Три жизни бога

Глава 13. Горы Унхареша

Стоило пошевелиться, и все тело отзывалось нестерпимой болью. Что случилось? Память отказывалась давать ответ. Сделав над собой невероятное усилие, Эмешу удалось разлепить глаза.

Прямо над ним старческое лицо, смотрит на него, кажется даже улыбается. Что за…

Эмеш моргнул, пытаясь хоть как-то привести мысли в порядок.

Черт! Где он? Кто перед ним?

Лодочник, Уршанаби.

От этой неожиданной мысли Эмеш вздрогнул и как-то даже дернулся в сторону. Мир тут же перевернулся и в глазах потемнело. Эх, как же хреново он себя чувствует.

— Я умер? — хриплым голосом спросил он, как только смог немного прийти в себя.

— Не совсем, — лодочник усмехнулся.

Да уж, не совсем. Почему-то раньше Эмеш был уверен, что после смерти человек не должен ничего такого ощущать, это было неправильно, просто несправедливо. Но тогда что он тут делает? Мысли двигались медленно, нехотя, едва ли не со скрипом. Он вроде должен был умереть… Но почему-то не совсем… А еще Тиль…

— Тиль! — Эмеш едва не подскочил на месте, когда понял что произошло.

— Она там, — Уршанаби небрежно махнул рукой.

За рекой. Они на этом берегу Потока, а там, куда показывал лодочник, возвышается стена Илара.

И Тиль за этой стеной.

Она мертва.

Энлиль чисто сделали свое дело, он помнил лишь яркий свет, его отбросило в сторону. Эмеш закрыл глаза и без сил опустил голову на землю. Зачем же он тогда остался жив? Как-то все это не укладывалось у него в голове.

— Ты был вроде как немного бог, — словно отвечая на незаданный вопрос, произнес Уршанаби, — и ты оказался очень живучим сукиным сыном.

Был вроде как немного бог. Эмеш с горечью усмехнулся. Какой же он к черту бог, раз не в силах спасти одного единственного человека, женщину, которую он любил. Какой к черту бог… был? То есть как был?

Последний вопрос он задал в слух.

— Угу, — согласился Уршанаби, довольно потирая руки. Дальнейшие объяснения он давать был совершенно не намерен.

Ну и пусть. Сейчас ему было так плохо, что подобные мелочи казались совершенно не существенными. Он лежал, закрыв глаза и не хотел больше ничего делать. Какая разница кем он был, гораздо проще вовсе ничего не знать.

Он умер уже второй раз в своей жизни, и пожалуй этого с него хватит. В тот раз он тоже потерял очень дорогих ему людей. Почему он не мог просто умереть тогда, в первый раз, как все нормальные люди. Угораздило же.

Теперь он останется лежать тут и пусть все проваливается в бездну, ему все равно.

— А ты молодец, — усмехнулся вдруг Уршанаби, — я всегда знал что ты способен на такое. Нашел выход. Поверил что сможешь и смог. Молодец.

Эмеш болезненно сморщился. Что он такого смог, за что его стоит хвалить. Даже женщину свою защитить не смог.

— Ты призвал сумерки, хотя тебя этому никто не учил, — в горле старого демона что-то булькнуло, видимо изображая смех, — не каждому придет такое в голову. А тебе вот пришло. Захотел и сделал, молодец.

Эмеш отвернулся. Совсем не хотелось об этом говорить, вот бы зарыться сейчас головой в песок, или нырнуть в темные воды.

— У меня ничего не вышло, — сквозь зубы процедил он.

— Вышло. Пусть не на долго. Боги действительно всемогущи, если этого захотят.

— Так это значит… — Эмешу в голову пришла вдруг удивительная, и в тоже время ужасная мысль, он резко выдохнул и уставился на лодочника — это значит я с самого начала мог что-то сделать? мог предотвратить…?

Уршанаби ехидно прищурил глаз и долго молчал, словно наслаждаясь моментом.

— Да, мог с самого начала. Люди на многое способны, если захотят. Тебе еще стоит потренироваться.

Эмеш сжал кулаки, едва удержался, что бы не вскочить и не дать в морду старому демону. Потренироваться? Да что за… После лабиринта им многое объяснили, показали, научили использовать свою силу. Но ясно дали понять, что у их возможностей есть границы, и возможности эти у каждого свои, именно поэтому молодые боги и вышли такие разные. Почему же тогда никто не сказал что они могут гораздо больше?

— Этому нельзя учить, — серьезно ответил Уршанаби на незаданный вопрос, — этого нельзя уметь всем. Если схлестнутся подобные силы, мир может не устоять, тем более, такой как этот. Нельзя давать детям столь опасные игрушки. Вам всем надо было повзрослеть.

Повзрослеть. И не важно, видимо, какой ценой.

Эмеш смотрел на лодочника и не мог поверить. Или мог? Да, все это пожалуй правильно и наверное стоило чего-то такого ожидать. Но все равно сказанное никак не укладывалось у него в голове.

— Вставай, — подмигнул ему Уршанаби.

Эмеш и не думал двигаться, пусть себе требует сколько угодно. Он больше ничего не будет делать.

— Вставай, у тебя есть еще одно дело.

Неправда, нет у него больше никаких дел, он умер и не собирается больше ничего делать.

— Давай, давай! Шевелись, — настаивал лодочник, — у тебя не так уж много времени.

— Да пошел ты! — тихо пожелал Эмеш.

Лодочник закаркал, очевидно эти звуки должны были означать смех. Видимо посылали его не часто. Отсмеявшись, он снова стал серьезен.

— Вставай. Помнишь, ты обещал мне выполнить одну просьбу.

Просьбу? Какую еще просьбу?

А ведь точно обещал… Этот проклятый хитрый демон не отступится от своего. Может быть поэтому он тут, а то б наверняка уже был за стеной Илара.

— И что же ты хочешь?

Старик усмехнулся и деловито потер руки.

— У тебя не так уж много времени, — сказал он, — тебе еще надо успеть разбудить Мирникхима. Только человек может сделать это.

Мирникхима?

То есть…

Ничего себе как далеко зашло!

В голове разом прояснилось. Эмеш тут же сел, во все глаза глазея на лодочника. Ох, и не нравилось ему все это.

— Что ты имеешь в виду?

— Мир рушится, — как ни в чем не бывало, пожал плечами Уршанаби, — нужно разбудить Мирникхима, чтобы привести все в порядок.

Ничего себе порядок! Эмеш не верил своим ушам. Мирникхим даже не демон, это вообще неизвестно что. Он разнесет весь мир до основания, не оставив и камня на камне, так уже было однажды…

— Не совсем так, — ухмыльнулся Уршанаби, — нужно аккуратно разобрать мир на части, а потом собрать правильно. Не так как в прошлый раз, а то опять всякие твари полезут из щелей. Если этого не сделать, вам не из чего будет строить новый мир, все погрузится в хаос.

Эмеш живо представил все это, и его аж передернуло от открывшихся перспектив. Вот уж влипли так уж влипли. Неужели другого выхода нет.

— Нет, — подтвердил Уршанаби его мысли, и ехидно прищурив желтый кошачий глаз, добавил, — к тому же я уже послал туда одного, Атну, царя вроде… он хороший парень, только все равно сам не справится. Шел бы ты, помог ему.

Атну? Того героя, из-за которого и началась вся эта история. Вот уж этого Эмеш никак не ожидал. Час от часу не легче. Все это было слишком… он даже не знал что, но то что слишком — это точно. Мысли носились в голове, мешали друг другу, и сосредоточится не было ни какой возможности. Значит надо идти? Вот обдумать бы все это хорошенько, но кажется времени нет. Эмеш сидел обхватив руками голову, стараясь хоть как-то понять что происходит, и что он все же должен делать.

— К тому же это было изначально предопределено, — вдруг выдал Уршанаби.

— Что? — Эмеш оторвался от своих мыслей, и непонимающе уставился на лодочника.

— Да все это. Ничего в мире не происходит просто так. Ты должен это и сам понимать.

Черт побери! Эмеш готов был запустить в старикашку чем-нибудь тяжелым, но под рукой ничего подходящего не было.

— Если сможешь совладать с Мирникхимом когда он проснется, то многое сам поймешь.

— Что? Совладать с ним? Да ты спятил. Никто не может…

— А ты попробуй, — демон расплылся в улыбке, показывая все свои бесчисленные зубы.

Замечательно, просто замечательно.

Эмеш глубоко вздохнул и снова попытался собрать мысли в кучу, а потом разобраться что к чему, но только это никак ему не удавалось.

Все же жаль, хороший был мир. За последние пятьсот лет он привык к нему. Конечно и без Мирникхима все развалится на части, но он надеялся просто постоять в стороне. Принимать участие в разрушении мира ему как-то не хотелось. Пусть и делать это он будет из благих побуждений.

— Вы слепили мир кое-как, и он давно уже был на грани, — с умным видом поведал Уршанаби, — а шун его доконали окончательно. Это бы все равно случилось, рано или поздно. Теперь лучшее что можно сделать, это аккуратно разобрать мир самим, иначе строить уже будет не из чего.

Строить… потом нужно будет строить новый мир… Думать об этом было удивительно неприятно.

Да и одна мысль о том, что надо собственноручно будить Мирникхима приводила его в ужас, с такой жуткой силой не очень-то хотелось иметь дело.

Несколько минут назад он был практически мертв, а теперь… Да какая разница что вообще что будет потом. Ведь разбудить Мирникхима значит умереть самому, иначе никак — сколько ж можно-то в конце концов помирать, что ж у него за судьба такая!

— Хорошо, — охнув, Эмеш поднялся на ноги. Это оказалось совсем не просто, голова кружилась и тело слушалось с трудом, отзываясь болью на каждое движение. Интересно, как он в таком состоянии полезет в горы? Впрочем можно просто перенестись туда от ворот Илара.

— Нет, — снова ответил на его мысли Уршанаби, — ты не можешь этого, ты больше тот Эмеш. Ведь ты умер, не забывай, а значит потерял всю свою силу.

— Что? — почему-то больше всего в этой ситуации Эмеша взволновало то, что придется-таки идти пешком.

— Да, можешь считать что морской бог, известный так же как Саир Нимрахим, умер там в степи. Отныне ты снова простой смертный.

Поймав себя на мысли, что по большому счету ему все равно, Эмеш пожал плечами. Столько всего случилось, что такие мелочи уже не вызывали в нем никаких особых чувств.

Уршанаби улыбнулся ему своей неподражаемой улыбкой и махнул рукой.

— Иди.

Сердито шурша песком, накатывались на берег волны. Священное озеро Нух потемнело, отражая в своем зеркале тяжелые, разбухшие от воды тучи. Первые капли уже готовы были сорваться и устремиться вниз — может быть Атт в серьез намеревался устроить всемирный потоп. Ветра почти не было, и во влажном холодном воздухе висела непривычная тишина. Только песок шуршал…

К своему удивлению Эмеш не обнаружил у врат Илара никого из скорпионов, похоже мир и правда летит в тартарары.

Он шагал по берегу, обдумывая как теперь ему быть. Тело понемногу приходило в себя, и двигаться удавалось не скрипя зубами при каждом шаге. А может он просто немного привык… Все же энлиль поработали на совесть, интересно как он вообще остался жив? Или теперь он так и будет возрождаться каждый раз? Такая перспектива Эмеша почему-то не очень радовала.

Странно было снова ощущать себя человеком, он вдруг начал казаться себе ужасно слабым и беспомощным, словно голым. Что он вообще теперь может? Хотя даже в своем бессмертном обличии он все равно не смог сделать главного. Но думать об этом не хотелось.

На берегу он встретил Кайраша. Полускорпион сидел на песке и задумчиво созерцал воду. Эмеш долго думал, стоит ли поздороваться или просто пройти мимо, но в конце концов решил быть вежливым.

— Привет, — сказал он.

Кайраш обернулся, внимательно осмотрел Эмеша с ног до головы и насторожено принюхался.

— Ты не Саир, — серьезно сообщил он.

— Нет, — Эмеш невольно улыбнулся.

— Но ты очень похож на него.

— Тот Саир умер.

Наверное только сейчас Эмеш поверил, что это произошло на самом деле.

Склонив голову на бок, Кайраш поразмышлял еще немного, а потом отвернулся и снова уставился на озеро. Неправильный Эмеш совсем перестал его интересовать. Что ж, пора идти, ему предстоит еще долгий путь.

Горы Унхареша не лучшее место для прогулки.

Подняться на самый верх будет не просто. Пусть у подножья много пологих склонов, но чем выше, тем круче горы, да и глубоких ущелий, преграждающих путь, не мало. Горы смерти вполне оправдывали свое название, ни животных, ни кустарников, ни даже травы здесь не встретишь, только голые камни.

Забавно, он идет разрушать мир или его спасать? Все так перепуталось, что уже и не разберешь. Глупо, и даже немного смешно.

Зачем ему все это?

Но с другой стороны разве у него есть другие дела? Спасать мир от нечего делать. Или разрушать его по той же причине. Пожалуй это даже интересно.

Интересно… да уж. Особенно если подумать о людях, расселившихся по всей долине.

Они и без него обречены, спасти их все равно не в его силах. Он даже не увидит этих людей… Не убийца, не злобный бог, а скорее мусорщик, разгребающий обломки старого мира. Теперь это его работа, и никто не выполнит ее за него.

Память не слишком давила на него, видимо после смерти что-то стирается, сглаживает, и то, что было в прошлой жизни уже не слишком усердно тревожит сердце, словно невидима стена отделяет его от прошлого. Хорошо, спокойно, только болит все что только может болеть.

Не особенно раздумывая, Эмеш полез в гору у самого входа в Илар, не все ли равно где начинать.

К вечеру начался дождь. Сначала редкие крупные капли, потом просто сплошной поток с небес. Вода размывала землю под ногами, Эмеш поскальзывался едва ли не на каждом шагу, ругая на чем свет Атта, и все остальное заодно.

Интересно, может ли Атт услышать его, и знает ли кто-то что с ним случилось?

По некоторым прикидкам, до места можно было добраться дня за три, если конечно он не помрет по дороге, или с ним не случится других неожиданностей.

Эмеш уже валился с ног от усталости, но собравшись немного отдохнуть вдруг понял, что у него нет ни еды, ни теплой одежды. Пару дней в таких условиях он может и продержится, но только человеческое тело очень настойчиво стучало зубами, и урчало животом.

Найдя небольшую сухую расщелину, Эмеш забился в нее, пытаясь хоть немного обсохнуть и согреться. Даже костер тут развести было нечем и не из чего. Так что он просто поплотнее укутался в мокрый плащ и поджал ноги. Ничего лучшего сделать сейчас невозможно.

Проснулся он на рассвете.

Путь предстоял не близкий, хорошо еще он полез в горы со стороны Илара. Если идти с равнин, то дорога заняла бы не меньше недели, так долго бы он точно не выдержал.

За ночь землю размыло на столько, что ноги по щиколотку увязали в грязи, к тому же каждое неосторожно движение могло окончиться долгим полетом вниз. Эмеш пробирался сквозь все это, скатывался на пузе вниз, ругался и снова лез в горы. Если так пойдет и дальше, он просто увязнет в грязи по уши.

Подъем давался с невероятным трудом. К вечеру удалось пройти меньше половины запланированного пути. Возможно он просто не дотянет, и загнется в этой грязи от холода и голода. Только в это почему-то не верилось. Раз уж этот проклятый хитрый лодочник отправил его сюда, то наверняка был уверен, что он доберется до места. А уж если Уршанаби в чем-то уверен, то так оно и будет, даже конец света не сможет этому помешать. В крайнем случае его снова воскресят и отправят по второму заходу.

Эмеш невесело усмехнулся. Куда он теперь денется.

В темноте лезть в гору он все же не решился. Уверенность уверенностью, но не хотелось бы скатиться в какой-нибудь овраг и переломать ноги. Может быть, по мнению Уршанаби, он и со сломанными ногами дополз бы до вершины, но пробовать не хотелось. Да и сил совсем не осталось.

На третий день стало ясно, что такими темпами добираться придется долго. Эмеш уже немного наловчился передвигаться среди скользкой грязи, но только без пищи и нормального отдыха, человеческое тело долго обходится не может. Странно как до сих пор он еще стоит на ногах, видимо благодаря божественному прошлому, запас прочности у него куда больше чем полагается людям.

В голове осталась только одна мысль — надо дойти. Все остальные пропали за ненадобностью. Эмеш шел почти на автомате, плохо осознавая что происходит. Шел просто для того, что бы хоть что-то делать, и было уже совершенно безразлично куда и зачем.

Уже почти вечер. Огромное красное солнце зацепилось за вершину горы и повисло на ней. Дождь не переставал, да и куда ему, на небе ни одного просвета в серой толще тяжелых туч.

Когда Эмеш услышал новые звуки откуда-то снизу, то не сразу понял что это было. Может быть просто показалось.

Он остановился, настороженно озираясь по сторонам.

Нет, не показалось, вот еще раз. Эмеш покрутил головой, стараясь поточнее определить направление. Точно, из-за края обрыва. Он осторожно подошел, стараясь не скатиться, и заглянул вниз. Там, держась за небольшой выступ, висел человек. Лицо его невозможно было разобрать в такую погоду, но догадаться было совсем не сложно. Вряд ли по Унхарешу много народу шляется в такое время.

— Эй, парень! Ты меня слышишь?

Человек внизу дернулся от неожиданности, и едва не сорвался. Вряд ли он рассчитывал, что кто-то может прийти ему на помощь.

— Эй, держись и не двигайся. Я сейчас тебя вытащу.

Эмеш медленно лег на живот, свесил ноги вниз, пытаясь нащупать опору. Зачем он это делает, Эмеш и сам не знал, ведь этот тот самый царь, который чем-то обидел Златокудрую, это на него она грозилась выпустить демонов. Наверно ведь неспроста, при всей вздорности характера. Может лучше оставить его тут? Почему-то Эмешу казалось что это будет не правильно, раз уж он здесь. Сейчас ему было глубоко наплевать, сорвется он вниз, или вытащит этого парня. Нужно вытащить, раз уж он здесь.

И почему-то была уверенность, что ему просто суждено дойти до конца.

— Стой! — крикнул человек, — я сам. Я вылезу.

Эмеш остановился и с сомнением глянул вниз.

— Если можешь сделать это сам, то почему ты все еще там, а не на верху? — поинтересовался он.

— Но…

— Если не терпится умереть, просто прыгни вниз, — безразлично посоветовал Эмеш, очень желая в душе, что бы парень действительно последовал его совету, — а если хочешь жить, то лучше виси там, и чтоб никаких глупостей. Просто держись. Крепко.

Эмеш даже подождал немого, вдруг и правда сорвется, потом вздохнул и полез вниз.

— Ты не вытащишь меня, только погибнешь сам, — в голосе царя прозвучало отчаянье.

Эмеш сморщился. Как все это ему надоело. Меньше всего сейчас хотелось спорить и обсуждать что лучше а что хуже.

— Заткнись и делай что я говорю. Понял?

Голоса он не повысил, на это не было ни сил, ни желания, но слова прозвучали настолько жестко, что парень больше не пытался возражать.

До выступа, на котором он болтался было метров двадцать, не меньше. Эмеш старался не делать лишних движений, спокойно и основательно выбирал куда поставить ноги. Когда-то давно он лазил по горам, и теперь тело само вспомнило что надо делать. Это оказалось совсем не так легко, руки сразу заныли от напряжения, но пальцы мертвой хваткой цеплялись за каждую неровность. Кто бы мог подумать, что давнее увлечение альпинизмом пригодится спустя пятьсот лет.

Только один раз поскользнулся на мокрых камнях и едва не полетел в пропасть. Выругался, вдохнул поглубже и снова сосредоточился. Главное в такой ситуации сохранять спокойствие и не торопиться.

Наконец он добрался до небольшой площадки. Все, дальше можно не идти. Сняв ремень, Эмеш улегся поудобнее, один конец ремня намотал на руку, другой спустил вниз.

— Держись.

Тот неуклюже прыгнул, рывком хватаясь за веревку. Стиснув зубы, Эмеш едва удержал его, вовремя уперевшись ногами в скалу.

Парень оказался на удивление здоровым и тяжелым, вытащить такого наверх было делом не легким, пришлось здорово попотеть.

Выбравшись наконец на безопасное место, парень без сил повалился на спину и закрыл глаза. На этом Эмеш решил его оставить, тут свое дело он сделал, нужно идти дальше. Да и не очень-то он знал что делать дальше с этим горе-царем.

Парень нагнал его вечером, когда Эмеш уже собрался остановиться на отдых. Некоторое время он молча шел за Эмешем, словно не зная что сказать, потом окликнул, коротко поблагодарил и снова умолк. Наверное тоже не очень-то представлял что делать теперь.

— Ты знаешь кто я? — неожиданно спросил он, пытаясь заглянуть Эмешу в лицо.

Эмеш устало поднял на него глаза.

— Атну, царь Аннумгуна, — ответил он.

Тот этого явно не ожидал, кажется даже растерялся. Еще бы, в таком виде царя в нем признать мог далеко не каждый. Он долго разглядывал Эмеша, видимо пытаясь сообразить кто перед ним. Догадается ли? Только Эмеш чувствовал что и это вопрос ему совершено безразличен, он слишком вымотался за последние дни, что бы хоть чем-то интересоваться. Хорошо что так все равно, иначе свои собственные мысли и сомнения уже давно бы доконали его.

— А как зовут тебя? — наконец спросил царь, видимо самостоятельно определить ему не удалось. Что ж, не удивительно. Он уже вовсе не тот великий бог, да и когда Эмеш в последний раз появлялся среди людей, что бы его узнать?

— Иниб, — коротко ответил он.

— Иниб? Не может быть, — в голосе парня явно звучало удивление.

Что он может в этом понимать?

— Ты знаешь что значит это имя?

Атну замялся. Неужели он и правда знает, это интересно. Может и не зря лодочник послал его сюда. Да, если подумать, ведь этот человек как-то добрался до самого Илара и вернулся назад, значит то он чего-то стоит. Да и с тем несчастным лесным монстром справиться не так уж легко.

— Смертный, — неуверенно произнес царь.

Эмеш усмехнулся. Умный, однако, парень.

— Почти, но не совсем.

— Да, не совсем… — царю словно самому неловко это признать, — кто ты?

— Человек, — Эмеш вдруг почувствовал, что не хочет продолжать эту тему, слишком свежую рану в душе она затрагивала. Иниб, значит ставший человеком, тут все просто. Но даже царь понимал, что бог становится смертным неспроста, и выяснять подробности ему было как-то неловко.

Какое-то время они шли молча. Вода хлюпала под ногами, но дорога в целом была вполне сносной.

— Почему ты спас меня? — у царя было слишком много вопросов, что бы держать их при себе.

— Ты бы хотел остаться там? — устало спросил Эмеш.

— Но ты меня совсем не знаешь, ты рисковал жизнью.

Рисковал. Несколько дней назад он тоже рисковал, но далеко не так успешно… На несколько секунд Эмеш почувствовал, что ему совсем нечем дышать. Лучше б он просто умер тогда… что толку в риске, если ничем не можешь помочь.

— Иногда спасти того, кого ты знаешь совсем не легко, — глухо произнес он.

Атну опустил глаза, почувствовав видимо, что затронул то, что не следовало бы.

— Прости, — тихо сказал он.

Эмеш остановился, с некоторым удивлением заглянул царю в лицо. Что-то было во всем этом, только он никак не мог понять что. Великий царь величайшего из городов Инну, и бывший морской бог, у самой вершины мира, оба пришли сюда что бы устроить конец света. Оба грязные и несчастные, пытаются быть тактичными и не задеть чувства друг друга.

От этого вдруг стало немного смешно.

Это ведь тот самый сукин сын, из-за которого все началось. Нет, не из-за него конечно, мир и так был на грани, но ведь это он разозли чем-то бедную девушку.

Эмеш оттер ладонью воду с лица.

— Скажи, что там произошло у вас с Лару?

— Что?

Атну замер на месте, не сразу поняв о чем идет речь. Он долго соображал что ответить, но его слова были совсем не тем, что Эмеш ожидал услышать.

— Я знаю кто ты.

— Я тоже знаю кто я, — пожал плечами Эмеш, — что с того?

Он отвернулся, и прихрамывая пошел вперед. Начинать снова не хотелось. Кто он, и что с ним случилось лучше сейчас не объяснять.

— Подожди, Эмеш! — голос царя дрогнул, он вовсе не был так уверен, а ошибаться не привык.

Тот даже не удивился, и коротко кивнул на ходу. Определил и молодец. Атну некоторое время молча шел за ним, но мысли и чувства слишком сильно распирали его.

— Я назвал ее шлюхой, — срывающимся голосом крикнул царь.

Эмеш едва не споткнулся от таких слов. Вот дает! Конечно он ожидал чего-то подобного, знал что царь отказал Лару, и возможно не слишком любезно. Но что бы так! Как изменились люди, за время его отсутствия, тех, первых и не сравнить с этим, новыми, которые не стесняясь говорят богам все, что о них думают. Пожалуй даже чересчур смелые стали. Глиняные человечки.

Некоторое время Эмеш разглядывал молодого царя, потом не выдержал и принялся истерично хохотать. Может быть это нервное, может напряжение последних дней так странно сказалось на нем, но остановиться было просто невозможно. Сгибаясь пополам от приступов смеха, Эмеш судорожно глотал воздух и не мог остановиться. Царь с опаской и недоверием взирал на него, вероятно он ожидал гнева и наказания, но уж никак не такое.

— Я ее понимаю, — наконец выдавил из себя Эмеш, вытирая с глаз слезы, — я бы тоже возмутился.

Выглядел Атну ужасно, сник, поджал губы, еще чуть-чуть и у него тоже начнется истерика, но только смеяться он не будет.

— Это все из-за меня, — страдальчески пробормотал он.

— Не бери в голову, — Эмеш великодушно похлопал царя по плечу, — это бы и так случилось. Ты просто немного ускорил процесс.

Конечно царя это не порадовало, да он и не понял ничего, на некоторое время он замкнулся в себе, приводя в порядок собственные чувства. Потом немного отошел и кажется стал выглядеть более или менее спокойно.

Они заночевали в небольшой, и даже уютной пещере. У царя очень кстати оказалась немного вяленого мяса и целая лепешка, хоть и засохшая порядком в пути. Это был настоящий пир, Эмеш уж и не надеялся так хорошо поесть в этой жизни.

Говорить совсем не хотелось, просто не было ни одной темы для разговора. Они оба знали куда идут, и знали что только один сможет пройти этот путь до конца. Но ужасно не хотелось спорить и решать кто это должен быть.

— Уршанаби сказал, что я найду ее здесь, на вершине, — смотря куда-то в сторону сказал Атну.

— Кого? — что бы сообразить о чем речь понадобилось время, просто Эмеш не был готов еще в это поверить.

— Лару, — просто сказал царь.

Ну ничего себе! Он собирается тут ее встретить. Вообще нет оснований не доверять Уршанаби, старый лодочник всегда знает что говорит. Кстати, про Лару-то он как-то забыл со всеми своими проблемами. Она ведь сбежала от него неизвестно куда. И кто знает, в какие еще неприятности могла влипнуть.

Царю конечно тоже стоит отдать должное, вот бы никогда не подумал, что люди способны на такое. Хотя если разобраться он и сам-то всего лишь человек, почти…

— А зачем тебе нужно видеть Лару?

Атну тяжело вздохнул, роняя голову на грудь.

— Не знаю, — признался он, — Теперь уже ничего не знаю… Я хотел поговорить с Лару, объяснить, попросить прощения… я хотел сказать, что пусть лучше покарают меня…

Эмеш усмехнулся, так наивно, так по-людски все это.

— Извиниться это правильно, но извинения бы не помогли…

Атну вздрогнул и совсем не по-царски шмыгнул носом. Вообще он был крепким парнем, но в последнее время столько всего навалилось. Он забился в угол, чуть ли не с головой закутавшись в мокрый плащ, считая разговор законченным.

Эмеш тоже было собрался спать, но понял что у него остался еще один вопрос.

— Эй, парень, — тихо позвал он, — в Иларе-то ты что делал?

Царь высунул из-под плаща нос и покосился на Эмеша.

— Меня привел Атт.

— Это я знаю. Зачем?

— Атт сказал, что у него есть для меня дело и отвел в Тат-Фишу, — старательно справляясь с дрожью в голосе ответил царь, еще бы, не лучшее место для путешествий, — он сказал, что Уршанаби хотел меня видеть.

Все это он и так знал, но тем не менее, пожалуй, было над чем задуматься. Все это часть одной игры. Хотелось бы знать зачем старому демону это все нужно, обычно он не вмешивался в дела мира.

— И что тебе сказал Уршанаби? — спросил Эмеш.

— Он сказал, что на вершине я встречу Лару, и еще мне возможно придется открыть какую-то дверь и разбудить какого-то Мирникхима.

Ничего себе, какого-то. Эмеш невольно усмехнулся. Знал бы этот мальчик, что за чудовище предстоит выпустить.

— А ты знаешь что будет потом?

Атну замялся, обдумывая ответ.

— Уршанаби сказал, что это как-то поможет спасти мир, — не очень уверенно начал он, — только не сказал как.

Как же, спасти мир! Эмеш снова фыркнул и покачал головой. Стоит ли сказать правду? Почему бы и нет. Каждый должен знать что делает и понимать последствия… хотя сам он много ли понимает?

— Мирникхим разрушит этот мир, что бы потом возможно было построить новый, — медленно произнес Эмеш.

Царь вскочил на ноги, едва не ударившись головой о низкий свод пещеры. На его лице застыл ужас и недоверие.

— Нет! Уршанаби сказал мне, что если удастся справиться с Мирникхимом, то есть шанс.

— С ним не справиться никому. Мирникхим — это чистая смерть и разрушение.

Напряженно сглотнув, царь долго молчал.

— Уршанаби сказал мне, что Мирникхим это чистая сила, — медленно начал он, — истинная сила. Если не суметь направить ее, то эта сила может разрушить все на своем пути. Но ее можно подчинить себе Ты думаешь он мне врал?

Врал? Этот вопрос прозвучал так неожиданно, что Эмеш не сразу нашел что ответить. Вряд ли старый демон может опуститься до вранья, но тогда почему? Сам он ничего толком не знал.

Может быть действительно у них есть маленький шанс?

Лучше уж не слишком надеяться, иначе поражение будет слишком горьким. Когда ставки так велики, удобнее быть реалистом.

— А больше ничего тебе этот лодочник не говорил?

— Он сказал, что на такое способен только человек… и это все. Потом он выставил меня за дверь.

Эмеш усмехнулся, вот это как раз в духе Уршанаби, сказать что-нибудь туманное и выгнать, пусть разбираются сами как хотят.

— Ладно, царь, давай спать. Завтра будет не легкий день.

Лару они встретили уже к концу четвертого дня, на самой вершине. Она сидела на пороге тех самых Врат и задумчиво смотрела на закат. Зайчики играли в ее золоте ее волос, и даже ливень не мог этому помешать.

Она устало и безразлично подняла глаза, нисколько не удивляясь. Скользнула по Эмешу взглядом, а царь удостоился едва заметной презрительной ухмылки, лишь только уголки губ дрогнули.

Атну замер, и по его лицу можно было прочитать нешуточную внутреннюю борьбу. Сделав над собой видимое усилие он склонил голову и опустился на колени.

— Прости меня, Златокудрая, — слова давались ему с трудом, царь не привык просить прощения у кого бы то ни было, даже у богов.

Лару нервно хмыкнула и отвернулась. Эмеш заметил как слезы навернулись у нее на глазах, девушке явно было совсем не сладко. У него возникло острое желание разогнать их всех и заняться делом, не было никаких сил смотреть на чужие выяснения отношений.

— Это все из-за меня, — сквозь зубы произнес Атну, — я один должен был понести наказание.

Вид него был ужасно скорбный, трагический, но в тоже время решительный. Пусть это уже не имело значения, но он пошел искать Лару, что бы поговорить с ней.

Несколько раз недоуменно хлопнув ресницами, Лару фыркнула, и тут настала очередь ее истерики. Не возможно было понять смеется она или рыдает. Наверно и то и другое сразу.

— Дурак ты, царь, — спокойно произнес Эмеш.

Атну стиснул зубы, но возражать не стал. Теперь, когда он уже не очень-то надеялся на благополучный исход, все извинения казались почти бессмысленными. Да, он первый раз в жизни нашел в себе силы попросить прощения, и это оказалось сложнее, чем победить всех лесных монстров. Но только все равно ровным счетом ничего не меняло.

Златокудрая сейчас была совсем не похожа на сиятельную богиню, скорее на уставшую, несчастную девочку.

— Ру, тебе лучше уйти отсюда.

Лару подняла полные слез глаза и медленно покачала головой.

— Сар, ведь это я выпустила шун, — бесцветным голосом произнесла она.

— Что?!

Поверить в такое было невозможно, у Эмеша было чувство, что его шибануло молнией.

— Я не хотела, — жалобно всхлипнула она, размазывая слезы по лицу, — я не знала что так получиться, Сар! Я просто пришла туда посмотреть, а дверь вдруг начала открываться сама. Я не хотела!

Эмеш сел рядом, и она зарыдала уже по настоящему, уткнувшись в его плечо. Какая теперь разница кто виноват, признаниями миру уже не поможешь. Ему просто было жаль девушку.

— Все будет хорошо, — тихо говорил он, гладя ее по голове, — все будет хорошо.

Он и сам ничуть не верил, что что-то может быть хорошо, но почему-то становилось спокойней от этих слов. Пусть будет что будет, для него все в любом случае скоро закончиться.

— Все будет хорошо.

Лару крепко обняла его, отчаянно ища защиты и понимания. Ей было страшно и ужасно паршиво на душе, как-никак из-за нее рушился мир.

— Я не хотела, Сар, не хотела, — бормотала она как заклинание, словно еще можно было что-то поправить.

Они просидели так не менее получаса. Все это время царь стоял на коленях, ни проронив ни звука, словно окаменев.

— Расскажи, — попросил Эмеш, когда слезы Златокудрой начали понемногу иссякать.

Она сглотнула тяжелый ком и с ужасом заглянула в его глаза.

— Я была там. Я хотела просто посмотреть, — голос богини срывался и дрожал, — мы поругались с Думузи, и я подошла слишком близко к Вратам.

Та ночь была темная, звезды надежно попрятались за плотным покрывалом облаков. Ветра почти не было, но привыкнув к теплому дыханию долины, Лару куталась в шерстяной плащ, захваченный у Эмеша в шкафу, и стучала зубами.

Что она здесь делает? Спала бы сейчас под одеялом в уютном морском домике, нет ведь, понесло неизвестно куда и зачем.

Обойти строящих на страже савалар было совсем не сложно, она просто тихо появилась в нужном месте, не привлекая к себе внимания. Демоны не ждали ее и не считали своим врагом, а значит она не представляла для них интереса. Даже если они и почуяли дочь Атта, то не сочли нужным вмешиваться.

Вот они, те самые Врата, за которыми спит смерть.

Лару вдруг стало не по себе, захотелось уйти и больше никогда здесь не появляться, слишком уж страшные силы таились в этом месте. Не стоило сюда приходить.

Тем не менее что-то притягивало ее к Вратам, словно звало. Не осознавая толком что она делает, Лару сделала несколько шагов вперед, чувствуя как замирает в груди сердце.

И тут же чья-то ладонь легла на ее плечо.

— Не ходи туда.

Тихо вскрикнув, Лару обернулась, за спиной стоял Думузи. Стиснув зубы, раздув ноздри, он хмуро смотрел на нее из-под густых бровей.

— Дим, что ты здесь делаешь?

— Я ждал тебя.

Его взгляд стал таким пронзительным, что Лару показалось — он видит ее насквозь.

— Почему?

— Уходи.

— Ты знал что я приду? — почему-то в это было сложно поверить, она и сама не была уверена, что придет сюда.

Темные глаза Думузи грозно сверкнули.

— Ты же сама обещала выпустить демонов.

— Но я же не хотела… — ее голос задрожал, на глазах выступили крупные слезы. Лару вдруг стало обидно что кто-то может так думать о ней, она же не хотела на самом деле.

— И все же ты пришла сюда.

Лару прикусила губу, и почувствовала что не может больше сдерживаться, все накопившееся напряжение хлынуло наружу соленым потоком слез.

Глаза Думузи смягчились и потеплели.

— Ну все, Ру, все хорошо, — он нежно погладил ее по голове, — давай просто уйдем отсюда.

— Ты действительно думал что я могу… — в отчаянье спросила она.

Думузи тяжело вздохнул, решая что ответить.

— Ведь ты пришла сюда, — осторожно сказал он, — я не думаю что ты хотела по настоящему открыть врата, но ведь ты легко могла сделать какую-нибудь глупость.

— Что? — возмущенная, Лару отпрыгнула в сторону. Слезы разом высохли, щеки запылали румянцем, между бровей пролегла тоненькая, но очень грозная, складочка.

— Успокойся, Ру — Думузи поднял руки, ладонями вперед, и сделал шаг навстречу — это не лучшее место что бы выяснять отношения. Давай уйдем и поговорим где-нибудь еще.

— Не подходи ко мне! — закричала она, срывающимся голосом, — Ведь ты давно ненавидишь меня. Ты хотел что бы я пришла, хотел что бы я это сделала! Или может быть ты решил выпустить их сам, и потом все свалить на меня?

В негодовании Лару не заметила как сделала несколько шагов назад и оказалась у самых Врат. Почти тут же она почувствовала спиной тонкую струю холода, словно кто-то потянулся к ней ледяной рукой. Он неожиданности она завизжала, отскочила в сторону. Думузи схватил ее за руку и потащил прочь, подальше от Врат.

— Уходи! Быстро!

— Что это было, Дим? — всхлипывая, Лару с ужасом обернулась назад.

— Твое присутствие может разбудить шун, в тебе слишком много жизни. Уходи отсюда скорей.

Больше уговаривать не пришлось, Лару побежала прочь, словно демоны уже гнались за ней по пятам. Еще через минуту она уже исчезла совсем, что бы появиться в маленьком морском домике Эмеша.

Думузи остался стоять на вершине.

Нужно было что-то делать, нужно проверить все ли в порядке.

Но даже отсюда он видел как огромная каменная дверь начинает светиться ровным голубоватым светом. Если демоны вырвутся — ему конец, вряд ли он успеет скрыться от этих голодных тварей.

Нужно запечатать дверь снова, но он к сожалению вряд ли сможет правильно это сделать. Нужно звать Атта.

Он как завороженный смотрела на сияющие Врата.

И тут мощный ударная волна отбросила его назад, ударила о скалы.

Не успел…

Очнувшись и хорошенько встряхнув головой, Думузи обнаружил, что лежит на вершине скалы. Небо уже начало розоветь на востоке, это значило что без сознания он пролежал довольно долго.

Голова раскалывалась, на затылке наметилась ощутимая шишка.

Думузи осторожно поднял голову, и только тогда понял что произошло.

Совсем рядом, шагах в тридцати, на камнях лежали черные бесформенные тени. Шун. Демоны таки вылезли на свободу. Думузи ощутил как волосы начинают шевелиться на голове.

Как случилось что он все еще жив? Может быть пока он лежал в отключке, демоны просто не признали в нем живого человека, может они еще слишком слабы что бы нападать. В любом случае лучше поторопиться, и как можно скорее уйти отсюда.

Очень осторожно, стараясь не шуметь и не делать лишних движений, Думузи отполз в сторону. Он долгое время не решался встать на ноги, на четвереньках добрался до ближайших валунов и немного отдышался. На спине выступил холодный пот.

Думузи стрелой влетел в покои небесного бога, не обращая внимания на вялые протесты прислуги.

— Господин еще спит, не стоит сейчас его беспокоить, — пытался уверить его пожилой камердинер.

Думузи оттолкнул его с дороги.

Атт и не думал спать, ходил туда-сюда, от кровати к окну и обратно. Он обернулся на шум, но ничего объяснять не пришлось, лицо Думузи слишком красноречиво говорило о случившимся.

— Они на свободе! — с порога выпалил Думузи.

Атт побледнел и без сил опустился в кресло.

— Нужно собрать всех как можно скорее, — тихо произнес он после продолжительного молчания.

Тяжело дыша, Думузи застыл на середине комнаты.

— Лару? — мрачно поинтересовался Атт.

Думизи хотел было ответить, объяснить, но слова застряли в горле. Да что тут можно говорить?

— Тааак, — Атт до хруста стиснул подлокотники кресла, лицо его больше походило на каменную маску, — я должен знать что случилось, иначе буду бессилен что-либо сделать.

— Она не виновата, Мариш.

— Не виновата? А кто тогда? — даже тени надежды не проскользнуло в голосе, — может быть ты?

— Да, я.

— Они придут за ней, — не обращая внимание на Думузи, Атт говорил словно сам с собой, — они придут за моей девочкой… ее нужно спрятать. Бедная моя девочка…

Думузи страшно зашипел, зажмурив глаза.

— Я убью этого щенка! Эту скотину!

Лару снова громко всхлипнула и уткнулась Эмешу в грудь.

— Почему ты не сказала мне тогда?

— Я думала Дим закроет… думала все обойдется. Щель была совсем не большой… Я боялась говорить об этом… Зачем я только пошла туда!

— Это бы все равно случилось, рано или поздно, — тихо сказал Эмеш.

— Я знаю, — кивнула Лару, но от этого ей самой легче не стало, — отец сказал мне. Он сказал что равновесие нарушено и без меня. Он отправил меня в Илар, сказал что сейчас там безопаснее всего. Он сказал что если мир соберется рухнуть, там со мной ничего не случится, а потом он заберет меня обратно. Он сказал что во мне слишком много жизни и в первую очередь придут за мной…

Эмеш даже застонал от своей глупости, а он-то, дурак, думал что делает важное полезное дело, помогает девушке вернуться к жизни. Оказалось что как раз наоборот. Да и на счет Думузи он тоже, пожалуй, ошибался.

Оставался только один вопрос.

— А здесь ты зачем? — он вымученно улыбнулся, получилось не очень, — Ведь не самое уютное местечко в мире.

Лару немного смутилась, и ответила не сразу.

— Я была у Уршанаби, — неуверенно начала она, — он сказал мне ждать тебя здесь, и он велел тебе передать… знаешь, это так странно, я сама ничего не понимаю…

Она подняла на Эмеша прекрасные голубые глаза.

— Сар, а зачем ты здесь?

— Я собираюсь его разбудить, — спокойно и почти буднично произнес он.

— Что… — в глазах Златокудрой сверкнул страх, — что ты хочешь? ты хочешь… кого? Его?!

Эмеш кивнул.

— Мирникхима?

— Надо разровнять тут все, — Эмеш пожал плечами, словно собирался всего-навсего заняться генеральной уборкой в доме, — Уршанаби сказал.

Лару с жалким видом прикусила губу. Не доверять старому лодочнику не было оснований, но все же.

— Но это может только человек, — с сомнением произнесла она.

— Я как раз подхожу, — ухмыльнулся Эмеш.

Лару долго смотрела Эмешу в глаза, словно пытаясь понять правду ли он говорит. Потом облизала губы, коротко кивнула и вскочила на ноги.

— Уршанаби просил передать тебе, — решительно сказала она, — что у тебя все получится. Он сказал: "делай то что должен, и помни что ты человек и у тебя есть то, что нет у него".

Эмеш даже дыхание затаил, стараясь осознать всю суть этого простого пожелания. Это значит есть шанс, и как говорил Атну, Мирникхим не просто универсальная машина для разрушений, он абсолютная сила, которую можно подчинить себе. Значит можно попытаться еще что-то изменить.

— Спасибо, — кивнул он Лару, — а теперь иди. Тебе лучше находиться подальше отсюда, когда я его выпущу. И предупреди остальных.

Она грустно улыбнулась и быстро поцеловала его.

— Удачи тебе.

Потом повернулась к царю, смерив его оценивающим взглядом с головы до ног.

— Идем, — приказала она.

За порогом Врат было тихо и прохладно. Эмеш не раздумывая шагнул вперед.

Разрушить мир и построить его заново. Мирникхим проснется и снова уснет выполнив свою роль. Только Эмеш уже не доживет до этого дня, не увидит как там все получиться. Что бы снова усыпить это чудище, нужно убить того кто его разбудил, ведь они становятся одним целым, почти одним существом.

Но даже совсем не жаль, что так будет, какая ему разница…

Эмеш вдруг понял, что ему уже порядком надоело умирать и воскресать заново, хотя это пожалуй стало традицией.

Единственное что важно, это выполнить сейчас свое дело.