Трон Торна

Глава 3 Ильтар. Вудсвиль

Белый, как снег, конь уносил Ильтара все дальше и дальше от Вечного леса. Поручение Владычицы повергло его в некоторое замешательство — случаи, когда эльфы обращались к людям за помощью, можно было пересчитать по пальцам. И каждый из этих случаев был связан с какой-либо серьезной бедой, обрушившейся на Древний народ. Сейчас же бедой, вообще говоря, и не пахло — только смутные сны провидицы…

Конечно, Ильтар был наслышан об Эльде и ее Даре. Хотя в последнюю сотню лет он появлялся в Вечном лесу лишь изредка, но это не означало, что он что-то забыл.

Конечно, Эльде принесла в жертву своему Главному Сну многое, в том числе и право вовремя уйти в Путь, но какова вероятность того, что увиденное ею и есть тот самый сон, ради которого она жила все эти годы. Разумеется, он верил Владычице — не мог не верить, но вот что касается Эльде…

И где теперь искать этого Сейшела? Немало слухов ходило о нем среди наемников, но легче найти иголку в стоге сена, чем вольного искателя приключений на бескрайних просторах Империи. Есть, конечно, способы, но многие из них закрыты для эльфов, которых люди не слишком любят.

В первую очередь Ильтар решил направиться в Вудсвилль. Там чаще всего околачивались наемники в поисках выгодного контракта. Каждый, кто по тем или иным причинам хотел купить себе несколько добрых мечей, разуме ется вместе с их владельцами, направлялся туда — и, как правило, находил то, что ему нужно. Впрочем, эльф не особо рассчитывал, что ему удастся найти Сейшела там Черный Барс, по слухам, никогда не гонялся за высокооплачиваемыми заказами, предпочитая выбирать себе дело из каких-то собственных побуждений.

И все же именно там можно было разжиться свежими слухами. Сейшел, довольно известная личность среди умельцев махать мечами за твердую плату, наверняка оставил за собой хоть какой-нибудь след. И этот след Ильтар намеревался обнаружить. Тем более что иного выхода у него не было — приказ Светлой Королевы священен… независимо от того, что сам он думал по этому поводу.

Размышления о предстоящих поисках ничуть не мешали эльфу одновременно внимательно оглядывать окрестности. Места здесь были неспокойные, банды разбойников, облюбовавших тракты Империи, всегда готовы освободить путника от излишних пожитков. Тем более если путник одинок. Торговые караваны передвигались обычно под усиленной охраной, способной отпугнуть бандитов, но ждать, когда здесь пройдет очередной обоз, Ильтару было не с руки. К тому же он был уверен, что от небольшой шайки сможет отбиться, а от большой — уйти. Его конь, выращенный под сенью Вечного леса, был невероятно быстр и не раз уже спасал хозяина от опасности.

Как и большинство наемников, Ильтар не видел позора в отступлении и бегстве. Геройски погибнуть, не сделав ни шагу назад — это честь для гвардейца, стоящего плечом к плечу с товарищем перед наступающими колоннами врага. Когда ему случалось оказаться в подобной ситуации, он также стоял насмерть… но наемники обычно предпочитали сохранить свою жизнь, чтобы через некоторое время вернуться и закончить начатое. Если, конечно, иное не было предусмотрено контрактом — с соответствующей платой. Целью отряда, чьи услуги оплачивались звонкой монетой, как правило, было сделать дело. А уж какими путями — об этом наемники заботились сами.

Считается, что застать эльфа врасплох в лесу так же невозможно, как и гнома в пещере. И это в полной мере соответствовало действительности, вот почему, каким бы неприязненным ни было отношение людей к эльфам, в отряде наемников они всегда были желанными членами.

Дорога, петляя, уходила в лес, и густой подлесок полностью скрывал то, что делается за следующим поворотом. Как и любой эльф, Ильтар не любил дорог, хотя и признавал, что для верхового и тем более для колесной повозки продираться через кусты — не лучшая идея. И все же дороги воспринимались эльфами как рана, нанесенная лесу. Чуть меньшая, чем выжженные огнем проплешины, но рана. В Вечном лесу он чувствовал себя свободным, мог идти куда хотел… здесь же дорога заставляла его двигаться в строго определенном направлении, и кто знает, что ждало его за очередным изгибом наезженной колеи.

Опасность он почувствовал загодя — тем самым шестым чувством, которое было свойственно эльфам от рождения. В лесу витало нечто чуждое ему. Нечто враждебное. Мгновение поразмыслив, он сдернул с плеча лук и тронул застежку колчана. Количество поджидавших его противников он, конечно, определить не мог, но в том, что их не так уж много, был совершенно уверен. Лес повел себя по-другому, если бы под его сенью укрылся большой отряд.

Засада была организована неплохо: в отличие от большинства бандитов, любивших побряцать сталью и поглумиться над попавшим в силки путником, эти напали молча, сразу и со всех сторон. Возможно, вид эльфийских доспехов дал им понять, что с этим всадником шутки плохи… но цена этих самых доспехов не позволила им пропустить эльфа, не сделав попытки остановить его.

Их было чуть более десятка. Вооруженные чем попало, грязные, заросшие мужики ломанулись из кустов чуть не под копыта Вихря. Этого делать не следовало — боевой жеребец прекрасно знал, как следует поступать в подобной ситуации, и первый из нападающих полетел в кювет с проломленным черепом.

Лук в руках эльфа — оружие грозное. Немало есть среди лесного народа таких, кто не умеет владеть мечом, не уверенно орудует копьем или секирой, но первый свой лук эльф берет в руки уже тогда, когда детских силенок хватает, чтобы натянуть слабенькую тетиву. И не расстается с ним до ухода в Путь. Но есть стрелки, достигшие особого совершенства. Хотя Ильтар и не считал себя мастером, но его умение, отточенное за годы участия в различных войнах и стычках, выделяло его среди соплеменников.

Он успел выпустить три стрелы, несмотря на то, что нападающие были совсем рядом. Выпустить с той скоростью и меткостью, которые недоступны простым смертным. Четвертую стрелу, перед тем как всадить ее в горло бородатому коренастому мужику с тяжелым цепом в руках, он воткнул в глаз другому бандиту, оказавшемуся на свою беду слишком близко.

Глухой шлепок, жалобное ржание Вихря — тяжелый арбалетный болт погрузился в плоть жеребца почти на всю длину. Конь начал валиться на бок, и Ильтару пришлось спрыгнуть на землю. В руках у него уже сверкал тонкий длинный меч.

Тот, кто считает, что прирожденные лучники эльфы плохо обращаются с холодным оружием, может однажды обнаружить, что весьма в этом заблуждается. И эта ошибка может стать роковой. Поскольку природная гибкость и быстрота эльфов дает им в рукопашном бою не меньше преимуществ, чем стальные мышцы. Противникам Ильтара в ближайшем будущем предстояло раз и навсегда разобраться в этом вопросе, но вот рассказать об этом открытии кому бы то ни было им было уже не суждено.

Ильтар убивал без малейших угрызений совести. Он вполне был способен проявить и жалость, и сострадание, и великодушие — но не в этом случае. Если бы только эти твари не подстрелили Вихря, тогда, возможно… Но они это сделали и теперь заплатят. Его меч с быстротой молнии метался среди скопища топоров, ржавых клинков и самодельных копий, легко перерубая древки, смахивая при этом пальцы незадачливых грабителей, пронзая толстые кожаные куртки и отправляя их владельцев туда, где им самое место — в ледяные катакомбы Чара.

Все закончилось очень быстро, и Ильтар оперся на меч, чтобы перевести дух. Вокруг не осталось никого, кто мог бы стоять на ногах. Двое из нападавших были еще живы, но если бы они заглянули в глаза эльфа, то, к своему ужасу, догадались бы, что получили лишь очень краткую отсрочку.

Покончив с бандитами, он подошел к своему коню. Вихрь был жив, хотя рана оказалась тяжелой. По счастью, арбалетный болт был не из тех, что оставляют зазубренный наконечник в ране — скорее, просто охотничье оружие, грубое, но достаточно смертоносное. Эльф аккуратно извлек болт, наложив перед этим на коня заклятие сна.

— Ну, дружок, считай, что тебе повезло, — пробормотал вслух Ильтар, доставая из переметной сумы какие-то скляночки с остро пахнущими мазями. — Потерпи, Вихрь, потерпи… я знаю, тебе сейчас не очень больно, тебе кажется, что все это сон. Но ты все равно потерпи. Глядишь, через недельку будешь здоров.

Он промыл рану, затем смазал ее края мазью и, отложив склянки в сторону, принялся нараспев читать заклинание. Его пальцы, прижатые к мелко вздрагивающему телу коня, начали светиться, свечение плавно перетекало на шкуру коня, обволакивая края раны. Когда он отнял руки, на месте раны уже бугрился вполне заживший шрам. Впрочем, о том, чтобы сесть на раненое животное верхом, пока не могло быть и речи.

Илътар обошел трупы, собирая стрелы. Не то чтобы они ему были необходимы, хотя стрелы были отменные — мало какой мастер из людей смог бы изготовить не хуже. Дело было в другом: наткнувшись на это побоище, люди опять начнут визжать о злобных эльфах, пострелявших мирных мужиков. А то, что у этих мирных мужиков руки по локоть в крови, о том никто и не вспомнит. Поскольку бандиты эти, хоть и дерьмо, но своё, а эльфы вообще нелюди, каковых надо бить и бить. Особенно если повод есть. Вот давать повод Ильтар никому и не хотел. А не будет в трупах эльфийских стрел — поди докажи, кто положил здесь эту вольницу.

Очистив пучками травы стрелы от крови и убедившись, что они еще послужат, он принялся, морща нос от кислого запаха пота, исходившего от убитых, стаскивать трупы в кусты, подальше от дороги. Оружие он побросал туда же — не стоит тому, кто обнаружит эти тела, думать, что перед ним невинно убиенные мирные селяне.

Что ж, теперь можно будить Вихря и потихоньку двигаться дальше. Как это ни печально, на своих двоих.

Когда обоз миновал ворота города, Ильтар спрыгнул с повозки и направился к хозяину, на ходу доставая из кармана кошель с серебром.

— А вот и наш эльф, — непонятно почему заржал толстый торговец, уперев руки в бока. Тяжелая кольчуга, выглядевшая на толстяке несколько неуместно, была плохо подогнана к его тучному телу и звякала при каждом движении. — Не иначе как собрался нас покинуть?

— Собрался, Люс, собрался. Сколько я тебе за проезд должен?

— За проезд? — снова расхохотался торговец. — За проезд я беру пять медяков, если со смерда, две серебряных, если с ремесленника или солдата, золотой, если с благородного. А ты, эльф, к кому себя относишь? Да ладно, что ты мнешься… я с тебя, эльф, денег не возьму. Ты в моем караване, почитай, щитом был. В том смысле, что никакой бандит, увидевший в караване эльфа, под его стрелы не полезет.

Ильтар удивленно поднял бровь. Благотворительность среди торговцев была такой же редкостью, как и вежливость среди гномов.

— Тогда просто прими мою благодарность, Люс. И прощай…

— Постой, э-э… Ильтар, верно? Ты куда дальше ехать намерен? А то имей в виду, место на возу для тебя всегда найдется.

— Пока не знаю, Люс. У меня тут кое-какие дела.

— Ну ты, главное, помни. Мы уезжаем денька через три, пойдем на север. Ежели по пути будет — присоединяйся.

— Я подумаю, Люс. Ладно, до встречи.

— И ты бывай, Ильтар.

Эльф с изуродованным шрамом лицом ушел, ведя в поводу своего белоснежного жеребца, а Люс долго еще смотрел ему вслед. Что-то подсказывало ему, что встреча со странным эльфом у него не последняя.

Ильтар зашел в таверну «У Везунчика», сморщился от тяжелого запаха дешевого табака, паршивого пива и немытых тел. Стараясь не задевать сидевших за столами мужиков, он направился прямо к стойке, за которой восседал тучный хозяин.

Этого человека знал, пожалуй, каждый наемник в Империи. Когда-то Сид, прозванный Везунчиком за то, что выходил из сотен драк без малейшей царапины, был одним из самых известных искателей приключений. Но прошли годы, в один далеко не прекрасный день везение изменило Сиду — ядовитая стрела орка проткнула ему голень. Путь к спасению от яда был единственный — и ногу себе Сид оттяпал тут же затупившимся в бою мечом, воя от боли и проклиная все на свете. Но все же и тут ему повезло — он остался жив.

Повезло ему и в другом. Товарищи не бросили его, более того — дотащили до ближайшего городка и даже отдали положенную долю добычи. Доля оказалась весьма и весьма неплохой, ее хватило на то, чтобы открыть эту таверну, и теперь, уже который десяток лет, Сид сидел за стойкой, жирел… и собирал все сколько-нибудь значимые сплетни о наемниках. Все знали, если что кому надо — следует идти к Сиду. Он поможет.

— Привет, Везунчик! — Ильтар облокотился о стойку.

Сид неторопливо повернулся к гостю. Затем его жирное лицо расплылось в улыбке.

— О, Меченый. Давненько, давненько я тебя не видел. Рад, рад встрече…

— И я рад, Сид. Как дела идут?

— У меня всегда дела хорошо идут, — осклабился Сид. Потому как я добрый и щедрый. Вон недавно в таверне «Кровь дракона»…

— Это у Шервуда?

— У него, у него… Так вот, пришел там один, попросил пивка в долг. Жбанчик всего. А Шервуд его пинками… Нет, не душевный человек Шервуд, не душевный. Был.

— А что такое?

— Да жаждущий этот нашим оказался. В смысле, наемничал помаленьку, дружков имел немало. Так они Шервуду красного петуха и подпустили. Ну, огонь-то люди добрые погасили, а Шервуд в дыму задохнулся. — Сид некоторое время подумал и добавил: — А может, ему и по башке стукнули. Кто ж теперь разберет.

— А нашли того, кто петуха пускал?

— А кому он нужен? — мелко засмеялся Сид, и пласты жира затряслись под рубахой дорогого, тонкого полотна. — Ну найдут, а дальше что? У него небось в кармане вошь на аркане. Не зря ж пивко в долг клянчил. А Шервуд-младший, сынок, значит, и рад небось. Поелику папашку угробили, наследство, стало быть, его. Ладно, ты выпить хочешь?

— Если той кислятины, которой тут все пропахло, то нет, — улыбнулся эльф.

С Сидом они были давние друзья. То есть, по правде говоря, Ильтар как раз и был в том отряде, который великодушно приволок Сида в город, не прирезав ради лишней доли в добыче. Да и не прирезали его исключительно благодаря вмешательству Ильтара, о чем кабатчик не знал, но догадывался.

— Да брось, что я, вкусов твоих не знаю? — ухмыльнулся Сид, движением пальца подзывая к себе слугу. Тот появился как по волшебству.

«А ведь неплохо Сид их вышколил, — подумал Ильтар. — И плечики у этого разносчика будь здоров. И мозолька на ладошке явно не от ложки, явно. Такие мозоли у тех бывают, кто знает, с какого конца за меч браться надо. Ой, одним ли кабацким делом промышляет наш Везунчик…»

— Ты, сынок, давай-ка дуй в подвал. Там у стены бочка стоит, что я трогать запрещал. Так ты с бочки той кувшинчик нацеди да неси сюда. И быстро, одна нога здесь…

— О, помнится, водил я знакомство с этой бочкой, — уважительно протянул Ильтар. — Неужто цела еще?

— А что ей сделается? Цела, конечно. — Сид на мгно вение замялся. — Ты ж не думаешь, друг, что она у меня одна была.

— С ума сойти, — развел руками Ильтар. — Где ты достаешь зеленое вино, Везунчик? Я не знаю ни одного эльфа, который согласился бы его продать.

— У меня свои поставщики, Ильтар, — хитро сощурился Сид, краем глаза наблюдая, как на стойку перед ним плюхнулся солидный кувшин, из которого исходил божественный аромат. Тут же появилась пара изящных серебряных стаканчиков, видать, слуга расстарался, не дожидаясь приказа хозяина. — И тайна сия велика есть… Вот, друг, давай помянем былые времена и тех, кого нет сегодня за этим столом.

— Давай, — серьезно кивнул Ильтар.

Они мелкими глотками выпили по стаканчику в молчании, перебирая в памяти тех, чей путь уже завершился и кому уже никогда не суждено попробовать знаменитого зеленого эльфийского вина из заветной бочки Сида. Помолчали еще несколько минут, отдавая дань памяти погибшим.

Потом выпили еще по стаканчику за дружбу. Потом — за будущее. Потом — за успехи в торговом деле…

Это могло продолжаться довольно долго, поскольку Сида хмель почти не брал, а сам Ильтар мог «поплыть» от обычного вина, но никак не от родного, эльфийского напитка, казалось, доставленного сюда из самого Вечного леса. Древний рецепт, хранившийся как одно из самых ценных сокровищ, оставался неизвестен людям и по сей день, несмотря на то что немало было вельмож, готовых осыпать золотом того, кто сумеет открыть тайну божественного эльфийского вина. Хотя само вино, как видно, иногда все же покидало сень Вечного леса, чтобы плескаться в кубках тех, кто этого достоин. Себя Ильтар, безусловно, считал вполне достойным.

Ильтар с некоторым сожалением отставил слабо звякнувший стаканчик в сторону. Сид понял, что настала пора серьезного разговора. Правда, не удержался, чтобы не съязвить по этому поводу:

— Что, не мог просто так зайти проведать старика? То лько по делу, по делу… Эх вы, друзья… Ладно, давай вы валивай, что тебе надо. Чем смогу — помогу.

— Мне нужен Сейшел. Рон Сейшел, Черный Барс.

— Вон оно как… Всем, стало быть, нужен Рон Сейшел, — протянул Сид.

— Всем? — насторожился Ильтар. — Кому это — всем?

— Да не дергайся, не дергайся ты так. Никто тебе дорогу не перебегает, друг эльф, — усмехнулся Везунчик, — Просто после тех событий, ну, что пару лет назад произошли, многие хотят Сейшела в свою команду заполучить. Тебе-то он зачем понадобился, если не секрет?

— Секрет, — пожал плечами эльф. — Прости, друг, но все же секрет. Хотя могу сказать, что его меч хочет нанять сама… ну, ты понимаешь, о чем я говорю. И не делай таких круглых глаз, что тут особенного?

— Да ничего. — Сид безуспешно пытался сохранить спокойное выражение на лице. — Ничего тут особенного. Ну, подумаешь, Свет… ох, ну, в общем, Она хочет нанятьна емника… человека. Чему тут удивляться. Подумаешь, раз за тыщу лет… э-э… Ей понадобился человек. Ничего удивительного… ни-че-го…

— Ладно, брось. Он и впрямь мне нужен. Ты что-нибудь слышал?

— Да так… слухи разные, то здесь, то там. К вечеру буду знать больше. Ты это… погуляй пока, а приходи к ночи.

— Глядишь, что-нибудь для тебя и разузнаю. Только, — он замялся, подбирая подходящие слова, — только скажи мне правду, друг Ильтар, речь и впрямь о найме идет? А то, может, кто-то на Барса взъелся и крови его хочет? Ну-ну, прости, сам понимаешь, я обо всех вас, братьях, думать должен… Ладно, верю я тебе, верю. Давай, стало быть, вечерком подгребай.

День тянулся до отвращения долго, тем более что деться Ильтару было некуда. Перекусил, отметив про себя, что, несмотря на долгие годы, проведенные среди людей, так и не смог понять их потрясающего неумения готовить еду. Побродил по городку, встретил пару знакомых…

На улице было уже темно, когда эльф опять появился в дверях таверны Сида. Здесь жизнь только начиналась — днем искатели приключений, составлявшие основную массу посетителей Везунчика, занимались деловыми проблемами, вечером же наступала пора отдохновения. И сейчас дымное нутро таверны было под завязку набито шумной толпой, отдавшей должное и пиву, и вину, и нехитрым закускам.

Конечно, время от времени появлялись и такие, кому рассчитанная на потребу толпе стряпня поваров Везунчика приходилась не по нутру… но для них всегда находилась и отдельная комнатка, куда в обход общего зала проплывал нежный молочный поросенок, искусно запеченный и приправленный привезенными издалека пряностями, и другая снедь, достойная, пожалуй, и дворянского стола… и вино под стать закуске.

Но таких посетителей Везунчик не очень-то жаловал. Другое дело, когда толпа его приятелей, их товарищей и просто случайных гостей веселится в просторном зале таверны, стены которого увешаны оружием, изведавшим немало схваток в минувшие годы. Везунчик, как настоящий мужчина, любил оружие. Но страсть Сида распространялась не просто на хорошие клинки, нет, он старательно, год за годом искал образчики, побывавшие в руках известных бойцов. И пусть меч выщерблен, погнут или даже сломан, а щит изрублен — если им владел мастер, то они находили свое место на этих закопченных стенах. Где-то здесь висел и его, Ильтара, эльфийский клинок — вернее, то, что от него осталось после одной жаркой стычки. Люди часто ошибочно считают, что все, исходящее из рук эльфов, столь же прекрасно, как и сами Древние. Во многом это было правдой, но вот знатоками оружия эльфы никогда не были, и если изготавливаемые ими доспехи и были куда лучше тех, что выходили из-под молотов кузнецов-людей, да и луки не знали себе равных, но что касается мечей… Сам Ильтар с давних пор предпочитал работу гномов. Тем более что ему она была вполне по карману.

Сид все так же сидел за своей стойкой. Возле него околачивался очередной молодец, вроде того, что так шустро подавал вино. Высокий крепыш, такого можно было принять за вышибалу, каковых держат в каждой приличной таверне, но вышибала обычно один, ну двое… Здесь же все, начиная от «поваренка» и до «мальчика», который минутой раньше принял у Ильтара поводья жеребца и увел его в стойло, были как на подбор — рослые, широкоплечие, здоровые парни. У эльфа снова появилась мысль, что дружище Сил далеко не так прост, как хочет казаться. И пареньки эти… Интересно, тот шустрый наемник, которому не дали пива в долг… не из этой ли братии?

Ильтар направился прямо к стойке. При виде его Сид нахмурился и принялся задумчиво барабанить пальцами по темной, впитавшей в себя немало пролитого пива и вина, доске.

— Что-то случилось, Везунчик?

Сид помолчал, прежде чем ответить.

— Все это пахнет дерьмом, Ильтар, — протянул он. — Все это омерзительно пахнет, друг мой эльф. И мне это не нравится.

— Может, скажешь, в чем дело?

— Скажу… Знаешь, друг, я не верю в совпадения. Особенно в такие. Приходит тут ко мне эльф, понимаешь, спрашивает о Черном Барсе… И в этот же день Сейшел появляется в нашем городке. Заметь, Меченый, в этот же день, не раньше и не позже. А он сюда, почитай, год не заглядывал. Интересное дело получается, верно?

Ильтар опешил:

— Сейшел здесь? Не может…

— Не может этого быть, скажешь? Вот-вот, и я о чем. Я, брат, немало помахал мечом в свои годы, не столько, сколько ты, но все же достаточно. И я не верю в провидение, в судьбу, в пророчества и прочую дребедень. Не верю, Ильтар. А верю только в честный меч в надежных руках. Так что это… м-м… совпадение меня тревожит.

— И все же где я могу его найти?

— Да вот прямо здесь. Вон, столик в углу, отдельный сидит там твой Барс почитай уже с вечерней зари, хлещет пиво. Иди, вижу, неймется тебе… Мозги у него сейчас в порядке, пиво я ему хорошее подсунул, не чета этому.

Сид скосил взгляд в сторону толпы, которая была уже в том состоянии, что ей и ослиная моча сойдет за благородный напиток.

— Позволительно ли мне будет присоединиться к вам, сэр?

Рон оторвал взгляд от тяжелой глиняной кружки, уже наполовину опустевшей. Сколько их было сегодня, этих кружек? Уже и не вспомнить, много. И то сказать, эль у Везунчика Сида был отменный, хотя, по большому счету, раньше Рон за ним такого не замечал. Бывал он в Вудсвиле нечасто, в основном проездом, но эту таверну обычно не пропускал. И дело даже не в выпивке — просто здесь всегда можно было услышать свежие новости.

И все же в последнее время Рон избегал подобных сборищ. Может быть, потому, что тот их поход, так нелепо начавшийся смертью Драйгара и так же странно закончившийся, породил массу слухов. И каждый, кто слышал о том деле хоть что-либо, тут же начинал допытываться: а что, а где, а как? И, главное — а с кем? Кто же, помимо уважаемого Черного Барса, участвовал в знаменитом походе. Говорят, даже грифон? А еще говорят, дракон? А говорили, что драконы давно уж повымерли, ни одного не осталось…

Рон не любил рассказы о себе. И о своих спутниках тоже — только дурни хвалятся былыми победами. Да и потом, ему было больно вспоминать о той клятве, что когда-то дали четверо над остывающей огненной могилой некроманта, унесшего с собой наследие давно покинувшего этот мир бога. Клятва была дадена… ну, пусть и не совсем клятва, а так… Но остаться вместе им, видно, было не суждено. Хотя он и старался не упускать из виду ни Айрин, ни Брика, ни Тьюрина, но дороги их разошлись и, как он подозревал, окончательно. Особенно грустно было вспоминать об Айрин — девушка нравилась воину, пожалуй даже… нет, это нельзя было назвать любовью, скорее просто воинское братство. Или все же нет? Он сам не находил ответа.

Два года пролетели незаметно. Его меч не раз извлекался из ножен, когда за правое дело, а когда и просто за звонкое золото. Кое-какие из контрактов он вспоминал с отвращением, а кое-чем он мог бы и гордиться — если вообще хотел бы чем-то гордиться. Но сам он понимал, что и стычки эти, без смысла и выгоды, и пиво — все было нацелено на одно. Забыть. Забыть ту клятву, что должна была связать их общим делом. Клятву, которая позволила бы ему всегда находиться рядом с Айрин.

Сейшел взглянул на человека, подошедшего к его столику. Хотя нет, это был эльф. Редкий гость в этих краях. Взгляд Рона скользнул по кольчуге, усиленной стальными пластинами, по эфесу меча гномьей работы, на вид старинного, сделанного с особым тщанием, и, судя по всему, за немалую плату. Непростой это клинок, изготовленный гномами явно не для своих мозолистых рук — для эльфов… Рон поднял глаза выше.

Шрам на лице… да, он слышал об этом эльфе. Рон напряг память, пытаясь сообразить, как зовут незваного гостя, но, видимо, это столь явственно отразилось на его лице, что эльф не замедлил представиться:

— Меня зовут Ильтар.

Рон кивнул, приглашая эльфа присесть. Здоровенный слуга тут же опустил перед эльфом серебряный стакан с вином, другой такой же оказался перед Сейшелом. Судя по серебру и по той бережности, с которой слуга нес эти стаканчики, вино в них было непростое.

— Ильтар… да, я слышал о тебе. Не ты ли командовал сотней у герцога Риза лет эдак…

— Двадцать четыре года назад. Да, дело было жаркое. Чернолесье.

— Чернолесье… я был тогда слишком мал, но слухом земля полнится. Деревня, кишащая вампирами. Гвардия герцога полегла там почти вся. Если бы не Серый Паладин, вряд ли кто-то из вас вернулся бы оттуда живым.

— Он сражался с нами плечом к плечу. Впрочем, эта история давно уж обросла легендами, верно?

— Истинные дела часто обрастают легендами, — буркнул Рон. — Прости, Ильтар, но ты решил нарушить мое уединение и угостить этим замечательным вином не для того, чтобы поговорить о делах минувших, не так ли?

— Конечно, — усмехнулся эльф, отпивая глоток зеленого вина, — хотя сэр Сейшел наверняка согласится, что_дела нынешние часто вырастают из тех семян, что были посажены в прошлом.

— Я предпочитаю, когда меня,называют Роном, — заметил наемник. — Так какое дело ко мне может быть у светлого эльфа Ильтара? Или ты собираешься до утра ходить вокруг да около?

— У меня действительно дело к тебе, Рон. И дело это непростое. Но прежде чем я начну, мне необходимо попросить тебя рассказать о том… Ты понимаешь, о чем я? О твоем походе двухлетней давности. Поверь, это очень важно, иначе бы я не просил.

— Эльф просит человека… куда катится мир? — вздохнул Сейшел. — Знаешь, Ильтар, я не хотел бы переживать те события вместе с посторонним. Но я тебе верю, нечасто эльфы обращаются к людям с просьбами, поэтому я расскажу.

Он закрыл глаза. Не для того, чтобы лучше вспоминалось, — он и так не смог забыть ничего из событий тех дней. Даже когда вливал в себя кружку за кружкой дрянное пиво в очередной таверне. Или даже не дрянное, как, к примеру, здесь. Просто если закрыть глаза, то можно не видеть собеседника, можно не замечать недоверия или насмешки в его глазах. Может быть, еще и поэтому он не любил рассказывать о том походе — слишком много недоверия вызывал рассказ.

Пустячный контракт на голову некроманта, якобы беспокоящего кладбища в окрестностях Кадруса. Нелепая гибель Лорда Драйгара вместе с тремя спутниками, погребенного под снежной лавиной, спущенной на их отряд снежным троллем. Бой с самим троллем, чуть не закончившийся плачевно… если бы не магия Айрин. Девушка, случайно открывшая вход в древний тоннель гномов, ее поиски… Встреча с Гранитом — Золотым драконом, последним из повелителей времени. Легенда о магической Чаше создателя этого мира Торна, хранившейся где-то в тайном месте, куда стремился тот самый некромант. Приезд в Кадрус. Безуспешный поиск союзников. Грифон, снизошедший до роли стороннего наблюдателя. Погоня за некромантом, собравшим к тому времени армию зомби. Полет на спине дракона… и трагическая гибель Гранита, столкнувшегося в последней своей схватке со злобным порождением черной магии — оживленным скелетом Вихря, великого дракона, погибшего многие сотни лет назад. Битва с нагами, непонятно почему вставшими на защиту некроманта, битва, в которой пал грифон, так и не смогший безучастно смотреть на бой с высоты своего полета. Гибель Айрин. Гибель самого Рона. Чудесное воскрешение, последний дар Золотого дракона…

Рон открыл глаза и взглянул на эльфа, ожидая увидеть на его лице насмешку. Ну еще бы, очередная сказка про драконов. Но Ильтар был настолько серьезен, что по телу Рона прошел холодок. Нет, россказни о былых победах не слушают с такой миной. Видать, и впрямь в мире что-то произошло.

Некоторое время они оба молчали.

— Значит, вы убили некроманта? — тихо спросил эльф.

Рон лишь пожал плечами:

— Убили или не убили… не знаю я, Ильтар. Он утонул в расплавленной скале, ты считаешь, этого мало для смерти?

— Говорят, — задумчиво сказал Ильтар, — что Торн, со здавая наш мир, поначалу пустил в ход магию огня. И лишь потом в дело пошло все остальное: воздух, вода, земля… и наша, эльфийская, магия природы — в самом конце. Именно первородный огонь управлялся Чашей, об этом гласят наши древние легенды, да только мы считали, что Чаша давно покинула этот мир. А оно вон как получилось… многое теперь становится понятным.

— Ты о чем?

— Видишь ли, если твой некромант сумел хоть немного подчинить себе Чашу Торна, то… боюсь, огонь не уничтожит его. Я знаю далеко не все легенды, что хранят верховные Маги Вечного леса, но и тех, что знаю, достаточно… Позволь, теперь я расскажу тебе одну историю. Точнее, один сон… сон эльфийской провидицы Эльде. А после, если ты не против, мы вместе подумаем о том, что этот сон может означать.

Рон выслушал рассказ эльфа молча. Встретив вопросительный взгляд Ильтара, он лишь покачал головой:

— Я не знаю, что и сказать. Не слишком ли много веры вы придаете снам?

— Веры? А разве здесь вообще идет речь о вере? Эльде видела сон, полный намеков и иносказаний. Теперь, после твоего рассказа, мне становится более понятным, на что указывают эти намеки. Хотя я могу и заблуждаться… к тому же всегда остается вероятность, что это был просто сон. Но согласись, совпадений немало.

— С этим я, пожалуй, не спорю, — кивнул Сейшел. — В смысле, что совпадений немало. Но ведь то, как ты их понимаешь, тоже имеет значение, верно? Вполне может статься, что речь вообще не обо мне — а ведь все твои выводы, Ильтар, основаны лишь на том, что под Черным Барсом ваша провидица имела в виду меня. А если нет?

— И все же Светлая Королева Этуаль поручила мне найти тебя… и передать просьбу снова собрать тех, кто был тогда рядом с тобой. Возможно, мы ошибаемся, возможно, все это лишь сон. Но королева не может позволить себе сидеть сложа руки, если допустить, что на наш мир надвигается тьма.

— Громкие слова, Ильтар. Тьма… что может мой меч против тьмы, скажи? Даже и тогда, вспомни мой рассказ, мы едва не погибли. Вернее, уже погибли… но чудом вернулись к жизни. А противостоял нам всего лишь маг, утративший к тому времени свою армию. А теперь ты говоришь, что он сумел все-таки овладеть силой Чаши и снова появился под нашим небом. Подожди, не перебивай меня, я знаю, что все это — предположения. Но если принять их за истину — что смогу я, простой воин, против Великой Тьмы?

— Кто знает пути судьбы, Рон? Их знали драконы времени, но теперь их нет. И, может быть, то, что ты встретил на своем пути последнего из них, тоже знак?

— Знак чего?

— Откуда ж я знаю? Но ничто в этом мире не происходит просто так. Даже то, что мы встретились здесь, даже такая малость не может не заставить задуматься. Почему ты приехал в Вудсвиль? Была причина?

— Да какая там причина, — хмыкнул Рон. — Дорога и дорога, ничем не хуже и не лучше другой. Свернул сюда на денек, а мог бы и…

— Мог бы, согласен. Скажи, воин, сколько нужно времени, чтобы один человек нашел другого на просторах Империи. Немало, верно? А я ведь, заметь, из Вечного леса поехал сразу сюда. И в дороге напоролся на бандитов, которые ранили моего коня. Из-за этого попал в Вудсвиль только сегодня. А если бы приехал на два дня раньше, то меня уж давно здесь не было бы. Это судьба, воин. Не стоит спорить с судьбой.

— Не стоит, — серьезно кивнул Рон. — Не могу сказать, что ты меня убедил, эльф. Не сказать, что верю в пророческие сны этой вашей Эльде. Но не пристало воину от казывать в помощи женщине, тем более если женщина эта — Светлая Королева эльфов. Поэтому с утра я отправляюсь на поиски моих друзей. Если хочешь, мы можем поехать вместе.

Эльф чуть заметно улыбнулся и наклонил голову в знак согласия.