Узел судьбы

Глава IV Фиарнолльский след

Сварог слушал доклад вольного топора, присланного Шегом Шедарисом, и беспокойство его нарастало. Судя по словам воина, дела под Фиарноллом творились вовсе уж из ряда вон выходящие. Две лучшие роты Вольных Топоров, отобранные лично Шедарисом, намертво встали под стенами старинного замка Виндорф — главного источника мятежа в прилегающих к Фиарноллу провинциях. Собственно, это была небольшая крепостца, построенная по всем правилам фортификационного искусства. Но будь она хоть сто раз крепостью, ее бы Вольные Топоры взяли, не впервой, если бы не охраняла замок Виндорф всякая нечисть. Крестьяне в близлежащих к замку деревнях были насмерть запуганы и приняли Вольные роты с распростертыми объятиями. А на следующую ночь обе деревни кто-то подпалил, огонь сожрал половину домов и все амбары с собранным урожаем. Но крестьяне говорили, что это еще не самое страшное наказание. Хозяева Виндорфа были явно в большой дружбе с Великим Мастером…

Первый штурм провалился, как и второй. Среди солдат началась какая-то непонятная эпидемия — чем ближе они подступали к стенам замка, тем сильнее овладевало ими безумие, невесть что им мерещилось. В общем, вместо того, чтобы лезть на никем видимым не охраняемые стены, Вольные топоры либо падали, закрывая голову руками, либо в слепой ярости бросались друг на друга. Лекарство было только одно — срочно отступать, вытаскивать за шиворот из погреба белого от испуга местного священника и служить молебен Единому во здравие болящих и страждущих. И не важно, что почти все бравые вояки были приверженцами Симаргла.

Два дня Шег и оба ротных командира думали, совещались, сопоставляли факты. Во-первых, безумие не трогало тех, кто оставался в лагере. Во-вторых, оно было бессильно против нескольких человек, побывавших на стенах замка оба раза. Что-то же их уберегло, и видавший многое в своей жизни Шег, хорошо помнивший историю ронерской принцессы, предположил наличие у счастливчиков каких-либо талисманов, наделенных светлыми силами, или гиманов. В конце концов, гиман не такая уж и редкость. И в-третьих, где не смогли пройти сотни, возможно, смогут проникнуть единицы. Командиры немедленно собрали тех, что умудрились выйти невредимыми после обоих штурмов, выбрали из них девятерых, самых сведущих в борьбе с нечистой силой, поделили их на три группы и послали в разведку.

Стоит ли говорить, что они как сквозь землю провалились, во всяком случае по началу было именно так. Через день вернулись трое, на которых Шег возлагал особые надежды: двое бывших крестьян из разоренных феодалами фригольдерских деревень и старый воин, обошедший в Вольных ротах чуть ли не всю Империю Четырех Миров. Держались они только на гордости и чувстве долга, были крайне измотаны и чем-то очень напуганы, что для бывалых топоров почти что нонсенс. Двое умерли почти сразу, бормоча что-то невнятное о выпивающих душу тварях и ужасных ловушках. Третий продержался чуть дольше, и успел рассказать Шегу, что в замке творится нечто совершенно ужасное, что он слышал крики людей, несомненно, подвергаемых диким мучениям, и что он жив до сих пор только благодаря тому, что когда-то получил в дар от одного монаха нательный знак Единого, выточенный из осколка посоха самого святого Круахана. Он настаивал на том, чтобы послать за помощью в ближайший монастырь. Уж монахи-то должны знать, как справиться с нечистью. Всю ночь старый солдат молился, а наутро его нашли мертвым, со следами укуса на шее, весьма похожего на змеиный. Хозяева Виндорфа не желали сдаваться. Но монастырей по близости не было, да и Шег не очень надеялся на помощь суровых братьев в коричневых рясах, потому и решено было послать гонца к Его Величеству Сварогу. Бог знает, что еще успело произойти там за те двое суток, что добирался в Латерану посланник, и жив ли сам Шедарис.

— Все понятно, — сказал Сварог, вставая, — гонца наградить. Для верности пусть поговорит с братьями из монастыря Святого Роха. А мы выезжаем немедленно. Мара, готовь малый эскорт.

Сварог направился уже к своим покоям, чтобы прихватить топор, и нос к носу столкнулся с теткой Чари и капитаном Зо.

— Мы, видать, не вовремя, Командир, или случилось что? — спросила вдова боцмана.

— Именно, случилось, и вы как нельзя вовремя. Это как раз та война, дорогой капитан Зо, которую я веду с тех пор, как расстался с вами в Ямурлаке. Хотел вот, по-человечески, за столом поговорить, да придется теперь… Не предлагаю ехать со мной — там крайне опасно, поразвели всякую нечисть. Мы едем на помощь Шегу, в Снольдер.

Тетка Чари и капитан переглянулись.

— Да кто Вас спрашивать станет, милорд, — сказал Зо, — мы поедем, и все. А своим я весточку пошлю, чтобы шли морем в Фиарнолл. Сколько туда по суше-то? Суток двое, и то, если скакать без передыху день и ночь, и коней регулярно менять. Успеем ли?

Сварог задумался. А ведь действительно, можно и не успеть, кто знает, что еще придумали эти маги из замка.

— Попробуем по воздуху, друзья мои. Я вызову виману из своего манора. Понимаю, что непривычно, но случай-то из ряда вон…

Таким образом, королевский полк отправился, как обычно, а Его Величество со товарищи отбыли на вимане. Сварог сожалел о том, что Леверлин в очередной раз уехал по неотложным делам. Может быть, он знает еще какой-нибудь короткий путь, как тот, что вел из Клойна в Равену. Сейчас это было бы весьма кстати…

Они высадились за небольшой рощей, отделяющей лагерь Шега от «мирных земель», не затронутых ни мятежом, ни черной магией, и далее путешествовали пешим ходом.

К сожалению, как и предполагал капитан Зо, они опоздали. Картина, что предстала их глазам, повергла свароговых спутников в крайнее изумление, а самого монарха просто привела в бешенство. То, что здесь каждая пядь земли пропитана болью, страхом и недоброй магией, Сварог почувствовал еще в лесу, а замок представал перед его магическим взором, как черный пузырь, полный какой-то донельзя ядовитой жидкости, готовый вот-вот прорваться и уничтожить все живое на день пути вокруг. А теперь этот пузырь будто накрыли колпаком.

Замок, действительно, был «под колпаком». Не узнать эти машины было невозможно — над Виндорфом кружили драккары Серебряной бригады. Сварог не сомневался, кого он обнаружит сейчас рядом с Шедарисом. Так и случилось, и он едва не сорвался, увидев обычную меланхоличную улыбку Гаудина.

— И какого черта Вы здесь делаете, милорд? — сказал Сварог как можно более холодно.

— Да успокойтесь Вы, ради Бога, граф, — дернул щекой глава Восьмого департамента, — Вашим людям здесь не справиться. Мы давно следим за этой троицей, и сейчас создалась удобная ситуация.

— Хорошо, — процедил сквозь зубы Сварог, — значит, я должен поблагодарить Вас за своевременную помощь?

— Да поймите, граф, здесь все много сложнее, чем Вы думаете. Это не просто гнездо колдунов, предавшихся Черной Радуге. Эти трое находятся, чуть ли не под особым покровительством самого Великого Мастера. Даже я считаю их очень серьезными противниками, милорд. По моим данным, главный среди них — лар из Магистериума. И я абсолютно не уверен, что нам удастся взять всех, — глядя на маневры серебряных машин, печально ответил Гаудин, — что-то мне подсказывает… Ну, посмотрим.

Сеть блекло-голубых и огненно-красных молний оплела замок. Что-то взорвалось внутри, и драккары, снизившись, принялись палить по стенам, разнося их в пыль. Одновременно, люди Гаудина, в отблескивающих как вода синих комбинезонах, стремительно ворвались в замок. Оставалось только ждать, чем все кончится.

К сожалению, Гаудин оказался прав, взять удалось не всех. Трое наиболее опасных, среди которых, по словам шефа Восьмого департамента, был и лар, ушли по древнему глубокому подземному ходу, завалив его за собой. Скорее всего, они направились к побережью, может быть, даже в Фиарнолл, откуда можно было бежать морским путем куда-нибудь на острова. Пустив в ход свои приборы, Гаудин сказал, что беглецы лишились значительной доли своих сил, затеяв волшебство, практически недоступное для человека, если за его спиной не стоят куда более могущественные хозяева. А хозяева-то, как раз на помощь и не пришли. Кинули, значит, подумал Сварог, почти как два года назад в Харлане. Кстати, после того, как Кентавр Кривоногий занял Харлан, у Сварога до него руки так и не дошли. А шутки с этим рассадником черной магии чреваты крупными неприятностями…

— Граф, у Вас ведь еще дела в городе, — сказал Гаудин, — я знаю, там обнаружили куклос. Ваши люди великолепно работают, должен признать.

— Не мои, Рагана, — скромно ответил Сварог, — правда, выучка Грельфи пошла им на пользу. Только теперь я боюсь, что закончить операцию им не удастся, благодаря Вашим стараниям. Затаятся, на дно лягут, опять возьмем только мелочь, исполнителей.

Удивительно, но Гаудин выглядел виноватым и смущенным. Видимо, ему не часто приходилось терпеть неудачи, да еще такие — при всем честном народе.

— Мы тоже несовершенны, граф, хоть и горько это признавать. Вам нужна помощь в Фиарнолле?

— Такая — нет, милорд, — с трудом подавив злорадство, ответил Сварог, — хотя, я не отказываюсь. Пусть ваши орлы проверят всех, кого уже выловили. Может, и попадется что-либо стоящее внимания.

— Хорошо, — кивнул герцог, — предлагаю воспользоваться воздушным транспортом — так мы их опередим. По земле они доберутся до города к вечеру. Окрестности замка мы уже прочесываем.

Сварог согласился — время сейчас решало все.

Скромные ожидания Сварога оправдались: через пару дней «тихая облава», как окрестил операцию граф Раган, дала первые ощутимые результаты. Двое беглецов из замка Виндорф были пойманы, лар же как сквозь землю провалился, что сильно беспокоило Гаудина. Дознание шло полным ходом, уже готовы были запылать первые костры, но Сварога не оставляло предчувствие близкой неудачи, которое он, впрочем, списывал на присутствие начальника Восьмого департамента Земных дел.

А пока у Его Величества появилось немного свободного времени, и ему, наконец, удалось побеседовать с капитаном Зо о той проблеме, что не давала покоя со времени печальных событий на Морской площади в Равене. Зо внимательно выслушал и сказал:

— Видел я в разных портах нечто похожее. Сначала не верил, думал, подсовывают умелую подделку — малюсенькие мундиры, чудное оружие. Пока мы не столкнулись с их субмаринами.

— В Хелльстаде?

— Нет, первый раз на Инбер Колбта. «Божий любимчик» попал как-то в очень серьезную переделку. В общем, мы вынуждены были встать на длительный ремонт в одной из многочисленных проток архипелага. И кругом, вроде бы, безлюдно, место давно и насквозь нам известное, а все казалось, что за нами наблюдают… Тут-то я случайно их и увидел: всплывают две маленьких субмарины, крохотульки на мостиках строятся, как на парад. Морячки малюсенькие, с мизинец… А потом они обстреляли нас на Ителе, да так, что нам спешно пришлось искать безопасный док. После чего Борн, светлая ему память, и придумал меры, вам известные.

Сварог полагал, что крошки-мореходы из подземной пещеры не случайно обстреляли «Божий любимчик» — много ли найдется людей, видевших так близко их субмарины… И скорее всего, рядом с одной из их баз.

Граф Гэйр уже собирался рассказать капитану о том, к какому мнению пришли Анрах с адмиралом Амондом, но тут в дверь осторожно постучали, и в кабинет вошел озадаченный граф Раган.

— Ваше Величество, там прибыли трое… Высокий лаур и с ним две дамы. Просятся к вам на аудиенцию.

Сварог поднял одну бровь:

— Трое, говорите? Высокий лаур? С длинными светлыми волосами?

— Совершенно верно, и глаза зеленые, таких я ни разу не видел.

— Пропустите их, граф. Я их знаю, — улыбнулся Сварог, — капитан Зо, может, и Вы сейчас кого-нибудь узнаете.

Конечно же, это была герцогиня Доран в сопровождении Даррена и Адали. Сварог с удивлением отметил, что весьма обрадовался появлению своих новых знакомых. На лице же капитана Зо не отразилось никаких эмоций, но по глазам было видно, что герцогиню он узнал.

— Рад видеть Вас, дорогая герцогиня, — сказал Сварог, — равно, как и Ваших друзей. Как ваше здоровье, лауретта? — обратился он к Адали.

— Благодарю Вас, Ваше Величество, хорошо, — смущенно склонила голову девушка.

Сварог, как и полагается радушному хозяину, представил гостей друг другу. Леди Виктори улыбнулась:

— О графине Чари я премного наслышана, как и обо всей Вашей Странной Компании, милорд. А капитана Зо я хорошо помню, хоть и было это давно.

— Да, я как-то вез Вас и… — Зо запнулся, — графа Гэйра на «Божьем любимчике».

— Вот и замечательно, — сказал Сварог, — я вижу, у вас ко мне дело, герцогиня?

Леди Виктори согласно кивнула:

— Все то же, милорд, о котором мы с вами говорили в замке Деверо. Фиарнолльский след подтвердился, более того, там найдены вещи Вашего отца. Возможно, вам будет интересно на них взглянуть.

— Герцогиня, как Вам удалось? — удивился Зо, — Он же пропал в Море Мрака, или, по другим сведениям, на Инбер Колбта…

— Да в том-то все и дело, капитан. Сведений много, и все они противоречат друг другу, — вздохнула герцогиня Доран, — за последний год их было собрано столько, что хватит на толстую книгу. Мы с Дарреном проанализировали все версии, и в местах наибольшей вероятности начали поиски. Здесь мы достигли кое-каких результатов. Только, боюсь, след этот старый.

— Вам нужна помощь? — спросил заботливо Сварог.

— Нет, милорд, — ответил Даррен, — скорее, просто Ваше присутствие, ну, и вашей команды, конечно. Полагаю, что опыт Странной Компании или каждого из вас лично может оказаться неоценимым.

— А давайте-ка, соберемся вместе сегодня вечером и спокойно, как полагается, все обсудим. Эх, жаль, Леверлина нет…

— Он скоро будет, милорд, — произнес с улыбкой Даррен, — мы виделись в Равене.

Сварог решил не ударить в грязь лицом и устроил ужин по-королевски, правда, не в резиденции — старом мрачном дворце, а в уютном флигеле на территории дворцового парка. Вот уж кто был рад появлению новых знакомых, так это Мара. Конечно, спит и видит уроки фехтования…

Когда все гости собрались, Сварог приказал не беспокоить его ни под каким предлогом, хоть сам Великий Кракен всплывет у побережья Фиарнолла. Обсуждение, как, впрочем, и ужин, было в разгаре, когда на пороге зала материализовалась фигура, которую Сварог меньше всего хотел бы сейчас видеть. Милорд Гаудин собственной персоной, извольте любить и жаловать. Черт бы его побрал, подумал Сварог устало, он уже второй раз испытывает мое терпение. Теперь придется посвятить в наш план и его. Надо поторопить юного Элкона с его новой системой защиты…

— Ну что Вы там встали, милорд герцог, — со вздохом произнес монарх, — проходите, присоединяйтесь. Вы же в приглашениях не нуждаетесь…

— Спасибо, — с заметным облегчением ответил шеф Восьмого департамента, — а то, я уж думал, прогоните, чего доброго.

— Вы еще скажите «в три шеи»… Вас прогонишь, — зло усмехнулся Сварог, — хотя стоило бы один раз, дорогой Гаудин. Полагаю, вы уже в курсе дела?

Гаудин коротко поклонился присутствующим и занял кресло рядом с герцогиней Доран.

— Частично, граф. Миледи Виктори собирается предпринять очередную попытку найти Вашего отца, это я понял. Есть реальный след, это я тоже понял. А в чем трудность?

— Да ни в чем, милорд, — сдерживая раздражение, ответила герцогиня, — искать его придется на Древних Дорогах, только и всего. А выход расположен здесь, в Фиарнолле, в старинном парке у дома одного ювелира.

— Вы умеете ходить по Древним Дорогам?

— Нет. Одна — не умею. Вы же знаете, что это не просто.

— Кстати, герцог, а где письмо, которое я привез вам из Хелльстада? — вспомнил Сварог, — В нем содержится заклинание, весьма полезное в нашем деле. Вы не могли бы…

— Обменять его на что-либо из того, о чем мы с вами в свое время беседовали, — подхватила леди Виктори.

Гаудин изобразил на лице улыбку, от вида которой непременно скисло бы молоко, будь оно на столе, а Сварог начал серьезно беспокоиться, как бы весьма неплохое вино не превратилось в уксус.

— Вообще-то письмо является исторической реликвией.

— Да полно Вам, милорд, строить из себя блюстителя всех правил и обычаев. Если об этом письме вы до сих пор не соизволили проинформировать Императрицу, то оно пока, скорее всего, относится к неопознанным и нерасшифрованным бумагам, что грудами пылятся в вашем хранилище, — усмехнулся Сварог, — а потом, мы же просим предоставить письмо на время. Никуда не денется ваша историческая реликвия.

— Соглашайтесь, герцог. А то я могу и передумать, — неподражаемо улыбнулась леди Виктори.

Гаудин издал тяжкий вздох:

— Хорошо. Но ведь Вы, миледи, не отдадите мне для исследований Ваш синий камень.

— Синий — нет, а вот этот — пожалуйста, — герцогиня протянула Гаудину небольшую шкатулку.

Шеф Восьмого департамента, не скрывая любопытства, тут же открыл ее. На темном бархате мягко лучился теплым медово-золотистым светом овальный темно-желтый камень.

— У вас есть все шансы создать аналог моему живому самоцвету, — сказала Виктори, — Обитатель этого камня начал просыпаться.

— Спасибо, миледи. Честно говоря, не ожидал. Письмо будет у Вас завтра утром, — спокойно сказал Гаудин, принимая шкатулку.

— Вернемся к основной теме, — напомнил Даррен, — мы предлагаем завтра же попытаться исследовать тот выход на Древние дороги, которым воспользовался граф Гэйр. Наши друзья сообщают, что к дому начали проявлять внимание не только мы. А это уже опасно, во всяком случае, для тех, кто согласился нам помочь. Милорд Гаудин, если захотите принять участие, приезжайте.

— Только не тащите с собой всю Серебряную бригаду, — закончил Сварог.

Квартал был богатый. По обеим сторонам широкой, мощеной булыжником, улицы стояли аккуратные двух- и трехэтажные особняки, затейливо украшенные по фасадам лепными украшениями и мозаикой, каждый на свой лад. Почти у каждого дома был разбит небольшой сквер, все деревья и кустарники заботливо подстрижены, а уж клумбы… Как будто здесь жили не золотых дел мастера, а лучшие в Снольдере садовники.

Владелец белого особняка, утонувшего в зелени деревьев, пожилой ювелир, встретил высоких гостей радушно, но без излишнего подобострастия, чем сразу понравился Сварогу. Он проводил посетителей в гостиную, и по просьбе леди Виктори, рассказал древнюю семейную легенду, с которой все и началось. Издавна от отца к сыну передавалось странное напутствие: «Не ходи в сумерках в парк, можешь не вернуться. Не все тропинки к дому ведут»… Несколько месяцев назад сын ювелира отправился вечером в парк — искать сбежавшую собачку своей жены. Искал он ее долго и вернулся не один, с ним пришел странный человек с потертым мешком за плечами и длинным мечом в узорных ножнах. Он-то, по словам сына, и изловил своенравную собачонку. Гость выглядел усталым и даже измученным, и обрадовался, как ребенок, вкусному домашнему ужину и теплой постели. Он сказал, когда все время в дороге, забываешь, что такое дом… А на следующий день гость ушел в город и не вернулся, а мешок с вещами остался. Гостя ждали почти месяц, потом решились изучить содержимое мешка. Там, на первый взгляд, не оказалось ничего необычного — просто вещи, необходимые в дороге. Морские карты в цилиндрическом футляре черной кожи, охотничий нож сложной, скорее всего, гномской конструкции, серебряная коробочка. Было и что-то еще, но, видимо, под действием магии, рассыпалось в пыль. Вот по этим-то вещам друзья герцогини и опознали хозяина. На чехле для карт было фамильное клеймо Гэйров.

— Милейший господин Бертольд, а вы не могли бы показать нам эти вещи, — попросила леди Виктори, — Его Величество мог бы внести ясность.

— Разумеется, — степенно кивнул ювелир, — одну минуту.

Карты оказались самыми обыкновенными, таларскими, но, тем не менее, вызвали бурю восторга у капитана Зо и графини Чари. Даже Гаудин не смог скрыть удивления.

— Да им же цены нет, Командир! — воскликнула вдова боцмана, — Это самые подробные карты Инбер Колбта, какие я когда-либо видела. А видела я их немало, уж поверьте мне.

— Верно, — согласился капитан «Божьего любимчика», — карты просто великолепные. Любой капитан отдал бы что угодно за такое сокровище. Это ведь и убежище, и тайный док, и Бог знает, что еще… Видите, тут множество всяческих знаков и отметок, кое-какие даже расшифрованы. Если как следует над этими картами поработать, то, что характерно, можно почерпнуть кучу новых сведений.

— Так… А возьмите-ка Вы все эти карты себе, — сказал, поразмыслив, Сварог, — из нас всех Вы самый опытный в этом деле, и Вам они нужнее. Если при расшифровке увидите что-либо важное, немедленно доложите мне.

Зо кивнул, осторожно сворачивая драгоценные карты и упаковывая их в футляр, на торце которого отсвечивал серебром фамильный бегущий конь Гэйров.

— Нож, по всему видно, гномы сработали, — сказал ювелир, рассматривая диковинный, о шести различных лезвиях, нож, — причем работа это старинная, сейчас такой и не найдешь, разве что у антикваров. Скорее всего, он с Сильваны. Видите, в рукоятку темные камни вставлены? Это черные опалы, а их добывают только на Сильване. А вот коробочка, — он достал плоскую, величиной с ладонь, шкатулку, — она для меня загадка. Сделана из серебра, но такого серебра ни здесь, ни на Сильване не добывают — видите, какой у него глубокий, бархатистый синеватый отлив. И узоры на крышке весьма интересные… Мне такой орнамент никогда не встречался.

— Вы считаете, что шкатулка не из нашего мира? — спросил Сварог.

— Скорее всего, — пожал плечами хозяин, — я показывал ее другим знатокам нашего дела, даже в Ремиденум возил, и все в один голос… Правда, мы так и не смогли открыть ее. Может быть, Вам это удастся.

Сварог протянул руку, и пальцы как будто сами легли в маленькие углубления по бокам коробочки. Легкое нажатие — и шкатулка распахнулась с тихим музыкальным звоном. Но она была пуста!!! Командир не смог сдержать разочарованного вздоха.

— А позвольте-ка мне, дорогой граф, — произнес Гаудин, аккуратно поворачивая шкатулку в пальцах, — Ага, кажется, понял. Тут двойное дно, господа. Минуточку… — он жестом фокусника извлек откуда-то из рукава тонкий стилет, поддел что-то внутри. Донышко, щелкнув, отворилось, и шеф Восьмого департамента извлек на свет Божий кусочек тонкого картона с изображением какой-то женщины.

Сварог, в изумлении, не мог произнести ни слова. Ведь это же фотография, самая обыкновенная фотография с Земли, думал он. Точно такая же была в семейном альбоме Сварогов, он помнил ее очень хорошо.

— Красивая женщина, — сказал Гаудин задумчиво, — Вы знаете ее, миледи?

— Нет, — дрогнувшим голосом ответила леди Виктори, — не знаю. А вы, капитан?

— Не видел никогда. Может быть, Командир, — Зо протянул Сварогу снимок.

Сварог знал. И, конечно же, никто из них не мог знать эту женщину. Елена Андреевна Ракитина, в замужестве Сварог… Мама, совсем молодая, подумал Сварог, наверное, снимок был сделан еще отцом… Она умерла за год до исчезновения Сварога из Монголии.

Но дать волю воспоминаниям не пришлось. Он даже не успел ответить на заданный вопрос — только автоматически захлопнуть и сунуть в карман шкатулку, потому что…

Бешеный порыв неизвестно откуда взявшегося ветра ударил в окна с такой силой, что стекла дождем посыпались вниз. Мгновенно воздух в комнате стал неимоверно сухим и горячим, как в пустыне. И почти одновременно во всех помещениях вспыхнул огонь: первыми занялись шторы, гобелены, драпировки, которыми, по новой моде были украшены комнаты. Огонь распространялся очень быстро.

Тренированные люди Сварога быстро сориентировались и повыскакивали на улицу — благо, второй этаж был совсем невысокий, прихватив с собой совершенно растерявшегося ювелира. Гаудин, наверно, успел десять раз пожалеть о том, что не взял с собой подкрепление. А хозяин дома в ужасе схватился за голову. Да это и понятно — про домочадцев-то никто и не вспомнил! А в горящем доме осталась жена ювелира и его маленькая внучка. И Сварог, не раздумывая, полез в пекло, видимо, сработали взращенные советским обществом рефлексы, вспомнилась, наверное, читанная когда-то в школьном детстве «Повесть о неизвестном герое». За ним, очертя голову, ринулась Мара. Вскоре она выскочила наружу, неся на руках отчаянно орущую, но живую и невредимую девочку.

Из окна третьего этажа что-то кричал Командир. Жена хозяина была без сознания, и он собирался спускать ее вниз при помощи магии. Что ему и удалось. Над спасенной уже хлопотали леди Виктори и Даррен, когда наверху что-то полыхнуло с новой силой, раздался оглушительный треск, просела крыша, и начали заваливаться внутрь стены дома.

Все с ужасом поняли, что Сварогу не выбраться, скорее всего, его завалило.

— А, чтоб тебя тридцать три дюжины морских чертей по всем статьям… — выругался капитан Зо и полез в горящий дом.

Сварог осознал, что оказался между молотом и наковальней: с одной стороны опасно накренившаяся стена, с другой — жадный огненный шквал. Куда ни кинь, всюду клин, как сказали бы на Земле. Неужели так глупо все закончится… Он был странно спокоен. Магия пока что позволяла ему дышать в этом дыму. И спасение почудилось ему именно в огне, куда Сварог и шагнул за неимением другого выхода, мимоходом успев удивиться, что пламя какое-то странное, совсем не горячее и пахнет свежескошенной травой…

Бывший когда-то белым, особняк издал какой-то странный вздох и грудой осколков осыпался внутрь себя. Растерянные и беспомощные, друзья и соратники Сварога молча взирали на это. Да и что они могли предпринять…

Очнулся Сварог от приступа мучительного кашля, и совершенно не там, где ожидал — в траве, под открытым небом. А рядом, почему-то, лежал ничком капитан Зо, хотя Сварог помнил, что в горящей комнате он был один. Когда капитан пришел в себя, граф Гэйр успел уже осмотреть окрестности, и обнаружил вполне привычный пасторальный пейзаж. Насколько хватало глаз, были поросшие сочной травой холмы, луга, на закате, у небольшой рощицы паслось стадо самых обыкновенных буренок. Жилья поблизости видно не было, но широкая грунтовая дорога, уходящая за холмы, говорила о том, что люди неподалеку. Позавтракав, чем Сварог сотворил, они решили, что надо идти по дороге, а там уж — как сложится. Опасности Сварог не чувствовал, хотя и догадался, что вокруг не Талар, или, во всяком случае, не совсем Талар, скорее всего, какая-то Заводь. Верный Доран-ан-Тег был с ним, значит, основной мир где-то рядом…

Поднявшись на довольно высокий холм, оба замерли в немом изумлении, ибо то, что предстало перед ними, они считали безвозвратно погибшим почти три года назад. И хотя дома и другие постройки мало напоминали прежнюю деревню, но общее впечатление и некоторые, врезавшиеся в память подробности…

— Провалиться мне на этом месте, граф, но эту деревню я знаю, как свою ладонь, — почему-то шепотом сказал капитан Зо, — только я же своими глазами видел…

— Так и я видел, капитан, эта картина до сих пор стоит у меня перед глазами: валики черного пепла по контуру домов… — отозвался Сварог, — И долго думал, кто это мог сделать. Именно тогда Ваша маленькая война стала и моей. Но, тем не менее, это Фиортен.

— Если только глаза нас не обманывают, — кивнул Зо, — пойдемте, граф. Если это наш Фиортен, то там, что характерно, нас должны помнить.

Это, действительно, оказался Фиортен, и их с капитаном сразу узнали, повели, как самых дорогих гостей в лучший дом — к старосте.

Рассказ о чудесном спасении Фиортена, о том, как деревня оказалась здесь и где находится само это «здесь», был недлинным. В ту страшную ночь, когда Сварог с Карахом видели сияние за горами, выбираясь из Ямурлака, все и случилось. Подняла тревогу деревенская колдунья, а ей все доверяли безоговорочно.

— А можно ее увидеть? — спросил Сварог с некоторым внутренним трепетом.

— Нет, — печально покачал головой староста, — она единственная, кто не успел спастись. Ведь именно она, наша Дара, держала ворота открытыми до самого последнего момента… Мы ведь успели увести весь скот и очень многое с собой забрать.

— Жаль, — вздохнул Сварог, — и как же вы теперь без колдуньи?

— Да у нее ученик остался, совсем мальчишка еще, но ничего, справляется. Здесь ему работы много по началу было, а потом, хвала Великой Матери, освоились на новом месте…

После этого разговора Сварог долго не мог уснуть. Все стояло перед глазами лицо темноволосой колдуньи, имя которой он узнал только сегодня. И знакомы-то они были всего одну ночь, если это вообще можно назвать знакомством, и вышло все, как она сказала — не увиделись они больше никогда. И деревню спасла, как говорила, «в предпоследнюю минуту». Вот еще один человек, небезразличный Сварогу, ушел навсегда…

Утром, за завтраком, капитан Зо спросил у хозяина, не знают ли они дорогу назад, на Талар, на что староста ответил: знают, и многие. Но не ходят — уж больно страшно там, да и незачем, прижились… А если гостям очень нужно, то можно попросить у колдуна оберег, а лучше всего найти местного проводника.

— Домой нам позарез нужно, по многим причинам, и, прежде всего потому, что близкие наши считают нас сгоревшими, — сказал граф Гэйр, — представляю, что сейчас в Фиарнолле творится.

Колдун был, как и положено колдуну, примечательной личностью — представьте себе седого, как лунь, парня лет восемнадцати, с совершенно не юношеским взглядом мрачных черных глаз под густыми сросшимися бровями.

— Как там… дома? — тихо спросил он, обращаясь сразу к обоим посетителям.

— По всякому. Воюем помаленьку, — ответил Сварог, чувствуя себя в ответе за многое, происходившее дома. Вот ведь как — хоть они и прижились здесь, дом, пусть сгоревший дотла, остался там, в Пограничье…

— Вам надо вернуться, Светлый Король, — сказал колдун, — и как можно скорее. Время здесь течет несколько иначе, чем на Таларе, и Вы можете опоздать… Дорога сейчас вполне проходима, талисман — он снял с шеи деревянную пластинку на кожаном шнурке, на которой был изображен замысловатый знак, — возьмите мой. Это самый сильный, какой мне удалось создать. А проводник ваш…

— Отпусти меня с ними, брат, — неожиданно прозвучал негромкий девичий голос.

Из-за занавески, отгораживающей жилую часть дома, вышла невысокая девушка, одетая в дорожный мужской костюм. Иссиня-черные волосы собраны в высокий «конский хвост» и оплетены двойной ниткой розового речного жемчуга. Такие же темные, как и у колдуна, глаза, смотрели уверенно и чуть грустно.

— Что ж, иди, Одри, — вздохнул колдун, — ты ведь все равно уйдешь, даже если я не позволю.

— Ты же знаешь, моя судьба не здесь, брат.

— Знаю. Ну, вот вам и провожатый, господа. Одри, а ты найдешь того, кто тебе нужен?

— Думаю, найду. Вы ведь мне поможете, Светлый король?

— Помогу, конечно, — скупо улыбнулся Сварог, — если буду знать, кого искать.

— Не справлюсь сама — расскажу…

Через час Сварог, капитан Зо и юная Одри покинули гостеприимный Фиортен. Они шли все по той же дороге, единственной, ведущей к деревне, но чувствовалось, что с каждым шагом все вокруг них меняется. Вот появились у дороги тонкие высокие деревья с голубоватой листвой, которых раньше здесь не было, потом дорога сузилась, ее окружил колючий кустарник с крупными ярко-желтыми цветами. Одри извлекла из сумки три куска полотна, сложила и пропитала каким-то раствором из фляги.

— Приложите ко рту и старайтесь дышать через них. Иначе надышитесь пыльцой и забудете, зачем и куда шли…

Сварог и капитан Зо послушно выполнили указания своей юной провожатой. Кто знает, что еще, что еще водится возле этой Дороги… Когда опасный участок остался позади, Зо спросил:

— И много тут таких милых сюрпризов?

— Хватает, — со знанием дела ответила сестра колдуна, — у нас очень хорошие обереги, иначе от местных зверюшек отбою бы не было, да нечисти всякой целый хвост бы за нами волочился. Но береженого, как говорится, Великая мать бережет, так что будьте начеку.

Интересно, подумал Сварог, а без нее мы смогли бы пройти так легко? Вряд ли…

Встречный ветер, по началу приятный и почти незаметный, стал усиливаться, и вскоре путникам пришлось идти, низко нагибая головы и прикрывая глаза от колючей пыли, что бросал им в лицо горячий сухой ветер. Одри достала веревку, и далее они преодолевали ставший совсем нелегким, путь, подобно альпинистам, в одной связке. Поднялась самая настоящая пыльная буря, видимость была нулевая, но девушка сказала, что останавливаться сейчас смерти подобно, да и осталось-то совсем немного… И они шли, хотя каждый шаг давался с неимоверным трудом, навалилась усталость, дышалось тяжело — весь воздух состоял, как будто, из одних обжигающих острых песчинок.

И вдруг все разом прекратилось. Они оказались в прохладных городских сумерках, в тени деревьев какого-то старого парка, в воздухе пахло морем.

— Вот и все, господа. Насколько я понимаю, это ваш Фиарнолл, — улыбнулась Одри, — Меняемся ролями? Я ведь здесь ничего не знаю…

— С удовольствием, лауретта, — кивнул Сварог, — ужин и ночлег в королевской резиденции Вас устроит?

— Вполне.

— Интересно, нас уже похоронили, или еще нет, — усмехнулся капитан Зо, — хотел бы я посмотреть, что сейчас поделывают наши друзья.

— Хотел бы я знать, насколько в курсе дела наши враги… — вздохнул Его Величество Сварог, возвращаясь мысленно к нелегким государственным заботам, — тут можно ожидать чего угодно. А пойдемте-ка поскорее, мне бы не хотелось совсем от жизни отстать.

— Минуту, я только разбужу своего друга, — сказала Одри, извлекая из заплечного мешка объемистый сверток, — по-другому он вряд ли перенес бы Переход.

Она что-то прошептала над свертком, ткань рассыпалась серебристой пылью, раздался пронзительный клекот, и крупный коричневый сокол взлетел над их головами. Красивая хищная птица легко уселась на плече девушки. Графу Гэйру вспомнился рассказ леди Виктори о Городе-над-Морем, что-то там было такое…

До резиденции было рукой подать — старый парк оказался в двух кварталах от нее. На втором этаже горели два окна. Сварог посчитал, оказалось — окна его кабинета. Остальные были темными. Чтобы не привлекать внимания, он отвел страже глаза, и все тихонько поднялись по парадной лестнице. Раздираемый любопытством Сварог заглянул в кабинет, благо, дверь была приоткрыта. На это стоило посмотреть… За большим овальным столом в живописных позах сидела вся бравая команда, волею судьбы собравшаяся в Фиарнолле. Количество бутылок, как на столе, так и пустых под столом, впечатляло. Шег Шедарис и тетка Чари пребывали, судя по всему, в крайней стадии уныния. Лорд Гаудин был мрачнее тучи, но спокоен. Мара нервно вертела в руках острейший стилет, а Леверлин, который, видимо, явился после пожара, меланхолично прихлебывал из горлышка келимас. Лиц леди Виктори и Даррена он Сварог не видел — герцогиня и Лоцман сидели спиной ко входу.

— Говорю вам, король жив, — негромко проговорил Даррен, и в голосе его прозвучала железная уверенность, — Грельфи говорит то же самое. Его нет в Царстве мертвых. На пепелище мы не нашли его топор, что непременно случилось бы, будь он мертв. Более того, я чувствую, что он где-то близко.

— Ну да, конечно, — уныло усмехнулась Мара, — вчера был, Бог знает где, а сегодня чуть ли не на пороге. Свежо предание…

— Может и на пороге, — кивнул Даррен.

— По моим сведениям граф Гэйр жив, но на Таларе его нет, во всяком случае, до сего момента не было, — тихо проговорил шеф Восьмого департамента, — мои люди чуть ли не носом землю рыли…

— Но уж Зо точно погиб, — вздохнула тетка Чари, — он ведь в самое пекло ринулся, Командира спасать.

Сварог переглянулся с капитаном «Божьего любимчика». Вот оно как вышло, все волнуются, опечалены, но паники, что характерно, нет. Наверное, и людям сказали что-нибудь успокоительное. Интересно, сколько же они отсутствовали?

— И что прикажете делать без него? — спросил Шег, — В Сноле слыхали, что творится? Эти, из «Черной радуги», откуда только прознали, что король пропал… Уже в открытую чуть ли не торжества по поводу гибели «узурпатора» устраивают…

— Пусть пока попразднуют, — сквозь зубы процедила Мара, — Мы с графом Раганом потихоньку сеть затянем, да и на костер их, голубчиков.

— Так-таки и всех? — сказал Леверлин, — Экая ты, графиня, кровожадная.

— А чего с ними церемониться-то, — хмыкнула тетка Чари, — Я бы этих черепашьих выползков первым делом по доске бы проводила к русалочьей матери.

— Ну не нравится тебе сразу костер, могу перенаправить клиентов к отцу Алексу в Багряную палату, — предложила Мара, — полагаю, они сами на костер запросятся…

Сварог с интересом слушал вариации на тему «Что бы я сделал с адептами черной магии», но поток фантазии сидящих в комнате быстро иссяк. Что ж, пора бы королю и командиру воскреснуть, да и Зо уже надоело подглядывать в щелочку. А вот и подходящий момент…

— Ну, перевешаешь ты эту братию, а дальше-то что, — вздохнула вдова боцмана, опустив голову на руки, — без Командира-то далеко не уедешь. Он-то знал, что делать.

— Допустим, и без Командира тоже жить можно, — подал голос Сварог, стоя в дверях.

— Интересно, как, — сказала тетка Чари, не поднимая головы.

А Мара молниеносно обернулась на голос, и Гаудин со вздохом облегчения откинулся в кресле, и леди Виктори тихо сказала:

— И кто же был прав?

— Добро пожаловать домой, Ваше Величество! — это уже Даррен, вставая, — Я не ошибусь, если скажу, что все мы рады Вашему возвращению. Я полагаю, капитан Зо с Вами?