Трилогия: Небо Титана, Небо Земли, Небо над моим домом

Глава 34. Загадка ценою в жизнь

Космонавты обступили лежащее на боку эллипсоидное сооружение высотой более трех метров и длиной более десяти метров, с гладкой серебряной зеркальной поверхностью, в которой отражались лучи их фонарей и они сами. Капли метана струились по мраморно-алмазной стенке этой футуристической конструкции. Гречкин, глядя в свое искаженное отражение, в котором голова казалась неимоверно огромной, а узкое тело уходило по сферической поверхности вниз, перебирал в мыслях предположения о том, что это может быть: портал в другую галактику, бомба, космический корабль, генератор кислорода, живое существо из другого материала, антенна для передачи мощного сигнала на Землю, серебряный эллипсоид, исполняющий желания…

Доверяя Лучу, люди без опасения принялись изучать сооружение. Они ходили кругами, пристально разглядывая его гладкую структуру, ощупывая и слегка простукивая каждый сантиметр, докуда могли дотянуться.

— Если бы у нас не было возможности с ним взаимодействовать, Луч не дал бы нам его, — произнес Мингли.

Через двадцать минут безрезультативного исследования объекта команда решила снова связаться с Лучом. Собравшись в кузове, они несколько раз кинули гайки, но Луч на контакт не вышел.

— Копия на улице… копия… Копия чего? — Мингли расхаживал по кузову взад-вперед. — Копия спасательной космической шлюпки?

— И почему именно копия? — Жорж сидел на полу. — Почему он сделал акцент на слове «копия»? Мог бы сказать просто — корабль на улице, или… что это такое? Очевидно же, что транспорт какой-то.

— Он сказал, что нашел подходящую цивилизацию, а потом создал нам копию, — сказал Саид, сидя возле выхода из кузова и рассматривая серебряный эллипсоид, находящийся в пяти метрах.

— Думаешь, он подсмотрел у кого-то эту штуковину и воссоздал ее тут? — спросил Стив.

— Если он управляет материей, синтезирует молекулы, то вполне мог, — произнес биолог.

— Если это какой-то космический корабль, — рассуждал Стив, — то в нем должно быть огромное количество различных материалов и соединений: всякие металлы, полиэтилены, полипропилены, силиконы, кварцы, графиты, карбиды… откуда все это тут? Как минимум для создания чего-то подобного нужна нефть.

— Вокруг нас все это есть, — сказал Мингли, продолжая прохаживаться вдоль кузова, — нефть должна быть в недрах Титана, ведь тут есть органические формы жизни. Металлы находятся в ядре. А еще в самом Сатурне и в десятках его спутников содержится половина таблицы Менделеева в различном соотношении. Если Луч может синтезировать молекулы из атомов, то создать тут практически любой материал для него не проблема.

— Он все то время, что говорил нам ждать, перебирал разумные цивилизации, чтобы найти такую, транспорт и технологии которой подойдут и нам, — рассуждал Гречкин, — потом, скопировав у них эту… этот… будем считать, что корабль, воссоздал его возле нас.

— Понятно, почему он сказал, что чинить ракету нет смысла, — сказал Мингли, — он понимал, что в такую грозу мы не взлетим.

— И понимал, что гроза не закончится, — дополнил Саид.

Исследователи вылезли из кузова и вновь принялись расхаживать вокруг серебряного эллипсоида. Гречкин отошел от этой необычной конструкции на несколько метров. Когда он скользнул светом фонаря от закругленного конусообразного края к середине эллипсоида, то заметил, что отражающая способность поверхности резко возросла. Юра провел лучом обратно от центра к носу сооружения — отраженный свет значительно ослаб. Гречкин принялся искать область, в которой поглощение света идет наиболее интенсивно. В метре от скругленного края корабля был участок, который слабее относительно остальной поверхности отражал свет.

Юра направил луч в эту область. Ничего не произошло. Тогда Гречкин подошел вплотную к слабо отражающему участку и прислонился лбом в надежде разглядеть, что же там за этой блестящей стеной. В этот момент эллипсоид вспыхнул белым светом, и яркие фиолетовые полосы-обода побежали по корпусу в горизонтальном направлении от одного конца к другому. Спустя несколько секунд движение полос замерло, а потом они исчезли, и остался лишь яркий белый свет, которым эллипсоид освещал все вокруг в радиусе десятков метров.

— Что это было?! Кто что сделал?! — вскрикнул Мингли.

— Я, — ответил Юра, — эта штука реагирует на свет. Тут есть область, пропускающая электромагнитное излучение, видимо, в спектре наших фонарей. Вот тут… там за стеной есть какой-то светочувствительный датчик.

Все подошли к Гречкину и уставились на область, указанную бортинженером, которая сейчас сама излучала свет, как и весь эллипсоид.

— Я когда издалека светил, оно не реагировало, а подошел в упор, и сработало, — сказал Юра, прикасаясь рукой к мерцающей поверхности.

Эллипсоид не издавал никаких звуков. Члены команды, направляя лучи в разные части корпуса сооружения, сделали несколько витков вокруг него, но никаких изменений не случилось. Ученые стояли в замешательстве. Гречкин прислонился ладонями к стенке эллипсоида и пошел по часовой стрелке, перебирая руками по поверхности. Долго идти не пришлось — оказавшись посередине устройства, он неожиданно провалился по локоть внутрь серебряного тела и тут же отпрянул назад, будто его ударило током!

— Все в порядке, я просто не ожидал, — пояснил Юра.

Команда подошла к области провала.

— До этого он везде был твердым, — сказал Мингли и медленно просунул руку внутрь эллипсоида. Проведя рукой на полметра влево, он нащупал один конец прохода, потом повел руку вправо. Сделав шаг, капитан коснулся твердого контура. — Метра полтора ширина. — Мингли поднял руку, пытаясь нащупать жесткую границу, но так и не смог до нее дотянуться. Потом он сел на корточки и ту же указал на нижний порог.

— Заходим? — спросил Жорж.

— Прежде чем заходить, надо выключить фонари, — сказал Гречкин. — Если это устройство реагирует на свет, то мы можем там случайно запустить какой-нибудь нежелательный процесс.

— Стойте тут, — приказал капитан и выключил налобный фонарь, — на всякий случай я первый.

Мингли сделал шаг за серебряное полотно, и нога его исчезла за волшебным зеркалом. Капитан обернулся на команду и обменялся кивками с Юрой. Когда капитан полностью скрылся внутри эллипсоида, связь с ним в чате не пропала.

— Заходите, — произнес он.

Внутри тоже было светло. Поверхности светились, но не так ярко, как те, что снаружи. Помещение, в котором оказались космонавты, справа оканчивалось стеной, а влево тянулось вплоть до самого конца эллипсоида — до закругленного конуса. Повсюду из стен торчали горизонтальные перекладины диаметром около десяти сантиметров и длиной полметра. Перекладины эти выступали перпендикулярно плоскости поверхности стен. Было их восемь штук, на первый взгляд, хаотично установленных. Возле сужения комнаты, слева, у самого конца, из пола выступало что-то наподобие стола. На противоположной от входа сферической стене располагались различные устройства причудливых форм: крест с пирамидкой посередине, несколько полусфер и углублений, кубические структуры разных размеров. Отдельно бросался в глаза выделенный рамками квадрат со стороной более двух метров, напоминавший огромный монитор. Располагался он ближе к носу корабля. Приглушенным для человеческого глаза белым светом сияла каждая поверхность.

— Надо поскорее разобраться со всем этим, — сказал Мингли, — неизвестно, сколько у нас времени, пока эта Сфера не начнет снова сходить с ума.

Отрегулировать техническое устройство корабля Мингли поручил мне. Первым делом я решил обследовать фонариком, конечно же, не налобным, а маленьким ручным, все элементы, которые казались мне логичными с точки зрения взаимодействия. Все эти звездочки, пирамидки, выемки, кубы и штыри. Начал я с большого кубического стола на носу корабля, а может, на корме.

Я навел луч фонаря на край горизонтальной поверхности этого куба, и над самой поверхностью появился полупрозрачный шар серого цвета, похожий на тот, который используют гадалки, когда якобы предсказывают будущее. Я посветил снова на край поверхности, и шар исчез. Посветил третий раз — шар снова возник. Чат я отключил, чтобы доводы членов команды не сбивали меня. Делал запись и зарисовывал в блокноте все, что происходило. На шар я светил со всех сторон — никакой реакции.

Далее я пошел по противоположной от выхода стене, по очереди ощупывая светом все, что хоть как-то выделялось. Происходило много необычного — менялся цвет внутреннего освещения, из стен выдвигались еще перекладины, а другие, наоборот, задвигались, свет мигал на потолке, на полу, на стенах, но самое интересное, когда я касался лучом фонаря вот этой вот выемки, все стены корабля, кроме задней, становились прозрачными! Было прекрасно видно улицу. Еще я нашел закономерность — возле всех устройств, с которыми можно как-то взаимодействовать, была выдвижная перекладина.

Я остановился возле единственной несферической стены, которая разделяла помещение корабля надвое. Возможно, за ней моторное отделение, не знаю, она как раз и была непрозрачной. Куда бы я не светил на этой стене, дверь никак не проявляла себя. По потолку иногда пробегали какие-то световые сигналы, непонятно чем вызванные.

Я понимал, что, если это устройство для межпланетного перелета, простым оно быть не могло. Вывод этот я сделал, исходя из земной логики. Но что, если развитые цивилизации построили такой корабль, который по мысленной просьбе отвезет тебя куда надо? Хотя… на каком тогда языке надо мыслить, чтоб он понял? Н-да… Бред. Но автопилот тут точно должен быть или искусственный интеллект.

Когда меня по плечу постучал Стив, я включил чат.

— Внутри температура плюс двадцать, — сказал он.

Я посмотрел на наружный термометр скафандра, и тут мне пришла мысль: если Луч нам подобрал именно этот корабль, чтоб вернуть нас домой, а лететь нам не один год (если, конечно, тут нет каких-то невероятных ускорителей), то судно это непременно должно оснащаться генератором кислорода. Я выключил чат и крикнул:

— Как меня слышно?!

Мингли, Саид и Жорж оглянулись на меня.

— Нормально, — громко произнес Саид.

И тут я осознал, что слышу свой и его голос в нормальной тональности. Слышу голоса такими, какими они должны быть в условиях земной атмосферы.

Я сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и отстегнул шлем скафандра. Моя улыбка заразила остальных. Без лишних слов все поняли, что тут можно дышать, и тоже сняли шлемы.

Мы перенесли в Элли (так мы назвали корабль) все, что было в буровой, а также Данте и тело Леонардо. Шлемы снова сняли. Дверь тут была устроена таким образом, что воздух и тепло она не выпускала, при этом мы спокойно могли проходить сквозь эту серебряную завесу.

Я стоял возле серого шара. Вертел перед ним руками, постукивал, светил фонарем. Заметил, что на мои действия корабль иногда отвечал светом с потолка или стен. Но никакой закономерности я не мог найти.

— Значит, эти создания, у которых Луч скопировал корабль, тоже дышат кислородом, — сказал Стив.

Я снял перчатки и прикоснулся голыми руками к шару. Теплый. Посмотрел по сторонам — ничего. Убрал руки, и по потолку пробежала полоска света.

— Генератор и прочее оборудование, видимо, за этой стеной, — услышал я голос Стива за спиной.

— И двигатели, — сказал Саид. Он подошел ко мне и поднес лицо к шару. — Может, как-то на сетчатку глаза среагировать должен? Эх… Нет…

— Вход и потолок высокие, значит, существа эти не маленькие, — продолжил рассуждать биолог.

— Да, у нас на МКС-2 места поменьше будет, — согласился Стив.

Я не слушал, что они там болтали, а был сосредоточен на шаре. Уверен, он имел ключевое значение.

— Их тело должно быть устроено таким образом, что они висят на этих перекладинах, — сказал Жорж, — или обвиваются вокруг них. Это их местные посадочные места. Общаться они должны потоками света, может, как светлячки, только свет должен быть направленный, как с фонаря. Светом они воздействуют на предметы, нажимают светом, как мы пальцами, на кнопки или сенсоры.

«Поганый шар, — думал я, — как-то ведь мои движения возле него связаны с этими огоньками на потолке…»

— Мингли! — неожиданно воскликнул Саид. — Где Мингли?!

Я обернулся. Слева от меня Саид, напротив Стив и Жорж. Чуть дальше у стены Данте и Леонардо. Капитана нигде не было. Я подбежал к выходу, надел скафандр и выскочил на улицу.

— Мингли! — кричал я в чат.

— Мингли, ответь, Мингли, — слышал я вперемешку голоса остальных.

Запрыгнул в кузов буровой.

— В кузове нет! — сказал я.

— В кабине пусто, — произнес Стив.

В безнадежности и ужасе я понял, что случилось страшное…