Трилогия: Небо Титана, Небо Земли, Небо над моим домом

Глава 8. Мир высокой травы

Ядерная атака закончилась, но низкочастотный гул в воде все еще стоял. Васечкин никак не мог успокоиться и перекрикивал плачущую Машу.

— О господи! Мы умерли! Умерли! — Саша, выпучив глаза, вглядывался в водную синеву сквозь прозрачные стенки Элли. Он не сразу понял, что произошло, и вот только сейчас до него начало доходить, что Элли нырнула в океан. Катя что-то напевала на ухо девочке.

— Саша! — сурово произнес Гречкин. — Давай ты уже утихнешь, все хорошо. Мы не умерли.

— Вода, точно! Вода! Мы под водой! — бубнил он.

— Да, Элли ушла под воду. Мы дождемся, когда можно будет всплыть на поверхность, и улетим отсюда, — сказал Юра.

— Я понял. Понял я. Фу-х… — протяжно произнес он, вытирая рукой пот со лба.

— Получается, из-за нас погибла целая экосистема, — сказала Катя.

— Ну… — Юра почесал затылок, — не целая, а лишь ее часть. С водным миром не должно ничего произойти. По идее… я прав, Саш?

— Да, я думаю, прав. — Васечкин был все еще на взводе. Он говорил очень быстро и невнятно. — По аналогии с Европой этот шар замерзнет снаружи. Глубина промерзания будет, ну… может… не знаю… десять километров, максимум двадцать. Те, кто тут плавал на глубине, даже не заметят, что что-то случилось.

— Европу изнутри разогревали приливные гравитационные силы, поэтому она не промерзала полностью, — сказала Катя.

— И тут разогревают, — ответил ей брат, — этот шар летает вокруг планеты. Из-за этого он постоянно деформируется — то чуть сжимается, то чуть расширяется. Внутреннее трение разогревает его. Этот принцип работает для всех спутников. Правда, вот лед тоже испаряется в космосе, но очень медленно. Еще сотни тысяч лет он тут будет летать.

После того как водный океан оказался в открытом космосе, он начал тут же кипеть и испаряться. Из-за испарения температура воды падала, и вода превращалась в лед. Сейчас лед трескался из-за волн, вызванных ядерными ударами, но, когда волны стихнут, этот водный мир полностью покроется ледяной скорлупой.

— И все же мы погубили огромную популяцию уникальных живых организмов, — сказала Катя.

— Не мы устроили тут ядерную войну, — сказал Юра.

— Мы уже можем улететь отсюда? — спросил Димка.

— Элли, можно уходить в подпространство? — спросил Юра.

— После атаки по той части города, которая находилась в подпространстве, там сейчас смертельный для человека уровень радиации. Я предлагаю проплыть шар насквозь, чтоб отойти подальше от эпицентра взрывов.

— Давай. Поехали, — сказал Юра, — и сделай нам еды.

— Слушаюсь.

Элли разогналась до ста километров в час. Под водой, в условиях ограниченной видимости, разгоняться быстрее было опасно. Они плыли сквозь толщу океана. Плыли и говорили. Казалось, не могли наговориться (особенно Катя) о том, что же произошло в том мире тысячи лет назад и что привело то общество к такому исходу? Неужели высокоразвитые цивилизации уничтожают друг друга в войнах точно так же, как это делали люди на Земле? Катя удивлялась. Возможно, шумеры были бы удивлены не меньше Кати, узнав в свое время, что люди в будущем, когда уже появятся чудесные летающие машины, когда медицина будет лечить практически любые болезни, когда можно будет легко общаться на огромном расстоянии, когда будут все блага, о которых даже не может мечтать шумер, все равно будут истреблять друг друга в войнах, ведь развитие технологий ведет в первую очередь к развитию более эффективного способа убивать.

Через три тысячи шестьсот сорок лет, два месяца и четыре дня Элли прибыла в звездную систему, где, по данным цивилизации Мелкого Гарри, должна находиться одна из планет, похожих на Землю.

Из хроно-капсул вышли все, кроме Маши. Планету вычислили тем же способом, что и Мелкого Гарри, — Элли по навигационной карте нашла ее орбиту, а потом сделала несколько фото неба в области орбиты с разницей в час. То, что на этой планете есть жизнь, стало понятно, как только планету удалось разглядеть в видимом диапазоне, потому что выглядела она ярким зеленым пятном на фоне черного космоса. Никто из четверых людей не скрывал радости, глядя сквозь стену Элли на медленно увеличивающийся зеленый шар.

— Не обманул нас иноземный интернет! — воскликнул Васечкин.

Юра на ходу разработал небольшой план действий — как безопасно приземлиться на незнакомую планету. Навигационные данные Элли были сильно устаревшие, и если в них сказано, что разумной жизни на какой-либо планете нет, то это утверждение справедливо для далекого прошлого, а сейчас, спустя более чем семнадцать тысяч лет, тут могут жить высокоинтеллектуальные технологически развитые создания, в том числе и обладающие технологиями перемещения и ведения боевых действий в подпространстве, как это было в окрестностях Мелкого Гарри.

Итак, план Юры, слепленный только что…

Первое:

Всегда есть шанс, что на планете идет война и твой корабль могут сбить, приняв неопознанное летающее средство за врага. Лучше заранее издалека заявить о себе, послав электромагнитный сигнал. Если цивилизация даст ответ, то далее действовать по ситуации, и на этом, собственно, планирование заканчивается, ведь планировать варианты ответов существ, эволюционировавших в другой звездной системе, Юра считал бессмысленным. Если ответа нет, то следует…

— Если они ответят, а мы не сможем понять их язык, и они начнут по нам стрелять? Что тогда? — спросил Димка.

— Тогда… эм… — Юра задумался. — Я… не знаю.

…пункт два:

Визуальное наблюдение ночной стороны планеты с высоты в несколько сотен километров в поисках огней городов. Если найдутся города, то подлететь к городу в подпространстве и незаметно изучить его. Понять, каков уровень развития местных существ, а далее — по ситуации. Если городов нет, то кружить над поверхностью планеты на высоте в несколько десятков метров, чтоб хотя бы примерно понять классификацию местной жизни — какие есть на планете типы и классы живых организмов, и насколько эти организмы могут быть опасны для человека. Если никого не удается обнаружить, то…

— Если тут живут злые первобытные существа? — спросил мальчик. — Каннибалы! Что тогда делать?

— Я не знаю, — ответил Юра.

Пункт три:

Погрузиться под воду.

— А если окажется, что разумная жизнь тут под водой? — спросил Дима.

— Ну… — Юра задумался и хотел уже было ответить…

— Если они под водой нас атакуют? — продолжил мальчик. — Мы же не можем им глубоко под воду послать сигнал и сказать, чтоб они нас не трогали.

— Эм… Тогда…

— Если они подводные и злые и у них есть технологии подпространства? Мы не спасемся от них в подпространстве.

— Я не знаю. — Юра махнул рукой на паренька.

— Кстати, — вмешался Васечкин, — возможно, что на некоторых планетах существа эволюционировали именно под водой и там пришли к разуму.

— Где вы тут воду видите? — спросила Катя.

Планета была полностью покрыта густой зеленой растительностью.

— Может, на другой стороне есть, — сказал Юра.

— А может вообще не быть воды? — спросил Димка.

— Если есть растения и состав воздуха как на Земле, значит, должна быть вода, — ответил Юра.

— Облака есть, — сказал Дима, — вон даже туча. Красивая планета. Зеленая вся.

— Есть испарения, значит есть вода на поверхности, — сказал Гречкин.

Элли непрерывно отправляла сигналы на всех возможных частотах в сторону Гриндэя, такое название планете придумал Димка. Ответа не было. Юра приказал уйти в подпространство. Элли зависла в двухстах километрах от поверхности. Отсюда, в зеленой густоте, стали видны мелкие голубые вкрапления, похожие на озера. Рек, морей и океанов на видимой в данный момент части планеты не было. Как и не было пустынь, снежных шапок и даже гор. Ничего, кроме зелени с редкими голубыми пятнышками.

— Может планета вся быть покрыта растениями? — спросил Дима.

— Если температура везде положительная, то почему нет? — произнес Гречкин.

— Даже на северном и южном полюсе?

— Наверное, — Юра пожал плечами, — был бы я астроклиматологом, я бы тебе рассказал, как оно может быть, а как нет.

— Если мы видим, что вся планета покрыта растениями, значит, такое может быть, — сказал Васечкин, — теперь это факт.

— Даже оставаясь в положительной зоне, температура на полюсах должна быть сильно ниже, чем на экваторе, — рассуждала Катя, — а значит, и растительность на полюсах и на экваторе должна хоть как-то отличаться. А тут все одинаково. Это получается, что в любой точке поверхности планеты одинаковый климат — одинаковая температура и влажность.

— Я согласен, что обычно на планетах и спутниках на полюсах холоднее, — сказал Васечкин, — но тут можно предположить, что потоки теплого ветра расходятся от экватора к полюсам и тем самым уравнивают температуру по всей поверхности.

Элли, оставаясь в подпространстве на высоте двести километров, полетела вокруг планеты. На ночной стороне не было ни одного источника света. Рассмотреть с такой высоты водные объекты было невозможно из-за тьмы, но людям показалось, что вся поверхность Гриндэя однородна. Они вернулись на дневную сторону. Юра приказал опуститься до высоты сто метров.

По мере приближения к поверхности текстура зеленого покрова из однотонной и гладкой превращалась во все более шероховатую и ребристую. Оттенки зеленого менялись в зависимости от наклона рельефа. Высоких скал на планете не было, но поросшие растительностью пологие холмы возвышались повсюду и отбрасывали тени. Вскоре стало видно, что все растения — это не деревья, а что-то наподобие кустов, не имеющих центрального ствола. Элли продолжила медленно опускаться. Когда она остановилась на отметке в сто метров, ни у кого не было сомнений, что Гриндэй покрыт густым травянистым покровом. Юра приказал приземлиться.

— Какой высоты эта трава? — спросил Дима.

— Сейчас узнаем, — ответил Юра.

— А если на нас оттуда что-нибудь выпрыгнет?

— Мы в подпространстве, — напомнил Гречкин.

Огромный травяной океан покрывал всю поверхность планеты. Высота травы была чуть более трех метров, а ширина листа составляла двадцать сантиметров. Словно огромные лезвия мечей, торчали эти жесткие листки из грунта, напоминавшего земной перегной. Корабль нырнул в тень травянистого покрова и остановился в метре от грунтовой поверхности. Сквозь огромные листья видно было недалеко, но неясно, на сколько. Казалось, метров на тридцать-сорок видно, а дальше все сливалось в единую зеленую стену.

— Полетели вперед со скоростью пятьдесят километров в час, — сказал Юра.

— Слушаюсь.

Травяные стебли, похожие на листки осоки, проносились мимо, рябили, мельтешили перед глазами. Спустя пару минут Юра приказал Элли подняться над травой. Корабль взмыл вверх и замер над слегка покачивающимися на ветру остриями листков.

— Элли, выйди из подпространства.

— Слушаюсь.

Гравитация Гриндэя притянула людей к полу.

— Какой состав атмосферы? — спросил Гречкин.

— Восемьдесят процентов азота, девятнадцать процентов кислорода. Десятые доли процента — углекислый газ, пары воды и аргон.

— Какая температура воздуха?

— Девятнадцать градусов по Цельсию.

Юра подошел к двери.

— Открой.

Дверь растворилась, и каюта тут же наполнилась запахом свежескошенной травы и леса после дождя.

— Плотная и острая по краям, — произнес он, глядя на травяной росток.

— Подобная флора должна содержать в себе невероятно богатую фауну, — сказала Катя.

— Да, в этой траве должна кишеть жизнь, — сказал Гречкин. — Элли, давай в подпространство и полетели в метре от поверхности. Скорость… километров двадцать.

— Как скажешь.

Стебли гигантской осоки обтекали корпус Элли, вернее сказать — пространство, в котором находились стебли гигантской осоки, обтекало корпус Элли, потому как сами стебли все же не касались корабля и даже не ощущали его присутствие. Элли летела вперед, стелясь по грунту, то взмывая вверх вместе с поверхностью, если та вздымалась холмом, то опускаясь также вместе с поверхностью, и при этом не возвышаясь над уровнем травы.

Несколько раз они останавливались, выходили из подпространства и, не высовываясь из корабля, приглядывались к грунту в надежде увидеть хоть какой-нибудь живой организм — жука, муравья, червя или еще кого подобного существам, жившим в земных влажных лесах.

Элли в очередной раз остановилась и вышла из подпространства. Юра решил вылезти из корабля. Он ступил на почву и огляделся. Вокруг было необычно тихо, как в мертвом лесу после пожара. Слышалось только еле уловимое шуршание травы, будто стебли переговаривались между собой, шептались, следя за чужаками, пришедшими без спроса в их мир. Юра замер. Всматривался в зеленую пелену и вслушивался в голоса травы. Ему показалось, что шорох этот имел разное звучание — то звук становился чуть выше, то ниже, то будто кто-то произносил неразборчивые слоги, то снова шипел однотонно.

— Никого, — Васечкин нарушил молчание, — крупное животное и на Земле сложно было где-то встретить, но мелочь всякая должна же быть. Птицы, белки…

— Если так же лететь в Сибири, то тоже никого не будет на сотни километров, — сказала Катя, а потом поправила сама себя: — Хотя с Сибирью, наверное, сравнивать не очень корректно. Тут все же другой климат. Располагающий к обилию различных живых организмов. Это больше похоже на тропики.

— И в тропиках на каждой ветке насекомые сидят, — сказал Димка.

— Н-да, — протянул Юра, — на каждой ветке… давайте слетаем к одному из озер. Посмотрим, что там.

В подпространство решили не уходить. Элли поднялась на триста метров.

— Давай вон к тому. — Гречкин указал на ближайший водоем, до которого было километров десять. Элли преодолела это расстояние за минуту, придавив свой экипаж к задней стенке при разгоне. Тормозила она плавнее, так что все смогли устоять на своих местах.

Элли зависла над озером четко посередине на все той же высоте в триста метров. Озеро имело овальную форму. Длиной оно было метров пятьсот и шириной метров сто. Лучи местной звезды переливались на водной глади.

Юра приказал спуститься и лететь вдоль побережья на высоте метр от воды со скоростью пять километров в час. Элли полетела над водой так, что трава ровной стеной тянулась слева в полуметре. Все, встав на четвереньки, рассматривали прибрежную зону. Из-за отсутствия водорослей, трясины, гнилых палок или стволов, которые обычно торчали возле берега земных рек или озер, это озеро казалось искусственно созданным. Вскоре выяснилось, что береговая линия является крутым обрывом. Сквозь прозрачную воду было видно, как из этого уходящего на глубину обрыва торчит такая же трава, как и повсюду. Будто кто-то когда-то вдавил поверхность под озером внутрь планеты, от чего это озеро и образовалось. Ни птиц, ни лягушек, ни кузнечиков, ни стрекоз, ни различных мошек, никаких живых существ, разлетающихся или прыгающих в стороны от летящего вдоль берега корабля, не было. Это место казалось мертвым.

— Ну что? Пункт три? Под воду? — спросил Васечкин и встал.

К этому моменту они уже пролетели треть всего периметра озера.

— Да. Элли, опустись до дна.

— Слушаюсь.

Корабль плавно развернулся, отлетел от берега на десять метров и принялся погружаться. Вокруг все потемнело, и Элли включила свет. Опустившись на глубину тридцать семь метров, они добралась до ровного, поросшего травой дна. Проплыли почти все озеро вдоль, всматриваясь в поверхность между ростками. Кроме травы никакой другой жизни на дне не было. Юра дал команду всплыть.

Несколько часов они летали в траве и плавали в озерах, но так и не наткнулись ни на какую фауну. Жизнь на этой планете ограничивалась лишь одним видом растений. Гречкин приказал подняться на сотню метров.

Юра, как обычно, когда размышлял, ходил взад-вперед по кораблю, глядя себе под ноги. Васечкин сидел, прислонившись спиной к стенке. Димка с Катей разглядывали зеленую пустыню с высоты птичьего полета. Видно было километров на тридцать вокруг. Желтая звезда катилась к горизонту, и вытянутые тени холмов легли на это грандиозное безжизненное травяное поле.

— Нам подходит эта планета? — произнес Гречкин. — На первый взгляд да. Но где вся остальная жизнь? Почему только трава?

— Может, эта трава — это какой-то сорняк, который вытеснил другие виды растений? — предположил Васечкин.

— Даже если и так, то где все насекомые и животные? — спросила Катя.

— Случилось какое-то вымирание, — сказал Саша.

— И что это за вымирание такое, в результате которого вымерла вся жизнь на планете, кроме одного вида? — спросил Юра. Вопрос его был, конечно же, риторический.

— А что, если эта планета еще слишком молодая, чтоб на ней обитала развитая многоклеточная жизнь? — ответил Саша. — На Земле с момента появления простейших одноклеточных и до полноценной крупной флоры и фауны прошли миллиарды лет. Большую часть времени существования Земли на ней жили невидимые глазу организмы. Может, и тут так. Но вот только эта трава не вписывается в такую модель.

— Здесь есть что-то, что не позволяет зародиться или развиться жизни, — сказала Катя, — и это означает, что и нас тут ждет смерть. Мы просто пока еще не поняли причину, которая погубит нас.

— Ты предлагаешь сразу улететь? — спросил Юра.

— Не знаю.

— А если вдруг окажется, что мы сможем тут жить, то как это будет выглядеть? — спросил Дима. — Мы будем строить дома из этой травы? А что мы будем есть? Элли так и будет нам дальше готовить? А если тут нет камней, то как строить большие города? Дороги? А если нет железа, то вообще ничего не сделать, ни компьютеров… ничего…

— Эх… Димка, Димка, — вдохнул Юра, — твои вопросы самые простые и одновременно самые сложные.

— Может, какая-то инфекция тут уничтожает все живое? — предположил Васечкин. — А траву эта инфекция не трогает. Может, сама трава является распространителем инфекции.

— Тогда нам скоро конец и нет смысла дальше рассуждать, — усмехнулся Юра.

— Вспышки на звезде? — предложила идею Катя.

— И только эта трава устойчива к излучению? — задумчиво произнес Гречкин. — Нет, не может быть так, что только один вид растений приспособился. Это интуитивно кажется неправильным. Если бы у растений выработался какой-нибудь механизм, позволяющий выдерживать звездные выбросы, то это бы проявилось у ряда видов, а не на одной этой траве. Да и на звездах типа Солнца не бывает таких вспышек, которые уничтожают все живое на планетах.

— Но есть какое-то условие, которое позволяет жить тут только одному виду, так? — спросил Васечкин.

— Так, — ответил Юра. — Есть что-то в этой траве, что дает ей возможность не умереть, а все остальное умерло, хотя есть кислород, есть почва, есть вода, есть тепло.

— Я предлагаю поужинать и лечь спать, — сказала Катя. — Как проснемся, продолжим исследовать это место.

— Да, я — за, — сказал Гречкин.

Спали на полу. Через шесть часов первым проснулся Димка. На улице было темно. У Гриндэя не было спутника, который мог давать хотя бы слабый отраженный свет, как давала Луна Земле, поэтому тьма тут была — хоть глаз коли. Зато звездное небо выглядело очень красиво. Сквозь прозрачный потолок корабля мальчик загляделся на полосу Млечного пути. Из-за отсутствия засветки от городов полоса эта была отчетливая, выглядящая как сияющий туман. С Земли Дима такого ни разу не видел. Закончив любоваться, мальчик разбудил Юру, а Юра — Катю и Сашу. Ждать, пока рассветет, чтоб продолжить исследовать Гриндэй, не было необходимости. Они быстро перекусили, и Юра приказал Элли лететь в сторону рассвета.

Через сорок минут разведывательного полета на высоте триста метров со скоростью тысяча километров в час из-за горизонта показалось что-то, напоминающее скалу. Непонятное сооружение, накренившись, торчало словно гигантский осколок, вонзившийся в планету. Возвышалось это нечто приблизительно на двести метров над травой. Катя первая заметила «скалу» и подозвала команду.

— Как будто строение, — произнес Васечкин.

— Скорее какой-то элемент рельефа, — предположил Юра.

Элли приближалась к неопознанному объекту. Теперь он стал больше похож по форме на огромный круизный лайнер, воткнутый носом в грунт. Цвет его был темно-коричневый. С расстояния в несколько сотен метров всем показалось, что это что-то металлическое и ржавое. Когда Элли подлетела практически вплотную к этой не иначе как рухляди, то объект стал ассоциироваться с ржавым корпусом космического корабля.

— Или корабль, или орбитальная станция, — сказал Юра.

— Этот корабль потерпел тут крушение? — спросил Дима.

— Вполне может быть, — ответил Юра.

— А почему он тогда закопан?

— Понятия не имею.

— Если б он потерпел крушение, он бы разлетелся на кусочки?

— Скорее всего.

— Значит, он приземлился мягко и остался тут?

— Я не знаю, Дима!

— Мы пытаемся оценить инопланетное сооружение исходя из земных критериев, — сказал Васечкин. — По идее, это может быть что угодно.

— И судя по состоянию этой махины, находится она тут уже очень давно, — сказала Катя.

— Элли, уйди в подпространство и пролети эту штуку насквозь со скоростью пять километров в час, — приказал Гречкин.

— Слушаюсь.

Элли медленно вошла внутрь ржавой горы. Лучи звезды пронизывали этот гниющий каркас, поэтому в нем было светло. Различные изъеденные коррозией металлические формы проплывали перед глазами людей. Они завороженно рассматривали внутренние полости, которые когда-то вполне могли быть коридорами и каютами. Вскоре Элли вышла из тела огромного сооружения с другой стороны.

— Элли, ты можешь создать систему координат, чтоб мы дальше могли хоть примерно ориентироваться на этой планете? — спросил Юра.

— Как стемнеет, я создам по звездам условную систему координат.

— И внеси туда этот корабль.

— Чтоб его внести, мне придется быть в зоне прямой видимости с ним.

— Я думаю, что сегодня мы далеком не полетим, а будем прочесывать окрестности.

Элли несколько раз пролетела насквозь корабль на разных высотах. Ничего, кроме гнили, в нем не было.

Еще одно подобное сооружение заметил вдали Васечкин. Каркас в двадцати километрах лежал на грунте и из-за этого сразу не бросился в глаза. Элли подлетела к нему, и выяснилось, что эта конструкция в еще большей стадии коррозийного разложения. Второй корабль (хотя, конечно же, никто точно не мог знать, корабль это или нет, но люди условились называть их так) был настолько изъеден ржавчиной, что скорее напоминал гору мусора протяженностью сотню метров и возвышающуюся на пару десятков метров.

Они поднялись на пятьсот метров, чтоб осмотреться. Других подобных конструкций в траве не было.

Гречкин определил зону, в которой они будут подробно исследовать поверхность. С одной стороны зона ограничивалась заметно выделяющимся холмом высотой более пятидесяти метров, а с противоположной — вторым разрушенным кораблем. На линии, приблизительно посередине между холмом и вторым кораблем, находился первый корабль. Расстояние между холмом и вторым кораблем было тридцать пять километров (двадцать километров от второго корабля до первого корабля и пятнадцать километров от первого корабля до холма). Элли создала в своей навигационной системе виртуальную окружность, в которой тридцатипятикилометровая линия, идущая от второго корабля к холму, являлась диаметром. В этом круге они и начали вести поиски сами не зная чего.

Элли летала в траве кругами со скоростью тридцать километров в час, постепенно увеличивая радиус маршрута-круга. Она находилась в пространстве нашей вселенной. Люди сидели на полу и смотрели во все стороны. Так прошел весь световой день. Сутки на этой планете по факту длились тринадцать часов сорок шесть минут, хотя по данным цивилизации Мелкого Гарри они должны были длиться почти двадцать семь часов.

Когда на небе появились первые блеклые звезды, Элли сориентировалась по ним и начала создавать карту местности, куда пока что нанесла два разрушенных корабля, пятидесятиметровый холм и еще гряду холмов, находящуюся на горизонте. Больше никаких объектов в округе не было.

Элли поднялась на высоту двести метров. После ужина команда проголосовала за то, чтоб лечь спать на четыре часа. Накопившаяся за прошлые дни усталость все еще давала о себе знать. Спать не лег только Димка. Мальчик сидел возле носа корабля и рассматривал чужое небо. Но спустя час и его начало клонить в сон. Он лег на бок и закрыл глаза.

Элли разбудила команду. Завтракать не стали. Сегодня по плану были полеты на высоте тысяча метров в поисках каких-либо габаритных объектов, но случилось нечто невообразимое…

Гречкин смотрел в сторону холма, который вчера был для них одним из ориентиров, но вместо холма там было лишь плоское травяное поле. Юра несколько раз провел мысленно линию от второго корабля через первый корабль и устремил ее далее. Линия должна была проходить через холм. Но…

— Холм пропал, — сказал он спокойно.

— Что? — произнес Васечкин, потягиваясь.

— Нет холма. — Юра усмехнулся, но смешок его был не радостный, а нервный.

— Да, и правда, — сказала Катя, глядя в ту сторону, где еще вчера была возвышенность.

— Пропал, — тихо произнес Васечкин.

Ненадолго в каюте повисла тишина.

— Дима, ты ночью слышал какие-нибудь звуки? — спросил Гречкин.

— Нет.

— Через сколько после нас ты заснул?

— Я посидел, ну… может около часа, и тоже лег.

— Никто ничего не слышал? — Юра окинул команду взглядом.

Все отрицательно закачали головами.

— Элли, ты же вчера отметила на карте этот холм? — спросил Юра.

— Да.

— Долети до центра холма.

— Слушаюсь.

Корабль плавно поплыл по воздуху, так, что ускорение практически не ощущалось. Все молчали, потому что, чтоб обсуждать что-либо, нужно иметь хоть какое-то мнение касаемо ситуации. Сейчас же ни у кого не было никаких версий. Даже подобрать правильные вопросы к сложившемуся происшествию было сложно. Но Димка все же произнес:

— А вдруг это был не холм?

— Не холм? А что тогда? — спросил Гречкин.

— Тролль!

— Что?

— По легендам, тролли превращаются в горы. А потом горы обратно превращаются в троллей.

Никто Диме ничего на это не ответил.

— Мы на месте, — сказала Элли, — холм должен быть под нами.

— Ты не знаешь, куда он исчез?

— Нет.

— А вон та гряда никуда не делась. — Васечкин кивнул в сторону ряда холмов на горизонте.

— Элли, уйди в подпространство и опустись вниз в траву, — сказал Юра.

— Слушаюсь.

Как только Элли остановилась в метре от поверхности, все принялись внимательно рассматривать почву и траву. Но выглядело это место точно так же, как любое другое место на Гриндэе.

— Элли, выйди из подпространства и убери дверь.

— Выполняю.

Юра высунулся из корабля и дотянулся пальцами до грунта. Потом Гречкин сел и свесил одну ногу. Коснулся ей поверхности.

— Может, не надо выходить? — сказала Катя.

Юра сошел с Элли и огляделся. Несколько раз слегка топнул ногой.

— Ничего не понимаю, — сказал он сам себе, — поверхность просто разгладилась.

Не обнаружив ничего на месте холма, они полетели дальше, как и планировали, на высоте тысяча метров искать что-то…

Уже через десять минут они наткнулись на еще один ржавый корабль, а долетев до него, увидели на горизонте еще четыре. Они подлетели к ним по очереди и поняли, что это все разные по размеру и форме устройства. Самый маленький был в длину метров сто, самый большой — почти пятьсот. Также и степень их сохранности была разная — от кучи мусора, превратившегося чуть ли не в тлен, до более-менее пока еще прочной конструкции.

Элли висела на высоте триста метров.

Юра снова ходил туда-сюда по каюте, а вид его был мрачен. Катя, Саша и Дима сидели на полу возле стены.

— В разное время сюда прилетали разные корабли, — произнесла Катя, — далее случалось что-то, в результате чего они не могли улететь.

— Судя по сохранности металла, разница во времени прилета некоторых может достигать сотен лет, — предположил Васечкин.

— А то и тысяч лет, — сказал Юра, — откуда мы знаем, сколько могут сохраняться в атмосфере сплавы металлов, из которых они сделаны? Тем более что пластиковых элементов мы не видим, значит пластик сгнил полностью, а пластик гниет долго, лет пятьсот точно, если не дольше.

— Как вам такая мысль, — начала Катя, — существа с разных планет обнаруживали планету, на которой есть жизнь. Прилетали ее исследовать и… что-то их убивало. Как раз это «что-то» и не позволяет развиться здесь жизни. Я предлагаю бежать отсюда.

— Подожди, — сказал Юра.

— Чего ждать? — возразила Катя. — Я считаю, что все, кто сюда прилетал, погибали тут по неизвестной нам причине. Чем мы лучше и умнее их? Куда делась вся жизнь на планете? Надо бежать, пока не поздно.

— Во-первых, мы не уверены, что это корабли, — ответил Юра, — это лишь наша гипотеза.

— Это корабли, — уверенно сказала Катя.

— Во-вторых, — продолжил Юра, — даже если это и корабли, то не факт, что их экипаж погибал тут.

— Мне тоже не нравится это место, — сказал Дима.

— Это корабли, — повторила Катя, — и это увеличивает шанс, что на одной из планет нашего маршрута теперь живут разумные существа.

— Катя слишком оптимистична… — произнес Саша.

— Это все лишь гипотезы, — ответил девушке Юра, — я тебе могу столько гипотез привести в противовес твоим… Например, эти корабли могли лететь не из нашей вселенной. Или если они из нашей вселенной, то не факт, что они прилетели откуда-то с окрестностей. Может, до их планет десятки тысяч световых лет? Или сотни!

— Зачем сюда лететь за десятки тысяч световых лет, если выяснилось, что пригодных для жизни планет невероятно много? — спросила Катя. — За десятки тысяч световых лет отсюда есть свои планеты с кислородом и водой.

— Я не знаю… — Юра пожал плечами. — Допустим, они там все исследовали и вот прилетели сюда. Может, они вообще летели сюда не из-за того, что планета пригодна для жизни, а по каким-то иным причинам? Да мало ли может быть причин? Нельзя так уверенно обо всем этом говорить, как это делаешь ты.

— Она же занималась поиском жизни во вселенной, — произнес Саша, — она об этом не может говорить иначе.

— Давайте улетим, а? — сказала девушка.

— Я бы еще поисследовал, прежде чем принимать решение лететь дальше, — сказал Васечкин, — Катя рано делает такие далеко идущие выводы.

— Я хочу понять, что это за место, — сказал Юра. — А вдруг ты ошибаешься, и эта планета подойдет нам? Вдруг тут есть другая жизнь, просто мы пока ее не обнаружили? Да и к тому же мы не увидели здесь никакой смертельной опасности.

— Вот-вот. Разрушенные корабли не повод улетать, — закивал головой Васечкин, — надо облететь эту планету вдоль и поперек. Улететь всегда успеем.

— Планета приманивает сюда большие корабли, — сказала Катя, — а потом уничтожает их.

— Как планета может кого-то приманить? — спросил Юра.

— Создать на себе условия для жизни — лучшая приманка.

— Кать, прекрати, — сказал Васечкин, — это звучит бессмысленно.

— Хорошо. Планета никого сюда не приманивает. Она, наоборот, хочет, чтоб тут никого не было, поэтому убивает всех, кто приходит.

— Планета не может чего-то хотеть, — сказал Гречкин.

— Это метафора. Замените словосочетание «планета убивает» на словосочетание «неизвестная сила убивает». Легче не становится. Еще меня мучает один вопрос: вы не находите странным, что корабли один за другим летели в ловушку? Они что, там все идиоты? Либо они все прилетели разом и попались, либо…

— Если б они прилетели все разом, то… — возразил Юра.

— Да-да, я понимаю… разница в сохранности… Но, согласись, это странно… Если у первой экспедиции на Гриндэй случилась какая-то беда, они должны были послать сигнал о помощи на свою планету. В составе второй экспедиции были бы уже военные корабли, которые уничтожили бы угрозу или как-то избежали бы ее. Вместо этого тут все выглядит так, будто все эти корабли прилетели одновременно, и случилось что-то, что погубило их вмиг, так, что они даже не успели опомниться. А разная сохранность у них, потому что они все частично из разного материала. Может, это вообще беженцы с Мелкого Гарри.

— Катя, я думаю, что мы… — Юра резко замолк, глядя вдаль, на растущий холм. Бесшумно, на пустом месте в нескольких километрах от парящей Элли, сейчас изменялся рельеф Гриндэя. Гора медленно вздымалась к небу.

— Ты чего? — спросила девушка.

— Смотрите! — Димка указал на вытягивающийся вверх холм.

Катя обернулась. Васечкин подскочил с пола и подошел к прозрачной стенке. Спустя несколько секунд движение рельефа прекратилось.

— Элли, ты видела это? — спросил Юра.

— Да.

— Подлети к этому холму в подпространстве.

— Слушаюсь.

Когда они оказались у подножия новообразованной горы, Гречкин приказал пролететь ее насквозь. Элли включила освещение. Войдя в гору, спустя несколько метров почвы перед взором людей открылось нечто странное: все вокруг Элли было пронизано длинными волокнами диаметром несколько сантиметров. Казалось, они летели через аккуратно сложенные друг на друга тросы. Это напоминало волокна мышечной ткани, будто Элли вошла в плоть великана.

Свет из подпространства не мог попасть в пространство, но касался зоны, разграничивающей пространство и подпространство, и также мог касаться поверхности объектов пространства, с которыми эта разграничивающая зона соприкасалась.

— Я думаю, эти веревки и меняют рельеф, — сказал Васечкин.

— Похоже на мышцы, — сказал Гречкин.

— Гриндэй — это живой кусок плоти? — спросила Катя.

— Ну… — Юра развел руками, — я вижу то же самое, что и ты. Это какие-то волокна, которые могут сокращаться и создавать или убирать холмы. Наверное.

— А если и правда Гриндэй это не планета, а живое существо? — спросил Димка.

— Организм размером с Землю? — усмехнулся Васечкин.

— Почему нет? — спросил Дима.

— Тогда это объясняет факт отсутствия тут другой жизни, — сказала Катя, — иммунная система не позволяет. Иммунитет этого существа убивает все инородные тела.

— Элли, опустись вниз на сто метров.

— Слушаюсь.

Волокнистая структура материи вокруг корабля не менялась по мере погружения. Пройдя сто метров, Юра приказал продолжить погружение. Картина вокруг оставалась прежней — повсюду были плотно прилегающие друг к другу горизонтальные тросы. Они опустились на километр. Потом на два. На пять. На десять.

— Ты хочешь пролететь насквозь всю планету? — спросила Катя.

— А почему бы и нет? — ответил Юра, — Элли, давай вниз еще на сто километров. Используй максимальное ускорение.

— Как прикажешь.

Люди, находясь в подпространстве, были в невесомости и не ощутили, как Элли разогналась и за несколько секунд преодолела требуемое расстояние. Единственное, что выдало ее невероятную скорость, это изображение окружения за стенками корабля, которое на эти несколько секунд превратилось из структурированных горизонтальных полос в нечто однородное и коричневое.

На глубине сто километров волокна стали толще. Их диаметр был приблизительно десять сантиметров.

— Это точно не планета, — сказала Катя.

— Элли, давай на тысячу километров вглубь.

— Выполняю.

Вокруг вновь все размылось, слилось в единый темно-коричневый цвет, но через несколько секунд вспыхнуло оранжевым пламенем. Будто Элли была в жерле вулкана.

— Все же это планета, — сказал Гречкин, — мы в магматическом океане.

Сразу после его слов Элли остановилась и выяснилось, что вокруг не магма, а некая оранжевая материя. Юра попросил Элли выключить свет, и люди погрузились в полный мрак. Материя эта не излучала света и уж тем более не была раскалена. Элли вновь включила свои лампы.

— Какой-то орган? — предположила Катя. Текстура поверхности, которая сейчас окутывала Элли, напоминала текстуру мягкой посудомоечной губки. При дневном свете цвет ее должен быть, вероятно, темно-оранжевым.

— Элли, если сейчас выйти из подпространства, то что с нами будет? — спросил Юра.

— Мы не сможем выйти из подпространства, потому что будем упираться в материю.

— А если у тебя здесь кончится энергия и ты отключишься?

— В таком случае нас сожмет, и вы все погибнете.

— Как-то не уютно тут находиться, — сказал Васечкин, оглядывая оранжевую пористую поверхность.

— Что, если мы в мозгу этого гиганта? — спросил Димка.

— Кто ж его знает? — Юра медленно вертел головой, как, собственно, и все остальные.

— Если это и правда огромное живое существо, — рассуждал Васечкин, — то оно должно куда-то скидывать внутреннюю температуру, иначе тут вокруг все бы горело.

— Вероятно, есть какая-то система теплообмена, — предположил Гречкин, — разогретое вещество должно выбрасываться наружу, за пределы планеты… то есть организма, а холодное вещество должно поступать сюда, внутрь.

Элли опустилась еще на две тысячи километров, но принципиально ничего вокруг не поменялось, разве что цвет материи стал бордовым, при этом структура осталась такой же пористой.

Лететь насквозь не стали. Вместо этого вернулись обратно на поверхность, но по другой траектории — отклонились на двадцать градусов. Пока всплывали, остановились в нескольких местах на глубине тысяча метров, пятьсот и двести, чтоб посмотреть на слои этого невероятного существа. Слои были другими по цвету — везде темно-зеленые. Структура была гладкая. Ближе к поверхности снова пошли волокна-канаты.

Катя и Димка считали, что это создание планетарного масштаба — форма жизни. Васечкин и Гречкин затруднялись что-то утверждать.

Они решили дальше исследовать Гриндэй. Хотя Катя была против. Элли поднялась на километр над поверхностью и продолжила путь, но сменила направление. До этого они летели в сторону рассвета, но сейчас продолжать движение в сторону здешнего солнца было неудобно — оно сильно слепило. Два прошедших дня они находились в северном полушарии этого создания, планеты, животного (все теперь называли Гриндэй разными категориями), а сейчас направились в южное полушарие. Элли двигалась в пространстве со скоростью пять тысяч километров в час. Пока эта часть планеты освещена, они решили пролететь над всей ее светлой стороной до южного географического полюса.

— У жизни есть определенные признаки, — сказала Катя, — я помню это из биологии: рост и изменение, питание, восприимчивость к окружению, размножение, передача генов потомству, клеточный состав.

— Катя, — сказал Васечкин, — ну это же все справедливо для земной жизни. Какой смысл эти критерии использовать тут? К тому же мы не знаем, соответствует ли Гриндэй всем этим признакам. Как он, по-твоему, размножается? От него отпочковываются маленькие… планетки?

— Не знаю. Но он, очевидно, питается энергией светила за счет этой травы. Он состоит из клеток. Он двигается. Возможно, даже растет. Может, ему даже может быть больно, если на него скинуть бомбу.

— Безосновательные выводы, — сказал Васечкин.

— Как отличить живое от неживого во вселенной? — спросил Димка.

— Должны быть какие-то вселенские биологические критерии, — ответил Васечкин, — именно вселенские, а не только земные.

— Луч живой? — спросил Гречкин у всех.

— Разумный, — не раздумывая ответила Катя

— Но живой или нет? — продолжил Юра.

— Не знаю, — ответила девушка.

— А Сфера живая?

— Тоже не знаю.

— Да уж, — сказал Васечкин, — тут поди разберись, кто какой. Есть живые и несознательные, есть живые и сознательные, а еще же есть неживые, но сознательные! Луч и Сфера точно не могут быть живыми во вселенском биологическом смысле, но ни у кого не повернется язык сказать, что Луч несознательный.

— Почему же? Может, и несознательный, — сказал Юра, — в твой список еще можно добавить понятие «интеллект». Может быть так, что у существа есть интеллект, но нет сознания. Как наша Элли. И тогда из всего этого списка «живое — неживое», «сознательное — несознательное», «с интеллектом — без интеллекта» можно создать огромное число комбинаций существ.

— При всем при том, что мы не можем знать, что такое жизнь в рамках только лишь нашей вселенной и что такое сознание, — сказал Васечкин.

Все замолчали. Задумались.

— Вон еще корабли, — спустя несколько секунд произнес Димка.

Гречкин обернулся.

— Элли, притормози-ка, — сказал он.

Они приземлились возле одного из кораблей, который выглядел целым относительно всех ранее встреченных и даже сохранил светло-серый цвет. По форме корабль являлся цилиндром длиной двадцать метров и диаметром три метра. Он лежал на грунте и не был закопан. Из стенок его выступали обломки, будто основания крыльев или солнечных панелей. Причем сами эти панели нигде рядом не валялись, и это наводило на мысль, что цилиндр плавно приземлился, а потом уже в результате каких-то неимоверных сил Гриндэя катился по поверхности, поэтому панели обломались и остались лежать не пойми где. Впрочем, это была лишь версия Юры, основанная на том факте, что посадка была не аварийная, иначе корпус был бы разрушен, на факте обломанных панелей и на факте того, что Гриндэй может колыхать свою поверхность и менять рельеф. Что же на самом деле случилось с этим кораблем, навсегда останется загадкой.

Когда Элли подлетела к нему на расстояние в несколько десятков метров, люди увидели, что шлюз открыт. Элли ушла в подпространство, и они пролетели цилиндр от основания до основания. Внутри было темно и практически ничего не видно. Свет Элли касался только перегородок между отсеками в то время, когда она проплывала сквозь них. Эти перегородки — единственное, что удалось разглядеть. Судя по коррозии, навскидку люди решили, что корабль лежит тут лет пятьдесят-сто.

Элли вышла из подпространства. Она находилась в десяти метрах от корабля, который было хорошо видно сквозь траву. Юра решил зайти внутрь этого цилиндра самостоятельно в нашем физическом мире. Катя — единственная, кто возразил такому опрометчивому поступку. Девушка продолжала настаивать на том, что им нужно лететь на следующую планету и что Гриндэй не может стать их новым домом.

Васечкин первым выпрыгнул из Элли и направился к разрушенному кораблю. Следом на почву ступили Гречкин и Димка. Катя на Гриндэе не собиралась более выходить из Элли. Вообще.

— Во! — воскликнул Васечкин, раздвигая руками ростки огромной травы. — Я понял, что мне напоминает этот корабль! Модуль МКС!

Ответить Саше никто не успел, потому что началась тряска и резко поднялся ветер. Трава зашипела, зашелестела и в потоке воздушных масс склонилась, чуть ли не прижавшись к почве. Васечкин закричал. Потерял равновесие. Земля уходила из-под его ног, будто он стоял в скоростном поезде, который начал разгон. Саша сел, а потом и лег. Схватился двумя руками за плотные основания стеблей осоки. Он услышал сквозь вой, шелест и рокот крик Гречкина, который быстро затих. А вот Димка не затихал и кричал где-то неподалеку. Васечкин запрокинул голову и увидел, как облака бегут с невероятной скоростью, будто кто-то ускорил ход времени в небе. Скорость движения облаков увеличивалась, а поверхность трясло все сильнее. Васечкина тянуло назад, и если б он не держался за траву, то, несомненно, покатился бы. Из-за нарастающего шума Димку уже не было слышно. Тени облаков мчались по прижатой ветром траве. Ураган при ярком дневном свете звезды казался чем-то невозможным. Но еще более невозможным оказалось то, что Васечкин сейчас мог видеть динамику движения местного солнца по небосводу. Оно двигалось по дуге и миновало зенит. Ветер невысоко над поверхностью хоть и был ураганный, но все же не такой сильный, как в небе, где скорость облаков уже была настолько огромна, что они рябили, перелетая слева направо от горизонта до горизонта вмиг. Солнце Гриндэя падало к закату и прошло уже от зенита полпути. Грохот раздавался из-под поверхности планеты и смешивался с шипением травы, таким громким, будто Васечкин находился возле водопада. Движение облаков ускорилось еще сильнее, и они слились с небом, насыщенный голубой цвет, смешавшись с серым цветом облаков, побледнел. Сашу обдало дождем — туча промчалась над парнем за мгновение. Васечкин звал Юру и Димку, но из-за шума он не слышал даже звука своего голоса. Сердце Саши колотилось, как если б он убегал от дикого зверя. В какой-то момент Васечкин почувствовал, что поверхность перестала разгоняться и начала тормозить — теперь парня понесло в противоположную сторону, и он, не вставая, развернулся и вытянулся ногами туда, куда до этого была направлена его голова. Облака постепенно останавливались. Солнце за эти несколько минут село. Наступили сумерки. С каждой секундой темнело все сильнее. Шум утихал. Вдали Саша смог расслышать голос Димки.

— Юра! — кричал мальчик.

— Дима! Лежи пока, не вставай!

— Я лежу!

Рассеянный солнечный свет пока еще позволял видеть. Звуки шелеста травы поутихли, но не прекратились. Сама же трава вновь поднялась и сейчас колыхалась на легком ветерке. Грохот под поверхностью полностью стих. Облаков видно не было. На небе горели звезды. Полоса млечного пути рассекала черный космос.

Васечкин сел.

— Дима! — крикнул он.

— Да! Я тут, в траве!

— Да кто бы сомневался, что ты в траве!

Саша робко встал.

— Юра! — кричал Дима.

— Иди на мой голос! — крикнул Васечкин пареньку.

— Иду!

Саша шел, раздвигая перед собой листья. Света еле-еле хватало, чтоб видеть свои руки.

— Саша!

— Я тут!

— Где Юра?! Где Элли?!

— Я ничего не знаю! Когда все началось, я лег и лежал! Ничего не видел!

Саша услышал шелест впереди, а еще через несколько секунд они с Димкой встретились.

— Что это такое было?! — произнес Дима. У мальчика была одышка от испуга.

— Мне кажется, планета развернулась.

— И что нам теперь делать?

— Пока совсем не стемнело, давай я тебя подсажу, а ты выглянешь и посмотришь, где корабль.

— Элли?

— Нет, этот… который как цилиндр. В нем спрячемся и будем ждать.

— А… давай.

Васечкин упер руки в колени и подсел. Димка сзади запрыгнул ему на спину и перелез на плечи. Саша разогнулся, но высоты не хватало, чтоб взглянуть поверх травы.

— Давай я ногами встану тебе на плечи, — предложил Димка.

— Упадешь.

— Я успею хоть глянуть, в какую сторону нам идти!

— Ну попробуй.

Васечкин расставил ноги пошире и схватился руками за ростки. Димка, держась за голову Саши, смог сесть на корточки на его плечах. Конструкция их была шаткая, но пока еще держалась.

— Я сейчас буду вставать, — сказал мальчик.

— Давай.

Димка распрямился и смог несколько секунд балансировать, стоя на Саше. Этого времени хватило, чтоб оглянуться и рассмотреть выступающий вдали черный силуэт цилиндра, который сейчас казался прямоугольником. Поняв, что Димка вот-вот упадет, Саша резко присел. В это время мальчик спрыгнул с плеч и, сделав по инерции пару шагов вперед, завалился на руки. Тут же встал.

— Получилось? — спросил Саша.

— Да, нам туда, — мальчик указал рукой.

— Далеко?

— Не знаю. Вроде бы не очень.

— Сто метров? Пятьсот?

— М… ну… сто. Или двести.

Саша уже почти не видел Димку, который находился в метре от него. Они развернулись, куда указал мальчик, и, выставив руки перед собой, медленно пошли в надежде вскоре наткнуться на корабль. Васечкин считал метры из расчета, что три шага — это два метра.

Шелестело все вокруг. В полной тьме шум огромной травы вводил Васечкина в ужас. Умом Саша понимал, что это, скорее всего, ветер, но нервы Сашины расшалились не на шутку. Васечкин шел впереди и постоянно озирался.

Слева, метрах в десяти, что-то хрустнуло, будто сломалась ветка. Васечкин замер, и через мгновение Димка коснулся рукой его спины.

— Ай! — воскликнул Васечкин.

— Ты чего?

— Ничего. Слышал хруст?

— Да. Что это было?

— Не знаю.

— Тут же нечему хрустеть.

— Тс-с-с…

Они вслушивались в звуки травы. Она шипела, плавно меняя тональность. Несколько секунд простояли замерев, а потом Васечкин шепнул:

— Пошли дальше.

Саша выставил перед собой руки клином и шел вперед, раздвигая траву.

— Юра и Катя нас, наверное, ищут, — сказал мальчик.

Васечкину стало настолько неуютно, что ему казалось, будто тьма начала давить на него буквально физически. Он ожидал, что в любую секунду на него может кто-то напрыгнуть и начать рвать на куски. И будет этим монстром иммунная система Гриндэя, как выразилась Катя. Система биологических структур этого огромного организма, обеспечивающая его защиту от инфекций, от любой другой материи по ДНК, отличной от ДНК Гриндэя, могла вести сейчас охоту на людей. Мысли Васечкина становились все мрачнее. Далее он рассуждал так: до этого они практически не покидали Элли и не касались поверхности планеты, а сейчас уже минут двадцать находятся в контакте с телом Гриндэя. Когда же проявит себя это нечто, не дающее развиться тут жизни? Нечто, погубившее корабли вместе с их экипажами? Васечкину стало совсем плохо. Теперь он был уверен, что им не пережить эту ночь.

Сзади снова захрустело, и хруст этот был более продолжительный, чем предыдущий. Хрустело так, будто что-то рвалось. Длилось это несколько секунд. Саша вздрогнул. Почувствовал выброс адреналина. В висках застучало. Он обернулся и схватил Димку за предплечье. Мальчик вздрогнул, но не издал ни звука.

— Мне кажется, за нами кто-то идет, — шепнул Васечкин.

— Надо бежать, — Димка зашел за Сашу относительно направления звука.

В третий раз раздался треск. Васечкин обошел Димку, и теперь уже он зашел за мальчика.

— Чего ты мной прикрываешься? — недовольно спросил Дима.

— А ты чего мной прикрываешься? — спросил в ответ Васечкин.

— Может, это холмы растут? — предположил Дима.

— Надеюсь.

Саша посмотрел вверх: звезды горели ярко, но от света их не было толку для двух людей, затерявшихся в травяном поле хищной планеты.

Они направились дальше. Саша уже не был уверен, что он не сбился с первоначально курса. А еще он забыл про то, что считал шаги, и сейчас понятия не имел, в какую сторону и сколько метров они уже прошли.

— Мне кажется, мы заблудились, — прошептал Васечкин.

— Может, тогда сесть и ждать рассвета?

— Да, наверное, придется.

В нескольких метрах от них раздались шипение и треск, напоминающие звук погремушки на хвосте гремучей змеи. Только змея эта должна была быть огромной, чтоб издавать такой громкий и объемный звук.

— Бежим! — крикнул Саша и рванул предполагаемо в сторону корабля. Димка ринулся следом.

Трава терлась о Сашины руки и лицо. Быстро бежать долго не вышло — через несколько секунд Саша споткнулся и чуть не упал. Он перешел на бег трусцой. Димка шелестел сзади. «А может, это уже не Димка?» — подумал Васечкин.

— Это ты там? — шепнул через плечо Саша и еще чуть сбавил скорость.

— Нет, не я, — пробурчал мальчик.

Васечкин остановился.

— Тише, — произнес он, когда Дима на него наткнулся.

— Мы точно пропустили корабль, — сказал мальчик.

— Т-с-с…

Васечкин вслушивался в однородный шорох, ожидая услышать где-то какие-то искажения звука, но не было ничего выделяющегося.

— Ветер, — произнес он.

— А треск?

— Не знаю.

— Там точно был не ветер. Это было очень громко.

— Согласен.

— Что будем делать?

Глаза привыкли к темноте, и Саша уже мог видеть контур Димы и вертикальные полосы травы.

— Ты видишь что-нибудь? — спросил Васечкин.

— Немного.

— Попробуй еще раз встать мне на плечи.

— Давай.

Васечкин снова упер руки в колени, а Димка по уже отработанной схеме забрался на спину Саши, потом сел на плечи, а потом и встал. Голова мальчика высунулась из травы. Прежде чем упасть, он смог увидеть на фоне звездного неба силуэт корабля в двадцати метрах от них.

— Есть! — радостно произнес Димка, вставая с земли. — Давай за мной.

— Далеко? — на ходу спросил Саша.

— Нет, вот он, почти…

Вскоре Саша прикоснулся ладонями к холодной металлической поверхности.

— По логике, они должны будут искать этот корабль, — сказал Саша. — Он послужит им ориентиром.

Саша шел, перебирая руками по стенке. Димка шел за ним. Они обнаружили вход, но из-за разворота Гриндэя корабль накренился, а может даже и катился, и теперь располагался таким образом, что часть шлюза была прикрыта поверхностью. Васечкин сел на корточки. Рукой он ощупывал край проема шлюза.

— Полезли? — спросил Саша.

— Ты первый.

Васечкин не мешкая нырнул в шлюз, непрерывно водя руками по сторонам и ощупывая все, чего мог коснуться. Ползком он двигался вперед, пока не уперся в стену.

— А если нас засосет под землю? — шептал Димка сзади, подползая к Саше.

— Почему нас должно засосать под землю? — Васечкин сел и прислонился спиной к стене. Руками он обхватил колени.

— Некоторые корабли были наполовину под землей, как будто их засосало, — сказал Димка. Мальчик сел слева от Саши, также лицом к выходу. Трава терлась о стенки корабля, и теперь вместо шипения был слышен ее скрежет.

— Мне кажется, тут безопаснее, чем снаружи, — сказал Васечкин.

— Там точно что-то было на улице, — сказал Димка. — Я слышал сзади, что за нами кто-то полз.

Саша сделал глубокий выдох и провел ладонями по лицу.

— Если оно заползет сейчас сюда? — продолжил Димка.

— Не заползет, — произнес Васечкин, — все будет хорошо. С рассветом залезем на крышу и будем ждать Юру.

— А потом полетим на другую планету?

— Да.

— Эта планета и правда живая.

— Похоже на то.

— Как она могла развернуться? Ей же надо было от чего-то оттолкнуться?

— Она могла переместить центр тяжести.

— И это ее закрутило в другую сторону?

— Вполне. Только не в другую сторону, а просто чуть в сторону.

— Как ты это понял?

— По движению солнца.

— Зачем планета развернулась? Чтоб прогреть другой бок?

— Не знаю. Наверное.

— На улице вроде бы ничего не трещит. — Димка никак не мог замолчать.

— Да, вроде тихо.

— У нас есть три дня, — обреченно произнес Дима.

— Что? Какие еще три дня?

— Если через три дня Юра нас не найдет, мы умрем от жажды.

— Может, тут водоем есть рядом.

— А если нет?

— Значит, пойдем искать воду. А может, дождь пойдет.

— А если эту воду нельзя пить?

— Тогда мы умрем… Дима! Давай не будем о плохом, хорошо?

— Мне спокойней, когда я продумываю все возможные сценарии.

— Тогда подумай о таком сценарии — мы все уже заражены какими-нибудь вирусами, которые подхватили или в космическом городе, или тут. После инкубационного периода вирусы дадут о себе знать, и у нас начнут проявляться симптомы. А дальше… Дальше уже все зависит от твоей фантазии.

— Да… такое может быть. Надеюсь, мы ничем не заболеем.

Гречкин видел перед собой Васечкина и Димку.

— Во! Я понял, что мне напоминает этот корабль! Модуль МКС! — крикнул Саша. В этот момент планета содрогнулась.

— Назад! — крикнул Юра и успел схватиться за край входного проема Элли. Поверхность Гриндэя начала смещаться в сторону относительно корабля, и Юра практически повис, держась руками за Элли. Катя, не мешкая, кинулась к Гречкину и схватила его за руку. Скорость вращения Гриндэя увеличивалась. Трава хлестала по кораблю и по Юре. Гречкин все же смог оттолкнуться ногой от поверхности планеты и заскочить в каюту. Элли самостоятельно приняла решение подняться над травой и уйти в подпространство.

Скорость вращения поверхности увеличилась настолько, что трава под кораблем слилась в один тон и линейная ее текстура исчезла. Потоки ветра в том месте пространства относительно центра массы планеты, где до начала разворота Гриндэя была Элли, мчались со скоростью, превышающей скорость любого урагана в тысячи раз. Но скорость ветра казалась такой немыслимой лишь по отношению к замершей Элли. Гриндэй разворачивался, но атмосфера его не поспевала за планетой. Та часть атмосферы, которая была возле поверхности, летела практически со скоростью движения самой поверхности планеты, а верхние слои газа остались неподвижны. Из-за этого у тех, кто в момент разворота был на поверхности, было ощущение, что облака летят неимоверно быстро.

— Что происходит? — крикнул Юра.

— Я не знаю! — ответила Катя. — Но я же говорила, что надо лететь отсюда!

— Элли, давай за Сашей и Димой, быстро!

— Я не знаю, где они сейчас находятся.

— Что тебе нужно, чтоб начать их поиски?!

— Есть несколько вариантов, — ответила Элли. — Первый: я могу найти их по координатам. Второй: по системе распознавания объектов. Третий: с помощью своего человеческого искусственного интеллекта высматривать их в оптическом диапазоне точно так же, как это будете делать вы своими глазами.

— Черт… — выругался Гречкин, — планета, похоже, развернулась. Какие тут могут быть координаты теперь… Что значит «через распознавание образов»?

— Я могу попробовать найти тот корабль, возле которого мы были несколько минут назад.

— Давай!

Скорость разворота Гриндэя падала. Элли поднялась на высоту тысяча двести метров и полетела в сторону, куда вместе с поверхностью унесло Васечкина и Диму. Лететь по прямой не было смысла, ведь Гриндэй разворачивался в нескольких направлениях, но знать об этом ни Элли, ни Юра, ни Катя не могли. Подметить это можно было, лишь находясь на поверхности планеты и наблюдая траекторию звезды, что, собственно, и сделал Васечкин. Элли полетела по меридиану, то есть по линии, ведущей к южному географическому полюсу, до которого было семь тысяч километров по дуге.

Элли не являлась поисковым судном, а была капсулой для длительного межзвездного перелета. Она летела в пространстве со скоростью две тысячи семьсот километров в час. Это была максимальная скорость, на которой она могла распознать в траве с высоты тысяча двести метров объект длиной двадцать метров. Скорость и высота были ей самой подобраны оптимально для достижения максимального охвата площади поиска с учетом размера искомого объекта.

— Гриндэй — это живое существо, — сказала Катя.

— Находим ребят и улетаем отсюда, — сказал Юра. — Мне так стыдно, что мы не послушали тебя.

Катя ничего не стала отвечать. Ей было все равно, стыдно Юре или нет. Главное для нее сейчас было найти брата и Диму. Вместе с Юрой они, сидя на полу, высматривали вдали под собой прямоугольный серый силуэт корабля. В их наблюдении за поверхностью не было смысла, ведь камеры Элли более чувствительны, чем человеческий глаз, но Юра с Катей не могли бездействовать. А вдруг Элли что-то пропустит?

— Мы найдем их, — уверенно сказал Юра, — это лишь вопрос времени.

Но задача перед ними стояла непростая — найти объект размером с вагон поезда на площади, равной площади поверхности планеты Земля.

— Элли, у тебя есть инфракрасная камера? — спросила Катя.

— Нет.

— Значит, ты сможешь увидеть их лишь в видимом диапазоне спектра? — спросил Юра.

— У меня есть режим ночного видения, — сказала Элли.

Ближе к южному полюсу трава закончилась. Юру и Катю это ввело в ступор. Гречкин приказал Элли остановиться. Сейчас под ними было четкое разграничение цвета — впереди, по направлению к полюсу, поверхность была темно-коричневая, а позади — зеленая. Темно-коричневый покров уходил вдаль за горизонт, словно это был капюшон, натянутый на планету. Также за горизонт уходили и ребристые структуры, напоминающие горные хребты, тянущиеся параллельно друг другу. Между хребтами было километров десять.

— Как будто плавник, прижатый к планете, — произнесла завороженная Катя.

— Похоже, мы это не видели из-за того, что эта часть планеты была на ночной стороне, когда мы над ней пролетали.

Темно-коричневая поверхность начала колыхаться. Вместе с ней колыхались и хребты, теперь напоминающие каркас, на который была натянута огромная мембрана. Вновь поднялся ветер, и раздался зловещий грохот, будто гром на Титане. Волны, идущие по этому циклопическому плавнику от юга к северу, то есть в сторону людей, стали более амплитудными, и высота их уже достигала километра. Юра понял, что вот-вот — и волны достанут до Элли.

— Давай в подпространство! — приказал он.

— Выполняю.

Каждая следующая волна была выше предыдущей. Волны выходили из-за горизонта и двигались на Элли. Турбулентность в атмосфере была невероятная. Юра с Катей с трепетом в сердце смотрели на то, как грандиозно вздымается Гриндэй.

— Элли, отлети назад на десять километров!

— Слушаюсь.

Колышущаяся поверхность начала подниматься. Элли не успела отлететь и прошла сквозь этот плавник планетарного масштаба. Поднимаясь, плавник создавал под собой зону пониженного давления, куда устремилась атмосфера. Образовался ураган. Та часть атмосферы, что находилась над плавником, по законам всемирного тяготения скатывалась с его поверхности, и из-за этого образовался второй ураган, но уже с другой стороны плавника. Плавник превратился в огромную стену, торчащую от горизонта до горизонта и уходящую в космос. Верхняя граница стены скрывалась в голубизне неба. Гриндэй поднял свой исполинский парус, рассеченный костистыми лучевыми опорами.

Юра с Катей молчали. Смотрели разинув рты.

Стена вспыхнула огнем и ослепила людей. Юра прикрыл глаза рукой, а Катя отвернулась и прищурилась. Казалось, поверхность Солнца развернулась перед людьми в полотно, в панораму! Гриндэй скидывал накопившееся тепло в космос, излучая его из поверхности своего паруса.

— Элли, давай обратно! Не знаю… просто… назад лети… — У Юры текли слезы из-за яркого света.

Саша и Димка находились чуть более чем в трех тысячах километрах от излучающего паруса Гриндэя, но даже до них дошел его рассеянный свет. Непроглядная ночная тьма, окутавшая сидящих в металлическом тамбуре людей, превратилась в сумрак.

— Рассвет, — произнес Васечкин.

— Ага.

Мальчик подполз к выходу и высунул голову на улицу. Черные вертикальные стебли покачивались на ветру. Небо было ночное, но ближе к югу начинало переходить в рассветное. Из-за травы Дима этого не мог видеть. Скрежет по наружной обшивке корабля не прекращался ни на секунду.

Внутри корабль оказался еще более изъеденным коррозией, чем снаружи. Все поверхности были неровные, с кучей выступающих панелей. Повсюду свисали гнилые лохмотья. Тухлый запах Васечкин осознал только сейчас, когда немного успокоился. Он заглянул в проход, ведущий в коридор вглубь судна. Света не хватало, чтоб увидеть конец этого коридора, но Саша смог разглядеть по левую сторону круглую дверь диаметром около метра, которая была распахнута. Дима подошел к Саше.

— Пошли посмотрим, — сказал Димка и направился к круглой двери. Васечкин робко побрел следом.

В каюте, куда вел круглый проход из коридора, было светлее, чем в самом коридоре: сквозь трещины в потолке пробивались слабые лучи света с улицы. На полу лежало тело. В том, что это было именно тело, у Васечкина и Димки не возникло ни малейшего сомнения. Существо длиной в полтора метра прижимало двумя конечностями к груди какой-то предмет наподобие тубуса для листов формата А4. Мелких деталей тела не было видно из-за мрака. У существа четко просматривались голова, туловище и сколько-то конечностей — или четыре, или шесть. Васечкин просунул голову в круглый проход и пригляделся: то ли это такая кожа у существа сморщенная, будто высохшая, как если б это создание мумифицировалось, то ли это искусственный защитный скафандр, неясно. Но теперь Саше стало видно, что создание имело шесть конечностей — двумя выходящими из плеч оно прижимало к себе тубус, две были расположены на уровне пояса и лежали вдоль тела, и две были на противоположном от головы конце торса.

— Залезем туда? — спросил Димка. Голова его была под мышкой у Саши. Мальчик напрягал зрение, пытаясь выхватить из тьмы как можно больше деталей мертвого тела.

— Отойди-ка, — Васечкин отпрянул от прохода и толкнул рукой круглую металлическую дверь. Двигалась она с трудом. В корабле раздался пронзительный скрежет, в разы громче скрежета травы.

— Вдруг планета начнет трястись и дверь захлопнется? — предположил Саша. — Окажемся мы замурованы с этим трупом.

— Не окажемся. Оно же все гнилое. Никакие замки не могут тут работать. — Димка залез по пояс в проход и через пару секунд уже был в каюте.

Васечкин покачал скрипучую дверь туда-сюда, распахнул ее максимально к стене и залез следом за Димкой.

— Интересно, что это за штуковина, — мальчик сел на корточки и потянулся рукой к тубусу.

— Стой ты! Совсем, что ли?! — Васечкин схватил Диму за предплечье.

— А что? Думаешь, бомба?

— Не знаю. Может, и бомба. Не надо ничего трогать.

— Зачем ему бомбу так держать? Как будто это что дорогое для него.

— Просто не трогай и все.

Васечкин обошел тело и тоже сел возле него. Присмотрелся к лицу погибшего. Саше показалось, что лица у существа нет, и не потому, что так было положено природой этого неземного организма, а потому, что лицо его содрали с головы. На месте, где ранее, вероятно, были сенсоры, такие как глаза, уши, нос, рот, бугрилась и исходила трещинами высохшая поверхность. Конечно же, утверждать наверняка, что на голове у этого вида находились какие-то внешние органы, нельзя, но учитывая, что это существо достаточно антропоморфно, хотя и имеет на одну пару рук больше, чем человек, можно предположить, что на лицевой стороне головы у него все же могли быть части тела, соответствующие частям тел некоторых земных животных, а именно вышеупомянутые глаза, уши, нос и рот.

— Как будто его сожгли, — сказал Васечкин.

— Или он высох.

— Да… или так.

Дима снова потянулся к тубусу.

— Да не трогай ты! Сказал же!

Мальчик отдернул руку.

Васечкин склонился над телом. Света еле хватало, чтоб увидеть хоть что-то. В области таза, если описывать физиологию создания человеческими терминами, Саша рассмотрел след, такой, как будто кто-то вырвал у существа кусок плоти. Это был след, похожий на след от укуса акулы.

— Тело сохранилось, потому что тут ни животных, ни насекомых, ни бактерий, — сказал Васечкин, разглядывая укус.

— Значит, мы ничем не заболеем?

— Нет. Не значит.

— А почему тело не разложилось? — спросил Дима.

— Не знаю.

— Почему других тел нет?

Васечкин промолчал.

— Интересно, как он умер? — произнес Дима.

— Вот тут, видишь?

— Вырван кусок?

— Да, очень похоже.

— Значит, на него напал хищник?

— Может, и хищник.

— Так если тут никого нет, то откуда хищник?

Саша пожал плечами, но Дима этого не увидел. Взгляды их с любопытством бегали по трупу с однородным сморщенным черным покровом всего тела. Так и не стало ясно — это его обгоревшая кожа или защитный костюм.

— Его кто-то ранил, и он приполз сюда и тут умер, — сказал мальчик.

— Все может быть.

— А в этой бутылке он оставил послание тем, кто найдет его труп.

— Надо залезть на крышу, чтоб Юра нас точно не пропустил, — сказал Саша и встал. — Пошли.

Из корабля первым вылез Васечкин и принялся вглядываться сквозь качающиеся ростки. За ним вылез Дима. На улице было все так же сумрачно благодаря горящему парусу Гриндэя. До настоящего рассвета оставалось несколько часов. Ветер усилился, а вместе с ним усилились и звуки травы.

— Полезли? — спросил мальчик.

— Да. Только вот понять бы, как это лучше сделать.

Саша поставил ногу на ржавый выступ и поднялся над землей, прижимаясь телом к обшивке корабля. Осмотрелся и понял, что дальше ставить ноги некуда и не за что хвататься руками.

— Там у него обломки были от крыльев, — сказал Дима.

— Да, вон они. — Васечкин указал наверх.

— А… ну да… он же повернут набок.

Саша слез и отошел на метр от корабля. Резко обернулся, когда ему показалось, что сзади что-то щелкнуло.

— Ты слышал? — спросил Васечкин.

— Да, — ответил Дима, — может, не надо нам на крышу? Может, Юра и так знает, возле какого корабля нас искать?

Из травы раздался треск, и одновременно с этим зловещим гремучим звуком на Сашу и Димку бросился черный силуэт. Неведомое создание было более трех метров ростом, но рассмотреть его никто не успел: Васечкин рванул налево вдоль стены, а Димка нырнул в шлюз. Зверь трещал как тысяча цикад. Васечкин забежал за угол корабля. Он был на грани паники, но все же понимал, что если побежать куда-то в сторону, то потом можно и не найти путь назад.

Треск смещался в сторону. Кажется, вправо. Васечкин слушал. Да, вправо. Саша пошел назад вдоль стены. Надеялся, что зверь обойдет корабль с одной стороны, а он с другой. Васечкин крался… справа от него была черная ржавая поверхность, по которой он перебирал руками, а слева шипели такие же черные стебли травы. Треск хищника стих. Саша выглянул из-за угла. Вдоль стены было видно почти до конца корабля, и на этой стороне находился шлюз.

— Побежать, не побежать? — думал Васечкин. — Тут метров десять всего. А что, если оно уже сзади?

Саша обернулся. Никого. Снова уставился вперед.

— Если оно залезло в корабль? Добралось до Димки? Нет, тогда я бы услышал крики.

Васечкин продолжил красться, готовясь в любой миг развернуться и бежать. Трава шипела и не давала возможности услышать что-либо, кроме громких резких звуков, и потому в любой момент на Сашу могло накинуться нечто, что подкралось к нему, маскируя свой шум шумом травы. Васечкин постоянно озирался. Пытался что-то расслышать в этом ужасном копошении гадких листьев. Шаг за шагом он приближался к шлюзу.

Когда Саша был уже возле прохода в корабль, грунт перед ним разверзся, и оттуда показалось нечто, похожее на человека, только не имеющее мелких деталей, будто это был огромный манекен черного цвета. Васечкин был уверен, что это не то создание, которое напало на них минутой ранее, ведь то было бесформенное и тучное. Человекоподобное существо шлепнуло руками по земле, подтянулось и вылезло полностью. Оно сидело на корточках напротив Васечкина в нескольких метрах. Саша оторопел от ужаса. Черный силуэт встал и, распрямившись, возвысился над травой. У Саши задрожали ноги. Он склонился и сунулся в шлюзовой проход. В непродолжительный момент, когда тело Саши было наполовину внутри корабля, а ноги еще на улице, он ощутил невероятный страх, что сейчас этот огромный человек схватит за стопу и потянет обратно, но ничего не случилось. Саша развернулся и поджал ноги к себе. Он вскочил и нырнул в коридор к круглой двери, которая была закрыта. Саша сразу понял, что Димка жив и заперся там.

— Дима, — шепнул дрожащим голосом Васечкин.

На улице снова затрещало. Саша взялся руками за рукоятку и потянул дверь. Та со скрипом отворилась.

— Дима, это я, — шептал Васечкин.

— Я тут, — раздался голос мальчика.

Корабль начало трясти, а за стенами зашипело так, будто кто-то спускал газ из баллонов. Саша, невзирая на тряску, пролез сквозь круглый проход и захлопнул за собой дверь. Замка, конечно же, никакого уже давно не было, и любой желающий мог залезть к ним в каюту. Шипение прекратилось.

— Ты видел его? — спросил Васечкин. Дима сидел в углу, слева от входа. Саша не сразу разглядел мальчика во тьме. Он подошел и сел рядом.

— Да, эта штука меняет форму, — сказал Дима.

— Откуда ты знаешь?

— Я выглянул. Я видел, как он менялся.

— Что значит менялся?

— Да не знаю я. Менялся и все. Был как… не знаю… как медведь или бегемот, потом вытянулся в змею.

— Я видел огромного человека. Он вылез из земли.

— Что?

— Точно говорю. Только что видел. Земля разъехалась, и оттуда вылез огромный человек.

— Ты серьезно?

— Вот прямо только что это было.

— Обалдеть.

— Если, как ты говоришь, он менял форму, то, может, это он и был?

— Он может пролезть сюда.

— И отсюда только один выход.

— И как быть?

— Не знаю. Бежать куда глаза глядят — нет смысла. Он догонит. Да и если не догонит, то куда бежать и что потом делать?

— Надо сидеть тут.

— Я тоже так думаю.

Васечкин начал принюхиваться.

— Ты чего? — спросил Дима.

— Запах какой-то странный. Чуешь?

— Да, есть что-то.

— С улицы будто?

Саша встал. Подошел к трещине в потолке.

— Воняет. А… — Саша сморщился. — Больно! Ай…

— Да… как будто перцовым баллончиком набрызгали. — Димка прикрыл нос и рот рукой.

Саша быстро снял кофту и пропихнул ее часть в щель. В комнате стало еще темнее.

— Яд какой-то? — спросил Дима.

— Не знаю.

Васечкин закашлял. Попятился к двери, споткнулся о труп гуманоида, но не упал.

— Может, в коридор? — предложил Дима.

— Надо посмотреть, что там.

Саша приоткрыл дверь и выглянул. В шлюзовом отсеке он увидел черный силуэт чего-то бесформенного, постепенно поднимающегося от пола к потолку. Когда из этого силуэта к Васечкину потянулись отростки, парень тут же захлопнул дверь, и в этот же миг за дверью раздался взрыв. Нечто, пришедшее из-под грунта, лопнуло, обдав все вокруг концентрированной кислотой. И без того разрушенные стены разрушались еще больше под воздействием разбрызганной ядовитой жидкости. Пары, вызванные реакцией металла на кислоту, убили бы дрожащих на полу Васечкина и Диму за несколько минут, если б не дверь. Но та слегка пропускала ядовитый газ, точно такой же, какой шел сквозь щель в крыше до того, как Васечкин ее заткнул.

— Мы умрем. — Димка заплакал и начал давиться от кашля.

Саша лег возле мальчика. Ладонями прикрывал свое лицо. Ему показалось, что внизу легче дышится, но Саше уже было плевать. Он ожидал, что сейчас дверь откроется, сюда заползет это черное нечто и сожрет их заживо. Димка, до этого сидящий, прислонившись спиной к стене, сполз на пол и развернулся на живот. Тоже закрыл лицо ладонями.

— Почему оно не заходит? — произнес Саша и приоткрыл один глаз.

— Кто? — сквозь кашель произнес мальчик.

— Там… в коридоре… эта черная штука… — Саша говорил с трудом. Глаза, слизистая носа и рта горели у них обоих.

— Что нам делать? Я не могу больше это терпеть, — стонал Димка.

Васечкин сел.

— Надо уходить, — произнес он, еле шевеля губами.

— Но там же… — Димка не смог закончить фразу из-за кашля.

Васечкину нечего было на это ответить. Саша надеялся, что существо оставило их в покое, раз не пытается ворваться в каюту, ведь оно видело Васечкина. А еще Саша понимал, что с минуты на минуту они могут просто потерять сознание и уже никогда не очнуться. Он встал, выставил руки перед собой и добрел до двери.

— В коридоре дышать нельзя, — произнес Саша, — выходим на улицу и бежим вперед как можно дальше от корабля. Набирай воздух в легкие. Я открываю. Готов?

— Да, — Димка поднялся с пола.

Саша с Димой вдохнули полной грудью воздух, который будто был наполнен бесчисленным множеством раскаленных игл. Стиснули зубы, борясь с рефлекторным кашлем и болью. Васечкин толкнул вперед дверь. Во мраке он увидел, что стены и пол покрыты пузырящейся пеной — казалось, что они кипели.

— Руками ничего не трогай, — процедил Саша и спешно вылез в коридор. Димку он ждать не стал, а побрел, глядя сквозь слезы на тусклый свет, падающий с улицы в шлюзовой отсек. Вокруг все шипело и пузырилось. Корабль продолжал растворяться в кислоте Гриндэя. Дойдя до выхода, Саша присел на корточки и выкатился на улицу. Тут же вскочил и бросился во тьму зарослей. Уже спустя несколько секунд дышать стало заметно легче. Васечкин пробежал метров пятьдесят и остановился.

— Дима! — оглянувшись, крикнул Саша. В небе, в направлении корабля, он увидел столбы дыма будто после пожара. Саша стоял по пояс голый.

— Бегу!

— Я тут! Давай на звук!

— Я тебя вижу!

Димка добежал до Саши и упал на колени. Руками он уперся в землю. Саша сел рядом.

Элли летела в противоположном направлении от огненного паруса, то есть на север.

— Вероятно, Гриндэй развернулся в двух направлениях, — сказал Юра, — глядя на плывущую под ним траву. Элли все еще была в подпространстве. Юра с Катей парили в невесомости в горизонтальном положении практически возле пола.

— Одно из направлений, это юг, — сказала девушка, — а как узнать второе?

— Никак. Я предлагаю облететь всю планету по той параллели, на которой мы сейчас находимся. Мы не так далеко от полюса, так что это не займет много времени.

— Да, давай.

Прежде чем вылететь, пришлось подождать десять минут, пока Элли определит точное направление вращения Гриндэя. Сделать это оказалось несложно. Элли двигалась в подпространстве независимо от Гриндэя. Она засекла произвольную точку на поверхности, а именно — угол корпуса одного из разрушенных кораблей. Гриндэй прокручивался под Элли, и по движению разрушенного корабля стало понятно, в какую сторону планета вращается. После чего Элли взяла точный курс на запад.

Через двадцать минут солнце для Элли скрылось за горизонтом, а еще через полчаса во тьме она смогла увидеть косую линию дыма, тянущуюся к небу.

Гриндэй задрожал. Со стороны цилиндрического корабля что-то приближалось. Это стало ясно по громкому шелесту травы.

— Вставай! — Васечкин подскочил и помог Димке подняться.

Держась за руки, они рванули в противоположную от шума сторону.

В очередной раз раздался треск, только уже не с какого-то определенного направления, а со всех.

Они остановились. Васечкин озирался. Теперь он был дезориентирован. С какой стороны был шелест травы? Откуда трещит? Куда бежать?

— Давай за мной! — сказал он, поймав взгляд Димки. Глаза мальчика были красными от слез, такие же, как и у Васечкина. Мальчик кивнул.

Саша побежал наугад, а Дима следом. Позади, в нескольких десятках метров, за ними ползло существо, не имеющее определенной формы и твердых структур. Существо растекалось по траве, приминая ее, накатывалось само на себя, вздымалось, переваливалось, четко идя по следу своих жертв. Иммунная система двигалась вперед на людей, ощущая их иную генетическую структуру, враждебную для тела Гриндэя. Бесформенное нечто катилось волнами, будто сошедшими с картины Хокусаи, волнами, из тел которых фракталами выступали волны поменьше, и все это создание являлось динамически изменяющейся структурой, а следовательно, не имеющей конкретных черт, таких, чтоб можно было ее как-то точно описать. Бурлящая, катящаяся кислотная масса преследовала Сашу и Диму. Беглецы не могли видеть, что именно гонится за ними, а вот Элли, Юра и Катя с высоты все видели.

Свет в небе вспыхнул и осветил округу.

— Это Элли! — крикнул Саша. Не останавливаясь, он скорректировал направление на источник света. Элли нырнула в траву в пятидесяти метрах от Саши и Димы и полетела, двигаясь боком, входной дверью навстречу беглецам. Васечкин посмотрел себе через плечо и понял, что Димы нет.

— Дима! — крикнул он.

Элли уже находилась в зоне прямой видимости Саши — впереди, сквозь ростки пробивался ее белый свет.

— Димка! Где ты?! — Саша остановился и обернулся. Шум надвигающейся иммунной системы нарастал. Элли летела к Васечкину с противоположной стороны и была уже совсем близко.

— Дима! — Саша вертел головой, пытаясь уловить движение мальчика среди стеблей. Когда он увидел приближающуюся трехметровую бурлящую черную стену, он в ужасе попятился, развернулся, и в этот момент из Элли, находящейся возле него, высунули руки Юра и Катя, схватили Сашу и затащили в каюту. Элли тут же взмыла вверх на сотню метров. Черная волна остановилась, а через мгновение лопнула, обдав все в радиусе нескольких десятков метров кислотой.

— Где Димка?! — Гречкин приник к полу. Искал мальчика в траве, которая казалась белой из-за освещения Элли.

— Я не знаю! — Васечкин чуть ли не плакал. — Он был сзади! Я оглянулся, а его нет! Он бежал за мной!

— С тобой все в порядке? — спросила Катя, разглядывая брата.

— В порядке…

В округе корабля, где до этого прятались Саша и Дима, появилось густое облако — иммунитет Гриндэя активизировался и продолжал атаковать кислотой, полагая, что инородные объекты могут все еще быть на судне или рядом. Элли находилась в нескольких сотнях метров восточнее облака.

— Мы не можем его тут оставить, — сказала Катя и тоже принялась высматривать мальчика в траве.

— Элли, ищи Димку! Здесь, в радиусе трехсот метров, — приказал Юра.

— Слушаюсь.

— Как вы умудрились разминуться? — спросила Катя у Саши.

— Я не понимаю! Он все время был возле меня! Мы вообще не расходились!

— Если он жив, он не мог далеко убежать, — сказал Гречкин.

— Я вижу его, — произнесла Элли.

— Где?! — крикнули все хором.

Элли, ничего не отвечая, полетела в направлении маленькой черной точки, плывущей сквозь траву, рассекая ее. Мальчик бежал со всех ног от ядовитого тумана, окутавшего область вокруг корабля-цилиндра. Элли точно так же, как и в случае с Васечкиным, опустилась перед Димкой. Тот, не мешкая, сам заскочил в корабль, и Элли тут же ушла в подпространство.

— Ты как отстал от меня?! — Васечкин накинулся на Диму и обнял его.

— Да я упал! — Мальчик ревел от страха, напряжения и волнения. Ревел и тараторил: — Я тебе кричу, а ты не слышишь! Совсем глухня, что ли?! А сзади еще эта черная штуковина ползет! Я побежал! Я думал, я за тобой бегу, а оказалось, я чуть в сторону бежал! А потом она как хлопнула! Я бежал, падал, бежал, бежал. А потом вижу вас впереди.

Гречкин сел слева от мальчика и обнял его за плечо.

— Успокойся, дружище, все позади, — произнес он.

Несколько секунд они все молчали.

— Не хочу ничего утверждать, — начал Васечкин, — но что-то мне подсказывает, что Гриндэй нам не совсем подходит.

Дима вытер слезы и посмотрел на Сашу, сидящего напротив. Васечкин хлопал красными воспаленными глазами как ни в чем не бывало.

— Мне закралось подозрение, — продолжил Саша, — что эта планета нам не очень рада.

У мальчика на лице появилась улыбка. Гречкин издал короткий смешок, а Катя засмеялась в голос впервые за долгое время. За очень долгое время…

— Саш, ты только не ругайся, но я… сейчас… секунду… — Димка залез в боковые карманы штанов.

— Что? — Васечкин сдвинул брови.

— Куда же я ее сунул… — Дима полез в задние карманы.

— Тот тубус?! — спросил Саша.

— Почти… вот! — Мальчик вытащил исписанный пожелтевший лист бумаги, сложенный в несколько раз.

Гречкин взял у мальчика листок.

— Что это? — спросила Катя.

Юра развернул лист и уставился в нечто, подобное тексту на арабском.

— Это было в том чехле, — сказал Дима.

— В том, что держал мертвый инопланетянин?! — недовольно спросил Саша.

— Да.

— Дима! Когда ты успел?! — воскликнул Васечкин.

Мальчик молча улыбнулся.

— Подождите, — начала Катя, — давайте все по прядку. Вы обнаружили труп инопланетянина, а это письмо было у него в руках?

— Да, — ответил Саша, — если в двух словах, то все было именно так.

— Как он выглядел? — спросил Юра и перевернул лист бумаги. Катя взялась рукой за нижний край листа и, находясь напротив Гречкина, тоже принялась рассматривать неземной письменный язык.

— Худое вытянутое тело, может метр длиной. Есть голова и шесть конечностей, — сказал Саша.

— Больше ничего не было понятно, — сказал Дима, — он был весь обгоревший.

— Видимо, его обдало кислотой, — добавил Саша, — еще у него была как будто вырвана часть тела, но я не могу сказать точно, вырвана ли. Возможно, не вырвана, а выжжена.

— Элли, тебе виден этот текст? — спросила Катя.

— Да.

— С обеих сторон?

— Да.

— Ты понимаешь этот язык? — спросил Юра.

— Да, это тот язык, который был заложен в меня изначально. Это старая письменность цивилизации, создавшей меня.

— То есть тот пришелец был с Мелкого Гарри! — восторженно произнес Васечкин.

— Получается, что да, — сказал Юра.

— Элли, переведи нам, что тут написано, — сказала Катя.

Элли принялась озвучивать текст:

— Ты убегаешь первым. Чтобы спасти свое тело. Это не планета. Это животное. Бегите прочь от лица животного. У вас не так много времени. Оно нападает на всех сразу. Невозможно улететь во времени. Если ты прислушиваешься к сигналу, ты можешь жить. Если ты далеко, значит, ты можешь жить сейчас. Я скоро уйду. Все мое тело разрушается. Все лодки повреждены. Мы не смогли подать большой сигнал. Животное атакует всех одновременно. Все рушится одновременно. Все пропали. Я могу только делать письменность. Я скоро уйду. Мне очень больно. Мне очень трудно писать книгу. Ис-тэр-ан прилетал сюда не сразу дважды. Три лодки погрузились на это животное. Они занимались исследованиями. Животное никак себя не проявило. Оно так и не материализовалось. На животном надета маска планеты. В ней не было жизни. Мы прочитали это. Мы не обнаружили опасности. Все прибыли на место дважды. Не все проснулись. Сто двадцать тысяч не проснулись. Мы сбежали с Ис-тэр сюда. Это была ошибка. Наш Ис-тэр уходил. Ин-ре убил. Ин-рэ остался в космосе, в пространствах. Я ухожу. Я больше не могу писать книгу. Все разрушено. Мне очень грустно. Это больно. Я не хочу уходить.

— Текст закончен, — добавила Элли.

Юра окинул взглядом команду. На лицах у всех читалась тоска.

— Н-да… — протяжно произнес Васечкин.

— Я так понял, что они бежали от войны с Мелкого Гарри, точнее с Ис-тэр… только я не совсем понимаю, это они себя называют Ис-тэр или свою планету? Страну? Расу? Ладно, неважно… Они бежали с Гарри от Ин-рэ.

— Ин-рэ, это, видимо, какая-то другая страна или даже цивилизация, которая тоже жила на Гарри, — сказала Катя.

— Или другой вид, — предположил Васечкин, — и они между собой не поладили. После уничтожения своей планеты Ин-рэ жили в космическом городе, но вымерли, а Ис-тэр разбомбили этот город, когда мы сняли поле.

— Гриндэй была ближайшей планетой от Гарри, — продолжил Юра, — и они прибыли сюда. Этот инопланетянин в начале в тексте говорит, чтоб те, кто найдет его записку, убегали. Потому что эта планета опасна. Она атакует всех сразу. Теперь понятно, почему тут столько разрушенных кораблей. Когда они все сели, Гриндэй обдал их кислотой. После чего они не смогли улететь. Хотя, может, кто-то и смог улететь. Это мы никак не проверим.

— Не просто обдал, а поливал как из душа! — сказал Васечкин. — А выживших особей добивала эта черная жижа.

— Поэтому и все корабли разной сохранности. Какие-то быстрее разрушались, какие-то медленнее, — сказал Юра.

— Какой же кошмар… — произнесла Катя. — А ведь эта цивилизация была чем-то похожа на нашу. Мне кажется, они чувствовали все так же, как и мы. Бежали со своей умирающей в войне планеты в поисках нового дома. В поисках мира. И попали сюда, на Гриндэй.

Катя тяжело вздохнула.

— Я предлагаю перед полетом на следующую планету поесть как следует и выспаться, — сказал Юра.

— Я бы поел, — согласился Димка.

— Да, давайте поедим, поспим и в путь, — сказал Васечкин.