Точите ножи! (СИ)

Глава 9 СМЕЛЫЙ ИЛИ ДУРНОЙ?

Напряженные переговоры — будь то деловые или агрессивные, — похожи на битву в моннго. В момент, когда в зале Пернатого Змея наступила тишина, мне показалось, что я почти собрал на руке отличную комбинацию фишек. Которую, впрочем, мой оппонент все еще мог с легкостью разгромить. Особенно с учетом фактора везения, в этой старинной игре занимавшего далеко не последнее место…

— Я тебя услышал, Ланс, — чинно кивнул свето-струнный чу-ха и мягко качнулся на пятках, — и это очень похоже на контругрозу… Предположу, что ты завел речь про только что состоявшийся разговор, твое меткое предположение о моем происхождении и прочее, прочее? В таком случае, я удивлен тебе, Ланс. Неужели ты до сих пор не заметил, что я держу под контролем все ваши каналы связи и блокирую эту беседу от всего остального Тиама?

Чего тут врать: услышать подобное от существа, обитающего в электронных глубинах Мицелиума, оказалось чуть более жутким, чем предположить самому. Я коротко кивнул, скрывая тревогу, и демонстративно приподнял гаппи на левом запястье.

— Да, Господин Киликили, — тот брезгливо покривился, но смолчал, — разумеется, настоящий джинкина-там наверняка способен на многие мицелиумные чудеса. Но вот что мне интересно: его всесильность распространяется на перепростроченную «болтушку», с которой я сию минуту прямым потоком пересыпаю нашу увлекательную беседу на ряд зашифрованных станций?

Морда Данава Шири-Кегареты утратила всякую подвижность, окаменела в одно мгновение, словно пластиковая маска. Глаза пугающе потускнели, а я задумался, сколько милисекунд нужно суррогатному электрическому сознанию, чтобы прогнать мои угрозы через несуществующие мозги на возможную вероятность и подсчитать шансы на правдивость?

Оказалось, совсем немного — уже через пару секунд мелкая мимика вернулась к объемному изображению Песчаного Карпа, а глаза снова засверкали иллюзией жизни.

— Хао, я тебя понимаю, Ланс, — с одобрительным кивком признал он, — запасной план. Страховка, верно? Чтобы продолжать существование.

— Что-то вроде того, — я неопределенно потряс пальцами, чуть не бросив случайный взгляд на приоткрывшееся правое запястье. — Я люблю продолжать существование. Продолжать существование вообще хорошо, да…

Да, страховка. Пусть думает именно так. Джинкина-там, носящему имя Шири-Кегареты, вовсе не обязательно знать, что «План два» должен был стать посмертным гимном слабоумному героизму простого обитателя улицы… Страховка так страховка.

— Успеешь остановить отсып, прежде чем опасная информация обрушится на главные прокламационные каналы? — спокойно, будто настраивался на применение «писка», спросил я. — Или, может, ты способен заблокировать весь Мицелиум? Подделать запись в прямом потоке? Выдать весомое опровержение?

Он наблюдал молча и неподвижно, этим пугая еще сильнее, но я не поддался:

— Интересно, а что скажут другие казоку-хетто?

В бездонных глазах Киликили что-то промелькнуло.

— Те самые, что общались с тобой на равных и не подозревали, что ведут дела с поумневшей консолью. В общем, подделка, только дернись в сторону меня или моих близких…

«Подделка» кивнула. Смиренно пригладила бородку и задумчиво изучила чистоту когтей. Я не мог знать, чего джинкина-там боится на самом деле (если понятие страха вовсе известно таковой сущности), но был уверен, что хоть в одну из болевых точек да попал…

— Ладно, — с улыбкой (недоброй) признал глава «Уроборос-гуми».

Если свето-струнные проекторы скрытой комнаты выражали хотя бы часть эмоций, имитируемых холодным расчетливым разумом иного порядка, то Карпа и вправду забавляла сложившаяся ситуация:

— Но наемников мне придется вымарать. Никогда такие особо не нравились. Да и с управляемостью там сущий бардак…

Я хамовато отсалютовал фляжкой в сторону прозрачной стены и сделал еще один глоточек. Поморщился пуще нужного, демонстративно занюхал рукавом. И только в полной мере насладившись ожиданием собеседника, парировал:

— Нет, борфи, их ты тоже не тронешь. Я за них вроде как отвечаю, так что некрасиво выйдет… Как ты там сказал: будут порождены репутационные сомнения?

Шири-Кегарета прищурился, на этот раз не очень-то дружелюбно:

— Я тебя услышал, Ланс, но перестань называть меня борфом. Ты наверняка знаешь, что я не имею возможности вступить в сексуальный контакт с представителем своего пола, так что оскорбление бессмысленно… а теперь давай вернемся к нашему торгу. Ты очень смелый, Ланс…

Я шутливо поклонился и даже приподнял зад.

— …и очень дурной. А умные вещи, произнесенные устами глупца, выглядят, как несметное богатство в кошеле недостойного проходимца. Ты убежден, что информация сильнее взрывов? Я вынужден отчасти согласиться и признать, что твое устранение придется как минимум отложить.

Он явно к чему-то подводил, но усталость, адреналин и обилие шокирующих новостей не позволяли мне особенно трезво следить за ходом электронной мысли.

— Возможно, через какое-то время твоя полезность снова перевесит необходимость возвращения к вопросу ликвидации, но я не об этом… Признаю, вылавливать из Мицелиума засыпанный тобой компромат… подменять и убеждать общество в его фальшивости… скажу так: расчеты показывают излишние трудозатраты, так что давай предположим, что я тебя сейчас не трону…

Он сделал паузу, окончательно завладев моим вниманием:

— Но что скажет господин фер Скичира старший, когда узнает, что пасынок работает на ненавистных ему Смиренных Прислужников?

Моя челюсть отвисла. Дыхание сбилось, я поперхнулся, фляжка задрожала в пальцах так, что едва не выпала… Ладно, сформулирую чуть точнее — я без труда заставил себя разыграть все эти нехитрые эмоциональные трюки. И, если не ошибся, Карп заглотил обманку с жадностью своего речного собрата, бросающегося на кусок хлеба.

— Ты… — пролепетал я, наблюдая за его хищным оскалом, — ты узнал?

Говнючий кусок говна решил устранить меня чужими лапами⁈ Лапами моего отчима⁈ Внутри взбурлила злость, причем самая настоящая, но я не позволил ей пробиться через занавес театральной маскировки. А вот окончательное решение о будущем убийстве этого уникального джинкина-там, вероятно, я принял именно в эту секунду…

— Что ж, — чуть спокойнее сблефовал я, все-таки «совладав» с собой, — значит, пусть так и будет. Давай, продавай меня. Я буду готов.

И все же не сдержался, добавил нечто искреннее, отнюдь не показное. Что, при добром раздумье, можно было с легкостью оставить при себе:

— А еще ты должен знать, что на свете есть вещи, которые при любом развитии твоего электрифицированного интеллекта останутся для тебя глубочайшей тайной.

Шири-Кегарета будто бы проглотил недобрую улыбку. Подступил к стеклу, отчего фрагмент стены иллюзорно «запотел» от его «дыхания».

— Я вижу тебя, Ланс, — сказали динамики голосом Песчаного Карпа, — но все же не пойму: ты больше смелый или дурной?

— Проверь меня?

— Да, Ланс, — восхищенно прошелестел поддельный хетто, — ты и правда очень интересный экземпляр. Хао! Оставь угрозы и нападки, я слышу тебя и понимаю. Но ответь еще на один вопрос: ты на самом деле явился сюда лишь для того, чтобы отомстить за действия Пыльного?

Я улыбнулся, теперь совсем уж по-настоящему.

— Возможно, Данав, ты хорошо знаешь чу-ха. Но тебе никогда не познать человека.

Он хотел ответить, но промолчал и задумчиво поскреб когтем губу. Усмехнулся с тонко отмерянной дозой грусти, качнулся взад-вперед. Покачал головой, пригладил усы.

— Ну, байши, и что это должно значить⁈ — хмыкнул я, осознанно поддаваясь на эту нехитрую провокацию.

— Ты интересен, Ланс, но все же опасен, — снизошел до ответа Песчаный Карп, и мне снова стало не по себе. — Для всего, к чему привыкли чу-ха. К чему привык Тиам. Сисадда?

— Кто бы говорил⁈ — Мне действительно стало обидно, но анализ именно такой реакции было решено отложить на потом (если это «потом» вообще настанет). — Мне даровали законное место в этом мире, консолька, а тебя объявили вне закона еще до рождения! Ты — выкидыш иного мира, иной логики, иного понимания. Тиам никогда не был твоим, и никогда не станет!

Данав фер Шири-Кегарета взглянул на меня, будто отец на запутавшегося сына.

— Ох, до чего же вы любите впустую потрепать языками, — с невеселой усмешкой прокомментировал он, левой лапой прихватывая и поглаживая кончик хвоста.

В моем сознании что-то затрещало, и через мгновение я не сдержался — вывалил на высокомерного ублюдка все скопившееся за тонкой ширмой спокойствия и показного равнодушия. Мда… что поделать, но ведь я уже упоминал, что бываю несколько… несдержан в словах?

— А ты, — стискивая фляжку, с издевкой выпалил я, — любишь построить умника? Делаешь вид, что поддерживаешь на улицах мудрый баланс, а на самом деле… ты совершенно беспомощен и не властен над местными порядками. Поэтому, консолька, тебе и нужны бандиты. Не осторожный и обоюдовыгодный контакт со смирпами, которые отформатируют тебя, не выслушав ни единого совета по «управлению обществом», а самые обыкновенные бандиты. И такие, как я, тоже нужны. И потому мне тебя жаль. Думал, первый в мире джинкина-там окажется чем-то более… весомым…

Если искусственный разум Шири-Кегарета и умел распознавать прямые оскорбления, на нем был установлен не менее пластичный фильтр ответных реакций — чу-ха за стеклом медленно кивнул, примирительно раскрыл ладони, а затем сложил их перед собой, будто хотел помолиться Когане Но.

— Ланс, — попросил он с неожиданным смирением в голосе, — прошу, давай перестанем швыряться грязью. Тебя заждались приятели, они начинают нервничать. Да и недоумевающий гарнизон «Моста» все еще ожидает моего приказа. Договоримся так: я сделаю вид, что сегодня ты выиграл. И даже добился своего. Я даже повторю в третий, надеюсь — последний, раз: тебя доставили на склад возле Черноводного канала по личной инициативе господина Сакаги, и вовсе не собирались убивать. Да, я намекал помощнику, что тебя стоит припугнуть и не дать опустить нос в чужое дело, но… инициатива Пыльного оказалась немного запоздалой и чрезмерной. А затем привела к смерти моих парней… очень некрасиво. Расскажешь, как у тебя вообще получилось?

Вот теперь у него почти получилось по-настоящему меня ошарашить.

Нет, речь шла не о Сакаге и его головорезах, тут я был готов поверить в личное рвение помощника с титановыми зубами… Но «не дать опустить нос в чужое дело»? Неужели Данав Шири-Кегарета имел отношение к Перстням и его мутным подельникам из «высшего общества»? Или я что-то неверно уловил, и речь вообще не о слибу…

— Ты говоришь про тот злосчастный кулон, — я криво усмехнулся, сделал еще один крохотный глоток паймы и успел-таки взглянуть на перепростроченную «болтушку» на правом запястье. — Мне все интереснее, что же в нем эдакого? И зачем он такому, как ты?

Чу-ха за стеклом мягко рассмеялся, задумчиво потер ладони.

— Я тебя слышу, Ланс, — покивал он, — но большие знания равносильны столь же немалым бедам.

— И все же? Он принадлежал твой бабушке-калькулятору? Способен вывести тебя на чистую воду? Или стоит куда больше, чем кажется на первый взгляд?

— Давай станем считать его чем-то вроде юнму, — уклончиво ответил Господин Киликили, — объемного фазокубитного юнму. Весьма хрупкого, кстати. Учитывай это, пожалуйста, если он снова попадет в твои умелые руки…

У меня в голове словно зажглась лампочка.

— Ты заставил Симайну убить клиента. Зачем?

В глазах свето-струнного слепка снова блеснуло. Если бы передо мной находился живой собеседник, я бы с абсолютной точностью предположил, что тот в очередной раз неприятно удивлен толковостью Ланса фер Скичиры.

— Если видишь только тень, не означает, что знаешь истинные размеры предмета, — сказал Карп, будто считав со стены одно из приторных старинных высказываний. — Какой толк делать выводы на основе неполной информации, Ланс? В уютном доме Заботливой Лоло произошло… недоразумение. Сбой, если угодно. Я никак не ожидал столь грубой реакции кукуга на мою попытку подцепиться к ее стержневому профилю…

Я взлохматил волосы. Спрятал фляжку и потер щеку. Дело Гладкого давно перекочевало в разряд закрытых, но токсичное любопытство так просто в ящик не упрятать…

— Ты засек ее в Мицелиуме, — осторожно предположил я, почти уверенный, что прав, — когда обнаружил попытку просканировать тот самый кулон. И попытался запеленговать в реальном мире. Она сорвалась, ты цеплялся, а затем у кукуга задымился мозг. Я все верно изложил?

— Почти, — неожиданно признал фер Шири-Кегарета. — С той лишь разницей, что для меня все миры — реальные. Кстати, Ланс… позволь мне еще раз продемонстрировать свою доброжелательность, когда она уместна. Я снова предлагаю тебе поохотиться на «тот самый кулон». Если со всей бережностью изымешь его оттуда, где он сейчас, я удвою озвученное ранее финансовое предложение.

Я молча смотрел в толстую стеклянную стену, не видя ничего, кроме унылого ночного двора, где несколько дней назад мне предложили работу за тридцать тысяч рупий. Которые, благодаря «доброжелательности» известной персоны, только что увеличились до шестидесяти.

Шесть десятков тысяч рупий… способные обеспечить несколько лет безбедной, безмятежной жизни… а если вложить их в дело, да с умом (а не как мой новый приятель Ш’Икитари), то сумму даже можно приумножить, но…

Сбывались все самые худшие страхи.

Приказ, завуалированный под найм; после неизбежное столкновение с «Котелками» и, как следствие, с «Диктатом» и самим Хадекином фер вис Кри; роптание улицы, потеря репутации и, не исключено, жизни, сколь обеспеченной на тот момент она бы ни оказалась.

Однако… нет, разница с ночным разговором по гаппи все же была: сейчас я держал Песчаного Карпа за яйца! Ну, может и не сжимал их в железном кулаке, а так, касался пальчиком… впрочем, такая метафора звучала куда хуже, чем представлялась изначально…

— Я снова откажусь.

Да, это сказали мои собственные губы. Еще до того, как взгляд обрел четкость, а сознание вернулось в зал с жаровней и стеклянной стеной.

— Ожидаемо, — спокойно признал Шири-Кегарета. — Я тебя слышу, Ланс. Что, в таком случае, будем делать дальше?

Я встряхнулся. Ощутил увесистый ассолтер на боку, липкую рубаху на спине, втянул запах пота; вспомнил о «Садовниках» снаружи, об убитых бойцах «Уроборос-гуми», о висящем за балконом ветростате Белохвоста.

— Мы заключим договор, — решил я, подступая к стеклу и заглядывая Киликили в глаза, будто они на самом деле находились именно там. — Попытаешься меня убить — я тебя разоблачаю. Я пытаюсь тебя разоблачить — ты меня ликвидируешь. Вероятно, это лучший договор для двух… славных существ, умеющих хранить секреты, сисадда?

Несколько секунд чу-ха за стеклом размышлял, демонстративно жуя губы. Взгляд его при этом весьма реалистично не отцеплялся от моего. Наконец он вздохнул и сделал плавный жест правой лапой.

— Я тебя понимаю, Ланс, и принимаю озвученные условия. Но перед уходом ты снимешь со стены свои жалкие хлопушки.

Его коготь звонко постучал по перегородке там, где висел ближайший «Росток».

— Пусть это сделают твои рабы, — улыбнулся я, отходя от прозрачной стены. — Мне все еще хочется добраться до дома живым…

— Не глупи, — раздраженно отмахнулся Шири-Кегарета, — если я дал слово, оно у тебя есть. Если желаешь, можешь хоть сейчас ссыпать в «мицуху» именно этот фрагмент разговора. Мне не жалко, а ты получишь гарантию безопасности.

Признаться честно, идея показалась крайне заманчивой и интересной. Но делать этого я, конечно же, не стал — предложение Карпа с легкостью могло оказаться западней для последующего перехвата «Плана два»…

— Не откроешь-ка дверку? — вместо ответа спросил его я, направляясь к выходу.

— Открыто.

— И ты ведь понимаешь, — я остановился и бросил многозначительный взгляд через плечо, — что я побывал здесь исключительно по собственной инициативе? Нискирич не в курсе, как и «Голубой Лотос».

— Мои расчеты во многом подтверждают правдивость твоих слов.

— А твои расчеты сообщают, что я по-прежнему тебе не верю?

Статный, стильно одетый псевдо-хетто за стеклянной бронестеной улыбнулся и пригладил жидкую бородку.

— Я тебя слышу, Ланс, — улыбнулся он, щуря правый глаз. — Если желаешь немного реализма: я тоже тебе не верю. Ведь именно так в Тиаме держат дистанцию вынужденные друзья и вчерашние недруги?

Я хмыкнул.

До сих пор не верилось, что имею дело вовсе не с живым существом. Впрочем, именно поэтому рождение сверххолодного и адаптивного разума джинкина-там и находилось под строжайшим запретом, несмотря на многочисленные открытия и достижения манджафоко любого из гнезд, не так ли?

Хмыкнув еще раз (пусть погадает, что значит этот многозначительный звук), я направился к дверям. В полной мере осознавая, что если джи-там умеет врать и усыплять бдительность, то сейчас наступит самое время это выяснить.

Но огнеметы не выдвинулись из стен, золоченая вытяжка жаровни не исторгла удушающий газ, а тяжелые створки на самом деле приоткрылись мне навстречу. Неужели я действительно переиграл управляющего одной из крупнейших казоку Юдайна-Сити? Или на самом деле был зачем-то нужен этой консоли-переростку?

— Эй, Ланс! — донеслось мне в спину, когда я поставил ногу на первую ступень.

Я обернулся, и Данав осторожно предупредил:

— Ты не станешь разнюхивать историю про кулоны, кукуга со сбоем и прочее. Потому что если еще раз позволишь себе подобную наглость, я уже не покажусь таким милосердным…

Я смотрел на искусный слепок Песчаного Карпа через просторный прохладный зал, и с многократно возрастающей ясностью понимал, что тот вполне может знать обо мне. О моем прошлом. О людях. Может знать нечто, скрытое и от смирпов, и от шаманов кочевых стай… А потому я медленно убрал ногу со ступени и спросил его, напрямую и негромко, чтобы не расслышали маячившие на пороге наемники.

На этот раз Господин Киликили молчал почти минуту, заставив нервничать не только Прикуса, но и меня самого. А когда заговорил, я чуть не подавился дыханием.

— Допустим, я кое-что знаю, — произнес Шири-Кегарета, и совершенно неприлично для своего статуса задорно качнулся на пятках. — Но я почти уверен, Ланс, что правда тебя весьма расстроит.

— Плевать… — прошептал я, похолодев от спины до задницы.

— Хорошо, — довольно быстро признал джинкина-там.

И сделал неопределенный жест лапой, в котором я с неудовольствием узнал собственную легкомысленную отмашку:

— Мы поговорим. Когда будешь готов. Место и время я назначу позже, но обещаю — если не передумаешь, этот разговор состоится.

Бросив последний взгляд в зал — стеклянная стена с резными надписями и грозными опухолями «Ростков», богатые полотна с заумными фразами, жаровня, массивный диван и несуществующий хозяин могучего преступного синдиката в тесной комнате иллюзий, — я развернулся, миновал пяток ступеней и перешагнул порог.

— Визит стоил потраченных денег? — насмешливо прищурившись, поинтересовался Прикус.

Придерживая ассолтер на груди, он воровато заглянул в богатый зал и в недоумении осмотрел пустые диваны. Слепок хетто за прозрачной стеной исчез, сама перегородка потемнела до уровня непрозрачности.

— Несомненно, — я задумчиво кивнул, а затем вдруг спохватился: — А ты чего такой спокойный⁈

В моем воображении безносый наемник уже должен был или увести бойцов прочь, или активно готовиться к штурму запертой комнаты. Однако расслабленная поза, опущенный ассолтер, недоумение на морде…

— Вийо⁈ — недопонял Прикус со смесью удивления и раздраженной требовательности. — Ты же сам приказал ровно сидеть на хвостах и ждать распоряжений!

Я чуть не ляпнул лишнего. Но вовремя захлопнул пасть, стиснул губы и медленно покивал, будто соглашался с собственной забывчивостью.

Байши! Пока мы с Шири-Кегаретой вели светскую беседу, щедро присыпанную угрозами и скрытыми оскорблениями, невидимая тварь умудрилась параллельно сыграть роль Ланса фер Скичиры и от его имени раздать приказы⁈

У меня похолодело в груди, кольнуло, защемило клювом неподдельного страха.

Интересно, на что еще способен злобный свето-струнный призрак? Моим же голосом приказать Прикусу выстрелить мне в башку, едва покажусь на пороге? Или велеть Белохвосту немедленно уводить ветростат от террасы? А может, связаться с Нискиричем и голосом пасынка обложить его смертельной трехэтажной бранью, смоделировав стиль и манеру речи Бледношкурого на основании двух бесед с Песчаным Карпом?

Поправив ассолтер, я с показным равнодушием оглянулся на закрывающиеся створки, украшенные пернатым змеем. Как бы то ни было, «Садовники» ни в коем случае не должны уловить моего страха. Как и того, что в «пустой» комнате с жаровней я узнал нечто чудовищное…

А ведь еще был глабер!

В следующую секунду напускная маска равнодушия треснула — не удержавшись и ругаясь сквозь стиснутые зубы, я вскинул к лицу законную «болтушку» и дрожащим пальцем выбрал персональный канал глабера.

— Зикро!

— О, полоумный… — произнес тот голосом спокойным, словно нетронутая натянутая струна. — Скажешь еще что-нибудь необычное?

Я охнул, сразу заметив, что глабер даже не жует…

— Скажи, что «План два» сработал и запись у тебя⁈

— Ты уже спрашивал… Допустим, — с равнодушием на грани скорого срыва ответил Зикро. — Но ведь пару минут назад это был не ты, точно?

Я помолчал. Выдохнул и попросил пояснить, уже догадываясь.

— Пару минут назад, — медленно и терпеливо проговорил бритоголовый, — ты восстановил этот канал, уплывший чуть раньше. И пытался убедить меня немедленно уничтожить запись с резервного гаппи.

Я закрыл глаза и спросил, как Зикро поступил после этой странной просьбы.

— Разумеется, я не стал, — сказал тот с размеренностью речевого модулятора дурно откалиброванной кукуга. — Я догадался… Ланс, это ведь был он?

— Он, — признал я, под подозрительными взглядами Прикуса, Цены, Као-Ду и Микаты чувствуя себя все более неуютно, — а сейчас соберись и не паникуй. Никому ни слова. Вообще ничего не делай, даже еду в нору не заказывай! Запись пересыпь в самое надежное место. До тех пор, пока мы не обсудим ее с тобой нос к носу, лично и в одной комнате, ты вообще забудешь о случившемся, ты понял?

— Понял, Ланс… но я до сих пор не верю, что такое возмо…

— Замолчи и слушай дальше. Ты вернешься к работе, за которую получил деньги. Прикроешь Белохвоста, отследишь возможные атаки и вытащишь нас из «Моста», сисадда?

— Хорошо.

Да, Зикро, ты молодец, только не сорвись в истерику.

А когда мы увидимся, я в деталях расскажу тебе про Господина Киликили. Про то, что он всего лишь джи-там (если такое уничижение вообще уместно), а не всесильный электронный паразит, сумевший получить контроль над гнездовой «мицухой».

И что у него есть внушительные изъяны. И что ему можно противостоять. Как это сделала Симайна, пусть и заплатив за это слишком большую цену. Данав фер Шири-Кегарета, или как он там себя еще называет, не всесилен и вовсе не мицелиумное божество. Потому что иначе, несмотря на высочайший уровень конспирации и отказ от использования «миц-блица» при подготовке к операции, мы все с огромной вероятностью уже пару дней как были бы мертвы.

Так что соберись, Зикро. Соберись и заканчивай работу, в которую я тебя втянул…

Так я и сказал перепуганному глаберу, стараясь в глазах окружавших меня «Садовников» выглядеть расслабленным и полностью уверенным в своих силах. Трое бойцов терпеливо ожидали приказов, умело равнодушные к бессмысленному времяпровождению.

А вот Прикус начинал выглядеть недовольным — он терял суть происходящего и начинал понимать, что в стоянии под закрытой дверью не все так просто, как казалось. Однако безносый все же был профи — несмотря на легкую дерганность, появившуюся в жестах, своего недовольства выказывать он не спешил…

— Вас больше не атаковали? — спросил я, тут же посетовав, что не придумал ничего умнее.

— А благодарить за это мне стоит тебя? — едким вопросом ответил чу-ха и повел искусственным носом, улавливая нотки свежевыпитой паймы.

— Ну, — я нервно улыбнулся и пожал плечом, — можно сказать и так.

— И что же ты сделал, терюнаши?

— Будем считать, что вступил в динамичные переговоры с оттенками агрессии и демонстрацией превосходства, основанного на тактической хитрости, таким образом сумев выторговать уникальные условия существования, основанные на соблюдении строгого паритета.

Выпалив все это, я перевел дух и не удержался от быстрого взгляда на черную дверь. Главный наемник, казалось, суть ответа не совсем уловил, привычно отреагировав многозначительным «гхмм», и мне пришлось пояснить:

— Мы договорились, Прикус. Просто договорились и разошлись. А теперь можем убираться…

— И ракетные установки продолжат спать? — негромко уточнил тот.

— Да, продолжат, — пообещал я, молясь Когане Но, чтобы оказаться правым. — И постарайтесь больше не мусорить…

Прикус кивнул. Раздал короткие приказы. И мы вернулись к террасе, возле которой стаю по-прежнему поджидал заполучивший меня в должники Белохвост.

А через мгновение после выхода на свежий воздух из второй двери показались остатки войска «Садовников», Чихри подвел машину с рекламой «Соно-Чи» чуть ближе и выдвинул гибкий хвост, умудрившись даже не расколотить его массивным жалом стеклянные перила.

Когда я вслед за бойцами Прикуса загружался на ветростат под сдержанные стоны раненного Ханжи, то думал о двух вещах. Первая: во что же, Ланс Скичира, ты вляпался на этот раз⁈ И вторая: безликая тварь, также известная под именем Шерсти Миллиона Запахов, вела разговор так, словно уже давно и неплохо меня знала…