Травница для дракона. Зелье или жизнь (СИ)

Глава 45

Глаза Тайрона сузились.

– Вкололи? – отрывисто спросил он, – Почему ты так решила?

Я вздохнула и принялась объяснять:

– Когда кусает насекомое, то кожа на месте укуса часто опухает. Не сильно, но заметно. Ещё укушенное место часто краснеет, но краснота эта расползается неравномерно. Как клякса. Если укусов несколько, то они и расположены, как правило, хаотично, потому что никакой жук или муха не будут ползать по коже, вымеряя линейкой равное расстояние между каждым укусом.

Аллатристе нахмурился. Он явно вспоминал ту картинку, которую показал мне.

Помнила её и я.

И вспомнила ещё кое-что:

– Кроме того, у ранки от укуса насекомого неровные края. Да, невооружённым взглядом это так просто не разглядишь. Зато след от укола похож на след от булавки – края ровные, а покраснение, если и есть, то крошечное и чётко очёрченное…

– Значит, ты клонишь к тому, что мою мать отравили? – перебил меня Тайрон. Его ноздри раздувались, как у хищника, который почуял добычу.

Я развела руками и грустно сказала:

– Я просто озвучила свою догадку. Но да, всё выглядит именно так. Я, конечно, могу допустить, что её пытались лечить, но всей полноты информации у меня нет.

Тайрон резко рубанул рукой по воздуху, словно показывая, что слышал достаточно. Я замолчала. Его состояние легко можно было понять. Шутка ли – столько времени носить в себе боль от того, что не смог побыть с мамой в последние часы её жизни, когда вдруг выясняется, что она могла бы прожить ещё долго!

От этих мыслей в горле встал ком, а на глаза навернулись слёзы. Я украдкой смахнула их и глубоко задышала, чтобы прийти в себя…

– Слишком много смертей вокруг меня, – вдруг прервал мои грустные мысли Аллатристе.

– Что ты имеешь в виду?

Тайрон опять уставился на огонь.

– Аэлита, – глухо сказал он, и в его голосе опять прозвучала прежняя боль. Я почувствовала, как сердце тоскливо сжалось.

Вспомнилась фигурка девушки, кружащаяся в воздухе, которую показал Тотем Правды.

Ох, опять наш разговор свернул куда-то не туда. Меня тут же захлестнуло неуёмное, какое-то болезненное любопытство, и я возненавидела себя за это. Отступись, Рита. Быстро! Не лезь в чужие тайны. Не вороши чужое прошлое. Оно может очень чувствительно ударить по тебе же!

– Послушай, капитан, – тихо сказала я, – если не хочешь, можешь ничего больше не говорить. А ещё лучше, предлагаю нам всем отправиться спать. Нужно как следует выспаться, чтобы завтра…

Пылающие глаза Тайрона впились в меня, и я поперхнулась собственными словами.

– Нет уж, Гвен, – горько усмехнулся он, – я слишком долго держал это в себе и хочу высказаться. А ещё я почему-то чувствую, что ты единственная, с кем я могу поделиться тем, что не давало мне покоя многие годы.

Такая внезапная откровенность Аллатристе так шокировала меня, что я осталась на своём месте. Сейчас, после того, как он это сказал, мне показалось кощунственным куда-то уходить.

Как же капитан одинок, мелькнула непрошенная мысль. Как же он упорно выстраивал вокруг себя глухую стену, чтобы не пустить в душу ни одного человека…

Я тихонько вздохнула, поймав себя на том, что искренне сопереживаю Аллатристе.

– Я помню её до сих пор, – медленно проговорил Тайрон, устремив взгляд куда-то мимо меня, в пустоту, – Аэлита была фрейлиной Амаранты, и думаю, что при нашей первой встрече она меня испугалась. По крайней мере, лицо у неё было именно такое.

Других подробностей не было, но я могла всецело понять Аэлиту, с которой никогда не встречалась лично.

Я помню, как сама дико перепугалась, впервые увидев капитана!

Да уж, он умеет произвести первое впечатление…

– Она тоже жила во дворце? – рискнула спросить я, и Тайрон медленно кивнул.

– Скажу тебе больше. Она была не просто фрейлиной Амаранты, а самой первой и любимой. Королева особенно выделяла её… что, впрочем, не помешало ей приказать Аэлите следить за мной.

– Следить? – искренне удивилась я. Аллатристе вздёрнул бровь.

– Ну да. Не знаю, на что рассчитывала Амаранта и что она хотела найти, но Аэлиту и её бесхитростную игру я раскусил в два счёта.

Он сделал паузу. Я невольно обратила внимание, что, когда он рассказывал про Аэлиту, голос его теплел, и в нём появлялся даже какой-то намёк на нежность.

Не знаю, почему, но от этой мысли сердце болезненно кольнуло.

– Через полгода мы поняли, что любим друг друга, – продолжил Тайрон, – и я сделал ей предложение. Но за две недели до нашей свадьбы Аэлита погибла.

– Что? – вздрогнула я, ошарашенная таким внезапным поворотом сюжета. Нет, исподволь я была к нему готова, прекрасно помня показанное Тотемом, но чтобы вот так вот сразу…

Аллатристе изучающе посмотрел на меня совершенно немигающим взглядом.

– Роковая случайность, – пояснил он, – Амаранту хотели отравить враги. То ли её, то ли моего отца – это сейчас не важно. Важно то, как именно это было проделано. Яд нанесли на платье, которое каким-то образом пронесли в спальню королевы и разложили на её кровати. В тот день был запланирован большой приём и предполагалось, что королева его наденет. Но только никто не предполагал, что Амаранта спонтанно решит уехать в тот день и велит Аэлите привезти ей это самое проклятое платье.

Он умолк, а я невольно прижала ладони к груди.

– Неужели она дотронулась до платья голыми руками? – тихо, почти шёпотом, произнесла я ужасную догадку.

Тайрон кивнул и скрипнул зубами.

– До Амаранты она так и не добралась. Упала прямо мне в руки и испустила дух так быстро, что в первые секунды я подумал, что она просто потеряла сознание…