Трон Торна

Глава 11 Тарсис. Разные пути, разные времена

Сумрак ласково обтекал его, скрывая под своим серьщ быстро темнеющим покровом. Густо растущие деревья представляли почти идеальную маскировку, и, будь там, на берегу, сотня настороженных воинов, вряд ли хоть один из них сумел бы заметить Тарсиса.

Трудно заметить вампира, когда ему хочется спрятаться.

Особенно если смотреть только себе под ноги.

Толстая ветка, прогнувшись под тяжестью его тела, все же держалась. Тарсис иногда искренне жалел, что, превращаясь в летучую мышь, он не может превратиться в ма-а-аленькую мышь — только в здоровенную, по всем законам природы не способную даже на жалкое подобие полета. Впрочем, говорят, и великие драконы были слишком крупными, чтобы летать. А ведь летали же…

Конечно, Тарсис и не думал сравнивать себя с кем-то из великих. Просто в полете нетопыря, весящего столько же, сколько он весит в своем человеческом обличье, было больше магии, чем силы крыльев и упругости перепонок. Его это не особо заботило — какая разница, как ему удается держаться в воздухе по нескольку часов, главное, что удается. Поэтому сейчас, повиснув на ветке, почти у самой кроны дерева, он не стал возвращать себе обличье человека — нет смысла, если ветка не выдержит его в этом теле, не выдержит и в другом.

К тому же сейчас, во тьме, он видел куда лучше, чем глазами человека. А тьма подступала к необычному замку, стоявшему на крошечном островке посреди озера.

Замок был тих, но Тарсис знал, что обитатели его не покинули. Его чуткий нос улавливал запах дыма, а то, что наружу не пробивается свет, еще ничего не значило. Может быть, в каких-то покоях замка просто нет окон, а может, плотные ставни не дают выбраться даже самому слабому лучику.

Вампир терпеливо ждал.

— Тарсис, иди сюда.

Спокойный, как всегда, голос хозяина оторвал вампира от сладких воспоминаний о милой девочке, составившей его вчерашний ужин. Вампир был сыт и расслаблен, это блаженное состояние продлится еще день, а то и два, потом ему необходимо будет найти себе еще одну жертву. Точнее, напомнить об этом хозяину — Тарсис был предан своему господину всей душой — еще бы; впервые за долгие столетия он не обеспокоен поиском пищи. Такая жизнь, сочетающая отсутствие заботы о пропитании с необременительными обязанностями, ему нравилась все больше и больше.

Он подошел, почти подбежал к господину. Магистр Берг сидел за столом, разглядывая большой, размером с голову ребенка, янтарный шар. Судя по размерам, цена шара была умопомрачительной, хотя Тарсис и не особенно разбирался в камнях вообще, и в янтаре в частности.

— Слушаю вас, мой господин.

— Вчера днем, перед самой битвой… ты что-то заметил, не так ли.

Магистр не спрашивал, он просто констатировал факт. Но Тарсис счел нужным подтвердить.

— Да, господин. Я не очень сведущ в магии, но мне показалось, что кто-то пытался за вами следить. Через хрустальный шар.

— Да, именно так. — Черными провалами глаз Магистр уставился на Тарсиса. Вампир, в жизни мало чего боявшийся, почувствовал, как каждую частичку его тела пронзает животный страх. Ему вдруг неудержимо захотелось съежиться, а заодно и куда-нибудь спрятаться.

Ты успел разглядеть тех, кто следил за мной?

А вот это был вопрос, и отвечать на него следовало быстро и по существу. Вампир точно знал, что злить магов нельзя, а злить его хозяина было вообще смертельно опасно.

— Да, господин. Женщина, лет двадцати с небольшим, Рыжая, пухлые губы, большие глаза. Черты лица правильные. Красавицей не назовешь, но мила. На вкус человека, конечно. Мужчина. Лица видно не было, он стоял в стороне. Крупный, это все, что можно сказать. Третьего я разглядел плохо. Возможно, тоже мужчина. Человек… или эльф.

— Не гном? — тихо спросил Берг.

— Нет, господин, — уверенно ответил Тарсис — Он был почти одного роста с тем, вторым. И оба они были много выше женщины. Если только она не карлица, то эти двое — не гномы.

— Вот как… хорошо. Едем!

— Куда, господин? — спросил Тарсис и тут же об этом пожалел. Глаза Берга грозно сверкнули, в голосе, всегда спокойном, теперь сквозил лед. Смертельно холодный лед.

— Туда, куда мне нужно. Это понятно?

— Да, да, господин.

Повинуясь движению указательного пальца Магистра, Тарсис бережно, даже нежно взял со стола янтарный шар, уложил его в явно для этих целей предназначенную сумку и затрусил вслед за хозяином. Похоже, магистр заранее собирался куда-то ехать, поскольку лошади, уже оседланные, ждали у шатра. Ленивая, меланхоличная кобыла, которой было поручено таскать на себе Тарсиса, как всегда, возмущенно фыркнула, ощутив приближение вампира, но на этом ее попытки сопротивления закончились. Кобыла эта, с неблагозвучным именем Мымра, отличалась завидным равнодушием ко всему окружающему и фыркала больше для порядка. Конь Магистра, красавец, один из лучших на конюшне герцогини Блед, поначалу тоже пытался выражать возмущение своим седоком, но Магистр умел быстро находить общий язык с кем угодно. Конь это понял. У зверей инстинкт самосохранения развит отлично.

Скачка оказалась не слишком долгой. Вампир был этому только рад — скаковая лошадь из Мымры была никудышная, да и из него всадник примерно такой же. Куда они едут, Тарсис догадался быстро — холм, тот самый, на котором они стояли перед битвой, тот самый, где хозяин почувствовал слежку.

Магистр осадил коня на вершине холма и спрыгнул на землю. Тарсис с удовольствием покинул седло, с грустью сознавая, что неуязвимость вампиров как-то не особенно очетается с растертой задницей и ляжками. Пройти-то оно, конечно, пройдет, но сейчас побаливает очень даже ощутимо.

— Шар! — коротко приказал Берг.

Большой камень словно специально кем-то установлен был здесь, но его сужающаяся верхушка не вполне подходила Магистру в качестве постамента для янтарного шара. Палец, обтянутый кожаной перчаткой, вытянулся вперед, губы прошептали нужные слова… камень дрогнул. Лезвие невидимого меча полоснуло по граниту, взвилась вверх каменная крошка… и вот уже верхушка камня срезана, гладко, как будто незримый клинок прошел не сквозь неподатливый камень, а сквозь масло.

Магистр поставил шар на подготовленный постамент и сосредоточился. Следовало бы сделать это вчера, следовало бы… но вчера одолевали другие заботы, к тому же здесь было слишком много людей. А ему необходима полная сосредоточенность — отследить путь, по которому прошел глаз хрустального шара, непросто, этот путь быстро тает, не оставляя за собой никаких следов. Но время еще есть.

— Смотри, молчи, запоминай, — бросил он вампиру.

Тихие слова заклинания, повелительный жест, еще, еще… след не давался, тот, кто прокладывал дорогу от хрустального шара, знал свое дело. И все же полностью уберечься не смог. Правда, вернуть лица тех, кто тогда следил за ним, уже не удалось, но вот место… В янтарном шаре появилось смутное, смазанное изображение — странной формы статуя… нет, не статуя, здание, замок или башня, стоящая посреди озера. Берг усилил нажим, понимая, чем рискует, но все же рассчитывая получить больше сведений.

Шар не выдержал. С глухим треском он распался на Две половинки, видение тут же исчезло. Берг поднял одну из янтарных полусфер, зачем-то подбросил ее на ладони, а затем с неожиданной силой запустил в сторону ближайшего леса. Янтарь почти долетел, упал у самой опушки, и с холма было видно, как брызнули в разные стороны крошки.

— Что видел?

— Я слышал про это место, господин. Его называют Лебединой башней. Правда, бывать там не доводилось.

— Хорошо.

Берг молчал. Тарсис спокойно ждал, когда господин отдаст приказ. Наконец Магистр заговорил:

— Я хочу, чтобы ты отправился туда. Ты найдешь эту рыжую женщину. Запомни — первое, ты принесешь мне ее голову. Не старайся привести ее живой, живая она мне не нужна. Только голову. Увидишь — убей. Будет возможность ударить в спину — ударь. Сможешь поставить ловушку — ставь. Она очень, очень опасна. Поэтому никаких честных поединков. Второе — она может быть не одна. Я тоже не разглядел мужчин, что были с ней, по этому запоминай. Один высокий, черные с сединой волосы. Воин. Не дай ему вынуть меч, он сумел победить стража один на один.

Тарсис вздрогнул. Страж, почти неуязвимое творение некромантии, зомби с молниеносной реакцией, недоступной смертным…

А Магистр продолжал говорить короткими, сухими фразами. Когда надо, он умел выражаться цветисто и витиевато, как принято в высшем обществе, но теперь, давая задание своему слуге, он излагал мысли предельно коротко.

— Третье. Гном. Ничего необычного, но я видел, как он свалил нагу. Молчи, я знаю, что ты хочешь сказать. Наги существуют… или существовали. Он вел бой с тремя нагами сразу и остался жив. Могут быть и другие, но эти трое должны умереть. Главное — женщина. И еще… я думал, что убил ее. Ее и того, с сединой. Возможно, я ошибаюсь, возможно эта рыжая — не та, кого я ищу. Но ты принесешь мне ее голову. И головы тех, кто будет с ней. Теперь можешь спрашивать.

— Простите, господин, а если ее не будет в Лебединой башне.

— Пойдешь по следу…

И вот он у цели. Лебединая башня… Тарсис даже удивился, почему это за сотни лет жизни он ни разу не посетил это красивое место.

Первая проблема была прямо перед ним. Вода. В рассказах многих из тех, кто почитает себя знатоком вампиров, часто упоминается, что вампиры смертельно боятся текущей воды. Это настолько же неверно, как и сказки о гибели вампиров под лучами солнца. Если бы вампира было так легко убить или испугать, они бы все вымерли еще тысячу лет назад.

И все-таки какая-то доля правды во всем этом имелась — Тарсис воду не любил. Он ее терпел — особенно после того, как в его присутствии герцогиня Тея сморщила носик и поинтересовалась, чем это в комнате так дурно пахнет. Повинуясь приказу хозяина, Тарсис стал мыться чуть ли не ежедневно, это было не такой уж отвратительной процедурой, по крайней мере куда менее отвратительной, чем возможный гнев господина. Но вот самому лезть в озеро?

При всех этих невеселых размышлениях Тарсис прекрасно понимал, что лезть все же придется. Настроения это не улучшало. Конечно, первым делом он попробовал долететь до башни и был весьма удивлен тем, что у него это не получилось. Вернее, не то что не получилось — он едва не сгорел. Простая, как все гениальное, защитная сеть, невидимая и неощутимая, нацеленная на отпугивание колдовских созданий и уничтожение особо настырных, окружала башню. И колдовство это было старинное, седое, наложенное на башню еще строителями. «Интересно, — подумал Тарсис, озабоченно поглядывая на слегка обуглившийся кончик крыла, которым он зацепил охранный полог, — а хозяйка этого дома вообще знала о таких вещах?»

В общем, перелететь водную преграду было невозможно. Оставалось только надеяться, что под водой огненный полог не действует. Тарсис знал, что сумеет трансформировать свое тело во что-нибудь водоплавающее… хотя и не представлял себе, зачем вампирам, с их не слишком теплым отношением к воде, такая способность. Сам он ею еще не пользовался. Что ж, всему свое время.

Внезапно вампир насторожился. В одном из окон замка сверкнула искра. Спустя какое-то время другое окно осветилось — видимо, хозяйка башни зашла в комнату с зажженной свечой в руках. Значит, он не ошибся, она здесь. Тарсис поежился — все, откладывать неизбежное больше нельзя. Пора.

Летучая мышь сорвалась с ветки, стремительно пронеслась через открытое пространство и тяжело опустилась на землю у самой кромки воды. Кожистые крылья сомкнулись, скрывая голову, слились друг с другом, по их поверхности пробежала рябь… И вот уже на прибрежном песке стоит человек в черном плаще, в плотно облегающем костюме из черной кожи.

Тарсис шагнул в воду, с отвращением чувствуя, как холодные струйки вливаются в сапоги, проникают в швы одежды, вызывают неприятные ощущения. Он присел, даже не пытаясь подавить злобу — кем бы ни была хозяйка этой башни, она ему за это заплатит.

Руки стремительно укорачивались, пальцы срослись, образуя что-то вроде плавника, ноги тоже уже представляли собой единое целое, а ступни, неестественно вывернувшиеся в стороны, образовали хвостовой плавник.

Тарсис издал легкий стон, зажмурился, стиснул зубы и окунулся с головой.

Животное, стремительно рассекавшее воду озера, более всего напоминало тюленя. Вода бесшумно расступалась перед его мордой и так же бесшумно смыкалась позади, лишь переливы лунного света на водной глади могли выдать его путь. Для того чтобы добраться до башни, Тарсису понадобились считанные минуты. Выбросив свое такое неуклюжее на воздухе, тело на песок, он с нетерпением приступил к обратной трансформации. Теперь можно было снова принять облик человека. По телу пробежала дрожь — Тарсис подумал о том, что в легендах о водобоязни вампиров есть-таки рациональное зерно. Мысль о том, что возвращаться, скорее всего, придется тем же путем, вызывала у него острую сердечную боль.

Наконец он смог стряхнуть с себя остатки воды, выжал, не снимая, плащ, и усмехнулся. Древние строители башни не были так уж мудры. Они не догадались, что враг может прокрасться под водой. Что ж, им, строителям, теперь уже давно все равно, а вот нынешним обитателям башни придется расплатиться за эту промашку. И очень скоро.

Когти послушно выскользнули из пальцев, наливаясь твердостью. Эти когти при удаче легко пробивали кованую стальную кирасу — теперь же они без труда вошли в стык между камней, составляющих стену башни. Вампир медленно, осторожно полез вверх, к тому единственному светящемуся окну. Добыча ждет его, свет все не гаснет.

Что ж, ей недолго ждать.

С противным звоном тяжелая арбалетная стрела высекла каменную крошку и пучок искр у самой головы Тарсиса. От неожиданности он разжал когти и с протяжным воем рухнул вниз, на камни. Удар был страшен, он почувствовал, как хрустнул позвоночник. Правую руку, неестественно выгнувшуюся, пронзила острая боль.

— Что, получила, тварь?

Голос принадлежал мужчине. Сейчас, в человеческом обличье, Тарсис видел не так хорошо, как раньше, поэтому разглядеть человека он смог лишь тогда, когда тот подошел почти вплотную. Это был невысокий, кряжистый мужлан с неопрятной черной бородой, в которой — это вампир все же разглядел — уже порядком серебрилась седина. Поверх вполне уместного прохладной ночью зипуна была натянута на удивление приличная кольчуга — хотя, конечно, ей было далеко до изделия, подходящего рыцарю.

В руках мужик сжимал взведенный арбалет, тяжелый болт с массивным стальным наконечником смотрел прямо в грудь поверженному вампиру. Арбалета Тарсис не боялся — он уже увидел, что стрелы цельнометаллические, а значит, серьезно повредить ему не могли.

— Что, тварь, не сдохла еще?

Он вскинул арбалет, прицеливаясь.

Черная тень взметнулась с земли навстречу стальной стреле. Тарсис был столь стремителен, что мужик вновь промахнулся — стрела высекла очередной сноп искр, ударившись о камень. А в следующее мгновение острый коготь чиркнул по кольчуге.

Тарсис не знал, что много лет магистры школы Сан пытались определить, почему когти вампира, похожие на когти обычных животных, с такой легкостью разрывают металл. Да его это и не интересовало — он просто привык пользоваться тем, что против его когтей и зубов не устоит и латный доспех.

Коготь легко, словно простую ткань, разорвал кольчугу, толстый овчинный зипун, еще какие-то тряпки, кожу, мышцы… Дымящиеся внутренности выпали прямо под ноги вампиру, колени стража подогнулись, и он, молча, еще даже не понимая, что мертв, стал заваливаться назад, на спину. Тарсис поймал его за плечи и с наслаждением приник к горлу, жадно глотая горячую кровь.

Чуть позже, сыто отдуваясь, он бросил обмякшее тело, которое тяжело рухнуло на камни. Не по-человечески длинный язык вампира одним заученно быстрым движением облизал губы. Настроение Тарсиса стремительно повышалось — сломанные при падении кости уже срослись, боль прошла, а сытость располагала к благодушию. С некоторым сожалением он подумал, что поторопился убивать этого мужика — стоило бы порасспросить его об обитателях башни. Но что сделано, то сделано. Тарсис придирчиво осмотрел свою одежду — она была почти в порядке, по крайней мере крови на плащ попало немного. Удовлетворенно рыгнув, он возобновил столь грубо прерванный подъем по стене, направляясь ко все еще светящемуся окну.

И вот когти вампира вцепились в край оконного проема. Тяжелые ставни были распахнуты, и, глядя на них, вампир равнодушно подумал, что запри их хозяйка — и ему пришлось бы немало повозиться, чтобы проникнуть внутрь. Но теперь путь, можно сказать, был открыт — лишь тонкое стекло отделяло его от помещения, освещенного пляшущим огоньком толстой свечи.

Вампир пристально вгляделся в полумрак комнаты. В углу, на широкой кровати, виднелись очертания человеческого тела. Судя по отделке кровати, это ложе могло принадлежать только женщине. А значит, хозяйка комнаты — именно та, ради кого он проделал этот путь.

С резким звоном посыпалось на пол выбитое стекло, с треском вылетела рама — одним прыжком Тарсис влетел в комнату. Женщина на постели приподнялась, еще не понимая, что произошло, уперлась взглядом в незваного гостя и, увидев молочно-белые клыки, дико завизжала.

«Увидишь — убей. Будет возможность ударить в спину — ударь. Сможешь поставить ловушку — ставь. Она очень, очень опасна», — всплыли в памяти приказы хозяина. Тарсис бросился вперед.

Девушка на постели успела сплести простенькое заклятие — маленький, не больше ореха огненный шарик впечатался в плечо вампира. Огонь был, конечно, опасен для вампира, почти как и для любого другого существа, но… серьезный огонь, а не эта насмешка над боевым фаерболом. Тарсис лишь дернул плечом, сбивая пламя, и, не обращая внимания на ожог, потянулся клыками к горлу волшебницы.

И замер. Перед ним, с расширенными от ужаса глазами, вжавшись в спинку роскошной кровати, сидела блондинка.

— Еще одно движение, и ты мертва, — прошипел Тарсис, надеясь, что испуг не помешает ей расслышать его слова. — Замри.

Похоже, она поняла. Быстро-быстро закивала головой, пальцы, сложившиеся было в знак огня, разжались. Вампир понял, что перед ним не более чем ученица, и довольно осклабился. Конечно, он сглупил, впрыгивая в комнату вот так, через окно, совершенно не заботясь о собственной безопасности. Ему просто повезло — будь на месте этой Девчонки опытный огненный маг, его тело уже превратилось бы в груду пепла. «А эта женщина, за которой послал меня хозяин, не магичка ли?» — подумал Тарсис, внезапно понимая, что абсолютно ничего не знает о предмете своих поисков. Кроме того, что она опасна.

— Я спрашиваю, ты отвечаешь, — рыкнул он, стараясь выглядеть пострашнее. Впрочем, особой надобности в этом не было, девушка и так не помнила себя от страха. — Солжешь — умрешь. Это понятно?

Она снова закивала. Вампир уселся напротив своей невольной собеседницы, не убирая, впрочем, когти.

— Сколько людей в башне?

Она молчала, глядя на него огромными голубыми глазами, в которых по-прежнему плескался страх. Тарсис понял, что толком от нее ничего не добьется. Следовало действовать по-иному.

Вампиры могут многое. Превратиться в летучую мышь. Придать своему телу какое-то иное обличье. Есть и другие способности, которые люди относят к магическим. К сожалению, ничего подходящего к случаю он не умел. Правда, оставалось еще одно средство…

Тарсис молчал, но его глаза, глаза вампира, делали свою работу — ту, из-за которой вампиров ненавидят ничуть не меньше, чем за употребление крови жертв. Ужас постепенно покидал глаза девушки, теперь в них отражались совсем другие эмоции. Огонь страсти. Он разгорался с каждым мгновением все сильнее и сильнее, Тарсис видел, как дрожат ее пальцы, как розовый язычок призывно облизывает губу. Она повела плечом, чтобы сидящее перед ней существо могло лучше оценить достоинства фигуры, откинула голову, демонстрируя великолепную волну золотых волос.

— Я хочу тебя, — прошептали алые губки. — Возьми меня. Сейчас.

Тарсис удовлетворенно хмыкнул. Прошло чуть ли не две сотни лет с тех пор, как он в последний раз применял эту магию, и он был рад отметить, что она по-прежнему действует безотказно.

— Не молчи… я прошу тебя, я…

- Хорошо, но сначала ты должна сказать мне то, что я прошу. А потом мы будем заниматься любовью, столько, сколько ты захочешь. Итак, сколько людей в башне?

- Я скажу, я тебе все скажу, — закивала она, протягивая к нему руку и гладя его кисть с внушительными когтями. Когти тут же начали рассасываться — эта женщина уже не представляла для него ни малейшей опасности. — Нас тут двое. Я и конюх, его зовут Гарт. А меня зовут Элла, скажи, тебе нравится это имя?

— Это красивое имя, — сказал он.

Ее глаза засияли от удовольствия. Рука девушки сделала попытку притянуть Тарсиса к себе, но он вновь отстранил ее. На лице Эллы отразилось такое искреннее огорчение, что ему на какой-то момент даже стало ее жалко.

— Здесь была женщина, рыжая, кто она? И где она?

— Неужели ты хочешь ее? — Элла была готова разры даться.

— Что ты, красавица, я хочу только тебя. И мы с тобой будем любить друг друга, как только ты мне ответишь на все вопросы. Потерпи еще немного. Так кто она?

Тарсис понимал, что горячее, не поддающееся контролю желание, которое сейчас испытывает эта девушка, затуманивает ее разум ничуть не меньше, чем прежний страх. Только вот выбора не было — сейчас она так страстно хочет его, что для достижения своей цели расскажет все, что угодно… и все равно каждое слово придется буквально вытягивать клещами.

— Она хозяйка этой башни. Айрин Рокуэлл. Пламенный маг. Но ее сейчас нет. И хватит о ней, ладно, а то я ревную. И вообще, я красивее, чем она.

— Конечно, ты красивее, глупышка, — его ладонь скользнула по ее щеке. Она потянулась к нему всем телом, но он снова отстранился.

Почти два часа где посулами, где мимолетной лаской, а где угрозами он вытягивал из нее сведения. Элла плакала, Пыталась скороговоркой отвечать на его вопросы, но он прерывал ее, снова и снова уточняя ту или иную деталь.

Она ползала перед ним на коленях, но Тарсис был непреклонен — сначала дело, и только потом любовь. Она все никак не могла с этим смириться — что было, в общем закономерно, действию этой магии не смог бы сопротивляться никто… ну разве что очень сильный маг. И все же постепенно он узнал все, что ему было нужно. И заодно понял, почему хозяин приказал убить эту женщину при первой же возможности. Состязаться на равных с опытным Пламенным магом вампиру, при всей его живучести, было не по силам. А эта Айрин… она, если судить по словам Эллы, была очень сильной волшебницей. И, что самое главное, она уехала из замка в сопровождении как раз тех двух мужчин, один из которых вполне подходил под данное хозяином описание.

Тарсис мерно взмахивал крыльями, оставляя за спиной лигу за лигой. Где-то там, позади, осталась Лебединая башня, а в ней, в комнате с разбитым окном, женщина, утомленная долгой страстной любовью. Ее длинная, нежная шея с двумя небольшими ранками от клыков вампира, уже не кровоточила. Пройдет совсем немного времени, и она научится отращивать тонкие, острые как иглы клыки, научится превращать свои нежные руки с длинными, холеными ногтями в полотнища крыльев, что вознесут ее в ночное небо.

Возможно, он вернется, чтобы помочь ей освоить эту науку, чтобы объяснить, какой непередаваемо вкусной может быть горячая кровь, фонтаном бьющая из прокушенной артерии.

Тарсис не стал убивать Эллу, она и в самом деле нравилась ему. Он даже думал о том, как хорошо будет, если она останется с ним на долгие столетия, что ждали их впереди. Как они будут жить вместе, вместе охотиться, делить добычу… и он всегда будет уступать ей самый первый, самый сладкий укус. Но сейчас он не мог ни остаться с ней, ни взять ее с собой. Только что обращенному вампиру требовался уход, на его воспитание необходимо было потратить много времени и сил, а вот времени-то у Тарсиса сейчас не было — приказ хозяина настойчиво звал в дорогу. Он не мог сопротивляться этому зову.

Тарсис не знал и не мог знать о том, что буквально через два дня после того, как он покинул Лебединую башню, туда явится посланник из школы Сан. Волею случая — не простой ученик или, того хуже, обычный, лишенный Дара курьер. На этот раз весть принесет довольно опытный маг из ордена Сердобольных, знаток лекарского искусства. Он сумеет распознать в бледной, будто бы спящей на ходу девушке, встретившей его у порога, зарождающуюся «вампирью лихорадку» — последствия осторожного, можно даже сказать, нежного укуса Тарсиса. Эта болезнь, которая превратила бы ее в высшего вампира, будет остановлена в зародыше, но девушка так ничего и не вспомнит из событий прошедших дней. А у мага будет достаточно и иных забот, кроме как искать какого-то вампира… например, вернуться в школу и сообщить Архимагу, что та, кому Сердобольный должен был передать весть, бесследно исчезла.

Тарсис не знал всего этого — он просто проносился над темными деревьями и мечтал о будущем, о спутнице жизни, которую уже почти обрел. И хозяин будет доволен, ведь тогда у него на службе будет не один, а сразу два вампира, сильных, неуязвимых, стремительных. Да, хозяин обрадуется.

Изящно одетый во все черное, приятной внешности мужчина средних лет вошел в трактир. Кошка, до этого мирно дремавшая на скамье в углу, при виде его зашипела, выгнула спину… и тут же замолчала, наткнувшись на взгляд ничем не примечательных карих глаз.

Мужчина прошел в дальний угол трактира, с некоторой брезгливостью взглянул на лоснящуюся скамью, затем еле заметно пожал плечами и сел. Возле него тут же вырос хозяин — в воздухе запахло деньгами, и он решил лично обслужить подающего надежды клиента.

— Чего желает господин?

- Пива. Кусок хорошего мяса, не слишком прожаренного. И ответов на вопросы.

Рука, холеная и гладкая, явно не утруждавшая себя работой, катнула по грубой поверхности стола тяжелый золотой кругляш. Глаза трактирщика загорелись от жадности — в этот момент он был готов предоставить почетному гостю все, что угодно. Жирная рука в мгновение ока смела со стола монету, хозяин заискивающе улыбнулся и застыл в выжидательной позе. Краем глаза он с удовлетворением отметил, что одна из служанок метнулась за пивом — хотя его трактир и не пользовался слишком уж большой популярностью, трактирщик не без основания гордился примерно вымуштрованной прислугой.

— Мои друзья, видимо, останавливались у вас. Я отстал от них… Красивая рыжая девушка, по имени Айрин, и ее спутники, рыцарь Рон Сейшел и эльф Ильтар.

— Как же, как же… — закивал головой трактирщик. — Оно конечно, останавливались у меня сии благородные господа. А как и не остановиться-то, моя гостиница почитай лучшая в городе. Не у Кривого ж Сэма ночевать, у него, поверите ли, одни клопы, тюфяки так и шевелятся. Конечно, господа тута и ночевали. Ото ж рыцарь, что вы говорите, таки и ранен был малость, токмо наутро и оправился, его эльф пользовал, они на такие дела мастера знатные.

— Уехали уже, стало быть?

— Уехали, как есть уехали. Как наутро тот рыцарь встал, таки сразу и уехали.

— Куда?

— А про то не говорили, господин, да только я и так знаю, — хитро осклабился трактирщик, давая понять, что проявленная им сообразительность достойна награды.

Собеседник намек понял, еще один желтый диск — для некоторых это было целым состоянием — прокатился по столу и, будто по волшебству, тут же исчез, сметенный точно выверенным движением руки трактирщика.

— Так я и говорю, что слышал я, будто бы собрались они в сам Вечный лес. Это ж подумать только, сунуться к эльфам… Да ведь и с ними-то эльф ехал, можа, с ним-то их и пропустят. А вы, господин мой, туда не суйтесь, одного-то эльфы как пить дать стрелами утыкают, что твоего ежа.

Тарсис ленивым взмахом руки отпустил хозяина. Перед ним плюхнулась большая тарелка, на которой лежало несколько солидных кусков отменного, и впрямь лишь слегка прожаренного мяса. Кровь кровью, но и обычная еда ему тоже была нужна. Раз уж что-то есть необходимо, то лучше получать от этого удовольствие. А вот от пива Тарсис удовольствия не получал ни малейшего и заказал его лишь для того, чтобы не вызывать подозрений. Хотя народ здесь собрался темный, но кто-то может и заподозрить в незнакомце, с наслаждением глотающем сочащиеся кровью куски горячего мяса, высшего вампира. А устраивать здесь бойню Тарсис не хотел.

Он посидел еще немного, отдыхая. Пятичасовой полет его слегка утомил — и отдых пришелся весьма кстати. Можно было спокойно обдумать планы на будущее.

Разумеется, соваться в Вечный лес было сущим безумием. Даже если то, что рассказывали об этой эльфийской вотчине, правда наполовину, первое, что сделает заметивший вампира эльф — нашпигует его стрелами. А заметит обязательно — эти отродья обладают завидным зрением, даже ночью. Да и в том, что в колчане эльфа наверняка найдется пара-тройка осиновых стрел, Тарсис не сомневался — в таких вещах всегда лучше предполагать худшее. Он думал о том, что эта троица позабыла в Вечном лесу, и постепенно пришел к выводу, что вряд ли они долго там пробудут, каковы бы ни были планы эльфов относительно двух людей, долго они выносить их общество не смогут. Из Вечного леса лишь одна проторенная дорога — это Тарсис знал прекрасно, когда-то, очень давно, он бывал в этих местах. В те годы и дед нынешнего хозяина трактира, пожалуй, не родился. Но и тогда, да и сейчас эльфы не жаловали дороги — тем более те, что проходят через их леса. Так что путь один, и если устроиться где-нибудь неподалеку от опушки, то можно будет без труда заметить эту троицу как только они соберутся покинуть лес.

Трактир он покинул не торопясь, как и полагалось удовлетворенному сытной едой и обильными возлияниями посетителю. Медленно шагая по улице по направлению к выезду из крошечного городка, Тарсис внутренне негодовал что приходится придерживаться этой неспешной манеры передвижения. Конечно, куда проще тут же, посреди улицы превратиться в летучую мышь, взлететь и помчаться к цели.

И получить в брюхо что-нибудь вроде стрелы.

Хозяин Берг — великий человек, но даже он, к величайшему огорчению Тарсиса, не знал всего. А вампиру хотелось получить ответ на простой, как ему казалось, вопрос: почему кусок обычной осины, всаженный в его тело, неминуемо привел бы его к гибели? Почему удар меча или кинжала был не смертелен и даже не опасен, раны заживают в считанные секунды — а вырезанная из осины, аркнейского кедра или черного яртиса стрела, попавшая в какой-нибудь из жизненно важных органов, убивала вампира наповал. Хозяин что-то объяснял, но из этих объяснений Тарсис не понял ни слова.

Так что придется идти пешком, по крайней мере до того места, где можно будет обзавестись крыльями без лишних свидетелей. Тем более что осина у местных жителей — материал ходовой. Лучше не рисковать.

Да и время у него есть. Эта троица опережает его дня на два, но то расстояние, что им пришлось ехать до Вечного леса, он преодолеет за несколько часов.

Кто сказал, что вампиры не нуждаются в отдыхе? Нуждаются, и еще как. Конечно, глоток свежей крови основательно взбодрил бы его, но здесь, в двух шагах от границы Вечного леса, он не рисковал проявлять свою сущность. Уже почти трое суток в пути, без сна, почти без отдыха. Вернее, в определенном смысле отдых был — в настоящий момент Тарсис никуда не шел, никуда не летел, он просто стоял, привалившись спиной к стволу толстого дуба, и старательно делал вид, что мастерит свирель.

Внешность при этом у него была самая что ни на есть безобидная. Эдакий мальчишка-пастушок, вихрастый, рыжий, весь усыпанный конопушками. Правда, кто-то мог бы заметить, что ножичек, которым уже не один час орудует парнишка, чересчур хорош для холопского ребятенка, а количество изрезанных веток вокруг него превышает всякие разумные пределы — любой, даже самый усидчивый мальчишка уже сто раз плюнул бы на это занятие и отправился искать что-нибудь поинтереснее.

Тарсис с огорчением подумал, что этот маскарад долго не проживет. По крайней мере дважды за это утро он успел почувствовать на себе пристальный взгляд, который мог принадлежать только тому, кто смотрит на чужаков вдоль стрелы. Эльфу. Конечно, без острой необходимости лесной житель холопа, тем более ребенка, к дереву не пришпилит… хотя кто их, эльфов, знает. Во всяком случае, еще немного — и надо будет сменить это удобное местечко на какое-нибудь другое. Пока кто-нибудь не сообразит, что этот рыжий пацан сидит под дубом уже часов четырнадцать кряду. Хорошо хоть здоровенное темное пятно на плече больше смахивает на грязь, чем на кровь — он был неосторожен, когда вчера вечером добывал для себя одежду. Неосторожен не в том смысле, что его заметили — просто одежда мальчишки, и так не слишком чистая, к завершению их встречи оказалась испачкана еще больше. Кстати, мальчишку могут начать искать, и хотя Тарсис спрятал тело достаточно надежно, его вполне могли найти. А следы на шее вряд ли можно с чем-то спутать… и тогда жди толпы озверевших сервов с вилами и косами.

Внезапно вампир вздрогнул и насторожился. Недоделанная свирель, такая же уродливая, как и два десятка предыдущих, выпала у него из пальцев. Где-то вдалеке стучали копыта. Эльфы у себя в лесу редко пользуются лошадьми — возможно, это были именно те, кого он ждал.

На опушке показалась кавалькада из трех всадников еще трех сменных… или, скорее, вьючных лошадей. не останавливаясь, всадники дружно повернулись в седлах взмахнули руками, отдавая лесу или тем, кто скрывался среди деревьев, прощальный салют, и ровной рысью ушли в степь. Даже издалека было видно, что один из всадников — женщина, ее рыжие волосы полощутся на ветру, как пламя Тарсис вскочил… и тут же проклял себя за неосторожность. Он должен был догадаться, что столь необычных гостей эльфы, как говорится, проводят до дверей. И точно — он спиной почувствовал пристальный взгляд, а вместе с ним — холод нацеленного в него стального граненого наконечника стрелы. То, что он не видел эльфа, еще ни о чем не говорило — мало кто способен увидеть в лесу эльфа, если тот желает остаться незамеченным.

Рыжий мальчишка вприпрыжку побежал куда-то по своим делам, вертя в руках дудочку — стороннему наблюдателю следует продемонстрировать, что цель многочасового сидения под деревом достигнута. Взгляд все так же буравил спину, но угроза, от него исходящая, вроде бы ослабла. Секунда проходила за секундой. Тарсис, в любой момент готовый увернуться от пущенной стрелы, и понимающий, что ему это вряд ли удастся, постепенно удалялся от леса. Троица всадников уже скрылась вдали.

Наконец он перестал чувствовать страшный взгляд. Искушать судьбу Тарсис не захотел — не прошло и нескольких секунд, как из травы ввысь рванулась огромная летучая мышь. Стремительно набрав высоту, превратившись в точку на голубом небе, Тарсис высматривал свою добычу. Яркое солнце вызывало резь в глазах, да и других неприятных ощущений хватало — он терпел. Приказ хозяина — превыше всего.

Увы, напасть на них сейчас он не мог — открытое пространство, волшебница наверняка увидит его издалека, а соревноваться в скорости с огненными мячами ему не хотелось. В этой игре можно проиграть только один раз. Придется следовать за ними на почтительном расстоянии, соблюдая предельную осторожность.

Уже в сумерках летучая мышь тяжело опустилась на землю неподалеку от изящного, какого-то уж слишком несерьезного замка, врата украшал ярко-красный щит, олицетворявший собой или герб хозяина, или название замка. Скорее — последнее, для герба этот щит был, пожалуй, простоват.

Путники, за которыми он следил весь день, только что скрылись в воротах этого замка. Тарсис надеялся, что приехали они сюда ненадолго, переночуют и с утра отправятся дальше. Соваться в замок ему не хотелось, стражники, похоже, дело свое знали, на постах не дремали, к тому же, раз в замке появилась волшебница, она вполне может позаботиться и об охранном заклинании. А заметить его Тарсис не сможет — он, в конце концов, не маг, он самый обычный вампир.

У Тарсиса родился великолепный, почти безупречный план. Если все пойдет как надо, то уже следующей ночью он сможет отправляться в обратный путь, к своему господину и к своей новой возлюбленной. Надо ждать утра. Вряд ли они рискнут выйти в ночь. Хотя, пожалуй, когда окончательно стемнеет, ему придется наведаться в ближайшую деревеньку, кое-что раздобыть. Но только не сейчас, он слишком устал.

Спать… спать…