ужасного, конечно нет. Они не совсем безнадежны. Но обычно таких, как эти шестеро, берут в группу по одному, на роль вижуала, прячут средненькие способности среди более скилловых товарищей. Здесь же живые выступления вытягивает один мембер из семи: ПакПао поет примерно по половине песни. Ожидаемо, что при таком распределении партий он является одновременно и самым популярным мембером группы, и самым ненавистным — фанаты обвиняют агентство в фаворитизме, требуют давать больше партий остальным.

Что особенно удивляет, так это странное чувство собственной важности, которое почему-то есть у этих семерых. Занимаясь в старых залах, без особых условий и хороших педагогов, они почему-то были уверены в собственной крутости. Анджону было неприятно из-за этого. Сколько раз их группа терпела пренебрежительные фырканья коллег из крупных агентств? А теперь эти личинки айдолов поступают так же.

Тренеры в агентстве, скорее всего, внесли вклад в формирование этой ненормальной уверенности в себе. Анджон слышал, что во многих агентствах практикуют политику кнута и пряника, просто с перекосом в одну из сторон. В КАС и АТА это кнут, в Person и UQ — пряник. А еще есть политика воспитания центра группы — его хвалят постоянно, чтобы у центрального участника была непоколебимая уверенность в себе и своих навыках, она нужна на сцене. Эту семерку воспитывали так, будто каждый из них будет центром. Эксперимент явно неудачный.

То, что они сказали про трейни ММ, насколько Анджон понял, было еще и частично спланировано стаффом: кто-то сказал парням, что критика ровесников во время неудач — это распространенный способ вывести конкурентов из себя и заставить делать ошибки. Вот только у этих личинок не хватило мозгов выбрать правильное место и время… во-первых, не на виду у парней из Person…

— Выступление сырое, — заговорил Конхи, вставая со своего места. — Вы плохо поете, ошибаетесь в хореографии, не выкладываетесь на полную. В чем дело?

Стоит отдать должное: смелости у Роуна на семерых. Анджон бы не рискнул перечить Конхи, когда он в таком состоянии. Тот в гневе страшен и может даже до рукоприкладства дойти: тапками кидается метко, а сейчас он как раз в своих любимых сланцах.

— А смысл стараться? — дерзко ответил Роун. — Всё равно выиграют Person, это с самого начала было понятно.

— Смысл? — практически прошипел Конхи. — То есть ты считаешь допустимым показывать отвратное выступление просто потому что соперники популярнее тебя?

Анджон поморщился: кажется, тапок все же полетит. Надо же было сказать такое при Конхи? До дебюта этот парень заставлял свою группу репетировать номера до такого состояния, что просто при включении музыки тело начинает само выполнять движения танца. Они ведь тоже первоначально были не особо сильны в навыках айдолов, хороших учителей в Ssag не было, так что могли только репетировать. Много репетировать, до черных кругов перед глазами и хриплого голоса.

— Все предрешено. Нам все равно не дадут ничего, кроме четвертого места, — уверенно сказал Роун.

— Ты ради места на сцену выходишь? Ты айдолом решил стать только ради славы? — вкрадчиво поинтересовался Конхи. — Потому что если да, то у меня для тебя плохие новости — тебе в к-поп ничего не светит. Либо ты горишь этим делом, либо никак.

Роун упрямо поджал губы и, кажется, собирался продолжить, но его в бок ткнул ПакПао:

— Простите, — низко поклонился он. — Он просто устал, поэтому говорит такое. Отдохнет и все будет хорошо.

— Отдохнет? — хмыкнул Конхи. — Вы отдых не заслужили. Раз уж вы носите титул наших младших братьев, то придется ему соответствовать. Остаетесь в агентстве. До утра времени много, в семь утра в этом зале я проверю, чему вы научились за ночь.

В зале повисла тишина. Анджон хмыкнул: у изнеженных красавчиков на лицах появилось неверие. Кажется, они еще не осознали, что Конхи не шутит.

— Вы ни разу не оставались на репетиции до утра? — спросил Анджон.

Те отрицательно затрясли головами.

— Что ж, поздравляю, это ваш первый раз, — невесело сказал Анджон.

А у самого в голове не укладывалось: как Китэ вообще умудрился собрать таких, как они? Будучи занятыми своей собственной карьерой, Анджон, да и Конхи, никогда не следили за трейни в агентстве. Но сейчас просто не верилось, что после них, готовых на все ради дебюта, Китэ собрал этих… кто мечтает не о дебюте и сцене, а о дебюте и сразу славе. А славу еще нужно заслужить.

— Что-то вы слишком самоуверенны для трейни, — продолжил Конхи. — Считаете, что раз ваш дебют решен из-за того, что агентство вложилось в вашу внешность? Вот ваше главное отличие от соперников — они за места в группе готовы на что угодно, а вы так… ждете популярности, словно она сама собой приходит. Считайте это посвящением в настоящие трейни. Все репетируют до утра, независимо от величины агентства. Если, конечно, дебют для них — не просто слова.

Семеро начали обеспокоенно переглядываться. Вряд ли они не знали о сложных тренировках на выносливость. Другое дело — у них прежде не было стимула так тренироваться. Вообще-то у них у всех перед агентством огромные долги, но они, кажется, верят в то, что легко отработают все после дебюта.

Такие темпами — не отработают.

— А… где мы будем спать? — неуверенно поинтересовался самый младший из них.

— Можете вздремнуть пару часиков на полу. Как раз не проспите слишком долго, — Конхи растянул губы в издевательской лживой улыбке. — А если кто-то считает, что может нарушить наши слова, то хочу напомнить о некоторых нюансах. Мы сейчас единственные, кто приносит деньги в Ssag. И эту дедовщину нам простят и даже не пожурят за грубость. Намек понятен? Репетируйте! И чтобы в семь утра номер был готов с минимальными помарками.

Конхи обернулся к Анджону и он согласно кивнул. Они вместе вышли из танцевального класса и вместе прошли в свою студию. Да и какая там студия… так, что собрали. У Китэ есть полноценная, но там не поработаешь, а они свои песни пишут самостоятельно.

Темное помещение, плакаты на стенах, два стола, побитый жизнью синтезатор, который принадлежал еще отцу Конхи, у стены диван, который они года три назад «спасли» от утилизации, на столах ноутбуки, рядом короб для записи звука. Не полноценная студия, но для работы сгодится.

— Они просто ужасны, — недовольно сказал Конхи, подходя к старенькой кофеварке.

Латте в такой не сваришь, только американо, и то не особо хорошее. Но это все равно дешевле, чем заказывать доставку. Сейчас они уже могут себе позволить кофе, но по привычке экономят. Все копят — кто-то на дом, кто-то на студию, кто-то потому что не привык тратить.

— Сегодня — да, — кивнул Анджон. — Обычно на шоу выступают неплохо, но этот номер…

— Неплохо — это не тот результат, которым стоит гордится, — буркнул Конхи. — Как они с таким отношением будут после дебюта выступать?

Кофеварка загудела, первые капли кофе упали в подставленную кружку. Конхи открыл ящик под кофеваркой и достал бутылку виски и пару стаканов. Кофе и виски — их частый допинг. Трейни они оставили, чтобы те репетировали, а им вдвоем нужно закончить альбом.

— Какой смысл, если первое место займут другие, — Конхи визгливо передразнил трейни и продолжил нормальным голосом: — Потом не будут видеть смысла выкладываться на концерте, раз деньги уже получены. Или на выступлениях, если в этот день не номинированы на награду.

Анджон хмыкнул и продолжил:

— Или на выступление на МАМА, если не дали дэсан.

— Сопляки, — зло выдохнул Конхи.

Он громко поставил стаканы на стол и плеснул в оба немного виски. Потом опомнился и пошел за льдом к морозилке в углу комнаты.

Анджон в это время включил все оборудование, а еще написал охране, что трейни-парней сегодня из здания не выпускать.

— Они правда выиграют? — внезапно спросил Конхи. — Ну, из Person.

Он закидывал кубики льда в виски прямо из формы. В комнате сильно пахло кофе, а кофеварка начала издавать неприятные звуки — закончилась вода в резервуаре.

— Да, выиграют, — уверенно ответил Анджон, подходя к кофеварке. — Они имеют все шансы и у нас выиграть… да что там — уже выиграли. Пока мы мечтаем номинироваться на Грэмми хоть где-нибудь, Даниэль Хан был в главных номинациях уже несколько раз.

Анджон выключил кофеварку, отставил в сторону кружку с кофе, а сам начал готовить все на вторую: высыпал мокрое кофе в мусорку, насыпал другой, даже не промыв кювет, налил воды и подставил другую кружку. Надо, наверное, все же прекратить жадничать и купить себе новую кофеварку.

Судить шоу Анджон вызвался сам. Из любопытства. Любопытство вообще постоянно толкает его на сомнительные авантюры, но эта идея оказалась действительно стоящей. Первоначальной целью было начать заводить собственные связи среди воротил корейского шоу бизнеса. Кроме того, Анджон, хотя сам и рэпер, всегда восхищался Ким Минхо, из-за него и предложил свою кандидатуру ведущего. Минхо был его кумиром не столько в плане любимой музыки, сколько как Человек и Артист. Столько лет на сцене, а всегда безупречные выступления. В каком-то интервью Минхо сам говорил, что за все годы карьеры у него было четыре неудачных выступления, когда голос его подвел, и однажды из-за сильной простуды он был вынужден петь под фонограмму. И сказал, что он до сих пор помнит все эти случаи и ему за них стыдно. Эти слова запали в душу Анджона как образец идеального артиста. А еще, о чем в индустрии часто говорили, Ким Минхо колючий и едкий на словах, но один из самых добропорядочных людей во всем бизнесе. У него из грехов — страсть к одежде в стиле итальянского мафиози и, по слухам, дорогой виски. Пообщаться с Минхо достаточно сложно — он несколько лет не участвует в развлекательных шоу, а тут такой шанс.

Китэ, конечно, не был в восторге от этой идеи, но и запретить не смог. Группа официально готовится к камбеку, от съемок раз в неделю они ничего не потеряют, зато все это время фанаты будут каждую пятницу обсуждать Анджона и его судейство.

— Будет обидно, если нас перегонят новички, — вздохнул Конхи, выводя Анджона из задумчивости.

— Будет, — согласился Анджон и возвращаясь с кружкой к столу. — Но что мы можем сделать? Кроме того, что предлагает Китэ, конечно.

— Идея противная, — уверенно сказал Конхи. — От нее несет безнадегой. Я бы предпочел либо победить, либо проиграть достойно, а не саботировать их камбеки. И уж тем более — мне не нравится идея косвенно натравливать наших фанатов на новичков. Мы сами были в таком положении, мне противно даже думать о том, чтобы поступать так с другими.

Анджон кивнул и дополнил:

— Тем более — наш случай показал, что это все равно не работает. Как нас не пытались задавить, мы все равно достигли того, чего достигли.

Конхи устраивался у синтезатора. Вообще, в записи музыки этот старичок не участвовал. Но Конхи на нем наигрывал мелодии, таким образом они решали что делать с песней. А потом уже создавалась музыка в программе. Но сначала — простенькая мелодия на старом синтезаторе.

— Китэ, скорее всего, правдами и неправдами вынудит нас так поступить, — дополнил Анджон. — Ты его знаешь, на него «нечестно» и «не хотим поступать так же, как поступали с нами» не подействует.

Конхи кивнул и отхлебнул виски. Анджон открыл свой блокнот для записей. Нужно работать, но настроение не особо рабочее.

— Именно это и бесит, — выдохнул Конхи. — Сама по себе вероятность появления сильных конкурентов меня скорее заводит, мотивирует делать лучше и больше. Но то, что наш шеф здоровой конкуренции предпочитает низкие приемы — это убивает все желание что-либо делать.

Анджон кивнул и в задумчивости вернулся к кофеварке.

— А еще он со своим «Сделайте трек легче, попсовее», — передразнил начальника Конхи. — Аж противно.

— Тебя попсовость смущает? — удивился Анджон. — Я думал, ты и так хотел… Ну, отойти от прошлого стиля.

— Хотел. Но его требования все равно бесят. Может об этом и напишем песню?

Анджон хмыкнул:

— Попсовую песню про раздражающего начальника? Интересная тема.

И они оба засмеялись. За спиной захлюпала остатками воды кофеварка.

— Давай уже купим новую кофеварку, а? — немного раздраженно предложил Конхи.

— Я тоже все об этом думаю, — признался Анджон, выключая ее.

Забрал кружку, сел за стол, отхлебнул горячего кофе. Конхи уже начал что-то наигрывать. Да, все верно: как бы не бесило окружение, нужно работать. А кофеварку можно и завтра обсудить.