Троюродный дядя

11

В двенадцать зашла в больницу. Максим Евгеньевич передал выписку, посмотрел мои пальчики, покачал головой:

— Да, чудеса! Интересные у вас методики. И мне помог. Лера, а вы вообще другие какие-то.

Я засмеялась.

— Инопланетяне?

— Может быть, — он пристально на меня посмотрел, — мы так мало знаем, а все так интересно. Мир огромный. Говорит — Таиланд, Китай. Другие возможности, другая культура. Действительно, как с другой планеты. Не пропадай, не исчезай, Лера.

Вздрогнула даже.

— Выучусь и приеду, — тихо сказала я.

Он помолчал.

— Я понял. Удачи тебе.

— Спасибо, Максим Евгеньевич. Удачи вам, вашей семье.

Пошла к дверям, оглянулась. Доктор сидел за столом, заваленным карточками, журналами, выписками. Он сам инопланетянин. Поливает свою розу и чистит вулканы.

— Максим Евгеньевич, все будет хорошо!

Он вяло кивнул.

Я вернулась, сняла с себя артефакт с янтарем на защиту и поддержку здоровья. Сама делала, отец только проверял. Найду янтарь, сделаю себе еще. Только делать надо в магическом мире. Или в магзале. Добавила маячок и протянула доктору.

— Это вам. Носите, не снимайте.

— Спасибо, Лера. А что это?

— Здоровья чуток, защита, маячок, — честно сказала я, — выучусь на целителя, увидимся.

— На целителя? И доктор Андрей целитель?

— Магистр Андрис целитель очень высокого уровня. Очень. Нам с вами просто повезло.

Он кивнул, глаза блестели. Ну вот, совсем другое дело. Я вышла, больше не оглядываясь.

В детдом успела на обед, отнесла выписку, взяла кимоно и визитку «Парацельса», пошла в спортзал. Не знаю, как ему сказать. До пяти надо придумать.

По залу бегали дети лет десяти. Сэнсэй сидел у себя в комнатке.

— Лера?!

— Добрый день, можно?

— Нужно! Что случилось?

— Да все в порядке, выписали.

— Не так страшен черт, как его малюют? — он засмеялся облегченно. — Ты пораньше пришла?

— Пораньше. Так получилось. Все равно сегодня школы нет, за выпиской ездила. А лечили меня в центре нетрадиционной медицины, «Парацельс» называется. По воскресеньям у них ведет прием доктор из Таиланда. Он лечит запущенные переломы, сильно интересуется. Можете сходить, себя показать? Вас приглашают бесплатно. Найдете время? Надо позвонить туда, договориться, когда вам удобнее.

— Лера, а откуда он меня знает?

— Он зарубежный, не знает, просто зашел разговор, где бы найти человека со старыми переломами, одного, полечить. Я сказала, что поговорю с вами, можем вместе подойти. Мне надо вещи принести, вы не поможете?

— Лера, а еще раз расскажи, я не все понял.

Конечно, ничего не понял, я на ходу обе причины придумала. А врать не умею!

— Сэнсэй, я, скорее всего, уеду. У меня нашелся родственник. Хочет меня забрать. А его друг — доктор, который меня лечил.

— Не пойду, зря ты за меня просила, я понял.

— Не так вы поняли. Во-первых, мне надо вещи унести, сама не смогу, а детдомовских не хочу просить. Во-вторых, доктор просил пригласить кого-то с запущенными переломами. Вам что, жалко ему помочь?

— А свежий ему перелом не надо? Тоже могу помочь.

— А вот вопрос, кто кому тут поможет.

— Да-а? Вот с этого и начала бы! Номер телефона!

Я протянула визитку.

Он начал говорить, одна бровь удивленно взметнулась вверх, прикрыл трубку. — Имя мое спрашивают!

— Забыли? Подсказать?

Он закончил разговор фразой: в пятнадцать ноль-ноль буду. Убрал трубку, прищурившись, посмотрел на меня:

— Ну, ты и наглая, оказывается. Ну, наглая какая …Быстро переоделась, иди с мелкими проводи разминку! Стоишь тут, наглая совершенно!

Я фыркнула и пошла переодеваться. Конечно, нехорошо закрывать свои долги чужими руками, а если свои руки еще неумелые? И если магистру Андрису еще и прилетит, по-дружески, то это же на пользу? Немного?

На нашей тренировке сэнсэй занимался только мной. Даже неудобно. Все, что учили, собрал и опять разложил, где неточно делаю. Еле дошла до комнаты, столько дней пропустила, тело чувствует. Совсем поздно кто-то ломился в дверь, я уже спала и не открыла.

Во вторник честно пошла в школу. И первой, кого увидела, была Наташа.

— Подруга моя пришла — заорала она на весь класс. — Я так тебя жду! Я с тобой щас сяду, не боись, мы всех заломаем!

— Наташа, урок начался, если хочешь, после всех уроков поговорим — сказала ей вежливо.

Она застыла. Что там себе придумала про меня? Такое обиженное лицо?

На мой счастье, зашла учитель. Первым уроком по расписанию — химия. И сразу меня подозвала, предложила принять участие в школьной олимпиаде. Через месяц. Ну, что тут скажешь? Попросила разрешения ответить через неделю. Она удивилась.

На литературе меня, с предвкушением таким, спросили о Гамлете, краткое содержание и что именно произвело самое сильное впечатление. Поставила пятерку тетенька, покачала головой.

На алгебре писали контрольную. Опять мою тетрадь вытащила учитель, просмотрела, поставила «отлично» с удовольствием, тетрадь вернула.

На физкультуре учитель попросил показать основные стойки айкидо. Даже включил музыку на своем телефоне. Спросил, в чем различие восточных единоборств. Как могла, показала. Как сама понимаю. Вернулась опять к айкидо, подчеркнула, что основная функция — защитная. Смотрели все, затаив дыхание. Особенно внимательно — девочки, как ни странно.

Кажется, я сегодня всех удивляю. В результате и меня удивили.

Физкультуры стояло две по расписанию, со второй меня отпустили! Вот спасибо! Это мне подарок, к ДР, будет в пятницу, а подкупить сладости лучше заранее.

Подошла к Татьяне, попросила отпустить на тренировку пораньше, честно сказала, скоро ДР, хотела бы и на класс, и на группу, купить каких-нибудь конфет. А рядом со спортзалом есть маркет, куплю, и сразу на тренировку, можно? Она отпустила легко, я даже удивилась.

В маркете сначала пошла в промышленные отделы, там буду в мужской компании, а надо белья, носки. И увидела ювелирный отдел, вдруг есть янтарь? Янтарь есть, но дорого из-за оправы. Я загрустила. Ко мне подошла девушка:

— Не нравится?

— Нравится. Но мне бы самые простые кулоны, или браслеты самые простые, но с янтарем.

— А ты его отличаешь?

— Янтарь? Ну, разумеется, это можно спутать искусственные камни, вон тот, к примеру, с алмазом, а янтарь спутать невозможно.

— Вон тот как раз настоящий алмаз, девочка.

— Ну, какой же это алмаз? А можно в руку взять?

Она помедлила, крикнула в глубину отдела: Алексей, выходи!

Вышел дядечка, молодой, лет тридцать, но с залысинами, подошел к нам.

— Алексей, а можно показать ближе колечко с алмазом?

— Давай покажем, а кому?

— Да вот говорит, алмаз не настоящий.

— Издеваешься?

— Пожалуйста, не вытаскивайте, я все равно янтарь ищу.

Девушка подумала и сказала:

— А все-таки посмотри, что тебя смутило? Дело в том, что ты вторая засомневалась.

Дядечка похлопал глазами, вытащил алмаз, я взяла колечко. Ну, какой это алмаз, это вообще искусственный камень, на него и заклинание не повесить. Я аккуратно вернула колечко.

— Простите, но это вообще искусственный камень, он греется даже. Да вы сами на солнышке преломления посмотрите. А скажите, где мне янтарь посмотреть?

Девушка передала колечко этому Алексею, видно было, как он расстроился, пробормотал, покажет хозяину, тот разберется сам. А мне вдруг сказал, посмотри свой янтарь просто в сувенирах. И кивнул куда-то. Я туда и пошла, действительно, там было много янтаря, выбрала три кулончика, довольная, спросила, где кондитерский отдел, вышла к конфетам. Купила три килограмма, брала все подряд, шоколадные, в фантиках, и чай взяла. Загрузилась, а у выхода меня поджидала девушка с ювелирного, и дядечка с ней, старичок совсем.

Я испугалась, но вот зачем я сказала, могла бы промолчать, а? Девушка решительно ко мне шагнула.

— Подойди, пожалуйста.

Подошла. Старичок посмотрел на меня и вытащил здоровенную шоколадку:

— Держи, спасибо, без меня взяли партию на реализацию, адиоты, прости Господи, спасибо, продавец тоже засомневалась, позор-то какой был бы.

Девушка улыбнулась, я подумала и взяла шоколадку:

— И вам спасибо, я случайно.

— А нам-то за что?

— За то, что услышали.

Они смотрели мне вслед, пока я шла. Рюкзачок приятно оттягивал плечи и вкусно пах, шоколадку так и несла открыто, она бы сломалась, если упаковать, очень большая, как коробка конфет.

Пришла минут за сорок до тренировки. Наших, из группы, было уже трое, переодевались. Я зашла за свою ширму, девочкам сэнсэй ее установил после первой же тренировки.

Парни шумели, я спросила, а есть желающие на чай? Мне шоколадину пожаловали, помахала ею из-за ширм, одной не съесть. Парни ахнули, притащили кипяток, стаканы, я вытащила чай, настроение было хорошее.

Надо же, мелочь ведь — шоколадка, чему я так радуюсь. Я даже настоящий шоколад не очень, от него за ушами горько, я люблю глупый шоколад, молочный, с орехами, где и шоколада практически нет. И все всегда говорили, что вывести меня из себя сложно.

Сэнсэй подозрительно заглянул к нам:

— Это вы что, перед занятиями? С полными животами заниматься будете?

— У нас еще полшоколадки, — расстроился самый взрослый парень, лет под тридцать, — поможете? Пропадет продукт, неправильно это.

— Действительно, ужас непереносимый, шоколад сразу пропадет! — сэнсэй серьезно покивал головой, вышел.

— Ох, что сейчас будет!

— Размажет!

Мы примолкли. Сэнсэй невозмутимо вернулся с любимой кружкой, полной кипятку, взял пакетик чая, протянул руку к шоколадке, объявил сурово:

— Десять минут! И все!

Минут пять смеялись, быстро доели, парни отнесли стаканы.

Тренировка почти повторилась, часа полтора занимался мной, потом устроил спарринги, меня посадил рядом, велел рассказывать, кто и где ошибается.

На ужин не пошла, быстро выучила уроки, открыла коробку с электроорганом. Это не орган, конечно, обычный синтезатор, даже не знаю, какого года выпуска, коробка вообще из двух собрана, стойки нет, но играть можно, включила, пробежала по клавишам. Часок поиграла, ноты бы. А так просто наиграла, что в голову пришло, спела то, что пели с Никитой. В дверь заколотили:

— Что так радио орет, сделай тише!

— Хорошо!

Выключила. Ну да, одиннадцатый час, пора и спать. Погоняла себя по магии. И легла.

Не могу уснуть. Надо увеличить нагрузку.

А вот интересно, Магистр Андрис явно волк. А дядя? Судя по пластике, из кошачьих. А у меня только половина крови оборотня, может, будет ипостась, а может, и не будет. Если поступлю в Академию, узнаю только после второго курса, около восемнадцати лет. А я бы летать хотела.

И полетела. С кровати.

Проснулась от холода, замерзла. Лежу на полу, на коврике.

Молодец!

Подошла к зеркалу, глаза лихорадочно блестят.

Кажется, у меня будут веселые дни бессонницы. До самого отъезда.