Ты мне… жена!

Глава 45

Начало бала в самом разгаре. Звучит легкая мелодичная музыка из встроенных в углы огроменного «золотого» зала артефактов.

Я, вся такая красивая, в не менее красивом, на мой вкус, черном платье, собственно, как и все приглашенные дамы. Разнятся только фасоны нарядов: у многих леди они такие пышные, что их несчастным лордам приходится хорошенько под ноги смотреть, чтобы, не дай магия, не наступить на эти тряпки. А вот милорды, включая моего порошочка, — в кипенно-белоснежных одеяниях, и конкретно моему Комету его наряд с серебряной оторочкой диво как к лицу. Право слово, а что ему не к лицу⁈ Этому экземпляру к лицу и мешок из-под муки.

И мне вот весьма любопытна одна вещь: как мой многоуважаемый Темнейший станет выкручиваться, когда ему самому в истинном облике придется явиться на торжество? И ещё не менее интересно — всё-таки, как выглядят его личины? Очень жаль, что я не могу их видеть, только настоящий фейсометр мага. Эх, эх.

Скольжу унылом взглядом по залу, кстати, после уже моего светопреставления с огнем святого батончика на меня старались лишний раз не смотреть, либо же старались поспешно отвернутся, находились и те, кто, несмотря ни на что, поглядывал с откровенной неприязнью, как хорошо, что мне так плевать.

А вот и сам монстро нарисовался, тянет мне бокал игристой шипучки. Благодарю кивком.

― Бывали ранее на таких мероприятиях, леди? ― интересуется невозмутимо.

Я готова к этому вопросу, специально долго и муторно рылась в омутах памяти Сьеры Мортель.

― Разумеется, лорд Камидиш. Будучи эрц-герцогиней Парси, на Весеннем балу.

― Ах, первый юношеский бал дебютантов, ― скалится с пониманием.

― Именно так. И на «Алых роз» присутствовала. Однако маменьке сделалось дурно, и нам с ней пришлось раньше положенного времени удалиться.

― Видимо, на одном из этих балов вы познакомились со своим покойным мужем? В сопровождении супруга на балах не доводилось бывать? ― щурится. И вот чего щуришься, гад?

― К чему эти пустые расспросы, лорд Эльмауэр? Праздное любопытство, либо же профессиональная деформация говорит за себя?

Кейн Хард удивленно дернул бровью и рассмеялся.

― Поймали. А вы весьма остры на язык.

― Мне часто об этом один лорд говорит.

― И что за лорд, позвольте спросить?

― Наш Темнейший, ― отвечаю невинно.

Сансейт хищно замирает.

― Тесно знакомы с Темнейшим?

― Не так чтобы тесно, но, разумеется, знакомы. Ведь он осудил и казнил моего супруга мерзавца.

― Казнил не он, а очистительный огонь, Инш-Халли.

Повернула голову к мужчине, улыбаясь ласково. Если бы я не видела его облика, то вот сейчас бы прекрасно поняла, кто передо мной.

― Конечно, ― киваю невозмутимо. ― Конечно, инквизиторский огонь, но разве огонь инквизиции — это не сам Темнейший?

― Истинно так. Вы удивительная девушка, Сьера. А ваш муж не только мерзавец, но и идиот.

― Забудем о нём. А что значит Инш-Халли, отчего его так часто произносят?

― Раньше не слышали?

― Насколько помню, не доводилось.

― Это Мордгардское священное высказывание, означающее волю богов и магии, ― улыбается нежно. ― В переводе: будь оно так, либо да будет так, так повелевают высшие силы. Однако во всех странах оно вполне распространено.

В ответ молчу, пью шипучку. Вкусно. На кисловатый дюшес похоже.

Отобрав у меня пустой бокал, передал бегающим туда-сюда подавальщикам, кейн Хард протянул мне ладонь.

― Потанцуем, Сьера?

― А разве можно до пришествия короля?

― Кто запретит? ― шепчет насмешливо. Ну, да, о чём это я? Короткий загогульный жест в сторону артефактов, и мотив резко меняется, заиграв рваным ритмом, да таким, что волоски встали дыбом. Это что… танго⁈ Вдоль позвоночника разряд тока.

― Я не умею танцевать этот танец, ― выдыхаю тихо под роптание аристократии, те вообще не вдупляли, что происходит.

― Просто смотри на меня, Сьера. Расслабься и доверься мне.

Мамошки. И почему я снова ощущаю забивающий легкие дымок костра и немножко — запах жареного мяса?

Свет меркнет. Зажигаются в рожках огни.

Охнула, ведь кейн Хард рывком прижал меня к своему телу. Его плавный шаг назад, таращусь в его полыхающие потусторонним огнем глаза и, ведомая, следую за ним. Под рваный ритм — не менее рваный поворот. Шаг вперед. Все люди куда-то испарились. Только мы, взмах моих юбок при очередном повороте. Губы приоткрываются во вдохе, он ловит моё дыхание. Шаг назад. Выпад, прогибаюсь в пояснице, мои волосы касаются глянцевого пола. Рывок вперед, широкая ладонь жалит поясницу, скользит в такт мелодии верх-вниз. Очередной резкий поворот. Волосы вновь касаются пола. Плавный шаг вперед. Ещё один. И ещё. Затем, плавный, — назад. Хватка на талии сжимается. Под тревожный мотив он поднимает меня от пола, прижимая к своему боку, и кружит вокруг своей оси. Снова на ноги. Шаг вперед, назад, вперед, назад, глаза в глаза. И рваный — назад, заставляя вновь прогнуться в спине, вдоль бедра скользит рука, посылая по телу миллиарды разрядов. Зудит татуировка. Резкий — на себя. Бой барабанов. Внутри меня пылает огонь, что отражается языками пламени в его зрачках.

…Тяжелое дыхание срывается с его губ, скользит рукой по моей, обхватывает за предплечье, кружит вокруг себя, взметая юбки, что зажигаются настоящим черным пламенем, за мгновение обхватывая нас двоих, и расходимся в стороны. Он вновь тянет меня к себе и прижимает, прикасаясь ладонью к щеке, соединяя дыхания.

Смотрим друг на друга, я — пораженно и потерянно, а он… будто бы голодно, будто бы на свою собственность, нежно и в то же время покровительственно. В груди бьется сердце так быстро, что мне за него немного страшно.

Что же ты делаешь, черт возьми? Это всё что угодно, но ни фига не простой танец. И ни фига не танго. Это нечто… интимнее.

Иллюзия чар рушится осколками стекла от взрыва оваций, и громче всех хлопает… король.

― Прекрасное открытие Черно-Белого бала, ― говорит громогласно Итан Софаара, ледоколом направляясь в нашу сторону, сверкает не только его солнечная аура, но и слепит белоснежный мундир с золотой отделкой. ― Благодарю, Камидиш. Леди Сьера. Вы меня очень порадовали, как и наших гостей.

Кланяемся королю, и невозможный кейн Хард отводит меня в сторону, в то время как король толкает речь. И не успеваю я процедить сквозь зубы своему сопровождающему: «Что это, блин, было?», как он опережает меня, коротко говорит, что отойдет по делу важному, и сваливает. Нормально, да? Хотя и так понятно, куда это он, монстер унитазный, блин!

Зал затихает. Король занял трон. Церемонимейстер стучит посохом о пол и зычно оглашает нечто такое, от чего меня разбирает чистый ржач, а весь гнев испаряется, приходится даже отвернуться:

― Уважаемый гость Саруханского дворца. Сансейт Комейт Данте Ронтейт Логтейт Фуромайдер Мордгардский сан кейн Хард. Темнейший святой темной инквизиции из древнего рода кейн Хард!

И появляется он!

А бедный церемонимейстер пытается отдышаться, наверняка про себя стирает испарину и, такой: фух, выговорил. Кто молодец? Церемонимейстер молодец! А-ха-ха-хах.

Темнейший в белоснежной хламиде замирает в дверях, чтобы все могли его статью и мощью впечатлиться, и начинает движение, причем смотрит, гад, на меня. Да всё, я уже давно впечатлилась, молодец. Ещё вот никак отойти от впечатлений не могу.

Кейн Хард

С тревогой замечаю, как Сьера при моем появлении отвернулась, её плечи подозрительно трясутся. Она, что, плачет? Мрачнею. Неужели поняла, что за танец мы исполняли, причем исполняли прекрасно, я и мой зверь довольны. Теперь-то я знаю все истинные чувства сайеры ко мне, они меня радуют. Либо же кто-то посмел её обидеть. Боги, оставил на одну секунду. КТО? Инквизиторский огонь жалит вены.

Прищуриваюсь. Нет, такая сайера, как Инсиль, не стала бы лить слезы. Постойте-ка. Губы искажает ухмылка. Да она бессовестно смеется. Подхожу к жене. Она чует это, оборачивается, сгибает колени в почтительном поклоне, головка опущена, наверняка чтобы я не видел смешинок в бессовестных очах.

Приподнимаю голову за подбородок, пальцем оглаживая скулу. Зрачки пары расширяются, и всё равно в них плавают смешинки.

― И что же вас так сильно насмешило, юная леди?

Инсиль отпускает невольный смешок и делает мордочку попроще.

― Что вы, Темнейший, что же меня могло рассмешить?

― Вот и я думаю. Где же ваш сопровождающий, леди Инсиль?

― О, я и сама бы хотела это знать, ― невинно пожимает плечами, осматриваясь, но я чую её лукавство. Хм. Я и раньше полагал: она знает, всегда знает, кто перед ней. Видит мою суть. Очень редкий дар, встречающийся у истинных темного дома. Если так, то наша связь слишком крепка, и как бы Сьере ни хотелось, она никогда не сможет её разорвать. Никогда.

Фима-Инсиль

Отбыв на балу положенное время, с позволения кейн Харда, то есть, полисмага, конечно же, свалила к себе. И так получила массу эмоций, достаточно. По возвращении застала горничных за вышивкой.

― Какая милая картина, ― улыбнулась. ― Что вышиваем?

― Леди, ― вскочили синхронно.

― Обережные знаки, леди, ― смутилась Суин.

Кивнула. А затем позволила стащить с меня тяжеловатый наряд и с наслаждением приняла ванну. Завтра в дороге мне будет о чём подумать. Много о чём. Только после торжества в груди зреет неприятное ощущение, что лапа в капкане, как бы ни трепыхалась, останется навсегда.