В львиной шкуре 5

Глава 16 Мастер огненного боя

Отстояв вечернюю службу в Святом Спасе Златоверхом — главном храме Твери, Великий князь Михаил Борисович направился в свои покои. Впереди него по деревянным мосткам шли два воина, освещая факелами путь. Осенний день проходит быстро. А вечер, в купе с пасмурной погодой, моментально превращается в непроглядную ночь. Без огня и на своём дворе заплутать недолго. За князем следовала небольшая свита. И там без факелов не обошлось. Беспокойные языки пламени выхватывали из темноты их хмурые лица.

Вдруг князь зябко поёжился. Холодный осенний ветер не разбирал, кто оказался на его пути: князь ли, смерд ли, каждого спешил застудить. Так ведёт себя стая волков, угодившая в овчарню — режет всех овец подряд, не задумываясь, а нужно ли столько мяса? Подобное сравнение пришло князю на ум не случайно. Тверские бояре, получив его молчаливое одобрение, действовали по отношению к москвичам тем же Макаром. Хапали, хапали, хапали… Так увлеклись, что забыли обо всём на свете. И вот, похоже, пришёл час расплаты. А как всё хорошо начиналось… По весне от Литовского князя прибыл человек и пообещал помощь и поддержку. Был заключён тайный договор, и время будто понеслось галопом… Сначала Михаилу Борисовичу доложили, что в Москве убили казанского царевича и хан Ильхам, желая отомстить за своего родича, собирает против Ивана Московского войско. Другие слухи донесли, что крымский хан тоже недоволен случившимся убийством. Возможно, и его люди присоединятся к казанцам. Следующие новости пришли из Новгорода: взбунтовался наместник — князь Оболенский, и тоже выступил с войском против Москвы. Михаилу Борисовичу оставалось только присоединиться к нему…

Великий князь покосился на сопровождающих его людей. Вот они, кто в числе первых радостно бросился громить московские дворы. А сейчас эта стая голодных волков шла с задумчивым видом. Кто знает, какие мысли скребутся в их головах? Не захотят ли поменять вожака? И есть отчего. Сначала, как гром среди ясного неба, пришло сообщение из Москвы: убили Великую княгиню Марию Ярославну, а все ниточки этого убийства тянутся в Тверь. Потом выяснилось, что Крымский хан не намерен ссориться с Иваном Московским, а князь Оболенский встал с войсками на границе тверских земель и что собирается делать дальше — непонятно. Гонцы, отправленные к нему, так и не вернулись. Так же неясна судьба посланников, которых Михаил Борисович отправил в Литву к своему тёзке. Зато слышно, как Москва собирает войско, чтобы тверичанам и лично ему отомстить за всё. И как быть в этой ситуации? К убийству Великой княгини он не причастен, но разве после всего случившегося ему поверят? Он бы точно не поверил. Значит, в Москву соваться не стоит. В Твери тоже неспокойно. Народ шушукается по углам, косо смотрит на бояр и дворян. Как бы смута не началась… Бежать в Литву? Но неизвестно, как поведёт себя Михаил Олелькович. Вдруг выдаст его Ивану Московскому, которого, если верить слухам, величают не иначе, как Государь всея Руси?

С такими безрадостными мыслями Михаил Тверской дошёл до своих палат и остановился возле крыльца. Свита, получив разрешение удалиться, быстро рассосалась. Рядом остались лишь несколько воинов. Сам князь уходить не спешил. Ему в голову пришла мысль разыскать среди непроглядного неба хотя бы одну звёздочку. Если это случится, то, значит, удача снова повернётся к нему лицом. Подняв голову вверх, он, словно слепой котёнок, принялся тыкаться взглядом в пространство. Охрана, глядя на него, тоже начала заинтересованно поглядывать в сторону неба. И тут случилось то, что позже назовут дьявольскими кознями… Сначала рядом с крыльцом прямо из-под земли вырвался яркий сноп пламени, отчего все воины, что находились поблизости, буквально ослепли. Побросав факелы наземь, они принялись тереть кулаками глаза, при этом громко проклиная нечистого. За секунду до вспышки прозвучало неуловимое: «Фьють!» и Михаил Борисович Тверской схватился левой рукой за шею. Небольшой, тонкий шип, который он вытащил из ранки, рассмотреть ему уже не удалось. Ослеплённый, как и его охрана, князь крепко зажмурился, сжал ладонями лицо и грузно повалился на землю. Шип упал в щель между мостками. На крики и брань охранников из палат выскочили слуги. Но разобрать что-либо в потёмках было проблематично. Когда же принесли достаточно факелов, чтобы осветить двор, а к охране вернулось зрение, Тверской князь уже не дышал. А от места трагедии невидимой тенью удалялся силуэт, облачённый в тёмное одеяние монастырской послушницы. Через час одеяние послушницы сменилось на мужской кафтан и шапку, а человек, их надевший, вскочил на коня и поскакал в сторону Москвы.

Уже через день дон Игнат знал, что случилось в Твери. Однако бежать с докладом к Ивану III он не собирался. Нечего демонстрировать свою осведомлённость. Зато Лемезов послал сообщение в столицу Южной империи, чтобы руководство было в курсе. Руководство приняло информацию к сведению и выдало новую порцию инструкций.

— Доброе утро, дон Игнат, — в кабинет вошёл молодой русоволосый мужчина среднего роста. На его гладковыбритом курносом лице играл нежный румянец, прямо, как у девицы. В зелёных глазах прятались весёлые огоньки. Облачён он был в форму охранников кафе, которая сидела на нём, как влитая, подчёркивая хорошо слаженную фигуру. Двигался мужчина легко и практически бесшумно, словно танцор, достигший в своём искусстве совершенства.

— Здравствуй, Пётр, — кивнул сидящий за столом Лемезов и указал рукой на свободный стул. — Присаживайся. Чай будешь? Или ещё чего-нибудь?

— Благодарю, дон Игнат, но я уже успел плотно позавтракать, — ответил мужчина, присаживаясь на стул.

— Тогда к делу. Новости, что ты мне привёз из Твери, я передал вчера в столицу… А теперь расскажи, удалось ли разузнать чего-нибудь новенького?

— След сбежавших княгинь мне, увы, обнаружить не удалось. Канули, словно в Лету…

— Жаль, — вздохнул Лемезов. — В столице имеют на них большие виды. Мне сказали, если княгини отыщутся, то они должны быть переправлены в нашу страну.

— А их дети? — спросил Пётр.

— И дети в том числе. Так же велели установить связи с безземельными русскими князьями. Наш император даст, что они хотят. Ещё было бы неплохо разыскать среди кочевников обедневших мурз и беков, желательно вместе со своими юртами (племя).

— Смею предположить, что им тоже будет дарована земля?

— Да, земля с прекрасными пастбищами, на которых можно разводить коней и других животных.

— Зачем им менять одну землю на другую? — Пётр задал вполне резонный вопрос.

— Вместе с землёй, как любит говорить наш император, они получат и другие ништяки: справное обмундирование, хорошее оружие, деньги, в конце концов. Выгодную торговлю тоже никто не отменял. Сейчас же кочевники больше заняты грабежом христианских поселений. Но там, вдали от мусульманского влияния, будет проще направить их под сень православной церкви.

— Хорошо, я понял, — кивнул Пётр. — Буду наводить мосты.

— Тогда готовься к поездке.

— Далеко?

— Я планирую после Рождества отправить торговый караван к низовьям Днепра. Оттуда как раз приехал человек, — сказав это, Лемезов внимательно поглядел на собеседника.

— Да, я его видел, — кивнул Пётр. — Зовут Макар по прозвищу Нос.

— Молодец, — похвалил посол, — ничего мимо тебя не проходит. — Кстати, не в курсе, почему у него такое прозвище?

— По слухам он с кем-то повздорил и прилюдно пообещал тому сломать нос.

— И-и?

— И сломал, — улыбнулся Пётр, отчего в его зелёных глазах вспыхнули задорные огоньки.

— Хм, — усмехнулся Лемезов. — Мужик сказал, мужик сделал. Короче, тебе предстоит ехать вместе с ним. Кстати, я подарил ему пистолет с колесцовым замком, научи его правильно с ним обращаться. Чтобы мог разобрать, собрать… Пусть ещё попрактикуется в стрельбе, и не только из пистолета. Ружьём тоже должен уметь пользоваться. Но лишнего не говори. Про пули, которые применяют у нас, распространяться не стоит.

— Понял. Сделаю. Только хочу спросить, почему мне надо ехать именно туда? Я здесь тоже могу людей поискать…

— Можешь, конечно. Но мне надо, чтобы ты своими глазами оценил, как они там устроились? Мы вбухали в них деньги, поэтому должны быть уверены, что вложения окупятся. Те земли богаты на различные полезные ископаемые, но из-за кочевников все эти богатства тупо лежат мёртвым грузом. Надо во что бы то ни стало организовать на берегах Днепра сеть крепостей и заселить их православным людом.

— Всё, теперь вопросов нет, — кивнул Пётр.

— Тогда слушай дальше… Приедешь туда, поработай с местным населением в плане эффективного применения огнестрельного оружия против кочевников. Так же научи делать подземные схроны в лесу, в которых можно прятаться в лихие времена. Короче, не мне тебе объяснять. Ты этому учился не один год.

— Хорошо. Что-нибудь ещё?

— Как я и говорил, постарайся установить связь, как с кочевниками, так и с безземельными русскими князьями. Но это не должна быть игра в одни ворота. Будущие крепости тоже нуждаются в притоке свежей силы. В общем, действуй по обстоятельствам. Кстати, пока ты в Москве, поищи тех, кто пожелал бы туда отправиться. Больше налегай на женщин, а то мужики там без баб волками воют.

— Понятно, — улыбнулся Пётр. — Искать лучше молодых?

— Любых. Но желательно тех, кто способен родить ребёнка. Если уже есть дети, вообще прекрасно.

— Учту.

— Хорошо. А ты сам мне больше ничего рассказать не хочешь?

— Есть мысли… — Пётр задумчиво скривил губы.

— Слушаю.

— Дон Игнат, тебе знаком князь Лукомский?

— Да, что-то слышал про него. А что?

— Да вот, по некоторым косвенным признакам выходит, что за всеми случившимися в последнее время событиями прячется его фигура.

— Почему так решил?

— Во-первых: мне удалось узнать, что он этой весной посещал Тверь. Во-вторых: его видели недалеко от места, где был убит казанский царевич. В-третьих: он активно помогал разыскивать сбежавших княгинь…

— Так ведь помогал же! — перебил Лемезов, не понимая, к чему клонит Пётр.

— Если бы я хотел сбить людей с верного следа, то постарался бы быть в гуще событий.

— Хм, логично. Ну, предположим, что это князь Лукомский. Но по чьему приказу он действовал? Лично я во всём вижу только выгоду для Ивана III.

— Сомневаюсь. Не верится мне, что он мог организовать покушение на свою мать. Не стал бы Иван Васильевич так подставляться. Всплыви хоть один факт и его авторитет сильно бы пошатнулся.

— Тоже верно, — кивнул Лемезов. — Кстати, а что вообще известно о князе Лукомском?

— Несколько лет назад находился на службе у польско-литовского короля Казимира IV. Потом по неясным причинам перебрался в Москву и стал служить Ивану III. Кстати, прошлой зимой он ездил в Литву. Так вот, в Тверь князь заехал, как раз возвращаясь оттуда.

— И что он забыл в Литве?

— Этого я не знаю, — пожал плечами Пётр.

— Эх, допросить бы его, — дон Игнат мечтательно улыбнулся.

— Хорошо бы… Только он один не ездит, всё время с надёжной охраной. Так просто к нему не подберёшься.

— В Твери же подобрался, — поддел Лемезов.

— Там не стояла задача, взять человека живьём, — тут же возразил Пётр.

— Понятно. А вообще, было бы неплохо. Наш император нашёл бы применение Тверскому князю…

— Не согласился бы он никуда уезжать. Да и не поверил бы. Зато всякие переговоры могли бросить тень на нашу страну.

— Это если вести переговоры. А я имел в виду — похитить князя. Куда бы он тогда делся?

— Никуда, — согласился Пётр. — Но слишком много мороки из-за одного человека.

— Ладно, — махнул рукою дон Игнат. — Как говорит товарищ маршал: «Сдох Никодим, да и хрен с ним». Если в Твери совсем из ума не выжили, то прибегут к Великому князю на поклон. А если упрутся… Можно будет разжиться людом. Московские рати от грабежей не откажутся, всё припомнят.

— Кстати, войска как раз сегодня выступили.

— А про новость знают? — заинтересовался Лемезов.

— Нет ещё. Что же касается тверичан, то лично я вообще не вижу смысла им дёргаться. Михаил Борисович отдал Богу душу, — перекрестился Пётр. — Теперь законный наследник — старший сын Ивана III.

— Поживём, увидим. Ты сейчас, главное, с князя Лукомского глаз не спускай. Если, конечно, он вместе с войском в поход не отправился.

— Понял, — кивнул Пётр.

— И ещё… Из Ивана-Дальнего возвращается архимандрит Геннадий Гонзов. Так вот, в столице считают, что он прекрасно подходит на должность митрополита всея Руси.

— А Геронтий? С ним как быть?

— Трогать его нельзя ни в коем случае…

— Жаль. Из-за своих амбиций он вообще берега попутал.

— Тебе удалось узнать, чего он так ополчился на прививки от оспы?

— Землю он не поделил с Нилом Сорским. Тот обратился к Великому князю, чтобы рассудил их спор. Иван III принял сторону Нила. Узнав про это, Геронтий закусил удила и стал всячески пакостить.

— А причём тут прививка от оспы и мы?

— На нас он имеет зуб за то, что в нашей церкви нет его людей. Причём недоволен не он один. А так как прививку от оспы придумали мы, то Геронтий одним ударом проехался и по нам и по Великому князю.

— Да, — вздохнул Лемезов, — нехороший он человек. Жадный.

— Так как с ним быть? — спросил Пётр.

— Вот если бы он к приезду Геннадия Гонзова умер естественной смертью — это был бы идеальный вариант. Другие версии даже не рассматриваются. Единственное, что сейчас можно сделать, распускать против него нехорошие слухи. Только нельзя показывать нашу причастность к этим слухам.

— Хорошо, будут ему слухи, — улыбнулся злорадно Пётр.

— Только аккуратно, — ещё раз предупредил Лемезов. — Эх, жаль, что к приезду Геннадия Гонзова ты уже уедешь…

— Надеюсь, время терпит?

— Терпит.

— Тогда ещё вопрос, когда мне оттуда возвращаться назад?

— Так… До места ты доберёшься, скорее всего, в феврале. Обратно поедешь с другим караваном, речным. Мне Захар написал, что к тому времени он сможет затарить струги необходимым нам товаром.

— То есть, как только после зимы восстановится судоходство, то мне сразу возвращаться? — спросил Пётр.

— Примерно так. Решишь на месте. Вдруг появятся дела, которые надо будет закончить. Но к концу лета я жду тебя по любому.

— Понял.

— Тогда свободен.