Ведьмино ущелье

Глава 2

Ральф МакКейг родился в городке Долан Спрингс. Его отец работал на шахте Теннеси Шуйлкилл, а мать в основном выпивала и жаловалась на жизнь (особенно после того, как отец погиб в результате несчастного случая, а пенсии вечно не хватало до конца месяца). За исключением службы в армии во время Войны в Персидском заливе — причем его самое активное участие в военных действиях ограничилось уличной дракой около бара во Франкфурте — Ральф всю жизнь провел в Аризоне, стране каньонов, плато, вечнозеленых деревьев, чернохвостых оленей и, конечно же, туристов. На заднем бампере его Шеви-пикапа, который был новым во время войны, но безнадежно устарел уже к девяносто восьмому, красовалась наклейка с надписью «ЕСЛИ НА ДВОРЕ ТУРИСТИЧЕСКИЙ СЕЗОН, НА КОЙ ЧЕРТ ЗАПРЕЩЕНО ИХ ОТСТРЕЛИВАТЬ?» На заднем стекле крепились дробовик двенадцатого калибра и винтовка 30.06[3]; винтовку, кстати, он опробовал, пальнув вслед БМВ, который выскочил из-за поворота на скорости, по крайней мере, восемьдесят миль. В этот момент Ральф мочился на обочине и от неожиданности забрызгал сапоги. К тому времени, как он застегнулся, бросился к пикапу и выдернул винтовку, БМВ превратился в пару быстро удаляющихся задних фар, и Ральф не думал, что ему когда-нибудь выпадет шанс подобраться поближе. Однако в противном случае он бы такой шанс не упустил.

Ральф зарабатывал на жизнь лесозаготовкой: таким образом, в отличие от некоторых соседей, его зарплата не зависела от наплыва туристов. Сейчас срок одного контракта кончился, а второго пока не начался, но это ненадолго. Именно нанимателям досталась возня с оценкой влияния вырубок на окружающую среду, разрешениями и прочими бумажками; от него требовалось только дождаться, пока они дадут добро, собрать бригаду и вывезти поваленные деревья и мелочь, с которой все равно никакой прибыли. Управителям нравится, когда лес чистый и аккуратный, чтобы были высокие деревья и ничего лишнего. Ральф располагал небольшими сбережениями в банке, в озере Смут клевала рыба, а снега было достаточно, чтобы сунуть туда блок пива и каждая бутылка хорошенько охладилась — так что Ральф мог по праву считать себя счастливчиком. Может, даже немного слишком счастливчиком.

Когда он ехал к шоссе по Лукаут Трейл — грунтовому треку, тянувшемуся к обзорной вышке, которую не использовали уже лет десять — то почти потерял управление. Задние колеса попали на обледеневший участок, и машину болтало туда-сюда так, что Ральф едва сумел выровнять ее до близкого знакомства с только что спиленным дубом (он спилил его сам, нелегально, потому что ветви загораживали вид на дорогу). Но он все-таки справился, а там осталось всего полмили: этот путь он мог бы проделать с завязанными глазами. Едва не случившаяся авария знатно его встряхнула. День-то, в общем, до того выдался вполне удачный. Ральф подумывал, что еще бы удачнее получилось, если б Дорис Каллендер зашла на обед… а еще лучше с обедом, а потом плюс немножко того, что его старик величал «потрахушки»…

К тому времени, как Ральф добрался до старого сарая, служившего гаражом, противная дрожь унялась. Он беспокоился не столько о том, что мог бы разбить грузовик, а о том, что, выходит, неважно ехал от самого озера. Если полдюжины пива так выбили его колеи, это что, получается, старость подкралась незаметно? Уже и сороковник скоро. Если придет день, когда он не сможет управиться с топором и бензопилой, вот тогда точно появится повод для беспокойства. Не заглушив двигатель, Ральф вылез открыть ворота. И тут же споткнулся о корень, но сумел удержаться на ногах.

— Черт! — выругался он вслух. — Неужели пиво?

А про себя добавил: «А может, я просто заболел? Подхватил простуду? Точно заболел, потому что шесть бутылок по мне бы так не грохнули…» Ральф почти достиг цели и предвкушал обычную возню со ржавым засовом, когда услышал странный звук. Он замер. Окрестные леса кишели животными: тут тебе олени, пумы, кролики, бурундуки, змеи и птицы. Встречались и черные медведи. Сперва Ральф погрешил именно на них, хотя, к собственной радости, особо близко с медведями не общался и поэтому не знал, как именно они звучат. Этот же звук был такой, словно кто-то взобрался на холм и не успел отдышаться. А еще он был будто бы мокрый. Воображение Ральфа мигом подкинуло картинку кого-то с вялыми челюстями, здоровенными зубами и свисающими из пасти нитками слюны. Ральфа снова тряхнуло, причем вовсе не от вечернего холода.

Звук повторился, на этот раз громче.

И ближе.

Ральф начал прикидывать пути к отступлению. До сарая можно добраться быстрее, но этот долбанный засов доставлял проблемы и в лучшие времена. Пускай получится его отпереть, но тогда надо еще открыть тяжелую дверь, петли которой просили смазки черт знает сколько, и закрыть ее обратно. Но пусть даже и это получится… А если снаружи окажется бешеный медведь? Что тогда, целую вечность в сарае сидеть? Нет, уж лучше добежать до грузовика. Тогда можно при необходимости добраться до Сидар-Уэллса, к тому же оружие под рукой.

И снова шум. На этот раз приправленный каким-то чмоканьем. Среди деревьев Ральф увидел тень, неясную, темную и большую. Ральф метнулся было к машине, но тот же злосчастный корень подсек его и опрокинул в грязь. В ладонь немедленно впился осколок бутылки. Ральф приподнялся, выдернул его, и по руке потекла кровь. В этот же момент в ноздри ударила жуткая вонь, как будто носом ткнули в разлагающуюся тушу. Должно быть, медведь или что там бродило… Если уж и запах пошел, то оно совсем близко… Ральф даже почувствовал горячее дыхание на затылке… или показалось? Оглядываться не хотелось. Вместо этого он поднялся и поковылял к грузовику. Окровавленные пальцы ухватились за дверную ручку, но соскользнули. Еще одна попытка — сталь уже липкая от крови — и дверца легко подалась навстречу.

Вот тут-то оно и навалилось — душная темная шерсть и лязгающие клыки. Оно хватило Ральфа тяжелой лапой и сбило на землю. Ральф цеплялся за приступку, как за последнюю надежду, пытаясь избежать страшной участи; тогда-то он и увидел своего зверя: вот черный медведь, а вот уже давно подохший медведь — исковерканный, сквозь подгнившее мясо видны кости, а вот снова невидимый, но все равно зловонно дышит в лицо, густая слюна капает на подбородок и шею жертвы, мех щекочет ноздри, а острые клыки рвут кожу и вены, ломают кости.

Последняя мысль промелькнула, что, пожалуй, было бы неплохо перепихнуться со старушкой Дорис в последний раз, но все-таки хорошо, что он сегодня не пригласил ее к себе.

За сорок лет до того первая жертва в одиночку охотилась в лесу. Он погиб быстро, и тело так и не нашли: звери растащили его кости, а над плотью потрудились черви, падальщики и гниение… так или иначе, рожденное от земли в землю и ушло. За сорок лет до того… Пришло время нового цикла.