Троюродный дядя

35

К спискам мы все же пошли, утром, крадучись, хотелось полюбоваться. Шен, уходя вчера, сказал, что тоже посмотрит своими глазками.

У меня 98 баллов, следом Шен — 94 балла, третья Аза — 91. Остальных мы не знали по именам, но группу набрали больше обычной, в списке ровно сорок имен. Удивительно, я думала, что больше двадцати пяти не бывает. Наверное, и отсев сделают приличный, а с нашим деканом явно не заскучаем.

До занятий оставалось еще несколько дней, все опять разъезжались.

У меня есть дела, которые ждать не могли.

Рассказать все отцу. Поблагодарить Дарра и наставника по артефактам. Дарр говорил про мысль, связанную с каким-то миром. Узнать, как сэнсэй. Поблагодарить. И магистров — Андриса, Шона. Ксению. И поговорить об обмене рояля.

Кроме того, у меня нет эланских денег, а земные еще оставались. Надо напроситься в Питер, кое-что подкупить, наконец-то я перестала расти, но вещи мне многие коротки. И там я бы присмотрела презенты. А скоро у меня ДР, тоже что-то надо придумать.

И придется встретиться с магистром Рональдом: решить по проживанию Азы, по подработке, определиться с оплатой за учебу. Еще и община. И кольцо с защитой, что я ношу, не снимая.

Начать с Питера. Самое простое и самое понятное. А это магистр Андрис или Санечка. Ксения бывает с октября, а Санечка? Ведь еще нет занятий.

Я постучала в двери их комнаты. Тишина. Ну, понятно. Подумала и пошла в целительскую.

Магистр был там, но у него шли занятия с адептами старших курсов. Я осталась ждать.

Освободился он довольно скоро, и сразу меня пригласил.

— Попьем чай?

— Спасибо, с удовольствием.

Орехов нет, но есть бутерброды и маленькие штучки, внутри тесто, закатанное в твердую и хрустящую оболочку. Как это они так сделали, интересно. Я подняла глаза — магистр смотрел на меня.

— Что?

— Интересные вы существа, женщины.

— Зато у нас с логикой все в порядке.

— У вас?! — магистр так засмеялся, аж прослезился.

— А что смешного?

— Лера, не поверишь, все смешно. Так что ты хотела спросить?

И глаза хитрые такие.

— Магистр, я хотела не спросить, а попросить вас. Помогите мне попасть в Питер, если вы туда планируете.

— А что ты хотела в Питере?

— Это по женской части, вы мне не поможете, просто не поймете.

Магистр насторожился.

— Лера, я целитель, мне можно сказать все.

А что не скажу, то придумает. За меня.

— Видите ли, магистр, я открою вам страшную тайну.

Магистр подобрался, закивал.

— Подростки иногда растут. Так произошло и со мной. И у меня есть еще земные деньги. Вам действительно перечислить, что мне необходимо купить в женских отделах?

— Лера! Но я понял. Земные деньги еще есть, а наших нет. И, как всегда, твой родственник…я понял. Через час тебя устроит?

— Даже очень, а когда обратно?

— Завтра вечером, успеешь?

— Успею, через час я у вас.

Я просто бегом побежала, вот это удача! В земное я переоделась быстро, закатала специально манжеты на джинсах и рукавах курточки, пусть будет откровенно три четверти. Положила в пустой рюкзачок пару накопителей на всякий случай. Время еще есть, написала все, что мне нужно купить, прикрыла глаза, повторила. Да, запомнила.

Целитель меня уже ожидал, вышли мы в зале «Парацельса»!

Почти год прошел, я вспоминала все, что случилось, вдруг подумала о докторе, Максиме Евгеньевиче, как он поживает, интересно.

Магистр повел меня в кабинет Ксении, здороваясь с сотрудниками, все ему улыбались. Ксения вышла навстречу, ласково кивнула мне, Лерочка, поздравляю с поступлением, спасибо, Ксения Александровна, мы зашли в кабинет, ох!

Ректор сидел у чайничка, я закрылась сразу, а рядом с ним знакомый старичок, надо же, это был ювелир, который подарил мне громадную шоколадку!

— Здравствуйте!

— Добрый день, Лера, — сказал нейтрально ректор.

— Девочка моя! — ко мне подскочил ювелир, — как я рад тебя видеть! Спасительница!

Все маги потеряли дар речи, мне стало смешно.

— Ну, вы скажете, спасительница.

— Я твой должник. Лера? это Валерия? А я Михаил Давыдович. Господа, Валерия тоже ваша родственница?

Меня быстро утянул к себе ректор:

— Да, моя. Откуда вы знакомы?

— У девочки глаз хороший, увидела подделку, мои адиоты без меня взяли. Тебе камни интересны?

— Поделочные камни, недорогие, Михаил Давыдович. Очень интересно, да, я бы купила.

— Лера, я отведу тебя в мастерскую, выберешь!

— Так, — сказал магистр Андрис, — все делаем по порядку, у Леры мало времени, один день. Одну не отпустим, Рональд? Ксения, сколько больных детей?

— Андрис, пять.

— Хорошо, я пошел, разбирайтесь сами, освобожусь через три часа.

Мы проводили Ксению и магистра глазами, ювелир уважительно обратился к ректору:

— Господин Рональд, меня ждет водитель, сами понимаете, с такими деньгами ходить старому человек негоже. И мы можем сразу поехать, тут недалеко. Лера?

— Я бы хотела.

— Только со мной, поехали.

Ректор подал мне руку, наши кольца блеснули, глаза у ювелира блеснули тоже, я засмеялась. Он завис, не сводил глаз с колец. Никита! Вылитый Никита, только в другом обличье, фанат своего дела.

Нас усадили в машину, ювелир сел рядом с водителем, ректор у меня спросил негромко:

— Что ты засмеялась?

— Понимаете, это Никита, только в другом теле. Тоже не может без своей музыки.

Магистр понял, прикрыл глаза, притянул меня к себе:

— Выбирай, что хочешь. Я тебя еще не поздравлял. У нас дома тоже посмотришь.

Ругаться не хотелось. Я дышала его магией и что-то отзывалось во мне.

Мастерская, действительно, оказалась рядом. Нас провели через затемненный коридор, через кухню, очень скромную, через комнату, завели в зальчик, уставленный стеллажами и металлическими шкафами.

Ювелир выдвигал ящички, подходя то к одному, то к другому.

— Выбирай!

Протянул мне лоток. Я ахнула, полудрагоценные камни, поделочные, отдельно лежали цепочки из металлов, сплавов, серебра. Выбирала по десятку всех камней: аквамарин, аметист, топаз, хризолит, чудная бирюза и кошачий глаз. Остановила себя силой. Агат, очень красивый турмалин, и янтарь, крупный, удивительный. Не выдержала, подошла к цепочкам, посмотрела на ректора, он кивнул. Собирала те сплавы, что отзывались мне. Отложила некоторые серебряные цепочки, на них стояла проба, но они молчали совсем, явно там были примеси, протянула ювелиру:

— Проверьте, тут примесей гораздо больше, мне кажется.

Лоток получился полный, тяжелый.

Ювелир сидел в уголке, рассматривал подозрительные цепочки, отложил их, вздохнул. Вытащил старенькие счеты, очень лихо подсчитал, махнул ректору двумя открытыми ладошками, потом одной. Честное слово, я и на калькуляторе так быстро бы не справилась.

Попрощались мы очень тепло, он приглашал заглядывать, вкусы мои понял, подберет что-нибудь. Водитель нас отвез в «Парацельс», я оставила рюкзачок в кабинете у Ксении. Она спросила:

— Какие планы?

— Ксения Александровна, мне нужно в магазин, в женские отделы, одежда, обувь, гигиена.

— Тогда план предлагаю такой, — она покосилась на ректора, — одежда и обувь через дорогу, идем все вместе, потом возвращаемся, Андрис как раз освободится, перекусим, и мы с Лерой в салоны уже без вас, мальчиков. А там решим, по вечеру, куда мы. Театры, кафе, выставки. Хорошо?

— Я бы хотела доктора повидать, Евгения Максимовича, и директора детского дома. Не получится?

— Лер, посмотрим, завтра у тебя еще время часов до четырех. Магистр, каким вы временем располагаете?

— Завтра с Лерой и вернусь, Андрис меня заменит, уйдет сегодня.

— А, тогда поняла, выходим.

Я промолчала.

Как давно не была в маркетах! Глаза разбегались, без Ксении было бы очень трудно. Она вела целенаправленно, явно зная, куда. Правда, отделы дорогие, но она подвела к скидкам. Ну вот, уже можно смотреть без содроганий. Пока мы меряли джинсы и костюмчики, ректор купил мне новый рюкзачок, со вкусом у него хорошо, я бы такой же выбрала. На вид маленький, но разворачивается, и очень женственный. Положили отобранные вещи кассиру, я вытащила деньги. Ректор подошел — оставь, Лера.

— Простите, я сама рассчитаюсь.

— Лера! — ректор обиделся.

— Девушка, — кассир вмешалась, — пусть мужчина платит. Будь у меня такой, я бы давно из общежития выехала. И вообще!

Ксения просто дернула меня за руку и повела к выходу отдела:

— Ты за другое оплатишь, пиццу возьмем, три круга. Лера, он твой, понимаешь, твой родственник.

— Ксения Александровна, и что? Еще и за Академию, может, мне вообще сесть и ножки свесить?! Посоветуйте мне подработку, Ксения Александровна.

— Лера, я на одном факультете училась, и то вздохнуть было некогда, а ты еще и целительство хочешь прихватить. Не волнуйся, хороший специалист сторицей вернет. Знаешь, — перешла на шепот, — он вообще счастлив, у него никого же нет, отношения у нас близкие, конечно, но служебные все-таки.

— А он и не был женат?

— Нет. Оборотни трудно выбирают, но на всю жизнь. Он молодой, лет на сто или больше моложе Андриса.

— Мне сэнсэй сказал, у него есть невеста, вы просто не знаете. Пойдемте за пиццей.

Я повернулась и пошла в отдел к пицце, не потеряют. Самых больших было как раз три, еще горячих.

Ксения подождала ректора, но не говорила с ним, я смотрела. Мы вернулись в «Парацельс», магистр Андрис как раз освободился и страшно обрадовался пицце:

— Лепешечки!

Ксения кивнула:

— Мальчикам по лепешечке, Лер, а мы одну осилим?

Я ужаснулась:

— Нет, я кусок, ну, два. Может быть.

— Мы поможем, — бодро заявил магистр, — да, Рон? Мы не оставим вас в беде!

Мы съели с Ксеней по куску, я наелась. Второй кусок мы поделили и ели уже без аппетита. И обе завороженно смотрели, как мужчины едят по лепешечке. Правда, съели! Нам даже интересно стало, мы подвинули свою пиццу им. И они легко доели! Легко! Отец не смог бы. Или я не обращала внимания, не знаю. Я прямо с уважением на них посмотрела.

— Лера!

— А?

— Лера, идем, я записала нас везде, — Ксения хитро посмотрела и мы пошли, неведомо куда.

— Куда мы?

— В секретное место для прекрасных дам. И салон белья там же.

Белье оказалось очень дорогим, но я купила все, что мне показали. На два года точно. Это произведение искусств, оно того стоило.

Но секретное место! Если б я знала раньше, это первый и последний раз. И в грязь окунали, и волосы всем подряд мазали, за пятки щекотали, пальцы вообще почти обрезали, и все одновременно. Брови.. где мои брови? Это я?

— Да! А это я!

А вот Ксения выглядела прекрасно, кожа светилась, волосы лежали ровно-ровно, бровки как нарисованные, при этом видно, что все естественно, просто так удачно выросли. Я хлопала глазами, да, это секретное место для дам. Но не для меня.

В зеркале отражалась замученная невзгодами девушка. Испуганная и несчастная.

— Знаете, Ксения Александровна, наверное, лет через пятнадцать, когда я буду такая взрослая, как вы, может быть, мне и стоит сюда приходить.

— Через пятнадцать? Спасибо, Лера! Оплачу я сама, это мой подарок тебе на поступление.

Они еще за это деньги берут.

— Спасибо вам большое!

Мы еле дошли до гостиницы ребят, ректор нас ждал, смотрел телевизор.

— А что это Лера чуть не плачет?

— Завтра-послезавтра оценит. Так, господа, белье постельное в этом шкафу, чайник на кухне, Лера найдет, телефон на тумбочке, список телефонов там же, мой первый, комнаты все свободны. Я ушла, вернусь к десяти утра, спокойной ночи, сил нет никаких.

— Спокойной ночи, Ксения Александровна.

Какие уж тут силы.

— Лер, — позвал ректор, — Ксения сказала, что с другой стороны этого аппарата фильмы показывают.

— А, по другому каналу? А где пульт?

— Вот это?

— Это, да, называется пульт управления, или просто пульт. Вот, смотрите, как переключается.

— О, понятно.

— Здесь больше шестидесяти программ, можно выбирать. Есть каналы для детей, есть спортивные, есть просто фильмы, спектакли, есть музыкальные, новости, исторические и так далее.

Я пошла в комнаты, в первой постелила себе, заглянул ректор.

— Это у них кровати?

— Ну да, а с чем можно спутать?

Он пошел по комнатам.

— Нашел!

Я зашла в эту комнату, там две кровати, соединены. Постелила ему, спустилась.

— Лера, посиди со мной, я буду спрашивать, хорошо?

Я села рядом, но он не спрашивал, переключал каналы, радовался этим возможностям, как ребенок, увидел мультики, посмотрел на меня, переключил, ужаснулся картинам военных действий, прижал меня к себе.

— Лера, а тут воюют, а тут мирно живут, это нормально?

— И да, и нет. Это разные страны. А войны идут постоянно. И оружия совершенствуются. Я вам и пытаюсь втолковать. Вот смотрите, случилось нападение, как попали вы с Дарром. И все службы Содружества бросились помогать. Но ваши службы идут по шаблону, помочь практически: лечить, строить дома, вернуть мирную жизнь. А почему и что произошло, вы не выяснили. Потому что не готовы к такому. А там явно вмешались технические, или техно-магические миры. Знаете, если бы спецслужбы любой земной страны имели возможность выяснить, что случилось пятнадцать лет назад в Новом мире, мы бы этом узнали через несколько дней.

— Лера, кое-что мы узнали.

— Неужели? И вы готовы мне сказать, или, как всегда, промолчите?

Мы говорили негромко, сидели близко, но очень далеко. Я могла что-то посмотреть у него, но и не могла. Может быть, у другого решилась бы.

— Мы выяснили, что твоего отца пригласила семья, ты у них жила одно лето. Он к ним прибыл на Радиан, встретились, и с главой семьи они вместе ушли на какую-то встречу. И оба не вернулись. Семья ничего больше не знает. И его не нашли. После того, как ты увидела отца, проверили все тела, которые еще можно было проверить. К тому времени. Во всех наших мирах. Не нашли.

— Трупы смотрели, похороненные в последнее время?

— Лера, как можно?!

— Понятно. Что выяснили по нападению на Рандиане?

— Тоже ничего. Все, кто мог хоть что-то сказать, убиты или исчезли.

– А маг, которого выкрали с Нового мира, сказал что-нибудь? Или смогли считать?

— Там все плохо, совсем. Его не восстановить. Там просто путаница, какие-то уроды его допрашивали, в прямом смысле.

– А Дарр смотрел его?

– Нет. Совет магов счел сильного менталиста другого мира невозможным допустить к тайнам миров Содружества.

— Понятно.

– Что тебе понятно?

– Допрашивать могли просто в масках. Странно, что вам, как актеру, это не пришло в голову. Иллюзию бы ваш маг увидел. А так его просто планомерно сводили с ума. При этом избивали и морили голодом. Ментальные маги у них есть, явно не такие сильные, как Дарр, но допустите мысль, что ментальность можно усилить техническими средствами. Если бы Дарру разрешили, он бы посмотрел ауры тех, кто его мучил. Но вы решили выбрать наименьшее зло. При этом все ваши тайны вы позволили узнать врагам, а потенциальному союзнику не доверились. Я даже боюсь допустить, что ваши никчёмные дознаватели могли пропустить, и к чему это приведет миры Содружества. Спокойной ночи.

Я поднималась по лестнице в спальню. Меня догнал голос ректора:

— Риддар второй месяц в Новом мире.

Я замерла.

— Он жив?

— Вчера мы связывались, жив. Спокойной ночи.

В одеяло завернулась — жарко, в простыню — холодно. Заставила себя спать заклинанием. Иначе не получалось. Проснулась на сдвоенной кровати. Меня обволакивала магия ректора, лаская и убаюкивая.

— Ты кричала.

— Простите.

Я выпуталась из своего одеяла, поднялась, моя пижамка абсолютно цивильна, собственно, это, скорее, домашний костюм, длинные штаны и футболка с длинным рукавом. Аккуратно сложила одеяло, сказала — доброе утро, и вышла.

В комнате я сняла постельное белье, переоделась после душа, собрала свои вещи, спустилась вниз. Должна же я приготовить завтрак? Холодильник полон. Я нарезала копченого мяса, сыра, овощей, бросила свариться три пакетика риса. Очень прилично для завтрака, я молодец! На чужих-то продуктах! Вот живу в долг, а кого-то при этом обвиняю.

Ректор спустился, тоже собрался, и внутренне, и внешне.

— Простите меня, я не должна была так вчера говорить. Надо было промолчать. Как вы обычно.

Он подошел ко мне, взял мое лицо обеими руками, склонился:

— Лер, мне ты можешь сказать все. Абсолютно все.

Я посмотрела на свое кольцо и вздохнула:

— Давайте завтракать.

Положила себе один пакетик риса, положила в него масла, взяла немного овощей, полоску мяса. Вытащила глубокую тарелку, вытряхнула два пакетика риса вместе, положила и туда масла, поставила перед ректором, и подвинула к нему все остальное, что на столе. Посмотрим, можно ли это съесть все.

Магистр смотрел на меня, он понял, наверное, закусил губу.

Раздался телефонный звонок, я подошла.

— Добрый день.

— Лера, привет, — я перевела на громкую связь.

— Мы сели завтракать, Ксения Александровна, в принципе, готовы.

— Я на машине, буду минут через двадцать. До встречи.

Включила телевизор, нашла зарубежную попсу, артисты полуголые, на грани фола, но танцуют и поют, все мелькает, клипы быстро меняются. Села спиной к телеку, пусть ректор развлекается.

Буду смотреть на него и получать удовольствие.

Бедный, он подавился раз пять. Пришла Ксения, подсела к чайнику, увидела программу по телевизору, поморщилась, открыла уже рот что-то сказать, посмотрела на мою улыбку и закрыла рот. Села со мной рядом, и мы обе стали получать удовольствие. Чай у ректора явно остыл, он доел все, что было на столе, не поняв даже. Мы с Ксенией его не отвлекали.

Концерт кончился, ректор посмотрел на нас, пробормотал, что пойдет руки сполоснет. Угу, забыл про бытовую магию.

Ксения уважительно потрясла мне руку:

— Ну, Лера, ты и зверь.

— Ксения Александровна, а не верят в технические миры. Ущербные, без магии же, как куры, копаются там на своих убогих огородах. Смотрит на войну и думает, наверное, что это как игра в войнушку. Понятнее на языке тела — хорошо. Может, раскрепощенность в одной области наведет на мысль об отсутствии границ и в другой. Вы сколько лет стучитесь, лет двадцать? Не видят. Сэнсэй бьет ногой по голове уже год. Не слышат.

— Будем бить из всех орудий?

— Придется, Ксения Александровна, придется.

— Что вы там задумали, девушки?

— А мы скажем потом, — опередила я Ксению. — Половину. Может быть. Какие у нас планы?

— В детдоме мы были на днях, там все неплохо, ограничимся от тебя приветом? А сами в больницу?

— Хорошо.

Посадили ректора вперед, пусть больше смотрит.

— Ксения Александровна, а сотовый у вас есть? Посмотрю, что в кинотеатрах.

— Держи, не сильно зверствуй.

— Как можно, как можно, ну что вы.

За год я отстала и нашла в ретро-фильмах «Звездные войны». Ну, кому ретро, кому фантастика, а кому и неплохо.

Максим Евгеньевич спустился ко мне бегом.

— Лера! Как ты изменилась. Совсем взрослая!

— Разнообразие жизни.

— Ну да. И у нас.

— Познакомьтесь, пожалуйста, это мой доктор, лечил переломы, с Ксенией Александровной вы знакомы, она руководитель клиники «Парацельс», там и доктор Андрей принимает. А господин Рональд мой родственник и ректор Академии, где я начну учиться.

— Тоже на доктора?

— Нет, Максим Евгеньевич, не получается на доктора, другие проблемы появились. А вы сохранили амулет?

— Лер, всегда со мной.

— Давайте посмотрю, может, что подправить нужно.

Амулет почти разряжен, что и понятно. Я заряжала его из накопителя, медленно, и слушала доктора. Дочь свою он все-таки водит в спортзал, и сам в эти же дни занимается, только Иван, оказывается, уволился. Но ему очень нравится, и дочь втянулась.

Я смотрела на него и улыбалась. Он сохранил свой заряд, и здоровье у самого гораздо лучше, это видно. Попрощались тепло.

— Лера, забегай, мне это важно.

— Мне тоже, Евгений Максимович. До свидания.

Доктор натянул свою шапочку, как каску, и пошел в бой. Очень трогательный. В машине ректор спросил:

— Лера, а он тебе кто? Ты достаточно откровенна с ним.

— Мы познакомились сразу все с этим доктором: Ксения Александровна, магистр Андрис и я. Магистр его полечил, и доктор принял ситуацию, понял, что чудеса есть, но обоснованные знаниями, а мир очень большой и разный, и возможности его самые фантастические. Простой доктор из ограниченного технического мира допустил мысль, что знакомое ему с института учение не обязательно есть истина в последней инстанции.

Ксения сладко прищурилась:

— Лера, где еще раз стукнем? Кинотеатр?

— Да, Ксения Александровна, «Звездные войны», из знакомого более-менее подходящее. Здесь уже рядом.

— Я поняла, только у нас всего три часа.

— Одной серии хватит.

Хватило начальных картинок. Но мы честно посмотрели всю серию, правда, больше косились на нашего зрителя. В машине ректор спросил:

— Это так и есть?

— И так, и не так. Это театр на экране, актеры и декорации. Но в основе любой истории правда и вымысел переплетаются.

Ксения добавила:

— У нас говорят, сказка ложь, да в ней намек. Добрым молодцам урок.

Добрый молодец посмотрел на нас совсем недобрым взглядом. Я прикрыла глаза, другая крайность тоже не нужна.

— Куда мы? Домой?

— Домой.

Забрали вещи и шагнули в «Парацельсе» в портал.