Утонченная жестокость

Глава 18 Буря грядет

На следующий день после прихода Марвина в одиннадцать часов дня к нам пришел Алан Уоркмен. Посмотрел на Зака Марвена и спросил:

— Это как так получается? Вы что, взяли этого парня вместо меня? Мы же договаривались.

Я не успел ответить, а Фостер меня уже опередил.

— Эй, Уоркмен, где ты шляешься? Я уже хотел звонить тебе. Давай быстрее, переодевайся и за работу. У нас полно заказов, не успеваем.

Парень просиял от радости. Он уже пришел в рабочем комбинезоне, правда, не синего, а темно-зеленого цвета. Тут же побежал в подсобку, чтобы оставить кожаную куртку и надеть другую и почти сразу выбежал оттуда, готовый к труду.

Я вздохнул с облегчением. Теперь есть на кого оставить наши многочисленные заказы. Я уже не так загружен. Могу заняться ранчо. Мне там надо сделать ремонт. Очень срочно.

— Эй, мы сейчас полностью загружены, мужик, — крикнул Фостер очередному посетителю. — Приходи через три часа. Только тогда сможем принять.

Он смотрел на мужчину, подъехавшему на древнем красном пикапе «Шевроле Апачи» 1959 года выпуска. Он очутился перед нашим центральным боксом и загородил выезд. Здоровенная машина как будто заслонила солнце.

Водитель пристально смотрел на меня. В уголке рта дымилась сигарета. Несмотря на то, что он напялил массивные солнцезащитные очки в квадратной оправе, я сразу узнал его.

Чертов Уильям Шапиро, агент из Бюро по борьбе с опасными наркотиками, будущего УБН. Смуглый красавец с точеными чертами лица. Похож на популярного тореадора.

— Эй, мистер! — Фостер не любил, когда его игнорируют. — Я же говорю, у нас нет времени. Убери тачку!

Шапиро покачал головой и указал в меня пальцем. Поманил к себе.

Я вытер промасленные руки тряпкой.

— Все в порядке, Стив. Это мой знакомый. Я поговорю с ним.

Подошел к Шапиро. Тот сидел в машине с опущенным стеклом и глядел прямо. Не на меня. Играл роль крутого агента, борца с наркоторговцами.

Я стоял рядом.

— Эй, дружище, я здесь, — я помахал ладонью перед его лицом. — Или у тебя шея сделана из гипса и не поворачивается?

Он продолжал сидеть на месте и глядел прямо.

— Садись ко мне, Денвер, — сказал он. — И поживее. Есть разговор.

Ладно. Он не приехал бы, если бы не принес в клювике важные новости. Я обошел машину спереди и уселся рядом с Шапиро. Помахал Фостеру и парням. Коллеги внимательно смотрели на нас.

Агент дал задний ход и развернул машину.

— Ну как, много денег приносит твоя работенка? — спросил Шапиро, выворачивая руль влево и выезжая на авеню Санта-Фе. — Больше, чем охота на наркоторговцев?

Я покачал головой.

— Не понимаю, о чем вы.

Шапиро вытащил сигарету изо рта, стряхнул пепел за борт.

— Да ладно, это я так. Я хотел о другом с тобой поговорить. Ты знаешь, что творится в городе по твоей милости?

Он проехал два квартала и остановился перед бульваром Алондра. Шапиро указал вправо. Одну руку он держал на руле.

— Если поехать вправо, можно очутиться перед Гранд каналом. Это естественное препятствие, которое долго служило границей между территориями двух крупнейших уличных банд в Америке. Но знаешь, что случилось теперь?

Я усмехнулся.

— Он высох. В Гранд канале больше нет ни капельки. Это экологическая катастрофа.

Шапиро выкинул недокуренную сигарету на улицу. Снял очки и наконец посмотрел на меня.

— Хватит выпендриваться, как будто знаешь умные словечки. Случилось совсем другое. Гранд канал очень скоро перестанет быть препятствием. Охотники увидели, что здесь, в Ист-Бруксайде, нет крупных банд. Что ты прижал хвост Альянсу. И теперь готовятся сами прийти сюда. Ты знаешь, что это значит?

Я опять покачал головой.

— Понятия не имею.

Шапиро снова ткнул в сторону запада.

— Тогда я тебе скажу. Если ты не хочешь говорить. У Охотников минимум семь банд, каждая из которых может собрать сотню бойцов. Понимаешь теперь? Если они все разом придут сюда, Ист-Бруксайд утонет в крови. Альянс угнетенных тоже не будет сидеть сложа руки. По нашим сведениям, они готовятся снова вернуться сюда.

Чем больше он говорил, тем сильнее повышал голос. Надо же, как его задела вся эта ситуация.

Но на меня это не произвело особого впечатления. Ну что же, ничего нового. Я примерно так и прогнозировал развитие событий.

— Очень интересно, — я продолжал делать вид, что меня это не касается. А то он может меня записывать на пленку. — Теперь скажи, зачем ты все это рассказываешь?

Шапиро откинулся на спинку сиденья. Постарался успокоиться.

— Ты у нас гребаный рыцарь без страха и упрека, — заметил он уже потише, покачал головой и усмехнулся. — Пока тебя не сцапали за задницу на месте преступления, как будто не при делах. Типа, бэтмен на крыльях. Мститель в обтягивающем костюме. Удобно устроился.

Я продолжал молчать.

— Короче, теперь о тебе, — продолжил Шапиро и полез за другой сигаретой. Вытащил сломанную из пачки, смял и тоже выкинул. — Я хочу знать, ты с нами или нет? У нас есть план действий в отношении обеих банд. И если ты опять туда полезешь, как слон в посудную лавку, нам придется принять меры. Ты понимаешь, о чем я? Раз ты действуешь без правил, то и мы можем, значит, без правил.

Теперь понятно, чего он явился.

— Послушайте, вы ждали чертову уйму времени, пока в городе творилось беззаконие, — ответил я. — Сидели на своих толстых задницах, строили планы. Ничего не менялось. Теперь, когда в городе произошли изменения, вы хотите связать руки неравнодушному гражданину? Я тебе так скажу, Шапиро. Это вы не лезьте в чужие планы, хорошо? А если хотите, чтобы исполнились ваши, то просто можете поделиться ими. И тогда, быть может, неравнодушные жители Бруксайда пойдут вам навстречу. Вместе можно сделать много чего хорошего, как считаешь?

Если он не дурак, то заинтересуется. Но Шапиро глубоко вздохнул.

— Жаль, но политика нашего ведомства такова, что нам не нужны слишком самостоятельные активисты. Поэтому официально предупреждаю, Денвер. Если ты заиграешься, то долго не протянешь. Либо тебя застрелят, как бешеную собаку либо мы тебя поймаем. Либо ты можешь лечь под нас, но ты у нас слишком независимый. Так что, я подожду своего звездного часа. А теперь проваливай отсюда.

Не очень любезно. А я-то, простак, думал, что мы подружимся. Какой там. Наше государство не очень любит чересчур независимых людей.

Я вылез из машины. Хлопнул дверью. Шапиро махнул на прощание и уехал. Я остался на улице и посмотрел вслед умчавшемуся пикапу.

Хорошо, что мы недалеко от работы. Я вернулся обратно в мастерскую, по дороге купил для ребят бургеров, чтобы перекусили. Работали мы до поздней ночи, а потом я поехал домой.

На следующий день я взял выходной, чтобы заняться ремонтом дома. Мне там много чего надо сделать. По всему периметру вокруг дома я продолжал копать ямы-ловушки и устанавливать капканы.

А еще я копал тоннель для аварийного выхода из дома. Работать пока пришлось почти вручную, потому что я не хотел, чтобы кто-нибудь знал о моем подземном ходе.

По задумке туннель начинался из моего подвала в главном доме. Я разломал в дальнем углу подвала бетон, дошел до почвы и постепенно углублялся в нее. Землю пришлось вытаскивать тоже вручную, что занимало много времени. Сначала копал вертикальный колодец диаметром три фута, потом планировал вести из него штольню вбок.

Почва на ранчо песчаная, местами каменистая. Неплохой вариант, чтобы рыть туннель.

Глина почти не попадалась, ее копать гораздо тяжелее, можно наткнуться на грунтовые воды. Хотя из-за близости реки почва влажная.

Чтобы проверить, нет ли подтоплений, я заранее пробурил скважины по траектории прохода. Глубина у меня небольшая, всего шесть-семь футов, так что там воды не нашел.

Само собой, первым делом я озаботился о том, чтобы укрепить штольню. Через каждые полтора фута я ставил раму из просмоленных досок.

Это пока что временное укрепления, чтобы меня не завалило во время работы. Потом, когда закончу, я обошью стены и потолок досками полностью либо залью бетоном, так еще надежнее.

Чтобы сохранить сухость в туннеле, я планировал вести его под уклон в пять-семь градусов. В идеале потом надо добавить принудительную вентиляцию. Поставить вентилятор у входа и трубы с небольшими отверстиями по всей длине.

Глубина у меня будет небольшая, а вот длина приличная. Так что, надо серьезно позаботиться, чтобы внутри было чем дышать.

Идти туннель будет по моей территории. Промежуточный замаскированный выход в виде холмика на половине пути. Неподалеку от изгороди.

Потом проход будет тянуться дальше, за территорию, на дорогу за склоном холма, скрывающим мой участок. Чтобы я мог незамеченным вылезти из туннеля. Этот окончательный выход тоже будет тщательно спрятан от посторонних глаз.

Перед этим я проверил траекторию, нет ли под землей кабелей или газопровода. В идеале было бы неплохо воткнуться в канализацию, замаскировав выход, но подземные коммуникации проходили далеко от моего участка.

Весь день я копал колодец в подвале, затем укрепил боковой ход и начал копать сам туннель. Чертовски устал, но к вечеру пробрался далеко вбок, на тридцать футов. Если здесь поработать пару недель, можно выкопать полностью.

Вечером я поужинал сэндвичами и завалился спать. Давно я так не работал лопатой, буром и перфоратором. Едва сомкнул глаза, как обнаружил, что уже утро и надо опять ехать на работу.

Впрочем, сейчас я ездил работать с удовольствием. Получить новое молодое тело и оставить опыт и знания прошлой жизни, что может быть лучше?

Первым делом пробежка по окрестностям. По территории ранчо особо не разбегаешься, здесь у меня полно ловушек. Поэтому я выбирался наружу, за ворота и бегал по пыльной дороге.

Воздух еще свежий и чистый, утренний. По плану у меня пять миль каждое утро, без разницы, насколько я устал накануне.

Дорога пустовала. Сейчас пять утра, красное солнце постепенно вставало навстречу из-за холмов, а я бежал вдоль реки. Под ногами взметнулась легкая пыль.

Я пробежал три мили и спустился к реке Лос-Анджелес, потный и задыхающийся. Разделся, бросил одежду на берегу и побежал в воду.

Теперь плаванье на полчаса, хотя вода еще холодная. Пятьдесят семь градусов по Фаренгейту, в это время люди не плавают. Водители проезжающих по дороге машин удивленно смотрели, как я рассекаю реку.

Поплавав минут десять, я вышел из воды, оделся и побежал обратно. Когда примчался на ранчо, уже снова вспотел.

Теперь часовая тренировка. Силовые упражнения со штангой и гантелями, удары по боксерской «груше», бросание через бедро резинового манекена, наполненного песком. Стрельба у меня по плану завтра.

После интенсивного начала дня я принял душ, позавтракал и поехал на работу.

В мастерскую я приехал раньше всех. Никого еще нет. Неудивительно, ведь еще только семь утра.

Машины стояли на подъемниках, инструменты аккуратно разложены по ящикам и коробкам. Люблю этот тяжелый запах железа и масла.

Я переоделся в рабочий комбинезон, выпил кофе и потихоньку приступил к дальнейшему восстановлению «Шевроле Корвета» 1968 года. Так увлекся работой, что не заметил, как пришел Марвин.

— О, вы уже тут, мистер Денвер, — он быстро побежал переодеваться. По дороге выронил из кармана куртки свернутую газету. — Я хотел сегодня поработать до обеда. Потом мне надо в школу. Вы слышали новость, мистер Денвер? Говорят, Альянс поймал Усмирителя.

Я не сразу понял, о чем он сказал. Только, когда парнишка убежал в подсобку, остановился и задумался. Что он такое сказал? Шутил, что ли?

— Что ты там говорил про Усмирителя? — спросил я, когда Марвин вернулся в бокс. — Что ты имел ввиду?

Парнишка поднял с пола газету и помахал в воздухе. «Бюллетень Бруксайда».

— Мистер Фостер меня прибьет, если я потеряю газету. Тут все данные по его акциям. На третьей странице. Что вы сказали? А, да, я слышал, поймали Усмирителя. В городе все говорят об этом.

Да что вы говорите? Каждая собака болтает об этом на углу?

— Как это, поймали? — переспросил я. — Кто поймал? И кто же им оказался?

Марвин беззаботно пожал плечами и тоже налил себе кофе. Потом достал из рюкзака упаковку пончиков, предложил мне один, сам взял другой и принялся с аппетитом жевать. Встал рядом со мной, посмотрел на двигатель «Корвета» и вздохнул.

— Разве так можно обращаться с машиной? Эх… А насчет Усмирителя я от ребят на районе слышал. Они сказали, что в город приехал какой-то важный человек из Альянса. Он сразу поймал этого Усмирителя. Ох, и не позавидую теперь бедолаге. Наверное, они разрубят его на куски и разбросают части на перекрестках. Как это делали «Теневые змеи». Но сначала хорошенько помучают.

Кого, черт подери, они взяли вместо меня? Надеюсь, не Фостера или Уоркмена?

Я посмотрел на часы. Время почти девять, где эти придурки? Давно должны прийти.

— Ты не видел Фостера? — спросил я, забыв про работу. Вот дьявольщина, день так хорошо начался, и вот на тебе. — Или Уоркмена?

Марвин покачал головой.

— Нет, не видел. А что такое?

Я вытер руки тряпкой и отправился к телефону. Позвонил Фостеру, но там никто не отвечал. Тогда я позвонил Уоркмену, там трубку подняла его бабушка.

Долго не могла понять, кто это звонит. Оказывается, Уоркмен не сказал, что теперь работает с нами. Она думала, что я звоню от Донвэев. С трудом я выяснил, что Уоркмен вообще не ночевал дома.

Черт подери. Наверное, именно его и захватили люди из Альянса. Я положил трубку и рванул к подсобке, чтобы переодеться. Потом надо бежать, искать Уоркмена или Фостера.

— Ну, как тут дела? — Фостер вошел в бокс, размахивая газетой. — А вот у меня отлично! Самый взрывной рост за квартал! Нет, даже не за квартал, а с ноября прошлого года! Индекс Доу-Джонса взлетел, как на ракете! Акции «Техас Инструментс» выросли с четырех процентов до семнадцати. «Поляроид» вообще с четырех до ста двадцати двух! При том, что на прошлой неделе падал до трех процентов! Жаль, что я так мало его закупил тогда. А еще повод для радости. Акции «Оксидентал Петролеум» и «Кертис-Райт» тоже рухнули. А я только позавчера от них избавился! Как чувствовал!

Я усмехнулся.

— Рекомендую вообще скинуть пока что акции нефтяных компаний. У меня тоже есть предчувствие, что они скоро рухнут.

Фостер сразу перестал улыбаться.

— А у тебя что, есть точная информация?

Я кивнул.

— Точнее некуда. Октябрь 1973 года. Еще есть время, чтобы привести дела в порядок.

Фостер пристально смотрел на меня. Как на сумасшедшего.

— До этого еще полтора года. Ты с чего взял, что тогда что-то произойдет?

Я улыбнулся через силу. Вот дьявольщина, вылетело изо рта, теперь уже не вернешь обратно.

— Ну, это я так, примерно сказал. Хотя анализ рынка показывает, что все к этому идет. Ты поговори с кем-то из своих специалистов. Сейчас все стали слишком зависимы от нефти. А вот представь ситуацию, что между Израилем и арабскими странами произойдет конфликт. А потом по его итогам участники ОАПЕК объявят нефтяное эмбарго США и Европе, которые поддерживают Израиль. Как ты думаешь, к чему это приведет?

Фостер ошеломленно смотрел на меня.

— Это приведет к невиданному росту цен на топливо. Я даже боюсь представить, какому. Мы же полностью зависим от их поставок. Я читал статью в «Нью-Йорк Таймс». Но это же наоборот, повысит акции нефтяных компаний. Или я не прав?

Я покачал головой. Ладно уж, проведу небольшой урок экономической грамотности. Мне это нетрудно. Тем более, я помню все, что тогда происходило.

— Конечно, неправ. Повышение цен приведет к дефициту топлива и обвалу экономики. Арабские страны будут диктовать свои условия. Политический и экономический кризисы гарантированы. Правительство как следует возьмется за нефтяных монополистов и продавцов бензина. Введут ограничения по их деятельности. Вот тогда-то акции и обвалятся.

Фостер почесал лысую голову.

— Звучит, как апокалипсис. Неужели такое возможно? Извини, дружище, но я не верю. Кажется, ты вчера начитался фантастических книжек. Такое вряд ли случится. В конце концов, это я играю на бирже, а не ты.

Я пожал плечами.

— Я только предположил. Решать тебе, конечно. Послушай, ты не знаешь, где Уоркмен? Он мне должен был помочь с восьмицилиндровым движком вон того «Шевроле Каприз», там объем шесть и пять литров, я один не справлюсь.

Фостер отправился в подсобку.

— Он звонил мне полчаса назад, когда я выходил из дома. Сказал, что не может сегодня выйти, ему надо съездить к тете в Лос-Анджелес.

Я пошел следом за напарником. Марвин жевал пончик, пил кофе и удивленно смотрел на нас.

— Он себя хорошо чувствует? Говорил спокойно? Не напряженно?

Фостер покачал головой.

— Нет, вроде как обычно. А что? Есть другие варианты?

Я прошел мимо него и тоже отправился переодеваться. Надо выяснить, кого же там поймали люди Альянса.