Троюродный дядя

36

Азы еще нет, до занятий два дня.

Заглянула к целителям — магистра Андриса нет. Пошла к порталу, отправляла зов Дарру, пробовала по браслету — ничего.

Села за рояль, открыла ноты, разбирала, играла медленно. Мелодия странная, необычная для меня совсем. Композитор не указан. Я начала сначала — и вдруг поняла, это Рандиан. И это Никита.

Сжался браслет: «Лера? Я зайду?».

«Да».

Ректор пришел один, даже странно, обычно всегда с кем-то.

– Ты играешь? Не буду тебя отвлекать. Играй, просто посижу. Ладно?

А я могу сказать ректору Академии что-нибудь? Я кивнула. Открыла первую страничку, заиграла еще раз.

– Лера, а что это было? Какая борьба!

– Точно не знаю, нет композитора. У вас свои ассоциации.

– Да. Для меня это Рандиан.

– Вы правы, похоже.

– Лер, меня пару дней не будет. Постараюсь успеть к началу занятий, конечно. Но все бывает. Ты Азалию выбрала соседкой?

– А можно?

– Можно. В группе всего две девушки. Оставлю распоряжение. Передадут в деканат. И к Ксении завтра подойди, там тебе передача небольшая.

– От кого?

– От общины.

– Магистр, а почему не вы мне передаете? Ксения не оборотень.

– Я не знал, что успею заглянуть.

– Извините.

– Лера, за пределы Академии не выходи. Только со мной можно.

– Магистр, вы с Ридарром давно связывались?

– А что?

– Мне он не отвечает. И магистра Андриса нет.

– Андрис тоже послезавтра будет.

Я пересела в кресло и закуталась в плед. Он прошелся по комнате и остановился у рояля. В комнате было темно, но на клавиши свет падал.

– Вы к Дарру, я правильно поняла?

– Почему ты так решила…

Он ткнул в одну клавишу, низкий звук долго замирал.

— Потому что вы не ответили. И в Новый мир много народу не отправить. Значит, группа будет маленькая.

Я больше ничего не спрашивала. Он пошел к выходу. Я не выдержала и шепнула:

– Удачи.

Он повернулся, блеснули зубы в улыбке, открыл портал.

Уснула я опять под заклятием, сама не смогла.

А днем не выдержала, побежала к целителям, магистра, разумеется, нет.

В приемной нет Анелии.

В деканате стражей не было самого декана, скоро учебный год, пусть отдохнет. Преподавателя Ивана тоже не было, подбежит через пару дней, сами понимаете, молодожен. Магистра Шона отпустили к родственникам, к учебе будет.

Стукнула к Ксении. Она открыла сразу:

– Привет, заходи, тоже места себе не находишь?

Санечка крутила в руках кристалл, но не смотрела, из спортзала вышли магистр Анелия и очень злая Варвара.

Я промолчала. Значит, знают. И вчера правильно поняла, они в Новом мире, скорее всего.

Ксения ставила чашки, принесла горячий чайник:

– Девочки, чай или кофе? Лер, наливай всем чай. От твоего любимого тоже ничего нет?

– Ксения Александровна! Что вы говорите?!

– Правду она говорит, Лера. Голую неприкрытую правду. — От Варвары искрило паникой. — Ты уже большая, Лера. И вымахала как.

– А вам такое слово знакомо — инцест? — меня тоже затрясло, они точно сошли с ума.

– У тебя каша в голове, — Ксения подошла к моему креслу, прижала меня к себе.

– Ксеня, с другой стороны, а что мы хотим? — Варвара села к чайнику, рывком подвинула к себе чашку, расплескала, не обратила внимания, — для девочки только все открывается. Вспомни нас, путешественниц. Ты знаешь, что нас юродивыми считали? Вот что им дома не сидится? Куда опять их понесло? А теперь представь, если бы мы работали. Ты бы согласилась на другой мир, тогда?

– Нет, конечно.

– И я нет. И нас бы тут не было. И Гриньки моего вообще бы не было. И Санечки. И Леры, кстати. Другая жизнь диктовала другие правила. И у нее так же. Земные правила, земные страхи. Кстати, Лера, — она нависла над моим креслом, — родители Пушкина были троюродным дядей и племянницей, по линии матери и ничего, уродов в семье не было.

– Да, еще и гения русской литературы родили — добавила Ксения.

Я встала, посмотрела на Санечку, задвинула со скрежетом заслонку, сказала — до свидания, и вышла.