Ведьмино ущелье

Глава 37

Над ними иногда пролетали вороны, но не чаще, чем в любой другой день. И все же Дин продолжал подозревать, что на самом деле птицы шпионят — смотрят, насколько они с Байрдом продвинулись. Даже если так — черт с ними, ведьминские выходки не смогут больше помешать.

Умирать на пути к цели никто не собирается!

После схватки с духами, Байрду пришлось ускориться, от чего он быстро запыхался и вспотел. Дин только отчаянно надеялся, что старика не хватит сердечный приступ, прежде чем они доберутся до хижины. По мере того, как они приближались к месту, где, по словам Байрда, Ущелье Ведьмы переходило в Большой Каньон, стены его расходились все шире и, наконец, местность стала напоминать долину с пологими холмами. Примерно милей дальше виднелись грунтовая дорога, дом, сарай, загон и еще какие-то хозяйственные постройки.

— Там кто-то живет, — озадаченно проговорил Дин. — Уверены, что мы правильно идем?

Байрд тянул с ответом, и Дина это обнадежило: если бы старик незамедлительно выдал «да», то почти наверняка бы соврал.

— Видишь старую сосну сбоку дома? — наконец отозвался Байрд.

— И что?

— Тогда она была совсем молоденьким деревцем.

— Дружище, восемьдесят лет прошло. Вы уверены, что это то же дерево?

— Не скажу наверняка, но судя по его расположению относительно склона — готов поспорить, что да.

Сосна росла в доброй полумиле от склона, так что Дин засомневался, можно ли здесь судить о какой-то относительности.

— Ну не знаю… — начал он.

— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, Дин. Ты думаешь, что я — старый дурак с провалами в памяти, и что я тяну тебя сам не знаю куда в то время, как твой брат в опасности. Но ты не прав. Вспомни зверье: они бы на нас не напали, если б мы не двигались в правильном направлении…

— Да я сам так и подумал…

— И моя память, может, уже не так хороша, как когда-то, но некоторые вещи… как например, дом ведьмы… я помню превосходно. Это место пугало меня до дрожи, и, пока я жив, я его не забуду.

— Так где же он?

— Нету! — Байрд уставился на Дина маленькими черными глазками. — Я тебе о том и толкую! Кто-то его снес и построил поверх ранчо.

— Плохая была идея.

В наше время, кажется, все уже знают, что нехорошо разворачивать строительство на индейских могильниках, но строить дома на останках старых ведьм тоже никуда не годится. Если дом в буквальном смысле стоит на костях, придется выдирать половые доски, а то и долбить фундамент, в то время как угроза для Сэмми и всех жителей города долго терпеть не будет.

— Ладненько, — выдохнул Дин. — Пойдемте к дому, там разберемся что к чему.

И они направились к ранчо. Подойдя поближе, Дин разглядел несколько автомобилей: грузовик около дома, красный внедорожник на подъездной дороге и белый — под навесом.

«Значит, там кто-то есть. Тогда домишко так просто не разберешь…»

Дом был двухэтажный, с аккуратно прибранным огороженным двором. Вдали на пастбище ходили коровы. Картинка в целом выходила очень мирная, почти идиллическая. Если бы не машины, можно было бы решить, что ты вдруг перенесся лет эдак на сто назад.

Дин в эту идиллию не поверил ни на секунду. Он достал из кармана сканер электромагнитных частот и включил его. Примерно за четверть мили от дома сканер будто взбесился, начал пищать, гудеть и мигать красными огоньками.

— Это еще что? — изумился Байрд. — Одна из этих электронных штуковин?

— Сканер ЭМП, — отозвался Дин. — Здесь только что появились аномалии в электромагнитных частотах.

— И что это значит?

— Паранормальная активность — не единственная причина сбоев, но самая частая. И потом, я ничего такого, что сбило бы сигнал, поблизости не вижу.

— Выходит, здесь привидения?

— Да, скорее всего, какие-то духи.

Так, разговаривая на ходу, они вошли во двор через ворота.

Дин увидел разбитое окно и услышал отчаянный женский визг совершенно одновременно.

Когда прогремел звон осыпающегося стекла, снова воцарилась тишина. Джульетт не знала, что теперь делать. Если это Стью или Говард колотились в дверь, значит, у них есть вполне материальные тела, хотя изувеченные трупы преспокойно лежали в снегу и никуда не делись. Джульетт не могла представить, что кто-то из них бросился о стекло и сейчас ходит по усыпанной осколками гостиной абсолютно бесшумно. Получается, в дом забрался волк. Времени на разработку плана действий не было, подходящего оружия — тоже. Однако кое-что Джульетт все-таки припасла и теперь твердо вознамерилась использовать все, что имелось в распоряжении, прежде чем запереться в ванной и ждать конца.

Возможно, настал день присоединиться к Россу, но Джульетт решила, что без боя не уйдет.

Женщина схватила с полки жидкость для снятия лака. «Легко воспламеняется, — гласила этикетка. — Содержимое и пары могут загореться». Звучит неплохо. Джульетт опустошила флакончик в пластиковую коробку с ватными дисками и плотно ее закрыла. Диски приобрели голубоватый цвет, коробка потяжелела. Еще нашелся лак для волос, но Джульетт была почти уверена, что взрыв затронет и ее саму, поэтому решила приберечь лак на крайний случай. Потом она сняла перекладину для душевой занавески — освободила один конец стержня, уронила его, позволив занавеске сползти в ванну, а потом выдернула его совсем. И перекладину, и занавеску она отнесла на кровать — пригодятся обе. В спальне Джульетт заметила еще одну полезную вещь — карниз, который служил деталью так обожаемого Россом «деревенского» интерьера. Карниз представлял собой железный витой стержень с наконечниками в виде острия стрелы на обоих концах. Карниз был короче перекладины из ванной, но куда крепче. Его удерживали в стене скобы, а занавеска крепилась на железные крючочки. Джульетт подтянула к окну массивную дубовую тумбочку, залезла на нее и дергала карниз, пока скобы не вылетели из стены.

Женщина еще раз выглянула в окно. Трупы лежали на прежних местах, но их двойники куда-то делись. Правда, если они забрались на крытое крыльцо, их, разумеется, отсюда не разглядишь. Потом Джульетт поискала взглядом волка, но безуспешно, зато она заметила двоих мужчин за оградой. Кажется, они несли ружья. Если они окажутся реальными, а не невесть кем, вроде Стью и Говарда, то есть отличный шанс вырваться из этого затянувшегося кошмара. Если, конечно, гости доберутся до нее живыми. И главное, никак не подать им знак с такого расстояния! Хотя, вдруг сработает старый добрый способ? Все равно ведь терять нечего. Джульетт распахнула окно и выдала самый пронзительный (и вполне подходящий для второсортного ужастика) визг, на который только были способны ее легкие. Едва она захлопнула окно, дверь дрогнула под ударом.

— Ладно, ублюдок, — проговорила Джульетт, сжав кулаки и приготовившись к прыжку. — Сейчас ты у меня получишь…

Дверь тряслась. «Человек или зверь? А кто его знает…»

Но тут дверь дрогнула еще раз, и в центральную панель вломилась лапа и проехалась дюймов на восемь вниз так легко, будто дверь была бумажная.

«Значит, волк. Великолепно».

Тратить время на его помощников не хотелось.

Зверь снова сунулся в дверь, расширив проход. Теперь стала видна его серебристая голова и пристальные золотые глаза. Джульетт притаилась за кроватью, надеясь, что волк не разгадает ее намерения. Или, учитывая все остальные умения, не прочтет мысли. Но тут за волком шевельнулся еще кто-то, и человеческая рука — наверняка Стью — показалась в проделанной зверем дыре и повернула ручку.

Джульетт зажгла спичку. Дверь распахнулась. В проеме стоял волк — огромные клыки в приоткрытой пасти, клиновидная голова, подрагивающие треугольные уши торчком, глаза неотрывно смотрят на горящую спичку в руках Джульетт. Чуть позади стояли Стью и Говард. То, что оба они были мертвы, явственно указывали располосованные клыками и когтями зверя тела. Их взгляды не выражали ровным счетом ни-че-го.

Джульетт ткнула горящей спичкой в коробку, и пламя расплавило пластик. Когда женщина швырнула коробку, ватные диски вспыхнули. Коробка ударила волка в правое плечо и взорвалась, разбрызгивая пламя ему на спину и голову. Затем Джульетт схватила занавеску и, метнувшись вперед, набросила ее на волка, не чтобы потушить пламя, естественно, а чтобы удержать пылающий ком ваты на его теле. Если удастся ошарашить зверя, будет просто здорово.

Вышло и то, и другое. Волк рвал занавеску лапами, тряс тяжелой головой, но не мог ничего поделать. Наверное, он рычал, но из-под занавески не доносилось ни звука. От жара клеенчатая занавеска начала съеживаться и расползаться на шерсти. Судя по тому, как зверь бился, ему было больно. Джульетт позволила себе ухмыльнуться.

Просто болью его, однако, не убить. Пока волк корчился в проходе, Говард и Стью не могли войти, но надо было что-то делать и с ними. Джульетт схватила перекладину из ванной и, хоть и сомневалась в ее прочности, принялась колотить по прикрытой занавеской морде, надеясь угодить в глаз. Однако в последний момент зверь мотнул головой, а потом открыл пасть и схватил конец перекладины, которая под напором его зубов треснула. Волк снова мотнул головой и с невероятной силой вырвал из рук Джульетт ее оружие.

Второй стержень, короткий, зато куда более тяжелый, ждал своей очереди на кровати. Но внезапно уверенность Джульетт в его надежности растаяла, как и уверенность в себе.

Она правда собиралась выжить. В один момент — особенно когда выяснилось, что волк чувствует боль — она решила, что сможет.

Кажется, она ошиблась.