Тропою избранных

Глава 1. То еще задание

Камни падали в воду, покрывая речную гладь ровными синхронными… квадратами. Вопреки законам физики и природы здесь, за Вратами, многое отличалось от нормального привычного мира. Рябь от камней, бросаемых в воду, шла не кругами, а квадратами, под стать основанию Армады. Никаких стихийных бедствий и атмосферных явлений: ни гроз, ни ураганов, ни жары, ни тумана. Ни насекомых, ни мутантов, ни звуков лесной живности. Тишина, покой и умиротворение. «Таким выглядит Рай?!»

Треш кинул еще камушек. То же самое. «Интересно, а если бросить кирпич, волны пойдут кругами?» Он даже порыскал взглядом по округе, но предмета нужной формы не нашел. Вместо этого из-за скалы появился Орк с охапкой хвороста и улыбкой на загорелом лице:

– Фигней маешься? Лучше б помог дровишек натаскать, ночь опять сидеть у костра, байки травить.

– Да какие дровишки, дружище, тут мозги набекрень от всего, сто лет переваривать буду. Да и в лесок этот боязно лазить, вдруг там вместо дровишек воздушные шарики, а лес ведет прямиком в голую пустыню. Я уж понял, что тут все вразрез любым постулатам природы. Мне на той стороне Врат как-то спокойнее показалось, чем здесь. – Треш с силой швырнул булыжник в воду, проводил взглядом угловатые волны и сплюнул. – Вона че, блин! В башке не укладывается.

– Ну, – Орк ухмыльнулся, свалил груду веток на песок и стал отряхиваться, – ясен перец, что здесь тебе, парень, многое в новинку. Тут да, многие вещи необычны и малопонятны, но не все же. Вон песочек желтый, водичка чистая настоящая, лес зеленый, болото пахнет тиной. И я, и ты, и папка твой – настоящие. Тушенка и спирт тоже вкуснятские! Не так уж и плохо.

– Да я не кроха-сын, не про плохо-хорошо. Мне эти волшебства и фантастика не по нутру. Не могу понять все это, воспринять не могу. Как такое возможно вообще?!

Треш нахмурил лоб, ковыряя сучком песок, заиграл желваками на серьезном лице. Ему действительно было не по себе, организм не мог расслабиться уже второй день, а мозг и подавно отказывался переваривать информацию. Здесь не летали пули и стрелы, не сверкала смертельным светом Вспышка, заметная невооруженным взглядом за легкой пеленой прозрачной защитной оболочки Армады. В саму Армаду сталкер еще не попал, даже не видел ее. И в ближайшее время, со слов отца, оказаться там не сможет, потому как вход туда ему заказан. Билеты кончились, а кассирша приказала долго жить. Треш опять сплюнул, тут же засыпав песком мокрую отметину, и посмотрел на друга отца:

– Зачем же Врата впустили меня без «искры», чтобы не дать пройти дальше, в Армаду? Нужных для попадания туда кварцевого амулета или всех четырех святых артов у меня нет, дык… какого тогда вообще она меня зазвала?

Орк засмотрелся на глубокую морщину на лбу сталкера, выражающую крайнюю степень недоумения, присел на корточки и стал не спеша ломать ветки.

– Понимаешь ли, парень, тут не все так просто…

– … Да уж догадался еще вчера!

– Армада действительно звала тебя, помогла найти путь сюда, привела. Значит, ты ей нужен, нужен для каких-то значимых дел, по-любому для хороших дел, праведных. Ты Избранный, более того, ты без пяти минут Страж! Но окончательную проверку на завершающем этапе посвящения ОНА решила устроить здесь и сейчас, может быть, как-то замысловато, а может, приготовив будущему Стражу сложнейшее и долгоиграющее задание. Чую, собирать тебе манатки, паря, в ближайшее время… Но батя твой вернется, точнее поведает об этом.

– Быстрее бы уж он вернулся! Муторно тут вариться в догадках, непонятках и неведении. А вчера он с какой ходки пришел? Вы же вахтовым методом Армаду изучаете? Сегодня вроде твоя очередь дежурить, а, Орк?

– Он сегодня вне очереди, потому что для тебя и ради тебя. И потому что он Верховный Страж Армады. Смотритель, если говорить проще. А вчера он рейдил на Ура… гм… на сто лет назад, узнать кое-что, порядок навести. Кое-что подчистить. Короче… много будешь знать, сам знаешь, что может быть.

Орк лукаво взглянул на Треша.

– Мда-а уж-ж, – сталкер бросил ветку в пепел кострища, поднялся с бревна, – у нас в Пади, по барам и фортам сказывают так: «Много будешь знать, в земельке тебе вечно спать!» Подчистить, говоришь? Что или кого можно чистить в другом времени и пространстве, если сами учите, что категорически запрещено там трогать что-то, менять, влиять на историю и преемственность?

– Можно… если осторожно. Харэ мозг рвать и физику морщить, иди лучше воды принеси. Котелок, вон, на кусте висит, чаек сварганим к приходу Никитоса.

– Ага, еще и выскребать его заставишь от вчерашних харчей! Типа маленького такого задания Армады будущему такому маленькому Стражечку, – съязвил Треш, но, вздохнув, поплелся к вечно зеленому пышному кусту боярышника.

– Не юродствуй, паря, Армада все слышит и знает! А насчет выскребать… Мы свою амуницию и пожитки всегда в чистоте держим. Эй, ты там в муравейник не залезь, не подави мурашей наших!

Треш испуганно замер на месте и обернулся к Орку:

– Ты щас пошутил? Муравьишки в Пади давно называются мормонами, они вечно голодные убийцы о трех метрах. Да и нет тут насекомых никаких, со вчера уже наблюдаю, знаешь ли.

– Если ты не видишь никакой живности – это не значит, что ее нет, – резюмировал Орк, продолжая заниматься хворостом с невозмутимым видом, но уголками глаз все-таки улыбнулся, заметив, как сталкер заерзал и тревожно заозирался. – А мормоны у вас в Пади остались. Здесь все нормально и обычно!

– Ню-ню, особенно квадраты на воде, бездымный костер и прозрачная стена до неба!

Треш, долго возясь в кустах, вернулся с чистым котелком, еще раз внимательно осмотрел его, убеждаясь в словах Орка, и поплелся к речке, журчащей в пяти метрах от полянки. Родник струился прямо по гранитной скале, образовывал внизу небольшой водоемчик и из него устремлялся к Большим Лужам, раскинувшимся у подножия холма.

Возникло нестерпимое желание увидеть своих друзей, поделиться с ними мыслями, новостями, услышать родные голоса. На душе вдруг стало тоскливо и муторно. «К чему хоть? Я же батю нашел! Сестренку надо оповестить, обрадовать. Теперь вместе будем навсегда! Вместе!»

Мысли сталкера прервал возглас Орка:

– Отец твой вернулся.

Никита, как и вчера, неожиданно, словно колдун из сказок, материализовался из воздуха, крякнул от усердия, спускаясь с валуна. Но теперь на его лице не виднелось ни улыбки, ни воодушевления от встречи. Только серьезность да небольшая печаль. Будто бы не выполнил задание Родины или нес неутешительные мысли.

Сухо, молча обнял сына, Орка, присел на камень у кучи хвороста, достал сигару-самоделку, нервно закурил. О том, что отец курит, Треш даже и не знал. По крайней мере, вчера – ни-ни.

– Бать, что случилось?

Никита бросил взгляд на Орка, склонил голову и стряхнул с льняных штанин пыль.

– Облом? – спросил Треш.

– Ты про Армаду? Да, облом. И не только это. Короче… дело к ночи. Из плюсов: Армаде ты нужен, причем очень сильно. Теперь минусы…

– …Плюсы – это все? То, что я только нужен ей, и все?..

– Прошу молча выслушать и вместе всем обдумать, че, почем, хоккей, едрить, с мячом! Сам в полной прострации.

– Никитос, не тяни кота за колокольчики. Чего стряслось? – возбудился всегда неугомонный Орк, перестав заниматься костром.

– Армада дала задание Дани… Трешу. Пойти и не вернуться, блин.

Орк и сталкер переглянулись.

– Армада, оно и понятно было, не может пустить Избранного внутрь, не может пока сделать его Стражем. Причина ясна как божий день – нет всех четырех артов, да и Данила еще не стал полноценным Стражем. Да, явился через тернии, прошел семь кругов ада, сделал много полезного и хорошего… но по мелочи. Больше для своего выживания. А ЕЙ нужно другое, главное, насущное. Короче… Трешу нужно снова собираться в путь! Далеко и надолго. Может статься, навсегда…

Эти слова буквально выбили почву из-под ног сталкера. Треш вмиг почувствовал, как ватные ноги проваливаются сквозь песок, тело плавится и лужей растекается в стороны. Чего с ним не было даже при встрече с рогачом. «Как, почему, за что-о?»

– Никит, за что такая немилость? – очнулся первым Орк, нахмурившись и играя желваками.

– Почему именно он, я ни хрена не знаю, – Никита от досады сломал ветку и чертыхнулся, – но то, что сделать это должен именно он и никто другой, – это стопудово. Причем на последнем рывке пути – один, без меня, без тебя, Орк, и вообще без друзей своих! Вот так, е-мое…

– Что значит «пойти и не вернуться»? – Треш будто со стороны услышал свой голос, губы с трудом разлепились, руки замерзли. А мозг уже буравила новая мысль: «Без друзей и отца. Нормально так Армада рулит…»

– Да потому что в полную жо… – Никита осекся, прищурился от негодования, легко вскочил и подошел к сыну. – Потому что путь не близкий и очень сложный.

– Снова вернуться в Западный форт, где меня врагом объявили и поджидает суд? Точнее, казнь?!

– Хуже, сынок! Много хуже, едрить все в печенку.

– Никит?!

Страж Армады посмотрел на Орка, затем в лицо обескураженного сына:

– За пределы Пади. Через Пустоши, на восток. В форт за «искрой» и далее. За тем, что так нужно Армаде и тем, что ее питает, заряжает.

– Ты хотел сказать, за… – отозвался Орк, но его прервал Никита.

– Да, за этим самым! Но тс-с, молчок, Избранный сейчас не имеет права знать, что это и зачем. Таково задание. И нужно строго соблюдать все требования Армады. Ты же сам в курсе этого, Орк! Никто заранее не должен ведать о всех нюансах указаний Армады – куда, зачем и как. Это испытание для Избранного, мы все проходили подобное, выполнили условия и теперь являемся Стражами. То же уготовано и Трешу. Сам в… гм… поражен. Я просил, умолял ЕЕ послать меня с сыном, но… Орк, тебе известно, что для нее нет таких вещей, как сострадание, понимание, милосердие. Треш обязан двигать один, пройти испытание в одиночку и вернуть Армаде то, что принадлежит только ей. Причем выдвигаться нужно как можно скорее. Кхм… враг не дремлет!

– «Всевластие»? – Орк сжал до белизны в суставах кулаки и заскрежетал зубами, будто то самое «Всевластие» вырезало вчера всю семью спецназовца.

– И не только. Наш общий «друг» Хард уже в пути. И что-то замутили сектанты. Не удивлюсь, если завтра про стрелку в Восточном форте будут знать в Пади все, и свора этих уродов ломанется туда.

– И ты пошлешь Треша в то пекло одного?!

– Орк, ты-то хоть заткнись, е-мое! И так тошно на душе. Не я пошлю… И даже не Армада посылает его туда. Он сам пойдет на восток и все сделает как нужно! Сын, ты слышишь? Алле?

Треш встрепенулся, с трудом проглотил ком в горле, совладал с онемевшим языком и посмотрел в глаза отцу.

– Конечно, бать! Ноу проблэм. Хоть в задницу к огарку! Всегда готов, мне не привыкать рисковать своей шкурой, искать всю жизнь тебя, растить одному сеструху и хоронить товарищей. Пустоши? Неизведанного Востока? Ха! За нефиг делать! Легко, блин. Ща, только коня оседлаю, и вперед…

– Данила!

– Что, батя? Ну что? Я двадцать лет думал о тебе, вспоминал твои черты, руки, взгляд, самый дорогой и родной мне, тогдашнему пацану. Я эти двадцать лет искал тебя всюду, я мать похоронил, ползая в куче человеческого пепла и костей, я дочери твоей каждый божий день шептал слова надежды и рассказывал про тебя, какой ты сильный, смелый и родной. Я бросил ее там, возле стен каземата, полуголодную и одинокую, чтобы рвануть на поиски тебя, зацепившись за первую мало-мальски косвенную инфу. Прошел, прополз, прорвался и пролетел в когтях гарпии всю Падь, терял друзей, увидел тебя одним глазком, и сейчас ты говоришь: «Сынок, собирай манатки и шуруй дальше, ко всем чертям, потому что ОНА так хочет?!» Ба-атя! Ты ли это?! Я вообще куда попал?!

Рядом, потупив взор, тяжело вздохнул Орк. Никита стоял ошарашенный, словно его мешком стукнули по башке… раз двадцать. На душе стало так плохо, что сердце готово было выскочить из грудной клетки, кровь прилила к вискам, даже очертания Армады расплылись. Армады, которой он, майор спецназа ГРУ Топорков Никита Сергеевич, служил уже добрых три года после Судного дня. Он закрыл глаза, ведь они не могли смотреть в родное, но гневное лицо, потому что все это было правдой. Как же так?! Как такое могло случиться? Армада во всем продолжала испытывать Стражей и Избранных на прочность, на живучесть. И даже здесь, в такой ситуации и таком месте…

Никита тяжело опустился на камень и уставился в мокасины сына. Порядком потрепанные, пыльные и видавшие все стихии Пади. Сколько же этим ножкам пришлось потоптать Падь! Какую тяжесть выпало сыну перенести на своих плечах! Горя и невзгод испытать. Сын…

– Ладно, что лясы точить тут и слезовыжималки устраивать? – неожиданно разрядил обстановку сам Треш. – Рассказывай, Страж, подробнее: куда, зачем, как и когда. Выдвинусь хоть сейчас. Нашел отца, увидел, получил ЦУ и дальше можно бродить. Я все равно на месте не усижу, никогда себе спокойствия не мог найти… Ноги вечно несут куда-то. Так что готов к труду и обороне. Проехали! Минутная слабость прошла. Итак, бать, каков расклад?

– Наш чел! – коротко констатировал Орк, улыбнувшись во все смуглое небритое лицо. – Никит, можно с Данилкой и мне махнуть? В обиду не дам, сам знаешь, за него в огонь и…

– …Отставить! – оборвал друга Истребитель и исподлобья взглянул на сына. – Уверен, что готов, что сможешь и справишься?

– Ха, ты для начала задание огласи, а уж потом и мнение мое услышишь. Вона, даже Армада меня не спрашивает, тупо дала распоряжение – заметь, не напрямую, а через тебя! Давай, пап, сообщай ее хотелки.

– Сын!

– Я не, я без сарказма, не дурачусь. Слушаю, бать.

– Хм, лады. Подсаживайтесь ближе… оба. Значит, так. Данила, три арта ты уже приобрел, нужен последний, четвертый. «Искра». Она в священном тотеме Восточного форта. Каким способом ты ее экспроприируешь, это не важно, но в твоих интересах не навлечь на себя зла со стороны Совета Старейшин и всех тамошних братьев-поселенцев. Это одна задача. Вторая. Найти на той стороне Уральского хребта схрон. Очень необычный схрон, с очень ценным содержимым! Это принадлежит Армаде. Этим она питается, энергия ее копится, нужная для дела энергия, а не какая-то необузданная сила.

– Может, скажешь, что это такое?

– Не могу. Это одно из требований Армады – не посвящать Избранного в соль задания и не давать ему ни одной зацепки. Все, типа, сам. Только сам. Испытание. Ну… я хрен знаю, таковы правила, сын.

– Правил давно нет, батя! Ни в Мире оставшихся, ни в Пади конкретно. А за ее границами, я думаю, так вообще один беспредел творится.

– Так оно. Но правила, установленные людьми, всегда остаются правилами, которые необходимо соблюдать. Придерживаемся и мы их с Орком. И все еще живы и здравствуем.

Треш бросил мимолетный взгляд на верзилу, тот кивнул парню.

– Короче, принеси то, не знаю что, пойди туда, не знаю куда?! Клево. Мне уже нравится. А почему не вернуться оттуда?

– От тебя зависит. Выживешь – вернешься.

– И это мне так легко и просто говорит отец, не видевший меня два десятка лет? Супер! Что еще? Что еще Армада может выдавить из скудного информационного арсенала? – Треш криво усмехнулся и расправил плечи, выражая свое пренебрежительное отношение к спецзаданию мистического сооружения.

– Сын, перестань ерничать, так и скажи, что слабо, что не сможешь или боишься!

Треш смело и даже строго посмотрел в прищуренные глаза отца, выдержал взгляд и улыбнулся:

– Бать, давай без лишних телодвижений. Я готов. Что насчет друзей? Никаким образом мне их не пригласить в столь увлекательное и экстремальное путешествие?

– Можно. Но только друзей и только лишь до границ Пустошей.

– То есть?

– Холод как будущий Избранный, который проходит сейчас негласную проверку Армадой, не имеет права выходить с тобой за пределы Пади. Как и любой другой Страж или Избранный. Это жесткое условие Армады, и оно действует уже давно. Всех остальных взять с собой ты можешь, но решить поставленные задачи и вернуть артефакты Армады обязан один. Что бы ни случилось!

– Хм… Холод – ясно. Болотник – Проводник, а Гур, как я понимаю, тоже Избранный? И, за исключением Болотника, все остальные – не в теме. Так?

– Да. И знать о задании Армады тоже не должны. Никто, кроме Стражей, – кивнул Никита.

– А Стражей-то вообще много? Кто они? Где?

– Вкратце расскажу позже. Подробней об этом ты узнаешь, когда сам станешь Стражем. Пока ты Избранный, как все Избранные, должен пройти испытание и суметь попасть в Армаду.

– Ясно. Малой совсем пацан, я его даже и не потащу так далеко. Гм, теперь еще один… одна…

– …Злата?

Треш метнул взгляд на отца, ощутил прилив крови к лицу, затеребил пальцами край куртки. Кивнул.

– Твоя Златка может идти с тобой, как и прочие, только до Урала. Это заложено в Армаде, а значит, в истории.

– Ого! А что там еще заложено этакого? Так Армада не может забросить меня в искомое место сразу, чтобы не топать две тыщи кэмэ по смертельной территории? Или сразу сказать, что в будущем предначертано мне и Злате, вообще, живы ли мы будем?

– Армада знает одна, что и как. Но это ее тайна. Только ее.

– Никитос, но разве нельзя хоть немного инфы выдать сыну про ближайшее будущее? – встрял Орк, не менее друга потоптавший порталы Армады и исходивший километры параллельных миров и времен. Но, уловив укор Никиты, развел руки в стороны и замолк.

– Ладно. Понял, блин, что ничего не понял… Схожу, принесу все необходимое Армаде. Так как со Златой? Она в теме?

– Пока нет, но посвятить ее ты можешь в то, что знаешь. А знаешь ты только то, что должен на этой стадии.

– Вот, блин, загнул, батя!

– Ее жизнь и судьба в твоих руках. Сможет ли она находиться потом с тобой рядом?..

– А Стражам жениться разрешается? Или хотя бы поджениться? – скривил ухмылку Треш.

– Нет. Иначе тайна Армады станет достоянием всех остальных. Но Стражам между собой заключать семейные узы не возбраняется.

– Ха, это в смысле, мне получится только на Орке жениться? – съязвил сталкер.

Когда перестали хохмить и улыбаться, Никита продолжил:

– Вижу, у тебя много ко мне вопросов насчет Армады. Спрашивай, пока отдыхаем. Потом начнем сборы. Орк проводит тебя до Врат, там уже сам доберешься до домика на болотах, встретишься с друзьями. Я не могу отлучиться отсюда. Смотрителям запрещено покидать Врата, иначе я давно бы нашел тебя.

– Бедняги. В заточении на всю жизнь? Не завидую, – устало промолвил Треш.

– Пока один исследует Армаду, другой обязан сторожить Врата. Это закон. Все остальные Стражи охраняют Рубежи. Там работы больше и опаснее. Здесь иначе.

– Так скажи все-таки, Стражей много? Они среди нас?

– Не много, но среди людей появляются редко. Ещё вопросы?

– Блин, как когда-то на экзаменах. – Треш стал пересыпать горсть золотого песка из руки в руку, поглядывая на отца. Любовался им и злился. Уважал и ругал. Тянулся и боялся показать собственную слабость.

– Что это – Армада? Какая она? Почему ее нужно постоянно изучать и где вы бываете?

– Хм, хорошие вопросы зреют в твоей голове! – Никита зыркнул на товарища, усмехнулся, но продолжил: – Слушай, если не заснешь и не устанешь. Орк, дружище, зажигай, уже темнеет, потом на обход идти. Хоть втроем посидим, пока время еще имеется. Итак, сын, внемли и сделай вид хотя бы, что понимаешь. Потому что многое покажется неясным, но позже сам все додумаешь.

Орк зажег хворост, ветки весело затрещали, дыма никакого, а языки огня жадно стали поглощать дерево. Здоровяк ворошил палочкой кострище, Треш расположился на коротком бревне, не сводя пристального взгляда с отца, а тот, восседая на небольшом валуне, ежеминутно поправлял складки светлого одеяния и говорил, говорил, говорил. И то, о чем он поведал сыну, не обескуражило сталкера, но унесло его в призрачные дали и миры Армады, вехи истории.

– Армада – это огромный подземный энергетический комплекс, энергоноситель, аккумулятор в виде октаэдра… ну, двух Пирамид с общим основанием, созданный для хранения излишков энергии нашей планеты много тысяч лет назад Основателями. Скорее, внеземной цивилизацией. Типа, чтобы в будущем пригодился бы для проведения работ по созданию нового Мира взамен явно гибнущего. Таких комплексов на планете четыре: по одному на полюсах Земли, погребены во льдах; в Евразии (наша Армада); и одна оказалась глубоко под толщей воды на дне Марианской впадины. Когда Основатели их сооружали, отдельных материков еще не было, был один сплошной континент на месте Евразии, а потом уже случился Великий Потоп, разделивший сушу по частям, омываемым океанами.

Армада сделана из неизвестного суперпрочного материала, типа сверхстали, но способного изменять свою структуру. Строгая ровная конструкция, вся внешне закрытая, как египетские пирамиды, но внутри испещрена каналами, лабиринтами, тоннелями и лифтами. Лифты виртуальные, голографические, попадаешь в такой и уносишься в другую часть Армады. Можно навечно заблудиться, а можно попасть к основанию, где Аура – по сути, машина времени и передвижения в пространстве. В самой нижней вершине октаэдра – тупик для лифта и Адгне (Ад), место отстоя и обретения пустоты. То есть ничего! Любое живое существо, попавшее туда, становится ничем и никем, попросту исчезает из Мироздания.

Из Ауры можно попасть в иные миры, времена, измерения виртуальным переносом, аккумуляцией тела, естественно обретая новые способности, свойства, философию бытия и так далее.

Врата – вход в Армаду, замаскированы в вершине верхней пирамиды под толщей болот, Больших Луж. И народ тут не бродит – «дуга» всех отваживает. Поэтому никто не знает про Армаду, не видит ее и не может добраться. Поэтому она много тысяч лет покоится спрятанной от глаз человеческих.

Но однажды Армаду активировали. Типа, нечаянно. Она мгновенно сработала, но от неправильного включения не использовала энергию в нужном русле, а самопроизвольно выплеснула ее вокруг. Сама стала большой аномалией и по всей планете раскинула аномальное поле, накрыв прозрачным энергетическим куполом и Энск, и всю местность. Как результат главного выплеска необузданной энергии появилась не только аномалия «купол» над городом, но и аномалия «дуга» рядом с Большими Лужами. Она – негативное порождение Армады, создающее мутантов, ходячих и мелкие аномалии. Все земные стихии, попадая в ореол «дуги», превращаются в аномалии и застревают в этом регионе. Люди, звери, растения – также. Вот и источник вечно появляющегося уродства. Только правильно переключенная Армада сможет уничтожить «дугу» и тот же «купол» над Энском.

Первым Врата нашел Черный Сталкер, потом Синцов постарался, едрить его в ухо… Мы вот с Орком стали Стражами, проникнув в тайны энергоносителя. Несем охрану, отбивая его от различных врагов и любопытных, коих много, прознавших про такую штуковину. А еще сколько всякой фигни из-под «дуги» лезет, это тоже нужно чистить. Те, кто активировал Армаду, успели сколотить группировку и стремятся пробраться сюда. А мы, Стражи, одновременно изучаем ее, попадая в разные ситуации, путешествуем в другие миры и времена. Кто-то же должен узнать принцип ее отключения и ликвидации «дуги» и «купола».

– Бать, а что там, за пределами Мироздания и времени? – спросил Треш, увлеченный рассказом отца, но, уловив его улыбку, вздернул брови. – Что-о?

– Да так… непривычно, когда нашедший меня взрослый сын называет «батя». Аж слух режет. У нас разница в возрасте всего лет тринадцать. Уловил, почему? Наша группа, засланная через портал в Зону, оказалась сначала в две тысячи семнадцатом году, а потом и вовсе на десять лет позже. Еще бы один такой скачок, мы с тобой стали ровесниками. И сейчас мне интересно и трогательно общаться с родным человеком, похожим по духу и внешности. У меня тоже был отец, твой дед, и, наверное, он также ловил удовольствие от общения с сыном. Но вот в такой ситуации он точно не оказывался, когда потомок – едва ли не ровесник… Хех-х… Спрашиваешь, что там? Так… миры. И другие, и наш. В будущее Армада не засылает, только в прошлое. Но и там, скажу, немало удивительного! Сколько тайн нераскрытых, и мы с Орком кое-какие уже знаем.

– Че, прям про гибель «Титаника» в курсе? И жив ли остался Гитлер?

– Ну-у… про это еще не ведаем, а кое-что другое познали. И причину смерти Есенина выяснили, побывав прямо в том злосчастном номере гостиницы, и библиотеку Ивана Грозного отыскали, и место погребения Чингисхана. Да много чего, аж голова пухнет. Нельзя столько инфы получать одному человеку, а еще и когда сам все это видишь, принимаешь невольное участие и никак не можешь повлиять на конечный исход. Но кое-что сделать или слегка подправить все-таки получается. Или, к примеру, запомнить место, что я и сделал в последней вахте. После Восточного форта, Треш, двинешь ровно на восток, в Зауралье, через час ходьбы вдоль тракта свернешь направо, там и ищи схрон с очень необычным хабаром Армады. И помни, это принадлежит только ЕЙ, и доставить найденное нужно в полной сохранности и скорее.

– Э-э, а более точной наводки не дашь? – изумился сталкер, нахмурив лоб. – Как-то не очень четкая инфа. По таким приметам можно годами рыскать там в поисках тайника.

– Не дам. Нельзя. Ни по карте, ни по планшету, ни рисунком набросать. Сердце и смекалка сами приведут тебя в нужное место.

– Мда-а уж-ж! Лады, секретик, так секретик. Не привыкать. Только, батя, там уже Рубеж Пустошей начинается. Бывшие военные базы и РЛС. С ними как быть?

– Никак. Это уже не в твоем ведении.

– Хм. Понял. Соваться никуда не буду. – Треш почесал висок, провел ладонями по лицу, снимая усталость и наваждение. – Поскорее бы Стражем стать, тоже хотца понырять в прошлое, поразгадывать секретики времени.

– А это не обязательно секреты Армады, – пояснил Никита, бросая то на сына, то на Орка мимолетные взгляды, – это история, которую исказили очень сильно слухами, не ведая всей правды. А реальность порою тяжела и больна, но бывают и интересные, удивительные моменты. И еще, сын… Армада – это не турфирма и не машинка. Это, не побоюсь слова, живой организм, мыслящий и всевидящий. Шаг влево, вправо – и она сама исправит косяк твой или мой, но уже возврата не будет. Поэтому строгое подчинение и выполнение. Дисциплина и преданность общему делу. Итак, Треш, ты с нами?

– О как! Конечно, с тобой, батя! Навсегда. Хрен-то теперь я тебя отпущу или потеряю.

– И я аналогично, сын! Теперь мы будем вместе, как только ты вернешься и как верну дочу, благо хоть в Западном форте она, а не шлендрает, как ты, по Пади.

Затем Истребитель подбросил ветку в костер, весело трещавший между тремя людьми, вздохнул, принимая какое-то решение, и тяжело произнес:

– А теперь, Данила, расскажи, как… как ушла мама.

Проснулся Треш от легкого прикосновения тяжелой отцовской руки. Резко уселся, протер глаза, снимая сонливость и убеждаясь, что видение перед ним совсем не сон. Это был настоящий живой отец, хоть и грустно, но улыбающийся своему не по годам взрослому чаду.

– Сынок, пора в путь. Собирайся.

– А… а Орк где? – еще спросонья ляпнул Треш, но тут же вспомнил, как друг отца ночью ушел в Армаду.

– Потопали, сын, – сказал Никита, уже переодетый в старую потертую «горку», – на сборы десять минут.

Собравшись, Треш последовал за отцом, выглянул из большой военной палатки и очутился на свежем воздухе. Его встретило прекрасное утро: легкая прохлада, первый луч солнца, пение одинокого жаворонка, стрекот кузнечика в траве. Теперь он слышал и видел живность параллельного мира Армады. Он потянулся, но тут же напряженно уставился на стену леса вдоль кромки болота, откуда в любой момент мог залепить свинец злой стрелок. Отец поймал взгляд сына:

– Расслабься, Данила, они не видят нас, а энергетическая защита Армады не пропустит даже авиабомбу или ракету. Иди, умойся, я уже готовлю тебе завтрак, БК под твои стволы подобрал. Через час выступать. Орк еще не вернулся, будет позже. Давай, жду.

Все было сказано так емко и понятно, что вопросов не возникло. Треш кивнул и направился выполнять ЦУ.

Умылся в том же водоеме, с теми же квадратными волнами, сел есть разогретое консервированное мясо у бездымного костра. Отец уже спозаранку обошел владения сеней Армады, из тайника-арсенала принес пару рюкзаков и оружие сына. Долго любовался бумерангом и даже запустил его в сторону болота. Оружие, витиевато мелькнув в небе, вернулось почти на то же место и упало к ногам Стража.

– Не лови только, пальцы враз срежет, – заранее преду-предил Треш, выскребая банку тушенки отцовской ложкой, – я-то наловчился уже. Дичь сбивает неплохо, если мажу, бум возвращается, ловлю перчаткой вон той, от «Ратника». Трофей.

– Молодец ты, штука в бою неэффективная, но специфичная, а потому в умелых руках грозная. – Никита поднял бумеранг, отряхивая его от песка.

– Ну… как сказать, четверых уродов на тот свет уже отправил им. И в рукопашной нехило заменяет нож.

– О, уважаю, твоя снаряга – это твой выбор. Уверен, закаленная в бою достаточно давно. Держи.

Он протянул бумеранг сыну, присел рядом, сморщил лоб, силился что-то спросить.

– Слушаю, батя.

– Хм… – Никита криво усмехнулся, взглянул на отпрыска. – Злату, поматросив, не бросай.

– Ч-что? – Треш поперхнулся.

– Говорю, Златку не обижай, сын. Она хороший человек. И как женщина, и как… гм… Короче, будь с ней всегда рядом. Может быть, она твоя судьба, а если больше, то и судьба Армады.

– Даже так?! Ты серьезно? – Треш, набив рот едой, перестал жевать.

Никита кивнул. Бросил сучок в угли, проследил за искрами, взлетевшими ввысь:

– Она – важное звено в цепи между нами и Армадой. И на поверку дочь того, кто нам сейчас нужен более всего. Мы ищем одного человека, профессора Синцова, внесшего приличную лепту в работу Армады, появление Пади, судьбу Анклава. Очень сложного, неординарного человека, который запутался, совершил много ошибок, наделал много глупостей и бед и… пропал. Ищем. И никак не найдем. А Злата может помочь нам в этом. Только знать про отца она ничего не должна.

– Про кого?! – опешил Треш.

– Да, Синцов – ее отец. Мерзопакостный отец замечательной девчонки…

– Вот это новость! А он жив?

– Да. И где-то в Пади. В чьем образе – неизвестно, но жив точно. Может, снова вынашивает губительные идеи, вероятно, под чьей-то крышей, но не исключено, что отошел от прошлых дел, потерялся, забылся. Но Армаде он нужен! И если когда-нибудь встретишь его, дай знать, а лучше сделай так, чтобы он остался невредимым и оказался в наших руках.

– Злата говорила, что ее родители погибли. И сестра тоже. Кажется, Лиза.

– Да нет, сын, Синцов точно жив… и Лиза жива и здравствует. Скажу даже больше: она Страж Армады!

Сталкер, едва снова не поперхнувшись от услышанного, совсем забыл про завтрак, а Истребитель пояснил:

– И очень значимый Страж. Но только… – Никита приложил палец к губам. – Тс-с, никому, и пока Злате тоже – ни-ни.

– Есть, товарищ майор! Сержант Топорков готов к несению службы в рядах вооруженных сил Армады. Точнее, стражант Топорков.

– Руку-то убери от виска, стражант Топорков. Чай, не в шлеме, младшенький.

Оба расхохотались, хлопая друг друга по плечам. Солнце показалось из-за горизонта полностью, нарушив сумерки Пади, разгоняя клубящийся туман над поверхностью Больших Луж. И обозначило место, куда сталкеру скоро предстояло держать путь. Где-то там, под слепящим глаза ярким блином, находилась цель рейда, а может статься, его, сталкера, судьба.