Туманность Иридии (СИ)

Глава 24

— Объект доставлен в хранилище, Мастер-Исполнитель, — вежливо кивнул, войдя в рубку, старший помощник. — Телеметрия показала, что его генный код полностью целостен и подходит нам.

Высокий Мастер повернул к вошедшему вытянутую голову, покрытую золотистыми чешуйками, и медленно закрыл второе вертикальное веко. Глаза Мастера подёрнулись туманной пеленой, пока он просматривал загруженные в бортовые инфо-катушки данные по прибывшему объекту.

— Элвис Праско, двадцать восемь стандартных оборотов звезды среднего класса вокруг планеты рождения, выделяется врождённым спокойствием и выдающимися показателями устойчивости к спонтанным изменениям обстановки вокруг, — произнёс шепчущим голосом он. Старший помощник согласно кивнул.

— Прикажите отправить его на обучение сразу после допроса, Мастер?

Капитан корабля задумался, отвернувшись к большому затемнённому экрану обзора перед собой и заложив длинные худые верхние конечности за спину. Вторая пара рук, которая была много короче первой, покоилась на животе существа, поскрипывая толстыми зеленовато-золотистыми чешуйками друг о друга.

— Пожалуй, да, — принял он решение. Старший помощник продолжал чего-то ждать, и Мастер-Исполнитель снова повернулся к нему, удивлённый таким неожиданным поведением помощника.

— Ты хотел спросить что-то ещё, Гратха?

Невысокий, почти круглый в поперечнике помощник, заурчал внутри своего невесомого тела, подплывая поближе к Мастеру и меняя цвет кожных покровов на почтительный, молочно-белый. Он склонил лысую кожистую голову в поклоне, убрав за спину все отростки на шарообразном теле.

— Простите мне мою дерзость, Мастер, — быстро заговорил он, — но зачем нам человеческий объект? Совет решил принять людей в наши ряды?

Мастер снова моргнул третьим веком, явно освежая в памяти какие-то данные.

— Гибалы весьма хитры, мой юный друг, — неожиданно мягким тоном произнёс Мастер-Исполнитель. — Они не согласились на объединение много тысяч лет назад, когда раса людей ещё и помыслить не могла о межзвёздных перемещениях. Они откололись от нашего союза, упрямо продолжая селекции различных видов на множестве миров. Люди не их творения, но технологии… открывшие людям пути к чужим звёздам технологии были подарены гибалами. Они думали, что однажды вернутся, откроют правду о себе и своём участии, и Конгломерат человечества встанет на их сторону.

Пузырчатое тело помощника стало тревожно-зелёного цвета.

— Я вижу, ты тоже не веришь в такой исход, — кивнул Мастер, имея в виду цвет шкуры помощника. — Но я не стану скрывать, что действительно решил попробовать предложить людям сотрудничество. Не сразу, конечно. Пройдёт не одна сотня лет, тысячи их лет, прежде чем их представители окажутся в совете двенадцати рас на постоянной основе. Но ведь мы должны с чего-то начать, не так ли?

Бока помощника сдулись, показывая, что он смиренно подчиняется решениям капитана корабля и главы совета двенадцати рас.

— Но мы же не собираемся вмешиваться? — с тревогой в тонком высоком голосе осведомился помощник. Мастер скрипнул чешуйчатой кожей, скрестив и разомкнув пальцы двух пар рук. Золотой костяной гребень на его голове поднялся и снова опустился, став почти неотличимым от остальной поверхности головы.

— Нет, — принял он решение. — Пока это не наша миссия. Мы наблюдатели, а не вершители. Люди и гибалы должны пройти свои пути сами. Как и остальные расы, чьи представители уже присутствуют в совете. Но быть среди нас и управлять разумами сородичей не одно и то же. Да, некоторые разумные представители жизни в этой вселенной пополнили наши ряды много сотен лет назад, их сородичи шагнули на другой уровень, оставив далеко позади и гибалов, и людей. Они прислушиваются к нашим решениям, но не более того. Человечество пока не готово знать правду. А гибалы не хотят её признавать.

— У них наладился контакт… — снова побледнев, робко высказался помощник. Мастер цокнул языком, прохаживаясь по просторной рубке.

— Один человек и один гибал? В таком случае, у нас столько же шансов для контакта с прибывшим объектом. Возможно, он положит первый камень в мостик доверия между людьми и советом. Но, поверь мне, до того момента, пока люди действительно поймут, почему мы объединились, создали совет и включили в него все расы, способные не принимать скоропалительных решений, пройдёт слишком много времени. Посмотрим, попробуем и поймём, сможет ли когда-то человек занять кресло в Объединённом Совете.

— Да, Мастер, — вежливо припал к палубе помощник, затрепетав отростками в воздухе. — Тогда я распоряжусь подготовить объект к реанимации и беседе.

Мастер-Исполнитель не ответил, слушая, как за его помощником закрылась энергетическая переборка. Искажение полей в рубке казались Мастеру звуками шёпота в темноте. Его фигура окуталась сиянием, из которого по всей рубке протянулись толстые энергетические нити, связавшиеся с системами корабля. Похожее на еловую ветвь судно, окутанное маскировочными антиполями, растворилось в пространстве космоса, унося на борту Элвиса Праско, память о котором начисто теперь отсутствовала у каждого, кто знал его.

Мастер-Исполнитель не сказал своему помощнику, что есть вещи, к которым невозможно быть готовым. Он ответил на его вопрос правдиво — люди ещё нескоро будут способны принять существование Мастеров, но, частично вспомнив свой первый опыт подобных контактов, Исполнитель теперь мог сказать точно, что готовым к такому быть невозможно.

Дни слились в недели, недели сложились в месяцы, наполненные попытками расставить в голове яркие пятна воспоминаний и мутные провалы памяти. В первое время Карла даже не понимала, что из случившегося действительно было с ней, а что придумало её воспалённое воображение. Лицо Карилиса, выбивающего замок искорёженной кабины, его глаза, с тревогой смотрящие на неё, шум и перебранка собравшихся вокруг людей и странных существ.

Улыбка Аши, поразившая Карлу до той степени, что она даже забыла о сломанных костях и попыталась что-то сказать, но лишь закашлялась и выплюнула кровавый сгусток. Ледяные пики рассветных гор вокруг, звенящий от холода воздух и туманные облака от тёплых источников поблизости. Восходящее солнце Гефеи, окрасившее пространство льда и пара в переливы алого и золотого, в которых, держа её на руках, стоял Ян, что-то постоянно говоривший Карле. Она даже подумала, что комитетчик двинулся рассудком, или общается с кем-то, кого Миролич не видела.

Потом были долгие переходы, внезапная боль во всём теле, ощущение холода голой кожей, тёмные, синие стены воды за прозрачными перегородками медицинского отделения. Молчаливые хирурги, яркие вспышки света, чей-то успокаивающий голос поблизости, рассказывающий ей историю поединка Дариуса и Аши. Несколько рисунков на тумбочке в первый вечер, когда Карла действительно пришла в себя настолько, чтобы попытаться дотянуться до питья рядом.

Вечерние сумерки, в которых, продолжая подсвечивать корму сине-фиолетовыми сигнальными огнями, лежало судно Карилиса. «Игла» не выглядела побеждённой, она смотрелась последним протестом, символом свободы и решимости. Рваные раны в бортах, уничтоженная рубка, сорванные пластины брони, вывороченные орудийные гнезда…

Карла плакала, аккуратно отодвинув рисунок Яна, чтобы набросок не испортился. Мало ли, что там в неё напихали добровольно-принудительные помощники комитетчика. Неизвестные препараты могли прожечь бумагу, попав на неё со слезами.

Миролич улыбнулась сквозь слёзы. Планета гибалов, как называли себя местные жители, с орбиты, заснеженные полюса и северные зоны океанов, первые лучи солнца в ветвях странных деревьев. Карла откинулась обратно на мягкую и упругую поверхность своей лежанки. Материал принял её тело, удерживая его с помощью подстроившихся анатомических вставок. Сверху упало почти невесомое одеяло, свет стал гаснуть, и Карла поняла, что засыпает. Последним движением она сжала листы бумаги в пальцах, чтобы не дать им упасть, но вскоре она уже уснула, и рисунки скользнули в сторону, выпадая из её рук.

Карилис зашёл как раз после того, как по ночному графику палата переключилась на режим сна. Мерцающее поле над головой Карлы потускнело, когда женщина уснула. Небольшая панель над головой втянулась обратно в стену, отключая дистанционное воздействие на пациента.

Ян собрал листочки с рисунками и снова положил их на округлую приступочку рядом с изголовьем лежанки. Рядом с ним появился Лиам.

— Может, подождёшь, пока она очнётся? — спросил он тихим басом. Янис медленно покачал головой.

— Не могу. Положение выходит из-под контроля, Лоуренс объявлен мятежником и отступником, но снять с него полномочия это ещё не значит обрубить все связи. Кэтрин объявила за его голову неплохую награду, но ты же понимаешь…

— Я понимаю, что ты идиота кусище, друг, — тяжело вздохнув, произнёс в ответ Лиам. — Ей было бы приятно тебя увидеть, — он кивнул на Карлу.

— Знаю, — заулыбался Ян, — мне бы тоже она пригодилась в сознании.

— Ну, знаешь ли, иногда с тобой рядом можно быть только в беспамятстве или под наркозом. Иначе тебя просто невероятно трудно выносить, — полушутя мрачно высказался Лиам. Карилис повернулся к нему, когда погладил Карлу по щеке, и взглянул в лицо наёмнику.

— Выносить меня рановато. Тем более, по частям, как ты уже представил.

Лиам только махнул рукой, скептически продолжив:

— Ты думаешь, что никто кроме тебя не найдёт Митчела? Для этого существуют поисковые отряды, отделение гончих, флот поисковиков, отряды карателей и целое отделение судебных исполнителей. Почему везде ты, капитан?

Ян передёрнул плечами после упоминания его статуса. Капитан без корабля — неприятное зрелище и ощущение. Особенно, для самого капитана.

— Он не уймётся, пока меня не уничтожит. И лучше я буду подальше от остальных. А то вдруг у него получится? — задорно блеснул он глазами и хлопнул себя по многострадальной замшевой жилетке. Во взгляде Лиама читался скепсис, но к чему именно он был адресован, наёмник не пояснял.

— Это опасная затея, — покачал головой Лиам. — Разборки в Сенате никогда не заканчиваются ничем хорошим. И ты точно это знаешь.

— Ага, так-то вся моя жизнь сплошная безопасность, — кивнул Карилис, — безопасность других.

Они вышли прочь, оставив на постели Карлы последний рисунок, где она была изображена в старой лётной форме Академии. Неизвестно, где Ян сумел отрыть этот снимок, с которого делал рисунок, но в его исполнении Миролич выглядела старше и как-то собраннее.

Дипломатический кортеж притормозил на повороте, и в приоткрытые окна до Карилиса доносились звуки сигналов проезжающих и пролетающих мимо транспортных средств. Недавно объединённые трассы привели вовсе не к улучшению дорожной ситуации, как было заявлено в начале проекта соединения воздушных и надземных путей. Ситуация превратилась из отвратительной в критически проёбаную, и теперь десятки автомобилей и флаеров толкались друг в друга, не желая уступать и сливаться в единый узкий поток.

Летняя жара сводила с ума всех, у кого не стояли климатизаторы или не было одежды со встроенными фильтрами. Смог на верхних ярусах столицы почти не ощущался, раздуваемый ветровыми потоками с высоких склонов невдалеке, но общая атмосфера нервозности и безысходности давила на всех вокруг. Не нервничали только автоматические системы управления, спокойно предлагающие посмотреть новостные выпуски со всех уголков Конгломерата.

Карилис сдался и приказал запустить новости. Он и так знал больше, чем сообщили бы ему репортёры, но увидеть, как именно информация преподносится остальным людям было не лишним. Внешне приятный корреспондент, неопределённого возраста и пола, хорошо поставленным голосом рассказывал о последних событиях.

— Комитет сообщает, что поимка и арест бывшего сенатора Лоуренса Митчела остаётся делом времени. Сколько именно времени потребуется Комитету для выполнения этой задачи, пресс-секретарь уточнить затруднился, сославшись на условия межсистемных переходов и должную подготовку к захвату…

Карилис поморщился. Он слышал это уже несколько недель, с самого момента возвращения на Эдарию и пребывания в столице в качестве дипломата и консультанта. Ян считал эту должность страховкой Кэтрин, не желающей терять ещё одного Карилиса в междоусобных разборках, но у Яна на этот счёт было своё мнение.

— Запихнули меня в этот костюм, — тихо бурчал он себе под нос, почёсываясь под плотно сидящей тканью пиджака, — таскают на постоянные допросы, облекая это всё в обёртку консультаций. Дали бы судно побыстрее, да оружия побольше…

Сидящий рядом с ним Лиам только усмехнулся. По лицу наёмника было видно, что его явно что-то тревожит, но что именно, Ян понять не мог. Журналист оставил в покое заплесневелые сведения местоположения Лоуренса Митчела, переходя к другим темам:

— Переговоры с новой дружественной расой гибалов, должные состояться на Катальде через неделю, обещают весьма выгодное сотрудничество Конгломерата с представителями этой расы. Мы многое можем получить от них, но и многим придётся пожертвовать. Первое, что попросили внести в договор о мире гибалы, было обещание военной поддержки, которая, как они сами заверяют, будет двусторонней…

Ян тяжело вздохнул. Он, как никто иной, знал, что ни люди, ни гибалы не станут вмешиваться в конфликты друг друга до последнего. Слишком свежи были воспоминания горстки выживших из системы Иридии о произошедшем, а сумевшие вбросить в сеть результаты исследований Конгломерата доброжелатели из новой террористической организации «Свободная раса» обеспечили ненависть и недоверие с двух сторон.

— Думаешь, Индиго вернётся? — неожиданно спросил Лиам, что-то вытаскивая из кармана куртки. Карилис, смотревший в это время в окно за потоками застрявших наземных и воздушных транспортных потоков, молчал дольше, чем хотел сам.

— Последние события в системе Иридии, — продолжал репортёр из зала заседаний Сената, чей голос стал вроде бы даже громче, — признаны недоразумением и результатом истощения ресурсов обитаемых планет. Лабораторный комплекс на Иридии признан огромной потерей для Конгломерата, на восстановление которой потребуется не один год, или даже десяток лет…

Карилис украдкой бросил взгляд на Лиама, повернувшись к нему вполоборота и продолжая слушать новости. Он успел отвернуться от друга до того, как тот заметил его взгляд, вновь начав рассматривать витые дуги воздушных путей на верхних ярусах.

— Новая партия искинов предложила свою помощь в полном восстановлении и модификации утерянного лабораторного комплекса этой системы, — бодро и с облегчением продолжил ведущий с небольшого экрана в салоне, — Сенат пока не голосовал по этому поводу, но наши аналитики не могут точно предсказать результат голосования. С одной стороны, искины были бы способны существенно сократить время на восстановление и реформацию комплекса. Им не требуется еда и сон, они могут выполнять работы, управляя корпусами ремонтных машин и небольшими судами, подвозящими материалы для ремонта. С другой стороны, что именно они могут заложить в систему безопасности, никому не известно. Председатель партии искинов заявил, что никто из искусственных разумов не способен причинить вред человеку, ссылаясь на первый и непреложный закон образования самого понятия об искусственном интеллекте, но вовремя не оказанная помощь или реанимация приведут едва ли не к более плачевным результатам, чем прямое нарушение закона и открытое противостояние людям…

— Он ответил на твой вопрос, — кивнул Ян на экран. — Индиго некуда возвращаться. Судна нет, иные хранилища вне закона. Да и что там могло остаться от него после чистки и перенастройки, — нехотя признался Ян. Лиам вздохнул, поглядывая по сторонам. Машина как раз выезжала на открытую и оживлённую трассу, уходящую в бок от основного потока, и поднимающуюся вверх, к зданиям Сената и Комитета под несколькими слоями защитных полей над ними. Пропуск в эту зону потребуют чуть позже, а пока что все желающие вынуждены были стоять и ждать своей очереди.

— Значит, ты не отступишься, — вздохнул бывший наёмник. — Мне очень жаль, Ян, — с искренним сожалением произнёс Лиам. Карилис заметил его движение в последний момент, успев только нажать на кнопку экстренного открытия дверей. Падая вниз, на дорогу, он почувствовал, как в спину ударили заряды шрапнели. Собранная из примитивных деталей пушка наёмника, не фиксировалась никакими сверхсложными датчиками плазмы или электроники. Лицо Лиама действительно выражало сожаление, но он уже наводил прицел на Карилиса снова, выбираясь из машины и отвлёкшись только для того, чтобы уничтожить водительскую систему, выстрелив в её из мини орудия с электромагнитным зарядом.

— Всё должно было быть иначе, Ян! — в отчаянии крикнул Лиам, не увидев Карилиса на дороге. Остальные транспортники сигналили, увидев происходящее, кто-то уже вызывал помощь, другие снимали сцену на мосту камерами встроенных регистраторов движения. Наёмник резко оглянулся, когда Карилис вырос у него за спиной и ударил кулаком в лицо. Лиам ушёл от удара, приседая и перекатываясь в сторону. Ян снова скрылся за машиной, используя её, как укрытие.

— Ты же мог просто отказаться от переговоров, отказаться от миссии, вернуться на Эдарию и всё. Зачем ты попёрся на Иридию, идиот?! — кричал Лиам. — Зачем?

— За справедливостью, дерьма ты кусок, — прохрипел Карилис, выпрыгнув из-за корпуса машины и бросаясь на наёмника. Они сошлись в рукопашной, и в какой-то момент Ян оказался в захвате Лиама, пытавшегося удавить комитетчика, поймав его шею в сгиб локтя и судорожно шаря по карманам.

— А я не хочу умирать ни за Комитет, ни за Конгломерат, ни за чьи-то идеи, — хрипел наёмник. — Потому я должен справиться с тобой до того, как…

Он достал устройство связи, бросил на него взгляд и резко вскинул голову вверх. Свист, прорезавший воздух, заставил Лиама ослабить хватку, и Карилис осел на землю у ног Лиама. Две ракеты, попавшие в дипломатический кортеж, подбросили машину Яна вверх, разрывая её на части. Куски оплавленного металла полетели вниз, снося всё на своём пути и забарабанив по ближайшим автомобилям. Жар и металлические части толкнули Лиама в спину, разрывая мышцы и кости, он полетел вперёд, сминая Карилиса и падая вместе с ним с моста на нижние уровни дорог…

Вспышка взрыва и взметнувшиеся вверх языки пламени привлекли внимание автоматических коптеров, кружащих на границах закрытой зоны, куда стремился попасть автомобиль с дипломатической миссией. От далёких ворот уже спешили люди, поднимаясь вверх в бронированных капсулах охраны. Мощные излучатели и пушки с тяжёлыми бронебойными патронами начали вращаться, выискивая возможную угрозу. Поток машин остановился, некоторые спешно пытались развернуться или съехать в стояночные отнорки, чтобы не участвовать в предстоящем нудном разбирательстве по поводу произошедшего. Пространство наполнялось гулом электродвигателей капсул, стрёкотом лопастей лёгких одноместных вертолётов службы новостей, чьи камеры беспристрастно снимали всё происходящее вокруг.

— Да я не видел ничего! Сзади ехали, правильно, что решили вообще пропустить этих… — срывающимся голосом давал интервью подоспевшим журналистам водитель представительского транспорта, развернувшегося поперёк дороги сразу позади раскуроченной машины Карилиса. — Как знал, как знал, что будут неприятности…

— А я всё видела! Всё! — немедленно отодвинула из кадра расстроенного водителя престарелая дама. Как раз из тех, которые всегда и всё видят, пусть даже обладают имплантированными моделями глазных линз, лишённых усиления и функции противотумана. Но в снег и дождь такие дамы видят лучше, чем силы правопорядка в ясный день.

Камеры немедленно нацелились на даму, заставив её приосаниться и выпятить вперёд узкую грудь с огромной брошью посередине, оттягивающей одежду вниз.

— Я видела, как машина ехала, а потом остановилась, хотела повернуть, а затем как бахнуло! Ох! — дама приложила ладонь к броши, закатывая глаза под лоб и пытаясь упасть в обморок. — И потом ещё как бабахнет, как тарарахнет!

— Да хватит врать! — рявкнул первый водитель. — Оттуда ещё два мужика выкатились, — уже спокойней добавил он, когда зрачки камер снова переместились на него. — Покатились и упали с моста оба. Ну, кажется, оба… — добавил он неуверенно.

Лёгкий вертолёт, тут же втянув все гибкие ленты разноцветных проводов и кабелей в металлизированной оплётке, поднялся в воздух и попытался зафиксировать хоть что-то за пробитой опорой надземного пролёта моста.

Зону уже начали оцеплять, выталкивая зевак и свидетелей за периметр. Суровый человек в форме охраны без знаков отличия, молча провожал собравшихся в специальную огороженную зону, где их уже ждали другие похожие люди, чтобы подробно опросить и зафиксировать их показания.

На выгоревшем покрытии дороги, совсем рядом с пробитой опорой моста, валялся в пыли незаметный прозрачный наушник, из которого раздавался женский голос, становящийся всё требовательней:

— Квадра один, это центр, как слышите? Квадра один, что у вас произошло? Объект ликвидирован? Квадра один, как слышно? Приём…

Через некоторое время другой раздражённый до предела женский голос, вклинившийся на линию, произнёс:

— Лиам, чёрт тебя дери! Это Кэтрин Черрингтон. Что произошло? Объект уничтожен? Где Карилис?

Всё тот же охранник, который вежливо выпроваживал свидетелей подальше, прошёлся до пробитого ограждения и с совершенно невозмутимым видом наступил на прозрачный кругляшок наушника. Постояв так с полминуты и осматривая опору, он дождался, когда подошва ботинка полностью сожжёт средство связи, растёр пыль каблуком и продолжил осмотр места происшествия.