Тропою избранных

Глава 8. Крайние земли

Добрую половину ночи пришлось дежурить в засаде. Фифа и Злата заняли позиции на высотках, наполовину разрушенных ураганами, где выявили стрелка. Злата послужила наживкой, грамотно дефилируя перед носом замаскировавшегося снайпера, а когда он решил по-тихому снять ее, сработала Фифа. Потом он долго лежал с пробитым черепом возле ног Златы, засевшей на месте его лежки, на девятом этаже здания.

Убитый явился дополнительным доказательством подготовленной засады сектантов на группу Треша. Сам сталкер с Холодом и Грешником спрятались в домах улицы, на которой высился отель. Незаметно покинув бар через черный ход, друзья рассредоточились вдоль прилегающего проспекта и стали шерстить наиболее подозрительные места. Тихо и аккуратно. Двух «демонов» снял Холод, ловко орудуя «Рысью». Треш в паре с Грешником устранили двух других автоматчиков, а одного взяли в плен. Спеленали, намяли ему бока, потом приступили к допросу. Скоротечному и жесткому. Потому что церемониться с врагом, поджидающим с одной лишь целью, никто не желал. Но коренастый бритоголовый сектант с двумя шестерками в виде тату на затылке и в экипировке лже-«каскадовца» упорно молчал. Вскоре Холод сообщил, что взял еще одного, который оказался более сговорчив.

Молчуна-пленника, сыпавшего проклятиями, быстренько отправили в царство Сатаны, а присоединившись к Холоду, выбили из второго «демона» занимательную информацию.

Нумизмат дал распоряжение перехватить группу Треша и ликвидировать всех. По возможности свалить вину на «каскадовцев», пребывая в их форме и оставив некоторые доказательства причастности группировки к убийству. А также забрать святые артефакты и какой-то там кристалл у Треша. С его трупа. Сектанты в союзе с карателями Харда и шпионами «Всевластия» владеют частью информации по предстоящему походу сталкера, работают на опережение и готовы на все, чтобы завладеть всеми артефактами Армады. Где головные силы союзников сейчас, пленный не выдал, видимо, и не знал точно. Связь держали по рации.

Пока Треш обсуждал с Холодом новости из уст захваченного «демона» и его судьбу, Грешник неожиданно эти уста заткнул навечно. Он поднялся с корточек, вытер нож от крови и, словно прочитал заупокойную молитву, сухо промолвил:

– За моих ребят, снарягу которых эти дьяволы на себя напялили. Либо сняли с убитых, либо с тех, кто стал зомби…

Треш переглянулся с разведчиком, тот понимающе кивнул. И все трое продолжили поиск других сектантов. Но больше никого не обнаружили и сами засели в ожидании врага.

Спустя два часа группа Треша в составе полутора десятков бойцов еще затемно выдвинулся к вокзалу. Там их поджидало звено охраны Ноль-Пятого с двумя машинистами, а также шипел старенький тепловоз с тремя пассажирскими вагонами. Заняли пустующий и, коротко попрощавшись с провожающим Скоком, без лишних проволочек отбыли в путь.

Так начался рейд вновь сформированного отряда Треша в неизведанные места, которые не манили привлекательностью, а ждали со всеми своими чудовищными подарками.

На окраине города прямо на рельсах стоял человек. Машинист, предупрежденный Ноль-Пятым насчет опасности ловушек и засад, дал команду помощнику застрелить незнакомца. Но зоркий Треш успел высмотреть в нем Лабуду и отменил приказ машиниста.

– От кого хоронишься, сталкер? – спросил первым делом Треш, поднимая на борт транспорта радостного знакомого.

– Догадайся с двадцати раз, следопыт! От тех самых, что вы покоцали недавно у таверны. Теперь они шухер объявили по району, меня ищут отомстить за то, что вас предупредил.

– О как! Ладно, сталкер, потом поведаешь о своих приключениях, сейчас будем проезжать опасное местечко.

Треш отдал команду занять позиции по обе стороны вагона, Лабуда быстро поприветствовал присутствующих, несколько удивившись разношерстному контингенту и, не мешкая, устроился рядом с Самоделкиным, которого явно нужно было в бою оттеснить за спины других. Инженер не терял времени даром и пыхтел над небольшим аккумулятором к своей очередной игрушке. Сталкер периодически прятал его голову ниже вагонного окна, что-то ворчал и изредка выглядывал поверх, изучая проплывающую местность.

Окрестности не радовали глаз: слегка холмистые степи, редкий кустарник, остовы техники и пепелища бывших дач. И ни одной живой души. Ветер носил пучки трав и пыль, частые аномалии кучковались, в основном, по низинкам. Передок локомотива предусмотрительно оборудовали антианомальной приспособой в виде трала с куском кварца, величиной с бочку, на закрепленной кованой подставке. Опытные старожилы говорили, что кварц защищает от аномалий какими-то чудодейственными свойствами, впитывая смертельные выбросы стихий. Самоделкин объяснял это пьезоэлектрическими способностями диоксида кремния, отводящими негативную энергию аномалий. Треш крепче сжал свой кристалл, еще больше уверовав в силу его кварцевого материала. «Златке нужно достать такой же. А для этого, как объяснил отец, встретить Шелестова. Где же вас, “альфовцы”, носит?»

– Лабуда, ты вояк не встречал поблизости?

– Ты же их неделю назад кончил всех в союзе с бродягами Боцмана в тульских землях!

– Я не про случайно забредших туда «бетовцев», а про «Альфу». Где сейчас можно найти полковника Шелестова?

– Не ведаю. Мне вояк встречать резона нет. Думаю, и вам не стоит. А если…

Договорить Лабуда не успел, дернувшись и надавив на Самоделкина, опять высунувшего голову выше, чем надо:

– Бойся! Кочевники.

Вместе с его фразой раздались многочисленные выстрелы снаружи, пули и дробь тут же защелкали по обшивке вагона, резкими звуками нагоняя жути в сердца пассажиров. Сбоку, из соседнего плацкарта, застучал пулемет Саввы. Двуствольный МПК на триста патронов в твердых умелых руках автоматически превращался в трупокосилку, поэтому и здесь возымел должное действие. Невидимые очереди сбивали смуглых кочевников, скакавших на лошадях с намордниками-респираторами. Их футуристический видок кому-то, может, и казался комичным, но лично для Треша явился жутковатым зрелищем. Разодетые в меха, кожу и ветровки всевозможных оттенков и качества, верховые жестко падали, ломая кости себе и животным. Пули калибром семь шестьдесят два миллиметра выкашивали первый ряд самых наглых и смелых, особо не пугая их и не останавливая. За ними скакали следующие, а за теми еще разрозненный ряд степных убийц. Местные кочевники, говорят, отличались крайней жестокостью к рабам, и особенно женщинам. Пуская пленницу «по кругу», озверевшие отморозки тем самым добивались смерти бедняжки и получали неслыханное удовольствие от процедуры. Попасть к ним в заложники означало верную, изуверскую кончину.

Зная об этом, защитники рьяно поливали свинцовым дождем атакующих, не жалея патронов и матерных слов. Как будто последние усиливали мощь пуль. В ответ летели стрелы, копья и картечь. Крупные дробины не пробивали обшивку вагонов, но, разлетаясь, поражали более обширную площадь, чем одиночные выстрелы. Еще немного, и, казалось, налетчики смогут пойти на приступ вагонов, а оборонявшимся придется вступить в рукопашную схватку. Несколько взрывов вдоль пыхтящего поезда дополнили боевую составляющую нападения, но сбили драйв абордажа. Кочевники, не ожидавшие такого дружного весомого отпора, дали слабину. Пачками теряя убитых и раненых, они утратили фору и стали отставать от набирающего скорость поезда. А ведь заказчик предупредил их о том, что нужны внезапность и двусторонний напор, что защитники будут жалеть патроны, потому что им еще предстоит идти далеко.

Машинист выжал из своего детища максималку, отчего локомотив взвывшим динозавром рванул пуще прежнего вперед, разнес хлипкий завал из строительного мусора, смел диковинным тралом «энерго», сторожившую рельсы за баррикадой, и устремился дальше. Дым, копоть, искры, канонада, визг пневмоприводов, скрежет железа, матерная брань. Звуковая гамма разносилась далеко по округе. Ее отчетливо слышал заказчик, восседавший на верблюде за барханом, покрытым бессмертником. Колючая трава колыхалась на ветру, песок кружил вокруг холма и высокого человека в сером балахоне с клюкой в руке.

– Ушли, черти! Ох, зароет меня «Всевластие» за очередное упущение. Проклятье! Ладно, есть еще шанс на Мертвой заставе. Да и на станции можно устроить этому сталкеру ловушку. Будь он проклят!

Кочевники окончательно сбавили обороты атаки и нехотя отстали. Им сейчас оставалось только собирать своих сородичей, которых по степи вдоль железнодорожного полотна валялась добрая половина, проклинать умчавшихся врагов и слушать брань заказчика. А поезд, издав протяжный победный гудок, покатил дальше, змейкой теряясь среди коричневых барханов Крайних земель.

Обсуждений и эмоций, как ни странно, последовало по окончании боя немного. Бойцы собрались бывалые, тертые, в меру скромные и молчаливые. Один лишь Гнус (оказалось, так звали того бродягу – убийцу троглодитов) бурно торжествовал и хвалился якобы пятью убитыми кочевниками. Товарищи искоса смотрели на него, ухмылялись и не обращали внимания на треп болтуна. Никто еще там, в баре, не приветствовал его воодушевления по поводу уничтожения троглодитов, да и не верили ему. А тут и подавно, даже заметили в пылу боя трусоватость и заторможенность бродяги. Многие недоумевали, зачем Треш взял в команду прохвоста, которого обычно сторонился всяк уважающий себя житель Южного форта. Но сталкер знал, зачем ему необходим был этот сказочник и проныра. Ведь обещание нужно выполнять, а злопамятные троглодиты ищут убийцу их семей и ждут отмашки Треша.

Поезд, мерно раскачиваясь, упорно несся к неровному горизонту. Там находилась конечная станция, за которой, как заверил Ноль-Пять, железной дороги уже не было. Но Треш втайне надеялся, что барыга был не прав, а в нужную сталкеру сторону путь все-таки пролегает. Колеса стучали на стыках рельс убаюкивающе, хотелось расслабиться и забыться, но недавний налет кочевников иглой сидел в голове, заставляя каждого оставаться собранным и бдительным.

Лабуда шутил и подтрунивал над нерасторопным Самоделкиным, угрюмый Савва Псковский перезаряжал пулемет, бойцы сноровисто набивали опустевшие магазины патронами, поглядывали в изрешеченные окна, облегченно вздыхали. А кто-то даже, молясь про себя, крестился.

В голове Треша вопросов не убавилось, мозг опух от дум и переживаний. «Хорошенькое начало секретного рейда! Записка в научном комплексе, засада у отеля, сообщение по рации, инфа Лабуды, кочевники эти. Что же еще будет впереди?! Страшно подумать. Не только за пределы Пади не успели выбраться, но и отъехать от Южного форта, а уже палок в колеса сколько… Впереди горная местность, угольные шахты. Явно троглодитов там встретим. Сдам им подарок! Так. Нужно договориться с машинистом насчет халтуры. Железка на восток точно должна быть. На старой карте я ее видел. До Саратова. Мертвая застава. Это запасной вариант. Еп-пэ-рэ-сэ-тэ, и зачем я согласился на просьбу Ноль-Пятого? Хотя, чем ногами топать и пятки стирать, на поезде сподручнее! Но крюк все же придется делать. А если кого-то потеряем из отряда, на форпосте наверняка можно будет нанять пятерку бойцов. И с Лабудой переговорить насчет его темных делишек. Не нравится мне все это! Ох, блин, не нравится…»

Местность сменила окрас и рельеф. Песчано-глинистые барханы остались позади, потянулось редколесье с пятнами засушливой почвы и белесыми ореолами солончаков. Но гуляющие по округе стихии не унимались: танцующие смерчи, витиеватые воронки, переливы миражей и клубы радиационной пыли.

Счетчики пищали время от времени, народ неохотно натягивал маски, перчатки, наглухо закрывал отвороты одежды. Прибежал помощник машиниста, попросил помочь вставить новые стекла взамен разбитых выстрелами. Оказалось, что в составе специально для таких случаев имелся их внушительный запас. Как ни верти, а радиационной пыли в вагоне становится меньше. Пару аномалий трал локомотива все же снес, кварц потрескался и дымил, оплавленное железо креплений грозило сдаться и оставить без защиты несущийся поезд. Вообще в Крайних землях, что разделяли Падь и Пустоши, количество аномалий резко сокращалось при удаленности от «дуги». А вот дальше, в безжизненных пустынях и степях на востоке, снова появлялись смертельные ловушки, и даже такие, которые не встречались в Пади.

Треш проводил взглядом уже едва светящуюся полоску «дуги» на западе, почти невидимую на таком расстоянии и в переливах знойного воздуха, после чего присел на изрезанный дерматин нижней полки. Сквозь чистые стекла противорадиационной маски на него с умилением смотрели серо-зеленые глаза. Злата потянулась к сталкеру, положила руку ему на бедро. Из-за многочисленных карманов и обвесов, набитых амуницией и боеприпасами, нащупать под слоем одежды тело любимого оказалось сложным делом. Треш улыбнулся, ощущая тщетные попытки девушки, и приобнял ее. Сидящий напротив Грешник закрыл глаза под окулярами противогаза, чтобы не смущать парочку. Вагоны мерно раскачивались, поезд набрал скорость на прямом участке и, поднимая тучи песка, понесся к видневшимся на горизонте остроугольным копям.

Скоро конечная. Скоро нужно будет спешиваться. Надо же, как быстро добрались в это непростое время!

Станция встретила отряд пустотой и безмолвием. Целые, не разрушенные временем и стихиями здания, почти невредимые стекла, выцветшие баннеры реклам, часы на столбе, стрелки, застывшие на цифре «один». Мусора нет, видимо, ветра давно унесли его прочь, в низинку, что тянулась вдоль перрона. Ни трупов, ни признаков жизни. После Пади, кишащей мутантами, врагами и живородящей флорой, здесь показалось до дикости тихо и спокойно.

Холод обменялся с Трешем жестами и громко скомандовал:

– Снять маски, радиация ниже нормы. Всем покинуть поезд. Строиться.

Народ стал недоуменно переглядываться, некоторые зароптали.

– Че, блин, в армейке, что ли? – пробурчал Гнус, нехотя спускаясь со ступенек вагона.

– У нас новый командир, екарный бабай?! – криво усмехнулся Лабуда.

Треш попросил машиниста и его помощника немного побыть в дозоре, кинул им бинокль, а сам присоединился к спецназовцу, зло уставившемуся на Гнуса.

– Бойцы, – начал сталкер, ощущая некое стеснение и чесотку между лопаток, – мы прибыли на узловую станцию Крайних земель. Через полста кэмэ на восток начнутся Пустоши. Наш путь будет пролегать туда. Но для начала нужно доставить груз Ноль-Пятого в Мертвую заставу. Мужикам, длительное время оберегающим всех находящихся в Южном форте, нужны провизия и боеприпасы. Некоторые из вас сами были на их месте, поэтому знают правоту моих слов. Что необходимо сделать в этом случае? Прочесать станцию. Найти транспорт, заправить его топливом, которое мы привезли с собой из города. Загрузить транспорт и отправиться на заставу, на северо-восток. До этого вызвать из форпоста встречную коман-ду сопровождения. Ночевать будем там. Я рад, что мы не понесли потерь в пути и сможем…

Треша прервал машинист, торчавший на закопченной крыше локомотива с биноклем. Пожилой усатый дядька с седыми висками в униформе железнодорожника показывал пальцем на последний вагон:

– Одного завалили нашего. Охрана Ноль-Пятого.

– Понял тебя, папаша! Бди дальше.

– Бзди дальше, папаня! Гы-ы, – хохотнул Гнус.

– Разговоры в строю! – Холод подошел ближе к развязному бродяге. – Слышь, ты, гроза троглодитов! Ротик прикрой, имей уважение к товарищам, да еще пожилым. Хавальником своим в баре будешь щелкать и трындеть там побасенки свои гнилые, ясно?!

– А че такого…

– …Умолкни!

Треш затронул плечо спецназовца, тот отстранился.

– Так, бойцы, вижу, не все дотямкивают здесь… Мы строго обговаривали с вами условия договора, соблюдение прав и обязанностей каждого в отряде. Но сейчас я не о том, – сталкер прищурился, – командиром боевой части изначально является Холод. Слушаться его безоговорочно. Любое неповиновение в бою будет расцениваться как предательство и в лучшем случае повлечет за собой исключение из команды со всеми вытекающими. А в худшем… наказание – смерть. Крыс в отряде не потерпим! Учтите это.

– Точняк, вояки!

– А особо ретивым и борзым перед смертью будет длительное наказание в виде исправительных работ! – Треш зыркнул на Гнуса, постоянно сплевывающего под ноги. – Гнус, ты идешь в распоряжение Саввы на погрузочные работы. Ясно?

– Чего-о?

– Тебе ясно?! Или ты еще не все понял?!

– Вот попадалово! Да понял, понял я, начальника! – Бродяга скривился и стал шепотом материться. Лабуда с укором посмотрел на недовольного Гнуса и толкнул его плечом:

– Пасть закрой, чучело! Надоел уже, право слово. Детсад…

Только Холод начал раздавать распоряжения, как помощник машиниста, стаскивающий труп с крыши вагона, закричал.

– Слышите? Что там? Где-то на востоке.

Народ притих. Скрип ближнего к людям баннера отвлекал, но издалека смутно доносился гул.

– Гроза?

– Тс-с, тише.

С минуту все стояли, не издавая ни звука, полностью обратив слух в сторону непонятного шума. Гром то прерывался, то превращался в грохот канонады.

– Гроза? Так-то здесь, в Пустошах, она бывает смертельной. – Треш посмотрел на друга. – Что скажешь, разведчик?

– Да че-то не очень похоже на гром. Не гроза это. Но и на войнушку не смахивает. Не пойму, че такое. Эй, Семеныч, видно там чего-нибудь?

Машинист долго всматривался в горизонт, но отрицательно помотал головой.

– Давай я гляну? – предложила Злата, тряхнув винтовкой с оптикой.

– Отставить. Так, продолжим перекличку и раздачу заданий. – Холод привлек внимание к себе и посыпал распоряжениями дальше: – Итак, Савва, ты за старшего. Возьми пять человек, обеспечь быструю и аккуратную выгрузку вагона, складировать все вон у того блок-бокса. Треш, со Златой и Фифой прошерстите станцию, чисто ли здесь. Грешник, ты с тремя бойцами найди авто… короче любые колеса надежные, чтобы пять тонн можно было перевезти на пятьдесят верст. Бойцам Ноль-Пятого обеспечить охрану поезда и места работ. Тебе, Ра, вон там, на крыше выставить пулемет и бдеть округу. Не дай бог кому-то незамеченным подобраться и ухватить нас за мягкое место!

– Есть!

– Отлично. И еще, воины. – Холод искоса глянул на девушек, затем нахмурил лоб и состроил злую гримасу, рассматривая строй подчиненных. – У нас в отряде два бойца женского пола. Это отличные снайперы и следопыты. Кроме того, наша надежная медицина. Прошу любить и жаловать, но… Любить виртуально! Слышали все? И последнее. Девчонки вам не кухня ходячая и не уборка по вызову. С готовкой будут помогать по желанию, на равных с мужиками. А так все питаются в индивидуальном порядке, благо, сухими пайками нас обеспечили. В рейде приказываю соблюдать предельную осторожность и бдительность. Не доверять полдела товарищу, а на все сто выкладываться самому. Нам будут встречаться доселе невиданные аномалии, мутанты и, наверняка, враждебные группировки. Мы не знаем их вооружения, мобильности, способов маскировки и планов, но обязаны учитывать те критерии, которые присущи только им. Давнишнее нахождение в жестких условиях явно выработало у них адаптацию к здешним условиям, а также те способности, которых, возможно, нет у нас.

– В темноте видят, че ли? Или ссут кислотой?

– Гнус, твою мать, еще слово вне очереди, и пойдешь пешком обратно! – мгновенно рассердился на ухмыляющегося бродягу Холод.

– Слышь ты, выскочка, забодал уже форточку свою открывать не по теме, – зло шепнул сзади Гнуса боец по прозвищу Зима.

– А ты попробуй мне ее прикрой, Лето мое ненаглядное! – шепнул бродяга и мелко сплюнул сквозь зубы.

– Разговоры в строю! Итак, бойцы, прошу проявить максимум внимания в рейде, минимум бестолковщины, слушать мои команды и не строить из себя героев посмертно. Наш рейд и так войдет в историю Пади едва ли не подвигом, потому что на сегодня ни одна душа еще не могла сделать то, что мы с вами собираемся предпринять. Так давайте сделаем ЭТО и останемся живы!

– Ну да, как же! Вона, вояки туда-сюда бродят по Пустошам и ниче, живы, и владения свои бдят.

– Гнус, ты что-то хотел сказать перед строем?

– Не-а, упс… никак нет, товарищ генерал!

– А в печень?

– Никак нет, командир!

– Народ! Извини, Холод, – Треш решил подшлифовать ситуацию, – че за сумасброды? Если я вас набрал в команду в баре, а не на плацу, это не значит, что нужно и вести себя как в харчевне, едри вашу мать! Я четко всем обозначил условия договора – соблюдать все правила и требования старших в отряде. Гнус пойдет отмычкой впереди, это уже решено. Кто-то еще желает высказаться не по теме?

– А че я сделал? Уже высказаться нельзя. Мы же, вроде, команда, как вы тут нам втемяшиваете. Так какого хрена я провинился уже? Свободу слова никто не отменял! – Бродяга аж покраснел от негодования.

– М-м… я ща его урою тут и рельсой придавлю! – не выдержал даже всегда молчаливый Савва.

– Свободы слова не отменяли – это так. А языки длинные отрезать тоже еще не разучились. Бойцы, насчет женского пола и бдительности понятно?

– Это че, телки наших командиров? – шепнул Ксенон.

– Угу, с ними пришли, – ответил через плечо Ра.

– Фифа – девчонка спецназовца, а та с хвостиком, говорят, лучший снайпер у Оружейников. Видать, она при Треше. Тоже, что ли, завести бабенку в походе? А, напарник, как думаешь? – осклабился Лабуда, но, перехватив недовольный взгляд Холода, уставился в небо, делая вид, что посвистывает.

По команде спецназовца народ разбежался выполнять поручения. Всюду слышались говор, бряцание оружия, топот и редкий мат, без которого в Пади было бы скучно.

Час назад столб желтой пыли так же танцевал в закутке между складом станции и тыльной стеной привокзального магазинчика, как и вчера, как и спустя сутки будет гарцевать в этом же месте. Сталкер по прозвищу Гучи потягивал сигарету и, щурясь от летающей взвеси, следил за небольшим вихрем. «Танцор, е-мое! Вольный гуляка. А нам так вольготно не погулять здесь. Сразу мишенью для кого-нибудь становимся. Вот же… блин, Пустоши! Да еще эта обуза на плечах, че теперь делать?»

Гучи посмотрел вправо, где под навесом из оцинковки сидели на ящиках две женщины и парень. Девушка лет двадцати привлекала внимание своим обаянием: стройная, смазливая, кроткая. Но, кажется, на нее глаз положил этот юноша, сооружавший копье из подручных материалов. Прозвище Волк. Звать Тимом. Так и представился позавчера – Тим Волк. Обыкновенного телосложения, длинные русые волосы, рваные джинсы и безрукавка на голое тело. До дыр протертые перчатки. Натуральный хиппи. Но парень достаточно смелый и бойкий, пару раз опасность встречал решительно и стойко. Правда, это пока были местные мутанты, разобраться с которыми помог и Гучи, пальбой перебивая визг женщин, но храбрости Тиму было не занимать. Сталкер выпустил облачко дыма, шмыгнул носом. С этим Волком можно попытаться выкарабкаться отсюда, только бы оружием нормальным разжиться. Карабин Гучи с парой десятков патронов, кольт с одной обоймой, нож и копье Тима – вот и все, что можно было противопоставить врагу. «А нужно еще выбраться отсюда и далеко чапать. Все бы ничего, но эти бабы…».

Женщина сорока пяти лет с короткими черными волосами вяло поднялась и подошла к Гучи, с опаской минуя танцующий вихрь. На изможденном пыльном лице затаился испуг, неухоженность и загар старили ее, сутулость и рваная одежда выдавали многодневное бродяжничество и дикую усталость.

– Простите, вы не дадите глоточка воды? Ужасно хочется пить.

Гучи не торопился с ответом. Он затянулся сигаретой, чуть прикрывая веки от дыма, добил затяжкой последний табак и, не потушив бычок, откинул его в сторону. Никаких понтов и выкрутасов не было – сталкер не мог ответить на просьбу женщины, потому что с водой действительно была напряженка. Сутки пути по Крайним землям забрали из его фляги все содержимое, попотчевав шесть сухих глоток. Две из которых оказались перегрызены степными псами в недавней схватке. А теперь жажда грозила покончить с людьми всего в трех метрах от воды. Нормальной чистой воды, таящейся в неработающем холодильнике магазина.

– Мне что, в ладошки тебе поплевать? – Гучи облизнул высохшие губы. Нужно бы бросить курить, и так сушь в горле, но нервы, постоянно пребывающие в напряжении, требовали хоть какого-то успокоительного. – Вон же магазин, сходи, возьми пару бутылочек.

– Но вы же прекрасно знаете, – женщина сцепила руки в умоляющем жесте, – что мы не можем попасть туда. Вы мужчина, вы же можете что-то придумать? Неужели мы умрем от жажды рядом с водой?!

– Гучи, давай заднюю дверь выбьем? Или расстреляем замок?

– Слышь, умник, ты бы лучше обошел округу, поискал чего съестного или нормальное оружие, – сталкер искоса посмотрел на бродягу с копьем, – заодно разведку проведешь. Вдруг к нам опять свора подбирается? Выстрелами пустыми мы привлечем псов снова, и твоя вода потом перейдет вместе с желудком в их утробы. Этого ты хочешь? Выломать дверь. Ишь! Там такая ставня, что тараном не возьмешь… Упс! Таран? Блин, машиной тюкнуть стену или служебный вход магазинчика. Идея!

– Точняк. Слушай, Гучи, может в аномалию эту бросить чего нужного? Чтобы… э-э… разрядить ее. А?

– У меня нет спарок нужных артефактов, а бросать – бросали уже и кирпичи, и металлолом. Ничего. Только угроза жизни от резвой «энерго». А вот с транспортом лучше будет придумать вариант.

– Дык, машин нет, бензина нет. На чем загнать таран?

– Женщина, милая моя, отойди, не мешай думать. – Гучи поднялся с бетонной балки. – Для начала решим проблему с водой и, возможно, хавчиком. Потом будем кумекать насчет дальнейшего пути. Билеты на поезд вам не обещаю, но маршрут составить надежный могу.

– Да-а, щас бы билет в купе не помешал. С улыбчивой проводницей, чайком… и котлетами с пюре. – Тим Волк мечтательно вздохнул, опустив импровизированное копье острием вниз. – Может, мы по рельсам двинем, куда-то же они приведут нас? Определим стороны света, и вперед, к людям.

– Это река всегда приведет к поселению, а по рельсам будешь сутками шуровать, и еще непонятно, где в итоге окажешься. У тебя карта есть этой местности? Нет. Запас провианта и воды? Нет. Оружие? Нет. В какую сторону ты двинешь по рельсам? Они во все четыре идут. Тупо на запад? К Пади? Ну, ты пройдешь по ним среди барханов, радиации, мутантов и кочевников со своим копьем?! Нет. Не пройдешь! Так какого хрена… бли-ин, пардон, дамы, какого черта ты тут умника строишь?! Путеводитель, елики-палики! Я бы в штаны нассал от радости… ох… извините, женщины, если ты взял свою палку-копалку и этих двух кракозябр и свалил куда подальше, компас ты мой недоделанный. Уф-ф…

– Ясно! – Тим насупился и отвернулся. Явно обиделся. Он и сам понимал, что Гучи прав, причем полностью. Но поделать с собой ничего не мог, поэтому злился скорее от бессилья, чем от обидных слов попутчика.

– Давайте искать автомобиль. Делать таран, – предложила молодая девушка.

Гучи поправил на плече карабин, одернул полы выцветшей куртки и согласно кивнул:

– Вот именно этим мы и займемся сейчас. Волк, возьми… – сталкер посмотрел на обеих женщин, выбирая себе напарницу, на миг задумался, – возьми девчонку, лясы не точите, а обследуйте вон ту часть станции. Мы с дамочкой поглядим в другой стороне. Ищем транспорт. Любой. Желательно помассивнее и с горючкой. И осматриваемся вокруг, шавки могли по следу прийти. Если что, орите и забирайтесь повыше. Учтите, стрелять я не буду – не ровен час, привлечем кочевников. Эти уроды нас сразу кончат, красавиц наших отшпилят… пардон, дорогие мои, а потом все равно кончат, как и нас! Действуем быстро и скрытно. Вперед.

Тим кивнул, воинственно перехватил копье и жестом позвал девушку за собой. Они исчезли за углом. Гучи отрешенно посмотрел на шипящую аномалию прямо у дверей в магазин, подмигнул женщине и пошел с ней в противоположную сторону. Сияющая, искрящаяся «энерго», пуская метровые всполохи электроразрядов, и не думала освобождать проход, она твердо заняла свой пост и ждала неосторожной жертвы.

Треш окинул долгим оценивающим взглядом тыл, где трудились каждый на своем участке бойцы его отряда. Несколько человек под руководством Саввы сноровисто разгружали вагон, на котором восседали машинист Семеныч и один из охранников с винтовкой. Здоровяк-молчун тоже не сачковал, а в одиночку носил ящики с боеприпасами к ржавому блок-боксу в двадцати метрах от поезда. Исполнительный резвый Ра водрузил на крыше станции пулемет и бдительно осматривал окрестности. Холод с одним бойцом таскал из другого вагона скарб всей группы, раздавал команды, нет-нет да забирался на подножку локомотива и вглядывался вдаль, в ту сторону, откуда недавно доносился гром. Признаков надвигающейся аномалии или грозового фронта не замечалось, отчего спецназовец хмурился и озабоченно чесал бритый затылок. Другая группа бойцов носилась по закоулкам станции в поисках транспорта. Треш довольно крякнул и поспешил за девчонками, ушедшими вперед.

«Урал», стоявший вплотную к кирпичной стене пакгауза, привлек внимание троицы относительно свежим видом, хотя одно колесо оказалось спущенным.

– Вот это удача! Девчонки, страхуйте, я осмотрю грузовик.

– Есть, кэп! – Злата мило улыбнулась и козырнула, затем закинула винтовку за спину и поползла по ржавой пожарной лестнице наверх здания.

Фифа нырнула на задворки, сняв автомат с предохранителя. Треш залез в кабину и принялся изучать ее на предмет полезных вещей. Датчик показал, что автомобиль не таит в себе скрытых аномалий, а в кузов сталкер не удосужился заглянуть. Поэтому грубый мужской голос за спиной чуть не вызвал разрыв сердца.

– Замри и не шевелись!

Другой голос, более молодой, обратился к взбирающейся по лестнице Злате:

– Слышь, обезьянка, тормози!

Девушка застыла перед самым карнизом, медленно повернула голову и посмотрела вниз. Как же ей стало стыдно, когда она увидела, что попросту облажалась, пропустив засаду! Парень в рваных джинсах направил на нее пистолет и ехидно улыбался. Другой, постарше, засунул карабин в заднее стекло кабины и что-то втирал Трешу.

«Бродяги или бандиты?» – подумала Злата, нервно кусая губу, а вслух произнесла:

– За обезьянку ответишь, фраерок. Сейчас слезу, и ты у меня мартышкой станешь.

Она неслабо испугалась, но вида не подала. Изучив внешность незнакомцев, их скудную амуницию, поняла, что не фараоновцы. «Значит, бродяги. Чуть лучше, с такими договориться можно, но Данила точно не станет вести с ними беседы и, сдаваясь, тянуть ручки вверх».

– Я бандитом никогда не слыл и не собираюсь, красотка!

– Язык придержи, выпендрежник! – одернул напарника тот, что постарше, а сам не сводил пристального взгляда со сталкера в кабине. – Эй, ты, вылазь медленно и не смей дергаться. Вмиг накормлю свинцом.

Треш уже придумал, как изловчится и уйдет из-под огня карабина, да и крыша кабины могла послужить во благо. Только вот за Злату беспокоился, сумеет ли она увильнуть и совершить какой-нибудь финт. Снайперу не привыкать лазить по деревьям. Но тут судьба распорядилась иначе…

– Едрить тебя в ухо и в нос! Треш, ты, что ли?!

– Гучи?! Блин, свинорыл тебе в постельку! Ой, – Треш виновато глянул на Злату, застывшую на полпути к земле, – сорри! Гучи, ты че пугаешь-то так?

– А-а, все-таки испугал я знаменитого непотопляемого сталкера! Испужалси, земеля? Гы-ы. – Гучи опустил ствол карабина, соскочил с борта и обнялся с Трешем. Они хлопали друг друга, искренне улыбаясь, сменив бледность тревоги и испуга на румянец радости. Посыпались вопросы, но голос Златы пресек начатое общение двух старых приятелей, когда-то вместе топтавших Падь:

– Э, дрессировщик, опусти волыну, а то я опущу тебя!

Недоуменный Тим мотал головой, еще не понимая сложившейся ситуации, пистолет в его руке задрожал.

– Волк, убери ствол, это свои. – Гучи принял от парня кольт, ловко сунул его за отворот куртки на груди и снова повернулся к Трешу.

– Волк?! Этот прыщик – волк? Ой, мамочки мои, щас описаюсь от смеха-а! – Злата захохотала, взявшись ладошкой за щеку. – Прям зоопарк собрался: обезьянки и волки. Ой, капе-ец!

Треш с Гучи тоже засмеялись, в отличие от густо покрасневшего Тима, но чуть не сорвавшаяся с лестницы Злата вмиг сделала их серьезными.

– Слазь уже, напарница! Хорошо ты меня подстраховала. Если бы не свой в доску кореш с Западного, щас бы нашпиговали нас свинцом. Спасибо, родная!

Злата тотчас посуровела, закусила губу и молча поползла вниз. Проходя мимо спрыгнувшего с «Урала» Тима, она якобы нечаянно толкнула его, отчего парень налетел плечом на грузовик и сморщился.

– Уолк! Хос-спадя-я! – Девушка цыкнула, криво усмехнувшись, и подошла к сталкерам. – Злата!

– Гучи.

– Модельер из Парижа? – съязвила снайпер, подтягивая резинку на собранных в хвост волосах.

– Следопыт из Западного форта! – парировал сталкер, потирая густую щетину на щеке.

– А-а, ну-у, тогда это вообще все меняет! Не по душу нашего Треша явился? Не заказ Старейшин?

Гучи ухмыльнулся, смело оглядел боевую девушку с ног до головы, как она потряхивает оружием, без застенчивости разговаривает и смотрит в глаза, будто изучает рентгеном.

– Данила, это твоя санитарка или ППЖ? Че-то борзая сильно…

– Ага, угадал. Все вместе. – Треш глянул на Злату. – Ты это… Боец, ты где должна быть сейчас?

– Ой, Господи, да иду, иду! – обиделась Злата и манерно развернулась, только хвостик дернулся вбок. Явно играла напоказ.

– Там со мной еще два груза ходячих, мы как вас заметили, припрятал их мышками, – сообщил Гучи, весело осматривая товарища.

– Эти, что ли? Точно мышки, еле вызволила их из норки.

Сталкеры резко обернулись – из-за грузовика вышли трое. Фифа вела двух женщин, небрежно поводя стволом.

– Ядрен батон, Треш! Ты женским батальоном начал командовать? Или с амазонками Анклава задружил?

– Ага, – сталкер язвительно улыбнулся в ответ, – а сам не такой? Тоже, кажись, в команду не мальчишек набрал…

Приятели засмеялись, Треш познакомил Фифу с Гучи, вкратце выслушал старого товарища, сунув ему и его спутникам фляжку. Толкового объяснения он не услышал, потому что драгоценная вода в руках жаждущих превратилась в несметное сокровище, емкость стала ходить по жадно хватавшим ее рукам.

– Чую, давно вы здесь шаритесь. Чего вас занесло так далеко? Анжел, угости женщин своей водичкой, а то подерутся сейчас.

Когда обе фляжки опустели, благодарные довольные путники представились и устало опустились на щебенку.

Так как время поджимало, за сегодня нужно было выдвинуться к Мертвой заставе и успеть устроиться там на ночевку, Треш попросил Гучи рассказать о своих приключениях по ходу действий. Они стали осматривать «Урал», пытаясь завести его, снайперы дежурили в дозоре. Злата, осознав свой промах, перестала дуться и, кусая губы, восседала за вентиляционной трубой на крыше, бдительно осматривая местность.

Выпавшие на плечи Гучи и его спутников мытарства, в общем-то, не удивили Треша. Нормальные проблемы в обычной ситуации Мира выживших. Год назад сталкер подрядился работать проводником у «Вымпела», который упорно пытался захватить часть Крайних земель, тем самым вырвав эти территории из-под контроля «Альфы». Крайние земли и отличались от Пустошей тем, что оказались населены разрозненными мелкими группировками, не входящими в состав кланов Пади, и при этом имели более-менее приемлемые условия для жизни. Да, сюда частенько захаживали невиданные мутанты Пустошей, блуждающие аномалии с востока и юга наводили страх на население Крайних земель. Но новые виды артефактов, забытые и скрытые склады провианта и оружия, пути торговых караванов, шастающих с юга на север и обратно – все это привлекало засидевшихся в Пади Главарей. Не раз «Вымпелу» приходилось сталкиваться с бандитами Фараона, степными «павианами» и «псами», бывали случаи недоразумений с вояками и «страйкерами». Все мечтали отхватить лакомый кусок земель и застолбить участки пожирнее. Лезли сюда даже «каскадовцы», которым на Плато Зеро стало совсем тесно. Но пока безуспешно. Больше везло военным, бандитам и «Вымпелу». Местных аборигенов эти группировки не боялись, но и ухо держали востро. Случилось однажды, «псы» вырезали группу «вахтовиков» из Южного форта, смену, дежурившую на Мертвой заставе. И, кстати, совсем недалеко от этой станции.

Треш слушал о похождениях Гучи, а сам, возясь со стартером, размышлял о деталях ПДД, как назвал еще там, у Армады, план дальнейших действий отец. Он бы многое отдал за то, чтобы он был сейчас рядом. Вместе бы топали на восток, делились опытом, выручали друг друга. Сталкер вздохнул, вытер пот со лба и стал дальше ковыряться с системой зажигания. Нужно послать кого-то за канистрой, залить топливо в бак. Но перед этим следовало скачать из него бесполезный конденсат.

– Ярый под завязку нагружал меня работой, часто давал сложные задания, но и поощрял чин-чинарем, – продолжал рассказ Гучи, возясь в двигателе и обжигаясь о нагревшийся на солнце капот. – Вот с неделю назад поручил отвести взвод бойцов в Крайние земли, доставить груз до Мертвой заставы, забрать там кое-кого и вернуться в Южный форт. Опускаю гадости, которые нам пришлось преодолеть в пути. Это все те же истории, о чем судачат по барам Пади. Зверье, аномалки, фараоновцы, «псы». Потеряв пятерых, мы дошли до Мертвой. Вахта с Южного пустила нас без проблем. А как иначе? Они дружат с «Вымпелом», союзники, блин. Груз доставили, переночевали. Сутки отдохнул на заставе, бродя по округе, собирая арты и проверяя ловушки по просьбе Аэродрома – старшего на форпосте. У них там накопилось бродяг и рабов с полсотни, в основном тех, что сами притопали живыми и больными со всей округи. Из Тамбова вообще целая ходка паломников была, но в пути почти всех побили стихии и мутанты. Короче, Аэродром ныл и умолял меня забрать все это сборище голодных дармоедов и увести в город на Реке. А потом… Треш, слышишь?

– Угу. Ты, конечно, согласился! Узнаю старого сердобольного приятеля! А что «потом»? Вон те две крали – это все, кого ты привел? Молодец, настоящий гид Ростуризма!

– Тебе смешно, дружище, а мне как-то фигово на душе… Я еще в жизни не терял столько народу, которого подписался вывести в пункт назначения! – Гучи уже успел вымазаться в смазке, на минуту замер, вспоминая не самые лучшие моменты рокового похода. – Вышли, как и положено, на рассвете. Кроме меня с оружием только трое бывалых. Остальные – сумасброды те еще. Пожилые, бабье, даже дети. Я, кого счел нужным, вооружил палками, вилами да топорами. Хоть от зверья отбиваться. Но не мутанты нас выкосили! Совсем, блин, не мута…

Треш замер, когда Гучи внезапно умолк, тут же ощутив холодок в спине. Тихонько вынул штык-нож и про себя чертыхнулся, потому что «Вал» лежал под ним и быстро вытащить его в тесной кабине грузовика не получилось бы. Приподнявшись на сиденье, он увидел через лобовое стекло лицо приятеля с трясущимися губами. Очень напряженное и бледное. Сталкер смотрел в одну сторону, а по его загорелому носу бежала капелька пота. «Опять Злата лопухнулась! Вот устрою ей нагоняй!» – мелькнуло в голове. Треш медленно сел, до боли сжимая рукоять ножа, осторожно разворачиваясь, проследил за взглядом сталкера. И вздрогнул, когда из-за зданий донеслась канонада выстрелов.

Холод докуривал сигарету, когда увидел фантомов. Окурок вывалился изо рта, который в следующий миг издал лаконичную, но всем понятную команду:

– Атас! Фантомы! Все в ружье-е!

Прошедших не одну горячую точку Пади бойцов не нужно было подгонять. Они расторопно бросились врассыпную, хватая оружие и кроя перрон матом. С крыши вагона первым начал палить из винтовки охранник Ноль-Пятого, затем со здания напротив застрочил РПК Ра. А тут уже и остальные подоспели. Поднялась такая интенсивная перекрестная трескотня, что у нескольких призрачных привидений не осталось даже шанса уцелеть. Они лопались как мыльные пузыри, медленно преодолевая расстояние до жертв. Двое бойцов схватились за головы, пали на четвереньки и стали танцевать брейк. Другие еще усердней обрушили огонь всех стволов на приближающихся монстров, обладающих менталом и гипнозом. Стрелять прекратили лишь с исчезновением последнего фантома. Очень помогли пулемет Ра и дробовик Семеныча. Машинист всегда таскал за спиной короткий «Ягуар», сетуя на несносные времена и нравы.

Оценив обстановку и сбавляя речевые обороты, Холод облегченно выдохнул и начал нахваливать бойцов. Пулеметчику на крыше, наоборот, погрозил кулаком, что, дескать, недоглядел, пропустил хоть и призрачных, но все же видимых мутантов. Ра виновато развел руками и стал перезаряжать РПК.

Сбитых с толку, почти потерявших сознание бойцов привели в чувство, вкололи им антишок. И тут Холод совершил ошибку. Он вынул «Моторолу» и стал вызывать Треша…