Утверждая ту, что их

Глава 1

Она сделала это. Джесса действительно ушла от него. Слезы застилали ей глаза, пока она вела «Хонду» по извилистой дороге. Джесса не имела в виду никакого конкретного места назначения, но уехать как можно дальше от Пола было ее первоочередной задачей. Она ехала уже три часа, но слезы продолжали литься у нее из глаз. Ее грудь болела от мучительных рыданий, а глаза опухли. Она поклялась себе никогда больше не делать этого, но, как последняя дура, поверила его словам, поверила, что он больше не причинит ей боли.

— Глупая, глупая девчонка! — она сердито вытерла слезы и резко повернула руль влево.

Снег продолжал свое неуклонное наступление на маленькую машину. Скользкие, заснеженные дороги сделали невозможным сохранить контроль над автомобилем. Разумнее всего было бы притормозить или, еще лучше, съехать на обочину, пока ее эмоции не успокоятся, но все, что она видела — это Пол, идущий за ней с пьяным выражением ярости в глазах. Он убил бы ее сегодня ночью. В этом она была уверена.

Машина затормозила, когда Джесса нажала на тормоза, чтобы сделать еще один вираж вниз с горы. Как только она взяла машину под контроль, то заставила себя перестать плакать. Какого черта ты плачешь из-за него? Не говоря уже о том, что была с ним последние пять лет, и он являлся единственным мужчиной, с которым она была во всех смыслах этого слова. Пол Мэдден был жестоким алкоголиком, который любил использовать ее как боксерскую грушу. Она должна была оставить его, когда он впервые поднял на нее руку. Черт, она должна была надрать ему задницу, когда узнала, что он изменил ей с ее так называемой лучшей подругой. Но нет, она должно быть какая-то тупая мазохистка.

— Больше никогда. — Расправив плечи, она снова и снова повторяла себе, что никогда не будет такой послушной женщиной, которая стоит в стороне и позволяет мужчине обтирать об нее ноги. Она начинает жизнь заново. Без семьи, к которой можно было бы вернуться, она была полностью предоставлена самой себе, но это было то, чего с нетерпением ждала, особенно после жизни прожитой с Полом.

С тремя сотнями долларов на ее именном счете и горсткой одежды, случайно брошенной в сумку, Джесса не знала, сколько новой жизни она могла бы иметь. Отъезд явно не был запланирован, и, хотя она не знала, что принесет завтрашний день, огромный груз уже свалился с плеч. Пол больше никогда не будет контролировать ее. Это было совершенно точно.

Она снова и снова хлопала ладонью по рулю, пока не заболели ладони. Открыв рот, она издала крик, который мучил ее последние пять лет. Шины зацепились за скользкую полоску черного льда и сделали полный разворот. Воздух покинул легкие Джессы, когда она приготовилась к неизбежному столкновению. Бок машины ударился, и все погрузилось во тьму.

Дикон пригнулся, снег смешивался с его густой шерстью. Его уши дергались, улавливая каждый звук. На дереве сидела птица, а в нескольких футах от нее сновал кролик. Он мог бы пойти за кроликом, но ему нужно было принести домой что-то более существенное. Олень был не более чем в двадцати футах от него, тело напряглось, а нос дергался. Да, животное знало, что он преследует его, знало, что там есть что-то большее и более быстрое, просто ждущее подходящей возможности. Прижавшись всем телом к земле, Дикон почувствовал, как дернулись его усы, когда запах крови проник в его чувства. Когда он повернулся на бок, ветка хрустнула под его тяжелой лапой, заставив оленя метнуться в лес. Тело перевертыша напряглось, чтобы пойти за добычей, но что-то внутри него напряглось, призывая оставить свой ужин и выяснить, что вызвало густой запах крови. Дикон снова глубоко вдохнул, и низкое рычание разорвало его грудь. Человеческая женщина была ранена, это он мог разобрать. Запах ее крови был сладок в холодном воздухе, взывая к их первобытной стороне, к дикому животному, которое было хищником по своей природе. Переезд в глушь должен был помочь успокоить разъяренного зверя внутри него, и с годами он обнаружил, что ищет утешения в своем одиночном заключении. Дикон обнаружил, что не имеет значения, сколько лет прошло или как глубоко его животное зарылось в него, когда запах свежей крови дразнил его чувства, все внутри него пришло в состояние повышенной готовности, и его зверь торжествующе взревел.

Его лапы пожирали расстояние, пока он следовал за острым металлическим запахом, насыщавший воздух. Если бы он был сильнее, как его младший брат Тайер, то мог бы держать своего зверя на расстоянии, но он так давно не ощущал такого опьяняющего аромата. Подняв нос к небу, Дикон глубоко вдохнул. Гул желания покинул его грудь, и он побежал быстрее, резко повернув направо, а затем налево. Деревья пронеслись мимо него размытым пятном землистых тонов, и он оказался рядом с ней.

Борт машины огибал массивный вяз. Металл и стекло усеяли землю вокруг бойни. Он подполз ближе, стараясь контролировать себя и все вокруг. Окно со стороны водителя было разбито, и пряди темных волос торчали из-под обломков, ветер раскачивал их назад и вперед. Запах крови был настолько сильным, что он зашипел от желания. Кровь и адреналин текли по его телу, напрягая и насыщая мышцы, когда Дикон подошел ближе. Когда он достаточно приблизился, чтобы увидеть ее лицо, все внутри него замерло. Его животное стало настороженным, но спокойным. Звук сзади заставил его пригнуться и приготовиться к нападению. В защитное укрытие деревьев влетела птица. Повернувшись к женщине, он придвинулся ближе, пока пряди ее волос не коснулись его носа, заставив его дернуться. Он чувствовал слабый аромат зеленых яблок, исходящий от нее, и даже в своей животной форме наклонился вперед, желая вдохнуть еще больше этого аромата в свои легкие. Встав на задние лапы, он уперся массивными передними лапами в дверь и осмотрел женское тело. Он видел большую рану на лбу, источник крови, наполнявшей воздух. Еще один низкий рокот вырвался из его горла. Что-то внутри него шевельнулось, взывая к своему животному и необходимости защитить эту хрупкую, неподвижную женщину. Он никогда не испытывал таких чувств к другому человеку. Никогда не испытывал такого всепоглощающего желания убедиться, что она защищена и в безопасности, сделать ее своей. Дикону это не нравилось, не нравилось, как он из-за этого терял равновесие. Он мог бы развернуться, выследить этого оленя и оставить ее позади. Мог бы просто повернуться спиной и вернуться к уединенному образу жизни, к которому привык, но не смог. Его животное рвалось на свободу, ревело, чтобы забрать ее с собой. Он покачал своей большой головой и снова опустился на четвереньки. Нет, он не мог оставить женщину. Она, без сомнения, умрет, и от этой мысли у него внутри все сжалось. Он заберет ее к себе домой, пусть Тайер ее вылечит. Его брат хорошо разбирался в таких вещах. Он был нежен и спокоен. Тайер позаботится о ней, а потом отправит восвояси. Тогда он сможет вернуться к своей жизни.

Дикон повернулся и направился к деревьям. У него были припасы, припрятанные по всему лесу, дополнительная предосторожность на случай, если случится какое-нибудь дерьмо, и он или Тайер не смогут добраться до дома. Даже несмотря на сильный снегопад, мужчина знал, где находятся их припасы. Если собирается принять человеческий облик и отнести ее в свою хижину, ему понадобится сменная одежда. Он опустил нос и глубоко вдохнул. Дикон копался в мерзлой земле своими острыми, как бритва, когтями, пока не заметил сумку, в которой лежали спасательные предметы первой необходимости. Отступив на шаг, он позволил смене настигнуть себя. Кости ломались, мышцы растягивались, а ступни и руки формировались. Арктический воздух ударил в его обнаженное тело, и все оно напряглось от этого прикосновения. Он схватил брюки, свитер, пальто, носки и ботинки и быстро надел их. Дикон не знал, как долго женщина была без сознания, и чем скорее он вернет ее в тепло хижины, тем скорее его животное успокоится и перестанет вести себя как собственник. Его зверь зарычал, и он ухмыльнулся. Они могут быть одним и тем же, но были времена, когда его животное пыталось взять верх, пыталось заставить человека в нем подчиниться. Может быть, именно поэтому у него была такая ерунда в голове, потому что он чувствовал, что внутри него были два существа, которые всегда вели войну и боролись за господство?

Толстое теплое одеяло лежало среди вещей, и он схватил его и перекинул сумку через плечо. Дикон быстро вернулся к пострадавшей, без проблем найдя ее, так как его чувства были очень остры, и запах ее крови все еще наполнял воздух, путешествуя с ветром. Часть его не хотела думать о том, какое другое животное могло найти ее первым. Он не сомневался, что в таком случае ее бы сейчас не было в живых. Зимние месяцы были тяжелыми, особенно так высоко в горах. Животные отчаянно пытались найти пропитание, и когда металлический запах жизни был густым в воздухе, они сражались до смерти только за то, чтобы попробовать.

Машина появилась в поле зрения, и он распахнул дверцу со стороны водителя, возможно, с чуть большей силой, чем требовалось, поскольку теперь она висела на петлях. Он схватил женщину как раз в тот момент, когда ее тело начало заваливаться влево. Дикон отстегнул ее ремень безопасности и заключил в объятия. Мужчина завернул ее в одеяло, и что-то внутри него напряглось от ощущения ее головы, лежащей на его груди. Она была маленькой по сравнению с ним и совершенно женственной. Ее фруктовый аромат пронзил его чувства, перекрывая мощный аромат ее жизненной силы, постоянно капающей из раны на голове. Тайер это тоже сможет исправить. Его младший брат был гением там, где он был грубияном. У него не было такой подготовки и образования, как у Тайера, но, с другой стороны, он не рисковал покидать их дом без крайней необходимости. Охота, физические упражнения, а иногда и секс — это все, с чем он мог справиться, и даже тогда его кожа казалась слишком тугой для тела. Но это было неизбежное зло, потому что если он не сделает этих трех манипуляций, то почувствует себя слишком диким, слишком замкнутым в собственном теле. Когда Дикон становился таким, он не мог управлять своим животным, и вещи вокруг него, как правило, разрушались.

Дикон быстро пробирался через лес, зная, что время имеет решающее значение. Запах горящего дерева и вид дыма, поднимающегося из трубы, достигли его, как только он прорвался через линию деревьев.

Двухэтажный домик сливался с окружающей обстановкой. Дикон и Тайер построили его много лет назад, как убежище от внешнего мира, который не поймет их, ну, который не поймет Дикона. Тайер знал, как обращаться со своим дерьмом и контролировать его.

Он перешагнул через две ступеньки и толкнул массивную деревянную входную дверь. Тайер сидел за столом, склонив голову и с сосредоточенным выражением лица. Услышав шаги Дикона, он поднял голову и сдвинул очки на переносицу. Ему потребовалась всего секунда, чтобы осознать эту сцену, прежде чем встать так быстро, что его стул оттолкнулся и ударился о стену.

— Какого хрена? — Тайер шагнул вперед, не сводя глаз с обмякшей женщины в объятиях Дикона. — Какого хрена ты наделал? Что случилось? — Голос его брата звучал не обвиняюще, а скорее озабоченно и отчаянно. Но Дикон не мог винить его за это. Они оба знали, что Дикон может перекинуться без малейшей провокации. Иногда это было проклятием и благословением. Благословение, потому что оно не раз спасало их задницы, и проклятие, потому что он боялся причинить вред или, что еще хуже, убить кого-то из-за этого.

— Я не причинил ей вреда. — Тайер потянулся к ней, и Дикон с радостью отдал ее. Что ему не нравилось, так это чувство потери, которое он испытывал, когда она больше не была в его объятиях. Ему нужно выпить, как и час назад. Он прошел на кухню и схватил бутылку виски. Не утруждая себя стаканом, он открутил крышку и поднес горлышко ко рту, делая из него долгий, столь необходимый глоток. Открытая планировка домика позволяла ему наблюдать, как его брат отнес женщину к дивану и положил на него. Тревога грызла Дикона, и он обнаружил, что движется к ним, наблюдая, как Тайер снял с нее одеяло и провел руками по ее телу, проверяя, нет ли других повреждений.

— Насколько я могу судить, у нее повреждена только голова, — его брат посмотрел на него, глубоким хмурым взглядом на его лице. — Что, черт возьми, случилось?

Дикон пожал плечами и снова поднес бутылку к губам.

— Даже не знаю. Я вышел на охоту и почувствовал запах ее крови. — Лицо Тайера побледнело, когда он посмотрел на него. — Страшное дерьмо, да? — Он знал, что думает Тайер, знал, что он чертовски удивлен, что Дикон не убил ее сразу. — Я не могу объяснить, почему я не напал, но, когда увидел ее, мой зверь успокоился. На самом деле, черт возьми, мурлыкал при виде нее. — Тайер потер рукой подбородок и откинулся на спинку стула.

— Черт, Дикон. И что нам с ней делать?

Дикон сел и положил бутылку на бедро.

— Не знаю, но я точно знаю, что не мог оставить ее там умирать. Если бы животные не добрались до нее, погода убила бы ее. — Да, ни за что на свете он бы ее не бросил. — Ты все знаешь о медицинском дерьме. Приведи ее в порядок, и тогда, когда она поправится, то сможет вернуться к своей жизни.

Тайер посмотрел на него с серьезным выражением лица, как затишье перед бурей.

— Что меня беспокоит, так это то, что ты управляешь своим зверем, пока она здесь. Если у тебя была такая реакция на нее в бессознательном состоянии, сможешь ли ты справиться со своим дерьмом, когда она встанет и уйдет?

Дикон перевел взгляд на спящую женщину. Он услышал тревогу в голосе брата и хотел заверить его, что справится, но знал, что не может дать такого обещания. В лучшие дни он висел на волоске, в худшие… ну, он даже не хотел думать о плохих днях. Он окинул взглядом ее волосы цвета воронова крыла, которые веером развевались вокруг нее, как темный ореол. У нее закрыты глаза, Дикон не знал, какого они цвета, и ему очень хотелось это выяснить. Темные серповидные очертания ресниц казались обсидиановыми полосами на слишком бледных щеках. От одной мысли о ней его кожа неприятно напряглась. При мысли о том, как она выздоравливает и уходит, он сжал кулаки. Да, это дерьмо было по-королевски испорчено, и он тоже.