Уловка

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Когда Дайю пришла в наш номер, я уже помылся и надел халат, бросив костюм мушкетера кучей на полу. Было почти два часа ночи. Я хотел сразу напасть, но смягчился, увидев, как она устала. Она прильнула к стене, снимая туфли на высоких каблуках, а потом убирая шпильки из волос. Она тряхнула волосами и помассировала кожу головы.

— Слава богам, это кончилось, — она расстегнула ожерелье с бриллиантами. Она бросила украшение, цена которого была не меньше, чем с шестью нолями, на столик.

Я прошел к ней, и она развернулась, чтобы я расстегнул ее платье. Я помассировал ее шею, пока она снимала ципао. Она повернулась и обвила руками мой пояс, прижалась головой к моему плечу.

— Ты вкусно пахнешь, — прошептала она в мою грудь. — Поверить не могу, что мой отец так поступил.

Я потирал ее спину, напряжение медленно покидало ее тело, она льнула ко мне.

— Я могу, — сказал я.

Она была в моих руках, прижатая ко мне, и я ощущал, как груз в моей груди тает, медленно пропадает. Мы почти не разлучались за эти три месяца, которые она жила со мной. Я был уверен, что возникло недопонимание, и мы сможем разобраться в этом.

— Но зачем ты взяла деньги? — прошептал я в ее ухо.

Она напряглась и оттолкнулась от меня.

— А что я должна была сделать?

— Сказать нет? — ответил я. — Спасибо, но нет.

— Он — мой отец, Джейсон, — Дайю сняла кружевной лифчик так быстро и легко, что ей можно было дать медаль. — И ты не знаешь его, — подавленно сказала она.

— Я знаю, что он улучшил себе репутацию сегодня. За счет тебя.

— Я всю жизнь выбираю сражения с ним, и как жить, когда он пытается всем управлять, — парировала она. — Это не стоило боя. Если бы я отказалась от денег на публике, он потерял бы лицо, обратил бы все внимание на меня. На нас. Этого я не хочу. Он мог не сделать вклад, а активно работать против меня. Ты это знаешь.

— Он связывался с тобой?

— Я не хочу говорить сейчас об этом, — она пошла прочь, замерев, только когда снимала трусики. Я забыл о своих мыслях, а она пропала в ванной. Раздраженный — и заведенный — я чуть не пошел за ней внутрь, но остановил себя. Дайю была права. Хоть я ненавидел Цзиня, я не сталкивался с ним так, как Дайю. Она знала его лучше всех.

Я схватил свой телефон и открыл игру с роботами, надеясь найти Аруна онлайн. Но его не было, и мне пришлось стрелять по роботам самому, пытаясь забыть о нашем споре и моем возбуждении.

Я услышал, как выключился душ. Когда Дайю вышла, она тоже была в халате, на лице не было макияжа, а мокрые волосы прилипли к ней, будто она только выплыла из моря. Она забралась на кровать королевского размера, зарылась в мягкое одеяло.

— Иди в постель, любимый.

Я подавил улыбку, прошел к ней. Перемирие. Она говорила так, только когда уставала или была уязвима. Мы устроились рядом друг с другом, будто парный набор, как чашки или ложки.

— Прости за мои слова. Я сильно реагирую на твоего отца, — она не ответила, но придвинулась ко мне. Я убрал мокрые пряди темных волос с ее щеки. — Мне нужно ненадолго уехать завтра, — сказал я. Она уже дышала медленно, почти уснула, но тут ее глаза открылись.

— Да? — сказала она. — Куда?

— Быстрая поездка в Тайчжун, — я замешкался на миг из-за лжи. — Арун попросил поехать с ним, — я сразу пожалел из-за слов, но убеждал себя, что ложь была безобидной. Я почти верил в нее.

— Арун? — прошептала она и закрыла глаза. — Я рада. Ты давно его не видел, — она тихо выдохнула, прижимая ладонь к моему бедру.

— Да, — сказал я, — давно.

— Я часто видела его в новостях, — сказала она. — Он был занят.

Я кивнул у ее плеча. Арун стал знаменит после того, как его новый антидот помог остановить эпидемию убийственного птичьего гриппа. И теперь он был мультимиллионером. Часть денег от антидота он использовал, чтобы открыть клинику в Тайпее — пациенты платили, сколько могли позволить. Чаще всего они вообще не могли заплатить. Мы один раз встречались после взрыва бомб, но я не пытался увидеть его месяцами.

Дайю уснула через минуту, и я смотрел на нее, игнорируя демона, усевшегося мне на плечо. Я представил, что он был в дорогом смокинге, и его волосы были уложены лучше, чем я мог это сделать. Он потирал руки, хихикая.

— Одна маленькая ложь никому не навредит, Чжоу. Она просто будет переживать.

Я приказал голосом выключить свет и смотрел в окна на Тайпей внизу. Из нашей комнаты было видно 101, мой дом весь прошлый год. Здание было подсвечено лиловым этой ночью, выглядело знакомо среди мерцающего неоном пейзажа. Воздушные лимузины кружили вдали. У многих ю ночь только начиналась. Ощущая знакомое тепло Дайю рядом с собой и нежность ее тела, я закрыл глаза и попытался уснуть.

Но вместо этого я видел свою демоническую копию. Я долго не мог уснуть.

Я толком не отдохнул, когда проснулся на рассвете, город в серой дымке начинал принимать облик, там начали проявляться краски. Дайю прижималась ко мне, ее голова лежала на моем локте, и она все еще крепко спала. Мы сняли халаты ночью, ведь под одеялом было жарко. Я гладил ее руку, и она зашептала во сне, пока я пытался уснуть. Но разум уже сосредоточился на полете в Шанхай с Айрис и моей лжи Дайю. Незнание не навредит ей. Так я решил. Так почему мне было так плохо?

Я сдался, выбрался из кровати и надел черную футболку и черные домашние штаны, а потом пошел в спортзал в отеле. Там было пусто рано утром в воскресенье, и я еще полтора часа прыгал, поднимал гантели и качал пресс, пока не устал. Но, когда я вернулся в номер отеля, промокший от пота, один взгляд на Дайю, сидящую на кровати и протирающую глаза, показал, что потом вину прогнать не удалось. Она вытянула руки над головой, напоминая кошку, а я замер у двери и глазел.

— Джейсон, — голос был хриплым ото сна. — Я испугалась на миг, что ты уже уехал.

Я снял мокрую футболку и бросил ее в кучу моих вещей на полу.

— Я не ушел бы, не попрощавшись.

— Иди сюда, — потребовала она. Дайю без смущения смотрела на меня, как я на нее.

Уголки моего рта приподнялись.

— Я воняю. Я собирался в душ.

— Ммм, — она махнула на кровать.

Я рассмеялся, но послушно опустился на одеяло.

— Доброе утро, — я склонился и поцеловал ее голое плечо. — Но мне нужно в душ.

— Сначала мой подарок.

— Подарок? — я пытался вспомнить, не забыл ли о важном событии.

Она взяла со столика длинную прямоугольную коробку.

— Это не самый романтичный жест, — Дайю почти стеснялась, когда передала мне коробку. — Но я думала какое-то время о твоей безопасности. И раз ты поедешь…

Там был черный кожаный чехол с моим именем, выбитым серебром на краю. Я с любопытством поднял верх, и чехол раскрылся. Два серебряных метательных кинжала лежали на черном бархате внутри.

— Дайю, — я поднял один из кинжалов. Клинок был таким чистым, что отражал меня, хоть и криво, тонкая кала была вырезана на рукояти, как татуировка над моим сердцем в память о моей матери. — Ты ошибаешься. Это очень романтично.

Она издала тихий смешок.

— Тебе нравится? Это странно?

Рукоять кинжала идеально легла в мою ладонь.

— Мне это нравится. Нравится странное. Спасибо.

— И еще одно, — сказала она. — На вершине рукояти кнопка. Если ты нажмешь, на клинке появится яд.

Я покрутил кинжал, посмотрел на рукоять. Он был так хорошо сделан, что не было видно кнопку, если не знал о ней.

— Правда?

Она кивнула с серьезным видом.

— Яд почти сразу лишает движения, а через несколько минут убивает.

Я тихо присвистнул.

— Но почему ты решила, что это мне нужно? Обычно я попадаю в цель.

Она потянулась к моей руке.

— Знаю, Джейсон. Но это меня успокаивает. Ты можешь пострадать, раз мы вместе. Отец пока нас не трогает, но его внимание в любой миг может обратиться на меня, особенно после прошлой ночи. Как только он сосредоточится на тебе, он не уймется, пока не получит желаемый результат.

Я закрыл коробку, она щелкнула.

— И для него лучший результат — моя смерть.

Она молчала, но ее взгляд сказал достаточно. Я нежно поцеловал ее в губы.

— Спасибо. Не переживай за меня. Ты знаешь, что я могу за себя постоять.

Дайю улыбнулась, но это не затронуло глаза.

— От этого мне лучше.

— Я всегда буду носить их с собой.

— Когда ты встречаешься с Аруном?

На миг я не понял, о чем она. В этом была опасность лжи.

— Я выдвигаюсь около полудня. И мне нужно забрать пару вещей из нашей квартиры, — за эти месяцы я начал называть свою квартиру нашей. Я повернул голову и провел ладонью по гладкой коробке, спрятал ее в свой рюкзак. Мне не нравилось ей врать.

Она кивнула.

— Иди тогда в душ, а я закажу уборку номера.

Я ушел в ванную, а потом выглянул, желая сказать кое-что еще.

«Еще раз спасибо. Я люблю тебя».

Дайю уже легла на кровати, отдала приказ через меню отеля на стене-экране.

Я ушел в душ, ничего не сказав.

Я вышел из отеля пару часов спустя, быстро поцеловав Дайю, не желая задерживаться.

— Увидимся через пару дней? — спросила она.

— Да, — сказал я.

— Сообщишь, когда вернешься?

Я кивнул.

— На мне твои ножи.

Она улыбнулась.

— Я всегда ношу свой тазер.

Я пошел к 101 из отеля Шангри-Ла сам. Днем улицы были наполнены семьями и пешеходами, которые наслаждались выходным, почти все прикрывали лица масками. Но редкие задерживались на улицах, потому что жара и влажность были невыносимы в августе. Все спешили к местам с кондиционерами: в рестораны и магазины. «7-Eleven» были полны клиентов, берущих охлажденные напитки, а родители покупали детям замороженные соки и мороженое. Автоматические двери все время раздвигались, выпуская прохладный воздух, пока я проходил мимо.

Солнце висело над головой — грязно-оранжевое — и темно-коричневый смог мешал видеть небо. Я купил себе сладкого картофеля, который насыпали в прозрачный мешок, в один из кусочков торговец сунул зубочистку. Я опустил маску и наслаждался теплым угощением, хоть пот стекал по шее. Швейцар, Сяо Хуань, поприветствовал меня, когда я вошел в здание.

Квартира была пустой без Дайю, и я собрался, почти не думая, бросил пару черных футболок и джинсов в кожаную сумку. Вик возразил, когда я сказал, что мне не нужны чемоданы, так что он купил мне две красивые коричневые кожаные сумки для путешествий. Я улыбнулся, вспомнив наш спор.

— Ты не можешь зваться ю-парнем, если ты носишь вещи в пакете, как бездомный, — он злился из-за темы, которую я вообще не обдумывал за всю жизнь. Через неделю он принес мне кожаные сумки ручной работы.

Я осторожно убрал новые ножи в сумку. Мне нравилось иметь все время нож при себе, но в аэропорте меня не пропустят. Я проверил карманы, нашел что-то в джинсах. Я с интересом вытащил это. Записка, сложенная треугольником. Я развернул ее и узнал почерк Дайю: ее иероглифы были изящными, хоть она использовала ручку.

«Я буду скучать».

Она написала только эти три слова, а потом нарисовала пару сердечек и цветов вокруг них. Я улыбнулся, ощущала эмоции, которые не хотел анализировать, и спрятал записку в карман. Я посмотрел на часы, попросил Сяо Хуаня вызвать мне такси в аэропорт, а потом схватил сумку и вышел из квартиры.

Поездка была быстрой, на пути в аэропорт машин почти не было. Я щедро заплатил водителю и заметил серебристые волосы Айрис возле одного из входов. Я поднял голову в приветствии, она кивнула, и я пошел среди машин и людей к ней.

— Я не знала, появишься ли ты, — сказала она, когда я смог ее услышать.

— Ты не знаешь, что я всегда выполняю обещания? — спросил я.

— Я думала, что знала тебя.

Я прошел мимо нее.

— Я прежний, Айрис. Я не менялся. А теперь давай отыщем Линь И.

Я проверил сумку, все ножи были аккуратно спрятаны в ней. Айрис тоже прошла проверку, и я не стал спрашивать, что она проносила мимо охраны — с Айрис это могло быть что угодно. Она купила билеты первого класса, я подозревал, что из-за удобства и ослабленной охраны, а не из-за роскоши.

Мы ждали, чтобы сесть на борт, в зале ожидания «Воздушная императрица». Я не знал, была ли ошибка, или его намеренно так назвали, но название было оправданно. Внутри были личные кабинки для сна, душевые кабинки и даже большая ванна, в которой, как говорили, была новая технология подачи воды. В буфете было все от легких закусок до полных обедов для гостей, по краям большого элитного салона были два бара. Команда «Императрицы» была в серебряных жакетах, и они были готовы помочь по мановению руки.

Мы с Айрис удалились в дальний угол зала, чтобы скрыться за высокой спинкой дивана, который стоял лицом к окнам во всю стену, и быть подальше ото всех. Женщина принесла две чашки эспрессо, как я заказал, как только мы устроились на бархатных подушках. Я выпил кофе в тот миг, когда он был уже не обжигающим, но все еще горячим, чтобы сохранить насыщенный аромат. К этому я привык в жизни ю: наслаждаться дорогими эспрессо, когда хотел.

— Ты не сказал ей, — заявила Айрис.

Я кружил вторую чашку, глядя, как поднимается пар.

— Нет. Но ты не имела права просить меня врать ей.

— Даже после произошедшего прошлой ночью?

Я посмотрел в ее пронзительные глаза, пытаясь понять, о чем она.

— Вклад от Цзиня на мероприятии твоей девушки? Это было во всех новостях.

— О, это, — сказал я. — Дайю даже не знала, что ее папа так поступит. Этого хочет Цзинь — он не мог упустить шанс выставить себя в хорошем свете. Они не связывались с его побега в Китай.

— Связывались, Чжоу. С первого же дня, — Айрис тряхнула головой.

Кровь отлила от моего лица.

— Что? Откуда ты знаешь?

— Линь И взломала телефон Дайю…

Я опустил эспрессо на стол перед нами, но чашка звякнула о стекло, потому что моя ладонь дрожала от гнева.

— Вы не имели права…

— Ты хотел, чтобы мы доверяли ей, Чжоу. Но твоя — и наша — безопасность важнее. Только так мы могли узнать, можно ли ей доверять…

Я хотел ударить кулаком по столу, но скрестил руки, впился в них пальцами.

— Что вы узнали?

— Они переписывались примерно раз в неделю.

— И Дайю в сговоре с ним? Или с тем, что он пытается основать в Китае? — я сглотнул, эспрессо теперь казался горьким во рту, вызывал отвращение.

— Ничего преступного, — сказала Айрис. — Но мы смотрели только сообщения. Кто знает, о чем они говорили в видео-чате?

— Дай посмотреть, — сказал я. Айрис передала свой телефон, и я полистал скучные разговоры Дайю и Цзиня, которого она подписала как «Отец». — Если ничего такого…

— Она врала тебе, Чжоу, — перебила меня Айрис. — Про связь с Цзинем. Ты можешь верить, что она не соврет в остальном?

Я сжал голову руками.

— Могу, — сказал я полу. — После всего, что мы пережили, я доверяю Дайю жизнь, — но желудок сжался. Айрис была права. Почему Дайю соврала мне?

— Я не доверяю ей наши жизни, — ответила Айрис.

Я не успел ответить, ее Вокс звякнул. Она тут же опустила взгляд.

— Арун, — сказала Айрис. — Он пытался с тобой связаться, но ты не ответил.

Я отключил все приборы, как только оставил Дайю, чтобы она не отследила мои передвижения. Но сколько я смогу избегать ее, не объясняя свое поведение?

— Дайю пыталась связаться с тобой, но не смогла и написала Аруну, раз вы встречались сегодня для путешествия, — она показала мне экран часов.

«Что происходит?» — написал Арун оранжевым текстом.

— Мы с Чжоу летим в Шанхай, — продиктовала Айрис прибору. — Не говори Дайю. Прикрой нас.

Он ответил большими красными восклицательными знаками.

— Найти Линь И, — ответила Айрис. — Мы остановимся в «Les Suites», если будешь искать нас. Мы можем быть офлайн.

Ее часы звякнули, Арун звонил ей. Айрис сбросила вызов.

— Это жестоко, — сказал я.

Она пожала плечами.

— Чем меньше он знает, тем лучше. И он — твое прикрытие.

Я покачал головой, эффект от эспрессо кипел в крови. Приятный женский голос сообщил о посадке на наш рейс, и мы с Айрис встали одновременно.

Такое начало пути не казалось удачным.