В львиной шкуре 5

Глава 14 Новые гости

Великая княгиня Рязанская Анна Васильевна с удивлением слушала рассказ вернувшихся «разведчиков». Многое ей казалось чудной выдумкой. Она просила объяснений. Но какие могут быть объяснения, если люди просто не знали, для чего и с какой целью сделано так, как они видели собственными глазами, а не иначе? Слова, сказанные старшиной, ей тоже передали, особо упомянув, что Иван Васильевич сам не раз заезжал туда в гости. И в женщине взыграло любопытство. Правда, она не кинулась сломя голову исполнять свои прихоти. Невместно в её положении так поступать. Сначала княгиня встретилась с братом и высказала пожелание посетить подворье русичей и посмотреть на диковинки, которые там есть. Брат это пожелание одобрил, а так же намекнул, что будет не против, если она пообщается с самим послом. Вскоре дону Игнату сообщили о пожелании Анны Васильевны, на что он ответил: «Рад встретить Великую княгиню в любой день и час». Через пару дней после празднования Покрова в составе пышного кортежа Анна Васильевна отправилась на подворье русичей. Погода хоть и была облачной, но солнышко периодически выглядывало, радуя людей своим светом. Зато не радовала грязь, заполонившая дороги после растаявшего снега. Тот выпал как раз на Покров, но не удержался. Знать не время ещё.

Дон Игнат, конечно, был предупреждён о визите княгини и ждал её, однако, свои дела тоже не забрасывал. С самого утра к нему приехал человек, которого прислал Захар Гребень. Этого гостя посол ждал давно, поэтому принял его незамедлительно. Правда, принял в самой простой комнате, обставленной без всяких изысков. В своём личном кабинете, где хранились документы, посол принимал исключительно сотрудников посольства. А для прочих гостей и комнаты были разные. Всё зависело от обстоятельств. Кому-то требовалось пустить пыль в глаза, кому-то оказать уважение, а с кем-то просто провести деловую встречу, не отвлекая собеседника на глупую мишуру. Сейчас был как раз такой случай.

— А где дон Денис Хоботов? — сразу насторожился посланник, когда Лемезов представился.

— По семейным обстоятельствам он был вынужден оставить Москву и вернуться в Южную империю, — дон Игнат не собирался рассказывать, как и почему происходит смена послов и отчего это зависит. — Теперь я за него.

— Что за семейные обстоятельства? — продолжал допытываться мужчина, пристально глядя на собеседника.

— Я точно не знаю. Возможно, умер кто-то из его родственников и дону Денису необходимо на правах наследника принять оставленное ему хозяйство.

— Большое хозяйство?

— Не могу сказать, не знаю. Но можешь не переживать. Уезжая, он посвятил меня во все дела. И даже оставил бумагу, в которой подтверждается, что мне можно доверять, как ему.

— Покажи бумагу, — тут же потребовал посланник, не испытывая перед Игнатом какого-либо пиетета. Сразу было видно, что мужчина из бывалых и не раз смотрел смерти в глаза. Воин, одним словом.

— Вот… — посол открыл папку и достал оттуда лист, исписанный ровным аккуратным почерком. В том месте, где стояли число и подпись, синела чёткая печать. Спорить с посланником он не собирался, как и демонстрировать свой высокий статус. Не та ситуация. Здесь требовалось добиться расположения и завоевать доверие.

— Всё верно, — кивнул мужчина, правда, бумагу он не читал, а только внимательно рассмотрел печать, из чего дон Игнат сделал вывод: «Посланник грамоту не разумеет».

— Прости, уважаемый, но мне не сказали, как твоё имя, — посол решил перейти к более доверительным отношениям.

— Макаром меня кличут. Прозвище Нос. А не сказали тебе потому, что я не называл своего имени.

— Понятно, — кивнул дон Игнат и задумался.

— О чём молчишь, дон Игнат? — спросил Макар, так как, по его мнению, молчание собеседника затянулось.

— Да вот, не знаю, как быть?

— В каком смысле? — снова насторожился посланник.

— Я уверен, что ты привёз мне очень ценные сведения, поэтому и принял тебя сразу. Только вот какая беда, в скором времени ко мне в гости должна приехать Великая княгиня Рязанская, сестра Московского Государя. Встретить надо княгиню с почётом, да и тебя не хочется оскорблять пренебрежением. Как считаешь, наш с тобой разговор может подождать?

— Ах, вот ты о чём! — широко улыбнулся Макар. — Конечно, ради Великой княгини разговор может и подождать. Не обижусь.

— Вот и прекрасно! — улыбнулся в ответ дон Игнат. — Ты, наверное, устал с дороги, поистрепался, проголодался?

— Есть немного, — не стал жеманничать гость, тем более он и вправду выглядел не лучшим образом: исхудалое лицо, прячущееся под косматой, сальной бородой, потёртая, грязноватая одежда, от которой исходил стойкий запах пота и дыма…

— Тогда я дам приказ, и мои люди организуют для тебя хорошую баньку. Попарят, помоют, после вкусно накормят, да и вещички твои почистят. Ты не против?

— Нет, конечно. Я всегда рад доброй баньке и хорошему обеду!

— Вот и договорились. Сейчас мой человек проводит тебя в комнату, в которой ты временно поживёшь. Я же, как освобожусь, сразу пошлю за тобой.

— Хорошо, — согласился Макар и ушёл со слугой, которого вызвал дон Игнат.

Не прошло и двух минут после ухода гостя, как в дверь комнаты постучались. Лемезов уже собирался покинуть помещение, поэтому открыл дверь сам, но увидев, кто пришёл, коротко бросил:

— Зайди, — после чего велел стоящему возле двери охраннику никого в комнату не пускать. — Какие новости? — негромко спросил он у вошедшего, когда они отошли от двери вглубь помещения.

— Московский Государь собирает полки. Пойдёт на Тверь войной. Об этом кричат чуть ли не на каждом углу, — ответил гость, служащий сотрудником для особых поручений, которого не один год готовили для выполнения особо специфических заданий.

— Иван Васильевич сам поведёт полки?

— Да. А вот Даниилу Холмскому велено идти к Нижнему Новгороду.

— Об этом тоже кричат на каждом углу?

— Нет, про это молчат. Я случайно узнал.

— Понятно. А есть какие-нибудь вести из Твери?

— Есть. Говорят Тверь в панике. Понатворили делов, а теперь не знают, что делать. Многие бояре бегут в свои вотчины, чтобы там отсидеться. Типа, они не при делах. Скорее всего, Михаил Тверской тоже даст дёру.

— И куда?

— Может в Литву, может в Польшу. Короче, где примут.

— А как же он допустил, что его люди начали москвичей мордовать да грабить, ведь было всё спокойно?

— Да, было спокойно. Непонятки и подозрительные шевеления начались летом.

— А из-за чего? Может, какое событие повлияло? Кто летом, или даже весной посещал Тверь? С кем Михаил Тверской встречался?

— Не было никаких важных встреч.

— Если не было важных встреч, значит, были тайные. С этим надо обязательно разобраться. И ещё… — посол на некоторое время задумался, словно решал сложную задачу. — Не должен Михаил Тверской никуда убежать. Иначе воду мутить начнёт. Нам это совершенно невыгодно.

— Он должен остаться в Твери? — тайный гость удивлённо вскинул бровь.

— Такое, думаю, даже тебе не по силам, — дон Игнат изобразил лёгкую улыбку. — Или по силам?

— Говорят, что никуда не спешат только мёртвые, — многозначительно промолвил собеседник, внимательно глядя на посла.

— Правильно, говорят, — Лемезов сделал акцент на первом слове. — Только помни о своей семье. Твоя ошибка может им дорого обойтись. Не подведи их, себя и империю.

— Не беспокойся, дон Игнат, живым в руки я попадать не собираюсь, — совершенно спокойно ответил гость. — Империя превыше всего!

— Империя превыше всего! — негромко повторил Лемезов. — А теперь иди, у меня скоро должна состояться важная встреча.

Встречать Великую княгиню Рязанскую посол вышел за ворота. Мало того, взял с собою 65 человек охраны, которая облачилась в единообразные стальные доспехи плюс оружие. В руках алебарды, на поясах шпаги. Пять человек встали у ворот, остальные выстроились по краям дороги, образовав живой коридор длиною в 30 метров. Причём с каждой стороны охранники встали в две шеренги, но не друг за другом, а в шахматном порядке, что визуально как бы увеличивало их численность. Такая демонстрация силы преследовала одну единственную цель: отсечь левых людей, которые увязались за кортежем Анны Васильевны. Простой народ старался не пропускать подобные события. Тут и зрелище, и новые слухи, а бывало и милостыню раздавали. Вдруг что-нибудь да обломится? Под шумок в толпу могли затесаться воришки, специализирующиеся на срезании кошельков… Поэтому дону Игнату такой наплыв «туристов» на подворье совсем не улыбался. Сам он, ожидая прибытия княгини, встал не у ворот, а перед живым коридором. Позади него до входа на подворье краснела ковровая дорожка. Всё-таки нужно было выказать женщине уважение.

Вскоре показался возок княгини. Да, снега ещё не было, а возки ездили. Некоторые высокородные бояре даже летом любили передвигаться в возках. Но подобное происходило в основном по торжественным случаям. Конечно, имелись и подобия карет, то есть домики, поставленные на телеги. Только в плане престижа колёса котировались намного хуже.

Возок княгини тащили шесть коней. На двух передних сидело по холопу. Они плётками настёгивали животных, придавая им скорость и направление. С боков и сзади от возка шли вятшие (знатные) люди. Сопровождали, так сказать. Были и конные, но опять же, только холопы, которые выполняли роль охраны, расчищающей путь кортежу. Замешкался какой-нибудь ротозей, не уступил вовремя дорогу, получи плёткой по спине. Лемезов, глядя, на эту картину невольно поморщился. Странные всё-таки на Руси обычаи. Да, его учили оставаться беспристрастным и снисходительно относиться к чужим традициям. Но глядя на подобные извращения, имеется в виду возок, скребущий полозьями по брусчатке, он испытывал чувство досады: «Для чего так изгаляться? Ведь можно же построить хорошую карету, которая будет смотреться в тысячу раз лучше этого убожества. Да и коням легче. Есть же мастера на Руси. Сам-то возок вон как украшен резными узорами. Сразу видно, не простой человек в нём сидит». Конечно, ему, выросшему в столице Южной империи и видевшему не только великолепные экипажи, но вещи намного круче, данная картина казалась дикостью. Тем более он получил прекрасное образование, которое опережало века. Правда, большинство знаний шли под грифом «совершенно секретно» и за их распространение полагалась суровая кара. Служба безопасности Южной империи не церемонилась с болтунами. Люди тихо и незаметно исчезали, а родственники попадали в опалу. Например, их отправляли на постоянное местно жительство в Австралию. Регион, по рассказам бывалых путешественников, мерзкий. Мало было желающих добровольно нести там службу.

Вскоре кони поравнялись с доном Игнатом и остановились. Бояре помогли Великой княгини выйти из возка. Вместе с ней вышли ещё несколько женщин. Видать особо приближённые подруги из боярских семей. И вот, оглядевшись по сторонам, Анна Васильевна увидела необычного молодца, за спиной которого выстроилась грозная охрана. Лицом Лемезов походил на Джорджа Клуни в молодости. Одет он был в расписанный золотом чёрный костюм-тройку, из-под которого выглядывала белоснежная сорочка. Поверх костюма двубортное кашемировое пальто бежевого цвета, на голове меховая фуражка из норки, на ногах чёрные лакированные туфли, на руках изящные перчатки из тонкой коричневой кожи. В левой руке изящная трость с загадочным набалдашником. По сравнению с княгиней и разодетыми в парчу и меха боярами Лемезов выглядел как-то скромно. Однако материал одежды и качество, с которым оно было пошито, сразу указывало, что перед ними не простой человек.

— Рад, Великая княгиня, твоему приезду в моё скромное жилище, — сделав полшага вперёд, сказал посол, изобразив при этом лёгкий поклон, приложив правую ладонь к сердцу.

— Значит, это ты будешь доном Игнатом, послом императора южных земель? — спросила она, внимательно разглядывая молодого мужчину.

— Совершенно верно — это я, — Лемезов слегка улыбнулся, и снова изобразил лёгкий поклон.

— Что ж, веди, показывай своё хозяйство, — с чувством собственной значимости произнесла Анна Васильевна.

Лемезов дождался, когда княгиня поравняется с ним, и постарался одновременно с гостьей вступить на ковровую дорожку. За спиной Анны Васильевны пристроились боярыни, бояре да батюшки. Как только свита миновала первых стражников, те моментально начали смыкаться к центру дороги, отрезая путь праздношатающимся зевакам, которые тут собрались. Стражники смыкались, а специально назначенные люди скатывали ковровую дорожку. Конных холопов и возок за ворота не пустили. Им отвели место чуть в стороне. Там находились навесы для животных и сторожка, в которой можно было дождаться возвращения господ.

— Дорого, поди, обошлось подворье? — задала княгиня первый вопрос, оглядев беглым взглядом строения, представшие перед ней, особо задержавшись на виднеющейся впереди церкви.

— Не в дороговизне дело, Анна Васильевна. Тем более здешние земли богаты строительным камнем. Только на одной Оке, особенно вокруг Рязани, столько глины и известняка, что камнем можно поля выкладывать…

— О-о! — раздался удивлённый гул за спиной. Княгиня тоже уставилась на Лемезова, как на загадочную зверушку. — Как же сие сделать? И в чём дело, если не в деньгах?

— Дело в сохранение природы. Чтобы дерево выросло должно пройти лет тридцать. Почитай, целая человеческая жизнь. Зато людям дерево нужно каждый день… Согреваться надо, еду варить надо, железо выплавлять надо, корабли строить надо. Так же надо делать бочки, телеги, домашнюю утварь… Ты представляешь, Анна Васильевна, сколько на это уходит дерева? А тут ещё терема и хоромы…

— На Руси леса много! — вякнул кто-то за спиной.

— Ага, много, — саркастически хмыкнул Лемезов. — Каждый думает, мол, на мой век хватит. А кто-нибудь из вас видел бескрайние пустыни, где даже травинка не растёт, а-а? Молчите. А я видел. Только песок, один голый песок. Можно ехать целыми днями и не встретить ни деревца, ни кустарника. Хотя в старинных книгах те места описаны, как цветущие сады. Извёл всё человек под корень. Превратил землю, данную ему Господом, Богом в ад! Реки без леса мелеют и высыхают. Как жить без воды?

— Что-то зловещие сказки ты рассказываешь, дон Игнат, — нахмурилась княгиня. — Будто бы Страшный Суд описываешь.

— Я землю нашу описываю, Анна Васильевна. Люди Страшного Суда боятся, а сами повсюду творят непотребства, не думая о завтрашнем дне. Взять тех же самых кочевников, которые устраивают набеги на русские земли… Людей в полон угоняют, города и селения предают огню… А смогут ли они каменный город пожечь? — и Лемезов сделал широкий жест рукой, обводя этим жестом всё подворье. Так получилось, что его рука в конечном движении остановилась на водонапорной башне.

— Для чего нужен сей терем? — переключила внимание княгиня, оценив взглядом высокое строение.

Пришлось послу рассказывать, заодно пояснять: что, как и для чего. Мол, из одного места воду можно подавать сразу во все дома. Пожары опять же, благодаря такой башне, тушить сподручно. Люди, освобождённые от работ по доставке воды, могут выполнять более значимые дела. Например, высаживать красивые сады или доставлять карьерный камень. На подворье из такого камня вон какие красивые дорожки выложены. Ни грязи не боятся, ни воды. Да, тротуары гости оценили по достоинству — шагать удобно. Тем более дворники перед визитом Великой княгини вылизали их, как кот кошку. Жаль газоны по причине осени не могли порадовать людей яркой зеленью. Правда, имелся зимний сад… Услышав фразу «зимний сад», княгиня приступила к очередным расспросам, на что Лемезов ответил:

— Анна Васильевна, сад находится на другом конце подворья. Может, сначала зайдём в церковь?

— Да, да, — сразу согласилась княгиня, — храм посетить надо. Мню я, что увижу там много чудного…

Посол, изобразив лёгкую улыбку, лишь пожал плечами и повёл гостей в церковь. Тем более на её нарядный вид многие уже давно бросали заинтересованные взгляды, осеняя себя при этом крёстным знамением.

Храм был небольшой. Размеры внутреннего помещения, на котором могли спокойно стоять люди, не превышал ста квадратных метров. То есть, если исходить из расчёта, что на одном квадратном метре площади вполне удобно разместятся два человека, то двести человек церковь вмещала. А если потесниться и триста влезет. Короче, всё зависит от ситуации. Проведённые эксперименты показывали, что на один квадратный метр территории вполне возможно впихнуть до пяти с половиной человек. Хотя сельдь иваси и с этой бы цифрой поспорила. Но, как бы то ни было, количество гостей не доходило даже до ста человек. Лепота! Есть, где разбежаться. Только у собравшихся в храме людей разбегались не ноги, а глаза, увеличиваясь вдобавок в размерах. Всё-таки, если сравнивать церковное убранство средних веков и века 21-ого, то разница будет колоссальная. Прежде всего, это связано с красками. Яркие, устойчивые к выцветанию краски были большим дефицитом и стоили громадных денег. Взять хотя бы золотые оттенки… Их изготовляли из натурального золота, перемалывая драгоценный металл в пудру. Про пурпур (краситель различных оттенков от чёрного до тёмно-фиолетового цвета, извлекаемый из морских брюхоногих моллюсков — Иглянок) и говорить нечего, он стоил дороже золота. Русичам же, благодаря технологиям из будущего, краски обходились в копейки, но продавали они их не намного дешевле существующих цен. Зато подобный шаг помогал наладить более постоянный сбыт дефицитного товара, ибо далеко не всем было по карману такое расточительство. И вот храм, стены которого расписаны дорогой краской, а множество икон светятся золотыми окладами, да и церковная утварь не из дешёвого материала. Изящная лепнина и барельефы только добавляют цену этой красоте. Но опять же, если на Руси (и не только на Руси) каждую деталь декоративного узора прорабатывали вручную, то русичи использовали для этого дела шаблоны. Не составляло большого труда сделать из древесной муки пульпу и запрессовать её в готовые формы. Полученные таким образом декоративные детали были прочнее гипса, легче и спокойно поддавались обработке и покраске. Хотя гипс тоже использовали, заливая его в те же формы. Конечно, нельзя сказать, что на Руси не «грешили» чем-то подобным. Если кузнецы по специально изготовленным клише выбивали монеты, то почему бы не применять шаблоны для чего-то ещё? Но единичные случаи и массовый подход — это небо и земля.

Специально для Великой княгини и её свиты настоятель храма провёл службу. Всё время, пока гости находились в помещении, их не покидало чувство благоговейного трепета, которое охватило их при виде сказочных богатств. Так и покидали церковь, находясь под впечатлением. Прямо, как Маугли из анекдота, когда Багира показала ему, что такое любовь: «А я-то думал, что этой штукой только орехи можно колоть»…

После церкви посол повёл всех гостей в сад. Изначально два гектара от общей территории подворья русичи определили под огород. Вокруг него даже стену строить не стали. Просто высадили подобие живой изгороди шириною в три метра. Получилось необычно и красиво. А за несколько лет изгородь разрослась и превратилась в непролазное препятствие. Но всё равно, дерево — есть дерево. Поэтому прямо перед живой изгородью со временем построили каменный забор высотою в три метра и толщиною в сорок сантиметров. Если злоумышленник вдруг решит залезть на подворье, то он, миновав каким-то образом древесный заслон, уткнётся в стену. Конечно, не исключалась возможность того, что через неё можно перелезть при помощи тех же деревьев. Но не зря же на подворье имелась охрана, которая с башен следила за периметром? Мало того, на ночь выпускали собак. Они-то уж точно не проворонят никаких «ниндзя». К тому же попасть напрямую из огорода на подворье было невозможно. Пятиметровая стена с башнями закрывала внутренне пространство с четырёх сторон. А ворота, ведущие в огород, на ночь запирались. Правда, в воротах была предусмотрена маленькая дверь. Вдруг кому-то по служебной надобности понадобится выйти в сад? Особенно начиная с этого года…

Прежде на огороде сажали картошку, свёклу, подсолнух и кукурузу. Но потом поняли — места мало. Если уж сажать, то что-то одно. Или наоборот, высаживать по чуть-чуть, чисто для продажи семян, а не для потребления. Ради этого дела пришлось обратиться к Великому князю и с его помощью притянуть к возникшей проблеме бояр. Естественно, бояр в свои планы не посвящали. Наоборот, разыграли карту, по которой они сами захотели высаживать данные культуры, клюнув на заманчивые предложения. Только посадить, вырастить и убрать урожай — это одно, а вот чётко знать, что с ним можно сделать дальше — другое. Например, сахар из свёклы гнать никто не умел, делать халву из семян подсолнечника тоже, как и крахмал из картошки или спирт. Короче, моментов много. А русичи не горели желанием раскрывать секреты. Зато они договорились поставлять боярам семена, а так же забирать у них часть урожая для переработки. Забирать бесплатно, а выплачивать проценты лишь по итогам выручки от продажи товаров, полученных в результате переработки. Короче, дело пошло. Единственный сложный момент — пришлось проводить разъяснительную работу с теми, кому выпало «счастье» всё это выращивать. Как проходило разъяснение? Людей сначала тупо кормили, причём стараясь накормить повкуснее, но без изысков, то есть самыми элементарными блюдами. После чего подробно рассказывали, что они такого вкусного скушали и откуда эта вкуснятина берётся. В общем, подробно и терпеливо описывали процессы выращивания аппетитных растений. Даже водили на экскурсию на огород подворья. Типа, всё по чесноку и без обмана. Стали бы они выращивать разную дрянь? А тут сам Великий князь не брезгует отведать… И люди верили. Против факта не попрёшь, особенно когда в желудке тепло. Правда, пришлось подарить кое-какой хозяйственный инвентарь. В основном штыковые лопаты. Но не много. Всего сорок штук. В общем, народ потихоньку втянулся в это дело, особенно после получения первого урожая. Нашлись умники, которые придумали красить ткани свёклой и товар начал пользоваться спросом. Что ж, молодцы. А русичи тем временем стали перестраивать огород.

Как и просила Великая княгиня, Лемезов показал ей зимний сад. Ну, как сад? Теплицу. Большую такую теплицу десять на тридцать метров, оборудованную для выращивания растений в холодное время года. Теплица была не одна. Практически всё пространство бывшего огорода занимали самые разнообразные её подвиды. Причём далеко не все могли функционировать зимой. Но не суть. Главное, что гости испытали очередной шок. Большой дом необычной формы и при этом почти весь прозрачный. Мало того, температура внутри, словно в натопленной избе и кругом продолговатые кадушки с цветами, ягодами и зеленью. Пришлось Лемезову отвечать на кучу вопросов, стараясь не вдаваться в излишние подробности. Кто-то начал намекать на нечистого. Типа, а не по дьявольскому ли наущению сие сотворено?

— Нет. Сотворено не по дьявольскому наущению, — подавив нарождающийся сарказм, ответил посол. — Творить — прерогатива лишь Господа, Бога нашего. Дьявол же несёт исключительно беды и разрушения. А зимние сады строили ещё во времена Александра Великого. И делали так не случайно. В индийских землях, например, зимы не бывает. Там всё время тепло, поэтому и урожай они собирают до трёх раз в год. Все растения любят тепло и самое главное — свет! К свету они тянутся. Поэтому, как вы заметили, вместо глухих стен тут установлены прозрачные стёкла.

— Но это же, наверно, очень дорого? — княгиня посмотрела на Лемезова, словно мать, вопрошающая дитя: «Для чего тебе, сынок, такая дорогая игрушка?»

— Не спорю, дорого, — легко согласился посол. — Но, как говорят у нас в стране, не дороже денег. Зато можно зимой продавать свежие ягоды. Как думаете, сколько они будут стоить? — с этими словами дон Игнат сорвал красную клубничку и непринуждённо отправил её себе в рот, после чего спросил. — Анна Васильевна, а не желаешь ли отобедать? Обещаю угостить тебя урожаем из этого сада…

Княгиня ненадолго задумалась. Зато по глазам людей из её свиты можно было прочитать: «Желаю, желаю, желаю!» Проголодались люди, а на дворе как раз наступило обеденное время. Да и Лемезов хотел поскорее увести всех отсюда. Место специфическое и для праздных экскурсий не предназначено. Тем более садовник, глядя на пришедшую толпу, мучительно закатывал глаза.

— Что же, — улыбнулась Анна Васильевна, — с удовольствием принимаю твоё предложение. — Мню я, снова всех удивишь?

— Того не ведаю, — посол пожал плечами. — Лично я, когда приехал на Русь, тоже много чему удивлялся. Как говорится, трудно человеку, который ни разу не видел моря-океана, сдержать изумление, увидев его…

— Наверное. Лично я моря-океана не видела.

— А у меня дома окна моей комнаты смотрели прямо на океан…

Дальше Лемезов повёл всех в особняк. Можно было, конечно, закатить обед в кафе. Условия позволяли. Но там не ощущалось такого уюта, как в банкетном зале его резиденции. А он хотел, чтобы Анна Васильевна почувствовала домашнюю атмосферу. Жаль, что с нею нельзя было посидеть в сауне, как с Иваном III.

Когда шли в сад, Лемезов рассказывал про здания и помещения, находящиеся с левой стороны подворья. Теперь настал черёд правой стороны. Кое-кому захотелось посетить магазины, но Великая княгиня высказалась в том плане, что до вечера времени ещё много, успеется. Просто она хотела поскорее увидеть палаты дона Игната. Когда подошли к особняку, Анна Васильевна удивилась низкому крыльцу, над которым разместился полукруглый балкон. Она-то привыкла, что в палатах, как деревянных, так и каменных, крыльцо высокое. То есть сразу виден уровень хозяина дома по сравнению с дворней. Поэтому и встречают гостей, спустившись с крыльца. Правда, далеко не всех. Спускаться можно только к ровне или к тем, кто выше тебя по положению. Короче, нюансов много. Здесь княгиня тоже видела строгий иерархический порядок, но он был какой-то другой, непонятный. В ноги никто не кланялся, на колени не бухался, зато приказы исполнялись с удивительной быстротой и без лишних слов.

На крыльце стояла охрана, которая моментально распахнула обе створки двухстворчатой двери. В результате и посол и княгиня вошли в дом одновременно. Тут они попали в тамбур размерами три на три метра. Полы мраморные однотонные, бежевые. Стены разрисованы под лёгкий природный пейзаж. Слева и справа по небольшой нише с дверьми. За ними расположены комнаты для охраны. Но княгиня о том не знала, а посол молчал. Он целенаправленно вёл её вперёд. И вот, пройдя тамбур, они оказались в просторном холле… Паркетные полы, выложенные ёлочкой. Стены, покрытые декоративной штукатуркой песочного цвета. Потолок светлый, усыпанный бриллиантовыми искрами, на которые так богаты хрустальные люстры… Прямо перед послом с княгиней, словно раскрывая объятья, застыла в ожидании белоснежная мраморная лестница. Перила у неё фигурные, покрытые позолотой. На них опираются идеально гладкие поручни молочного цвета. Ступени лестницы покрывает мягкий шерстяной ковёр бордово-золотистой расцветки. Ведёт эта красота на второй этаж. Но не сразу. Поднявшись вверх на пятнадцать ступенек, посетитель оказывается на площадке, где прямо перед ним предстаёт ниша в обрамлении белых колонн и капителью над ними. Между колоннами стоит полукруглый столик из красного дерева. На столике мраморная скульптура молящегося ангела высотою в метр. Зеркальные фонари, расположенные слева и справа от скульптуры, но чуть выше неё, создают световой эффект ожившего лица. Коварная личность, скрывающая тайные помыслы, поспешит при виде ангела завернуть налево или направо. Как раз туда, куда уходит раздвоившаяся лестница. Богобоязненный же человек наоборот, остановится и прочитает молитву. Однако по лестнице пока никто не поднимался. Княгиня осматривала холл, а посол не мешал. Свита толпилась сзади. Что увидела Анна Васильевна? Слева и справа от лестницы она увидела широкие проходы, обрамлённые белоснежными декоративными выступами. Проход слева вёл в сауну. Проход справа в игровой зал. За лестницей прятались маленькие двери. Там находились туалетные комнаты. Лемезов как раз предложил гостям их посетить. А вот вести кого-либо в сауну или в игровой зал он не захотел. Слишком много народу. Зато, услышав предложение дона Игната, свита княгини начала усиленно переглядываться друг с другом. Тогда посол провёл экскурсию по туалетам, объяснив, что и как там работает. Княгиня решила первая опробовать дамскую комнату, взяв для подстраховки двух подруг. После этого пришлось ждать остальных. Видать «накипело» у людей.

Через полчаса дон Игнат, Великая княгиня и её свита поднялись на второй этаж. Здесь их встретил просторный холл с выходом на балкон. Чего-то необычного гости не увидели. Привыкли уже к широким окнам, невесомым занавескам, позолоте, хрустальным люстрам, блестящему паркету. Правда, многие обрадовались кожаным креслам, стоящим вдоль стен, но — увы, посидеть никому не дали. Хозяин, увлекая княгиню, направился в арочный проход, расположенный с правой стороны. Пройдя проход, требовалось ещё раз свернуть направо. Тут начинался длинный коридор шириною в три метра, который оканчивался большим окном. Но Лемезов туда не пошёл, он остановился у широкой дубовой двери где-то посередине коридора. По её краям стояла охрана, тут же распахнувшая обе створки.

— Вот мы и пришли! — громко сказал дон Игнат и многие из свиты облегчённо вздохнули, наконец-то они смогут и посидеть и покушать.

Но не тут-то было… Зайдя в просторное помещение, способное с комфортом вместить человек двести, гости в очередной раз потеряли дар речи… Представьте банкетный зал, оформленный в стиле аватара… Нет, там не было никаких мультяшных героев или рисунков. Но оформление помещения в виде зимнего леса, загадочно притаившегося под ночными звёздами, присутствовало во всей красе. Мягкий голубовато-розовый ковёр полностью покрывал полы. Круглые столы прятались под длинными скатертями молочного цвета. Стулья тоже накинули на себя белые хламиды. Белоснежный кружевной тюль слегка покачивался на серебристых гардинах. И на весь этот «заснеженный» пейзаж со стен лился фиолетовый свет, отражаясь в хрустальных люстрах, бокалах, салатницах, фарфоровых тарелках и чашках. Вдобавок под потолком в центре комнаты крутился зеркальный шар, создавая эффект падающего снега…

— Свят, свят, свят! — истово зашептались за спиной…

— Поднимите жалюзи, уберите фиолетовые стёкла и снимите шар! — тут же отреагировал Лемезов. — Мои гости ещё не готовы к такому антуражу.

Пока выполняли приказ посла, ошеломлённые гости крестились и шептали молитвы. Анна Васильевна тоже порядком сбледнула с лица, но испуга старалась не показывать. Тем более дон Игнат вёл себя вполне естественно и даже покрикивал на слуг.

— Эх, хотел я вам зимнюю сказку показать, но не вышло, — с сожалением выдохнул Лемезов, когда наконец-то все успокоились и расселись за столы. Причём долго не знали, как это сделать? Какое тут местничество, когда нет начала и конца? Все по отдельности, да ещё кружком друг к дружке…

— Позже покажешь, — покровительственным тоном произнесла Анна Васильевна. — Пусть люди пообвыкнут. Они только представления скоморохов видели. Но то наши, ими не удивишь. А у вас вон как всё оказывается…

— Ага, — кивнул Лемезов. — У нас представления любят. Такие картины выдумывали, что явь с грёзами путать начинаешь. Зато весело. Император любит весёлые пиры устраивать. А вот скоморохов у нас нет…

— А кто есть? — спросила одна из боярынь, которых княгиня посадила вместе с собою. А вообще за столы помещалось по шесть человек. Рядом с послом из мужчин оказался только Сарский архиерей отец Прохор.

— Актёры, — ответил Лемезов. — В столице для них построен театр, и они там показывают представления.

— А что такое «театр»? — снова задала вопрос говорливая тётка.

— Ну-у, — задумался Игнат. — Специальный большой дом, где собирается много людей, чтобы посмотреть на представление.

— Дом для скоморохов? — хмыкнула любительница задавать вопросы, не в силах сдержать недоверие, сдобренное насмешкой.

— Не скоморохов, а актёров. Они представления ставят по книгам, чтобы люди вживую увидели, что там написано. Вы читали книгу «Гамлет, принц Датский», или «Ромео и Джульетта», или «Проклятые короли»?

— Э-э… — зависла боярыня. — Нет.

А что ей ещё было отвечать? На Руси грамоте учились по часослову. Многие высокородные бояре вообще не утруждали себя грамотой и детей ею не терзали, особенно девочек. Зачем девочке учёба? Ей детей рожать да хозяйством управлять, пусть этому учится. Короче, налегали чисто на практику, передавая навыки от отца к сыну, от матери к дочери и так далее…

— Ладно, дон Игнат, — улыбнулась Анна Васильевна. — Оставим споры. Я вижу, все уже расселись… Хм, да-а… Необычно, конечно… Но, как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Раз ты хозяин, то тебе и пир начинать.

Тут же по знаку Лемезова вокруг столов засуетились слуги. Возле их стола тоже. Всем налили в хрустальные фужеры лёгкого сладкого вина. Сам посол поднялся с места и произнёс в честь княгини и её свиты красивую здравицу. В общем, пир начался. Вслед за доном Игнатом тост произнесла Великая княгиня, высказав благодарность за радушный приём и так далее… В зале имелся небольшой балкончик. Там разместились музыканты. Вскоре они заиграли приятную музыку, а гости, поглядывая на княгиню и посла, принялись опустошать столы, спеша отведать неизвестные им блюда (салаты, разнообразная нарезка). Кто-то чисто руками, а кто-то, используя вилку. На Руси вилками пользовались давно. Только вид они имели другой, были помассивнее и всего о двух зубьях. Здесь же перед гостями лежали столовые приборы образца 21-ого века. Поэтому люди немного терялись. Правда, это не касалось ложек. Там, где требовалась именно их «помощь», проблем не возникало.

— Дон Игнат, а что ты можешь рассказать о родителях вашей принцессы доньи Екатерины? — завела разговор Анна Васильевна.

— Елена Бааковна — мать доньи Екатерины ведёт свой род от царицы Савской, — Лемезов начал рассказывать ту историю Южной империи, какой её придумали черныши.

Конечно, женщины семейства Красновых имели в своём роду африканских вождей. Но сколько в той Африке племён и вождей, одному Богу известно. Так чего мелочиться? Всё равно никто и ничего толком не выяснит. Зато целенаправленные слухи, умело распущенные среди местного населения, чётко делали своё дело. А для пущей убедительности уже давно в нужные места были подброшены «правильные» бумаги. Короче, пришельцы из будущего метили свою территорию от души и с размахом.

На Руси про царицу Савскую знали из Библии. Поэтому услышав ответ посла, гости ни мало приху… изумились. А кое-кто даже возбудился. Особенно княгиня. Как же, женить сына не на какой-нибудь там княжне или боярыне, а на девушке царских кровей… Престиж и статус сразу подпрыгнут вверх. Стараясь не выдать свои мысли, Анна Васильевна задала следующий вопрос.

— А как же она породнилась с доном Владимиром?

— Он, можно сказать, взял её на меч.

— Это как? — снова удивились за столом.

— Была война. Мой император разбил армию царицы Елены. Её охрана, защищая свою государыню, полностью пала. Тогда царица произнесла: «Отдамся в руки только тому, кто победит меня в честном поединке или я лишу себя жизни»…

— В поединке?! — послышались возгласы удивления.

— Да, в поединке. В наших землях женщины из родовитых семей обязаны владеть оружием. Как минимум хотя бы саблей. Иначе всё их благородство пустой звук. Чему сможет мать научить сына, когда отец вдалеке от дома?

— Разве матери этому учат? — не переставала удивляться княгиня.

— Формально — нет. Для этого имеются искусные учителя. Но мать должна видеть, насколько хорош учитель, и стоит ли ему доверять своё чадо?

— А донья Екатерина тоже владеет саблей?

— Без сомнения, — кивнул Лемезов. — И далеко не каждый воин захочет вступить с нею в поединок, если дело будет касаться жизни или смерти. Хотя, насколько я её знаю, это самая добропорядочная и богопочитающая принцесса в нашем государстве. Её все любят и уважают.

— Так, значит, дон Владимир победил царицу Елену в поединке? — продолжала гнуть тему Анна Васильевна.

— Нет.

— Как — нет? — удивились все в очередной раз.

— Он сказал, что не может биться с богиней, но готов подарить ей свою любовь или пусть она пронзит его сердце сталью… Царица Елена выбрала любовь.

— Ох! — женщины сразу «поплыли» от такой романтики.

— А из-за чего началась война? — не поддался на романтику отец Прохор.

— Ну, как же, — Лемезов сделать жест руками, обозначающий: «Разве вы не знаете?» — Царицыны бояре подговаривали её принять магометанство. Среди простого народа тоже воду мутили, дескать, следовать надо басурманской вере. Наш император такого допустить не мог.

— А куда делись родители царицы Елены?

— Умерли. Говорят, что их отравили. А дочь была молода и слушалась своих бояр, а тех подкупили арабы. Мзду им большую дали, чтобы они веру изменили…

— Вот же аспиды! — женщины бурно выразили своё возмущение.

— Совершенно верно, веру за деньги продали, — Лемезов осуждающе покачал головой.

— А чем сейчас занимается царица Елена? — спросила княгиня.

— М-м, — задумался Игнат. — Я не знаю, как это объяснить на вашем языке. В общем, Его величество император дон Павел I кушает только то, что подаёт ему царица Елена. Больше никто не имеет права подносить императору еду.

Ну, а как тут ещё объяснить, что жена Владимира Краснова заведует дворцовой столовой? Не скажешь же «кухарка». Даже «главная кухарка» звучит как-то не очень…

— Почему же он тогда сам не взял царицу в жёны?

— Ну, во-первых: дон Владимир раньше предложил ей любовь и она согласилась. Зачем же императору портить отношение со своим родственником? Во-вторых: поговаривали, что к Его императорскому величеству во сне явился ангел, который указал ему, в каких землях надо искать жену. Негоже отворачиваться от таких видений, — серьёзным тоном произнёс Лемезов и перекрестился. Остальные сделали то же самое.

— А дон Владимир, чем занимается? — продолжала допытываться княгиня.

— Он министр энергетики.

— Э-э… — зависла Анна Васильевна. — А что это такое «энергетика»?

— М-м… — Лемезов начал усердно чесать лоб. Действительно, как объяснить, что дон Владимир и его люди изготавливают электродвигатели и другие вещи, которые работают за счёт электричества или наоборот — вырабатываю его? — Даже не знаю, как объяснить. Если говорить по-простому, то всё, что даёт тепло и свет, находится под его рукой.

— Все леса что ли?

— Не совсем так… Ну, вот вы, когда зашли сюда в зал, увидели необычный свет, правильно? — нашёлся посол.

— Да.

— Все эти фонари изготовлены под его руководством. Горючее, которым питаются фонари, тоже находится под его рукой. Там много всего. Сложно объяснить. Тем более я другим наукам обучался, — Лемезов решил съехать с темы. — Единственное, что могу сказать, благодаря его деятельности казна получает большую прибыль. Анна Васильевна, вот представь свечку, которая при помощи хитрого фонаря светит ярче в десять раз… Кто от такого фонаря откажется (фонарь Кулибина)?

— Представляю… — закивала княгиня, мысленно уйдя в расчёты. Остальные тоже задумались.

— Поэтому, — продолжил Игнат, — в нашем государстве большое внимание уделяют наукам. Благородные люди должны не только в совершенстве владеть оружием, но так же иметь хорошее образование. Иначе будет, как в Европе…

— А что в Европе? — все сразу навострили ушки.

Услышав этот вопрос, Лемезов начал рассказывать истории о том, как разные проходимцы дурят дворян и королей, выуживая у них крупные суммы денег. В первую очередь он прошёлся по менялам, сборщикам налогов и фальшивомонетчикам. Потом досталось католическим священникам, типа, они внушают благородным мужам отвращение к наукам, а сами, пользуясь их необразованностью, крутят ими, как хотят. Дальше пошёл рассказ про времена Великой империи и как хорошо были развиты науки. Про благородных патрициев, которые не могли занять высокую должность, если уровень их знаний не соответствовал требованиям ценза. В общем, много чего дон Игнат рассказал, а закончил свой монолог словами: «Ученье — свет, а неученье — тьма».

Анна Васильевна была женщиной умной и выводы посла вполне разделяла. Без знания наук величия не достичь. Даже взять это подворье, которое по богатству не уступит всей Рязани, а то и превзойдёт её. Глупцы бы не смогли придумать и построить то, что она здесь увидела.

Подружки княгини каких-либо серьёзных выводов не делали. Их скорее мучила зависть к увиденной роскоши. Хотелось того же. Слова про науку пролетали мимо их ушей, особо не задерживаясь. Внимая послу, они пытались услышать секрет, который откроет им тайну быстрого обогащения. Но получалось, что быстро обогащаются только разного рода мошенники.

Отец Прохор тоже внимательно слушал дона Игната, и его выводы были двоякими. Он не отрицал полезность наук, однако рассказы про католических священников неприятно задели душу. Какие-никакие, но всё же коллеги. А тут наружу вываливают их тёмные делишки. Таким Макаром можно дойти и до православной братии. Тем более у неё тоже грешков хватает: и деньги ссужают под проценты, и пропивают оставленные на хранение сбережения, и плотскими утехами грешат, и посредством взяток получают должности… А уж чего учинил митрополит Геронтий, даже думать не хочется. Из-за земельных споров объявил лечение людей непотребством… Вот и получалось, что Великий князь, вся его семья и ближние бояре дьяволом помечены… Так и до смуты недалеко. Не из-за этого ли Михаил Тверской пакость учинил? Только, похоже, его люди просчитались, хотели выкрасть княгинь, а наткнулись на Марию Ярославну. И ведь не дрогнула рука у мерзавцев…

Вот такие мысли крутились в головах у людей, сидящих рядом с доном Игнатом. У него же было задание представить донью Екатерину в самом выгодном свете. Девушка, обсудив с министром безопасности вопрос своего замужества, дала на него согласие. Была в ней авантюрная жилка в отличие от её ровесницы-тёти. Тётя никуда не стремилась, тем более Бог и так ей всё дал: красоту, здоровье, высокое положение в обществе и высокородного мужа. Правда, тот где-то пропадал, но не беда. Парочка любовников, которые даже под страхом смерти не сознаются в связи с ней, вполне удовлетворяли её прихоти. Главное быть послушной и никуда не лезть.

— Ну, что, дон Игнат, покажи ещё раз свою сказку, которой ты хотел меня удивить, — попросила слегка охмелевшая княгиня.

Вино хоть и было лёгким, а закуска обильной, но всё же алкоголь дал знать о себе. Пришло раскрепощение, развязались языки. Некоторые гости, не стесняясь посла, обсуждали его наряд, его самого, и то, что увидели на подворье. Тем временем Лемезов сделал знак рукой, и музыканты, сидящие на балконе, заиграли необычную мелодию. Тут же к ним присоединилась миловидная девушка, которая под их аккомпанемент запела песню Золушки из репертуара Людмилы Сенчины. Слуги под эту песню сноровисто опустили жалюзи на окнах, одели на фонари фиолетовые стёкла и повесили в центре зала зеркальный шар. Один из фонарей был ярче других и как раз освещал певунью. Создавалось ощущение, что она поёт, стоя на облаке. Правда, большинство слов оставались непонятными. Зато красиво. Это тебе не кривляния скоморохов. Гости, впечатлённые сменой декораций, открыв рты, неотрывно смотрели на поющую девушку. Воспользовавшись всеобщим изумлением, Анна Васильевна обратилась к послу:

— Дон Игнат, я плохо запомнила, в какой стороне уборная? Будь добр, проводи меня.

— Конечно, конечно, Анна Васильевна, — охотно откликнулся посол.

— Лукерья, — княгиня повернулась к самой молчаливой боярыне и оторвала её от интересного зрелища, — пошли со мной.

Так втроём, практически никем незамеченные, они вышли из зала. Правда, Лемезов предупредил слуг, если кто-нибудь станет искать княгиню, то надо сказать, куда она отправилась. Короче, чтобы никто никого не терял. А если кому-то из гостей потребуется «комната для раздумий», то отводить их не в ту, что находится на первом этаже, а в другую, расположенную рядом с банкетным залом. Нечего гостям шляться по всему особняку. Нет, Лемезов не боялся, что кто-нибудь из посторонних попадёт туда, куда не следует. Его личные апартаменты и помещения, не предназначенные для чужих глаз, размещались в отдельном крыле и никак не афишировались, плюс к этому имели надёжные запоры. Просто не хотелось, чтобы гости оставались без присмотра. Могут прикарманить, что плохо лежит, или чего-нибудь сломать, испортить, нагадить. И ведь не по злому умыслу. Чисто из любопытства или по незнанию. А уж про пьяных и говорить нечего. Конечно, слуги потом всё уберут и исправят, но это его слуги! Хорошо обученные и вышколенные. Зачем их нагружать лишними проблемами? Уважение к хозяину достигается не панибратским отношением, но строгостью, справедливостью и заботой. Слуги это хорошо чувствуют и всегда платят взаимностью.

Тем временем «девочки» сделали свои дела. Лемезов, пока их ждал, тоже успел сбросить излишки жидкости из своего организма. Ему-то проще и привычнее. Для местных туалет с канализацией — диковинка. Привыкли к горшкам. Но то аристократия, а люди попроще и вовсе не заморачивались с отхожим местом. Где приспичит, там и туалет.

— Дон Игнат, — обратилась княгиня, выйдя из уборной, — мне брат рассказывал, что у тебя есть термы зело чудные… Не покажешь?

— Легко, уважаемая Анна Васильевна, — добродушно улыбнулся Лемезов.

— А мои люди там не заскучают? — княгиня взглядом указала на потолок.

— Думаю, что нет. Мои люди не позволят им скучать.

— Тогда веди! — и троица направилась в сауну.

После того, как посол провёл для княгини экскурсию по сауне, выслушивав при этом массу охов и ахов и кучу очередных вопросов, они расположились в комнате отдыха. Мягкий Г-образный диван из белой кожи так понравился Анне Васильевне, что Лемезов решил никуда не торопиться и посидеть здесь. Служанки, отвечающие за сауну, моментально организовали самовар с кипятком, заварник, молочницу, чашки, блюдца, ложки, сладости и ягоды. Тем более Игнат обещал угостить ими княгиню.

— Какие у тебя расторопные слуги, — подивилась Анна Васильевна, любуясь клубникой, которую взяла из вазы. — Раз и готово…

— Их этому учат, — пожал плечами посол, пригубив из чашки чай.

— Не всех можно научить, — возразила княгиня и отправила ягоду в рот. Лукерья тоже не отставала.

— Согласен, не всех. На эту должность отбирают самых умных и сообразительных. Существует целый конкурс…

— Что такое «конкурс»? — перебила женщина.

— Тот же самой выбор среди лучших, если говорить по простому. Допустим, есть сто девушек. Каждую по отдельности опрашивают и определяют, насколько она хороша для предстоящей работы. Потом тех, кого выбрали, обучают. После обучения устраивают новые смотрины. Самых старательных и сообразительных оставляют, а всех прочих направляют на менее ответственные работы. Правда, существует выбор. В нашем государстве каждый совершеннолетний гражданин вправе сам выбирать, куда пойти работать.

— А холопы?

— Их мнение тоже учитывают. Человеку поручают ту работу, которую ему делать сподручнее. Но опять же, всё зависит от случая. Если ты неумеха, то хорошую работу тебе никто не доверит, а пошлют туда, куда надо хозяину. Или взять хлебопашцев… Никто в здравом уме не отправит их строить дорогу. Дорогу должны строить дорожные строители.

— Хочешь сказать, что вокруг твоего подворья постарались дорожные строители? — Анна Васильевна недоверчиво поглядела на посла.

— Не совсем. В вашей державе мало людей, умеющих прокладывать каменные дороги. Поэтому набирали тех, кто брался за работу. Но выполняли они её под бдительным присмотром наших мастеров.

— Понятно, — покивала головою княгиня. — Дон Игнат, а вот ты говорил, что деревья надо беречь… Но ведь каменные дома намного холоднее деревянных. Значит, для их обогрева потребуется намного больше дров. Просто в твоей стране не бывает снежных зим, и ты этого не знаешь.

— Всё я прекрасно знаю, Анна Васильевна, — улыбнулся Лемезов. — Только каменные дома тоже надо делать с умом. Да и печи бывают разные. Умные люди давно придумали, как отапливать каменные дома, не тратя на это много дров. Тем более топить можно не только дровами.

— А чем ещё? — удивилась княгиня, не донеся очередную ягоду до рта.

— Сухостоем, — не спеша ответил посол, попивая из чашки чай. — Именно сухостой часто является причиной лесных пожаров. Поэтому лес необходимо от него очищать.

— И всё? — разочаровано спросила женщина. — Про это и я знаю.

— Ещё существует горючий камень…

— Горючий камень?! — изумилась княгиня. — Разве такой бывает?

— Конечно, бывает. Стал бы я тебе, Анна Васильевна, врать, — обиженно хмыкнул Лемезов и поставил пустую чашку на стол. — Если брать Китай, то там уже не один век используют горючий камень.

— А на Руси есть горючий камень?

— Насколько я знаю, есть. Его часто используют охотники, которые проживают в вятских и пермских землях.

Лемезов имел в виду горючий сланец. Им действительно пользовались с давних пор. Но опять же, распространено это было слабо. Собирали только то, что лежало на поверхности. Мало того, если ты не в теме, то пройдёшь мимо и не обратишь внимания. Люди с удовольствием делятся слухами, но о вещах, которые приносят прибыль или практическую выгоду, предпочитают умалчивать. Игнат сейчас тоже о многом умолчал. Он не рассказал про торф, которым группа купцов снабжала подворье. Он не рассказал про уголь, как бурый, так и каменный. Его тоже привозили. Правда, делали это без лишнего шума. Просто прежний посол нашёл нужных людей, заинтересовал их, заключил договора и пошло дело. Если брать Москву и прилегающую к ней территорию, то за бесценок были выкуплены заболоченные участки, где организовали добычу торфа. По мере осушения болот на участках устанавливали пасеки. Как говорится, земля без дела не простаивала. А торф шёл не только в виде топлива, но и в виде удобрения. Это стало особенно актуально после постройки теплиц и парников. А ещё существовали нефть и газ, а вместо печки паровое отопление. И про них Лемезов умолчал.

— И как найти этот камень? — допытывалась княгиня.

— Есть такая наука, называется геология. А людей, которые сведущи в ней, кличут геологами. Вот они знают, как найти горючий камень, а так же всё остальное.

— Остальное — это что?

— Ну, например, строительный камень, медь, золото, серебро, железо, песок для изготовления стекла и многое другое, — ответил посол и снова наполнил чашку чаем.

— А в твоей державе есть геологи? — продолжала сыпать вопросами Анна Васильевна.

— Конечно, есть. На геологов учат в императорской академии.

— А что такое, академия?

— Это высшее учебное заведение, доступное только самым умным, талантливым и прилежным детям. Кстати, я тоже окончил императорскую академию.

— А на кого ты учился?

— На дипломата.

— А это кто такой? — спросила княгиня, стараясь запомнить новое слово.

— Это я, Анна Васильевна, — улыбнулся Лемезов. — То есть чрезвычайный и полномочный посланник Его императорского величества дона Павла I.

— А-а, понятно. А почему ты учился на э-э… дипломата?

— Имею склонность к языкам, люблю историю и риторику.

— Много знаешь языков?

— Семь.

— О-о!.. А какие? — женщина успевала задавать вопросы, внимательно слушать ответы и заодно лакомиться ягодами с халвой. Их сочетание ей особо понравилось. Лукерья тупо молчала и ела то, что ела княгиня.

— Латынь, арабский, греческий, португальский, итальянский, славянский и русский.

— А принцесса донья Екатерина знает языки? — княгиня резко сменила тему.

— Конечно, — кивнул посол.

— Много?

— Думаю, столько же, сколько и я.

— О-о! — княгиня не удержала очередной возглас изумления. На Руси полиглотов было катастрофически мало. По этой причине Великие князья были вынуждены отправлять посольства в другие страны не из своих людей, а из иностранцев, которые больше пеклись о личной выгоде, чем о порученном деле. — Значит, она тоже училась в императорской академии?

— Ещё учится.

— Как, ещё учится?! — в очередной раз удивилась Анна Васильевна. — Мне сказали, что ей восемнадцать лет.

— В академии обычно учатся до двадцати одного года.

— И на кой ей это? Тут в двадцать один год многие уже по нескольку детей имеют…

— Так она ещё не замужем, — улыбнулся Лемезов и не спеша сделал глоток из чашки.

— И что же она в академии изучает?

— Кроме общеобразовательных дисциплин она ещё изучает… — и посол принялся перечислять науки, о которых Анна Васильевна не то, что не слышала, даже не подозревала. Например, экономика, геополитика, менеджмент. От града новых слов у неё в голове прыгал только один вопрос: «А это что, а это что, а это что?» Но она не решилась его задавать, ведь получалось, что правительница Рязани глупа и ничего не знает.

— Ну, и зачем мне такая умная невестка? — хмуро спросила она. — Мой сын тогда будет слушать только её и совсем забудет про мать.

— Анна Васильевна, — благодушно улыбнулся Лемезов, — у женщин не принято выставлять свою учёность напоказ. Тем более две умные женщины, — польстил он княгине, — всегда договорятся между собой, как и что советовать своему мужчине, особенно если эти женщины объединены общей целью.

— Хм! — хмыкнула княгиня. — И какова же эта цель?

— Счастье их детей, внуков и процветание рода… Разве нет? — княгиня не ответила на этот вопрос, но о чём-то задумалась. Тогда Лемезов продолжил. — Или тебе нужна глупая послушная курица, которая будет просто не в состоянии научить твоих внуков чему-то хорошему? Зато начнёт слушать кучу советов от разных прихлебателей, пекущихся не о благе твоего сына, а о своём собственном.

Анна Васильевна удивлённо поглядела на Лемезова. Так с нею ещё никто не разговаривал. Посол не лебезил, не заискивался, не пытался угодить. Он вёл себя, как ровня и рубил правду-матку в глаза. Причём эта правда была не лишена здравого смысла. Она не вечна и если Господь, Бог призовёт её к себе, то рядом с сыном и внуками останется глупая баба, не способная помочь им в трудную минуту. А уж всякого рода советники быстро налетят, как коршуны на добычу. Но ответила княгиня совсем другое.

— Если не слушать советников, то можно очень быстро рассориться с уважаемыми людьми, на которых опирается власть. Разве это хорошо?

— Плохо. Ибо гордыня — это грех. Но советы надо не слушать, а выслушивать, — улыбнулся Лемезов. — Ты же, Анна Васильевна, не спешишь сразу сделать то, что тебе посоветовали, так как знаешь, ответственность за конечный результат полностью ляжет на тебя.

— Верно, — согласилась княгиня.

— Зато, — продолжил посол, — умный правитель всегда найдёт способ заинтересовать своих подданных выгодным делом. Не этого ли они желают?

— От выгодного дела никто не откажется, — улыбнулась княгиня. — Кстати, а какое приданое дают за донью Екатерину?

— Приданое не маленькое, — уклончиво ответил Лемезов, — но есть одно условие… Не знаю, понравится оно тебе или нет.

— Какое условие? — насторожилась женщина.

— Анна Васильевна, тебе понравился этот особняк? — вопросом на вопрос ответил посол и, поставив пустую чашку на стол, сделал широкий жесть рукой.

— Хорош, хорош, — кивнула она. — Но к чему ты спросил об этом?

— К тому, что у доньи Екатерины дом в десять раз лучше этого… — и Лемезов загадочно замолчал.

— И что?

— Если Бог даст, и твой сын возьмёт её в жёны, то ей хотелось бы жить в доме, который напоминал бы ей о далёкой родине…

— Вот как! — усмехнулась княгиня. — И кто ей построит такой дом? И откуда брать на него деньги?

— Она привезёт с собой учёных мужей, которые умеют строить такие дома. Что же касается денег, то треть от своего приданого она хочет выделить на его постройку.

— Треть от приданого? — задумалась Анна Васильевна и у неё в голове закрутились цифры. Сумма выходила впечатляющая. Всё-таки каменное строительство на Руси по сравнению с деревянным было на порядки дороже. А особняк, как выражался посол, судя по размерам и внутреннему убранству, стоил очень больших денег. Тем более у принцессы на родине он был ещё богаче…

— Да. И это обязательное условие, — ответил Лемезов.

— Надо же, — подивилась княгиня такой категоричности. — Дон Игнат, а расскажи мне ещё что-нибудь про принцессу. Какого цвета у неё кожа?

— Принцесса с рождения имеет смуглый цвет кожи. То есть, пошла в мать. Сам дон Владимир светленький.

— Понятно, — задумалась княгиня. — А что она любит, чем увлекается, как часто посещает церковь?..

— Церковь донья Екатерина посещает каждый день, как и положено…

— А почему она тогда хочет построить э-э… особняк, а не каменный храм? — перебила княгиня.

— То есть будет лучше, если она треть своего приданого отдаст церкви? — спросил посол слегка удивлённым тоном.

Услышав этот вопрос, княгиня несколько растерялась и даже расстроилась. Отдавать такие деньги церкви она совсем не желала. Конечно, жертвовать время от времени определённые суммы необходимо, но вот так сразу… Лемезов тем временем продолжил:

— Анна Васильевна, представь сама, принцесса с детства привыкла к тому, что ты сегодня увидела на нашем подворье… К чистым мощёным дорожкам, к большим светлым окнам, к опрятному туалету с канализацией, к бане, полной воды, которую не надо носить издалека… Чем тебе всё это не нравится?.. А со временем, если будет большое желание, и церковь каменную можно поставить. И не только церковь… Ты знаешь, что сейчас монархи всего мира озабочены каменным строительством?

— Нет, не знаю… Но, зачем?

— Пушки, Анна Васильевна, пушки. Слышала о них?

— Да, — кивнула княгиня.

— Так вот, их с каждым годом становится всё больше и больше. Ни одна война уже не обходится без пушек. Чтобы городу выдержать осаду, нужны мощные каменные укрепления, иначе стены от первых же выстрелов разлетятся, подобно листьям на ветру…

— Господи, Боже мой! — содрогнулась княгиня от услышанного и перекрестилась. Такие новости очень пугали. И лишь Лукерья потихоньку лопала халву. Как позже узнал Игнат, боярыня от природы была дебелая, поэтому княгиня и держала её при себе. Лишнего не расскажет, так как ничего не запоминала, зато во всём слушалась свою госпожу.

— Мало того, — продолжил Лемезов, — дворяне в Европе вместо луков и арбалетов сплошь переходят на ручные пищали. Те, что имеют маленькую пульку, зовутся аркебузами, а большую — мушкетами. Правда, в нашей стране их называют одним словом — ружьё. Но сути это не меняет. Как говорится, огнестрельное оружие прочно входит в нашу жизнь…

— Огнестрельное? — удивилась княгиня новому слову.

— Да. Всё, что стреляет посредством пороха, зовётся огнестрельным оружием. Как ты сама понимаешь, склады для пороха тоже необходимо строить из камня, иначе даже небольшой пожар способен натворить больших бед. Знаешь, как посредством пороха рушат стены?

— Нет.

— Тогда слушай…

Короче, весь трёп посла сводился к тому, что каменное строительство жизненно необходимо. Кроме каменного строительства потребны мастера по изготовлению пороха, пушек и ружей… Так вот, если сын княгини женится на принцессе, то та обязательно привезёт с собой таких мастеров. Слова о мастерах, которые приедут вместе с доньей Екатериной, ещё больше склонили выбор Анны Васильевны в пользу этой женитьбы. Ведь что получается? Невеста с богатым приданым, к тому же умная и образованная, а вместе с нею умелые мастера. Они так просто на дороге не валяются. Вон братцу пришлось аж из Фрязии (Италия) зазывать умников, сманивая их богатыми посулами. Ещё такая женитьба хороша тем, что влиятельные боярские роды, желающие породниться с Великими князями, оставались не у дел и теряли свою значимость. Иван III сознательно пошёл на подобный шаг. Сначала он создал прецедент, женившись на чужестранке. Теперь, возможно, женится племянник, потом сыновья… С каждым разом боярам будет всё труднее и труднее допрыгнуть до царских регалий. Куда им, худородным, лезть наверх? Мордой не вышли.

Со старшим сыном Иван Васильевич тоже серьёзно поговорил. Тот давно рвался взять Казань… Так пусть возьмёт. Тем более нынешний хан нравом слишком беспокойный. Пыжится, задирается, пытается укусить… В общем, никакого с ним лада. А чтобы взятие Казани не выглядело со стороны разбойным нападением, то придумали следующую хитрость, рассказанную Великому князю ещё прежним послом — доном Денисом Хоботовым. Хитрость называлась «провокация». Для этого требовалось, первое: вынудить хана напасть на Русь. Тем более повод появился — в Москве убили его родственника. А то, что он родственника на дух не переносил, так это не беда. Главное: отомстить, наказать, чтобы знали, с кем имеют дело!.. Только одного этого повода могло не хватить. В Казани далеко не все были идиотами, и воевать с Москвой совершенно не горели желанием. А раз так, то приходилось идти на провокации… Всё начиналось со слухов. В одних рассказывалось об обидах, нанесённых казанцам в русских землях, в других о том, что войско Великого князя воюет с Тверью и серьёзно там застряло, в третьих обвиняли хана, который боится отомстить за своего родственника… Короче, нагнетали обстановку, формировали, так сказать, общественное мнение. Последней каплей должно было стать убийство какого-нибудь значимого в Казани человека. Убийцу, конечно, не найдут. Но повсюду станут кричать, что виновата Москва. Второе: как только хан отправится на войну, в дело снова вступит пропаганда: о зверствах его воинов не услышит только глухой. Сюда ещё добавится внезапно найденный убийца (скорее всего мёртвый), который такой же московит, как из араба белый медведь. То есть, это человек хана, который сам подослал убийцу, дабы создать повод для нападения. Третье: спровоцировать в Казани беспорядки, чтобы под шумок убрать тех, кто мог бы претендовать на власть или имел желание посадить на казанский трон выходцев из ордынских земель. Четвёртое: казанское войско заманить в ловушку и там его истребить, желательно вместе с ханом — во время битвы всякое случается… Пятое: захватить саму Казань, а сыну Великого князя жениться на молодой жене нынешнего хана. После всего этого уже будет сложно столкнуть его с казанского престола.

Скорее всего, Иван III не решился бы на подобный шаг, но сложившиеся обстоятельства чуть ли не кричали ему: «Бери, пока плохо лежит!» Ну, а что? В Турции гражданская война, Крымский хан с враждует с ногайцами… Других «партнёров» по опасному бизнесу, которых стоило бы остерегаться с этой стороны — нет. А тут ещё новый посол его «накрутил» рассказами про железо и медь, да и сын дёргал… Тверь же за соперника никто не считал. За последние годы она потеряла слишком много бояр. Одни ушли в Литву к Михаилу Олельковичу, другие в Москву… Но мы отвлеклись.

Выслушав рассказы посла, Великая княгиня Рязанская сдержано его поблагодарила и поспешила к своим людям. Не стоило задерживаться чересчур долго, иначе пойдут ненужные разговоры. А вот какого-либо определённого ответа по поводу женитьбы своего сына она не дала. Типа, на портрет ещё надо поглядеть, вдруг сыну не понравится? С боярами тоже необходимо посоветоваться… Короче, поднялись наверх. Зря, наверное, княгиня спешила. Всё самое интересное уже закончилось, зато большинство гостей не то, что связано разговаривать, на ногах стоять не могли. Некоторые и вовсе звучно храпели, упав лицом в какое-нибудь блюдо или свалившись под стол. Если честно, то дон Игнат специально приказал побыстрее вывести гостей из строя. Не горел он желанием, чтобы его люди развлекали эту публику. Посол привык, что в Южной империи все деловые вопросы решались быстро, без лишней помпы и глупой мишуры. Женщине не нужно было окружать себя многочисленной свитой и показывать всему городу, куда она идёт. Для приличия хватало одного сопровождающего. Максимум — двух. Тут дела надо решать, а не хвалиться родовитостью. В этом плане ему импонировал Великий князь. Тот, если надо, мог плюнуть на все условности, лишь бы был результат. В общем, покидала Анна Васильевна подворье вполне скромно, хоть и в возке. Холопам-то никто не наливал. Зато пьяных гостей развозили по домам до самого вечера. Оставлять их в особняке никто не собирался.