Старые часы тикали в углу трюма. "Полукровка" гордо рассекала море Йараев, мерно покачиваясь на волнах. Стивен, не привыкший к кораблям, моментально подхватил морскую болезнь. Адэль сперва с горечью посмеивалась над ним - мол, сразу видно человек из другого мира, но потом ей стало жалко Стива. Он, бедный, был зеленый от головы до кончиков пальцев, и его беспрерывно тошнило. Когда ситуация дошла до того, что вся еда Стивена выходила наружу вместе с рвотой, Адэль совсем испугалась - так и умереть можно. Заставив матроса сходить за Роной, Адэль надеялась, что их тюремщица позволит Филлириусу подлечить Стивена. Но как только Рона услышала о предложение выпустить пророка, она сразу ответила отказом.
- Подойди, - велела она еле живому Стивену.
На нетвердых ногах, Стивен кое-как подошел к двери клетки. Рона протянула к нему руку.
- Убери от него свои лапы дрянь! - закричал Филлириус, - Стивен, не подходи к ней! Мало ли, что она сделает!
Филлириус не так давно понял, как Рона узнала, куда они идут на самом деле. Зря Филлириус радовался легкой победе, ведь победы и не было. Рона с самого начала узнала, что Филлириус солгал по Рэннес, и позволила ему думать, что он обманул её. Сейчас пророк боялся, как бы Рона, дотронувшись до Стивена, не узнала, что их главная цель - убийство Императора. В ответ на слова Филлириуса, Рона скривила губы и сказала:
- Хочешь, чтобы он умер? Пожалуйста. Но на этом корабле, только я и ты способны вылечить его, а тебя я не выпущу, потому, что мне самой ещё умирать не хочется. Вряд ли ты сможешь поручиться, что при первой же возможности не попытаешься меня убить... Посему, либо я вылечу его, либо он, вполне вероятно, умрет. У него не морская болезнь, он чем-то отравился, вероятно, в портовой забегаловке. Решай, пророк. Мне, в общем-то, все равно. У меня приказ доставить только её, - Рона кивком указала на Адэль, - До вас двоих мне особого дела нет, и если вы будете мешать, мне позволено вас убить.
Филлириус разочарованно промолчал. Рона восприняла это как согласие, и, просунув руки через прутья, положила их Стивену на живот. Цвет лица вернулся в норму. На щеках даже появился слабый румянец. Тело обрело прежнюю стойкость, а желудок громко заурчал, требуя пищи. Недоумевая, Стивен не нашел ничего лучше, чем выдавить из себя сдавленное "спасибо". Рона не спешила уходить. Поставив стул около клетки Стивена, она предложила сесть и ему (только конечно не на стул, а на пол).
- Мне говорили о тебе Стивен Рэй. Полукровки на границе никак не могли понять, что с твоим даром - толи он необычайно велик, толи его вообще нет. Но я чувствую твою силу. Дар у тебя точно есть. Одного не пойму - почему я не могу определить его источник. Это не Элементы. А другого источника магии для человека на земле нет. Кто ты? Что ты? Откуда взялся?
- Это мой маленький секрет, - рискнул Стивен не отвечать и удивился, когда Рона лишь улыбнулась в ответ.
- Пусть так. А ты, пророк. - Рона развернула стул, и посмотрела на Филлириуса. - Ты ведь не только умеешь изрекать чушь о будущем, ты искусный маг. Я имела честь сама это увидеть. Твой дар не идет в сравнение с его, - Рона кивнула в сторону Стивена, - и тем более с моим, но твой опыт восполняет это. Ответь, ты можешь предположить, почему бичи Горгота и Сартраса слились воедино?
-Да даже если б знал, - пренебрежительно рявкнул Филлириус, - Я долго думал о твоей магии, когда ты дала мне ощутить твою силу, и вот тебе мой ответ: 'воров демонических сил', ждут по ту строну жизни объятия Сартраса!
Рона долго изучала Филлириуса и, наконец, сказала:
- Думаешь, я украла у Спутников смерти часть силы Сартраса? Что ж, это нормально. Все бы так подумали. А ты я вижу, любишь рассуждать о магии, пророк. Я дам тебе почву для подобных мыслей. Ворованная у Спутников сила ничтожна и покидает тело человека спустя несколько дней, а я родилась с силой демона, - Рона говорила медленно, почти по слогам, внимательно наблюдая за реакцией каждого пленника, - Подумай об этом.
Лицо Филлириуса вытянулось, Адэль побледнела, Стивен только с непониманием смотрел на все происходящее. Из этого Рона ясно поняла, что больше всех об этой теме знает Адэль. Девушка постаралась скрыть свою бледность, опустив голову и позволив длинным локонам обрамить лицо. Рона не подала вида, что заметила её реакцию - смесь ужаса, удивления и неверия. Герцогиня была йараем, но не знает, как можно было родиться с силой демона. Рону это расстроило. Она надеялась, бывший йарай даст ответ на этот вопрос. Ради развлечения Рона расслабилась и позволила своему дару витать вокруг неё как аура. Филлириус ужаснулся.
- И, кроме того, у меня есть и сила Горгота, - ещё медленнее прежнего озвучила Рона то, что увидел Филлириус.
На этот раз даже Стивен раскрыл рот от удивления. Роне нравилось смотреть, как в их глазах отражаются мысли, которые неистово рвутся наружу, но пленники не смеют говорить пока она рядом.
Конечно, они считают её воплощением зла, и им странно, что зло носит в себе силу добра. Отвращение Филлириуса сменилось любопытством. В одном он не мог себе отказать - познавать науку магии, даже бок о бок с врагом.
- Ты-родилась-с-силой-Сартраса-и-Горгота? - чеканя каждое слово, переспросил Филлириус, - А я-то думал...
- Что ты думал? - подпирая голову кулаком и ехидно сверкая взглядом, спросила Рона.
- Да, так, - отмахнулся пророк от вопроса, как от комара, - Просто я кое-что знаю о таких вещах...
Рона резко встала, отчего легкий стул опрокинулся. Подойдя к клетке пророка, Рона просунула руку через решетку, схватила Филлириуса за ворот и дернула на себя с такой силой, что он впечатался в клетку. Сообразив, что её внезапный порыв может испортить дело, Рона отпустила Филлириуса и пробурчала что-то вроде извинений.
- Я могла бы оказать тебе услугу, если бы ты рассказал мне все что знаешь, - перешла Рона на подкуп.
- Какую ещё услугу? - хитро проявил интерес пророк, не скрывая при этом отвращения.
Рона мельком оглядела клетки с пленниками и сказала:
- Например, мягкую постель и хорошую еду. Ту же, что готовят мне.
Филлириус сделал вид, что обдумывает.
- Идет, - гордо согласился он, - Только плата вперед.
Рона взмахнула рукой. Груды деревяшек, что валялись в углу трюма, влетели в клетки и прямо там собрались в кровати. Потом она позвала одного из солдат и велела принести лишние настилы, одеяла из её каюты и три порции обеда, приготовленного для неё и генерала Дриора. Напоследок Рона дотронулась до каждой из клеток, прутья на задних сторонах раздвинулись, перестроились, превратились в маленький закуток и очередные деревяшки, залетев в клетки, сложились в кабинки.
- И даже туалет, - улыбнулась Рона и выжидающе посмотрела на пророка.
- Чтобы получить силу Сартраса или Горгота, маг обычно находит Спутников Смерти, или Спутников Жизни, соответственно, и выпивает немного их сущности с помощью сложнейших заклинаний. Чтобы кто-то получал силу братьев-демонов от рождения, я прежде не слышал. Я даже не уверен, возможно ли это. А если и возможно, то непонятно зачем.
Рона сурово сверлила пророка взглядом.
- Это я и без тебя знала.
- Ох, простите. В таком случае мне нечего вам более сказать. Это все что я знал, за исключением того как действует сила Сартраса и Горгота, - с наигранным смущением проговорил Филлириус.
Весело усмехнувшись, Рона кивнула.
- Ты испытываешь моё терпение пророк, не так ли? Знаешь, ты мне нравишься, ты веселый и... - Рона осмотрела пророка сверху вниз, - красивый мужчина, но больше не шути так. Иначе отправишься на дно прямо в этой клетке. Договорились?
Филлириус кивнул, испуганный, но, тем не менее, кажется, довольный собой, он радостно лег на кровать. Выходя из трюма, Рона последний раз обернулась.
- Приятных снов, пророк, - ехидно сказала она и, взмахнув пальцем, подрезала ножку у кровати Филлириуса. Кровать с грохотом завалилась на один угол. Филлириус громко и неприлично ругнулся, а когда за Роной закрылся трюм, добавил громко:
- Ведьма! - и в адрес Роны посыпались бесчисленные оскорбления.
Рона лежала, крепко прижимаясь к широкой груди Бенджамина. Его ровное дыхание, успокаивало, ритмичное сердцебиение вселяло уверенность, разгоряченная кожа придавала сил. Рона с тоской думала о том, что безмятежность скоро пройдет. Император получит последний Элемент и встанет естественный вопрос - нужна ли ему Рона? Она - протектор, когда он в отъезде, она его телохранитель, когда они вместе. Но какому человеку с силой всей земной магии нужен телохранитель и протектор? Император отправит Рону на покой, а Бенджамин останется. При правителе всегда должны быть армия и военный советник, хотя бы для приличия. И в этом случае она больше не увидит ни одного из них.
От невеселых мыслей Рону отвлекла рука Бенджамина, медленно блуждающая по её телу. Бен перекатился, и Рона оказалась крепко зажата между кроватью и его телом, покрытым шрамами былых битв. Тяжело дыша, Рона обхватила Бена за талию. К чему уходить в себя, и страдать о том, чему может быть, и не дано свершиться? Сейчас у неё... у них, было время наслаждаться друг другом, забыв обо всем. Одной рукой Бен обнял бедро Роны и прижал к себе. Её тонкие руки скользнули к шнуровке его штанов, и проворные пальцы легко развязали узел. Рона глубже вдохнула. Обвив рукой шею Бенджамина, она притянула его к себе и нежно примкнула к губам. Пальцы Бена расстегнули шелковую кофту Роны, и уже спустились ниже живота, как вдруг, в каюту, без стука, влетел побледневший капитан.
Бенджамин и Рона моментально вскочили с кровати, но не от стыда. Кофта, полностью расстегнутая, развивалась на ветру, открывая простой белый корсаж. Капитал даже внимания не обратил, что Рона, стоит перед ним на половину в нижнем белье, настолько он был напуган.
- Т...там! Там! - только и смог выдавить из себя капитан, тыкая пальцем на дверь каюты.
Рона и Бенджамин выбежали на палубу. Команда лишь на мгновение остановила взгляд на "почти голой даме", как позже выразился капитан и, обратившись взором к горизонту, стояла тихо, неподвижно, будто выжидая самого морского дьявола из пучин. Капитан, трясущимися руками, протянул подзорную трубу Роне, но она отмахнулась и непонимающе глянула на капитана - мол, куда смотреть? Капитан сделал всего одно движение - обвел рукой горизонт. Рона прибегла к дару. Ничего. Только туман. Но постепенно, она заметила темные тени. Тени приблизились и...
- Корабли! Десятки! - воскликнула Рона, не совсем уверенная, что это за корабли, и чем грозит "Полукровке" встреча с ними.
Капитан низким безжизненным голосом, посоветовал ей смотреть на флаг. Вглядевшись, Рона так и ахнула от удивления. Нет, она не испугалась, просто то, что она увидела, было подтверждением давней легенды, которую знал весь мир. Всегда захватывает, когда легенды оживают. И Рона не могла отвести глаз от Алой Армады. Корабли из густо-красного дерева, с алыми парусами и флагами. 'Те ли там капитаны? А матросы?', - спросила себя Рона.
В дни Великой войны, королевский флот Гарона, расквартировался на островах Победы, ожидая пока придет пора биться с объединенным флотом Независимых Земель. Война шла, а пора не наступала. Алую Армаду перестали снабжать продовольствием с материка, моряки заждались приказа, устали отсиживаться в тылу... Война кончилась, а алые паруса красных кораблей так и не замелькали в море. Так и не раздались победные залпы. О них забыли. Их оставили, и Боги знают, что было дальше. Алая Армада, бывшая самой смертоносной и мощной в мире, превратилась в легенду. Но легенду, овеянную не великими победами, а великой печалью о бесславной смерти. Позже поговаривали, что раз в год, в тот самый день, когда должна была состояться битва, Алая Армада выходила в море, ища противника. И всякий раз возвращалась в порт островов Победы, так и не снискав ни боя, ни славы.
Капитан и вся команда молились и перешептывались. Рона слышала, как они передают друг другу, что встреча с призраками кораблей грозит бедой.
Рона и Бенджамин завороженно смотрели на величественные фрегаты. Оба они знали эту легенду, оба верили в неё. Не глядя, Рона отыскала руку Бенджамина и сжала его ладонь. Алая Армада приближалась. Сейчас она пройдет мимо "Полукровки" и возьмет курс на юго-запад к бесславным островам Победы. Внезапно Рона заметила, как между белыми парусами мелькнули темные пятна. Магическое зрение не понадобилось, чтобы разглядеть - за Армадой шли четыре брига, старых и потрепанных. Капитан, первым увидев флаги, испуганно ахнул. За Алой Армадой, прикрываясь её призрачной красотой, шли пиратские суда.
- Пираты! - хором заорала команда, и разбежалась, кто куда, готовить "Полукровку" к побегу.
Рона продолжала пристально смотреть на корабли.
- Это не совсем пираты, - после недолгого раздумья сказал Бен, - То есть, конечно, это пираты, но взгляни только на их флаги. Это пираты из Пурпурного моря. Они грабят торговые суда востока, юго-восточных стран Независимых земель и бывших колоний Арлуа. Как их занесло в море Йараев...?
Сперва, Рона молчала, взвешивая слова Бенджамина, а потом ответила:
- В море Йараев их занесло волей царя Мидаса! Этот выродок платит пиратам, чтобы они нападали на императорские суда, как торговые, так и идущие с дипломатическими миссиями. Чтобы нападали, а не грабили Бен, хотя конечно они не упускают возможности и пограбить! Думаю, они наткнулись на нас случайно, но теперь уже не отстанут.
В ответ Рона указала Бена на верхушку мачты. Там, сияя в лучах солнца, развивался черно-красный штандарт с золотым ворон под лапой гепарда. Как и положено, у каждого капитана на корабле хранился императорский штандарт, на случай, если придется принимать у себя на борту Императора или его приближенных. Вышитая надпись на штандарте гласила: "Империя вечна. Империя непоколебима". Добросовестный капитан поднял штандарт, как только выдалась первая свободная минутка... Гордое знамя выдало их с головой.
- Капитан! - что есть мочи рявкнула Рона, не в силах разыскать капитана глазами, среди снующих матросов.
Алая Армада давно скрылась из глаз.
Подбежав, капитан принялся объяснять дальнейший план, но Рона строго осадила его.
- Вы повесили? - она ткнула пальцем на императорский штандарт.
Капитан затрясся от страха и смиренно упал на колени, догадавшись какую беду на всех навлек. Обхватив ноги Роны, он стенал как грешник в преддверие смерти, моля о прощении и надеясь избежать объятий Сартраса. Рона довольно грубо схватила капитана под руку и вселявшим мужество голосом, отдала приказ:
- Поздно уже жалеть. Ничего не делайте. Велите матросам прекратить это позорное бегство!
- Но госпожа! - ужаснулся капитан, - Эти суда... посмотрите на них! Они быстроходны как попутный ветер и оснащены пушками! Если мы сейчас же не...
Он не успел досказать. На "Полукровку" обрушился пушечный залп. Два пиратских корабля замкнули её с обеих сторон, а двое других перекрыли отход. Полетели щепки, хрупкая "Полукровка" вся затрещала. Рона, Бенджамин, капитан и вся команда машинально припали к палубе.
- Сколько до Але'Иссаин? - перекрикивая залпы, спросила Рона капитана.
- Два часа, при хорошем ветре!
Вскочив на ноги, Рона прильнула губами к Бенджамину и велела ему идти в трюм и охранять пленников. Он поначалу противился, хотел остаться, но Рона уверенно заявила, что здесь он ей не поможет. Только генерал скрылся, Рона вытащила оба кнута, раскрутила и захлестнула верхушку мачты.
- Будет вам ветер, - бросила она капитану.
Кнуты напряглись и закинули Рону наверх. Рона ждала следующего залпа. Ядра вылетели из стволов, понеслись к бортам "Полукровки", но... ударить не успели. Высвободив дар, Рона заставила ядра остановиться в каких-то считанных сантиметрах от корабля, развернула их и послала пиратам назад. Выпустила разряд молнии прямо во вражеские паруса. Тяжелая парусина вспыхнула. Горящие куски паруса падали на палубы. Но наемники царя Мидаса не сдались, им платили для этого слишком большие деньги. Рона надеялась, они отстанут, когда поймут, что на борту "Полукровки" маг, но они лишь участили количество залпов. Что оставалось делать? Либо погубить их, либо сгинуть самим. Рона, понятно, предпочла первый вариант. Собравшись с мыслями, она подняла многометровые волны и обрушила всю мощь воды на неприятеля; направила сильный ветер на паруса "Полукровки", погнав её к Але'Иссаин, и заволокла все видимое до горизонта пространство густым туманом. Внезапный толчок сбил Рону с ног - один из кораблей противника врезался в "Полукровку". Лишившись равновесия, уронив на палубу один кнут, Роналисса полетела вниз. Её отбросило так далеко, что приземлиться на палубу не было никакой возможности. Вода стремительно приближалась.
В дверь каюты тихо постучали. Бенджамин не откликнулся, но после повторного стука, обеспокоенным голосом, велел войти. В каюту вошел капитан. Вид у него был измученный и напуганный. Несмотря на миновавшую угрозу, капитан выглядел так, будто опасность может вернуться в любой момент. За прошедшие полчаса он постарел. Потускневшие глаза, обрамленные сотнями морщин, беспокойно бегали из стороны в сторону. Капитан бросил мимолетный взгляд на Рону, без сознания лежащую на кровати. Бенджамин нырнул за ней за борт и едва успел вытащить из ледяной воды, когда она уже начала тонуть. Сейчас она лежала, укутанная в три одеяла. Её уже не трясло, дыхание было ровное, от тепла кожа начала розоветь.
- С госпожой Дарвейн всё обойдется? - с тенью страха осведомился капитан.
Бен ясно понимал, что здоровье Роны мало волнует капитана. Будь она при смерти, он бы не переживал. На Рона подверглась опасности на его корабле, и теперь капитан опасался, как бы его вместе с командой не вздернули по прибытию в Але'Иссаин.
- Да, - уверенно ответил Бенджамин, поглаживая тыльную сторону ладони Роны, - Сколько до порта?
Капитан с вымученной улыбкой заявил, что госпожа Дарвейн во время битвы обеспечила хороший ветер, и они сократили время пути почти вдвое. Прибытие в Але'Иссаин капитан пообещал через час. Бенджамин устало вздохнул, размял затекшие мышцы и отпустил капитана. Поправив Роне одеяло, он посмотрел на её красивое, безмятежное во сне лицо, шепнул слова любви и скрепя сердце принял решение. Дверь каюты плавно затворилась.
В нерешительности Бенджамин долго стоял на трапе. Он и сам не понимал, что движет им, но громкий внутренний голос уверял в правильности решения. Пленники смотрели на него безынтересными взглядами. В третьей клетке сидел молодой мужчина, слишком странный по внешности и поведению. При поимке генерал не обратил на это внимания. Сейчас, когда представилась возможность разглядеть мужчину лучше, Бенджамин без труда заключил, что незнакомец не может быть уроженцем Центроокеанского материка. Резкие черты лица, серо-зеленые глаза, темные, отросшие ниже плеч волосы, собранные в низкий хвост. Мощное телосложение, не солдатское, но и не крестьянское. Широкие плечи, крепкие, привыкшие к работе руки. Небольшая борода, щеки недавно выбриты. Бен предположил, что мужчина прибыл с северного материка. Генерал видел его впервые, но не усомнился, что незнакомец хороший друг двум уже знакомым ему людям - герцогине Баррена и пророку Филлириусу. Привязанность друг к другу отражалась в глазах пленников. Когда мужчина поднял на Бенджамина глаза, тот невольно вздрогнул, живущей в них силе. И хотя двоих пленников генерал знал, но обратился он именно к незнакомцу, будто к вождю.
- Какая у вас цель? Император почти одержим идеей, заполучить Её светлость герцогиню... Мне кажется у вас в планах нечто большее, чем просто побег и спасение своих жизней. Что это?
Пленники промолчали и дружно смерили генерала взглядами, полными презрения.
- Если я отпущу вас, вы скажите? - предложил Бен, и его слова вызвали противоречивую реакцию. В глазах герцогини засветилось понимание, незнакомец недоверчиво фыркнул, пророк нахмурился.
- Это вы, да? - мягко заговорила Адэль. Встав с кровати и подойдя вплотную к клетке, она задала вопрос, который уже задавала прежде одному человеку:
- Где охрана?
- Я позаботился о них. Не спрашивайте как. Никогда объяснять. Времени нет... - незамедлительно ответил Бенджамин, процитировав самого себя в день побега пророка и герцогини из замка Сарлакаса.
По лицам Бенджамин понял - они узнали его голос и интонацию. Сегодня они, наконец, увидели его лицо и не могли скрыть удивления и тревоги - им помогает генерал Дриор, доверенный человек Императора, первый после Роны, предводитель вражеской армии. Бенджамин разделял их чувства. Не говоря ни слова, он подошел по очереди к каждой клетке и без труда открыл магические замки обычным ключом.
- Как вы это сделали? Я перепробовал все заклинания, но не смог, - подозрительно спросил пророк у генерала.
- Так же как провел вас через заклинания в замке. Приближенные Императора отмечены особым знаком доверия. Мне нужно лишь сказать магии, что вы более не пленники. Здесь, - Бенджамин постучал по замку, - то же самое, - объяснил Бенджамин и, получив от пророка кивок одобрения, перешел к сути дела: - Вы знаете, что на нас напали. Рона уничтожила неприятеля, но сама немного пострадала и сейчас отдыхает. Она будет крепко спать ещё минут тридцать. До порта Але'Иссаин остался час, здесь есть шлюпка. Сбоку от входа в трюм, по левому борту. Рискованно, но попробовать стоит, команду я отвлеку. Если возьмете на юго-восток, вас не догонят. Там начинаются рифы, корабли туда не ходят. Высадитесь прямо у подножия гор Анэль-Эхаль, переждете неделю, пока я и Рона достаточно удалимся от порта, потом вернетесь в Але'Иссаин, наймёте корабль и вернётесь в Гарон. И для убедительности побега вам лучше испортить замки, стукнуть меня каким-нибудь заклинанием, и оставить здесь без чувств.
Друзья одновременно кивнули. Они, похоже, доверяли Бенджамину, но явно не собирались делиться всеми планами и Бен их не винил. Не только для них, но и для самого генерала безопаснее будет считать, что пленники бежали обратно в Гарон.
- Я - Стивен Рэй. Вы спрашивали, какая у нас цель? Мы хотим убить Императора.
Бенджамин остолбенел. Он почти не удивился их намерениям, но откровенность Стивена поставила его в трудное положение. Раньше он мог лишь предполагать и вместе с тем оставаться в тени, но теперь, когда он знал точно, он словно бы становился одним из главных участников заговора. Понимание этого едва не надломило его решимость. Бенджамин уже давно знал - служа Императору, он предает свою честь. Но пойти против него, значит предать своё сердце. Раньше он мерился с криками совести, ради близости с той, которую ставил превыше и чести, и совести и самой жизни. Он не гордился этой слабостью и своим бездействием, порой, считал себя последним трусом, но раньше вокруг него не было никого, кто помог бы ему сделать выбор, никого, кто был готов на решительные действия, и ненависть генерала к Императору была его личным, непоправимым делом. Впервые за много лет у Бенджамина появился настоящий выбор. Обратного пути не было. В эту минуту, на борту "Полукровки", он обязан решить дальнейшую судьбу, и не только свою.
- Вы объявите ему войну? - решительно спросил Бен.
- Да, - коротко ответил за всех Стивен.
Бенджамин сделал выбор и в подтверждение своей готовности сказал:
- Бенджамин Дриор, - он протянул руку Стивену и крепко пожал её, - Ждите помощи в любую минуту. Будьте готовы ко всему и ничему не удивляйтесь, - генерал Дриор положил руку на плечо Стивена и обратился к нему лично:
- Я не знаю, кто ты, но чувствую, что ты способен сделать то, о чём говоришь Стивен Рэй.
- Спасибо вам генерал Дриор за вашу самоотверженность. На таких людях как вы зиждиться мир. Даже если вы более ничем не сможете нам помочь, знайте - мы вечно будем благодарны вам за то, что вы уже сделали, - не спеша проговорила Адэль, вкладывая в слова всю свою признательность.
Дриор улыбнулся. В этот миг он увидел в глубине глаз Адэль неземное благородство, небесное. В ней, так же, как и в Стивене Рэе, жила огромная, но чистая сила. Теперь он не сомневался - герцогиня Баррена действительно была йараем. Не сомневался он более и в своем выборе, хотя от этого он не стал меньше причинять боль. Бенджамин поклонился и поцеловал руку Адэль.
- Для меня честь, иметь возможность помочь вам, миледи. Ребенком, я чтил вас наравне с героями Великой Войны, и моё почтение лишь укрепилось с годами. Я рад, что судьба позволила мне увидеть вас воочию.
- Да пребудет с вами вся земная благодать, генерал, - благословила Адэль Бенджамина, и отошла в сторону, дав возможность высказаться Филлириусу.
- Спасибо вам Бен, за всё, - поблагодарил пророк, и добавил: - У меня было ведение. Это будет жаркая война.
- Жаркая, но достойная, - пояснил Бен, - Я давно не участвовал в достойной войне, но ещё не забыл какого это - когда меч омывает кровь истинных врагов, а не невинных людей.
Друзья наскоро, но тепло распрощались с генералом и начали подниматься по трапу.
- Генерал! - полушепотом окликнула на прощание Адэль, - Может на этот раз, вы скажете, почему помогаете нам?
Все, даже Стивен, которому история с побегом было хорошо знакома из уст друзей, помнили, что впервые ответил на это генерал, и сейчас замерли в ожидании.
- Потому, что теперь, это касается всех нас. И не только нас.
Стивен улыбнулся и послал на замки коррозию, а на Бенджамина удар, который мгновенно оглушил его.
Темнело. Ночь окутывала друзей своей защитной чернотой. Они правили на юго-восток. Огни "Полукровки" постепенно отдалялись, пока совсем не исчезли. Адэль коснулась кончиками пальцев поверхности воды. По бескрайнему морю шла спокойная рябь. Адэль охватила грусть. Только она знала сколько боли причинило Бенджамину его решение, сколько он согласился отдать, ради того, чтобы возможно ничего не получить взамен. Дар Адэль, чем бы он ни был, открыл ей сердце генерала. А может, дело было не в даре, а в простом понимании, насколько схож её собственный выбор с выбором генерала? Они оба оказались вынуждены жертвовать дорогими людьми, потому, что эти люди олицетворяют то, против чего Адэль и Бенджамин решили бороться. Генерал Дриор сделал свой выбор. Его нужно сделать и Адэль. Оторвав взгляд от воды, Адэль посмотрела на Стивена и Филлириуса. Друзья весело болтали о пустяках, не подозревая насколько важные и тяжкие мысли, одолевают Адэль. И глядя на них, Адэль впервые, за многие столетия, поблагодарила высшие силы, за то, что ей не пришлось выбирать в одиночестве, за то, что рядом есть они - Стивен и Филлириус.
Глава 30. Обрыв Предков.
Стивен, Адэль и Филлириус, после долгого путешествия, наконец-то решили отдохнуть. Лошади, которых они приобрели на последние деньги, заработанные в порту Киле, оказались совсем слабыми и больными, поэтому вымотались больше путников. После пленения и неожиданного освобождения, друзья устроили длительный марш-бросок, сначала конный, а затем и пеший, и остановились лишь тогда, когда идти стало невозможно.
Они устроились на небольшой полянке, в глубине леса, на случай, если Рона начнет их снова искать. Друзья понимали, как рискованно сейчас было бы чем-то себя выдать, но все же решили развести костер - они уже не могли терпеть голод, и сухого пойка давно не осталось. Они вырыли глубокую яму, благо почва здесь оказалась податливая и не промерзшая как в Гароне, и сложили в ней пирамидкой хворост и щепки. На обед у них обещало быть славное жаркое. Несколько часов назад они проехали большое хозяйство, где им удалось украсть курицу и десяток яиц, что вызвало легкое недовольство Адэль, которая, несмотря на голод, заявила, что у них не было права брать чужое. Правда, после слов Филлириуса о том, что больше им есть нечего, а все деньги они отдали за двух старых неоседланных кляч, Адэль быстро сдалась. И сейчас, когда от еды разлился пряный аромат, Адэль могла лишь порадоваться своей уступчивости.
Вот так, за сытным ужином и спокойным отдыхом, друзья и провели этот вечер. Хотя от событий, что заставили друзей обратиться в бегство, их отделяло не так много времени, они смогли на время расслабится и перевести дух.
* * *
Бенджамин пытался запутать близкого ему человека, ради его мнимых врагов. К несчастью, даже ему не удавалось убедить в чем-то Рону, если она была уверенна в обратном. Как Бенджамин не старался, он не смог увести Рону с предполагаемого пути беглецов. Она неизменно отыскивала их следы, будто знала, куда они направились, поэтому Бенджамину пришлось придумывать другие способы снова помочь вождям сопротивления. В порту Рона набрала новый отряд для поисков из императорских войск. Послав вперед несколько солдат для разведки, Бен приказал им, в случае обнаружения врагов, отвести Рону в противоположную сторону, за что немало заплатил золотом. Эти люди были не под его командованием, и их верность можно было только купить.
Так он и продолжал свой путь, обращая внимание на каждый шорох и, готовясь в любую секунду погнать лошадь вперед, чтобы успеть предупредить беглецов.
Однако шли часы, а разведчики все не возвращались. Генерал уже начал надеяться, что они разминулись с пресловутой троицей, как его надежду разрушило возвращение одного из тех, кого он послал вперед исследовать лес (на этом настояла Рона).
В ту же секунду генерал осознал, что действовать надо быстро. Рона, к счастью сама вырвалась вперед, поэтому можно было отстать, не боясь расспросов. Как только Рона скрылась за поворотом лесной дороги, Бенджамин приказал разведчику:
- Скорей, веди меня к ним.
Бенджамин сошел с дороги в глухой лес. Ему пришлось спешиться, за что он мысленно похвалил беглецов: они догадались идти подальше от дорог. Пройдя по извилистым тропинкам, и обогнув несколько буреломов и ям, разведчик указал ему на поляну, где сидели друзья.
- Оставайся здесь, - бросил Бен солдату, и направился вперед.
Услышав хруст веток, под ногами незваного гостя, беглецы вскочили и направили на него оружие. И даже, увидев, кто перед ними, не спешили убирать клинки в ножны, за что Бен, снова мог их только похвалить.
- Рона недалеко, вы должны немедленно уходить. Возможно, я буду вынужден устроить за вами погоню, поэтому будьте предельно осторожны!
Предупредив путников, Бенджамин быстро направился назад, надеясь успеть вернуться на дорогу до прихода Роны. В противном случае единственным надежным оправданием для него станет обнаружение беглецов, и все-таки придется за ними гнаться.
Бенджамин бежал, как мог и когда он выбрался на дорогу, у него было затеплилась надежда, что он успел вовремя, но, услышав знакомый властный голос, понял, что ошибся.
- Где ты был Бен? - удивленно спросила Рона.
Бенджамин, тяжело дыша, указал в сторону леса:
- Я услышал крик! - соврал Бен и понадеялся, что Рона не станет размышлять, зачем беглецы кричат на весь лес, - Герцогиня и остальные там, они опережают, но не на много!
- И ты упустил их?! - вскричала Рона сквозь зубы, - В лес! За мной! - приказала она солдатам и снесла магией кусты и деревья, прокладывая дорогу.
Бенджамин смотрел, как Рона подгоняет лошадь, и вновь уносится вперед.
- За мной! - повторил он приказ Роны оставшимся солдатам, оседлал коня и отправился за ней.
Бенджамин знал эти места намного лучше Роны - он долго служил неподалеку отсюда - и хотя она, безусловно, выберет тот путь, по которому рано или поздно сможет нагнать беглецов, Бен все же надеялся, что сможет прискакать к ним хотя бы на мгновение раньше. За Роной побежали две ее верные твари. Зная скорость гончих, Бенджамину не приходилось сомневаться, что если он не успеет предупредить, то они-то нагонят путников первыми.
Друзья запрыгнули в седла и галопом помчались по узкой тропе. Стивен ехал впереди и первым увидел развилку. Одна, широкая дорога, уходила на юго-восток, а узкая, еле заметная, поросшая колючим кустарником, на северо-восток. Стивен хотел свернуть к югу, но услышал позади себя крик Филлириуса:
- Налево!
Стивен резко потянул поводья и повернул к северу. Первые же кусты расцарапали ему лицо и руки. Лошади замедлили бег.
- Тут не прорваться! - крикнул Стивен пророку, который ехал последним.
Филлириус бросил уздечку, крепче обхватил ногами бока лошади, раскинул руки, и деревья и кусты немного расступились, освободив старую тропу.
- Скоро выберемся к обрыву Предков, а оттуда всего ничего до ущелья, там старый мост на другую сторону! Переберемся и сожжем его!
- А почему сразу не заночевали там?! - обернулась к Филлириусу Адэль.
Всё её лицо тоже было в царапинах.
- Потому, что я только сейчас вспомнил, что бывал здесь с Кладиром! - зло ответил пророк.
Стивен увернулся от очередной ветки и крикнул, чтобы друзья следили за дорогой.
За следующими деревьями показалась поляна. Они выбрались к обрыву.
- Ещё минута и мы у моста! - победоносно сказал Филлириус.
Но не успели они преодолеть и половины дороги как из-за деревьев выбежали гончие. Друзьям оставалось только гнать усталых коней во всю прыть. Но тут, прямо перед ними, появились из леса люди генерала. Путники хотели прорваться через них, но вымотанные старые лошади не двинулись с места. Встав рядом, друзья достали оружие, которое нашли в шлюпке, и приготовились к обороне.
Все это время Стивен пытался связаться с искрой и, благодаря их постоянным урокам с Филлириусом, много времени на это ему не потребовалось, поэтому он уже накапливал в голове силу своего заклинания. И когда солдаты и гончие были уже совсем близко, он освободил всю мощь, что рвалась из него. Уже через миг все вокруг заволокло черное марево, которое отбросило солдат в сторону. Одна из гончих покатилась кубарем, но другая устояла на ногах и бросилась к Стивену. Он замахнулся мечом, но гончая прыгнула на него, сбросив с лошади, и вцепилась в руку. Стивен отбивался, как мог, но тварь наносила ему все больше ран. Рвала когтями, сдавливала тело своим весом. В отчаяние Стивен сжал ее, что было сил, и они начали бороться, перекатываясь с места на место, пока оба не почувствовали, что катятся вниз. Тварь зарычала, но рык быстро сменился визгом, и человекоподобное существо полетело с обрыва в пропасть. Стивен повис на самом краю, зацепившись одной рукой, пытался как-то помочь себе с помощью магии, но ничего не выходило. Одна мучительная секунда сменялось другой, и вот его пальцы начали соскальзывать. Он звал друзей, но понимал, что сейчас они заняты своими врагами. Рука не выдержала, и он сорвался вслед за гончей. Даже падая навстречу смерти, он не сдался и до последнего пытался призвать дар.
* * *
Всего за несколько часов до того, как друзья попали в засаду, в Диптихе Саним пытался наладить связь с Птэрхом.
Он не осмеливался посещать сознание Стивена с тех пор, как не пустил его домой. Сначала Саним пытался убедить себя, что он не хочет подвергать риску их план, но позже признался себе самому, что ему было стыдно перед Стивеном, за то, что подверг его жизнь опасности. Да, он верил в него, но даже его веры не хватало, чтобы убедить себя в том, что Стивен, несмотря на всю опасность, все же выживет в Межпространстве. Но он пошел на этот риск, и понимал, что представься ему еще один шанс, он вновь повторил бы свой постыдный, но правильный, поступок. Цена за его сомнения могла стать слишком высокой, ведь Стивен оставался главным кандидатом на осуществление их плана. Даже Гонрод - напарник Санима по этому рискованному мероприятию - решил отправиться в бестелесное путешествие в Третий мир, лишь бы иметь возможность увидеть того, о ком так хорошо отзывался Саним. Но его путешествие принесло не самые лучшие новости: Стивен пошел своим путем, и, судя по всему, этот путь мало соотносился с их, Санима и Гонрода, планами. Они отправили людей в Третий мир, чтобы они предотвратили войну, а Стивен Рэй, наоборот, собирается воевать. Саним понял, что пытаясь избежать войны, они сами её и спровоцировали и сами помогли исполниться пророчеству о ней. Не нужно было ничего делать, может быть тогда, пророчество не исполнилось бы, и война не случилась. Все это вызвало гнев Гонрода, который обвинил в случившемся Санима и его излишние муки совести. Впрочем, вскоре, все это стало неважно, так как за Гонродом следили, и слежка дала свои результаты. Не успели они выйти из дома Санима, как Гонрода задержали для допроса, по распоряжению верховных членов совета, и предупредили Санима, что ему предписано не покидать дом, ожидая дальнейшего решения властей.
Так он и оказался в отчаянном положении. Выйди он на связь со Стивеном, это тут же заметят, и он присоединится к Гонроду. Впрочем, он, скорее всего, и так к нему присоединится. Ведь Гонроду придется потерять слишком многое: влияние, должность, возможно часть разрешенных ему заклинаний, и чтобы выйти из этого с наименьшими потерями он, не задумываясь, предаст Санима, которому все равно не слишком доверял. Так что это был лишь вопрос времени, а Саним не выдержит, если останется в полном неведении о судьбе их 'подопечного'. Поэтому, заранее осознавая к чему это приведет, он вновь принял свое зелье и погрузился в наблюдение за Стивеном и его друзьями из Третьего мира.
Саним видел и погоню, и дальнейшую битву, и то, чем она закончилась. На его лице проступила одинокая слеза. В том, что произошло, он был виновен не меньше, чем тварь, столкнувшая Стивена вниз. Если бы тот вернулся домой, во Второй мир, он остался бы жив. Но Саним не пустил его. Риск был напрасен, все было потерянно, война неизбежна, последствия - непредсказуемы.
Саним разорвал связь с Третьим миром. Он встал, взял бокал и бутылку джина и сел дожидаться, когда за ним приедут люди из Совета.
* * *
Одно за другим, все случилось за мгновение. Пока кинжал, рассекая воздух, летел к шее солдата, Адэль увидела, как с неба срывается и начинает падать ярчайшая звезда - символ великих судеб. Понимание обрушилось на неё слишком поздно. Звезда Стивена начала тускнеть. Ни на предупреждение, ни на спасение времени не осталось. Когда она обернулась, рука Стивена соскользнула, и он устремился вниз, в бездну, подобно своей звезде.
Адэль хотела прокричать его имя, позвать, но крик умер, так и не сорвавшись с губ. Неистовый ветер окутал утес, неизвестно откуда появились тонкие столбы вихря - смертоносные смерчи. Солдаты поспешили оседлать коней. Филлириус держал Адэль сзади, обхватив руками за талию, и пытался оттащить от края обрыва. Внезапно вокруг потемнело - черно-серые тучи заволокли небо, смерчи соединились в один, и он закрыл собой свет. Деревья, камни - он пожирал всё и разрастался. Несколько солдат вместе с лошадьми, увлекаемые его силой, упали с обрыва вслед за Стивеном. За ними отправилась и последняя гончая.
Филлириус лежал на земле без чувств. Адэль стояла в стороне и с ужасом взирала на происходящее. Она видела, как ускакал генерал Дриор, который, так и не вступив в битву, даже не слезая с коня, ранил себя и ускакал прочь. Оставшиеся солдаты последовали за ним, и смерч их словно не заметил, позволяя избежать смерти. Еще секунду и друзья остались на поляне одни. Смерч крутанулся последний раз и исчез. И, только тогда, когда на поляну перед обрывом Предков, опустилась гнетущая тишина, когда окружающий мрак расступился, обнажив кровь, растекшуюся по земле, Адэль до конца осознала, что произошло. Ее сломили выступившие слезы.
Сидя около Филлириуса, и смотря на обрыв, она лишь плакала и шептала 'Стивен. Стивен. Стивен...'.
* * *
Рона в очередной раз она упустила Адэль Бъюкер. Когда она добралась до поля боя, ее гончие были мертвы, а оставшиеся солдаты генерала спасались от стихии. Позади них бушевали смерчи, а дальше разливалась тьма. Путь к беглецам был перекрыт. Она легко справилась бы с тьмой, но смерчи. Всякий раз, когда она, казалось, подгадывала момент и возможность прорваться, смерч, словно понимал это, тут же перекрывал путь. Она сдалась, когда попыталась оттеснить смерч своим даром и прорваться к врагам, но он сбил её с лошади, проволок по земле, разбив о камни голову, порезав руки, ноги и все тело. Рона была вынуждена повернуть назад. Этот смерч оказался сильнее её дара.
И сейчас, поверженная, она не торопясь, входила в шатер. Так обреченные, приговоренные к казни идут к эшафоту. Её глаза обесцветились, стали словно прозрачными. Она выглядела не меньше чем на сорок, хотя совсем недавно ей исполнилось всего двадцать четыре. Ничто для долгожителя. Ей предстояло прожить не одно столетие. Но беспрерывная служба на Императора старила её на глазах. Очередной провал окончательно выбил её из сил. Кожа потеряла упругость от недостатка сна и еды, под глазами чернели круги. Она была измотана. Ей даже не удалось залечить небольшие ранения, и кровь стекала из порезов, смешиваясь с грязью и пылью. Рона сделала шаг вперед, её ноги подкосились, и тут она увидела Бенджамина. Глубокая рана на его икре, с внутренней стороны, обильно кровоточила. У Роны отлила кровь от лица.
- Бен! - с криком кинулась она к нему, - Они ранили тебя! Что ещё, где болит? Посмотри на меня! Куда ещё тебя ранили?! Дай я вылечу ногу! Где ещё болит? Бен!
Бенджамин смотрел на Рону и не мог вымолвить ни слова.
- Ну что ты уставился на меня?! Что?! Где ещё раны? Здесь больно? Здесь? НУ ЧТО ТЫ МОЛЧИШЬ?!! ОНИ МОГЛИ УБИТЬ ТЕБЯ! ТЫ ЖЕ МОГ УМЕРЕТЬ! Я же предупреждала!!! Я говорила! Не подходи к ним слишком близко!!! - трясясь от усталости и страха, вся в слезах, она кинулась на грудь Бена и долго не могла успокоиться.
Бенджамин поддержал её, и хотел усадить на кровать, но Рона осталась на полу. Она пыталась задействовать дар. Бен понял её затею, нежно взял под руки и покачал головой.
- Позаботься сначала о себе.
Рона категорически отказалась. Невзирая на усталость, она возразила Бену твердо и решительно, и он не стал сопротивляться. Что-то кольнуло прямо в сердце, при виде её самоотверженности и Бенджамин с глубокой тоской вспомнил, как она однажды сказала ему: "Мой дар может не только убивать". Со второй попытки, Роне удалось вызвать магию. Она разорвала штаны и приложила раскрытую ладонь к ране.
- Расскажи, что случилось, - попросила она и поцеловала его колено.
Бенджамин погладил Рону по волосам.
- Мы окружали их, как было оговорено. Мы уже догнали их. А потом, мы не успели даже все спешиться, как на нас налетело какое-то темное облако. Стало ничего не видно. Лошади перепугались, помчались назад. А потом этот смерч... Некоторых он просто проглотил. Других они убили, кого мечом, кого магией. Я смог кое-как удержаться в седле, отбил несколько атак, но пришлось развернуть лошадь. Этот смерч... никогда такого не видел. Я вернулся обратно в лагерь. Только хотел взять ещё один отряд, и тут вернулась ты.
Рона замерла. Белый поток, исходящий от её рук, прекратился. Она остановила целебную магию, не залечив рану до конца. Роналисса подняла глаза, и Бен увидел, как из глубины её души рвется отчаяние. Внезапно он понял, что ненароком, тронутый её заботой, забыл о ране, якобы оставленной врагами.
- Откуда рана Бен? Ты сказал, что не покидал седла. Ты сам ранил себя или попросил кого-то из них?
Рона говорила удивительно спокойно, без злобы. Голос не дрожал, но глаза снова заблестели от подступающих слез. Бенджамин осознал, что потерял нечто большее, чем просто женщину. Он потерял женщину, которая любила его. Он не знал этого прежде, но сейчас Рона была настолько уставшей, настолько напуганной, что у неё просто не хватало сил скрывать чувства. Любовь, минуту назад ярко горевшая в её глазах, то таяла, сменяясь ненавистью, то загоралась вновь, но была уже другой, несчастной.
- Сам, - честно ответил Бен. Признание далось ему тяжело как ничто другое в жизни, но он понимал - Рона уже догадалась обо всем и он ничего не изменит.
По щекам Роны ручьями лились слезы. Она с трудом поднялась на ноги, и стояла нетвердо, пошатываясь. Рона повернулась к Бенджамину спиной.
- Из дворца и с корабля им тоже помог бежать ты... - утвердила она, тщетно пытаясь справиться с голосом.
- Да, - тихо подтвердил Бенджамин, зная, что ложь больше не имеет смысла. Быть может этот день, окажется единственным в их жизни, когда они смогут сказать друг другу всю правду.
- Ради чего?
- Они часть сопротивления; я верю в то, что они делают. А я... впервые я ушел воевать в пятнадцать, когда ты только родилась; сейчас мне сорок Рона и с тех пор я постоянно воевал, всегда. Воевал за Владиса. Я просто устал от войн. А Император... Может он и может сделать мир лучше, но слишком много людей должны для этого умереть. Я не готов сражаться за него, я... не верю в его дело. Я хочу, чтобы эта война была для меня последней, и в своей последней войне, я хочу сам выбрать сторону, а не слепо убивать по чьему-то приказу, - сказал Бенджамин. Он не шевельнулся, когда увидел, что Рона снимает с пояса кнут.
- 'Ты предал правящего Императора, которому клялся в верности. Ты предал и самого себя, ибо предателей после смерти забирает сам Сартрас. Отдав свою душу в руки Сартраса, ты предал саму жизнь, и кара за это смерть', - ледяным тоном процитировала Рона слова из книги законов.
Свободный конец кнута упал на пол. Рона крепко держала рукоять, унимая собственную дрожь. Она медленно повернулась. Избегая смотреть Бену в глаза, Рона подняла кнут. Оружие повиновалось и устремилось к шее Бенджамина. Рона не удержалась от последнего взгляда. Их взоры встретились на мимолетное мгновение. На пол шатра брызнула кровь. Кнут выпал из руки Роны.
- Прощай, Бенджамин Дриор.
Как странно, когда внезапно, в один миг, заканчивается нечто, что порой казалось нерушимым. И теперь разъяренный зверь отчаяния, рвал душу изнутри. Хотелось лишиться рассудка, только бы ничего не чувствовать. Сойти с ума, только бы забыться в блаженном безумии и более не знать, какого это - родиться и жить ради закона, и ради него переживать боль потери, когда ни крики, ни слезы, ни даже великая сила магии, неспособны унять страданий человеческого сердца.
Глава 31. Он в твоем сердце.
На обрыве Предков осталось лишь два человека. Адэль и, медленно приходящий в себя, Филлириус. Они сидели у самого края, безмолвно смотря вдаль. Надо было вставать, двигаться вперед, пока магическая сила, которую оба приписали Стивену, не иссякла, и их не схватили. Но они не могли заставить себя идти. Их одолевала не только тоска по другу, но и осознание того, что они потеряли того, кто должен был возглавить сопротивление. Был ли смысл в дальнейшем путешествии? Они не знали. Филлириус не знал. А Адэль знала - для неё смысла не было.
Только спустя какое-то время Филлириус поднялся. Он знал, что если не уведет Адэль, то сама она останется здесь до последнего и позволит схватить себя, если эта дрянь Рона вернется. Его тоже обуревало горе, но он заставил себя быть сильным, если не ради себя, то ради нее.
- Пойдем, нам здесь больше незачем оставаться, - Филлириус взял Адэль за плечи, помог ей подняться, и они, обнявшись, начали двигаться к ущелью. Лошади сбежали, и друзья побрели пешком.
Каждый шаг давался Адэль с огромным трудом, поэтому их небольшой путь, казалось, занял вечность. Уже у самого ущелья Адэль все же не удержалась и вновь обернулась к обрыву.
Она ждала чего угодно: вмешательства духов, самого демиурга, любого чуда, но его не произошло. Отвернувшись, она вытерла слезы и зашагала вперед. Но не успели они ступить на мост, как сзади раздался крик:
- Я меня забыли?!
Друзья в испуге обернулись и потеряли дар речи.
Над обрывом парил Стивен. Словно дух, окутанный лучами солнца, он висел в воздухе. Увидев, что его услышали, он начал медленно и аккуратно планировать вниз, на землю.
Осмотрев поле битвы, он кинулся к друзьям.
- Что здесь произошло? Вы целы? - спросил он с волнением.
У Адэль, которая все пыталась убедить себя в реальности происходящего, от его голоса подогнулись колени. Она бросилась ему на шею и обняла так крепко, что у Стивена перехватило дыхание.
- Ого! Своей хваткой ты можешь поспорить и с гончей, что меня опрокинула. - Он шутил, но чувствовалось, что в душе был так рад этим объятиям, которые, причиняя легкую боль, как будто доказывали, что он и вправду жив, что он действительно смог выбраться из проклятой пропасти. - Ну, ну. Я жив-здоров, - улыбаясь, сказал Стивен, и вздрогнул от боли, - Ну почти здоров.
- Не... сме-шно, - Адэль засмеялась сквозь слезы.
Филлириус, на лице, которого тоже блестели дорожки от слез, с силой обхватил своих друзей, но быстро разомкнул объятия.
- Ну, все! - Его лицо стало более серьезным. - Нам пора. Полукровка может нагрянуть в любую минуту, так что не стоит задерживаться!
- Конечно, - согласилась Адэль, и, бросив взгляд на ущелье, добавила, - Ну, что? Значит, мы вновь держим путь к Элементу?
- А разве что-то изменилось? - с невинной улыбкой заметил Стивен.
- Тогда пошли! Нам предстоит еще долгий путь! - заключил Филлириус и первый ступил на мост, чтобы перейти на другую сторону и спуститься к морю, где они найдут судно и на нем доберутся до старого порта Алахета и потом дойдут до конечной цели - Элемента Воздуха.
* * *
Друзья вошли в Алахет, последний город на северо-востоке страны. Он сильно отличался от всех городов Медин-Дашира, что они видели по пути сюда с берега. Денег на то, чтобы нанять судно у них не было и, как это ни досадно, им пришлось угрожать капитану, чтобы он доставил их до порта бесплатно. Здания в Алахете сливались с песчаной землей, по улочкам не ютились купцы и торговцы, люди вели себя тихо, все разговаривали шепотом. В городе жило мало женщин, и ещё меньше детей. Дома не пестрели от привычного восточного многообразия цветов, не пахло десятками специй. Всё было песчано-желтым, как кожа больного желтухой. По улицам, целыми караванами, ездил только один транспорт - буйволы всех мастей, запряженные в белые повозки. В повозках перевозили мертвых. После подготовки тела к погребению, его отвозили в заупокойный храм, проводили службу и проносили через задние ворота храма на кладбище. Заупокойный храм Уаб, вырубленный прямо в скале, стоял на границе города, отделяя Алахет от Скал Мертвых, и был символичным местом перехода от жизни к смерти. Вратами из города живых в город мертвых.
- Это не город, это - похоронное бюро! - тихо воскликнул Стивен, рассеянно глядя по сторонам и удивляясь - целый город, живущий только для похорон!
- Так и есть, - ещё тише ответил Филлириус, - По медин-даширски Алахет значит 'не живой'.
- Где же их всех хоронят? - поинтересовался Стивен, прижимаясь к стене и пропуская очередную процессию из десятка повозок, за которыми тянулись жрецы и распевали гимны на медин-даширском.
- В Скалах Мертвых, или, как их ещё называют, Ущелье мертвых. Чтобы попасть туда нужно пройти через храм Уаб - это единственный проход на территорию мертвецов. А в конце ущелья, где кончаются могилы, стоит гора Секхем-бен-эль-Самир - священная гора живых и мертвых. Короче, гора Элемента Воздуха, по-нашему. Нам-то как раз туда и надо.
Город хоть и был маленьким, друзья не пересекли его и за пять часов. Приходилось постоянно останавливаться и ждать пока проедут бесконечные повозки, пройдут жрецы и плакальщицы. Солнце успело сесть, а процессиям не было конца и края. К вечеру у всех путников разболелась голова от постоянных песнопений. На ночь они остановились в захудалой гостинице, явно древней, как и все в Алахете. Адэль предостерегла друзей от общения с кем-либо кроме хозяина и официантов - Алехетские гостиницы строились не для путешественников, а для людей, приехавших издалека, чтобы похоронить своих близких в Скалах Мертвых. По традиции, за время тридцатидневного траура следует молчать. Заговорить с человеком в трауре, считается оскорблением.
Друзья продолжили путь с рассветом и к середине дня достигли громадного храма Уаб. Храм выглядел, по меньшей мере, грозно, если не зловеще, но при этом удивительно умиротворяюще. Он излучал покой. По обе стороны от храма возвышались скалы. Спешившись, друзья запрокинули головы. При взгляде снизу вверх храм казался втрое больше. Адэль первая подошла к вечно раскрытым дверям, коснулась одной из них и прошептала несколько слов на медин-даширском. Стивен поинтересовался, что она сказала.
- Я извинилась за вынужденную ложь. Выйти из храма в ущелье просто так нельзя. Нам придется сказать, что в Скалах похоронен наш друг, иначе главный жрец не пропустит нас.
Стивен и Филлириус последовали примеру Адэль. Все втроем они вошли в храм. Внутреннее убранство поражало великолепием и простотой. Ровные линии, строгие геометрические формы. Скальная порода отделана чистейшим белым мрамором. Нет ни узоров, ни фресок, ни скульптур. Безупречная белизна слепила глаза.
В храме, как и на улицах, распевали заупокойные тексты. Но здесь голоса, отражаясь от стен, звучали не резко, а чарующе. Прекрасная акустика разносила по всему храму даже самый тихий шепот. Девушки и мужчины в желтых и серебристых хитонах пели с балконов, расположенных каскадом.
Друзья прошли через храм и остановились у выходных ворот. Стражники-жрецы преградили им дорогу. Один, на своем языке, позвал главного жреца. Жрец - чрезмерно худой, высокий старик, с гладко бритой головой - мерно прошествовал к друзьям и спросил на беглом валканском:
- Приветствую вас, чужестранцы в Храме Уаб. Храме очищения, покоя и Воздуха. Что вы ищете за этими дверьми?
Ладони жреца были повернуты к груди, большие пальцы сцеплены, указательный и средний смотрели в стороны, безымянный и мизинец сложены - всемирный знак святости четырех Элементов и вечного цикла жизни и смерти. Адэль сложила руки в такой же знак и опустилась на колени перед жрецом.
- Я ищу могилу своего предка и друга моей души. Смиренно прошу вас пустить меня и моих спутников за ворота храма в Ущелье мертвых.
Верховный жрец долго смотрел на Адэль, будто пытался вспомнить где видел её прежде и видел ли вообще.
- Как имя умершего?
Адэль ответила не сразу.
- Ардал Салтас, - сопротивляясь слезам, шепнула Адэль.
Стивен и Филлириус недоумевающе переглянулись. Жрец пришел в ужас. Его белая сухая кожа стала ещё белее и слилась с мраморной отделкой. Он наклонился, дал знак Адэль подняться с колен.
- Благородный Ардал Салтас, герой Великой Войны? - на ухо шепнул ей жрец.
Адэль кивнула и вытерла рукавом слезы.
- Но Ардал Салтас исчез. Его тело так и не нашли, - соврал жрец, защищая покой героя.
- Я знаю, что он умер здесь, в Алахете, спустя столетия скитаний, когда приезжал навестить могилу матери. Около четырех лет назад. Ровно тысячная гробница в нижнем северном ряду. Пустите нас, Верховный жрец, молю вас.
Жрец поднял взор к потолку. Он размышлял.
- Не представляю как вы узнали, но я верю вам и пропущу. Тем более, раз могила благородного Салтаса уже не тайна...
- Ещё тайна, - успокоила жреца Адэль, - Только я и мои друзья знаем о ней.
- Хорошо, - согласился жрец и велел привести лошадей.
Когда друзья проехали через храм, Филлириус решил спросить у Адэль правда ли то, что она сказала жрецу об Ардале. Адэль ответила, что матерью Ардала была медин-даширская царевна Хесеретен, и он навестил её могилу в Ушелье мертвых за несколько дней до того как Адэль сняла проклятие и вынужденная бесконечная жизнь покинула Ардала.
Впереди, насколько хватало глаз, тянулся естественный широкий коридор из двух отвесных скал. Ущелье было не больше десяти метров в ширину. Скалы же вздымались на десятки метров. По всей, абсолютно ровной поверхности стен, снизу доверху, как тысячи маленьких дверей, были вырубленные гробницы. Входы в гробницы закрывали каменные плиты с текстами и барельефами. Стивен не удержался от вздоха восхищения.
- Какая длина у этого ущелья? Сколько здесь гробниц? Сотни?
Филлириус прикинул в уме, и примерно сказал:
- Ущелье тянется на двадцать километров на восток. А гробниц здесь более полумиллиона. Здесь хоронят только самых достойных, простых людей тут нет. Цари, вельможи, герои, ученые...
- Невероятно, - с суеверным трепетом сказал Стивен.
Адэль прислушалась. По ущелью разлетались голоса. Плачи, стоны, крики. Голоса мертвых. Тех, кого потревожил Император и его верный пес Взыватель Эзарус. Адэль вздохнула.
- Странное время, - сказала она скорее себе, чем друзьям, глядя на усеянные гробницами скалы, - И их Император заставил говорить. Даже мертвые теперь не хранят молчание.
- Да уж, - буркнул Стивен полушепотом, но довольно, чтобы Адэль расслышала, - они дают в этом хорошую фору некоторым живым.
Адэль не обернулась, продолжая с почтением рассматривать скалы. Без тени обиды за откровенный намек на свои недоговоренности, она ответила:
- Не говори о том, чего не понимаешь. Это место - древнейшая святыня Востока и всего мира. Подобные слова здесь - святотатство.
Путники пришпорили лошадей и двинулись между отвесными стенами скал-гробниц. Никто больше не произнес ни слова. Мысли и взгляд были прочно прикованы к древним, но не ушедшим в века, скалам, ставшим местом последнего упокоения для сотен тысяч людей. Вскоре Адэль остановила лошадь и спешилась. В углу плиты, около которой она встала, был выбит номер - тысяча и на пяти языках имя - Ардал Салтас. Под именем на гаронском и медин-даширском виднелись памятные тексты. Адэль прислонила руку к плите гробницы, и она отъехала в сторону, открыв погребальную камеру. Внутри было светло. Факелы горели так, будто их только что зажгли. Адэль вошла. Её немного трясло. Гробница была достаточно просторной - два метра в высоту, столько же в ширину, и около пяти в глубину. Адэль жестом пригласила друзей войти. Стивен энергично замотал головой.
- Зайдите. Я хочу, чтобы вы знали, как выглядит человек, спасший однажды мир, - позвала Адэль.
Филлириус и Стивен неохотно вошли. В нишах на правой стене гробницы стояли статуи воинов и простых людей - ближайшие друзья умершего, в нишах на левой стене - статуи врагов. Стивен по очереди разглядывал все статуи, читая подписи на гаронском. Он с сочувствием взглянул на Адэль, когда остановился у её статуи. Сделанная из черного, искрящегося камня, она была точной копией оригинала. Статуя стояла в нише левой стены и подпись на её постаменте гласила: "Да живет и умрет в вечных муках убийца чести и благородства. Да низвергнется любая память о ней в пучины небытия".
- В анналах записали, что Ардал умер, и то, что я прокляла его, было лишь слухами, но в них верили. Особенно те, кто, как они говорили сами, видели Ардала. Пятьсот четыре года назад. Последний день Великой войны, - сказала Адэль Стивену, встав рядом с ним напротив своей статуи, - Её изготовили спустя неделю и поставили посреди Инисова поля, жрецы перенесли её сюда. Почти весь мир верит, что Ардал умер от моей руки. И они почти правы. Он умер от моего слова. От моего проклятия. Я до сих пор плачу за это. Идем.
Адэль взяла Стивена за руку и подвела к массивному каменному столу у самой дальней стены гробницы. Стивен и Филлириус немало удивились. Они ожидали увидеть саркофаг, но перед ними предстал стол с горельефом на крышке. Горельеф изображал воина. Филлириус видел его изображения прежде, но в очередной раз восхитился мужественным лицом героя. Стивен нечасто задумывался о том, каким был этот человек, но когда вспоминал о нем, то представлял совсем другим. Нельзя сказать, что Стивен был знатоком мужской внешности, но этого человека он, бесспорно, назвал бы красивым. Волнистые волосы до плеч, глубокие не по годам морщины, особенно у рта, лицо с правильными чертами. Стивен подумал, что Ардал часто улыбался, невзирая на тяжелое время, в которое жил. Он весь сиял добротой. Стивен попытался представить чему мог улыбаться такой человек как Ардал, и его взгляд невольно упал на Адэль. Она смотрела в точеное лицо горельефа с благодарностью, будто перед ней был живой человек. Встав на колени, Адэль положила ладонь на руку воина и крепко сжала. Одинокая слеза упала из её глаз. Стивен видел, как она смотрит в невидящие каменные глаза Ардала и понимал - она не страдает без него уже давно. На её лице отражалась тоска, легкая грусть теплых воспоминаний. Она прощалась с ним. В эту минуту, в этот день, она отпускала его спустя пол тысячелетия. Стивен спросил себя, почему именно сейчас. У Адэль было целых три года, до их встречи, чтобы приехать в гробницу, но она не захотела. Как никогда ясно, Стивен понимал, что Адэль сейчас делает большой шаг. Она не боролась ни с собой, ни со своими чувствами. Она оставляла Ардала в памяти и отпускала из сердца. Её спокойствие передалось и Стивену. У него вдруг появилась уверенность. Уверенность в себе, в Адэль, в завтрашнем дне. Стивен испытал глубокое уважение к этому человеку, воину, другу, к Ардалу Салтасу. Впервые он ощутил всю силу раскаяния Адэль и осознал, как ей было тяжело раньше. Сбоку донесся шорох. Друзья обернулись. Никто не решался сказать ни слова. Статуя Адэль рассыпалась в прах, пока не превратилась в горстку каменной крошки.
- Он простил.
Адэль вышла из гробницы, поцеловав на прощание холодный каменный лоб и сказав слова благодарности. Филлириус пошел за ней и остался только Стивен, наедине с тем, кто за короткие минуты успел стать ему другом. Пророк коротко кивнул Стивену: он догадался, что этим двум мужчинам найдется, что сказать друг другу, пусть даже один из них не вымолвит ни слова.
Стивен долго молчал. Его логика противилась разговорам с каменным горельефом, но интуиция подсказывала, что это не просто камень. Стивен оказался прав.
- Это и есть твоё тело, - догадался он, - Скалы превращают тела в камень.
Перед глазами Стивена промелькнуло видение. На миг камень приобрел цвет и будто ожил. Проступил смуглый цвет кожи, глубокий синий цвет глаз, подернутые сединой каштановые волосы, борода. Видение растворилось так же быстро как появилось.
- Какого это? - спросил Стивен, страшась признаться самому себе в сути вопроса, - Ты простил ей столетия мучений, а я не могу простить даже мелкую тайну. Ты воин, настоящий герой. Я знаю, о чем она думает. Что я похож на тебя. Не знаю так ли это. Ты был достойным человеком Ардал. Если ты простил её, значит, должен попытаться и я.
Неожиданный порыв заставил Стивена обернуться. Адэль стояла напротив входа в гробницу и смотрела на него понимающим взглядом. Ветер развевал её белоснежные волосы. Стивен снова повернулся к Ардалу и сказал простое "спасибо". Это и был ответ. Стивен сжал в благодарственном жесте руку горельефа и камень, казалось, ответил: стал мягче, и будто напряг мышцы, отвечая на пожатие. Отпустив каменную руку, Стивен вышел из гробницы и бросил последний взгляд туда, где на месте статуи Адэль осталась горстка пыли. Тяжелая дверь гробницы встала на место. Друзья сели на лошадей и продолжили путь.
На Восточном материке не бывает холодов, и даже сверхъестественная нынешняя зима почти не повлияла на климат. Целыми днями стояла теплая погода, только ночью путникам приходилось набрасывать тонкие шерстяные кофты. Проход через ущелье занял полдня. Скалы обрывались внезапно, и выход в конце ущелья был только один - переход через гору. Её пик терялся в вышине, доходил до самых облаков. Её подножие окутывал влажный туман. Больше и внушительнее неё, была только гора Йараев.
- Секхем-бен-эль-Самир, - представила Адэль гору.
- Нам наверх? - в один голос ужаснулись Стивен и Филлириус.
- Не на самый. Древо растет на уступе, на высоте трехсот метров. Подъём будет все равно не из легких. Склоны горы очень крутые, местами отвесные, но где-то на западной стороне есть тропа. Чтобы найти её, нам придется исследовать здесь всё. Надо поспешить пока солнце высоко. Не стоит спать у подножия. Император может быть недалеко.
Друзья потратили много часов на поиски тропы и, наконец, голос подал Стивен. Адэль и Филлириус поспешили к нему. Они ничуть не удивились, поняв, что Стивен и в правду нашел тропу. Сбросив всё лишнее из заплечных мешков, они оставили большую часть еды лошадям, а с собой взяли только бурдюки полные чистой воды из родника неподалеку. Лошадей привязывать не стали, чтобы животные могли вернуться в храмовые конюшни. После ритуала изъятия Элемента, было решено спускаться по восточному склону.
- Император совсем близко отсюда. Он будет совершать восхождение с запада, по-другому никак. Если мы спустимся так же как поднимались, то можем попасть прямо ему в руки. На самой горе ещё ничего, но вот попадись мы в ущелье, там прятаться негде и бежать оттуда некуда. Спустимся с восточного склона, а потом по побережью. Там уже решим, как возвращаться в Гарон.
План был единогласно принят и друзья приготовились покорять Секхем-бен-эль-Самир. Адэль держала в голове каждое слово из книги Воздуха, а собственная память йарая восполняли недостающие слова и предложения. Никто из друзей не сомневался в успехе. Они потели, задыхались, совершали марш-броски, устраивали короткие привалы днем и более длинные ночью. Ели ягоды и грибы, собирая их по дороге. В горном лесу водилась дичь, но Адэль строго-настрого велела не проливать крови на горе Воздуха. Спустя четыре дня - трижды путники сбивались с тропы и шли не в ту сторону - они достигли большой поляны.
- Где-то здесь, - остановила всех Адэль, сбросила мешок и побежала на север от тропы. Поляна обрывалась, за ней шла узкая полоса леса, а потом Адэль вышла на большой уступ, висящий без всякой опоры над бездонной пропастью. Далеко впереди расстилалось Пурпурное море. В закатном свете его красноватый цвет делался ещё насыщеннее. Уступ мог бы вместить небольшой отряд, но на нем росло одно единственное дерево и ничего больше. Дерево было чуть выше двух метров, с раскидистой кроной и нежно-бирюзовыми листьями, белой корой и витым тонким стволом. Адэль застыла на месте, не в силах поверить собственным глазам. Она вдыхала горный воздух. Голова кружилась от его чистоты. Сзади, по листве зашуршали две пары ног. Стивен и Филлириус вышли на уступ и застыли рядом с Адэль.
- Поистине простота может быть прекрасной, - ахнул Филлириус и сделал шаг к дереву.
Адэль остановила его.
- Сначала я поговорю с ним, - настояла она, и друзья не возражали.
Адэль обошла дерево сбоку и почтительно приложила руку к стволу. Бирюзовые листья слабо трепетались.
- Ты знаешь каждый ветерок в этом мире, каждый глоток воздуха, сделанный человеком или животным. Позволь поговорить с Элементом, - попросила Адэль, и стала ждать. Древо Воздуха было лишь посредником, вместилищем. Говорил Воздух, главенствовал Воздух, но он не мог сотворить посредника из самого себя, как это делали другие Элементы. Их посредники был сотворены из них самих: земли, огня, воды - осязаемых, видимых. Воздух неуловим. К нему нельзя прикоснуться, его нельзя увидеть, он может говорить лишь на языке ветра, но люди не способны понять этот язык. Поэтому Воздух сильнейший из Элементов. Чтобы с ним говорить, он создал посредника, попросив о помощи Элемент земли. Так появилось Древо Ветров. Воздух слушал, касался листьев Древа и оно отвечало.
- К чему говорить с тем, кому и так известно всё? - зазвучал мелодичный низкий голос.
Адэль села на землю и прислонилась к стволу. Крона Древа опустилась и скрыла Адэль от глаз друзей.
- Потому, что я даже не знаю о том, что мне всё известно, - честно ответила Адэль, и попыталась скрыть удивление - всё известно только Элементам и демиургу. Даже йараи знают не всё.
- Значит, я ошибся в её разуме или силе духа, раз ты говоришь, что тебе известно не всё. Или возможно она не та кем я её считаю? Нет, ты не можешь обмануть. Она та. В прочем верно - и тебе известно не все.
Адэль широко распахнула глаза от удивления.
- Я не понимаю тебя, - призналась она, потому, что действительно не поняла, - Объясни, прошу тебя.
- Я устал говорить. Я тысячелетиями говорю лишь сам с собой. Я могу только слушать. Мы будем молчать.
- Но ты не можешь молчать! - выпалила Адэль. Она не знала, что и говорить, как реагировать. Все её знания об Элементах разлетелись на куски в эту минуту, когда впервые на её памяти Элемент отказался отвечать. Сердце сжалось в дурном предчувствии.
- Мы пришли, чтобы забрать и защитить тебя. Человек по имени Владис Вангорский хочет получить твою силу. Ты должен был знать. Он уже забрал троих из вас.
- Владис Вангорский, - задумчиво протянуло Древо, - Да, он уже был здесь.
Адэль от неожиданности вскочила. Её глаза сильнее округлились, но уже от ужаса. В голове помутилось. На уме было одно слово:
- Конец.
- Нет, - умиротворенно шепнуло Древо на ухо Адэль, - Не конец. Начало. Начало новой империи близится. Владис не враг нам, но мы испугались, что он не сможет контролировать нас и потому успели всё предусмотреть. Он не забрал нас, не мог забрать с самого начала. Ты не позволила. Ты почти выбрала кого нужно. Тебе осталось понять это. Мы уже забрали себя сами. Задолго до прихода Владиса. Мы больше не здесь. Здесь всего часть нас. Смотри в своё сердце. Ищи нас там. Ты должна, наконец, выбрать, тогда он проявит себя. Он в твоем сердце.
Древо замолчало, крона поднялась, освобождая Адэль. Девушка посмотрела на друзей и едва слышно сказала:
- Стивен...
- Стивен, - ответило толи эхо, толи далекий голос Воздуха.
Глава 32. В городе света.
Адэль не рассказала друзьям более того, что Элемент Воздуха уже изъяли и это сделал не Император. Они тщетно засыпали вопросами сначала Древо, которое после разговора с Адэль больше не произнесло ни слова, потом саму Адэль, но она стояла на своем и твердила одно и то же: Элемент изъяли, но не Император. Начав спуск по восточному склону, они увидели внизу огни костров. Филлириус и Стивен использовали усиленный слух и поняли, что это лагерь Императора. Теперь они не сомневались - Император побывал у Древа раньше них, по меньшей мере, на пять дней. И ушел ни с чем. Как и они. Им пришлось вернуться к западному склону и спускаться обратно в Ущелье мертвых. Грустные мысли одолевали всех путников, и никто не говорил о своих тревогах. И без разговоров было ясно, что ответов они друг другу дать не смогут. Главным оставался один вопрос - кто забрал Элемент Воздуха? И зачем? Что это за третья сторона, о которой неизвестно ни им, ни Императору? Адэль и Стивен не взирая на последние события, так и не начали общаться, после происшествия в доме Кладира. Они говорили только по делу, и тон их бесед граничил с холодностью нынешней зимы. Филлириус давно оставил попытки примерить их и смотрел на них как на непослушных детей, не поделивших игрушку, хотя оба были старше его. Когда друзья вышли из Алахета, Адэль предложила отправиться вверх по реке, в центральный город Медин-Дашира Сэль-Тэль Амину. Изначальный план был сесть на корабль близ Алахета и через Пурпурное море и Барьерный пролив выйти в море Йараев и высадится в Валкане в Порт-Параде. На возмущенный протест друзей Адэль ответила просто:
- Так надо. Пожалуйста, верьте мне.
Стивен и Филлириус согласились, хотя и не понимали для чего углубляться на юг, когда их путь лежит на север, в центр сопротивления - Ровмалу, где их ждут Клайв, Эллисон и вся сила сопротивления. Даже без Элемента Воздуха, они ещё питали надежду дать Императору победный бой, но эта надежда быстро таяла, по мере того как река Маиф-а'Хьен несла их мимо гор Анэль-Эхаль, а потом вниз и вниз в прекрасный город света Сэль-Тэль Амину. Адэль нелегко было смотреть на растущее отчаяние Филлириуса, и особенно Стивена, но ей нужно было время, и она молчала. Только так она могла украсть у неумолимо текущего времени короткие дни на раздумья.
Корабль причалил в речной порт, и друзья спустились на твердую землю. Сэль-Тэль Амина кипела от бурной городской жизни. Город не смолкал ни днем, ни ночью. От обилия цветов рябело в глазах. Базары, рынки, городские и частные бани, площади, театры и цирки, мастерские всех возможных дел, дома любви и храмы Богов - всё здесь смешалось воедино, но удивительно органично. Внимание Стивена, особенно привлек колоссальный амфитеатр под названием Талассар, перед входом в который стояли, не менее поражающие воображение, статуи мужчины и женщины. Стивен восторженно поинтересовался у Филлириуса о назначении сооружения и личностях статуй.
- В этом месте проводят так называемую Большую охоту или игры Лабиринта Смерти и Славы. А статуи - это Боги. Мужчина - Бог войны Эборн, а женщина - его супруга - Богиня награды Агрейла. Это чету связывает трагическая история, не знаю, рассказывают ли её в твоем мире. - Стивен не смог припомнить ничего подобного, ведь даже Богов в его мире звали по другому. Филлириус пообещал позже рассказать об Эборне и Агрейле, и продолжил: - Вокруг Талассара стоят статуи всех Богов-создателей, но с фасада эта чета. Они вместе олицетворяют то, что происходит внутри. Войну, охоту и награду.
- Что за охота? - продолжил расспрашивать Стивен.
- На людей, - ответил Филлириус обыденным тоном, будто это в порядке вещей, - Там внутри, огромный магический лабиринт, который постоянно меняется. В нем люди охотятся и убивают друг друга на радость толпе. Там в основном рабы.
- РАБЫ?!
Филлириус смерил Стивена удивленным взглядом - мол, что в этом странного?
- Ну да, рабы. Преступники и прочие. Здесь нет тюрем, друг мой. Если человек совершает преступление, то его либо продают в обычное рабство на тот срок, на который его осудили, на службу тем, у кого есть деньги купить раба, либо отправляют в Талассар, если для его преступления предписана смертная казнь. Честных людей там нет. Убийцы, изменники, шпионы, отравители. В общем, все кому дорога на эшафот. Правда, сейчас Талассар закрыт, приказом Императора. В Медин-Дашире строгие законы и крутые нравы, но он ещё и одна из богатейших и сильнейших страна мира, не без помощи этих порядков. Сам Император вынужден считаться с царем Мидасом... пока.
Стивен провожал Талассар долгим взглядом. Друзья прошли сбоку от амфитеатра, и Стивен увидел ещё три статуи богов: Наар - богини справедливости, Котрата - бога благородства и Мишлер - богини любви и плодородия.
Все в Сэль-Тэль Амине заставляло восторгаться и удивляться. Стивен ни в своем мире, ни в этом, не видел города красивее. Он старался успеть увидеть все, но вскоре сдался и останавливал взгляд только на исключительных зданиях и явлениях. Филлириус и Стивен неоднократно спрашивали Адэль, куда она их ведет. Девушка упорно отмалчивалась.
Когда перед глазами Стива предстало очередное чудо, он испугался - не туда им придется идти? Дворец, каких нет во всем мире. Во всех трех мирах. По словам Филлириуса, он был меньше дворца Сарлакаса, но по великолепию оставлял последнего далеко позади. Стивен и представить не мог, что человек способен построить нечто подобное. Дворец был сделан из камня. Из миллионов камней всех цветов и пород. Алмазы, изумруды, рубины, топазы и ещё сотни видов, о существовании которых Стивен даже не знал. Луковичные купола покрывали слои черной слюды. Весь дворец был полупрозрачным, но увидеть, что происходит внутри, было невозможно. Он напомнил Стивену смесь мозаики и витражей.
- Он весь из разных камней. Пять сотен пород, не меньше, - с восторгом объяснил Филлириус Стивену. Насколько я знаю здесь много больше миллиарда отдельных камешков. Как из них сложили стены... не представляю. Даже для магов-строителей это слишком искусно. Вон те прозрачные, - пророк указал на камни, что обрамляли оконные проемы, - это не алмазы. Это медин-даширский драгоценный корунд, самый редкий и дорогой камень в мире, его добывают недалеко от Алахета и только там. Один такой камешек размером с ноготь стоит дороже пяти горстей алмазов. А внутри дворца, в комнатах, полы из разных пород мрамора: от белого до золотисто-черного.
- Да будь там хоть деревянные полы! - восторгу Стивена не было конца, - И его не пытались разворовать по кирпичикам, то есть по камушкам? Этот дворец - целое состояние. Весь Гарон сотню лет кормить можно одной его половиной!
- Его нельзя разворовать. На нем могучие чары, древние. Им может владеть только истинный царь. С момента постройки дворца - семь тысяч лет назад - в Медин-Дашире никогда не было проблем с престолонаследием. Если прямой наследник отсутствовал, дворец выбирал из ближайших родственников или доверенных лиц покойного царя наиболее достойного. Их монархия бесспорно идеальна. Повторить что-то пусть отдаленно похожее никто не смог. Я же говорил, это одна из сильнейших стран мира. Валдахия почти равна ей, но не до конца.
Когда Стивен и Филлириус закончили разговор, они обнаружили, что Адэль поднимается по ступеням к главным воротам. Стивен и Филлириус пошли за ней. Часовые у входа преградили путь и потребовали объясниться. Адэль вытащила из заплечного мешка поддельные верительные грамоты, которые сделали Филлириус и Кладир, и протянула часовому. Он внимательно прочел, расспросил Адэль на своем языке и отошел в сторону. Ворота открылись, и друзья вошли в ослепительный холл. Через пять минут ожидания их встретил Ахикар - главный визирь царя Мидаса и повел длинными коридорами неизвестно куда.
- Зачем мы здесь? - шепотом спросил Стивен у Адэль, твердо решив на этот раз вытянуть из неё правду.
Уговоров не понадобилось. Адэль ответила мгновенно и, как решил Стивен, довольно честно.
- Царь Мидас ненавидит Императора. Наверняка, это его наемники напали на нас в море, увидев императорский штандарт. Они друг для друга как соль на рану. Я сказала часовым, что я посол Императора, и что на нас напали. Хоть Мидас и ненавидит Императора, посла он примет. С этим закон строгий. Он нас не тронет, а тем временем я смогу все ему объяснить.
- Что объяснить? - допытывался Стивен, и Филлириус, навострив уши, охотно к нему присоединился.
- Что нам следует помочь в борьбе с Императором. У меня есть способ его убедить.
Стивен, хотел было, спросить какой именно способ, но они вдруг остановились и визирь Ахикар заговорил с Адэль на медин-даширском. О чем-то условившись, визирь открыл двери и пригласил друзей в просторный зал. Внутри круглого зала было ещё три двери. Каждая из них вела в роскошные покои. Визирь почтительно поклонился, но не смог утаить огонек презрения, загоревшийся в глазах.
- Выберите покои и приведите себя в порядок, - без объяснений начала Адэль, не дав друзьям вставить и слова, - Визирь Ахикар пришлет слуг. Они принесут одежду и еду и приготовят вам ванну. Царь Мидас согласен встретиться со мной завтра, а сегодня нам всем надо отдохнуть.
- С тобой? - искренне возмутился Стивен.
Филлириус из чувства такта промолчал.
- Да, со мной. Послом представилась я. Вы только придворные, мои друзья и сопровождающие. И прибыли по собственным торговым и политическим соображениям. Если будете выходить из покоев, обдумайте заранее, что станете говорить тем, кто может начать вас расспрашивать.
Адэль развернулась, чтобы уйти. Стивен догнал её, схватил за руку и резко развернул. Он потребовал объяснений, но Адэль вырвала руку их хватки друга и удалилась в покои.
Наконец-то она осталась одна. Ей давно стал ясен смысл слов Воздуха, но разум настойчиво отвергал очевидную истину. Она вспоминала моменты: отступление Спутников смерти, воскрешение Стивена, восстановление утраченных страниц книги, ураган в битве с Роной. Нет, ошибки быть не может. Элемент Воздуха предчувствовал угрозу и сам перенес себя в того, кого выбрал. "Мы больше не здесь. Здесь всего часть нас". "Нас", не "меня".
Размышления Адэль прервали слуги. Она не выгнала их. У неё впереди вся ночь, чтобы окончательно решиться. Её вымыли, одели по восточной моде в тонкое шелковое платье, подпоясанное на бедрах, расчесали белокурые волосы и вплели в них разноцветные ленты, украшенные жемчугом. Одна из служанок - темнокожая красавица, с зубами белее жемчуга и фигурой богини любви Мишлер - передала Адэль приглашение на ужин в честь прибытия её посольской делегации. Адэль согласилась - сейчас её бы взбодрила веселая беззаботная компания и бокал знаменитого сэль-тэль аминского вина. Стивена и Филлириуса так же пригласили и оба охотно приняли предложение. Праздник удался на славу: пять перемен блюд, реки вина, танцоры, акробаты, короткие театральные постановки, рассказывающие легенды и историю страны. Филлириус так часто прикладывался к сладко-терпкому эллинскому вину, которое ценил выше местного, что под конец празднества уснул прямо за столом. Стивен был почти трезв, но все же решил прогуляться перед сном в саду дворца и позвал с собой Адэль. Сад был не менее роскошен, чем все остальное. Фонтаны, пруды с экзотическими рыбами, павлины, и кругом десятки цветов.
- Я должна поговорить с тобой, - сказала Адэль после долгого взаимного молчания. За много недель они впервые остались наедине, и она хотела воспользоваться этим редким случаем.
Стивен вежливо, но сдержанно, попросил её продолжать.
- Завтра я пойду к царю Мидасу. Я знаю, он с готовностью согласиться помочь. Это значит, обратного пути уже не будет. Ты затеял войну с могущественным человеком, и в эту войну мы втягиваем монарха другой страны. Мы заключаем военный союз и у нас появятся обязательства. У тебя появятся обязательства, Стивен. Ты готов к такому грузу ответственности?
Стивен остановился и сел на скамью. Он думал, а затем спросил:
- К чему ты об этом? Ты передумала идти просить помощи?
- Нет, я не передумала. Я прошу передумать тебя. Я пойду, если ты скажешь, - Адэль упала перед Стивеном на колени и схватила за руки, - Но я умоляю тебя, одумайся. Ты ведешь к гибели всех. Ты понимаешь, что ты задумал?
Стивен растерялся. Он мог ждать от Адэль криков, оскорблений, но не мольбы. То, что Адэль, которая возможно была йараем, стояла перед ним - Стивеном - на коленях, значило не мало. Он внял бы её мольбам, случись они раньше, но он слишком давно всё решил.
- И что будет, если я одумаюсь, Адэль? Я останусь здесь навсегда и буду вечно бегать от Императора? Нет. Так не пойдет. Я устал от всего этого: скрываться от Императора, думать, как убить Императора, как вернуться домой. Хочу поскорее избавиться от этих проблем.
- Так забудь о них.
- Нет уж. Забыть и что делать? Спрятаться на каком-нибудь островке и распивать ром с утра до ночи? Это не выход. Я могу жаловаться на судьбу сколько душе угодно, но от задуманного не откажусь.
- Я думала ты выше этого.
- Выше чего? Желания вернуться в родной мир?
- Выше жалости к себе.
- Да ладно тебе! - Всплеснул руками Стивен. - А что я, радоваться должен? Меня забросили в чужой мир и что, я пиры должен закатывать на радостях? Посмотрел бы я, если бы тебя вот так вырвали из привычной жизни и закинули в чужое ненавистное место!
- Вырванной из жизни, в прямом смысле Стивен, и в ненавистном месте, я провела пятьсот лет! Забудь об Императоре!
- Нет. Мы убьем его. Я его убью. И вернусь домой. Я верю в нашу победу. Я хочу освободиться от него.
- Ты-понимаешь-что-ты-задумал? - делая акцент на каждом слове переспросила Адэль.
- О чем ты?
- Об убийстве Императора, - серьезно ответила она.
- Да его пол мира ненавидит и хочет убить, конечно, я понимаю, что задумал.
- Я говорю не о нем, Стивен. О тебе. О тебе и том, что ты замышляешь убийство. Человека. - Адэль не моргая смотрела на Стивена и он понял, что она имеет в виду. Он хотел было отвернуться, но Адэль схватила его за подбородок и заставила смотреть ей в глаза. - Это не театр. Ты в полной уверенности говоришь об убийстве. И ради чего? Не ради спасения своей жизни, не для того, чтобы защититься - Императору нет до тебя дела. А ради пророчества и собственных желаний. Ты готов ради этого пойти на убийство? Ты убивал людей когда-нибудь, Стивен?
Стивен отвернулся, а Адэль сжала его руки.
- Откажись.
Он не ответил. Адэль поняла, что и мольбы бессильны против решения Стивена. Её лицо побледнело, а глаза налились кровью ярости.
- В тебе говорит лишь желание вернуться! Тебе плевать на других! Тебе плевать на людей, которых ты поведешь на смерть. Они пойдут за тобой, ведомые твоими словами о свободе, за которую стоит сражаться. Только эти слова ложь!
- Не говори мне о лжи!!!
Адэль не дала ему шанса перехватить инициативу и сделала вид, что не услышала замечания:
- Люди из моего мира пойдут умирать, думая, что умирают за свободу, а на деле умирать они будут за твою прихоть! За возвращение домой человека, даже не принадлежащего к их миру! Скажи им правду, прежде чем поведешь за собой и посмотри, сколько останется, а сколько уйдет, поняв твои истинные мотивы! Они не пойдут за человеком, который думает не о них, а о себе! Все отвернутся от тебя, как только узнают, чего на самом деле ты хочешь от этой войны!
- Это не так, - парировал Стивен, - Они пойдут сражаться за свободу, и я поддержу их не только ради собственного возвращения! Они будут биться за себя и свой мир! Они ведь сами этого хотят! Они начали бы войну и без меня!
Адэль развернулась, быстрым шагом пошла по аллее и на ходу продолжила говорить:
- Нет, не начали бы! Император убивает всех, кого считает грешниками и прислужниками Сартраса. Эта чистка скоро закончится. Те, кто сопротивлялся, откажутся от сопротивления, примут новую жизнь такой, какая она есть. Император успокоит своё самолюбие и мир восстановится. Ты просто не понимаешь. Ты не жил здесь! Как бы не были жестоки его методы, он хочет править миром, в котором живут люди! Он убьет несколько тысяч, ради блага миллионов. Он единственный за многие столетия способный править. По сравнению с тем, сколько он убил, посмотри, сколько он спас. Ты не был в нашем мире за десяток лет до его восхождения к власти. Люди, народы, были нищими, только Валдахия, Валкана и Медин-Дашир процветали хоть как-то, а другие народы гнили и вымирали. В государственных казнах не было денег, не хватало людей для хозяйственных работ, повсюду разрасталась преступность, страны воевали между собой, знать воровала у королей, короли у народа, народ друг у друга! Как только пришел он, этого не стало. Ты слышал слова Вэнса. Даже он признал это. За несколько лет Владис не только отстроил Гарон, он поднял весь мир из пучины упадка. Валкана и страны востока отошли от грани войны. Он принял все их разногласия на себя! За благополучие миллионов он расплатился всего парой тысяч. Через год все забудут о его религиозной резне.
Стивен отказался капитулировать и отчаянно искал выход. Слова Адэль звучали убедительно.
- Тогда почему люди сопротивляются, если все так хорошо? - нашелся с ответом Стивен.
- Потому, что не понимают, - всплеснула руками Адэль, - Потому, что боятся перемен, потому, что не хватает терпения переждать бурю и увидеть, как проясняется небо! Начав войну, ты погубишь гораздо больше, чем погубил Владис, потому, что когда на него открыто нападут он будет вынужден оборонятся и убивать тех, кто пригодился бы ему живым. Ты убьешь этих людей, а не он. Только ты не понимаешь ещё и того, что погибнут не только те, кто пойдет в твоих войсках. Война - это разорение. А эта война, тот случай, когда победа не принесет состояния, а только ухудшит положение. Крупнейшие города снова станут нищими - кто будет ими править, когда Император умрет? Кто помешает странам продолжить воевать между собой? Ты? Нет. Ты сделаешь нужное тебе дело и сбежишь домой, бросив мой народ, народы всего мира на произвол судьбы! Я видела войну Стивен, поверь мне! Пострадают все. Запасы еды, все склады, зерно, мука, все пойдет на обеспечение армий. Для обычных людей ничего не останется. А потом, когда Император умрет, кто выплатит солдатам их жалование за пролитую кровь? Из каких денег ты отдашь солдатам должное? А не имея дохода кем станут те, кто только и умеет, что воевать? Император не только правитель мира, он ещё и король Гарона без наследника. Пусть у других стран есть свои правители, а как же Гарон? Оставить страну - богатую, новую страну - без монарха, значит ввергнуть её в гражданскую войну и отдать на растерзание всего мира, потому, что все тогда предъявят на Гарон свои права! Ты подвергнешь мир опасности второй всемирной войны! Ты понимаешь, что раз Владис - Император мира, то любая война - это последствия для всего мира. Король Валканы, короли и цари всех стран, пэры, да кто угодно, все, все зависят от Императора. Ты убьешь Императора, вернешься себе спокойно домой, а наш мир оставишь прозябать в нищете, на грани войны! Вот что ты уготовал этому миру! Тебе не сказал это пророк, сказала я! Спроси у него, если не веришь мне. Он не скажет сразу, но скажет потом, и скажет, что мои слова правда. Я не придумала это сама! Император не хуже других правителей. Ныне правящий король Валканы Филипп, на заре своего правления казнил несколько тысяч бунтовщиков, попытавшихся оспорить его легитимность. Он родился слабым, болезненным, в давно забытой династии. Филипп был ещё подростком, неспособным управлять страной. Пэры воспользовались этим, видя возможность прибрать Валкану к рукам, используя малолетнего Филиппа как марионетку! А народ поднял бунт, из-за слуха, что Филипп бастард! Его осадили со всех сторон, но Филипп для своих лет оказался слишком умен. Он на корню пресек народное восстание, казнил всех главарей, повесил своего лорда-протектора и весь регентский совет, который пытался помыкать им. Его ненавидели! И что теперь? Скажи мне? Ты видел Валкану, видел, как люди обожают, почти поклоняются Филиппу, считают его лучшим королем за всю недолгую, пятисотлетнюю историю Валканы и только немногие не согласны с этим. И никто уже даже не помнит, что Филипп казнил тысячи людей. Так чем Император хуже? Люди просто не понимают, но скоро поймут, а потом вообще забудут, что когда-то ненавидели Императора, и будут удивляться всякий раз, когда им будут об этом напоминать!
Стивен поник. Он не мог не признаться, хотя бы самому себе, что ставил своё возвращение выше всего прочего и не задумывался о последствиях.
- А тебе-то, какое дело? - предпринял он последнюю попытку защититься, - Ты же ненавидишь людей! Сама говорила, что они заслужили любой кары! Я не собираюсь уничтожать вашу привычную жизнь. Я борюсь не только ради себя!
- Ложь! Признайся самому себе Стивен! О чем первом ты подумал, когда гончие объявили о вступление в твои ряды?
Злость ушла с лица Стивена, напряженная челюсть расслабилась. Он сглотнул ком в горле.
- ... о том, что с их помощью у меня больше шансов вернуться, - сдался Стивен.
- Вот видишь, - с презрением сказала Адэль, и отвернулась, скрывая слезы, - А что касается того, какое мне дело, то люди и в правду заслужили кары за свои грехи, но от высших сил, а не твоей прихоти.
- И что ты-то предлагаешь? - рявкнул Стивен, и жалость к Адэль не вынудила его смягчить тон.
Он слышал, как Адэль громко втянула воздух и потом тихо всхлипнула. Она повернулась, взяла его за плечи и вернулась к мольбам.
- Останься. Останься здесь! Не надо никакой войны. Не надо смертей. Чистка Императора скоро кончится, он получит последний Элемент и всё утрясется. Он будет править, и будет делать это хорошо. А мы можем уехать на другой материк, поселимся здесь, в Медин-Дашире. С получением последнего Элемента Владис перестанет нас искать, уверяю тебя. - Силы оставили её, и Адэль повисла на руках Стивена. - Прошу тебя... Пожалуйста...
Стивен несильно встряхнул Адэль, поставил её на ноги и, глядя в глаза, сказал:
- Может ты во многом права, но в одном бесспорно. Это не мой мир. Я могу вернуться, только убив Императора, так сказало Озеро. Я решил. Я не отступлюсь.
Подавив порыв обнять Адэль, Стивен оставил её в саду и пошел в свои покои.
- Это убийство, Стивен. Убийство миллионов!
С замиранием сердца Адэль слушала, как он уходит. Его шаги эхом отдавались в саду. Он не просто уходил, она теряла его. Возможно навсегда. "Ты должна, наконец, выбрать...", - так ей сказал Воздух. Выбрать между Стивеном и Владисом. Она знает Стивена так недавно, но он успел почти целиком занять её сердце, а Владис долгие годы был ей единственным другом. Если бы только судьба была добрее к ней и не заставляла бы выбирать... Если завтра она не пойдет за помощью к царю Мидасу, война будет обречена. Стивен, наверняка, погибнет. Если сейчас она не пойдет за Стивеном, она лишится его и больше никогда не вернет. Осознание обрушилось на Адэль как штормовые волны на берега. Она подняла голову. Слезы перестали застилать ей глаза.
- Стивен... Стивен!
Она побежала так быстро, как только могла. Коридоры и залы мелькали сплошной полосой. Она совсем не помнила дорогу, но её вело нечто большее, чем направление. Она бессознательно кричала имя Стивена и остановилась лишь, когда поняла, что без устали колотит в его дверь. Он впустил её.
- Я всё сказал, - холодно отрезал Стивен и добавил с болью: - Умоляю, Адэль, это не мой мир. Пойми же ты, наконец. Это не моя жизнь. Я здесь никто, у меня ничего здесь нет.
Сердце Адэль бешено колотилось, рвалось из груди. Руки, ноги и всё тело тряслось. Она сделала неловкий шаг вперед.
- Здесь я твоя, - шепнула она дрожащим голосом.
Стивен выронил на пол куртку, которую держал в руке. Шагнул навстречу Адэль и застыл.
- Хотя бы сегодня. Хотя бы пока ты здесь. Завтра я пойду к Мидасу просить о помощи и помогу в остальном. И дело не в мире, Стивен, дело в нас, помнишь? На каждого из нас возложена задача - задача понять, кто мы есть, и определить для чего мы живем. Это и есть судьба каждого, - напомнила она слова, сказанные так давно, в первые дни их встречи, лесным духом, чтобы только теперь понять их смысл.
Стивен приблизился к Адэль вплотную. Запустил обе руки ей в волосы и аккуратно притянул ближе. Он словно выверял каждое движение. Адэль вела себя так же. Будто они готовились испытать близость впервые и оба боялись получить не то, чего ожидают. Но сдерживались они по другой причине. Они понимали - это перевернет их жизнь, это может перевернуть весь мир. Стивен решился первым. Он положил руку на талию Адэль, наклонился к её лицу, втянул в себя её горячее сладкое дыхание. Их губы соединились и ни один уже не смог остановиться. Их охватила жгучая страсть, неподвластная разуму, и смешалась с неземной нежностью. Они забыли обо всем, им не нужно было ничего кроме возможности чувствовать друг друга. Их ночь длилась вечность, пронизанная вздохами, полными блаженства, ощущениями, полными наслаждения, чувствами, полными любви.
* * *
- Посол Его Величества Императора и короля Гарона, - объявил слуга.
Адэль вошла в зал гордой походкой и поклонилась царю Мидасу. Царь смотрел на Адэль с интересом, и на его губах подрагивала хитрая старческая улыбка.
- Император посылает ко мне женщин, в надежде на что? - поддел старый царь.
На лице Адэль не дрогнул ни один мускул.
- Я не посол Императора.
Царь Мидас откровенно расхохотался.
- А кто же вы тогда? Его дар?
- Я посол, но не Императора. Я посол сопротивления и вашей веры.
Царь нахмурился и по-новому оценил Адэль. Он не верил ей, но решил выслушать.
- Посол моей веры? Мне не нужны послы моей веры. Я знаю свою веру достаточно и не нуждаюсь в новых жрецах-шарлатанах.
Адэль осталась холодна к грубым замечаниям и рискнула подойти ближе к трону.
- У вас есть полукровки. Позовите одного.
Мидас ухмыльнулся и дал знак рукой, подзывая стражника.
- Не так, - прервала его Адэль, - Позовите того, что прячется за спинкой вашего трона.
Царь от удивления мотнул головой - не послышалось ли? Откуда Адэль знать, кто прячется за троном? И всё же он отослал стражника и строго велел:
- Выйди Асанис, наша уважаемая гостья знает, что ты здесь.
Из-за трона показалась статная фигура мужчины средних лет. Он встал по левую руку от царя, ожидая указаний, но Мидас не представлял, что ему говорить, и за него сказала Адэль:
- Пусть скажет, что он чувствует.
Асанис с немым вопрос взглянул на царя. Мидас кивнул и Асанис принялся прощупывать внутреннюю силу Адэль. Прошла минута. Выражения лица полукровки сменялось с ужаса на трепет, с неверия на осознание и обратно. Наконец он не выдержал, выпалил царю несколько слов на медин-даширском и пал перед Адэль ниц.
- Он избрал её добровольно! Он сам сказал мне об этом, великий царь! Я слышал в ней его священный голос! - восклицал в благоговейном страхе Асанис. Царь Мидас от удивления потерял дар речи. Асанис, лучший полукровка в его служении, и он никогда не ошибался. Мидас собрался с мыслями, встал с трона и подошел к Адэль.
- Мы почитаем демиурга и йараев, и братьев-демонов. Но в наших сердцах живет искренняя любовь и уважение к другим силам, который мы посвящаем всю нашу жизнь и, которой, как мы думали, Император полностью лишил нас. Мы верим всем сердцем и всей душой в силу Богов и их дитя - магии, что поддерживает наш мир. Асанис не мог ошибиться, и я верю тому, что он увидел.
Царь, дрожа в коленях, опустился в поклоне и припал лбом к земле.
- Пусть же ликует все мое царство и весь мир! К нам пришел Воздух! Мы снова сможем дышать и освободиться от удушья узурпатора.
Адэль присела и подняла царя. Мидас был стар, немощен, уже много лет говорили, что он умирает, но в эту минуту царь воспрянул, оживился. В глазах засветились огни молодости. Осязаемая близость с главным источником своей веры, вдохнула в него новых сил. Царь поднялся и взмолился просить Адэль все, что угодно.
- Тени полдня, - ответила она решительно.
Глава 33. Элемент Воздуха.
Корабль "Хазрет", подаренный Адэль царем Мидасом, стремительно рассекал море Йараев на пути в Порт-Парад. Начался май. Прошло много дней со дня отбытия друзей из Сэль-Тэль Амины, но Адэль всякий раз увиливала, когда её спрашивали, как ей удалось уговорить царя дать в помощь загадочных и смертоносных Теней полдня.
- Кто такие эти Тени полдня? - негодовал Стивен, но Адэль упорно молчала.
Это началось с той самой минуты, как Адэль вернулась от царя, и продолжалось, когда они взошли на корабль. Вскоре Стивен заметил, что Адэль и Филлириус постоянно смотрят друг на друга, иногда перешептываются и оба выглядят мрачнее тучи и ведут себя с ним чересчур внимательно и обходительно - словно люди, которые готовят тебя к плохим новостям. Поэтому, когда Адэль ненавязчиво пригласила его и Филлириуса пообедать на палубе, Стивен уже приготовился к тому, что ему предстоит выслушать нечто особенное.
Команда выставила на палубу стол, принесли изысканную еду, и друзья расселись за стол. Стивен ел с большим аппетитом. Адэль и Филлириус не притрагивались к еде.
- Что ты помнишь о своем возвращении? - осторожно поинтересовалась Адэль и, не дожидаясь ответа, рассказала Стивену, как все было на самом деле.
Недоверчивым взглядом Стивен смотрел на друзей и никак не мог поверить - он был мертв. Не умирал, а был мертв. Он был по-настоящему мертв, а Адэль оживила его. И все это время они молчали? Стивен чувствовал, что вот-вот выйдет из себя. Кое-как он взял себя в руки. Ему стало очевидно - это не последняя откровенность за день, но вдруг, неожиданно для себя, он вспомнил. Вспомнил, как блуждал в Межпространстве, а потом его будто разорвало на части и он начал задыхаться. Горло сдавливало, сердце кололо, а потом всё прошло. Но появилось смятение. И безотчетный страх, который изредка сменялся умиротворением. А потом он увидел её. Она что-то говорила, но Стивен не помнил что, только видел, как шевелятся её губы. Это была её душа, она пришла за его душой в Межпространство. А затем, она коснулась губами его губ.
Стивен повел головой, отгоняя отрешенность, навеянную на него воспоминание, и долгим взглядом посмотрел на Адэль.
- Когда мы бились со Спутниками смерти, - заговорила она, - возникла воздушная защитная стена, потом я вернула тебя к жизни, потом, - Адэль опустила руку, взяла с колен исписанные листы, которые подготовила заранее и положила перед Стивеном, - я восстановила семь листов из книги Воздуха, а в последний раз ураган спас нас от отряда Роны. Сперва, мы с Филлириусом думали, что я йарай. Да ты и сам тоже так думал. Вы ведь говорили об этом?
Видя смущение Стивена, Адэль добавила:
- Филлириус рассказал. Я не йарай Стивен, и уж тем более не твой проводник, подосланный демиургом. Даже если он рассчитывал на это, то я шла с вами, с тобой, не по его воле, а по своей. Мне больно, что ты считал меня каким-то шпионом, хотя я понимаю, что сама дала повод так думать, но теперь это не важно. Царь Мидас дал мне отряд из двухсот Теней полдня. Они самая могучая военная сила, какую только можно найти. Они не видимы, бесшумны, неуловимы, словно их не существует вовсе. Они - личная охрана царя. Им нет равных в бою. Они, как и царь Мидас, как и весь восточный материк, более других почитают и признают две силы - Богов-создателей и Элементы. Никому и никогда царь не отдал бы Теней полдня. Я долго думала, прежде чем сказать, и ты должен понимать Стивен, это не спонтанная необдуманная мысль. Я точно уверенна в том, что говорю. Четыре года назад демиург вернул меня на землю. Но он сделал это не по собственному решению, и не по той причине, по которой сказал. Он вернул меня потому, что ему повелела это сделать более могучая сила, чем он сам. Ему приказали Элементы.
Глаза Стивена блестели от слез. Он не понимал, отказывался понимать.
- Нет, - сказал он через силу, - Ты ошибаешься. - Он перевел взгляд на Филлириуса, потом снова на Адэль, - Вы оба, ошибаетесь.
Адэль опустила голову - ей так не хотелось причинять Стивену боль. Филлириус сохранял внешнее спокойствие и только нервно сглатывал. Адэль, кажется, предупредила его только о том, что собирается что-то рассказать, но что именно, не сказала. Он, как и Стивен, узнал неожиданную весть и теперь медленно переводил взгляд с неё, на Стивена.
Неожиданно налетели черные грозовые тучи, затянули чистое голубое небо. Сверкнула молния, полил дождь, загремел гром. Сильнейший ветер взволновал море. Начался шторм. "Хазрет" метало из стороны в сторону. Команда кинулась спускать паруса. Только троица друзей не двигалась.
- Хватит, - тихо велела Адэль.
Ветер мгновенно унес тучи. Море успокоилось. Команда смотрела на Адэль с суеверным страхом.
Стивен молча вскочил из-за стола, опрокинув стул. Разбросал тарелки и бокалы и скрылся в своей каюте.
- И как давно ты знаешь что ты...? Как мне к тебе обращаться? Может встать на колени? Поклоняться тебе? Кто ты, что ты? Ты вообще человек?
Адэль присела рядом со Стивеном, обняла его за плечи. Он весь дрожал. От злости. От отчаяния.
- Элемент Воды, считает, что да, - Адэль говорила шепотом, успокаивая Стивена, - Я догадывалась после разговора с Древом ветров. Но окончательно поняла позже. На утесе Древо сказало мне: "Смотри в своё сердце. Ищи нас там. Ты должна, наконец, выбрать, тогда он проявит себя. Он в твоем сердце". Я должна была выбрать между прошлым и будущим. Определить свою судьбу. Только будучи в единстве с самой собой я могла почувствовать в себе силу Воздуха. Раньше он проявлялся, когда был мне особенно необходим. Он защищал меня - свой сосуд - от боли и опасности. Но я не могла владеть им, пока не понимала ни себя, ни его. Теперь я знаю. Я поняла в ту ночь, когда рядом был ты. Это наш шанс Стивен. Император не переместит в себя три другие Элемента пока не получит Воздух. Элементы останутся в промежуточных сосудах. Когда мы окажется под стенами дворца Сарлакаса, я дам Владису понять кто я и отвлеку Элементы. Ты сможешь пробраться во дворец и убить его, как и хотел. Элементы не будут защищать его. Он станет уязвим как никогда прежде. К тому же, чтобы Элементы пошли против меня, Владису придется управлять ими. Без его приказа они ничего не могут. Он не рискнет оставить их беззащитными. Управляя Элементами, он будет тратить много сил. На то чтобы справиться с тобой у него их не останется.
- А ты? Нет, это чересчур, - Стивен смягчился. Он уже не мог злиться на Адэль, ему осталось только бояться за неё, - Я хочу, чтобы ты жила. Ты заслужила жить, а сила трех Элементов против одного... Они убьют тебя.
- Не знаю. - Пожала Адэль плечами и смахнула слезу с ресниц Стивена. - Такого раньше никогда не случалось. Никогда прежде люди не подчиняли Элементы и не заставляли их идти против друг друга. Думаю это похоже на обычную схватку магов, только немного масштабнее. Кроме того у меня большое преимущество - Земля, Огонь и Вода в промежуточных сосудах и они слабее Воздуха. Они марионетки Императора, неспособные ни на что без его воли. А я конечный сосуд, самостоятельный. Как Озеро для Воды, как Холмы для Земли, как Вулкан для Огня. Я та, кем до меня было Древо для Воздуха. Разница лишь в том, что Древо просто сосуд, а я сосуд, способный думать и действовать. Я могу направлять силу, не только хранить её. Ни одна случайная стрела не повредит мне, ни один меч не ранит. Сосуд нельзя уничтожить, его нельзя убить ни одной магией, кроме равной. Подумай Стивен. Так мы избежим многих жертв. Битва будет короткой, ты легко справишься с Императором.
- Ты владеешь всей силой Воздуха, которой когда-либо обладали, обладают и будут обладать на протяжении миллионов лет все маги земли, - сказал нарочито беспечно Стивен, отстраняясь от Адэль и заглядывая ей в глаза, - Это обязывает меня подчиняться всему, что ты скажешь?
- Нет.
- Хорошо. Значит, я сам всё решу, - в голосе Стивена зазвучали неслыханные доселе ноты уверенности, - Я хочу узнать кое-что ещё, - добавил он, когда Адэль уже стояла в дверях.
Тончайший серебристый шелк платья облегал её точеную фигуру, легкими складками ниспадал до самого пола. Распущенные белые волосы обрамляли безмятежно-величественное лицо. В эти минуты Стивен смог увидеть в ней то, кем она была на самом деле - не обычной девушкой, к которой он привык, но беспредельной мощью, основой целого мира, творением Богов-создателей Вселенной, их дочерью, плотью от их плоти. Было ли в ней хоть что-то человеческое, или её душу вытеснила сила Воздуха? Одного взгляда оказалось довольно для ответа - в ней сила, но душа Адэль, её сердце, её воля, безраздельно принадлежат ей.
- Чтобы ты ни хотел спросить, ты должен понимать - я ещё далека от того, чтобы полностью понять Воздух. Пока я знаю не все и не смогу ответить на любой вопрос, как Озеро.
Стивен понимающе покачал головой.
- Как-то ты говорила, что сосуды существуют с начала появления этого мира. Если ты сосуд, значит ты... бессмертна?
- Бессмертный - тот, кто не может умереть сам, но тот, кого можно убить. Сосуд Элемента нельзя убить. Сосуды не бессмертны, они вечны. До тех пор пока Элемент решит оставаться во мне, я буду вечна.
- Зачем я в этом мире? - с грустью коснулся Стивен самого важного вопроса.
- Ты и сам знаешь. Совет отправил сюда тебя и ещё троих магов, дабы один из вас предотвратил войну. Но они ошиблись и война неизбежна, более того, они сами подтолкнули наш мир к войне.
Ответ представился Стивену незначительным. Он признался себе, что есть нечто, волнующее его куда больше его мира.
- Ты сказала, что должна была выбрать между прошлым и будущим. Я знаю о твоем прошлом. А будущее? Ты знаешь своё будущее? Какое оно?
Улыбнувшись неземной, таинственной улыбкой, Адэль вернулась к кровати Стивена. Она протянула ему руку и помогла подняться. Они стояли друг перед другом, держась за руки.
- Любовь к тебе - моё будущее.
Она хотела уйти. Стивен придержал её и попросил:
- Останься.
Адэль очертила рукой полукруг. По морю загулял свистящий ветер, призванный скрыть их ото всех. Стивен магией запер дверь. Он долго гладил пальцами лицо Адэль, не отрывая своего взгляда от её. Она повернулась. Стивен медленно развязал шнуровку платья, и оно само соскользнуло с плеч Адэль. Он прижал Адэль к себе всем телом, желая никогда не отпускать.
"Хазрет" уверенно плыл к берегам Валканы и без происшествий достиг Порт-Парада. Перед походом в Сарлакас у друзей оставались незавершенные дела, и теперь им предстояло решить, как быть дальше. Сущность Адэль следовало сохранить в тайне. Путники сошли на берег, и их ждало ещё одно чудо. Снеговые тучи, полгода, висящие над всем Центроокеанским материком, стали расходиться в стороны в тот момент, когда нога Адэль коснулась земли. Они уплывали вдаль, унося с собой снега и морозы. Подул теплый ветер. Люди на улицах останавливались, бросали свои дела и смотрели как давно покинувшее их солнце, воцарялось на небесном своде. Оно слепило глаза. Люди успели забыть, как оно светит, как греет.
- Пройдет время, прежде чем снега стают, земля прогреется и можно будет посадить урожай. Но это начало, - благодарно сказал Филлириус, и спросил у Адэль: - Дорогая, не уж-то ты это сделала?
Адэль искренне рассмеялась - Филлириус, как узнал, что она Элемент, стал задавать миллионы вопросов и изучать все аспекты её силы. Исследования невероятно увлекали его, и он уже представлял, как напишет трактат и получит ученую премию за открытия в области Элементов. Адэль не была против и охотно помогала пророку.
- Частично я, частично из-за меня, - ответила она, - Как только я поняла, кто я и что должна делать, всё стало каким-то... простым, легким. Воздух направляет меня, иногда я его. Я не вызывала ветер специально, это вышло как-то само собой.
Города, лежащие на пути друзей, расцвели. Люди упивались долгими солнечными днями, радовались каждому порыву весеннего ветра. Валкана ожила. От Порт-Парада друзья добрались до реки Виктории и плыли по ней до самого Хэнсина. Дальше они шли вдоль гор Норгадор. У истока реки Сэры пришла пора прощаться. Адэль отправлялась дальше, вниз по реке, в Рэннес, где ей предстояло уговорить короля и пэров королевства выделить войска. Стивен и Филлириус собирались в Ровмалу, к Клайву и Эллисон и всему сопротивлению с тяжелой, но достойной вестью - пришло время войны. Они прощались долго. У реки стоял большой город, где друзья нашли хорошую гостиницу, оплатили комнаты деньгами, подаренными царем Мидасом, и провели там три дня. Стивен и Адэль посвятили эти дни друг другу. Днем они гуляли по городу, посещали лавки, ярмарки и праздники, а ночью утопали в любви, не смыкая глаз до рассвета. Филлириус давно догадался, что слабые искорки в их сердцах, наконец, переросли в яркое, негасимое пламя, и не мешал им. Он радовался за друзей, но радость часто переплеталась с грустью и волнением. Пророк не хотел терять ни одного из них и ещё сильнее не хотел, чтобы они потеряли друг друга. Он безгранично любил и Адэль и Стивена. За время, проведенное вместе, они стали не просто друзьями, они стали семьей. Сердце Филлириуса больно сжималось от мысли, что чья-то злая воля может причинить им страдания. Но он держался всеми силами, и не показывал страха. Сейчас было время - мимолетные три дня - когда все тревоги отступали и оставляли сердце полным покоя. Филлириус позволил и себе забыть о предстоящей битве и с головой погрузиться в радость настоящего дня. Три дня пролетели, и настал миг прощания. Вновь они встретятся в Тэрнсе, там, где увиделись впервые. Отряды всего сопротивления и армия Валканы - если Адэль удастся её заполучить - потянуться через всю страну к утесу святой Дианы, и проплыв через Северо-валканское и Валдахское моря, высадятся в Гароне, в тылу у Императора. Местом встречи для друзей и тех, кто придет с ними, был выбран дом Филлириуса, а для армии - окрестные леса Тэрнса. Пророка чрезвычайно обрадовало, что его скромная обитель станет перевалочным пунктом для переговоров о мятеже. Тени полдня, по приказу Адэль, отправлялись со Стивеном и Филлириусом.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ