Тропою Верности и Веры. Акт 1

Глава 3

Поле они прошли без особых приключений. Два или три раза их атаковали Красные ястребы, но птиц еще в полете сбивали стрелы амазонки. Меж тем дорога становилась труднее. Они миновали короткий пролесок, где на ходу разжились поздними ягодами земляники, когда дорога, по которой они шли, сузилась до размеров тропы, а после исчезла совсем, скрытая тянувшимися через нее корнями и залежами веток и прошлогодней листвы.

Солнца здесь почти не было видно, но, судя по тянущему голодному ощущению в животах и тяжести в натруженных ногах, шли они уже долго, и время перевалило за полдень. Но о привале не заикался никто. До наступления темноты им, во что бы то ни стало, нужно было выбраться из лесу. Что происходит в ночных восточных лесах с путниками, наслышаны были все.

Наконец, когда солнце уже клонилось к горизонту, но было еще достаточно рано и светло, последние редкие деревья перед ними расступились. Путники остановились, разглядывая величественное, красивое и одновременно пугающее зрелище, открывшееся их взорам. Великое Болото. Черное болото, идти по которому нужно было почти целый день.

— Присядем, — впервые за все время нарушил молчание паладин. — Нам надлежит посоветоваться.

Подавая пример, он первым сел в сочные поросли зеленой травы, росшей здесь в изобилии, из-за питавшей ее подземной влаги и дождался, пока спутница последует его примеру. Зандер остался стоять, вглядываясь в необъятную даль болот.

— Дальше болота почти на день пути. Не будет разумным идти здесь ночью.

— Да, — как бы невзначай обронил их спутник, по-прежнему глядя куда-то за горизонт. — К тому же там, чуть поодаль, замок Графини. Его мы никак не сможем миновать. Через болота ведет всего одна тропа, которая проходит едва ли не под самыми стенами ее обиталища.

— Замок Графини? — паладин вскинул глаза, в которых на миг мелькнула тень интереса. — Какой замок?

— Странно, что Церковь не знает о Кровавой Графине, — хмыкнул некромант и, закатив глаза, зачастил, как по книге: «Дошло до меня, что графиня, некогда купавшаяся в крови сотен девственниц для омоложения, была повержена, и погребена в своем замке как в склепе. Многие ходили в замок, привлеченные рассказами о лежащих там сокровищах, но не возвращался ни один…»

— То есть, Графиня все еще жива?

— Не знаю, дева, — некромант наконец-то соизволил отвернуться от болот. — Но чует мое сердце, скоро мы это узнаем.

— Значит, — Уна взвесила на ладони копья, сощурила глаза, вглядываясь в болота, — если мы будем вынуждены пройти мимо замка… Мы и пройдем мимо. Даже если кто-то решится помешать нам. Я к битве готова, так что не вижу препятствий. И коль дорога, нужная нам, ведет мимо обители поверженной Графини…

Паладин покачал головой, слушая амазонку: всегда они так, девы-воины; горячи, отважны, готовы ринуться в бой. Не ведая страха и не зная усталости, биться до последней капли крови.

Некромант же, словно не услышав слов амазонки, с усмешкой смотрел на служителя Церкви, явно догадываясь о чем-то, чего не могла знать она.

— Я не могу пройти мимо, — словно в ответ на его взгляд, твердо сказал воин-монах, глядя мимо своих спутников. — Если Церковь не знала о бесчинствах мертвой ведьмы, это не значит, что она будет творить свои черные дела и дальше. Мой долг — покончить с ее злом раз и навсегда. Вам не обязательно идти со мной.

На миг замерев, удивленная его словами, амазонка все же покачала головой, словно вкладывая смысл «Разве необязательно?».

— Забыл ты что ли, воин церкви, — Уна оторвалась от рассматривания болот, обернулась к паладину, смотрящему в сторону, — что куда ты, туда и я? Не обязательно мне было бы идти с тобой, не будь я связана словом. Но и тогда, отпустить воина одного в развалины, кишащие неизвестно сколькими неуспокоенными существами? Никогда. Решено! Идем в Замок.