УР

II ФУНКЦИИ УР

Когда Уэсли вернулся в свою квартиру после исповеди Дону Оллману, то автоответчик мигал. Два сообщения. Он нажал на кнопку воспроизведения, ожидая услышать слова матери, жалующуюся на свой артрит и выговаривающую ему о том, что некоторые сыновья звонят домой чаще, чем дважды в месяц. После этого последует сообщение от робота из газеты «Эхо Мура», который напомнит ему – уже в двенадцатый раз – что срок его подписки истек. Но на этот раз это были не мать и не газета. Когда он услышал голос Эллен, он застыл в своем движении за банкой пива и слушал, склонившись, с рукой, протянутой в морозное свечение холодильника.

– Привет, Уэс, – сказала она с необычной для неё неуверенностью. Долгая пауза, достаточно длинная для того, что бы Уэсли подумал, что продолжения уже не будет. На заднем плане он услышал глухие крики и звуки отскакивающих мячей. Она находилась в зале или пришла туда, пока говорила. – Я думала о нас. Думала, что, возможно, мы должны попытаться начать снова. Я скучаю по тебе. – И затем, как если бы она увидела, что он уже рванул к двери. – Но не сейчас. Мне нужно еще немного подумать о том… что ты мне сказал. – Пауза. – Я неправа, что швырнула книгу, но я была так расстроена. – Еще одна пауза, почти такая же длинная, как после того, как она сказала «привет». – В эти выходные будет отборочный турнир в Лексингтоне. Тот, который называется Блюграсс. Он важен. Может быть, когда я вернусь, нам следует поговорить. Пожалуйста, не звони мне до тех пор, потому что я должна сосредоточиться на команде. Защита у нас ужасна, а у меня только одна может по-настоящему забрасывать мячи по периметру, и… я не знаю, это, вероятно, большая ошибка.

– Это не так, – сказал он автоответчику. Его сердце учащенно билось. Он по-прежнему стоял, наклонившись перед открытым холодильником, чувствуя холодный поток, охлаждающий его горящее лицу. – Поверь мне, это не так.

– Я обедала с Сюзанной Монтанари на днях, и она сказала, что у тебя появилась одна из этих электронных читалок. Мне кажется, что… я не знаю, это как знак, что мы должны попытаться начать еще раз.

Она засмеялась, затем крикнула так громко, что Уэсли подпрыгнул.

– Догоняй потерянный мячом! Либо беги, либо сиди!

А затем:

– Извини. Мне надо идти. Не звони. Я сама как-нибудь тебе позвоню. После Блюграсс. Мне жаль, что я не отвечаю на твои звонки, но… Ты задел мои чувства, Уэс. Знаешь, у тренеров ведь тоже есть чувства. Я…

Сигнал перебил ее. Отведенное для сообщения время закончилось.

Уэсли произнес вслух то слово, которое редактор Нормана Мейлера запретил ему употреблять в романе «Нагие и мертвые».

Затем началось второе сообщение и ее голос вернулся.

– Я думаю, преподаватели английского также обладают чувствами. Сюзанн говорит, что мы не подходим друг другу, она говорит, что наши интересы слишком далеки друг от друга, но… Может быть, есть общие точки. Я рада, что у тебя есть читалка. Если это Кайндл, я думаю, ты можешь использовать его для выхода в интернет. Я… я должна подумать об этом. Не звони мне. Я еще не готова. Пока.

Уэсли взял пиво. Он улыбался. Потом он подумал о злобе, что жила в его сердце последний месяц, а теперь исчезла. Он пошел к календарю на стене, и написал ОТБОРОЧНЫЙ ТУРНИР на субботе и воскресенье. Затем он подчеркнул всю следующую рабочую неделю и написал на ней ЭЛЛЕН??

Сделав это, он сел в свое любимое кресло пить пиво и пытаться читать «2666». Безумная, но интересная книга.

Удивительно, если бы она была в МАГАЗИНЕ КНИГ ДЛЯ КАЙНДЛА.

Вечером, после того, как он трижды прослушал ее сообщения, Уэсли включил компьютер и зашел на сайт спортивного отделения для получения более подробной информации о турнире Блюграсс. Он понимал, что не стоило заходить туда и он не намеревался делать это, но ему очень хотелось узнать, с кем будут играть «Мангусты», каковы их шансы, и когда Эллен вернется.

Оказалось, там восемь команд, семь из Второго Дивизиона и только одна из Третьего: «Леди мангусты» из Мура. Уэсли почувствовала гордость за Эллен, увидев это, и еще раз устыдился своей злобы… о которой она (о счастье!) ничего не знала. Такое впечатление, что она действительно поверила, что он купил Кайндл только для того, что бы сказать ей: Может быть, ты права, и, возможно, я смогу измениться. Может быть, мы вместе сможем измениться. Ему уже самому казалось, что если все пойдет хорошо, то он сможет убедить себя, что так оно и есть.

На сайте он увидел, что команда отправится в Лексингтон автобусом в полдень в ближайшую пятницу. Они будут тренироваться на арене Рапп вечером, и сыграют свою первую игру против «Бульдогов» из Труман Стейта, Индианы – утром в субботу. Так как вылететь из турнира можно было только после двух проигрышей, то они ни в коем случае не вернутся обратно до вечера воскресенья. И значит, она ему не позвонит, как минимум, до утра следующего понедельника, так что это будет длинная неделя.

– И, – сказал он своему компьютеру, который был хорошим слушателем, – в любом случае, она еще может передумать звонить снова. Я должен быть готов к этому.

По крайней мере, он может попробовать приготовиться. И он мог бы также позвонить этой суке Сюзанне и в недвусмысленных выражениях потребовать, чтобы она прекратила кампанию против него. Почему она так себя вела с самого начала? Она же его коллега!

Хотя, если он это сделает, Сюзанна может сразу же рассказать все своей подружке Эллен (подруга? кто же знал или хотя бы догадывался, что они подруги?). Может, лучше всё оставить, как есть? Оказалось, что еще не вся злость покинула его сердце. Теперь она была направлена на Сюзанну Монтанари.

– Ничего, – сказал он компьютеру. – Джордж Герберт был неправ. Благополучие – не лучшая месть, счастливая любовь – вот лучшая месть.

Перед тем, как выключить свой компьютер, он потом вспомнил, что Дон Оллман сказал о его Кайндле: Я думал, они выпускают их только белого цвета. Безусловно, у Хендерсона он белый, но – что тут скажешь? – одна ласточка еще не делает весны. После несколько фальстартов, когда из всего предоставленного Гуглом объема информации, он вышел на дискуссию о возможности вывода цветных изображений на экране Кайндла, что его, как читателя книг, совершенно не интересовало, он подумал о поиске на сайтах фанов Кайндла. Он нашел один, который назывался Кайндл Кэндл. Вверху страницы было странное фото женщины в квакерской одежде, читающую Кайндл при свете свечи. Или, если вспомнить имя сайта, при свете канделябра. Здесь он прочитал несколько жалоб, все как одна, на то, что Кайндлы выпускают только единственного цвета, который один блогер назвал «старый добрый дружественный к грязи белый цвет». На это был ответ, что если жалобщик так и не начнет мыть свои руки перед чтением, то ему могут сшить на заказ защитный чехол для Кайндла.

– Любого цвета, который вам нравится, – было добавлено, – развивайтесь и проявите творческий подход!

Уэсли выключил компьютер, пошел на кухню, взял еще пива и вытащил Кайндл из портфеля. Свой розовый Кайндл. За исключением цвета, он выглядел точно так же, как те, что на сайте Кайндл Кэндл.

– Кайндл-Кэндл, фигли-мигли, – сказал он, – ведь это всего лишь цвет пластика. Возможно, но откуда тогда взялась однодневная экспресс-доставка, если он ее не выбирал? Потому что кто-то на фабрике Кайндлов захотел избавиться от розового мутанта как можно скорее? Это было смешно. Они могли бы просто выбросить его, объявив не прошедшим контроль качества.

Он вспомнил сообщения Эллен снова (к тому времени он знал их наизусть).

Если это Кайндл, я думаю, ты можешь использовать его для выхода в интернет, - сказала она.

Он подумал, что это было бы здорово. Он включил Кайндл, и тут же припомнил еще одну странность: к устройству не было инструкции. У него не возникало вопросов до сих пор, потому что устройство было настолько простым, что казалось, Кайндл включился сам (жуткая идея, от которой мурашки пошли по коже). Он подумал о том, что бы вернуться на сайт Кэндл, чтобы выяснить, действительно ли это необычно, а затем отказался от этой идеи. Он просто сходит с ума, коротая часы в ожидании следующего понедельника, когда он сможет снова услышать голос Эллен.

– Я скучаю по тебе, малыш, – сказал он, и был удивлен, услышав, что его голос дрожит. Он в самом деле скучал по ней и не понимал, насколько сильно, пока не услышал ее голос. Он был слишком погружен в свое собственное уязвленное эго, не говоря уже о злости, доводящей его до испарины. Странно думать, что злость могла бы дать ему еще один шанс. В сущности, это было даже более странно, чем розовый Кайндл.

Экран, озаглавленный Уэсли Кайндл, ожил. Стал виден список уже купленных им книг – «Революционная дорога» Ричарда Йейтса и «Старик и море» Хемингуэя. В гаджет уже был предварительно загружен «Новый Оксфордский американский словарь». Ты только начинаешь вводить слово и Кайндл сразу находит его. Он подумал, что это как интеллектуальный видеомагнитофон на современном уровне. Вопрос теперь заключался в том, есть ли у него доступ в Интернет?

Он нажал кнопку МЕНЮ и увидел список пунктов для выбора. Разумеется, верхний приглашал его в МАГАЗИН КНИГ ДЛЯ КАЙНДЛА. Ниже было пункт с названием ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ, который его заинтересовал. Он перевел курсор на этот пункт, открыл его и прочитал в верхней части экрана: Мы работаем над этими экспериментальными возможностями. Вы находите их полезным?

– Ну, я не знаю, – сказал Уэсли. – А что там есть?

Первой возможностью оказался ДОСТУП К ВЭБ, так что Эллен оказалась права. Кайндл, видимо, являлся в гораздо большей степени компьютером, чем это казалось на первый взгляд. Он взглянул на другие экспериментальные возможности: ЗАГРУЗКА МУЗЫКИ (раздался громкий звук) и ПРЕОБРАЗОВАНИЕ ТЕКСТА В РЕЧЬ (которая была бы удобна, если бы он был слепым). Он нажал кнопку СЛЕДУЮЩАЯ СТРАНИЦА, чтобы выяснить, существуют ли другие экспериментальные возможности. Там был единственный пункт: ФУНКЦИИ УР.

Черт возьми, что это? Слово «Ур», как ему было известно, имело только два значения: город из Ветхого Завета и префикс, означающий «примитивные» или «основные». Экран Кайндла не помог с объяснением, хотя для других экспериментальных возможностей имелись подсказки. Что ж, оставался один способ выяснить. Он выделил пункт ФУНКЦИИ УР и нажал ввод.

Раскрылось новое меню с тремя пунктами: КНИГИ УР, АРХИВ НОВОСТЕЙ УР, и МЕСТНЫЙ УР (В РАЗРАБОТКЕ).

– Хм, – сказал Уэсли. – Черт возьми.

Он выделил КНИГИ УР, нерешительно держа палец на кнопке ввода. Внезапно он почувствовал, как по коже пробежал холодок, как в тот момент, когда при звуках голоса Эллен он застыл перед холодильником, доставая пиво. Позднее он подумает: это был мой собственный УР. Что-то основное и примитивное глубоко внутри советовало мне не делать этого.

Но разве он не современный человек? Один из тех, кто сейчас читает с экрана компьютера?

Да. Он современный человек. Поэтому он нажал кнопку.

Экран очистился, затем наверху появилась надпись ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КНИГИ УР… красного цвета! Блогеры сайта Кэндл, очевидно, отстали от поступи технического прогресса: Кайндл мог показывать изображения в цвете. Ниже надписи находилось изображение, но вместо портрета Чарльза Диккенса или Юдоры Уэлти это была большая черная башня. В этом изображении было что-то зловещее. Ниже, также красным, было выведено приглашение ВЫБЕРИТЕ АВТОРА (НЕ ВСЕ ИЗ НИХ ДОСТУПНЫ). И ниже мигающий курсор.

– Какого черта, – сказал Уэсли пустой комнате. Он облизал губы, которые внезапно высохли, и напечатал ЭРНЕСТ ХЕМИНГУЭЙ. Экран очистился. Никакого ответа не последовало и казалось, что устройство перестало работать. Через десять секунд Уэсли потянулся к Кайндлу, чтобы выключить его, но, прежде чем он успел передвинуть боковой ползунок, на экране появилось новое сообщение.

10438721 УР ОБСЛЕДОВАНО

17894 НАЗВАНИЙ ЭРНЕСТА ХЕМИНГУЭЯ НАЙДЕНО

ЕСЛИ ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ НАЗВАНИЕ, ВЫБЕРИТЕ УР ИЛИ ВЕРНИТЕСЬ К ФУНКЦИИ УР

ВЫБОРКА ИЗ ТЕКУЩЕГО УР НЕ БУДУТ ВЫВЕДЕНА НА ДИСПЛЕЙ

– Бог ты мой, что это? – прошептал Уэсли. Ниже сообщения мигал курсор. Над ним, мелким шрифтом (черным, не красным), виднелась еще одна инструкция: ВВОДИТЬ ТОЛЬКО ЦИФРЫ БЕЗ ЗАПЯТЫХ И ТИРЕ. ВАШ ТЕКУЩИЙ УР: 117586.

Уэсли почувствовал сильное желание (до одУРи сильное!) выключить розовый Кайндл и запихнуть его в буфетный ящик. Или в морозильник вместе с мороженым и обедами быстрого приготовления, что, возможно, было бы даже лучше. Вместо этого на маленькой клавиатуре устройства он ввел свой день рождения. 7191974 – хороший номер, не хуже любого другого, подумал он. Снова поколебавшись, он нажал кнопку ввода кончиком указательного пальца. Когда экран снова очистился, ему пришлось побороться с желанием встать с кухонного стула и выйти из-за стола. В его голове возникло сумасшедшее видение: рука – или когтистая лапа – собирается высунуться вверх из серого экрана Кайндла, схватить его за горло, и затащить внутрь. Там он будет заточен навечно в компьютерной серой мгле, плавая среди микрочипов и миров УР.

Затем на экране возникла надпись, выполненная самым обычным шрифтом и суеверный страх ушел. Он пристально осмотрел экран (размером с небольшую книгу), хотя и не понимал, чего он там так пристально высматривал.

На экране сверху было указано полное имя автора «Эрнест Миллер Хемингуэй» и даты жизни. Затем шел длинный список его опубликованных работ, но… он был неправильный. Там были «И восходит солнце", и «По ком звонит колокол», короткие рассказы, «Старик и море», разумеется, но еще там были три или четыре названия, которые Уэсли не мог вспомнить а ведь за исключением мелких эссе, он считал, что прочитал все значительное, что было у Хемингуэя.

Он изучил экран снова и увидел, что, кроме того, дата смерти неверна. Хемингуэй умер 2 июля 1961, застрелившись из ружья, а на экране надпись утверждала, что в великую небесную библиотеку он отправился 19 августа 1964 года.

– Да и дата рождения тоже неверная, – пробормотал Уэсли. Свободной рукой он взъерошил волосы, образовав на голове эксцентричную прическу. – Я почти уверен в этом. Должен быть 1899, а не 1897 год.

Он перевел курсор вниз, на одну из тех книг, название которой он не знал: «Псы Кортлэнда». Скорее всего, это была шутка каких-то сумасшедших программистов, но название «Псы Кортлэнда», по крайней мере, звучало очень по-хемингуэевски. Уэсли выбрал его.

Экран очистился, а затем показал обложку книги. На ней в черно-белой палитре были изображены лающие собаки, окружившие чучело. На заднем плане, с опущенными плечами, в позе усталости или поражения, стоял охотник с ружьем, видимо, тот самый Кортлэнд.

Среди лесов верхнего Мичигана Джеймс Кортлэнд сталкивается с неверностью жены и смертельной угрозой. Когда на старой ферме Кортлэнда объявляются три опасных бандита, перед самым известным героем папы Хэма встает страшный выбор. Насыщенный событиями и символами, заключительный роман Эрнеста Хемингуэя был удостоен Пулитцеровской премии незадолго до смерти автора. Цена $7,50

Под иконкой обложки возник вопрос от Кайндла: ПОКУПАТЬ КНИГУ? ДА, НЕТ.

– Что за фигня, – прошептал Уэсли, подсветив ДА и нажав кнопку выбора.

Экран очистился снова, затем выскочило новое сообщение: В соответствии со всеми существующими законами парадокса, романы УР не подлежат распространению. Вы согласны с этим? Да, Нет.

Улыбаясь, как и полагается тому, кто понял шутку, но все равно намерен участвовать в розыгрыше, – Уэсли выбрал ДА. Экран очистился, а затем показал новую информацию:

СПАСИБО, УЭСЛИ!

ВЫ ЗАКАЗАЛИ НОВЫЙ РОМАН УР

С ВАШЕГО СЧЕТА БУДЕТ СПИСАНО $7,50

ПОМНИТЕ, РОМАНЫ УР ТРЕБУЮТ ВРЕМЕНИ НА ЗАКАЧКУ ОСТАЛОСЬ ЖДАТЬ 2-4 МИНУТЫ

Уэсли вернулся к начальному экрану своего Кайндла. Там находились все те же «Революционная дорога», «Старик и море», «Новый Оксфордский словарь» и он был уверен, что ничего нового там и не окажется. Роман Хемингуэя «Псы Кортлэнда» отсутствовал, его не было ни в этом мире, ни в каком другом. Тем не менее, он встал и пошел к телефону. Трубку взяли после первого гудка.

– Дон Оллман, – сказал его товарищ по кабинету. – И, да, я действительно родился бродягой.

На этот раз звуковым фоном служили не звуки спортивного зала, а дикие крики трех сыновей Дона, которые звучали так, как будто они разносили дом Оллманов камень за камнем.

– Дон, это Уэсли.

– А, Уэсли! Я не видел тебя… ха, должно быть, целых три часа!

Из глубин сумасшедшего дома, где, как предполагал Уэсли, Дон жил со своей семьей, возникло что-то вроде предсмертного крика. Дон Оллман невозмутимо сказал:

– Джейсон, не бросай это в брата. Будь хорошим маленьким троллем и иди смотреть Губку Боба. – И затем он обратился к Уэсли. – Что я могу сделать для тебя, Уэс? Дать совет по поводу твоей любви? Или посоветовать что-то на тему улучшения твоей сексуальной формы и выносливости? Или что-то по поводу названия романа, который ты сейчас пишешь?

– Я не пишу роман и ты это знаешь, – отрезал Уэсли, – но я хочу поговорить о другом романе. Ты ведь знаешь всю нетленку, что накатал Хемингуэй, правда?

– Я люблю, когда ты так выражаешься.

– Так знаешь или нет?

– Конечно. Но не так хорошо, как ты. Это ведь ты у нас занимаешься американский литературой двадцатого века, а я погряз в тех дней, когда писатели носили парики, нюхали табак и говорили изысканными фразами вроде «Клянусь всем святым» и «Разрази меня гром». Так что ты хочешь?

– Как ты полагаешь, Хемингуэй писал беллетристику о собаках?

Дон обдумал это под крики другого ребенка.

– Уэс, ты в порядке? По голосу ты не в себе.

– Просто ответь на вопрос. Писал или нет?

ВЫБЕРИТЕ ДА ИЛИ НЕТ, - подумал Уэсли.

– Ладно, – сказал Дон, – навскидку, без консультации с моим компьютером, он такого не писал. Я помню, что как-то раз он написал о том, как партизаны во время правления Батисты забили до смерти его любимую дворняжку, хотя правда ли это? Ну, помнишь, это когда он был на Кубе. Он принял это как знак того, что они с Мэри должны уносить ноги во Флориду, и они побежали, сломя голову.

– Ты случайно не помнишь имя собаки?

– Думаю, что помню. Я бы перепроверил в Интернете, но мне кажется, что ее звали Кортлэнд. Яблоки такие, по-моему, есть.

– Спасибо, Дон. – Губы у него онемели. – Увидимся завтра.

– Уэс, ты уверен, что ты… ФРЭНКИ, ПОЛОЖИ НА МЕСТО!

Грохот.

– Черт. Я думаю, это был Делфт. Я должен идти, Уэс. Увидимся завтра.

– Пока.

Уэсли вернулся за кухонный стол. Он увидел, что на экране Кайндла появилась новая информация. Роман (или нечто вроде романа) под названием «Псы Кортлэнда» оказался полностью загружен откуда-то.

Откуда именно? Из другого плана реальности под названием Ур (или, возможно, УР) 7191974?

У Уэсли уже не было силы смеяться над этой идеей или гнать ее прочь. Но у него еще были силы подойти к холодильнику и взять пиво, которое ему действительно было нужно. Он открыл банку, опустошил ее наполовину в пять больших глотков и рыгнул. Сел, чувствуя себя немного лучше. Он выбрал на экране свою новую покупку ($7,50 это больно дешево за еще неопубликованного Хемингуэя, подумал он) и открыл титульный лист.

На следующей странице находилось посвящение: Сай и Марии, с любовью.

Ниже шел такой текст:

Кортлэнд верил, что жизнь человека была длиною в пять собак. Первой собакой была та, которая учила вас. Второй та, которую вы учили. Третья и четвертая те, которых вы сделали сами. Последней была та, что пережила вас. Это была зимняя собака. Зимняя собака Кортлэнда не имела имени. Он думал о ней только как о собаке, которая служила в качестве чучела…

Жидкость поднялась в горле Уэсли. Он побежал к раковине, наклонился над ней, в попытке удержать пиво. Затем его горло успокоилось, и вместо того, чтобы смыть водой то, что было в раковине, он набрал воду в пригоршню и плеснул воду на потную кожу. Стало лучше.

Затем он вернулся к Кайндл и уставился на него.

Кортлэнд верил, что жизнь человека была длиною в пять собак.

Где-то, в каком-то колледже, гораздо более амбициозном, чем Мур в Кентукки, работали компьютерные программы для чтения и определения писателей по их стилистическим приемам, которые были столь же уникальны, как отпечатки пальцев или снежинки. Уэсли смутно вспомнил, что эта компьютерная программа использовалась для определения анонимного автора романа «Исходные цвета»; программа, на протяжении многих часов или даже дней перебирала тысячи писателей и, в конце концов, вычислила журнального обозревателя по имени Джо Клейн, который впоследствии сознался в авторстве романа.

Уэсли подумал, что если бы загрузил «Псы Кортлэнда» в эту компьютерную программу, то в качестве автора она бы вычислила имя Эрнеста Хемингуэя. По правде говоря, он пришел к такому же заключению без всякого компьютера.

Он поднял Кайндл перед собой, его руки сильно тряслись.

– Что же ты такое? – спросил он.

Кайндл не ответил.