В львиной шкуре 5

Пролог

Морозным декабрьским днём 1482 года палаты Великого Литовского князя Михаила Олельковича с разницей в один час покинули два человека. Но если первый лучился трудно скрываемой радостью, то глаза второго источали лютую ненависть. Первый — это Захар Гребень, витязь, испытавший в своей жизни и предательство, и рабство, и освобождение, и славное возвращение на родину. В коридоре замка Захара ожидал его брат — Глеб.

— Ну, как всё прошло? — спросил он в нетерпении.

— Прошло, братка, прошло! — весело ответил Захар. — Великий князь дал мне добро…

Если читатель забыл, то напомним, что с этими двумя персонажами мы расстались после победы дружин Великого Московского князя на реке Угре, в которой один из братьев сыграл чуть ли не самую решающую роль. Потом был поход в земли Ливонского ордена, а затем они попросили отставку, так как полк русичей возвращался домой — в Южную империю. Удерживать братьев никто не стал и, получив неплохой расчёт, они вернулись в Ярославль, откуда были родом. Родня приняла блудных сынов хорошо, особенно после того, как те устроили несколько пышных застолий. Только вот пьянки и гулянки имеют свойство сильно бить по кошельку. Быстро осознав, что финансовые запасы небесконечны, Захар и Глеб стали подумывать о прибыльном деле. Однако в Ярославле не нашлось работы, которая бы отвечала их требованиям. Поэтому, посовещавшись, они решили податься в Москву. Тем более капитан Кудрявцев при расставании дал Захару рекомендательное письмо к послу Южной империи, мол, в случае нужды всегда можешь обратиться. И, правда, пришлось обратиться, так как в Москве тоже не подвернулось выгодных предложений. Деятельные натуры братьев в купе с приобретёнными знаниями и навыками не желали мириться с ролью простых дружинников или стражников. Только вот раскрывать свои способности перед кем бы то ни было Захар с Глебом не горели желанием. Слишком много скелетов скрывалось в их шкафах.

— Захар, а как ты относишься к католикам? — спросил Денис Хоботов, ознакомившись с рекомендательным письмом.

— А как к ним относиться? — хмыкнул витязь. — Хоть и веруют они во Христа, а всё одно — схизматики.

— Значит, не любы они тебе?

— Ха! С чего бы мне их любить? Чать не девки красные… А если брать ляхов или немецких рыцарей, то это наипервейшие враги Руси.

— Хм, — подивился посол. — А ты знаешь такую присказку, что худой мир, лучше доброй войны?

— Знаю, — кивнул Захар. — Только с такими соседями постоянно надо ухо держать востро!

— Это точно, — улыбнулся Хоботов словам собеседника. — Как говорится: «Хочешь мира, готовься к войне». Слышал такую присказку?

— Нее, такую не слышал, — почесав лоб, ответил Захар. — А к чему она?

— А к тому, что война не прекращается никогда. На востоке что-то затевает Османский султан, мечтающий распространить повсюду магометанскую веру. На западе хитрит римский папа, желающий, чтобы все целовали его руку. А между ними Русь, будто сдавливаемая тисками. Как сберечь нашу веру? Как не дать её на поругание ворогам?

— У Великого князя надёжные дружины! — тут же ответил витязь. — Да и в Литве, я слышал, Михаил Олелькович прогнал иудеев и папских нунциев…

— Так-то оно так, — кивнул посол. — Но не думаешь же ты, что они спокойно смирятся со своим положением?

— Эти уж точно, не смирятся, — согласился Захар и, после короткой заминки, спросил. — Только, дон Денис, к чему все эти разговоры?

— Как к чему? — Хоботов удивлённо приподнял брови. — Ты же мечтаешь о деле, чтобы и по душе и деньга в мошне звенела… Разве не так?

— Так, — согласился собеседник.

— Тогда подойди сюда, — посол поманил гостя к столу, на котором стал раскладывать карту Европы. — Смотри, вот Швеция… вот Польша… Вот Литва… Вот Крымское ханство… Что замечаешь?

— Литва с трёх сторон окружена врагами, — ответил витязь после непродолжительного раздумья.

— Правильно. А ты, как я понял, знаешь язык крымчаков…

— Да, знаю. И чего?

— А ты никогда не мечтал стать атаманом удалой ватажки?

— Хех, атаманом! — скептически усмехнулся Захар. — Мечтал, конечно… Только в ватажку абы кого не возьмёшь. Вороватые тати даром не нужны, а опытные воины не за всякую деньгу согласятся… Да и где промышлять с этой ватажкой?

— Промышлять… Гляди, видишь, Муравский шлях идёт?

— Ага.

— Так вот, земли эти мало заселены. Охранять их больно-то некому. Тем более все силы Великого князя Михаила Олельковича нацелены на запад и север. Оттуда основная угроза Литве. Крымчаки этим пользуются и устраивают набеги на православные города и селения, людей в полон забирают… Что такое полон, думаю, ты знаешь не понаслышке…

— Ужо знаю, — с угрюмым видом кивнул витязь.

— Так вот, — продолжил посол. — Надо, чтобы ты собрал вокруг себя вольных людишек и вдоль Днепра построил сеть порубежных крепостей…

— Кто ж мне позволит?! — изумлённо перебил собеседник. — Да и деньги где на это взять?

— Позволит тебе Михаил Олелькович, если хорошо попросишь. Ему самому этим заниматься некогда. Только прийти нужно с готовым проектом, объяснить, какие земли хочешь взять в пользование и…

— Я не пахарь, чтобы сохой землю ковырять, — тут же перебил Захар.

— А кто тебя принуждает пахать? Твоя задача организовать на этих землях поселения и поставить крепостицы для их защиты…

— А деньги?! Думаешь, мне их даст Михаил Олелькович? Что-то я сомневаюсь. Кто я такой, чтобы Великий князь ссужал меня серебром? Тем более сам говоришь, тяжело ему сейчас, враги повсюду…

— На первое время я могу помочь тебе деньгами…

— Дон Денис, а тебе всё это зачем? — в очередной раз перебил Захар. — Твоя, какая выгода?

— Моя выгода следующая… Чем больше на свободных землях поселится православного люда, тем меньше там окажется басурман и прочих нехристей. Дальше, от тебя потребуется информация обо всём, что творится в тех краях.

— Соглядатаем, что ли быть? — саркастично хмыкнул Захар.

— Ничего плохого в этом не вижу, — серьёзно поглядел на него Хоботов. — Напали крымчаки, шли сообщение. Князья поссорились, тоже сообщай. Цены на рынках скачут туда-сюда, и о ценах пиши. Только так, своевременно получая информацию, на неё можно быстро и правильно реагировать, дабы враг получил укорот. Вспомни-ка победу на Угре… А-а? Не сама же она с неба свалилась? Верный человек в нужный момент вести принёс…

— А что там вообще произошло? — решил поинтересоваться Захар, очень уж ему было любопытно.

— То не нашего с тобой ума дело, — серьёзно ответил Хоботов. — На это есть люди, которые сидят намного выше, а мы им служим.

— Так ведь ты служишь императору Южной империи! — удивился собеседник, всем своим видом показывая, мол, какое тебе дело до Руси?

— Начнём с того, что я такой же православный человек, как и ты. И судьба братьев по вере мне небезразлична. Кроме того, мой император и Великий князь — друзья, а наши страны связывает прочный союз, опирающийся на общую веру, взаимовыгодную торговлю, военную помощь и родственные узы. И ещё, ни Руси, ни Южной империи делить между собой нечего, так как границы наших государств разделяют многие и многие километры… Кстати, можешь обратиться к кому-нибудь из бояр и поведать о предложении, которое я сейчас тебе сделал…

— А чего же сразу не к Великому князю? — иронично усмехнулся Захар.

— От того, что князь тебя сразу прогонит, или, ещё чего доброго, велит взять под стражу. Земли-то те — литовские. Получается, что ты хочешь ссору учинить между ним и Михаилом Олельковичем. Зато бояре могут менять господина, как им вздумается…

— Нее, дон Денис, к боярам я точно не пойду, — поморщился Захар. — Эти первым делом будут думать о своей мошне. И чего они там удумают, один бес знает, — сказав эти слова, мужчина быстро перекрестился. — А предложение твоё мне по нраву. Только всё равно я не пойму, как добиться того, чтобы Михаил Олелькович дал добро на твою задумку. И ещё, я даже не представляю, как её исполнить…

— Как исполнить? — Денис почесал кончик носа. — Что ты слышал о римской системе крепостей (каструм)?

— Э-э… Ничего.

— Тогда слушай…

И Денис Хоботов подробно рассказал, что такое каструм. Так же он объяснил, каким образом при помощи мельницы можно ускорить строительство укреплений или вообще поставить возведение деревянных крепостей на поток. Показал несколько чертежей, только на них фортификационные сооружения заметно отличались от римских. Всё-таки каждая эпоха формирует свои законы и требования. Но самое главное, Денис ознакомил Захара с картой залежей полезных ископаемых, начиная от песка, известняка и глины и заканчивая различной рудой, нефтью и золотом. О существовании некоторых веществ витязь даже не подозревал и просто не знал, где и как их можно использовать. На это Хоботов ответил, что не нужно стремиться объять необъятное. Не знаешь сам, продай тому, кто знает. То есть, организуй прибыльную торговлю. Лично сам Денис с удовольствием многое купит. Так же велел не распространяться о золоте, ибо чревато. А для его добычи нанять глухонемых. Таких калек в каждом городе хватает. Главное, проявить к ним заботу и хорошо кормить, только содержать отдельно. На вопрос Захара, откуда у дона Дениса эта карта, тот честно ответил, что досталась от верного человека, который обитал в том районе. Только не повезло ему, напали крымчаки и он погиб. Хоботов искренне верил в то, что говорил. Откуда ему было знать, что правители Южной империи располагали знаниями будущего? Мало того, они скрупулёзно собрали все данные, касающиеся полезных ископаемых. И большая часть этой информации как раз приходилась на земли Руси и её соседей. Конечно, карта, лежащая перед Денисом и Захаром, показывала лишь ничтожную толику тех месторождений. То есть места, где витязю придётся непосредственно действовать.

После состоявшего разговора, Захар Гребень ещё месяц посещал подворье русичей, обговаривая с послом систему связи и другие всевозможные детали, которые понадобятся в задуманном предприятии. А через месяц он в составе торгового каравана убыл в Литву. Вместе с ним ехал его брат Глеб и два десятка мужчин, завербованных для различных целей. В Литве за Великим князем пришлось побегать. Новая аристократия, которой он был обязан возведению на трон, желала урвать куски пожирнее, поэтому основная деятельность молодого правителя была направлена в сторону Варяжского (Балтийского) моря. То есть туда, где процветала морская торговля. Застать Михаила Олельковича удалось в Вильно. Правда, добиться встречи оказалось не так легко. Лишь богатые подношения «нужным» людям сдвинули дело с мёртвой точки. Конечно, Захар хотел получить личную аудиенцию, но разве свита позволит? Однако всё прошло удачно. Речь, продуманная ещё в Москве, строилась таким образом, что проситель лично для себя ничего не выпрашивал. Зато расписывал выгоды, которые получит Великий князь. Тут и прикрытие границ от кочевников, и налоги с распаханных земель, и торговля… Так же Захару на руку сыграли недавние события. Во-первых: пользуясь тем, что Литва воевала против Польши и Венгрии, крымский хан совершил этой осенью разорительный набег на её южные области. Сейчас Михаилу Олельковичу кровь из носа требовалось, чтобы на опустошённые земли, хоть кто-то осел. Во-вторых: казаки уже потихоньку начали осваивать территории, граничащие с Диким полем. Но эти одиночки действовали слишком разобщённо, да и следить за их деятельностью больно-то было некому. А с приходом Захара вроде бы как образовывался некий центр, который мог служить подконтрольным органом. Короче, Великий Литовский князь Михаил Олелькович дал добро. Вот и вышел от него Захар Гребень, сияя, как новенький пятак.

Вторым человеком, который покинул великокняжеские палаты, был князь Иван Андреевич Лукомский. В отличие от первого посетителя князь просил лишь для себя. Даже не просил, а скорее требовал, мол, верните мои владения. Однако «добрые» люди нашептали Михаилу Олельковичу, что князь прежде верой и правдой служил почившему в Бозе Казимиру IV Ягеллончику, а затем с непонятной целью убыл в Москву, где перешёл под руку к Ивану III. А вдруг тот обидится, что его служивые люди уходят на сторону? И так за последнее время многие русские князья поменяли Москву на Литву. Зачем же усугублять? Сейчас с восточным соседом нужен мир.

Слушая эти «подсказки», Михаил Олелькович полностью с ними соглашался. Хотя основная причина была несколько иной. Как говорится, с места встал — место потерял. То же самое случилось с землями князя Лукомского. Пока он был в Москве, его владения подгребли под себя более шустрые шляхтичи. А его близость к Казимиру IV Ягеллончику лишь усугубила это дело. И как в насмешку пропали все документы, подтверждающие земельные права Ивана Андреевича Лукомского. Короче, князя в вежливой форме послали в райский сад к гуриям, типа, там рвите девственные цепи, а нам мозги растягивать не надо. Естественно от такого «ласкового приёма» проситель был сам не свой. Прежний покровитель мёртв, в Москве дела не сложились, земли потеряны… «Убить, что ли кого? — сжимая кулаки в злой ярости, думал Лукомский, идя по коридорам великокняжеского замка».

— Княже… Княже, — вдруг в его одурманенную ненавистью голову проникло чьё-то обращение.

Князь резко обернулся и увидел человека, который показался ему знакомым. Слегка вытянутое бледноватое лицо с прямым носом, тонкие губы, жидкие тёмные волосы, доходящие до плеч. На голове войлочный колпак с оторочкой из кролика. Одет в длинный тёмно-серый плащ, подбитый бобровым мехом. Разглядывая мужчину, князь вспомнил, что видел его в компании астролога, к чьим советам неоднократно обращался покойный Великий Литовский князь и король Польши Казимир IV Ягеллончик.

— Чего тебе? — пренебрежительно спросил Лукомский, по-прежнему находясь не в духе.

— Позволь с тобой поговорить? — слащаво попросил незнакомец.

— Некогда мне! — нетерпеливо бросил князь.

— Гнев не лучший советчик, — улыбнулся мужчина своими тонкими губами. — А вдруг в моём лице ты обретёшь полезного тебе человека?

— И чем же ты можешь быть мне полезен?

— Я знаю, что ты был другом прежнего короля…

— И чего? — нахмурился Лукомский.

— А то, что не ты один недоволен новыми порядками, — сказав это, незнакомец выжидательно замолчал.

— Хорошо, давай поговорим, — после небольшого раздумья, кивнул князь.

— Ну, не здесь же, — тонкие губы мужчины снова растянулись в улыбке.

— Хм… Ты прав. Пошли, я знаю, где мы можем спокойно поговорить, — и мужчины направились на выход.

В эпоху, о которой идёт речь, астрологи не являлись редкостью. Любой, увлекающийся математикой или астрономией человек, ни в меньшей степени интересовался астрологией и предсказаниями. Монархи, дворяне, богатые горожане и купцы обращались к астрологам не реже, чем к представителям церкви. Да, что греха таить? Церковные иерархи зачастую сами не брезговали попросить у них совета, а многие монахи посвящали изучению астрологии годы. Так как на предсказателей был спрос, то этим ловко пользовались дальновидные политики и не только они. Иметь своего человека возле власть имущих всегда выгодно. Особенно если властители судеб прислушиваются к их советам. Как раз один из таких «предсказателей» сейчас сидел напротив князя Ивана Андреевича Лукомского. Был он агентом католической церкви, которая в одночасье лишилась большого куска пирога под названием Великое Литовское княжество. Мириться с этим Святой Престол не желал…

Мужчины находились в корчме, облюбовав дальний от входа стол, чтобы иметь возможность спокойно поговорить и перекусить заодно.

— Польский король Ян Ольбрахт хорошо помнит верного соратника своего отца, — елейно вещал астролог. — Помоги ему в борьбе против Михаила Олельковича и его благодарность не заставит себя ждать. Ты сможешь не только вернуть свои земли, но и заметно их расширить…

— Каким образом? — недоверчиво скривился князь, небрежно бросив обглоданную куриную кость на стол. — Моя казна — пуста. А в дружине и двух десятков не наберётся. С таким войском я слабый помощник.

— А не надо ни с кем воевать…

— Что же тогда? — Лукомский пристально уставился на собеседника.

— Ты ведь числишься на службе у Ивана Московского?

— Да, числюсь. Только что-то не спешит он одарить меня своей милостью, — князь недовольно хмыкнул и залпом опорожнил пузатую глиняную кружку, наполненную пивом.

— Да, я слышал, что он скуповат, — поддакнул астролог, — но не в этом дело…

— А в чём? — спросил Лукомский, с грустью глядя в опустевшую кружку.

— Поссорить его надо с Михаилом Олельковичем, да так, чтобы сабли друг против друга стали точить…

— И как это сделать?

— Надо убедить Московского князя, что Михаил Олелькович вступил в тайные сношения с Тверским князем Михаилом Борисовичем. Заодно и Михаила Борисовича припугнуть угрозой, исходящей от Москвы. Вот и пусть ищет помощи у своего тёзки…

— Хм! — усмехнулся Лукомский. — Ну, и загадку ты мне задал… Как же я это сделаю?

— У прежнего короля были дубликаты печатей. Михаил Олелькович о том не ведает. А дубликаты те в надёжных руках…

— Вон оно чё! Подмётные письма! — слишком громко озвучил свою догадку князь.

— Тише ты! — зашипел тонкими губами астролог. — Нам лишнее внимание ни к чему.

— Да, ты прав, — Лукомский бросил быстрый взгляд по сторонам и, убедившись, что на них никто не обращает внимания, продолжил. — Что ж, я готов помогать Яну Ольбрахту. Только сам понимаешь, тяжело браться за серьёзное дело с пустым кошельком…

— Не волнуйся, всё получишь. Только не здесь и не сейчас. А пока готовься ехать обратно в Москву. И постарайся там быть поближе к Великому князю. Пусть думает, что ты самый верный его холоп, — насмешливо хмыкнул астролог.

— Я никогда ни чьим холопом не был! — с жаром выдохнул Лукомский, угрожающе приподнимаясь из-за стола.

— Тише ты! — осадил князя собеседник. — С таким норовом всё дело загубишь. Или хмель в голову ударил?

— Ничего мне в голову не ударило. А ты следи за своим языком. Думай, кому и что говоришь, — сжав зубы, процедил князь, опустившись обратно на скамью.

— Ладно, ладно, не обижайся, — примирительно поднял руки астролог. — Лучше закажи ещё пива и куриных ножек. Я оплачу.

После того, как Лукомскому принесли очередную тарелку с куриными ножками и кружку с дразнящим хмельным напитком, астролог продолжил свои инструкции. Объяснив князю, где, когда и как тот сможет получить деньги и всё остальное, он попрощался, оставив сообщника разбираться с остатками обеда…