Ты жена мне, помнишь?

Глава 45

Оставаться и смотреть, как будут доставать найденное мною тело, Федерик мне не позволил. Я не спорила.

При всех объяснять ему, что медик и не из пугливых, посчитала неразумным. Да и устала нереально после всех этих… приключений, сеансов огненного ясновидения и обгорелых находок.

Вручив мне в руки три толстые тетрадки, найденные им под потолком, Федерик подхватил меня под локоток и повёл к порталу, предварительно сдав место происшествия Рэймандо и велев вызвать из столицы какого-то Дэмиэно и его людей.

Путь до портального зала прошёл в молчании. Я всё вспоминала своё видение, пытаясь вычленить хоть-что-то полезное. Но если с дневниками я видела всё чётко, вплоть до шатающегося под ногами Анны табурета, то с Иезеннией… наоборот всё было мутно. Урывками. Это видение давило на меня, заставляя чувствовать подступающий к горлу комок горечи. Не из-за трупа… нет, из-за того жуткого человека, который этот труп от нас спрятал в комнате бедняжки. Словно… послание.

– Нам надо поговорить о том, что ты увидела, – словно подслушав мои мысли, произносит Федерик, когда мы выходим из арки портала на смотровой площадке башни Анжерона.

Разворачивает меня к себе, буравя проницательным взглядом. На небе висит огромная полная луна, освещая нас обоих холодным мерцающим светом. В лицо снова бьёт порывом солёного ветра. И здесь в замке моего принца, под открытым ночным небом, дышать наконец становится легче.

– Да, надо, – соглашаюсь я. – Только толку от этого мало. Я не видела, кто её туда засунул. Точнее… я знаю, что это тот же мужчина, который был с ней в коридоре. Но я не смогла его рассмотреть. Снова. Не знаю, почему принёс её именно в комнату Анны. Догадываюсь только, что это своеобразное послание... для меня. Кажется, эта тварь знала, что мы придём. Но в чём смысл этого послания, я не знаю, – вздыхаю, закрывая глаза. – Его будто что-то прикрывает от меня, превращая в смутную неясную тень. Что-то не позволяет мне видеть. Вот когда смотрела на Анну, понимала, что она делала и зачем, что чувствовала при этом. А с ним… пусто. И муторно, будто в какую-то гниль вляпалась и продраться через неё не могу. Наверное, я пока слишком слабая ведьма, чтобы рассмотреть кого-то настолько сильного.

– Или последователи культа в своё время нашли способ закрываться от ваших видений, – задумчиво замечает Федерик, заставляя меня удивлённо распахнуть глаза.

– Думаешь?

Он притягивает меня к себе, обнимая и прижимая к груди. Нежно. Утешающе. Вздыхает мрачно:

– Это логично. Иначе я не представляю, как бы тёмные умудрились извести всех ведьм. Если ваше племя способно видеть столь подробные видения, чувствовать угрозу… сама посуди.

В его словах есть смысл. Если бы ведьмы могли видеть, кто их враг, и в чём его коварный план, то разве позволили бы уничтожать себя? Разве не попытались бы противостоять, или на худой конец спрятаться. А может, и прятались. В таких вот замках, как Мораду. Тёмные не могли не понимать, какими силами обладают ведьмы, и наверняка искали способы скрывать от тех свои намерения. И вполне возможно преуспели.

Вот только, если это так, то мои дела ещё хуже. Как узнать, кто мне угрожает, если мои видения тут бессильны? Надежда только на расследование Федерика.

– Ну да. Действительно, – киваю хмуро. – И что теперь делать?

– Тебе идти спать, – уверено заявляет муж. – А я отнесу твои гримуары в архив и вернусь в замок Мораду, чтобы тщательно изучить место преступления. Должны остаться магические следы.

Спать… будто я смогу. А вот насчёт следов, будет хорошо, если они что-то найдут, если уж я больше ничего толкового сказать не могу.

– И в том коридоре? – вскидываю вопросительно брови.

– Да. Я, правда, ничего там не обнаружил, что могло бы нам помочь – тёмный затёр всё очень тщательно. Но если там остались хоть какие-то улики, мои люди их найдут.

Это он, наверное, о тех, кого приказал вызвать из столицы.

– Пойдём, я проведу тебя, – увлекает муж меня к открытому люку.

Как же здесь хорошо после того мрачного склепа, в котором выросла Анна. Шагая рядом с Федериком коридорами и галереями Анжерона, наблюдая за слугами и стражниками попадающимися нам по пути, гадая, чем занимались сегодня девочки и спят ли уже, уставшие за день, я всё больше прихожу в себя, очищаясь от дыхания смерти, коснувшегося меня в замке Мораду. Тут всё живое. И я постепенно оживаю, напитываясь... энергетикой этого места, наверное.

В наших покоях растерянно стою посреди гостиной некоторое время, не шевелясь и краем сознания отмечая, как Федерик сначала всё проверяет, потом отдаёт распоряжения стражникам, и лишь после этого подходит ко мне.

– Мне нужно идти. Дэмиэно уже наверняка прибыл в Мораду, – неохотно произносит он, нежно погладив мою щёку. Хмурится: – Ты как? Сможешь уснуть одна?

Беспокоится обо мне. Это чувствуется, и... Приятно, чего уж там.

– Я нормально. А насчёт сна… Не знаю, – пожимаю плечами. – Постараюсь.

Сейчас, под его пристальным взглядом, мне становится немного неловко. День сегодня выдался тяжёлый. И мы друг друга увидели с новых сторон. Не только я его, но и он меня. И эти новые стороны не всегда были нам приятны. Как это всё повлияет на наши отношения? На его отношение ко мне?

– Ты очень храбро сегодня держалась. Другая на твоём месте уже билась бы в истерике, а ты довольно спокойно всё восприняла, хоть и подавлена. Не перестаёшь меня удивлять, ведьмочка, – слышу неожиданный комплимент.

Хм, могу себе представить. Наверное, я для него ещё тот чудик отмороженный, если сравнивать с нежными аристократами.

– Я была… лекарем, – признаюсь с кривой усмешкой. – В моём мире нет магии. И в лечении людей можно полагаться лишь на свой ум, свои руки и фарм… лечебные снадобья. Долго учиться этому умению. При необходимости резать, чистить, пилить… складывать переломанные кости, сшивать ткани, сосуды… Мне много чего доводилось и видеть и делать своими собственными руками, так что мёртвым телом меня не испугаешь.

– Лекарь, значит, – тянет Федерик. – Это многое объясняет. – Хмыкает: – Тогда можно не волноваться о том, что ты сорвёшься в истерику, как только я уйду?

– Можешь не волноваться – не сорвусь, – фыркаю с демонстративным возмущением. Чтобы не думал даже, будто я тут без него расклеюсь. – Я сейчас искупаюсь, переоденусь в чистое и пойду проведаю девочек, раз тебе срочно нужно уходить. Потом возможно заставлю себя что-нибудь поесть, чтобы поддержать организм. И лягу спать.

– Хороший план. Я действительно не успеваю к ним зайти, – со вздохом признаёт муж. – Не перенапрягайся, малыш. Тебе нужно отдохнуть после всего. Если всё же что-то случится, или я тебе буду срочно нужен, скажи Алонсо, он со мной свяжется. И ещё… завтра же научишься пользоваться почтовым футляром. Я тебе подарю личный.

О-о-о. Личное средство связи с мужем это просто замечательно. Не придётся больше думать, к кому обращаться, если вдруг что.

– Такому подарку я буду очень рада, – улыбаюсь ему благодарно.

На этом мы и расходимся. Федерик, стащив с моего плеча сумку с гримуаром, отправляется в архив, чтобы потом вернуться обратно в замок Мораду. А я, предварительно позвонив в колокольчик, чтобы вызвать Бригитту, и спрятав дневники Анны в ящик небольшого письменного стола в будуаре, топаю в ванную комнату. Хотя бы умоюсь пока горничной нет.

В ванной, взглянув на своё отражение, я начинаю понимать почему Федерик так беспокоился о моём состоянии. Золотистая кожа, доставшаяся мне от Анны, сейчас кажется до серости бледной. Воспалённые глаза из-за тёмных кругов под ними кажутся до жути чёрными. И какими-то потухшими. Не прибавляют мне здорового вида и покрытые копотью волосы. Да и платье потеряло свой элегантный вид.

– Ваше высочество, вы здесь? – слышится из спальни голос горничной.

– Я в ванной, Бригитта. Можешь помочь мне раздеться? – окликаю её.

– Конечно, ваше высочество, – с готовностью отзывается та, появляясь на пороге. И застывает, изумлённо меня рассматривая. – С вами всё хорошо?

– Если ты о моём плачевном виде, то не обращай внимания. Мы с его высочеством были в очень пыльном и грязном месте. И я очень устала. Только и всего, – улыбаюсь с самым невозмутимым видом, пуская воду в ванну. – Как там мои падчерицы? Наверное, так нагулялись сегодня, что уже спят без задних ног.

Выпрямляюсь, поворачиваясь к служанке спиной. По взгляду Бригитты в зеркале вижу, что про место нашего с мужем «свидания» ей очень любопытно услышь больше. Но конечно же, девушка ничего не спрашивает и виду не подаёт. Субординация.

– О вы правы, ваше высочество. У юных принцесс сегодня был очень бурный день. И они уже давно поужинали и ушли к себе, – сообщает, расшнуровывая моё платье.

– Его высочество показывал мне их комнаты, но я боюсь, что сама не найду с первого раза. Проведёшь? – бросаю на неё взгляд через плечо.

– Конечно, ваше высочество, – с улыбкой уверяет меня Бригитта. – Так вам приготовить домашнее платье?

– Да. И что-нибудь лёгкое на поздний ужин, будь добра, – улыбаюсь я в ответ.

Садясь в ванну спустя некоторое время я с опаской напоминаю себе, что спать в воде нельзя. Тем более, что Федерик меня отсюда не вытащит. Но опасения мои напрасны. Стоит хотя бы на секунду прикрыть глаза, и перед мысленным взором тут же снова мелькают моменты из сегодняшних видений. И снова я пытаюсь понять, зачем Иезеннию было оставлять именно в комнате Анны? Чтобы напугать? Предупредить? Спровоцировать? Зачем?

Эти вопросы царапают изнутри, не позволяя расслабиться. Тут не то что не уснёшь, тут как бы живьём не свариться ненароком.

Вздохнув, откидываю голову на бортик ванны.

Так, надо абстрагироваться. Выбросить это всё из головы сейчас. Я одна и никто не поможет, если вдруг воспламенюсь от нервов.

Завтра подумаю. На свежую голову. Обсужу всё с мужем ещё раз. Расспрошу его, как идёт расследование, что уже известно, а что нет. А то ведь какой смысл вхолостую силы тратить? Вдруг я увижу то, что ему и так известно?

Уняв свои навязчивые мысли этими весьма вескими на мой взгляд аргументами, я уже гораздо спокойней продолжаю мыться. Тщательно промываю волосы, смываю с тела не только копоть, но кажется и душевную тяжесть.

Жаль, что сегодня Федерик меня уже не сводит на пляж, как обещал. Мне бы хотелось подышать морским воздухом, искупаться, поплавать, или хотя бы ноги намочить. Ощутить эту благодать. Может, завтра получится? Может, даже с девочками? Проведём время все вместе...

Мечты о море и о завтрашнем дне помогают, возгорания и вскипания не случается, и вскоре я уже чистая, в лёгком удобном домашнем платье цвета какой-то там розы, с высушенными Бригиттой волосами, заплетёнными в простую косу, направляюсь к комнатам девочек. В сопровождении Алонсо, которому Федерик, оказывается, приказал не отходить от меня ни на шаг за пределами покоев.

Скорее всего близняшки спят. Но я просто хочу их увидеть и поцеловать на ночь.

Вот Бригитта останавливается у уже знакомой мне двери. И я, благодарно кивнув ей и жестом попросив Алонсо остаться в коридоре, захожу в комнату Каталины. Малышка действительно спит. На этот раз без альбома. Но я замечаю его на столике рядом. Надо будет завтра попросить показать. Интересно, что она рисует.

Поправив тонкое одеяло, склоняюсь, чтобы поцеловать девочку. Губы касаются её лба. И в этот миг Кати сонно вздохнув, открывает глаза.

– Ваше в... – бормочет удивлённо.

– Меня зовут Анна, Кати, – с нежной улыбкой прикладываю я палец к её губам, садясь рядом. – Просто Анна.

Мне бы хотелось, чтобы они называли меня мамой, но до этого надо ещё дожить.

– Хорошо, Анна, – потрясённо шепчет она.

– Извини, что разбудила. Я пришла проведать вас перед сном. У вашего отца появилось очень срочное и важное дело, он вернётся поздно поэтому не смог зайти сам. Зато утром будет с нами. А сейчас спи, солнышко моё. Завтра будет новый чудесный день.

Она послушно закрывает сонные глазки, погружаясь обратно в сон. Словно и не просыпалась. А я, поцеловав пухлую щёчку и убрав прядку волос за ухо, поднимаюсь с кровати, чтобы проведать и вторую близняшку.

И если в прошлый мой визит Эми явно не спала, то сейчас этот милый ёжик очень мило сопит. И спит-крепко-крепко, не реагируя ни на моё присутствие, ни на поцелуй. Умаялась. Может и не выспалась с прошлой ночи.

Постояв пару минут, любуясь крохой, я всё-таки выхожу в коридор.

Теперь ужинать и спать. Вот только спать... не хочется. Организм устал, а мозг до сих пор перевозбуждён. Боюсь, опять эти видения в голову полезут, и мысли о тёмном, которого я так и не смогла увидеть.

– Алонсо, а вы знаете, как спуститься к морю? – смотрю на своего охранника.

– Конечно, ваше высочество, – удивлённо смотрит тот на меня.

– А можете меня отвести на пляж? Его высочество ведь не запрещал? – склоняю голову набок.

– Не запрещал. Но ведь уже поздно, – с явным намёком сообщает мне мужчина.

– Я знаю. Но мне очень нужно, – умоляюще смотрю на него.

Пару минут мы меряемся взглядами. Я не сдаюсь.

– Хорошо, я отведу вас, – смиряется Алонсо.

– А как же ужин? – тихо всплескивает руками Бригитта. – Ваше высочество! Вам нужно поесть, сами же говорили.

Ну вот... И ведь не отступится теперь. Зря я ей призналась, что не ела ничего почти с самого утра.

– А потом ужин, – приходит теперь уже моя очередь проявить смирение.