Тонкие грани. Том 6

Глава 274

Маркус усмехнулся.

— Ты ни капельки не изменилась, Мария. Твоя набожность, вежливость, это миленькое личико и мягкий голосок не более чем ширма, скрывающая конченную стерву. Что тогда, когда ты сожгла ту деревню, что сейчас — всё это один человек.

— Естественно один, дорогой мой Маркус, — рассмеялась Мария. — Люди не меняются, они переосмысляют своё бытие. Я переосмыслила содеянное и свою жизнь, взглянула на всё под другим углом и поняла, куда мне надо двигаться. И уж точно не к твоему роду.

— Нашему роду.

— Твоему роду. Вы отказались от меня. Ну что ж, хорошо, я не против, я действительно заслужила это. Но теперь, спустя три года, приходить и отчитывать меня, приказывать. Изволь, Маркус, ты потерял право командовать мной. Я не хочу рушить то, чего достигла, ради твоих хотелок.

— Как скажешь, — усмехнулся он. — Как скажешь, Мария. Ты можешь говорить что угодно, но если понадобится, я повезу тебя силой, и всё, как ты сказала, из-за моих хотелок.

— И кого они увидят перед собой? Грязную дворовую девку, которая работает подстилкой у какого-то грязного наркоши? Ах, так ты не знаешь ещё…

С мстительной улыбкой Мария медленно, напоказ, начала снимать с себя одежду. Но стоило упасть с неё только одной блузке, открывшей вид на её тело, как всё сразу стало ясно. Маркус скривился, будто увидел что-то омерзительное. Но она не остановилась на этом, разделась догола, даже нижнее бельё с себя сняла, с наслаждением наблюдая, как краснеет и морщится Маркус.

— Что такое, тебе не нравится? — она напоказ крутанулась, демонстрируя себя всю. — Я же должна соответствовать подстилке, верно?

— Ты стерва, Мария, — бросил он.

— Каждая девушка в душе стерва. Каждый человек имеет в душе немного тьмы. Таковы люди. И я не исключение, о нет, я лишь девушка, которая верит в это, но не лишена недостатков. Не лучше и не хуже, просто дитя света с толикой тьмы под душой.

— Ты окончательно свихнулась в этом городе. Но это ничего не меняет, любую татуировку можно вывести. Или, если это не поможет, её можно закрасить. Поэтому, если ты думаешь, что такой цирк меня остановит, глубоко заблуждаешься. Ты лишь показала себя бессовестной девкой, не более.

— Даже если ты привезёшь меня туда, я просто откажусь там и прилюдно, что опозорит не только меня, но и весь твой оставшийся род, Маркус. Ты действительно хочешь попробовать это сделать?

— Но ты не сделаешь этого, — усмехнулся Маркус недобро.

— С чего это?

— Знаешь, я, кажется, вижу главную проблему наших противоречий. Ты ведь не хочешь ехать из-за этого мусора, наркодельца, не так ли? Так полюбилось быть подстилкой под простолюдином, так ещё и барыгой, что ты теперь не можешь думать ни о чём другом. Так может мне просто избавиться от этой небольшой проблемы, чтобы он перестал засорять тебе голову?

Лицо Марии не дрогнуло ни на гран. Но внутри всё перевернулось.

— Смотри, чтоб он не избавился от тебя, Маркус, — спокойно ответила она.

— Этот наркоша мне ничего не сделает, Мария. В городе я лишь как гость. А он не настолько силён, чтоб затевать войну против другого дома. Я подозревал, что может случиться нечто подобное, однако не думал, что придётся пользоваться и другими методами воздействия на свою родную, но взбунтовавшуюся кровь. Я заставлю тебя выйти замуж. Если потребуется, я потащу тебя за волосы под венец. Но если ты будешь упираться, я просто уберу ненужный якорь, который удерживает тебя, — он направился к выходу. — Поэтому решай, добровольно ты поедешь или же мне иным путём тебя заставить. Посиди, обдумай мои слова, приди в себя. Я понимаю, столь неожиданно увидеть меня, так ещё и узнать, что ты становишься частью Великого рода — тут каждый будет не в себе, а такие решения надо принимать на холодную голову.

С этими словами Маркус вышел из квартиры, оставив Марию наедине со своими мыслями. Наедине с собственными страхами. Первым и самым главным порывом было согласиться, чтоб избежать проблем, так как она знала — Маркус не шутил и достаточные силы для подобного имел. Но с другой стороны, просто так бросить человека, не сказав ему ни слова… она просто не могла.

Единственным решением, которое ей показалось наиболее верным, было обговорить всё с Томасом.

***

Я молча выслушал историю Марии.

Самовлюблённый и самодовольный ублюдок — вот как я мог описать его. И хуже всего то, что я понимал этого Маркуса, прекрасно понимал. Он не сильно отличался от меня, используя людей ради общего блага. И если у меня это был картель, то у него — его род. Ничего личного — лишь бизнес.

Естественно, что ничего подобного я не сказал Марии.

— Значит, он ещё вернётся за тобой.

— Да. И… я не думаю, что он врал по поводу того, что попробует добраться до тебя, Томас, — посмотрела она мне в глаза. — Я не знала, что так случится. Мне очень жаль.

— Ты не виновата, — покачал я головой. — Тут никто не виноват. Просто так получилось. Кстати, ты говорила, что тебя отправили сюда, чтоб спрятать от врагов. Значит, это не так.

— Я считаю, что они могли меня защитить и без ссылки сюда. Поэтому я предполагаю, что меня просто вышвырнули на улицу, как нелюбимого родственника, чтоб он не портил собой прекрасный род. А как понадобилась обратно, сразу же прибежали.

— А если ты отправишь своё желание выйти из рода домой? Он всё равно попытается мне отомстить, верно?

— Да. Просто потому, что может. В отместку.

— Ладно, ничего страшного. Пусть ещё доберётся до меня, — улыбнулся я успокаивающе, после чего потянулся вперёд и поцеловал её. Мария ответила мне, и на какое-то мгновение мы отвлеклись от забот, сосредоточившись только на друг друге, использовав для этого диван. Иногда требуется небольшая эмоциональная разрядка. Требуется почувствовать, что рядом кто-то есть. Тот, кто тебя понимает и знает лучше всех. Это даёт чувство не одиночества и защищённости.

Уже немного одевшись, я вновь вернулся к злополучной теме.

— А если мы женимся? Ну, ты выйдешь замуж за меня? Проблема… хотя нет, проблема станет ещё больше.

— Вдовой девушку станет сделать ещё легче, — подтвердила мои опасения Мария. — Тогда ты действительно станешь его целью номер один, как главная преграда.

— Тогда зачем ему вообще со мной связываться? Не проще ли тебя просто скрутить силой и увезти, как он грозится это сделать? С самого начала так поступить?

— Ну кто-то должен произнести «да» на свадьбе, верно? К тому же, Томас, ты сразу решаешь всё радикально, не пытаясь разрешить ситуацию миром? Ведь сотрудничество лучше принуждения.

— Но ты не согласилась, — заметил я. — Сразу пришла ко мне, значит о сотрудничестве не может идти и речи.

— Я… я ведь могла и поступить иначе, так? Согласиться с предложением, чтоб обезопасить тебя, только…

— Только? — подался я вперёд.

— Ты сам говорил, что не хочешь лжи в отношениях, верно? — неуверенно ответила Мария.

Я понял, о каком случае она говорит. Да, тогда Мария тоже смолчала во благо, только я чувствовал, что меня обманули. Здесь она бы поступила, скорее всего, точно так же, если бы не тот наш разговор.

— Значит, в другой ситуации ты бы согласилась?

— Я… — она замялась. — Но я же не согласилась, верно?

— А если я умру? Ты разве скажешь да?

— Ты не умрёшь, — твёрдо ответила Мария, после чего вздохнула. — Сейчас его останавливают два человека — ты и я. Если он заберёт меня силой, то можешь вмешаться ты, что создаст пятно на репутации дома. Лишний шум о том, что одна из дочерей дома якшалась с наркобароном. Ему надо попытаться решить всё миром и с моего согласия. Но потом… он же может действительно попытаться убить тебя, верно? И тогда меня просто заберут.

Заберут, потому что за неё никто уже не хватится и не заступится. А там кто знает, как ей будут мозги промывать и принуждать к сделке. Иначе говоря, сейчас всё пытаются решить спокойно, надавив на Марию, что она дала согласие и добровольно меня бросила. Потом они будут устранять проблему, из-за которой Мария не хочет уезжать, после чего всё равно заберут. Да даже из принципа убьют.

— А насколько он силён?

— Я бы сказала, что класс Центурион.

— То есть не сильнее того же Джека.

— Да, но опыт и умения играют немаловажную роль, Томас. А ещё его люди. Я уверена, что раз он знал о тебе, то и приехал сюда не с пустыми руками.

— А общий набор сил какой в доме? — спросил я. Стоило знать силу, с которой нам придётся столкнуться.

— Эм… честно говоря, я и не знаю, Томас. У него есть несколько людей класса Легат, но основной костяк всё же Центурионы. Однако это не обычные люди, практически все бойцы проходили специальное обучение, как в армии.

— Но и у нас тоже все не вчера родились.

Хотя похвастаться такой же силой в импульсе не могли. У нас были Центурионы, однако их было довольно немного. И ещё меньше Легатов, которых можно было посчитать на пальцах. Оружие… оно было, у нас даже были рельсотроны или, как их называют, «Гвоздомёты». Легата они-то точно возьмут, но только для начала надо успеть в них выстрелить.

Впереди ждала работа. Как говорил Джек, что не срачка, то горячка. И проблема, которая возникла у нас, явно не укладывалась в разряд типичных, как те же разборки с кланом в Ханкске или с Брюсселью. Здесь игрок был выше на несколько уровней. И ладно, будь он здесь на птичьих правах, но родственник Марии решил заручиться поддержкой одного из домов. Я уверен, что он подготовился к нашей встрече, какой бы она ни была: мирной или вооружённой. Значит, и нам надо приготовиться.

Для начала я сразу отправился к Лань. Надо было выяснить, где прячется наш дорогой друг. Я был уверен, что кто-нибудь из подручных этого Маркуса следит за штабом, где сидел я, поэтому пришлось воспользоваться старым добрым методом и выйти через чёрный вход, который у нас был. А если точнее, обычный туннель, который имел выход с другой стороны квартала в подвале одного из жилых домов.

К ней можно было отправить и кого-нибудь из моих людей, но подобное можно было счесть за неуважение. Вряд ли Янмэй обиделась бы, однако такие вопросы лучше решать с глазу на глаз без посредников. Она была удивлена моим неожиданным визитом, однако я объяснил ситуацию срочностью.

— Дело в том, что в город недавно приехал один из членов дома Оливарес, Янмэй. Может быть вы слышали что-то об этом?

— Допустим, — улыбнулась она и подалась вперёд. — А зачем вам это?

— Этот человек обладает удивительной враждебностью и практически сразу объявил мне войну. Мне бы хотелось решить этот вопрос миром, однако я готовлюсь и к другим вариантам развития событий.

— Как интересно. И вы готовы воевать с ним?

— Боюсь, это не зависит от моих желаний. Вообще, сам член дома Оливарес вдалеке от дома на деле не так уж и силён, как хочет выглядеть. Однако мне сообщили, что здесь он как гость одного из местных домов, а это значительно всё усложняет.

— Иначе говоря, он под протекцией одного из домов, — подытожила она.

— К сожалению.

— Вряд ли вам удастся поймать его за руку, вы же понимаете?

— Понимаю. Но это не отменяет того, что лучше бы знать, где прячется наш новый друг.

— Хорошо. Вы знаете дом Уиллера?

— Дом Уиллера? Это… — я быстро открыл свою картотеку в голове, — кажется, один из их родов строит яхты, если я не ошибаюсь.

— Не только яхты. Корветы, например.

— Боевые корабли? — удивился я.

— Верно. Не машины же, — улыбнулась Янмэй. — У них есть своя верфь, она находится в Маньчжурии на юге. Их корабли пользуются некоторой популярностью среди не очень богатых домов, которых окружает вода.

— И домам действительно нужны такие суда? Их же содержание выйдет в круглую сумму.

— Ну, для картелей это не такая уж и неподъёмная сумма, верно? — прищурилась она хитро. — Или для домов, которые слишком зависят от воды.

— Они продают корабли картелям? — как много можно узнать из сплетен, однако.

— Естественно, что за руку их не поймать. Можете даже и не пытаться, Томас. К тому же, продают они обычно официальным фирмам, а что они делают с их корветами, уже не забота дома. Хотя и прекрасно известно, в чьи руки дальше пойдут боевые суда.

— Получается, они как-то связаны с домом Оливарес?

— Не могу сказать, Томас. Мне по этому поводу ничего не известно.

Дом Уиллера.

Я даже знаю, где их территория расположена. Это практически самый север Сильверсайда прямо около моря. Их земли растянулись прямо вдоль берега, от чего им принадлежит небольшая часть пляжа. По закону они не имели права выкупить полностью весь пляж в своё пользование, так как эта территория считалась рекреационной зоной города. Как бы дома ни были сильны, правительство всё равно удерживало их всевозможными ограничениями.

На всякий случай к границе их территорий я отправил побольше соколов, чтоб они сообщали о всех поползновениях с той стороны. Сам же быстро начал раздавать указы и приказы. Марию отправил к себе домой в пентхаус. Если её дружок Маркус и рискнёт использовать силу, чтоб получить её, то делать в Верхнем городе в районе, где живут не последние люди по благосостоянию, ему будет очень сложно. Начнёт шуметь, — а ему придётся, если решит сюда сунуться, так как я поставил рядом охрану, — и его быстренько выпнет из города само правительство, и никакая протекция ему не поможет.

Помимо всего прочего, я отдал распоряжение Джеку поднимать людей. На его вопрос: «Против кого идём?», я ответил, что мы идём защищаться. А на вопрос: «От кого именно?», поведал укороченную историю о том, что случилось на домашнем фронте и как это коснулось нас.

Логичным вопросом был:

— А мы потянем? Не, в смысле, пидорка-то мы потянем, но если он начнёт диверсии устраивать, как тот хер, будет пиздец как несладко. Мы же не можем сунуться на территорию дома. Разве что только бомбу сбросить прямо на них.

— Нам и не надо никуда соваться. В данный момент мы лишь наблюдаем.

— Нас могут поиметь. Он-то будет выскакивать, бить нас по яйцам, а потом прятаться, а мы туда и не сунемся.

— Вот поэтому и нужно побольше соколов на границе территорий этих Уиллеров. Чтоб если он выйдет с территории, мы знали об этом и были готовы. А когда он наговнит, наших бойцов было достаточно, чтоб задержать его, прижать и убить.

— Его дом этого просто так не оставит.

— Плевать на его дом. Он далеко. Пока придёт сюда, пока попытается развернуться, пока вступит в столкновение с нами… Война на чужой территории всегда опасна и трудна.

— А если тоже попросят протекцию?

— То мы будем думать над этим уже по ходу дела. А пока наша цель — Маркус и его команда, если таковая имеется.

Но для начала я бы хотел попробовать поговорить с ним.

— С этим хуем? Да он зассыт прийти, этот чмошник.

— Не зассыт. Его защищает местный дом, так что он будет в полной уверенности, что в безопасности.

— И ты его хочешь в этот момент убить, да?

— Нет. Война с домом — это последнее, что нам нужно, — покачал я головой. — По крайней мере пока он не сделал первого шага. Всё просто, если судить по плану. Пока он не делает шагов, мы их тоже не делаем. Как только он начинает действовать, мы через некоторое время вновь предлагаем встретиться и уже тогда убираем его.

— Ты же сказал, что дом его в обиду не даст.

— К тому моменту всем будет понятно, зачем здесь эти гости из дома Оливарес. И если мы убьём его, дом Уиллеров может и не пойти на нас войной. Зачем ему портить отношения с криминальным миром, который станет ему потом вставлять палки в колёса, из-за дома, который использовал их для собственных опасных игр. К тому же, мы попробуем договориться.

— Но могут и пойти войной, да? — спросил Джек.

— Да, могут и пойти, — согласился я.

— Бля, нам будет туго тогда.

— Будет. Но никто не говорил, что будет просто.

Джек замолчал. Что-то обдумал, после чего спросил:

— Слушай, а ты не думал отдать Марию? Я в смысле не говорю, что так нужно поступить, — тут же поднял он перед собой руки. — Я лишь предполагаю все варианты. И отдать её — не самый худший, верно?

— Но ты знаешь, почему я не поступлю так, верно?

— Потому что любишь?

— Да. Но есть и вторая причина, Джек.

— Э-э-э… ну… нас буду считать опущенными, — предположил он.

— Что-то в этом духе, — кивнул я. — Один раз уступили, пусть даже и перед домом, и все остальные будут думать, что нас можно прогнуть силами и угрозами. Репутация, Джек, это тоже очень важно. Если все будут знать, что мы готовы зубами защищать своё, многие в следующий раз не рискнут с нами связываться, даже несмотря на то, что мы слабее. Это как человек, который боится укусов того же хомяка, хотя может раздавить его. Страх получить в ответ. Но прогнёмся сейчас, и вернуть репутацию будет сложно.

— Всё сложно!

— Я уже и не помню, когда было легко, — облокотился я на спинку стула. — Хотя я немного не прав, последние месяцы, особенно летние, шли на удивление гладко.

— Чёт мне ссыкотно с домом связываться, Томми.

— Знаю. Это из-за привычки, условного рефлекса, что дом всегда сильнее и всегда будет в выигрыше. Когда тебе на протяжении всей жизни вбивают в голову, что дома — это сила, которую надо бояться и уважать, ты так и будешь делать. Причём это вбивают нам сами дома, чтоб легче было управлять.

— А ты бы не хотел сам вступить в дом?

— Нет, не хотел, — покачал я головой, но потом задумался: «А правда ли я так считаю?». — Хотя знаешь, быть в доме — быть у власти, Джек. Это по принципу — своя рубашка ближе к телу. Мне не нравится, когда дома давят на меня, но сам бы я это делал спокойно. Знаешь, как говорят? Лучше я, чем меня.