Троюродный дядя

18

Я оделась за пятнадцать минут, а сэнсэй собирался в театр уже час. Правда-правда.

Сначала он вышел в черном официальном костюме с земным галстуком, покрутился, посмотрел на меня, понял, ушел и переоделся. Вышел в аккуратных брючках, начищенных ботинках и шикарном свитере, который висел на нем мешком.

Я пошла к нему в комнату, молча. Открыла шкаф, все посмотрела, вытащила парадную форму преподавателя факультета Стражей. Форма немного гусарская, блистает золотой отделкой и алым цветом, но ему очень идет, мужественная, подтянутая фигура рождена для мундиров.

Сэнсэй обрадовался, ну непосильная задача для мужчин одеться н е на работу. У отца всегда была такая же проблема, я привыкла.

Зрители из Академии собирались у порталов, к нам подошел магистр Шон, сказал, сопровождает нас по приказу ректора, шепнул мне, чтобы далеко не отходила, опасность еще есть. Настроение все равно приподнятое, сэнсэй улыбался, места оказались в середине зала.

Архитектура театра необычная для классических зданий, в Питере все другое. Несколько коробок, стоящих друг на друге, скошенные углы и откровенно свисающий козырек. А зал традиционным амфитеатром, видно очень хорошо.

Спектакль начался знакомыми до слез земными мелодиями, украинскими, кажется. Ну да, это же Гоголь!

И вдруг на сцену вышла Санечка! Оказывается, и она очень красивая, очень нежная, совершенно не понимающая, что кузнец Вакула — ее пара. Эх, как же она так!

Истинная пара очень важна, особенно для оборотней и драконов, отец рассказывал. Сам он не встретил свою пару, но признался, что мои мама и папа нашли друг друга в разных мирах, так бывает. Дети таких родителей, как правило, очень одаренные, родственники сильно заинтересованы в этих союзах. Правда, не вижу, чем я там особо одарена, как у всех пока.

Иногда способности открываются при сильном потрясении, происходит спонтанная инициация. Но чаще инициацию проводит наставник, тогда не бывает осложнений. Особенно уязвимы как раз оборотни, это связано с ипостасью.

А тут обычные люди, не маги, простое украинское село, но как Гоголь понял все про истинные пары, удивительно!

Наверное, роли играют преподаватели и студенты, как-то я не сильно поинтересовалась. Но не знала, что знакомые будут играть. Просто передали билеты, мы и пошли в театр, не особо задумываясь. Сэнсэй сказал, наверное, сюрприз.

Кузнец Вакула так мучается, я сразу забыла знакомый сюжет и смотрела, затаив дыхание. Насмешил до слез черт, сколько озорства, выдумки!

Ректора сразу не узнала, да и не ожидала, просто почувствовала. Когда он наклонился к Солохе, погас свет, актеров едва видно. Я шепнула магистру Шону: "Надо же, какая накладка, обидно". "Какая накладка" — он не понял. "Да что свет на сцене погас!" "Нет, все в порядке", успокоил он. Я удивилась, но перед самым спектаклем магистр говорил, что смотрел уже, может, так и надо. Но тут стало происходить странное, мне кажется, это уже совсем не по действию.

Ректор раздевался, снял с себя зипун, стал разматывать кушак, и все заволокло черным туманом. У меня резко заболела спина, такой режущей боли и не помню. Пощупала спинку кресла — гвоздь там, что ли. "Лера-а, ты что кру-утишься", голос Шона доносился волнами, то басом, то дискантом ребенка. Голову разрывало, уже не могла смотреть на сцену, а такой хороший спектакль. Ректор обнял страстно Солоху, сверкнула молния на весь театр, сцену охватил пожар, я закричала, и меня выкинуло куда-то.

Наверное, это опять покушение, подумала я, но сознание не теряла. Небо почернело, что это за мир такой ужасный. Сверкали звезды, кружились, увеличивались и уменьшались. И вдруг поняла, что лечу. В лицо бил ветер, внизу танцевали скалы. Надо остановиться, надо остановиться и понять, где я, где похитители, как я лечу, или это мне кажется. Посмотрела на скалы, вниз и внезапно увидела свои руки.

Отец берег мои руки, я занималась музыкой. И никогда не просил выполнить тяжелую или очень грязную работу. В нашей маленькой избушке стоял довольно большой инструмент, пианино известной немецкой фирмы. Собственно, это и был единственный у нас ценный предмет. Как его везли и как потом настраивали… даже вспоминать не хочу. Но каждый вечер играла, сколько хватало сил после бесконечных тренировок. Отец сидел в плетеном креслице, которое сделал сам, слушал, прикрыв глаза рукой. Я знала, это пьесы его любимых композиторов.

На моих длинных, изнеженных пальцах пианистки сверкали когти. Они не были массивными или тяжелыми, но даже на вид казались очень острыми. Попыталась сжать кулак, очень осторожно, но руки совершенно замерзли.

Хорошо, будем рассуждать логически. Я не понимаю как, но… лечу. И никого нет рядом. Если бы мне исполнилось хотя бы 18–20 лет, то подумала, что появилась ипостась. Но не на пятнадцатом же году! У оборотней, живущих в магических мирах, ипостась возможна в возрасте около ста лет, но и живут они до пятисот, и даже более. И развиваются заметно медленнее, примерно, раз в пять-шесть. По меркам мира, где я росла и формировалась, близка к совершеннолетию. И лет через пять могла бы и появиться ипостась. Год-два туда или обратно. А, может, меня выкрали, я испугалась и прошла инициация? И смогла от них улететь? Но я не пугалась, все же занимаюсь боевыми искусствами и знаю, что такое страх.

Что произошло в театре? Явное нападение. Значит, отвод глаз. Странно, направленного артефакта не почувствовала. И где тогда те, кто меня украл?

Получается, лечу совершенно одна, и совершенно неизвестно, где. И что можно сделать? Для начала приземлиться. И на мне ведь два браслета! Я совсем потеряла голову! Ну, правильно, окончательно стемнело, а вижу только свои когти, они светятся, и звезды. И как садиться? И куда? Надо попробовать как-то медленно спуститься. Ну почему я никогда не разглядывала, как летают птицы, а ведь мечтала летать! А теперь хочу на твердую землю, хочу сесть!

Крылья сложились, и я быстро понеслась вниз, воздух свистел. У самой поверхности умудрилась замедлиться и упала, врезалась больно, но сознания не потеряла. Даже спружинила чем-то. Надо какое-то укрытие. Зажечь свет.

Мне повезло с укрытием, случайно наткнулась. Пещера совсем маленькая, но я спокойно поместилась, не понимая своего размера. В пещере ничем не пахнет. Щелкнула пальцами, свет, заклятие совсем коротенькое, есть!

Так, не пещера, просто углубление, наверное, грот, ну и хорошо, сплела защиту входа, прицепила. Теперь, что я такое?

Скинула жакет, спина изодрана, на руках кожа гладкая, вроде моя, перьев нет. Расстегнула брючки формы — ноги мои. А почему когти?! Частичная трансформация? Зеркало бы, и раздеться, но не сумею сделать зеркало, надо рядом воду. Ладно, никого не испугаю, потянулась левой рукой к правому браслета — а браслета нет!

Как это?! Его же практически невозможно снять. Только очень сильный маг сможет, или маги Академии, знающие код активации для съема.

Нащупала левый браслет, он под иллюзией, но на месте. Ну вот, а я испугалась, глупая! А через полтора года отец возьмет свой браслет, настроенный на мой, и прекрасно меня вытащит.

Или мои косточки! Потому что просидеть тут полтора года я не смогу!

Уснула, глотая злые слезы, но сил сдерживаться уже не было.

Самый тяжелый был третий день. А ведь выросла в лесу и считала, что могу выжить практически в любой местности. Но хоть как-то привычной. Все, что тут росло, очень мало, было вытащено мною, размолото и съедено. Ни одного зверька не увидела. И птицы не летали. Голые скалы, грязь, злой ветер и явно надвигающиеся холода. Даже дождь не шел, и я страдала и от жажды, и от голода. Мне надо бы сразу полетать, пока были хоть какие-то силы, а я ходила осторожно, бесшумно, от укрытия к укрытию. Несколько раз теряла свою пещерку, но находила. Все-таки единственная точка привязки.

Главное, так и не поняла, где я, в каком мире. Ясно, что в магическом или техно-магическом. Магии немного, но она есть. По крайней мере, значительно больше, чем на Земле. Небо темно-красное большую часть дня. Из знакомых миров это мог быть Рандиан или Новый мир.

Каждый день уходила максимально далеко, но пока возвращалась. Почему-то мне казалась, что уходить отсюда нельзя. Тут два серьезных довода. Первый — нет видимых врагов. Разумных и неразумных, которые бы на меня покушались. Второй — если бы меня искали, а это наверняка, сэнсэй явно предпринимает все, что может, то лучше быть в точке приземления. Но он не маг. Да и магический след не быстро, но рассеивается. Меня могут и не найти. А из магов вряд ли кто догадается взять собак, насколько знаю, их в мирах Содружества вообще мало. И собаководство не развито. Магические миры больше надеются на магию и ее возможности.

Но уходить все-таки придется. Завтра. А за ночь надо решить, оставлять следы или нет. Собственно, это главная проблема. Понятно, что какие-то следы и так оставлю, отец бы нашел все равно. А сэнсэй? Не уверена. Может, у пещеры оставить стрелку из камней. Направление?

Утром встала с твердым решением: никаких стрелок не оставлять, следы запорошить пылью, не было меня здесь! За три ночи я оставила достаточно следов для хорошего мага. Такого, как магистр Шон. А больше за мной никто и не пойдет, кроме сэнсэя, разумеется. И кроме отца.

И вот тут выговорила себе то, о чем запрещала даже думать. Если отец жив.

Я пошла на юг. Собственно, мне все равно, куда идти, реки тут не текли, как планета вращалась, неизвестно, даже обитаема она или нет, неизвестно.

Сил уже не было, шла на упрямстве. Весь световой день. Несколько раз падала, запинаясь. За день нашла два корешка неизвестной мне травы. Сканирующее заклятие вроде не показало ничего опасного, но жевала долго, с перерывами. Ночевала примерно в такой же пещерке, только навес побольше. Местность не менялась совершенно, даже казалось, что кружу на одном месте.

Еще через день мне повезло. Очень. Перед самой ночевкой остановилась у скалы, решила здесь и спать. Подняла плоский камень, а под ним лужа, в которой плавала какая-то гадость. Я совсем плохо соображала, но понимала, что пить это нельзя. Просто уже было все равно. А это белок. Наверное. И я решила то, что плавает, просто вскипятить в естественном скальном углублении. Боялась только воду испарить. И наполовину прикрыла камнем, отправляя заклинания, пока не повалил пар. Запахло резиной. Точнее, завоняло. Легла лицом к этой гадости и все выпила.

И мне приснилась Санечка, которая спрашивала только одно — где ты, Лера. Я восстановила по памяти картинку местности и передала ей. Утром шла и думала, мне это приснилось, потому что так хотела, чтобы меня кто-то искал и думал обо мне, или Санечка действительно передавала. Сил от компота хватило на картинку, или я все придумала. Устроилась на ночевку просто — прижалась к какой-то скале, ничего не искала, завтра обо всем подумаю.

Утром меня облизал Штирлиц. Рядом с ним стояли сэнсэй и Санечка, а передо мной, прямо на колени, опустился ректор. Мой троюродный дядя.

Я отмахивалась от него, мне стало плохо, очень плохо, я посмотрела на Санечку, сказала ей мысленно — спасибо, и потянулась к сэнсэю. Сэнсэй меня и нес. До скалы.

На фоне которой начались галлюцинации.

Скала повернула ко мне огромную голову, приподняла крылья и хмыкнула басом «Я говорил, что найдем. Драконята часто улетают, когда растут, потом ищем. Что произошло?»

Я спросила у сэнсэя, а есть попить? Он посмотрел на ректора, тот вытащил фляжку, я отвернулась. Я не капризничаю, просто смотрю на него и мне плохо. Подала мне попить Санечка, кивнула ей и стала дракону передавать картинки всего, что произошло со мной в театре, полет, когти эти жуткие, как шла и шла.

Спросила: «скажите, где мы, что это за мир?».

Дракон показал мне нашу луну, насколько я поняла. Или не нашу. Но передал картинку планеты, а рядом вращался спутник. Потом спутник увеличился в размерах, но был заметно меньше планеты.

«Как ты назвала, спутник?»

«Спутник, но я же дышала, у нас на спутнике нет атмосферы, совсем. А тут и магия есть».

«Это тебе повезло. Счастливая случайность. А миры магические. Почему раньше не отозвалась?»

«Я съела что-то, гадость, но очень голодала, а когда поела, наверное, и смогла принять».

«Разумно. Покажи»

Я отправила картинку, как нашла это, как кипятила. Мне кажется, он засмеялся.

«Понятно. А твой родственник просто молодой совсем. Тебе сколько лет?»

«Четырнадцать. С половиной. Скоро будет».

Он вздохнул:

«Ты даже еще не яйцо. Ты меньше. Но выжила. Неплохо. Все, улетаем, пора домой».

Дракон перенес нас всех сразу, вот это силища. Я отправила ему такой импульс восторга, он даже приосанился как-то.

Сел дракон на территории Академии, как будто бывал уже здесь, очень точно, на полянку. Встречали нас, по-моему, все. Оказалось опять воскресенье. Первый подбежал магистр Андрис, за ним бежала Ксения, наш преподаватель Грог и, самое удивительное, наш тренер по физподготовке. Сэнсэй осторожно передал меня магистру Андрису, я посмотрела на него и как можно тверже сказала — "домой!" Он мотнул головой Санечке, они с Ксенией исчезли, а следом перенеслись и мы в коридор у нашей двери. Я подошла к двери сама, первая, сразу в комнату за бельем, попросила магистра, мне бы поесть, хоть что, он опять кивнул, а в душ со мной зашла Санечка.

Через полчаса я была похожа на человека. Хотя мне дали только полкружечки бульона. Больше ничего даже в комнату не занесли. Спокойствие сохраняли только магистр Андрис и Санечка, остальные совсем на взводе. Сэнсэй был бледен, таким его и не видела раньше. Еще через полчаса мне дали опять полкружечки бульона, и магистр перенес в целительскую. Я огляделась, никого больше нет, и дяди нет. Это хорошо.

Магистр уложил меня на кушетку, щелкнул зажимами и велел:

– Рассказывай. Медленно, все по порядку. Не торопись, можешь закрыть глаза.

Я рассказывала, вспоминая каждый свой шаг. Открыла глаза. Он смотрел мимо меня, о чем-то думал.

– Магистр, вы можете объяснить, кто меня утащил опять? Что вообще произошло, я запуталась.

– Лера, могу объяснить, наверное, но попозже, ты просто маленькая еще.

– В смысле, вы мне объясните через несколько лет?!

Он рассмеялся:

– Ну что ты, мне тоже надо время немножко подумать. Сейчас поступим так, ты поспишь в боксе интенсива, часок, отдохнешь, я посмотрю на твою ипостась своими глазами, Шон, магистр Шон, готовит нужные артефакты, а когда ты поспишь и поешь, все тебе скажем. Хорошо?

Я хотела сказать — хорошо, но тут мне опять стало плохо, совсем плохо, меня заколотило.

– Рон, будь другом, выйди, собирай наших лучше, Шона, как будет готов, а Ивана сразу, — сказал магистр, не поворачиваясь. Дверь хлопнула, мне стало лучше.

– Все, Лера, ложись вот сюда и баиньки.

Он укутал меня одеялом, и я сразу уснула, наверное, под заклятьем.

Разбудил запах еды. Рядом сидели сэнсэй и Санечка. Я села, Санечка подложила мне подушки под спину, сэнсэй дал в руки тарелку и ложку. Каша очень жидкая, ее мало, но она есть! Желтые крупинки просвечивали, вкус незнакомый, и компот непонятно из чего, очень вкусный. Санечка отвела меня в душ, помогла умыться, мы вернулись в целительскую, только сели в кресла, дверь открылась, вошли магистр Грог и незнакомый маг. Последним пришел магистр Андрис, спросил, все ли здесь, и обратился ко мне:

– Лера, мы поняли, что с тобой произошло. Случаи ранней инициации часто бывают, а поздней еще чаще, так что все в пределах нормы. Что ты знаешь о своей родной семье?

– Почти ничего, знаю, что папа сильный маг, оборотень, ипостаси, или ипостась какая — не знаю. Отец, приемный, он двоюродный дядя моего папы, а мне фактически дед, ничего не рассказывал, нельзя. Я понимала. Мама тоже маг, и мне сказал магистр ректор, что она тоже оборотень, но с другой планеты, где другие законы мира, ипостась поэтому неизвестна. У папы родный мир — Рандиан, и это мир, входящий в состав Содружества, а мама с Нового мира, он не входит в Содружество, хотя, сказал отец, как раз и велись переговоры с правителями. Я поняла, что там несколько стран, соответственно, с каждой страной надо договариваться. На Земле, в каталогах это Терра, стран гораздо больше, около двухсот тридцати, и это всегда поле для конфликтов. В Новом мире так и получилось, власть не поделили, произошел переворот, моя семья пострадала, отравили. Всех. Причем мама была беременна мной. Как она родила и как я выжила — удивительно. Спас меня и спрятал приемный отец. Жили мы на Терре, на окраине страны, и только в последние полгода меня перевезли в Санкт-Петербург, рядом со столицей. Где находится сейчас отец, я не знаю, он в возрасте, и очень болен. Все.

Никто ничего не говорил, молчали и слушали. Магистр Андрис протянул мне кружечку с напитком, я взяла обеими руками, не так заметно, что руки дрожат.

– Валерия, — спросил через паузу незнакомый маг, — вы не все время были на Терре?

Я не ответила. Я его впервые вижу.

– Лера, это магистр Аронс, — вмешался главный целитель факультета, — он представляет Совет магов, ему можно доверять.

– После трех моих лет отец переносил меня каждое лето на Рандиан, оставлял в разных семьях, наверное, им платил как-то. Там я делала амулеты на продажу, простейшие артефакты, он учил, иногда учили те, у кого я жила, около трех месяцев. Отец считал, что это необходимый минимум для формирования мага, проживание в магическом мире. Всегда боялся, что три месяца в год — недостаточно. В нашей избушке висели артефакты, конечно, но порталы он открывал очень далеко, и магии в доме почти нет. Последние два лета я жила в одной и той же семье, наверное, поэтому меня и выследили. В нашу встречу отец велел забыть тех оборотней. Только заклятие сложное, двусоставное, да и знание, что я там получила, жалко очень. Кое-что помню, отрывками.

– А спрашивали только об отце, те, кто тебя поймал? — осторожно спросил маг из Совета.

– Да, я подробно рассказала магистру ректору, еще на Терре.

Он кивнул.

– Магистр, а что вы мне можете рассказать? — я посмотрела на главного целителя, он явно не хотел говорить. Я отправила ему — «расскажите!», он поймал, дернулся, передал мне «позже, не при всех».

– Лера, — сказал он вслух, — сейчас идем обедать, тебя надо кормить по часам, выход из голода нужен правильный. Это важно. Как будет готов Шон, мы еще раз встретимся.

Все встали и разошлись, магистр повел меня в зеленую столовую, остальные ушли по своим делам.

Получила я легкий супчик и пюре, опять сладкий компот, а так хочется кусок мяса и крепкий чай. И пирожное. И грушу. Лучше две. И орехов, я очень люблю орехи. Но я промолчала. А руки у меня уже не тряслись, это хорошо, так что потерплю.

Магистр обедать со мной не стал, прошел сразу к поварам, разговаривал с ними, наверное, не хотел меня смущать. Ушли мы в наши комнаты и остались вдвоем.

– Лера, что ты знаешь об истинных парах? — спросил магистр решительно.

Наконец-то он все мне скажет!

– Почти ничего. Мои папа и мама были истинной парой, так отец сказал.

– Лера-Лера, ты почему такое важное не сказала сразу? Подожди, Шону скажу.

Он передал Шону, опять посмотрел на меня:

– К детям истинных пар, Лера, нужно особое внимание. От вас неизвестно, что ожидать. А ты еще и оборотень, росла и формировалась в разных мирах, а мама твоя тоже из особенной семьи, Лера. Из семьи правителей Нового мира. И правители они не просто так, есть свои способности, которые передаются только по женской линии. В твоем случае это связано с ипостасями, а их несколько. Ты сможешь жить и на Океании, будет водная ипостась, и сможешь летать, и быстро бегать, у твоей мамы была белая тигрица. Сможешь даже жить под землей при необходимости, есть такие животные, прорывают норы, целые ходы. Кроме того, сможешь легко перемещаться между мирами, выстроить порталы для тебя значительно проще, чем для всех нас. Явно есть еще что-то, свои особенности. И на маму твою были планы у разных групп. А, понял, получается, когда выяснилось, что она нашла истинную пару, все и обострилось. Все хотели детей с такими способностями, это сразу все родственники попадают в семью правителей, на особое положение. И тут вдруг жених с другого мира. Я понятно говорю?

– Понятно.

– А правитель, дед твой, молодец, объявил, что ожидает внука, мальчика. Иначе все было бы гораздо хуже. Теперь конкретно о тебе. Нет, не так, я немного расскажу об истинных парах. Беда в том, что пара не может разделяться. Долго отдельно не могут жить, начинают болеть. Поэтому правитель дал согласие на замужество твоей мамы с инопланетянином, с миров Содружества.

– Зачем убивать?

– Дознаватели осторожно выясняют, кто конкретно убил. Понимаешь, это другой мир. Если бы твой папа не был с Рандиана, мира Содружества, мы вообще бы не имели права даже вопросы задавать. Кроме того, они насильно держали мага Совета. А это уже международное преступление. А убили, чтобы другим не досталась. Подожди, давай попьем, я кофе, а ты чай?

Он вышел, дверь оставил открытой, слышно: "Ксения, выручай", вернулся с двумя чашками. Наверное, ему сложно мне все рассказывать, аккуратно подбирая слова. Я улыбнулась, как смогла:

– Магистр, как трудно работать целителем, да? Не навреди, да?

– Очень трудно, Лера. Очень. А про истинные пары особенно трудно, я знаю немного таких пар, но в каждой свои особенности, свои проблемы. И они все не переносят, как бы тебе сказать, намеки на измену, вот как! Они могут просто умереть. Вот представь, тебе сто пятьдесят лет, а твоей паре четырнадцать, а ты поняла, что это твоя истинная пара. И тебе ждать, когда он вырастит, очень долго и очень трудно. Ты больше ни на кого не посмотришь, вообще.

– В смысле, вообще?! С закрытыми глазами жить?

Он застонал.

– Нет, Лера, не так. Живешь и работаешь, все как обычно. Почти. Только сил у тебя больше, мир ярче, открываются новые способности, тебя твоя пара как бы подпитывает, понимаешь? Это одна из особенностей истинных пар. Но ты ждешь момента, когда сможете пожениться. Только тогда будешь счастлива.

– А почему?

Он опять застонал и пошел за кофе. Там пробыл дольше, чем в первый раз, вернулся воодушевленный.

– Лера, ты живешь, как жила, учишься и растешь. Только две просьбы, не пропускай занятия по целительству, тебе магистр Грог будет давать намного больше, чем остальным, хорошо?

– Очень хорошо, я как раз рада.

– И еще. Скорее всего, у тебя тоже будет истинная пара. Присмотрись, может, он еще маленький, или, наоборот, совсем взрослый.

– Магистр, — осторожно сказала я, — вокруг меня все взрослые, а где я вам на маленького посмотрю?!

– Лера! Это был пример! Просто пример!

– Хорошо-хорошо, вы только не волнуйтесь.

– Я не волнуюсь, я, как только познакомлюсь с твоей парой, так его и сразу побью. За этот разговор. Если сам не смогу, мне Иван поможет, — магистр шумно выдохнул, — сейчас придет Шон, мы нашли в театре твой браслет, но он сделал тебе другой, с учетом трансформации. Теперь браслет будет менять свой размер прямо на тебе, и ты его не потеряешь. Кроме того, там поставим сигнал, если будешь плохо себя чувствовать. Эти сигналы получают целитель, это я, и ректор, как раз твой любимый родственничек. А восприятие его тобой мы немного приглушим, временно. Кто будет ближе, тот к тебе и прыгнет. И последнее. Дней через десять заберу тебя в целительскую еще раз. Маленько отъешься только. А то совсем худенькая, одна шея торчит, как у гусенка. Будем искать твою птичку, посмотрим, что там у тебя, поможем обернуться. Договорились?

– Договорились, спасибо!

Он выдохнул еще раз, улыбнулся и открыл дверь магистру Шону