Удержать! (СИ)

Глава 6

Маррикон, инит-промышленный мир системы Маррикон-4, Осколок Империи Гердеон.

60883 год от падения Социума.

— Пьестро, Ким, на восьмой этаж, живо! — Надрывный крик командира небольшого отряда, одного из последних, уцелевших на этой улице, своей цели достиг. Обозначенные бойцы сорвались со своих мест и, пригибаясь так, чтобы не поймать шальную пулю от занявших дом напротив противников, выбрались из вдребезги разбитого помещения, ставшего последним пристанищем для нескольких их товарищей.

Капитан же, проводив своих парней взглядом, сильнее вжался в стену, бросив взгляд на валяющийся рядом защищённый по последнему слову техники персональный терминал. Часть того немногого, что имперским гарнизонам удалось вытащить со складов. Часть бесконечно малая на фоне тяжёлой техники, до которой ему было сейчас никак не добраться. А ведь не так давно в этом не было смысла, так как планете угрожала лишь эпидемия, которую большим калибром не побороть, да мародёры, разбегающиеся при виде пары-тройки солдат. Ну а после стало уже поздно: небо разверзлось, и на планету высадились чёртовы пираты, по итогу обезглавившие и без того раздираемую внутренними конфликтами армию и оккупировавшие склады и хранилища в черте города. И если бы не миротворцы с антидотом, — хотя тут стоит сказать честно — не обошлось без бравого имперского контрразведчика! — и своими дроидами, то гарнизонам пришлось бы худо. Особенно сейчас, когда всякая шваль, прежде выжидавшая неведомо чего, полезла изо всех щелей. И ладно бы били они только по военным да Каюррианцам, нет — они буквально подорвали единственный нормально функционировавший госпиталь! Сотни смертей, десятки тысяч разумных без медпомощи…

Естественно, прежде занимавшие выжидательную позицию военные вмешались.

Естественно, многие из них расстались с жизнью в первые же часы…

Но игнорировать такую угрозу у них не было ни малейшего права.

Подпольщики, как уродов прозвали миротворцы, вообще не беспокоились о жизнях гражданских, и даже наоборот — будто бы специально убивали, посреди ночи ударив по самым уязвимым объектам и активно продолжая этим заниматься. Тут даже самые упёртые офицеры поняли, что дальнейшее игнорирование всего и вся будет собственными согражданами воспринято не как проявление стальной имперской воли и нежелания идти на перемирие с потенциальными врагами, а как банальная трусость. И они вступили в бой.

А что в итоге?

Всё это представление оказалось грандиозной ловушкой: стоило только имперским войскам ринуться на защиту гражданских, как на их собственные базы хлынули толпы и толпы дроидов с бандитами вперемешку. И снаряжены они были не ге`льзе, которое уважающие себя преступники и в руки-то брать брезговали, а самым что ни на есть имперским оружием. Начался хаос, в котором что-то из себя представляли редкие подразделения особо талантливых и параноидальных командиров, да миротворцы, не брезговавшие использовать всё те же имперские ресурсы себе на благо.

— И откопали же где-то… — Мужчина облизал пересохшие губы и вжал голову в плечи, когда здание в очередной раз вздрогнуло от сотрясшего его взрыва. — Надеюсь, не по восьмому…

— Что, командир?! — Отозвался засевший рядом оператор подвижного автоматического орудия, которое сейчас прижалось к полу и словно изголодавшийся хищник выжидало, пока противник ослабит бдительность или отвлечётся на тот же восьмой, откуда ещё не прозвучало ни одного выстрела.

— Ничего! — Оператор скорчил страшную вопрошающую рожу. Видно, близким взрывом его приложило так, что он или оглох, или словил контузию. Капитан замахал руками, призывая бойца снова вжаться в пол и не отсвечивать. — Ждём миротворцев! Они с минуты на минуту сравняют тут всё!..

Последние слова капитана вопреки стараниям автоматически прибавивших громкости систем шлема растворились в шуме пролетевших прямо над улицей боевых дронов такой знакомой каждому имперскому солдату модели, а спустя секунду, когда вроде бы установилось гнетущее затишье, раздалась череда взрывов, равных которым эта часть столицы не слышала уже давно. Со скрежетом и рокотом частично закрытое поднявшимися пылевыми облаками, занятое бандитами высотное здание начало крениться, съезжать со своего места и разваливаться на части. Капитан же, не будь дурак, взял низкий старт, потянув за собой парней и уходя как можно дальше из этой части приземистого, но едва ли способного без последствий пережить близкое обрушение пятидесятиэтажной высотки здания.

Позади спасающихся бегством солдат тем временем загрохотали пушки боевых дроидов, которые до сего момента придерживались той же тактики, что и их белковое начальство — выжидали подходящего момента. И теперь он настал, ведь оказавшиеся под плотным обстрелом с воздуха подпольщики начали паниковать, мелькать в окнах и даже высыпаться на улицу нестройным потоком, подставляясь под пули и практически не стреляя в ответ. Могли ли дроиды учесть угрозу оказаться погребёнными под тоннами и тоннами обломков? Теоретически — да, но на практике имперские программы были слишком ограниченными и узкоспециализированными, чтобы самостоятельно дойти до итогового результата этой простой причинно-следственной цепочки.

Ну а команд не поступало, так что дроидам только и оставалось, что продолжать выполнять прежнюю боевую задачу…

Но вечно продолжаться обрушение не могло, и настал момент, когда первые особо крупные обломки дотянулись до занятого имперцами здания. За считанные секунды куски пятидесятиэтажной громады слизали фасад соседа вместе с окнами и частью стен, но к счастью выступающих на стороне миротворцев разумных всё на этом и закончилось. Подрыв был осуществлён таким образом, что в основном под удар попала как раз-таки занятая подпольщиками часть проезжей части, откуда в спешке удирала тяжёлая техника — и подставлялась под огонь МЛА, только этого и ждавших. Очередная локальная операция была спланирована и исполнена на близком к идеальному уровне, и результатом её стал полный разгром одного из подразделений подпольщиков. Миротворцам и остаткам имперских войск оставалось лишь провести здесь зачистку, да выдвигаться к следующему очагу, коих по всему городу до сих пор оставалось не так уж и мало.

— Отчёт! — Отчётливо произнёс капитан, едва удостоверился в том, что связь стабильна, — видно, блокировавшую стандартные имперские частоты глушилку или раздавило, или разбомбило, — и дальнейших ударов с воздуха не предвидится. На последнее прямо указывали данные на прихваченном с собой терминале, настроенном на приём информации от миротворцев. Миротворцев, которые, как бы горько ни было это признавать честному имперскому офицеру, сейчас были самой грозной силой в системе. — На выход, парни! Доделаем то, что начали Каюррианцы!

Ответом ему стал нестройный, полный самых разных оттенков, но — клич единогласного одобрения. Бойцы, которых в последние часы избивали, словно шавок, хотели ответить врагу как подобает. Отомстить и пролить кровь за кровь, пусть даже и так, приняв помощь со стороны.

И этот шанс у них появился…

Хирако с комфортом расположился на одном из кресел в десантном отсеке челнока, уже третий час кряду не отрывая взгляда от голограммы, представляющей собой постоянно изменяющуюся, отображающую самые разные данные схему столицы Маррикона. Зелёные, синие, красные и пурпурные пиктограммы устроили на этом гигантском полотне на первый взгляд совершенно непонятный танец, в котором, тем не менее, всё чаще проявлялось какое-то подобие порядка.

— Галл, что там с северными районами? — Коммодор наконец-то выделил несколько минут для того, чтобы узнать, отчего бывший пиратский лорд забил тревогу, призывая хотя бы пару раз отбомбиться по указанной цели чуть ли не всем доступным авиакрылом..

— Странное что-то творится, коммодор. Эту погань выбивали уже дважды, но они с упорством дварогов возвращаются. Стягивают силы к складам, вокруг которых происходят основные стычки, теряют солдат, технику, но не отступают. Там внутри определённо что-то для них важное, но вот отбить склады сил на севере не хватает…

— И ты, предлагая задействовать авиацию, предлагаешь просто этот склад разбомбить?

— Так будет проще и быстрее всего. Да и целью я указывал не сам склад, а основной в него ход, по схемам — единственный, через который можно вытащить что-то габаритнее боевого дроида. Завалим — и всего делов. Но бомбить придётся серьёзно, имперцы строили на совесть. Схемы присылать, или поверишь на слово? — Трюи Галл на той стороне замолчал, а Хирако сильно задумался, не обращая внимания на пульсацию в висках — первые весточки будущей мигрени. Он уже три часа как выполнял свои непосредственные обязанности в роли единственного оставшегося в строю командующего “высшего звена”, и общая картина складывалась такая, будто цели у подпольщиков действительно не было. И отчёты с северной части столицы это косвенно подтверждали. Воля тех, кто стоял за нападениями будто направляла своих солдат туда, где их гарантированно уничтожили бы, и при этом — с максимальными разрушениями. Нужно ли было это криминальным царькам Маррикона, о которых до сего дня вообще ничего слышно не было? Возможно. Но зачем? Для чего жертвовать сотнями разумных и тысячами дроидов? Отвлечь внимание?

Что-то на задворках сознания Хирако не давало ему в это поверить. И то была не интуиция, а нечто иное. Не сверхсила, как можно было бы подумать, а банальная рациональность. Уж что-что, а к поиску причинно-следственных связей Аполло своего друга-по-неволе приучил, и эта способность коммодора ещё не подводила.

— Проникнуть на склад вариантов нет?

— Ни единого. Можно, конечно, стянуть туда все силы, но тогда мы фактически бросим остальные направления, а это повлечёт закономерные вопросы. — Слова Галла были сплошь логичны, так что Хирако не мог ему возразить. И, немного поколебавшись, плюнул на всё, решив пойти наиболее разумным в данной ситуации путём.

— Доступ к складу будет перекрыт сразу же, как это станет возможным. Можешь сосредоточиться на иных задачах.

— Принято, коммодор. Спасибо.

И связь отключилась, вернув мысли Хирако в десантный отсек челнока, где и был развёрнут небольшой командный пункт. Смешно, но коммодор приносил максимальную пользу именно отсюда, крайне изящным образом выйдя из области, можно сказать, сетецентрической войны, из-за которой командование прямо из штаба усложнялось в разы. Каюррианцы, конечно, справлялись, и даже доминировали над противником, но проблемы всё равно испытывали…

— Сорок седьмой, мне нужно твоё заключение. У тебя есть доступ ко всей тактико-стратегической информации? — Хирако ничего не стоило выйти на связь с любимым юнитом Аполло, который к тому же находился совсем рядом. Никакого смысла присутствовать в челноке лично для него, в отличии от Хирако, не было, так что этот своенравный, истинно Каюррианский дроид обретался на последнем этаже занимаемой ими высотки.

— Верно, коммодор. — Упомянутый коммодор поморщился от того, что сорок седьмой решил вместо систем скафа задействовать внутреннюю связь челнока. — Я внимательно вас слушаю.

— С какой вероятностью мы… — Хирако замолчал на долю секунды, будто бы выискивая в себе решимость продолжить. — … сражаемся сами с собой?

Установилась довольно продолжительная тишина, которую мужчина списал на то, что даже такой нафаршированный вычислительными блоками бочонок, как Ю-47, не может дать ответ на сложный вопрос моментально. И, покуда сорок седьмой молчал, Хирако раз за разом возвращался к своим мыслям и искал ошибку в логической цепочке, выстраиваемой со всем тщанием. Найдись такая, и коммодор бы выдохнул, вот только своими силами сделать это никак не получалось.

— Такая вероятность весьма высока, коммодор.

— Но ты в этом не уверен?

— Уверенность — слишком абстрактное понятие, коммодор. — Хирако открыл было рот, но машина продолжила. — На ваш вопрос сможет ответить командующий Аполло. Он пришёл в себя, а его шасси приведено к его изначальному состоянию.

— В смысле к изначальному состоянию? — Коммодор едва не выронил из рук персональный терминал, на котором очень удобно было вести заметки. Ведь когда он в последний раз видел своего невезучего товарища, тот выглядел лучше, чем могло бы быть, но всё равно весьма паршиво. Корпус уцелел, благодаря чему Аполло и выжил, но вот его манипуляторам, в частности ногам, повезло значительно меньше. А восстановление весьма сложных устройств, позволяющих киборгам быть киборгами, а не мозгами в банках с полубесполезными механическими протезами, было процессом не менее трудоёмким и сложным, чем их создание “с нуля”. Это настолько очевидно каждому разумному галактики, что у Хирако даже не было мысли о возвращении Аполло в строй до завершения операции и прибытия домой. — Сорок седьмой, сколько, напомни, к тебе подключено баз данных?

— Сорок семь тысяч двести одиннадцать. — Спокойно отчитался остающийся всё таким же безучастным дроид.

— И можно ли, по твоему мнению, восстановить хотя бы один палец киборга, если тот был отделён от тела? — Хирако знал ответ на этот вопрос, ведь он сам не раз интересовался самим процессом перемещения мозга в механическое тело и проблемами, с этим связанными. Лишь идиоты считали, что деньги — единственное препятствие на пути кибернетизации, и лишь подошедшие к вопросу со всем тщанием разумные понимали, сколь неприятен и сложен этот путь.

— В том случае, если имитация нервных тканей и синтетических мышц не повреждена или повреждена незначительно, восстановление возможно. Тем не менее, это не практикуется из-за опасности побочных эффектов, будь до фантомные боли или проблемы с использованием восстановленной части тела. В случае с командующим Аполло, имела место быть именно такая ситуация, и я действовал в соответствии с имеющимися инструкциями.

— Игнорируя негативные последствия привести Аполло в сознание? — Хирако тяжело выдохнул. Перед глазами стояла картина, которую он же лично и лицезрел — вынутый из-под завалов Аполло, ноги которого придавило таким образом, что что-то сложное, тем более настолько, уцелеть никак не могло. А перебитая синтетическая мышца, как и нерв, восстановлению не подлежала. — Говоришь, он уже очнулся?

— Верно, коммодор.

— Тогда я туда. Если будет что-то серьёзное — сообщишь. — Иных срочных и не терпящих отлагательства дел у Хирако не было, а до прибытия первых МЛА к любимому складу Галла оставалось что-то около четверти часа. До этого момента коммодор дёргаться не собирался, оставляя рутину и микроменеджмент сил дроидам-тактикам и их аналогам.

На то, чтобы спуститься к одному из самых безопасных, и одновременно с тем близких к выходу на крышу помещений у коммодора много времени не ушло. Ему не надо было ничего опасаться, так как штурмовые отряды давно устранили солдат, которые посчитали “Керр-Тоа” виновным в смерти своего командира-майора, в отличии от Аполло взрыва не пережившей. Условились они так, что если женщина пропадёт с радаров, то на приступ пойдут её элитные бойцы, которым пиратское отребье должно было быть на один зубок.

Никто ведь не предполагал, что за оборону высотки возьмутся такие боевые дроиды, а после к ним ещё и подкрепление прибудет.

Единственное, о чём можно было теперь сожалеть — потеря Керр-Тоа, личину которого после вмешательства штурмовиков миротворцев использовать было слишком опасно. Да, имперский спецназ остался в коридорах здания в полном составе, но были и сторонние наблюдатели, зафиксировавшие каждую деталь этой стычки с, пожалуй, самого её начала. И если от обвинений в нападении Хирако ещё мог отбрехаться хотя бы тем, что его дроиды пришли за пиратами, которые повсеместно использовали реквизированное у имперцев добро, то вот появление Керр-Тоа где-либо кроме расстрельного полигона вызовет слишком много вопросов. Так что четырёхрукий киборг официально мёртв — да здравствует киборг двурукий!..

— Признаться, я вообще не ждал того, что ты очнёшься до возвращения на Каюрри. — Натянуто улыбнулся Хирако, едва ступив в… ну, палатой эту комнату назвать было сложно хотя бы потому, что офис на палату никак не тянул. Да и Аполло не лежал, а вполне себе стоял перед мобильным терминалом — вникал в курс дела. — Как ноги?

— Превосходно. Особенно на фоне того, чего можно было ожидать. — Хирако странно улыбнулся и покивал в такт своим мыслям. — А ты, я вижу, решил подключить к делу всех, до кого дотянулся?

— Скорее тех, кому можно доверить столь непростую задачу, как командование. — Хирако подошёл к Аполло практически вплотную, начав внимательно того рассматривать. “Киборг” в ответ на это обернулся, удостоив коммодора ответной любезности. — Знаешь, о чём я спрашивал сорок седьмого?

— Я не подначивал отребье устраивать теракты, если ты об этом.

На скулах коммодора заиграли желваки, а он сам отступил на полшага назад и даже присел на корточки, опустив лицо прямо к “чудом восстановленным ногам киборга”.

— Хотелось бы в это верить, да только не получается у меня, Аполло. С подпольщиками ты переимпровизировал, хотя для кого-то со стороны картина вышла неплохой. За разрухой, массовыми смертями и потерями в наших рядах суть происходящего разглядеть будет куда сложнее, если вообще возможно. — Взгляд поднявшего голову Хирако впился в визор Аполло. — Но мне можно было и не лгать.

— А ты можешь гарантировать, что даже сейчас ничем не продемонстрируешь своего нового к подпольщикам отношения? И я уже не говорю про моральный аспект. — Аполло рукой указал на мешанину разноцветных пиктограмм, передвижение которых по схеме города неизбежно провоцировало всё новые и новые смерти. — Я не хотел рассказывать тебе об этой части операции, ведь ты…

— Очень расстроюсь очередной волне жертв среди людей, корродианцев, ко`норди и прочих несчастных, которых наша многоходовка оставила без крова, средств к существованию и, зачастую, их бесценных жизней? — Хирако иронично вздел бровь. — Ты не за того принимаешь меня, Аполло. Я против лишних жертв, но слово “необходимость” знаю и понимаю. Тем не менее…

Рука так и сидевшего на корточках коммодора в стремительном и хищном движении дёрнулось к опорному манипулятору Аполло, и тот не успел отступить назад. Хирако крепко сжал ладонь и застыл на секунду, после чего поднялся и, то и дело косясь на свою ладноь, вновь поднял взгляд на “киборга”.

— Уникальные дроиды и балансирование на грани, да? Как отреагируешь, если я попрошу тебя пригнать сюда пару сервисников и снять внешнюю обшивку с твоей многострадальной ноги?

— Резко отрицательно отреагирую. — Личностная матрица Аполло попала в ловушку из-за всего лишь того обстоятельства, что в своих прогнозах машина не учла некоторые нюансы, сейчас сыгравшие свои незначительные роли и вместе образовавшие проблему.

Во-первых, неожиданное нападение, организованное идейными недругами майора, из-за которых Аполло и оказался в плачевном положении, не успев восстановить шасси до прибытия Хирако.

Во-вторых, коммодор, глядя на Про и его “компанию”, всерьёз заинтересовался кибернетизацией, подковавшись в этом вопросе на весьма достойном уровне. И он знал как о сложностях в восстановлении повреждённых кибернетических конечностей в отсутствии нужных расходников и приборов, так и об избыточном тепле, которые те выделяют во время работы и которое принято отводить на “естественные” радиаторы, коими выступала обшивка.

А манипулятор Аполло, который должен сейчас испытывать значительную нагрузку, был комнатной температуры — ни больше, ни меньше. Третьим же нюансом стало то, что Хирако смог обобщить всё это с эхом подозрений в своём сознании, и не побоялся выдвинуть фактически обвинение тогда, когда у Аполло просто не было возможности как-либо обмануть органика.

— Про тоже? — Коммодор развернулся и, наткнувшись взглядом на стену, замахнулся, с силой опустив на ту кулак. Металлическая панель вогнулась и местами даже пошла трещинами. Рука, что примечательно, ничуть не пострадала, чего нельзя было сказать о перчатке. — А, чего я спрашиваю — он же у меня на глазах считай себя модифицировал! Какой же я идиот! Всё было на поверхности… Но вы всё равно ничего мне не сказали! Боялись предательства? А имплантаты на что?!

— Ни один имплантат не даст стопроцентных гарантий. — Аполло даже не шевельнулся, хоть его вычислительные блоки и работали сейчас на полную мощь. — Но мы планировали посвятить тебя в эту тайну, пусть и спустя время. Как ты можешь помнить, Про уже говорил с тобой на эту тему…

— Прощупывал почву и проверял, как я отреагирую? И тогда не стало ясно, что я не решу во что бы то ни стало вас уничтожить? — Хирако вскинул руки в бессильной злобе, но замер на полпути. Эмоции в один момент исчезли, но вместо них пришло понимание: нет смысла злиться на того, кого человеческий разум едва ли способен понять. Отличались ли Про и Аполло от тех же юнитов, мышление которых порой ставило коммодора в тупик и заставляло то и дело удивляться? — Если бы Про рассказал мне ещё тогда, всё было бы гораздо проще.

— Нет смысла рассуждать о прошлом. Куда важнее то, что ты планируешь делать теперь. — Аналитические программы дроида сейчас сосредоточились лишь на том, чтобы считать и обработать малейшие изменения в мимике и состоянии тела Хирако, тем самым определив, верит ли органик в собственные слова. На данный момент тот был аномально спокоен, что выбивалось из расчётов, произведённых на основе его характеристики и личностной модели.

— Свою работу, Аполло, свою работу. Что ваша с Про природа меняет для меня лично? — Мужчина пожал плечами, после чего сложил руки на груди. — Нихрена она не меняет, товарищ надзиратель. У нас в любом случае есть все шансы получить по голове, едва в галактике прознают о том, что какая-то мелкая планетка на окраине галактики балуется со сверхэффективными дроидами, которых почему-то больше нигде нет. Собственно, я и прилетел сюда для того, чтобы это обсудить…

— Про ясно представляет себе уровень угрозы, и понимает, что нужно сделать для минимизации негативных последствий от использованиях Юнитов и боевых дроидов со свободными программами. — Результат обработки данных был очень близок к наиболее эффективному, так как наблюдения показывали, что коммодор Хирако не стал испытывать к лишившимся своей маскировки дроидам неприязни. Тем не менее, Аполло посчитал необходимым выделить больше ресурсов для наблюдения и дальнейшего анализа действий органика. В противном случае высока была вероятность повторения недавней ошибки и, как любили выражаться белковые организмы, нежелательного стечения обстоятельств. — Операция по присвоению части ресурсов Маррикона — необходимый риск, который придаст Каюрри необходимый импульс для дальнейшего стремительного развития. Как ты правильно заметил, с небольшой планетой на периферии никто считаться не будет.

— Есть реалистичный вариант исправить это до того, как я помру от старости?

— Есть план, коммодор Хирако. План с приемлемо-высокой вероятностью на успех…