Творчество Сталкеров (книга 3)

Один синоним к слову "жить" есть для поэта

Безудержно звенящее "творить".

Награда свыше или кара это?

О том каким законом бытия судить?

Когда в душе взрастает семя боли,

Вонзаясь в мозг холодною иглой.

О, никому не пожелал бы этой доли

Поэт, сраженный рифмою шальной.

Но пережитые рассудком и душой,

Создавшие гармонию сонета,

Ложатся строки стройной красотой.

И боль и радость на лице поэта.

О, как же Бога будет он благодарить

За тот единственный синоним к слову "жить"

А мы захлопнули свои сердца и души

Для всех кошмаров нездоровых мыслей.

И ничего мы не хотим о правде слышать.

Мы этой правдой лишь себя избили.

И нам все кажется теперь таким красивым.

Уже зовут домой заезженные тропы.

Залижем раны и пойдем, нам хватит силы.

Хоть полумертвыми домой притопать.

И в исступленном сладострастье общей цели,

Мы разобьем и уничтожим наши шхуны.

И на хрена нам океан с его штормами,

Мы по уюту и теплу пускаем слюни.

Мы все вернемся на мещанские перины,

И будем наслаждаться телеложью.

На четырех стенах лубочные картины.

Так жить красиво и совсем не сложно.

Нет в мире лучше удобренья, чем мещанство.

На нем росли мы для любви и для полетов.

Немного времени пройдет, мы тоже станем

Прекрасным удобреньем для кого-то.

В своих бесконечных снах,

Как океан глубоких.

Похожих на долгий пасьянс,

Где карты слагаются в строки.

И я между этих строк,

Лечу одиноким эмпатом.

По ним моих рифм ручеек,

Струится прекрасным каскадом.

Тонкой, блестящей иглой

Мысль вышивает узоры

Из добрых, возвышенных слов.

И из благородных героев.

И в каждом сне, каждый раз.

Я бесконечно наивна.

Верю вершины Парнас,

Днем, как и ночью, достигну.

Но утро сменяет ночь,

Тает в тумане Парнас.

На прощанье моим же стихом

Мне махнет крылатый Пегас.

В тот вечер ливень ко всему был беспощаден.

И ветер как огромный пес рычал.

Одна я сидела – читала.

Вдруг кто-то в окно мое постучал.

Открыла я дверь – вошел старец,

Поздоровался со мною учтиво.

Попросил погреться немного.

Я, конечно, ему разрешила.

Разговаривали мы долго.

Было с ним спокойно и весело.

И рассказывал он мне много

Чудесных, красивых сказок.

Мне показывал старец фокусы.

Он чудо творил за чудом.

И была неизменной улыбка

Во взгляде его мудром.

А потом он спросил просто:

Есть ли у тебя три желания?

Если да, то скажи мне,

А я что смогу сделаю.

Понимаешь, я хочу очень.

Я сказала первое желанье.

Заглянуть в глаза тихой ночи

И сродниться с ее дыханьем.

И еще я хочу очень

Я сказала второе желанье

Песню услышать звездную

И понять ее смысл тайный.

Понимаешь, я хочу счастья.

Вот и третье мое желание.

Мой гость помолчал немного.

А потом мне сказал негромко.

Породнишься ты с ночью тихою,

Лишь когда навек успокоишься.

И душа, поселившись в небе,

Там узнает звездную тайну.

Ну а третье…и вдруг улыбнулся.

Улыбаясь, стал таять медленно.

Я к нему: а дальше-то что же?

Но его будто вовсе не было.

А комната вдруг наполнилась

Ароматом цветов весенних.

Посмотрела в окно – там солнце

Ярко светит, и дождь перестал.

Ветер поднял перепуганных птиц,

Прочь от зимы улетали они.

Ветер трепал умирающий лист,

Как не хотелось ему умирать.

Но видели мы, как слабая жизнь,

Тихо угаснув, покинула ветку.

И почернела, согнулась от горя она.

Бились деревья в предсмертной агонии,

Думали все – это ветер их гнет до земли.

Их серебром погребальным окутав,

Вышла на свет, закружилась зима

В вальсе печальном с холодными мертвыми па.

Видели все, как прекрасны деревья

В нарядах сверкающих щедрой зимы.

Но знали мы, что под блеском ее скрыта боль.

Прошу вас, останьтесь со мной

Давайте посмотрим вместе.

Как наша смешная любовь

Тихо умрет на рассвете.

И мы попрощаемся с ней,

Такой молодой и красивой.

Прекраснейшей из смертей

Мы нежное скажем спасибо.

За то, что без слез и без боли

Мы завтра простимся с вами.

За то, что не станем неволить

Друг друга клятвы словами.

Но пока еще теплится жизнь

В угасающей нашей любви.

Исполните мой каприз,

Оторвемся от грешной земли.

Вернемся в тот яркий день

Когда счастье открылось нам.

И словно скользящая тень

Пройдем по своим следам….

Как странно, слеза за слезой.

Мне было чудесно с вами.

Вы мой опоздавший герой.

А впрочем, не надо драмы.

Пусть будет хорошим конец

В коротеньком нашем рассказе.

Сегодня чудесный рассвет.

Она умерла. Расстанемся.

Снегов холодней, на горячую голову

Ляжет рука.

И сто кораблей заблудившихся

Выйдут на свет маяка.

И мудрые совы захлопают крыльями

В темных лесах.

Печальные вдовы увидят пропавших мужей

В зеркалах.

И путник усталый вздохнет и придвинется

Ближе к костру.

Про жизнь без печали правдиво ему

Саламандры наврут.

И пригласят сильфиды прекрасные

Эльфов на вальс.

И тысячи раз умиравшая радость

Воскреснет для нас.

По ночи безлюдной пройдет одиноко

И гордо луна.

И кто-то застынет с последней надеждой

В проеме окна.

Снегов холодней, на горячую голову

Ляжет рука.

И боль отступает, любимый, иду я

На свет твоего маяка.

Тенью бесплотной, взлетая к звезде.

Я существую всегда и везде.

Мой разум летит над седыми веками,

Слегка одурманенный облаками.

Безмолвное время меня не догонит,

Я забываю, что значит «сегодня».

Я улетаю, окутана мглой,

Сгоревшие чувства стали золой.

Я забываю лица друзей,

В мире полночном смутных теней.

Память смывается звездным дождем.

Лишь ветер доносит обрывки имен.

Ночь захлебнется криком луны,

Над миром промчится час Сатаны,

В небе возникнет призрачный свет

И я возвращусь в холодный рассвет…

Черный монах

Крикнул в сердцах.

Руки простер,

Белое стер.

Людям внизу –

Слезу, как грозу.

Плакал чернец.

Это конец –

Люди шептали,

Ковчег собирали.

Путник дошел

И розовый шелк

На небо стеля,

Там где земля

С небом слилась,

От нас отдалясь.

Рассвет сотворил.

Лишь он не грешил.

Я не знаю, зачем я иду и куда.

Меня направляют земля и вода.

И огонь, полыхающий в небе ночном,

Одиноким и всеми забытым костром.

Я вечный скиталец, вечный изгой.

Время свое, разбиваю я в кровь.

Пылью дорог себя я укрыл,

От жизни своей, которой не жил.

Я бросаю камни слов в реки лет.

По узорам кругов прочитать ответ

Я хочу, но ветер поднимает волну.

Слова умирают, уходят ко дну.

Смотри, великочеловече,

Камлай шаманом жизни течи.

Крах, в край крови карета ночи.

В разрыв стреляй распады строчек.

Услышь, великочеловече!

Голимых голь горланит речи.

В эпилептическом припадке,

В бреду, в огне, на дне, в упадке.

В рывке распада рвутся тени

Бессилья бесов, зла, сомнений.

Застывших тем глухие стены,

Пробьешь, глотнув из гиппокрены.

Взорви разгон реки рутины,

Крылатых карликов картины

Святи своим свободным светом.

В спасеньи спаса суть ответа.

Я не знаю, что с тобою

Я не знаю, что со мной

Просто вдруг чужими стали

Мы друг другу в час ночной

Неприятный холодочек

Между нами пробежал

И оставив отчужденность,

Он любовь с собой забрал.

Ты меня не понимаешь,

Не хочу понять и я.

Отчего ты так страдаешь

И о чем болит душа.

Но друг к другу мы привыкли.

Так давй же мирно жить.

А любовь от нас сбежала,

Но не нам ее судить.

Я вошла в этот жуткий ноябрь,

Закружилась в его листве.

Беспощадные капли дождя

На морзянке мне дали совет.

Не мечтай, дорогая, оставь

Бесполезную эту привычку.

А реальный, холодный ноябрь

Все мечты мои взял в кавычки.

И все стало до боли смешно.

Мы смеемся над тем, что в кавычках.

И смеясь, я бросаю в окно.

Своей жизни сухие странички.