Ты жена мне, помнишь?

Глава 54

Прежде чем отступить в сторону, Федерик снимает с меня сдерживающие браслеты. И искры в крови взметаются с новой силой, больше не скованные чужой магией.

Замерев в центре смотровой площадки, я делаю глубокий вдох. Закрываю глаза, отстраняясь от окружающего, пытаясь, как написано в гримуаре, заглянуть внутрь себя, почувствовать свою стихию. Не как что-то неизведанное и страшное, что рвётся на волю, не как неконтролируемое пламя, готовое сожрать всё вокруг и меня в первую очередь.

Я пытаюсь принять тот факт, что этот огонь во мне – часть меня, что это я. Моя душа. Я – это пламя. И всегда такой была. Огонь был во мне с рождения. Всегда горел в моём сердце, пока я не научилась его сдерживать, страшась того, что умела узнать и сделать. Страшась своих снов и знаний, которые приходили ко мне помимо воли.

Когда-то я могла видеть… Когда-то я видела... Смерть родителей снилась мне много раз. Я просыпалась в ужасе, в панике, плакала, бежала к ним с истериками. Они меня успокаивали, пытались уверить, что это просто кошмары. Даже к детскому психологу отвели. Всё это ничем не помогло. Я лишь начала считать себя ненормальной. Неправильной. Закрылась, давя в себе страх.

А потом они умерли. Так, как я и видела в своих снах.

Несчастный случай.

Но человеку свойственно искать виноватых. А детям свойственно искать виноватых в себе. И я нашла.

Прошло уже много лет. Мне казалось, что проработала это. Оставила позади. Заставила себя поверить, что не я своими дурными снами притянула беду. Но в глубине души всё равно не простила себе, что не смогла ничего изменить. Если уж увидела.

Может, потому так рьяно и отрицала в себе всё, что хотя бы как-то напоминало об этом. Отрицала саму мысль, что я не такая как все, что имею необычные способности. Мне было безопасней считать себя нормальной. И, сцепив зубы, всем доказывать, насколько я состоятельна в своей нормальности. А получилось, что выжгла себя изнутри, лишив возможности иметь детей.

Но сейчас у меня есть шанс изменить всё. Полностью принять эту часть себя. И этим не только помочь себе и своим детям, которых приведу в этот мир, но и восстановить справедливость. Я хочу знать, что случилось с Анной, хочу знать, кто её убил и почему. И заставить заплатить убийц.

Раскачиваясь на ветру, я всё глубже погружаюсь в странное ощущение отстранённого умиротворения. Мысли текут плавной рекой, потоки которой омывают меня, не сбивая с ног. Мой огонь больше не пугает меня. Я принимаю его. Принимаю себя.

Подняв зудящие ладони, чувствую, как вспыхивает на них пламя. И как плавно, неспешно и ласково оно охватывает всё моё тело. Послушное моей воле.

Откуда-то приходит понимание, что я могу видеть то, что хочу, и без этих спецэффектов. Что до этого моя стихия рвалась из-под контроля, лишь потому что я её давила в себе. Об этом мне говорила и Богиня. Но разве может кто-то помочь человеку, если он сам не готов себе помочь? Как нельзя спасти того, кто не хочет быть спасён, так и нельзя ничему научить того, кто не желает учиться, только выдрессировать. Вот и я не была готова последовать её совету тогда. Мне понадобилось время, чтобы прийти к этому. Хорошо, что хоть не годы.

Вдохнув, искрящийся воздух, медленно выдыхаю. И возвращаюсь мыслями к Анне. К её дневнику. К её одиночеству. К её жизни… и смерти…

Я хочу знать! И я могу…

…Маленькая девочка лет восьми стоит рядом с затянутой в чёрное Иезеннией. Сама она тоже в чёрном. На бледном заплаканном личике отражаются блики погребального костра. Дрожащие пальчики цепляются за женскую руку.

– Бедная сиротка, – перешёптываются люди, пришедшие проститься с герцогской четой Мораду.

– Убили её родителей. Точно вам говорю…

– Никто не знает…

– Яд скорее всего... Маги-дознаватели не нашли следов…

А пламя пожирает тела герцога и герцогини Мораду, как было принято испокон веков в этой семье. Мораду рождаются из огня, с огнём в душе живут, и огонь их забирает…

Рвано выдохнув, запрокидываю голову. Хватаю ртом воздух, чувствуя как глаза обжигает вскипевшими слезами. Но надо с собой справиться. Надо посмотреть глубже. Огонь взметается вокруг меня огненным столпом, когда я с головой ныряю в видения прошлого.

…Иезеннии страшно. Этот мужчина пугает её до дрожи. Она сама не знает, зачем связалась с ним, зачем впустила в свою душу. И позволила посеять там ростки нестерпимой жажды. Жажды власти и силы, которая позволит ей жить, пускай не вечно, но намного дольше, чем живут даже самые сильные маги королевской крови. И всё это данне обещали дать, если она вырастит последнюю наследницу ведьм Мораду так, как нужно для ритуала. А девчонка ей ещё благодарна будет, когда станет первой за многие века настоящей огненной ведьмой. Ритуал не такая уж и большая цена за такую силу.

– Почему умерли родители Анны? Это ваших рук дело? – решается она спросить.

Её собеседника не видно. Он, как тёмное пятно. Прячется… прячется… прячется от меня. Я слышу только мягкий, но пробирающий до дрожи голос.

– Это не вашего ума дело, почтенная данна, – произносит он почти нежно. И Иезенния с облегчением позволяет себе обмануться. Она ведь ничего не знает. Всего лишь воспитывает юную сиротку, оставшуюся без родных. У Анны есть только она, разве нет? И совесть её чиста.

– У всех есть своё предназначение, – продолжает увещевать Тёмный. – Герцог и герцогиня своё выполнили. Теперь дело за вами. Девочка должна быть чиста, невинна и послушна. Заставьте её дать вам доступ к семейному архиву. Найдите старые гримуары. Они должны быть там. Пусть читает и соприкасается с силой своего рода. И тогда она будет готова принять своё предназначение, когда придёт время.

Это он. Он убил родителей Анны. Они мешали до неё добраться. Я чувствую, что права. О небо, всё ещё хуже, чем я думала. Только кто этот Тёмный? Король? Почему я не могу увидеть его? Настолько силён?

Но других ведь могу. Значит, буду смотреть через них.

Лёгкие уже горят. Тело сотрясается мелкой дрожью. Я собираюсь с силами, тяжело дыша.

Рядом чувствую Федерика. Чувствую его тревогу. Сейчас я тоже почти эмпат. Он волнуется за меня. Думает даже остановить, выдернуть из видений, привести в себя, чтобы больше не истязала себя. Шагает ко мне.

– Нет. Я могу это сделать… закончить. Потом… поможешь. А сейчас не мешай, – шиплю пересохшими губами. – Пожалуйста…

И он неохотно отступает, чувствуя мою решимость.

Я закрываю глаза. И видения снова захлёстывают меня с головой.

… Сам принц сделал ей предложение. Анна уже много лет не общалась ни с одним мужчиной. Данна Иезенния ревностно блюла её чистоту и невинность помыслов. А тут девушке сказали, что в замок прибыл его высочество Федерик Иссая Арганди и требует встречи с ней, никому не интересной и не нужной бедной сироткой Анной Мари Илларией Мораду. Она видела, что данна Иезенния буквально кипит от злости и досады. Но запретить эту встречу не в силах. Слишком важный гость.

И девушка пошла. Жутко стесняясь и страшась. Едва дыша под бронёй жёсткого корсета. Но вместе с тем испытывая давно забытое чувство… любопытство.

Принц оказался… приятным и, наверное, привлекательным, хоть и гораздо старше. Он был учтив. Деликатен. Честен. И он предложил ей стать его женой. А она… не смогла отказать. Впервые… ей подумалось, что возможно… есть другой путь кроме того, к которому её готовят.

– Ты сейчас же напишешь ему и скажешь, что передумала, – жёстко чеканит Иезенния.

– Я не могу. Это будет оскорблением его высочества, отказать так, – шелестит Анна, вжимая голову в плечи.

– Тогда попроси с ним встречи. И откажи, как положено, – прищуривается её единственная родственница. И надзирательница.

– Я… не хочу, – выдыхает девушка, не веря в то, что решилась на это. – Он мне… понравился.

А ещё своим предложением он дал ей надежду на то, что этого страшного ритуала в её жизни не будет. Никогда.

– Что?! – взвизгивает старуха. – Ты разве забыла, для чего пришла в этот мир? Не откажешь ты, я сделаю так, что он откажется от тебя сам.

И ведь сделает. Анна знала. Как и то, что Иезенния ей врёт. Не для блага всего мира она старается. А для себя. И того жуткого старика, с которым девушка застала её пару месяцев назад. И никогда раньше Анна не видела, чтобы её дуэнья так боялась кого-то и настолько лебезила.

Даже если ритуал действительно сработает, и она обретёт утерянную силу своего рода, всё равно останется пленницей. Ведьмой на цепи. Лучше с мужчиной лечь и позволить ему сотворить с собой все те ужасные вещи, из-за которых появляются дети. Может, одного наследника принцу будет вполне достаточно.

Но если Иезенния сделает так, что он откажется…

– Этот брак будет нам полезен, – выпаливает девушка, впервые решаясь открыто противостоять своей дуэнье. И врать, да. – Я… объяснила его высочеству, что не смогу сразу с ним лечь, что мне страшно. И он… обещал, что подождёт, сколько нужно. Время ритуала ведь уже очень близко. Я продержусь. Зато потом… я стану не только ведьмой, но и принцессой, и будущей королевой. А вы моей самой приближённой дамой. У меня ведь больше никого нет кроме вас, данна. Только вы.

В глазах старухи загораются алчные огоньки.

– Подождёт, говоришь. Что ж… может, ты и права… Но только посмей меня обмануть, дрянная девчонка.

– Никогда, данна, – изображая привычную покорность, склоняет голову девушка.

Картинка меняется…

– Что мне делать, данна Иезенния? Мне страшно. Его величество видел меня, – умоляюще заглядывает в лицо дуэньи заплаканная Анна.

– Не реви. Ты сама виновата. Я же говорила тебе, что этот брак до добра не доведёт, – зло кривится Иезенния. – Видишь, я была права. Король член ордена Тёмного Навия. Этот культ уничтожил века назад ведьмовство в нашем мире. И теперь ты тоже можешь стать их жертвой. А муж и не подумает тебя защищать от родного отца. Ещё и сам тебя отдаст, если король потребует.

– Простите меня. Я же не знала, – рыдает девушка, комкая свою юбку. – Скажите, что я должна делать? Только скажите. И я всё выполню.

Старуха поджимает тонкие губы, думает с минуту. И наконец произносит.

– Сейчас ты вернёшься во дворец.

– Нет, пожалуйста…

– Я поеду с тобой. Прикажешь служанкам собирать твои вещи. И завтра же утром мы отправимся в Мораду. Там ты будешь в безопасности.

– Спасибо, данна, – с облегчением и благодарностью улыбается Анна. Склоняется, целуя морщинистую руку, которая столько раз отвешивала ей оплеухи, воспитывая. И, склонённая, не видит, как недобро сжимаются губы старой дуэньи.

– Иди умойся и приведи себя в порядок. А то похожа на чучело, – ворчит та сварливо.

Анна, конечно же, не спорит. И сразу же убегает из будуара.

Как только за ней закрывается дверь, старуха поднимается с кресла, в котором восседала, как на троне. И идёт к секретеру. Берёт маленький клочок бумаги, перо, пишет что-то… я всем существом тянусь ближе, чтобы увидеть. И у меня получается. Я будто смотрю через её плечо, вчитываясь в два коротких предложения.

«Анна знает об Ордене. Что с ней делать?»

Скрутив листок в трубочку, засовывает в почтовый футляр, лежащий там же. Данне снова очень страшно. Из-за бестолковой девчонки Мессир на неё и так зол. А теперь вот малолетняя дурочка ещё и влезла, куда не следует.

Наверное, пролетает несколько минут, когда наконец приходит ответ. Поспешно отвинтив крышечку футляра, Иезенния вытряхивает на ладонь послание. Разворачивает его.

На желтоватом клочке бумаги красивым витиеватым почерком написано:

«Я знаю. Его величество очень зол. Ждите, пришлю за вами карету. Время пришло» …

… На этой картинке меня внезапно выбрасывает из видения, и тело само собой начинает оседать. Призванной силы было слишком много… кажется. Внутреннего ресурса не хватило. Непривычная я. Голова трещит так, что выть хочется. Но даже звука из себя выдавить не получается.

Упасть мне не позволяют мужские руки. Такие родные… уже.

– Бедовая ведьма, – ворчит Федерик, перехватывая меня удобней. – Вот зачем так себя изводить? Нельзя было постепенно?

– Нельзя, – бормочу заплетающимся языком, склоняя голову ему на плечо.

Не знаю почему, но я уверенна, что всё это увидеть надо было сегодня. Пока не поздно…

– Я многое рассмотрела… Иезенния сама отдала Анну похитителям… Но кто он, этот Тёмный, я всё равно не узнала… Надо будет ещё раз попробовать.

– Только когда хорошо отдохнёшь и наберёшься сил, – припечатывает строго Федерик.

– Угу, – соглашаюсь и, кажется, проваливаюсь в полудрёму.

Прихожу в себя уже тогда, когда он пытается со мной на руках открыть тайный проход в наши покои. Для этого Федерику приходится поставить меня на ноги, чтобы освободить хотя бы одну руку.

– Я что спала, да? – интересуюсь сонно, изворачиваясь в его объятиях и обнимая его за талию.

– Как младенец, – хмыкает муж.

– Извини. Я постараюсь не спать. Нужно тебе всё рассказать сначала.

– Завтра, ведьмочка. Всё расскажешь завтра. Сейчас тебе нужно лечь и выспаться. Ты на ногах не держишься, – непререкаемо возражает он, нажимая на камни в нужном порядке и оттаскивая меня в сторону, когда каменная дверь со скрежетом начинает открываться.

– Ну завтра так завтра, – покладисто соглашаюсь я.

Сил действительно не осталось. Федерик снова подхватывает меня на руки, занося в наши покои. Позади раздаётся скрежет запираемой тайной двери. А мои глаза окончательно закрываются. Вот только увиденное не даёт покоя, зудит на подкорке, мешая забыться. Хочется хотя бы самое важное рассказать.

– Знаешь… она действительно слышала твоего отца… он как-то причастен, – вздыхаю я грустно. Так тяжело на сердце становится, когда я чувствую, как напрягается тело моего супруга, как сильнее сжимаются вокруг меня его руки. – И культ этот, они его называют Орденом. Этот ритуал был нужен тёмным, Федерик. Иезенния отдала им Анну. Просто… отдала.

– Она уже поплатилась за всё. Заплатят и все остальные, кто причастен, – бесцветно произносит мой муж. – Придёт время, и все заплатят, Анна. А сейчас спи.

Это последнее, что я слышу. Важное сказала, остальное может и подождать... наверное. Нечеловеческая усталость даёт о себе знать и сон накрывает моё сознание тяжёлой пеленой.

Вырывает меня из его цепких объятий чей-то взволнованный, даже встревоженный голос.

– Ваше высочество, ваше высочество, просыпайтесь.

– Бригитта? – удивлённо сиплю я, разлепляя пудовые веки. – Что случилось?

Зевнув в ладонь, перевожу взгляд на зашторенное окно. Оттуда льётся рассеянный солнечный свет. Это ещё вечер, или уже утро?

– Его высочество велел вас срочно разбудить и сообщить новости. Он сам очень занят.

– Какие новости? – вскидываю я брови.

– К нам едут король и королева. Их кортеж прибудет уже через пару часов.