Прямо в чайник. Том # 1 В чайник и обратно

Глава 26

— А где ваши хвалёные аналитики? — с любопытством поинтересовался Огурец, задумчиво покачивая кружку в руках. — Они же должны разрабатывать стратегии, давать советы, подсказывать, как вам поступать в такой ситуации.

Император тяжело вздохнул, потер виски и мрачно посмотрел на нас.

— Они либо спились, либо застрелились, — признался он. — Потому что такие события, как у нас, просто не вписываются в стандартные модели анализа. Никто не был готов к тому, что внезапно появится море пива, сметёт экономику, а ещё параллельно студенты императорского университета снесут соседнюю империю и убьют их божество.

Он откинулся в кресле и устало потер лицо руками.

— У нас даже нет прецедентов, чтобы посмотреть, как другие страны решали такие проблемы!

Я бы даже удивился, если бы такие прецеденты вообще существовали.

В кабинете повисла тишина. Каждый думал о своём. Император, судя по его лицу, пытался осознать масштабы катастрофы — или возможностей, в зависимости от взгляда на ситуацию. Дарья выглядела так, будто ей уже наскучил этот разговор и она готова снова отправиться «на прогулку», которая неизбежно закончится очередным переворотом. Огурец... Ну, он просто пил пиво, как будто это обычный вечер в таверне, а не исторический момент, определяющий судьбу империи.

Я глотнул чая, который сам себе материализовал, и задумался. Как вообще нас занесло в эту ситуацию? Один неудачный день — и вот мы сидим в малом зале императорского дворца, обсуждая, как нам теперь выкручиваться из всего этого хаоса.

— Так, Император. Одно точно. — Огурец отставил кружку, откинулся на спинку кресла и устремил на правителя усталый, но уверенный взгляд. — Море мы можем, если что, делать под заказ, а пока — продавать всё, что только можно из этого моря. Пиво, атрибутика, туризм — пусть всё это приносит доход. Пусть другие государства платят за право доступа, пусть конкурируют за поставки, пусть строят свои планы. Главное, что пока поток золота идёт в вашу казну, а не в чужую.

Император сжал пальцы в кулак, но пока молчал.

— А вот империя Дарьи… — Огурец многозначительно посмотрел на нашу самопровозглашённую богиню, которая явно скучала. — Ну… её можно просто присоединить.

Император сжал зубы.

— Присоединить?

— Ну да. — Огурец пожал плечами. — Сказать, что вы благородный человек, что помогаете бедным степнякам избежать правления их ужасного бога, что даёте им защиту и возможность интеграции в цивилизованный мир.

— Защиту? — Император прикрыл глаза и выдохнул, словно досчитав до десяти.

Я предчувствовал бурю.

Летящую корону в нашего гения стратегии я не заметил, но удар был сокрушительным. Корона с глухим металлическим звоном впечаталась в голову Огурца, тот пошатнулся, выронил кружку, и с выражением глубокого философского непонимания потёр ушибленный лоб.

Император, уже красный от злости, громыхнул кулаком по столу.

— Да вы в своём уме?! Вы хоть понимаете, ЧТО предлагаете?!

Он вскочил, гневно оглядывая всех по очереди.

— Как я объясню всему миру, что какой-то студентка с первого курса — новая богиня? Как я объясню, что мы присоединяем целую империю, которую она развалила за день?!

Он яростно ткнул пальцем в сторону Дарьи, которая уже примеряла его корону перед зеркалом.

— И какого хрена она делает?!!

Дарья невозмутимо поправила корону, развернулась к нему и без тени смущения заявила:

— Пробую, как будет смотреться, когда объединение завершится.

Император громко вдохнул и выдохнул, словно собираясь не сказать чего-то, за что потом придётся казнить ползала.

— Вы меня убьёте… — простонал он, снова плюхаясь в кресло. — Просто убьёте…

Огурец осторожно поднял кружку, проверил её на целостность и сделал огромный глоток.

— Да ладно вам, Император. Давайте смотреть на это как на возможность!

Император закрыл лицо руками.

Император тяжело выдохнул, упёрся локтями в стол и с силой потер лицо руками, словно надеясь, что если он не будет видеть нас, мы испаримся.

— А самое худшее во всей этой истории, — начал он, глядя на нас с таким отчаянием, что даже мне стало его жаль, — что я не могу вас убить. Вообще.

Он повторил это с особой интонацией, будто надеялся, что если скажет это вслух, реальность вдруг изменится.

— И не потому, что я такой добрый, или потому что у меня моральные принципы, нет! — он указал на нас пальцем. — А потому что, если я это сделаю, станет только хуже!

Его голос перешёл на угрожающее рычание.

— Но как же сильно я хочу вас убить!

В кабинете повисла гробовая тишина.

Дарья поёжилась, но быстро взяла себя в руки и чуть приподняла подбородок, будто это её не касалось.

Огурец спокойно сделал очередной глоток пива, посмотрел на императора, потом на свою кружку, затем снова на императора и задумчиво кивнул.

— А знаете, Ваше Величество… — он поднял палец вверх. — Пиво — отличный способ снять стресс.

Император схватился за виски.

Императора буквально трясло от злости. Он сцепил пальцы в замок, стиснул зубы и закрыл глаза, будто пытался подавить в себе бурю эмоций. Вены на его висках опасно пульсировали, а дыхание стало тяжелым и прерывистым.

Я бросил взгляд на Дарью и Огурца, но они, кажется, не собирались делать ничего полезного. Дарья отвела взгляд, изо всех сил стараясь выглядеть непричастной, а Огурец, как всегда, невозмутимо пил пиво, будто не находился в одном помещении с правителем, который готов был нас всех собственными руками задушить.

Я напрягся, лихорадочно соображая, как можно исправить ситуацию, но, честно говоря, у меня не было ни единой идеи.

— Я не могу… — прошипел император, сжимая кулаки. — Просто не могу поверить в этот абсурд!

Он резко встал, стул под ним со скрипом отъехал назад, а мы инстинктивно чуть отодвинулись.

— Я—Император! Глава могучей державы, наследник великих императоров, воинов, завоевателей, реформаторов!

Он снова сел, но уже с таким видом, будто собирался разорвать документы, расписаться в своей капитуляции перед морем пива и уйти в отшельничество.

— А теперь… — он ударил кулаком по столу, отчего со стола прыгнула чернильница. — Я в истории останусь тем, кто подписал указ о легализации богини студентки и официального государственного праздника “Фестиваль Пенного”?!

Он взялся за голову.

— Я даже не знаю, как это исправить.

Я кашлянул, попытался подобрать слова, но понял, что чем больше я говорю, тем хуже становится.

— Ну… — начал я осторожно. — Зато теперь экономика процветает?

Император поднял на меня взгляд, в котором читалась пытка не прибить меня прямо здесь и сейчас.

По длинному, украшенному золотыми узорами коридору, ведущему к залу, раздались торопливые шаги. Гулкие, громкие, не терпящие промедления. Каблуки или тяжелые сапоги гулко ударялись о мраморный пол, создавая нарастающее эхо, которое, казалось, предвещало очередную головную боль. Шаги были не размеренными, не официальными, а скорее суетливыми, почти паническими — будто кто-то или что-то гнало приближающегося человека вперед, заставляя забыть о придворном этикете. Двери дрогнули, словно в страхе перед вторжением. Воздух напрягся, а император, до этого застывший в мрачных раздумьях, резко выпрямился, приготовившись к очередной порции дурных новостей.