Три жизни бога

Нужно забрать Тиль, пока еще не слишком поздно.

Эмеш шагал по высокой траве, и отчаянно надеялся, что не опоздал. Сердце замирало от одной мысли, что будет если бабочки уже добрались сюда. Было слишком страшно, такого просто не должно было случиться.

Недалеко от деревни мальчишки пасли овец. Словно и не случилось ничего, это вселяло какую-никакую надежду.

Завидев незнакомца, мальчишки сначала замерли в нерешительности, долго присматривались, словно обдумывали кто бы это мог быть, а потом со всех ног, наперегонки понеслись навстречу.

И подбежав снова застыли, с нескрываемым любопытством разглядывая Эмеша, словно ожидали чего-то.

Обычные такие мальчишки…

Надо что-то сказать. Все слова давно пропали из его головы. Нужно было делать вид что ничего не случилось, к чему пугать…

— Привет, — нерешительно поздоровался он, поднимая в знак приветствия руку, — я ищу одну женщину, ее зовут Тиль. Вы бы не могли проводить меня?

Они переглянулись и дружно закивали головами. От сердца немного отлегло. Она здесь и с ней наверняка все хорошо.

— А ты тот самый человек, что спас ее? — склонив голову на бок и хитро прищурив глаз, поинтересовался один.

Эмеш невесело усмехнулся, последнее время спасать у него не очень выходило, только вот Тиль удалось немного помочь.

— Да, видимо я тот самый.

Значит он для них человек? Интересно, почему Тиль не сказала, кто был ее спаситель на самом деле? Может ей самой так проще, может ей тоже…

— Ты хороший, — уверенно заключил другой мальчик.

Вот опять! С ужасом Эмеш почувствовал люди опять хотят возложить на него ответственность за свои жизни, но он конечно опять не оправдает их ожидания. Хороший… да что б ему! В свете последних событий хорошим его трудно так назвать. Убийца он. Совсем недавно выжег всю деревню, и ничуть не сомневается что поступил правильно. Иначе было нельзя.

Только как он мог сказать такое, глядя в горящие и по-мальчишечьи искренние глаза.

На сердце снова лег тяжелый камень.

До деревни было совсем недалеко, но за этот путь Эмеш успел прослушать более десятка умопомрачительных историй и ответить на добрую сотню разных вопросов. Только тяжелые предчувствия не давали ему покоя, и с каждым шагом он чувствовал как все сильнее начинает биться сердце.

Эмеш пытался убедить себя, что все хорошо, но прекрасно понимал что хорошо уже ничего не будет. Слишком далеко зашло. Даже если эти люди не заражены, у них нет шансов, им просто не хватит места среди избранников Атта. Обыкновенные дети, каких тысячи. Тысячи…

Не стоит думать об этом, он все равно не в силах что-либо изменить.

За свою долгую жизнь Эмеш научился выбрасывать из головы ненужные тревоги. Если он не может ничего сделать, то и не стоит переживать. Поначалу конечно нелегко, но со временем начинаешь потихоньку принимать как должное. Иначе просто не выжить. Иначе можно сойти с ума.

Он сам создал этих людей, своими руками. И они всего лишь игрушки…

А на небе ни облачка, оно такое высокое и пронзительно голубое. Солнце греет по-домашнему тепло и ласково, степь наполняет грудь ароматом цветов… да… и кузнечики вот трещат так самозабвенно.

— А хочешь чего покажу! — мальчик принял такой вид, словно собирается открыть страшную тайну.

Он достал из-за пазухи маленький сверток, а когда раскрыл, Эмеш почувствовал как становится пусто и холодно в груди. На ладошке мальчика лежала черная бабочка.

Вот и все. Вот и конец.

Как ему теперь быть?

От одной только мысли о том, что это может значить темнело в глазах.

— Где ты это взял? — изменившимся до неузнаваемости голосом спросил Эмеш.

— Да вчера вечером тут их много было, — мальчик посерьезнел, почувствовав что что-то не так, махнул рукой, но не выдержал и довольно заулыбался — там мы еще много дохлых нашли. Здорово правда?

Он смотрел на Эмеша веселыми сверкающими глазами.

И земля окончательно ушла из-под ног.

Эмеш сорвался с места и стрелой полетел в деревню. Найти Тиль! Главное забрать Тиль и увести ее отсюда подальше! Ему не нужно было объяснять, он и так чувствовал где она, вот в той узорчатой юрте.

Задыхаясь, Эмеш влетел внутрь и замер, поняв что не знает уже что делать теперь.

Тиль готовила еду на огне, стоя спиной к двери, и даже не слышала как он вошел. Нужно было хоть немного отдышаться и собраться с мыслями. Сил не было совсем, да и слов тоже. Было только плохо, пусто и черно кругом. Эмеш чувствовал, как его начинает бить крупная дрожь.

— Тиль, — хрипло позвал он.

Она вздрогнула и обернулась, тихая улыбка сползла с лица и ее место занял страх. Видимо выглядел Эмеш действительно ужасающе, раз один его вид так пугает людей.

— Сар, что случилось?

И что ей сказать? Рассказать честно все как есть?

Нужно узнать не прикасалась ли она сама к бабочкам, но только Эмеш прекрасно понимал, что не в силах задать этот вопрос. Слишком уж боялся он услышать ответ, вдруг это все же случилось… Поверить такое было невозможно.

В отчаянье сжимая руки, Тиль пыталась разглядеть что-то в его глазах. Тиль, его Тиль. Он только сейчас понял, как дорога она ему стала. Раньше бы он наверняка счел это глупостью, но сейчас в его жизни не было ничего важнее ее.

Единственная мысль билась в голове — увести Тиль отсюда, спрятать как можно дальше, и будь что будет.

Скорее, иначе будет поздно!

Не говоря ни слова, он схватил Тиль за руку и потащил за собой.

— Нет, — она вскрикнула, пытаясь вырваться.

— Пойдем со мной! — объяснять не было сил.

— Нет! — Тиль дернулась что было сил из его рук, — я не пойду! Отпусти!

Голос ее прозвучал неожиданно твердо, и даже осуждающе, так что Эмеш выпустил тонкую руку, отступив назад. В зеленых глазах девушки горел огонь.

— Мое место здесь, — спокойно сказала она, — я не пойду с тобой.

— Ты не понимаешь, — голос бога дрогнул, — ты не можешь здесь остаться. Все люди в деревне заражены, все они превратятся в чудовищ и погибнут. Мир скоро рухнет и не останется ничего, совсем ничего! Тебе нужно уходить! Как ты не понимаешь!

— Я все понимаю, — она грустно улыбнулась, и нежно провела ладонью по его руке, — но я не могу. Мое место здесь.

Сжав зубы, Эмеш отчаянно замотал головой.

— Дура! — он не в силах сейчас ни спорить ни сдерживаться.

Потом просто схватил ее поперек туловища, взвалил на плечо. Она пыталась сопротивляться, изо всех сил колотила кулаками по спине, но Эмешу сейчас было все равно. Главное вытащить ее отсюда.

— Отпусти! Я не хочу так!

Пусть. Он потом разберется что она там хочет, сейчас главное оказаться в безопасном месте.

— Я тоже заражена, как ты не понимаешь!

— Что?

Сердце остановилось.

Словно во сне он замер, поставил Тиль на ноги, взял за плечи и заглянул в глаза. Этого не может быть, она сказала это просто так.

— Здесь было так много бабочек, мне не удалось от них скрыться. Я знаю что нельзя, но… — тихо говорила она, словно оправдываясь.

Эмеш не понимал. Это было уже слишком, последней каплей. Он молча мотал головой, бессильно шевеля губами. Этого не может быть, не может быть.

— Прости, — прошептала она.

Эмеш судорожно сглотнул и крепко обнял, прижимая к груди. Зарылся носом в ее волосы, закрыл глаза. Они стояли так бесконечно долго, но Эмеш все равно боялся даже вздохнуть, казалось одно неловкое движение может все разрушить.

— Побудь немного со мной, — попросила Тиль, поднимая глаза, — мне с тобой хорошо.

Она улыбалась уголками губ, немного печально, но в то же время в глубине ее глаз светились покой и счастье.

— С тобой? Здесь?

— Да, до утра.

Эмеш опустил руки, что-то было в этом ужасное, невыполнимое.

— Я не могу.

— Почему? У тебя много дел?

— Нет, пожалуй нет, — Эмеш вдруг понял, — знаешь, я просто не выдержу здесь, не смогу смотреть в глаза этим людям и знать, что им не долго осталось.

Он замолчал и отвернулся. Он пришел сюда за ней, а теперь даже не представлял что дальше делать.

— А мне в глаза смотреть ты можешь? — ее губы дрожали.

Эмеш почувствовал как сжимается сердце.

— Тиль, не говори больше так, — строго попросил он.

Тихо всхлипнув, она кивнула.

— Сар, мне страшно. Побудь со мной хоть чуть-чуть.

Разве можно отказать. Он осторожно провел рукой по ее волосам.

Нужно было что-то срочно придумать, нельзя же оставлять ее здесь, но только мысли не шли в голову.

Что-то делать…

Вместо этого они сидели у огня и говорили о всяких пустяках, словно старые приятели. Она рассказывала ему о своей жизни, о детстве, он — о своей, то что мог. Это было легко и приятно, и больше ничего не имело значения. Потом Тиль кормила ребенка, и нежно напевала колыбельную, а он тихонько сидел и слушал.

Так прошел остаток дня и весь вечер. И Тиль так спокойно спала на его плече, словно все в ее жизни наладилось и все проблемы решились сами собой.

Утром он уведет Тиль отсюда и найдет какой-нибудь способ ей помочь. Обязательно найдет. Утром…

Проснулся Эмеш от неясного чувства тревоги. На улице уже сияло утреннее солнце, его тонкие лучики прокрадывались внутрь юрты и щекотали нос.

Эмеш прислушался. Ничего. Ничего такого, что могло бы настораживать, обычные звуки. Да он и сам понимал, что слух тут бессилен, вещи такого рода ощущаются скорее подсознательно.

Нужно уходить.

Подхватил на руки Тиль, но она спала слишком чутко, что бы не почувствовать. Сладко потянувшись, она открыла глаза и тут же дернулась, так что Эмеш едва удержал ее. В ее глазах сверкнуло понимание и страх.

— Ты пойдешь со мной, — как можно более жестко сказал он, — и не думай возражать.

— Мой ребенок! — отчаянно всхлипнула Тиль, чувствуя что все ее усилия бесполезны.

Держа ее в одной руке и ребенка в другой, Эмеш выскочил на улицу. Тиль еще пыталась сопротивляться и что-то объяснять, но он больше не слушал.

Вокруг юрты уже сидело несколько человек. Кто-то занимался своими утренними делами, кто-то просто глазел по сторонам.

Смотреть на них было тяжело, лучше уж поскорее выбраться отсюда и забыть. Он ловил на себе недоумевающие взгляды и чувствовал как слабеют ноги.

Сейчас главное увести отсюда Тиль.

Почти бегом он выбрался к краю деревни. Для перемещения нужно находиться на открытом месте. Еще несколько шагов и он будет далеко отсюда. Сосредоточиться и…

Вдруг он почувствовал жар за спиной. Тиль вскрикнула и вцепилась в него обоими руками.

Эмеш обернулся, уже зная что увидит. За спиной стоял огромный грозный энлиль, крылатый демон света. Его сияние обжигало как никогда.

— Оставь ее, — коротко приказал энлиль.

— Что? — это было уже слишком, нервы напряглись до предела.

Эмеш чувствовал что еще немного и он сам вцепится демону в глотку. Он не отдаст им Тиль, ни за что. Какое право они имеют это требовать.

— Оставь ее здесь, — повторил энлиль, — в ней зло. Она должна умереть вместе со всеми.

На какое-то время Эмеш даже лишился дара речи. Этого просто не может быть! Он чувствовал как холодный пот выступает на спине. Спорить с демоном совершенно бесполезно, у него нет ни единого шанса. Пусть он и называет себя богом, пусть совершил много всего чудесного, но против мощи истинных сил этого мира ему не совладать. Правильно говорил Уршанаби — они лишь строят из себя богов, но настоящей силы у них нет.

Даже убежать он уже не может, демоны просто последуют за ним — проследить путь по свежим следам проще простого. Можно попытаться, но это все равно, что пытаться продлить агонию. Бегать он не станет.

Эмеш чувствовал себя загнанным в угол.

— Нет! — решительно заявил он, прижимая к себе Тиль, — я ее не отдам.

А что еще ему оставалось. Отдавать свою женщину демонам казалось ему до жути неправильным.

— Она заражена, — прогремел голос демона в наступившей тишине, люди вокруг боялись даже пошевелиться, — оставь ее здесь, а сам можешь идти.

Что теперь. Эмеш до боли стиснул зубы, чувствуя как раздуваются желваки на скулах.

Уйдя отсюда он не может просто жить спокойно. Это навсегда останется с ним тяжелым грузом в сердце. Как он сможет с этим грузом жить? Да никак.

Эмеш глубоко вдохнул.

— Нет, — решительно и спокойно повторил он, — я вам ее не отдам.

По лицу демона невозможно было угадать о чем он думает… да и есть ли какие-то мысли в его голове…

— Оставь ее, и уходи, — настойчиво говорил энлиль, расправляя крылья, — иначе я должен буду убить вас обоих.

К своему удивлению Эмеш почувствовал облегчение.

Интересно, долго ли он сможет продержаться против демона? Что-то подсказывало, что не долго. С другой стороны, энлиль всего лишь выполняет свой долг, и то что он делает — делать необходимо.

Обоих, так обоих. После всего что было, это больше его не пугало. Пусть так. Не все ли равно.

Ему же сказали что жить осталось недолго, так вот видимо настал тот момент. Значит все правильно, это просто его судьба.

Эмеш осторожно опустил Тиль на землю и поставил перед собой, продолжая крепко обнимать.

— Уходи, — тихо попросила она, — ты ничем не сможешь помочь.

Он смотрел в ее глаза, зеленовато-серые, с тонкими светлыми прожилками, такие теплые, блестящие солеными капельками слез. Родные… А еще у нее были золотистые веснушки, и на лбу, у самых волос, маленький шрамик. Все это ему никогда не забыть, даже если бы захотел, и пусть пройдет еще пятьсот лет.

Это его Тиль. Губы сами расплывались в счастливой улыбке. Его Тиль…

Первая его женщина в этой жизни.

— Я никому тебя не отдам, — спокойно и твердо сказал он.

И он точно знал, пока жив — никому. А все что после смерти уже не в его власти. Однажды Эмеш уже умирал, и сейчас было совсем не страшно.

А Тиль вся будто светилась спокойным ровным светом, так хорошо, даже уютно. Он осторожно поцеловал ее в лоб. Тиль нежно улыбнулась ему, словно и не было вокруг никого, и они одни во всем мире. Не в силах больше сдерживаться, Эмеш целовал ее в губы, обнимал, говорил что-то, сам не понимая зачем.

Словно они одни в целом мире.

Энлиль ждал.

Пусть ждет! Пусть все летит в бездну! Теперь уже все равно.

— Я не оставлю ее, — твердо сказал Эмеш, смотря в лицо белокрылого энлиль, теперь он мог смотреть прямо, не отводя взгляда. Глаза демона оказались темными и прозрачными, словно из черного стекла, холодные, словно неживые. И когда он заглянул на самое дно, когда улыбка его отразилась в блестящей глади — он был почти счастлив.

И он был счастлив, когда сделал шаг вперед, заслоняя собой Тиль, и сердце его радовалось, готовясь к последнему бою.

Он давно ждал этого момента, хоть и всегда опасался. Он знал, что рано или поздно это случится. Его сила против силы демона, который во много раз старше и опытнее. Исход не оставлял мало сомнений, но Эмеш был готов попробовать, все равно терять уже нечего, все что мог он уже потерял.

— Уходи, — последний раз предложил энлиль.

Отвечать Эмеш не стал, что толку. У него не так много времени, чтобы тратить его на пустые слова. Выжить он не надеялся, но сдаваться так просто не станет. Сражаться до последнего.

Демон неподвижно стоял перед ним, ожидая, оставляя человеку право первого удара. Что ж, этим нельзя не воспользоваться.

Что может повредить энлиль? Огонь? Молнии? Что может его удержать?

Ничего.

Мысли неслись стремительно проносились в голове, пробуя все возможные варианты, доставая из глубин памяти все, что только может помочь.

Ничего. Энлиль неуязвимы.

Энлиль, демоны дня и савалар, демоны ночи. Свет и тьма.

Он просто обязан что-то придумать. Но время стремительно осыпалось мелкими песчинками, скоро его совсем не останется. И тогда хоть с голыми руками кидайся на демона, все равно результат будет один.

Дневные демоны. Эти слова вертелись у него в мозгу не давая покоя. Дневные демоны.

Придет ночь и они растворятся незаметно, словно и не было, а с рассветом придут вновь. Если дожить до ночи, демоны уйдут…

Если дожить до ночи придут савалар.

И только в неясные минуты сумерек демоны бессильны. Но до сумерек еще целый день… да и что дадут ему эти несколько минут передышки.

Энлиль ждал, но кто знает когда его терпению придет конец. Он пришел убивать и не уйдет пока они живы.

Сбежать в сумерки. Сбежать туда, где день уже подошел к концу, а ночь еще не настала. Бежать вслед за солнцем, сколько хватит сил.

А что потом?

Нет. Эмеш тряхнул головой. Он не побежит.

Он позовет сумерки сюда.

Он пока не знал как, но он должен попробовать. Он же бог, а боги всемогущи. Нужно лишь поверить, как поверил тогда, в самый первый раз, в лабиринте. Нужно только захотеть и тогда он сможет все. Даже призвать сумерки на голову белокрылого энлиля.

Он может, пока сам не знает как, но он может.

Эмеш шумно дышал, и сердце бешено колотилось о ребра. Он должен это сделать! Хотя бы попробовать.

Пальцы начинало покалывать — такое знакомое ощущение, когда сила уже готова сорваться с его рук, ударить, сокрушить врага.

Энлиль ждал.

Призвать сумерки. Пусть это невозможно, но он просто обязан это сделать. И он может! У него есть только одна попытка, если не удастся, демон тут же убьет его на месте. Нужно собрать всю силу и…

Напряжение трещало на кончиках пальцев. Сейчас или никогда!

Эмеш сделал глубокий вдох.

Давай!

И сила сорвалась с его рук, и что-то произошло. Воздух между ним и демоном задрожал и вдруг потемнел. Энлиль отшатнулся, на его бесстрастном лице промелькнуло что-то похожее на растерянность, или просто Эмешу показалось. Свет померк, солнце все так же плыло по своду небес, но лучи его не могли добраться сюда. Трава словно посерела.

Тиль испуганно вскрикнула у него за спиной.

Все произошло так быстро, Эмеш успел сделать лишь три коротких вдоха и все исчезло. Да и было ли что-то вообще, или просто наваждение, просто он слишком этого хотел.

Смог ли он?

И снова сияло солнце.

Энлиль не заставил себя ждать, теперь был его черед.

Из последних сил Эмеш вскинул руки, пытаясь защититься, выставить перед собой щит. Он еще успел почувствовать как Тиль судорожно вцепилась в его одежду, ей было страшно… Он еще видел, как с пальцев демона сорвался огромный клубок огня…

А больше он не помнил ничего.

Память. Лабиринт

Эмеш остался один.

Кажется, даже свет немного ослаб… впрочем, он не вполне был в этом уверен…

Лабиринт, больше похожий на храм, на вершине какой-то горы. Их всех привели сюда, но внутрь пускали только по одному. Если сможешь пройти его до конца и найти выход, значит сможешь все.

Экзамен на бога.

Тишина. Ни один звук снаружи не в силах был пробраться сюда, сквозь толщу стен и пустоту сотен комнат. Даже звуки шагов и дребезжанье разноцветных бубенчиков его недавних провожатых стихло, как только они скрылись за дверью. Словно они просто растворились там. Может быть, они знают какой-то тайный ход, надо будет попытаться его найти — вдруг повезет.

В то, что эти существа не люди, и они могут много больше его самого верилось пока с трудом. Люди как люди…

На прощание Эмешу дали небольшой кусочек мягкого, крошащегося мела — отмечать двери, которые он будет проходить. Какая забота. Он-то думал они сделают все, что бы не нельзя было найти дороги назад. А они даже не потрудились завязать глаза, когда вели сюда. Эмеш знал, что у него неплохая память, он запомнил каждый поворот. Конечно, никто не утверждает, что будет легко, но вроде и ничего невозможного. Если все пойдет хорошо, то уже сегодня вечером он будет ужинать под открытым небом, а не в этих кротовых норах.

Но только ведь не спроста их послали в этот лабиринт, Уршанаби знал что делает. Слишком ценный приз ждал в конце.

Должен быть какой-то подвох, какая-то уловка. За свою жизнь Эмеш усвоил одно полезное правило — если получить что-то кажется слишком просто, то скорее всего не видать тебе его, как своих ушей. Очень может быть, что очередной дверью его ожидает какая-нибудь дыра в бездну… впрочем какая разница, пока не посмотрит своими глазами, все равно не узнает.

Что ж, он сам на это согласился. Да и выбора, пожалуй не было.

Итак, Эмеш остался один.

Пора было начинать, а не торчать столбом.

Эта комната, в отличие от других, имела четыре двери — по одной в каждую сторону. Ну разве не глупо? Неужели они думают, что кто-то может выбрать не то направление? Ну, разве можно было забыть, через какую дверь они вошли сюда, и в какую ушла позвякивающая процессия недавних провожатых. Пока это больше всего походило на дешевый аттракцион.

Эмеш подошел к двери и старательно нарисовал на ней жирный крестик. Это, конечно, совершенно бессмысленное действие, даже если он вконец заблудится, то вряд ли попадет сюда. Но раз уж у этой игры есть правила — будем по ним играть. Подумав немного, он нарисовал вокруг крестика аккуратный кружек — это все-таки его первая дверь, можно и постараться.

Проделав все это, Эмеш торжественно открыл дверь. Там было то, что он и ожидал — другая комната, та самая, через которую они прошли, и где бесследно растворились смотрители лабиринта. Надо было поискать потайной ход, ведь это кажется не запрещалось. Нужно выйти из лабиринта, а уж как он это сделает — не обсуждалось.

Эмеш огляделся.

Голые, ровные, желтовато-серые стены. Тонкая коричневая полоска орнамента идущая по всем стенам где-то на высоте пояса. Эта комната ничем не отличалась от всех остальных. Здесь было три двери — та, через которую он вошел и по одной в боковых стенах.

Ему было налево.

Сложно представить, где здесь может быть потайной ход — стены ровные, покрытые чем-то вроде штукатурки. На них и трещин-то не было, не говоря уже о возможности спрятать какую-то дверь. Ровный земляной пол. Да нет здесь никакого потайного хода, просто они вошли в следующую дверь и звуки шагов стихли.

Однако для полной уверенности Эмеш все же обшарил все стены и пол, но, как и следовало ожидать, ничего не обнаружил.

Он нарисовал на двери крестик и пошел дальше.

Теперь нужно повернуть налево, потом снова налево, прямо, два раза направо и снова прямо. Пока Эмеш был полностью уверен, что идет правильно. Комнаты были похожи друг на друга, как соты в улье. Конечно, он отдавал себе отчет, что однажды может ошибиться, ведь они прошли около полутора сотен комнат, и пожалуй невозможно без запинки добраться до самого конца. Что ж, будем надеяться на удачу, до сих пор она была вполне благосклонна. Думать о возможных проблемах пока не хотелось.

Скоро Эмеш рисовал крестики уже без особого усердия.

Надо сказать, то комнаты были достаточно большие, где-то пятьдесят шагов от двери до двери — это ж не лень было отгрохать такую громадину.

И еще Эмеш так и не понял откуда шел свет. Нет, ну то есть свет шел определенно сверху, но он не понимал, что может быть его источником. Даже начинало казаться, то светился сам потолок. Такой приятный приглушенный свет…

Эмеш открыл очередную дверь… да что собственно об этом говорить, ничего нового он там увидеть не мог. Еще одна здоровенная серая комната с темя дверьми.

И все же он вдруг начал сомневаться в правильности выбранного наплавления. Конечно память его не должна подвести, но лабиринт был очень уж большой. И…

Вот черт! Как?! Эмеш не мог поверить то такое возможно! То, что он видел не укладывалось у него в голове. Прямо перед ним была дверь, а на ней жирный крестик обведенный кружком. Тот самый первый крестик. Но этого не может быть. Никак! Он не мог вернуться назад, он прекрасно помнил дорогу.

С минуту Эмеш стоял не в силах пошевелиться, даже дышать, кажется, перестал. Это было настолько неожиданно, что он не мог поверить в реальность происходящего.

Потом потянул руку. Да, крестик был на месте, пальцы скользнули по шершавой поверхности двери, немного размазав тонкие линии, и это наконец вернуло мне способность думать.

Так, и что теперь?

Эмеш растерянно огляделся. Да, это действительно была та первая комната, здесь было четыре двери, а во всех остальных комнатах только три.

Значит где-то он ошибся, причем настолько, что сделал круг и вернулся назад. А еще возомнил, что у него все получится. Вот идиот!

Э-эх, что же делать?

Эмеш открыл дверь и остановился. Сначала надо подумать где он мог свернуть не туда. Конечно не здесь, уж с первой дверью ошибиться не мог… или мог. Сейчас он был готов поверить во что угодно. Эмеш закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Но он успел побывать во стольких комнатах, что вычислить, где произошла ошибка, казалось невозможным.

Единственное, что Эмеш смог придумать на первое время, это пройти по своим крестикам еще раз, вдруг удастся что-то вспомнить.

Это было совсем не сложно, его корявые значки на дверях всегда хорошо заметны, даже с противоположного конца комнаты. По дороге он пытался сверяться со своей мысленной картой, и отметить несколько комнат, где хоть немного мог усомниться в правильности направления. Но их получилось больше, чем он ожидал, выбрать нужную было совсем не просто.

Второй круг Эмеш, кажется, пошел быстрее первого. И вот он снова стоял в комнате с четырьмя дверьми, уткнувшись носом в свой первый крестик.

Надо было решать.

Интересно, что происходит с теми, кто заблудился в лабиринте? Вроде как служители выводят неудачников наружу, но как они их находят? Какие-то датчики… Впрочем они ж демоны, они и не такое могут.

Насколько же все должно измениться, что бы за пару дней поменялись все представления о мире.

Черт! Не думать об этом! Он найдет выход, чего бы это ни стоило, он всегда привык идти до конца.

Эмеш сел на пол, прислонился спиной к стенке и закрыл глаза. Надо было хорошенько все обдумать, пока окончательно не заблудился. По крайней мере, сейчас он знает где находится.

Поскольку он так и не смог решить, где именно ошибся, то решил действовать по порядку. Начать с первой комнаты, из тех, в которых сомневался, и так пока наконец не найдет выход. Все казалось просто — пойти до конца каждый поворот, пройти по тому пути, который он запомнил… Но ведь где-то он допустил ошибку, и может быть не одну. Ладно, в любом случае ничего умнее пока придумать не смог.

Свои новые направления Эмеш решил отмечать кружком, что бы не запутаться.

Первая попытка закончилась неудачей. Он пошел, как казалось, до самого конца, но выхода там не было. И решил не блуждать без толку, пока совсем не потерялся, а вернуться по своим знакам назад.

Тем же закончилась вторая, третья и четвертая попытки.

На пятый раз он по пути два раза походил через комнаты с крестиками, и решил наконец, что вряд ли это направление может быть верным.

Сложно сказать точно, сколько времени он провел в беготне по комнатам, но порядком устал и окончательно уверился, что таким способом не добраться до цели.

Для начала Эмеш решил снова вернуться в первую комнату. Она почему-то представлялась чем-то очень надежным и правильным, точкой отсчета, если угодно. Это, пожалуй, было единственное место в лабиринте, в котором он был полностью уверен.

Там он снова сел на пол. Надо было немного отдохнуть и собраться с мыслями. Эмеш размышлял так долго, что едва не уснул… все-таки усталость давала о себе знать, по лабиринту изрядно набегался…

И тут ему голову пришла неожиданная мысль — надо нарисовать карту! Возможно не такая уж неожиданная мысль, но тогда она показалась настоящим озарением. Может быть сделав это, он наконец разберется где сделал ошибку и сможет найти выход. Эмеш всегда предпочитал опираться на что-то более основательное и упорядоченное, чем собственные впечатления.

Комнаты были одинаковые, примерно квадратные. Он расчертил на полу остатками мела ровные ряды клеток. Вот здесь, Эмеш отметил эту комнату крестиком, он находится сейчас. Теперь надо было нарисовать путь, по которому предположительно надо пройти, чтобы выбраться наружу. Раньше ему казалось, то он хорошо его запомнил.

Эмеш принялся за дело.

Хм… интересно, линия дважды пересекла саму себя. Что ж, вполне могло быть, то провожатые водили его кругами.

И еще… Вот черт! Так и есть! По его карте выход оказался в этой самой комнате, его линия вернулась назад. Тут где-то ошибка. Поэтому-то он и ходил кругами, просто плохо запомнил дорогу и каким-то образом вернулся в начало. Что ж, можно сказать повезло, он мог зайти куда угодно.

Та-ак… Нет, подождите, как же это так? Эмеш вдруг осознал одну существенную но совершенно не реальную вещь — на карте он возвращался в эту комнату через ту же дверь, что и выходил, но на самом деле — возвращался через противоположную. Это совершенно не укладывалось у него в голове. Значит опять где-то ошибся. Но это как раз не сложно проверить.

Я встал и направился к двери. На этот раз Эмеш старался как можно лучше все запомнить, благо заблудиться было не возможно, на дверях по-прежнему красовались его крестики. И скоро вышел в первую комнату с противоположной стороны, как и ожидал. Тогда он попытался проследить этот путь по карте еще раз, и снова оказалось, что выход там же где вход.

Чудно.

Однако это все могло объяснить и оправдать его. Он все запомнил правильно, и вовсе не так глуп, как начал было думать. Просто здесь замешано колдовство. Конечно, и не стоит забывать ради чего он тут. Экзамен на бога… Но как с этим справиться? Несмотря ни на что, он всего лишь обычный человек, пусть судьба и забросила его в такое необычное место.

Теперь он и не сомневался, куда пропали его провожатые, когда вышли за дверь. Они просто перенеслись сразу к выходу.

У Эмеша опустились руки. Вот все и кончилось.

Он чувствовал себя совершенно беспомощным, и это начинало уже раздражать по настоящему. Что за игры в самом деле! Дали бы ему просто спокойно подохнуть!

А они еще дали мел! Они сказали, что это ему поможет. Хорошая шутка, ничего не скажешь. Вот найти бы, не посмотрел что демоны или кто они там. Пусть подавятся своими способностями, ему это не нужно.

Вот черт! Эмеш со всего маху саданул ногой по двери и та закачалась, едва не сорвавшись с петель.

Теперь остается только ждать, когда за ним придут… если придут. Бегать по лабиринту как дрессированная крыса было совершенно бессмысленно.

Ждать пришлось долго.

Его разбудили шаркающие шаги. Приоткрыв один глаз, я увидел старого рогатого смотрителя, который увлеченно разглядывал его карту.

— Так значит, ты нашел выход? — усмехнулся он, поворачиваясь к Эмешу.

— Как же я мог найти выход? — прошипел Эмеш сквозь зубы, — здесь нет выхода.

Смотритель покачал седой головой, и бубенчики на его одежде тихо звякнули.

— Здесь есть выход. Здесь столько выходов, сколько захочешь.

— Это обман! Магия! — фыркнул Эмеш, — я все понял. Из этого лабиринта можно выйти только при помощи магии.

— Вся магия у тебя вот здесь, — смотритель постучал себя указательным пальцем по лбу.

Эмеш выругался и отвернулся что бы не сорваться. У него там не было никакой магии, уж это он точно знал.

— Ты мне не веришь? — смотритель не особенно удивлялся, — но все действительно зависит только от тебя. Выход будет за любой дверью, какой ты захочешь, и если захочешь там будет любая другая комната. Вот смотри.

Он подошел двери с крестиком и открыл ее. Конечно у него получилось, там был выход. Эмеш снова презрительно фыркнул. Еще бы, ведь у проклятого демона в голове действительно была магия, в отличие от него. Так Эмеш и сказал. Смотритель с досадой покачал головой.

— Ты ничего не понял. Лабиринт слушается меня, и тебя будет слушаться. Можешь попробовать сам, если хочешь. За дверью будет то, что ты там ожидаешь.

— Я вот очень хотел увидеть там выход.

Смотритель усмехнулся.

— Ты не верил, что выход там есть. Сначала ты знал, что выход далеко, и не мог его найти, потом ты видел свои крестики, и знал, что выхода там быть не может. Все дело вот здесь, — он снова постучал себя по лбу костлявым пальцем, — Ты мог с самого начала перенестись куда угодно, но ты знал, что это не возможно.

Эмеш все равно не верил. Так не бывает. Да, тут какая-то магия, но не зная этих фокусов нельзя проделывать такое. У него не получится.

— Конечно, не получится, — пожал плечами смотритель, — но ты сам виноват. Я рассказал тебе что нужно делать, и теперь все зависит лишь от тебя. Выходи, или оставайся тут навсегда.

Он шагнул в сторону и исчез, словно и не было.

Несколько минут Эмеш стоял тихо шипя сквозь зубы, сжимая и разжимая кулаки. Все происходящее казалось ему обманом, какой-то изощренной игрой. То, что ему предлагали — невозможно. Никак. Он никогда не сделает этого, он не приведение, что бы ходить сквозь стены…

Хотя кто знает, может и приведение. В памяти всплывали неясные обрывки прошлого, среди которых, очень отчетливо, собственная смерть.

Все это не правда, это не настоящее.

Вот сейчас он откроет дверь…

За дверью была еще одна комната, и две двери — направо и налево.

Эмеш с силой захлопнул дверь, так что со стены посыпалась штукатурка.

А потом долго бегал по комнате кругами, ругая проклятых демонов, лабиринт и себя заодно. Но что толку. Иного выхода у него не было. Нужно либо совершить невозможное, либо сдохнуть тут во второй раз, уже окончательно. И он бы выбрал второе, но упрямство не позволяло.

В той комнате он провел много дней, метался, распахивая без конца двери, бился о стены, бессильно выл в углу. Сколько прошло времени он точно сказать не мог, вокруг ничего не менялось. Но подбородок успел покрыться колючими сантиметровыми волосами.

Странно, что ни голода ни жажды он почти не испытывал.

Никто больше не приходил к нему, никто не смеялся над нелепыми попытками, никто вообще им не интересовался. И однажды Эмеш проснулся и решил что все, хватит. Либо он сделает это сейчас, либо не сделает уже никогда.

Он встал, огляделся, и подумав выбрал дверь на которой никаких крестов не было. Медленно подошел, коснулся пальцами шершавого сухого дерева. Потом глубоко вдохнул, закрыл глаза и взялся за ручку.

Оставалось только открыть. Там за дверью его уже давно ждут, там люди, солнце и свежий воздух. Они все там, а он здесь. И нужно лишь потянуть ручку на себя.

Вот так, спокойно, не спеша. Там его ждут.

Ему все равно нечего терять, да и верить уже давно не во что, весь мир и так стоит на ушах. Все просто.

Дверь распахнулась, и легкий ветерок весело дунул ему в лицо.