Ткачи снов (ЛП)

6. Магия снов

Крон, Осеннее царство

На улицах Крона раздавался рев, заставивший Ашкина спрятаться в тени дома.

Уже несколько дней людей сгоняли на городские площади, чтобы почтить нового правителя.

Его взгляд упал на окоченевшие тела, которые были повешены на всеобщее обозрение на главной улице. Обескровленные оболочки с распухшими лицами, которые остались верны своей правительнице, и не хотели подчиняться ее брату. Пахло разложением и смертью, вперемешку с отчаянием. Пот, моча и нечистоты - люди Крона жили в страхе.

Как Гарьен может верить в то, что люди признают мужчину на далиенском троне? Ашкин оторвал взгляд от трупов. В своей жизни он видел слишком много повешенных людей. Вымощенные улицы были усеяны окоченевшими трупами с пустыми глазами.

Ашкин презирал то, каким способом Гариен праздновал свою победу.

Но он дал клятву. И хотя Ашкин не верил ни в богов, ни в саму жизнь, эта клятва была единственным, что сдерживала его. В конце концов, от этого зависела жизнь его брата и матери.

При мысли о том, что сделал Саро, у Ашкина волосы встали дыбом. Неужели он ничему у меня не научился? - разочарованно думал он, ожидая, когда воины пройдут мимо него.

Когда они скрылись за ближайшим поворотом и их крики раздавались на других улицах, он пошел дальше в сторону квартала художников.

Запах крови и следы, которые оставляли красные струйки на мостовой, вызывали у него отвращение. Ашкин торопился как можно скорее покинуть новое поле битвы. Он получил другое задание. Дойдя до дерева жизни с желто-золотистыми листьями, он остановился и огляделся. Людей, висящих на ветвях, уже сняли и сожгли за городскими воротами. Запах разложения был настолько сильным, что нельзя было выйти за дверь, а Гарьен принимал это невыносимое положение. Теперь на улице чувствовался другой, тяжелый запах. Запах смерти и страданий.

Ашкин огляделся вокруг. Площадь как будто вымерла. Никто не решался выйти на улицу, люди не покидали свои квартиры и держали закрытыми окна и двери.

- А, вот ты где,- сказала Лорина, оказавшись рядом с ним. Ашкин вздрогнул, он никогда не привыкнет к тому, что она появлялась бесшумно и незаметно. Ее кожа светилась изнутри, но вскоре это свечение погасло, вернув коже естественный оттенок. В длинные, светлые волосы были вплетены жемчужины и голубые ленты. Вокруг ее шеи болтался кожаный ремешок с маленьким, серебряным амулетом.

Ашкин уставился на него. За последние дни он видел в городе подозрительно много людей с этой штукой на шее. Лорина улыбнулась, взяла амулет и вызывающе посмотрела не него своими ярко переливающимися глазами.

- Внутри находится один из осколков снов.

- Ах да.

- Мы хотим, чтобы ты принял участие в тренировке. Гариен считает, что ты готов получить осколок.

Он молчал, и Лорина сделала шаг в его сторону.

- А я так не думаю.

Она понизила голос.

- Самое прекрасное заключается в том, что я получила приказ убить тебя на месте, если ты не примешь правила игры.

- Не волнуйся, такого удовольствия я тебе не доставлю.

- Посмотрим. А теперь пошли со мной.

Ашкин не торопился следовать за Странницей. Она провела его через квартал художников, сознательно выбирая главные улицы и не отходя от него далеко. Она хотела, чтобы её увидели рядом с ним, наслаждалась вниманием людей, которые прятались за тяжёлыми занавесками своих окон и выглядывали на пустые улицы. Хотя Ашкин не видел их лиц, он знал, что в них читался страх. Страх перед неизвестным. Страх закончить так же, как множество трупов, которые в последнее время оформляли городской пейзаж.

По дороге им никто не встретился, и он был этому рад. Перед воротами города Гарьен собрал свои войска и уже в течение нескольких дней устраивал огромный спектакль только с одной целью: создать готовую к войне армию.

- Он действительно настроен серьёзно, - пробормотал Ашкин.

- Да, Гарьен собрал большую армию.

- А что случилось женщинами-воинами, которые служили Арии?

- Некоторые перешли на его сторону, потому что для них не играет роли, кто сидит на троне. Они служат Сыски и её интересам. Другие в тюрьме. Или мертвы.

- Куда отвели женщин, которых не убили и которые не переметнулись на сторону Гарьена? - Тюрьма в катакомбах, которую построили под тяжёлыми стенами дворца Далиен, была не достаточно большой, и она уже трещала по всем швам.

- Для чего мне тебе это говорить? Чтобы ты мог освободить их, о великий воин?

Он не ответил на её вопрос.

- Войско Мерлы состояло из нескольких тысяч женщин и мужчин.

- В этой стране есть места, которые достаточно большие, чтобы запереть в них тысячи людей.

Там о них хорошо заботятся, пока они решают, хотят ли вернуться в армию своей родной страны. В случае если откажутся, это означает их смерть ...

Ашкин фыркнул.

- Гарьен планировал всё это многие годы. Как он обнаружил миф об осколках снов?

Лорина скривила губы в улыбку, которая была похожа скорее на гримасу.

- Я очень сожалею, что наш короткий разговор на этом заканчивается, но мы пришли. - Она указала на разваливающееся здание, в котором раньше устраивали осенние балы для знатного класса города. Однако с тих пор, как владельцы проиграли все свои деньги, оно, по меньшей мере, два года стояло пустым.

- Это старое здание Фаришев?

- Мы переделали его в частную тренировочную площадку. После тебя.

Ашкин открыл ветхую дверь и зашёл вовнутрь, где было довольно темно. В задней части зала находились несколько застеклённых окон, некоторые из которых треснули или разбились. Мягкий солнечный свет проникал через стекло. В середине зала несколько человек образовали круг.

Он насчитал пять женщин и двух мужчин. Все носили разную одежду и, видимо, приехали из всех четырех царств. На это указывали их черты лица и разные цвета волос. Взгляд Ашкина упал на три дубинки, которые применялись в Сувии. Они парили в воздухе, танцевали и крутились в такт воображаемой музыке. Он не мог оторвать от них глаз. Одна из женщин, на вид кевейтка с темно-зелеными волосами, завязанными в пучок, стояла, расставив ноги и закрыв глаза, выражение лица сосредоточенное. Вокруг ее шеи болталась кожаная подвеска, похожая на подвеску Лорины.

- Следи за дыханием,- сказала другая женщина в полном боевом обмундировании из темной кожи, уже потёртой в некоторых местах. Она повернулась к ним, когда дверь захлопнулась громче, чем они ожидали. Удлиненные дубинки с грохотом упали на пол, а женщина с зелеными, слегка кудрявыми волосами и круглым лицом, открыла глаза и заморгала. Она выглядела растерянной и дезориентированной.

- Ашкин А´Шель, какая честь для нас! - сказал один из мужчин. Все на нем было невзрачным, даже светло-серая накидка, закрепленная на груди. Но Ашкин знал, что внешность обманчива. Лорина энергично прошла мимо него, стуча по каменному полу каблуками тяжёлых сапог. Она направлялась прямо к женщине в черном, тренировочном костюме, подчеркивавшем натренированное тело.

Странница нагнулась и поцеловала воительницу в губы. Оторвавшись от нее, она провела большим пальцем по линии ее челюсти. Женщина улыбнулась и посмотрела через голову Лорины на Ашкина.

- Добро пожаловать, Ашкин. Как видишь, большую тренировку мы уже закончили. Тебе нужно было их видеть, всех людей, которые в первый раз попробовали на вкус силу богов. - Несмотря на дистанцию между ними, он видел, как сильно при этих словах блестели её глаза.

- Вот Ниреаль, - она указала на молодую женщину с зелёными волосами, - оказалась особенно талантливой. Как видишь, ей уже удалось сдвинуть с места некоторые предметы.

- Зачем вы тренируете всех этих людей?

- Чтобы армия Гарьена стала сильнее. Она ещё слишком маленькая, чтобы справиться с вооружёнными силами трёх царств. Мы помогаем ему выиграть предстоящую войну, - ответила женщина, похотливо поглаживая Лорину по бедру. - Гарьен желает, чтобы мы обучили и тебя тоже.

Ашкин собрался уходить. Он видел достаточно. Это не его мир. Он будет держать свою клятву, пока это необходимо, но на своих условиях.

- Жаль, что должен разочаровать вас. Но я буду придерживаться навыков, которым научился и подготовился за эти годы, - сказал он, и повернулся.

Гудящий звук раздался за его спиной. Почти беззвучно три дубинки пролетели мимо и остановились прямо перед ним. Они висели в воздухе, блокируя дорогу. Немое предупреждение.

Гарьен не соврал. И, похоже, он был не настолько сумасшедшим, как подумал сначала Ашкин. Магия была реальной. Магия была наследием богов, а благодаря осколкам снов, любой мог попробовать эту божественную силу на вкус. Перед ними открывались невообразимые возможности. И невообразимые опасности. Невозможно представить, что люди могут натворить с помощью этих магических осколков.

- Ты должен, по крайней мере, попробовать, Ашкин. Эти осколки объединяют все силы Потерянного народа. Ты сможешь использовать магию. Например, сражаться, не держа в руках оружие. Или в течение нескольких секунд перенестись в то место, которое захочешь. Кроме того, ты должен осознавать эту честь. Гарьен выбирает своих воинов с большой осмотрительностью.

И приковывает их к себе с помощью угроз. Ашкин медленно обернулся.

- Как тебя зовут?

- Керия Дель’Кан. С Лориной ты уже познакомился, а это мой брат Меран. - Единственный мужчина, поприветствовавший его, и чей внешний вид был самым неброским, слегка поклонился. Керия повернулась к другим. - Вы можете идти. Встретимся завтра в то же время.

Когда отвернулась и молодая женщина с зелёными волосами, Керия подняла руку. Ашкин увидел, что на ней выделялись тонкие, белые шрамы.

- Ниреаль, ты останься. Итак, Ашкин, если я попытаюсь убить тебя, ты сможешь остановить меня? Или скажем по-другому: ты сможешь убить меня первой, чтобы спасти свою жизнь? - Она сделала шаг в его сторону, как раз настолько, чтобы отстранится от Лорины, которая свободно обнимала свою спутницу жизни за бёдра.

Ашкин молчал.

Без предупреждения Керия напала на него. Ашкин почувствовал ветер, исходивший от дубинок, попытался оценить их траекторию полёта и, наклонившись, увернулся. Карем глаза он увидел, как Керия изменила позицию, и развела руки на уровне груди.

- Алана рассказала нам, что, несмотря на твой грозный вид, в твоей душе есть частичка доброты. Доброта - это слабость, Ашкин. Ты должен научиться никогда не показывать слабость, потому что такие люди, как Гарьен могут воспользоваться этим.

Мне надо было убить эту сволочь, когда была возможность.

У него на лбу выступил пот от постоянного уворачивания от дубинок. Он передвигался зигзагами, а затем бросился на холодный, каменный пол, вследствие чего ему удалось увернуться от первых двух дубинок. Третья ударила Ашкина по бедру, отчего он глухо простонал.

Он даже не попытался схватить деревяшку, потому что буквально почувствовал магию на своей коже. Вместо этого Ашкин перекатился на бок и снова встал на ноги. Он увидел другие дубинки, с шумом летевшие на него и в ту же секунду бросился на землю, одновременно пытаясь оценить ситуацию, хотя на это оставалось совсем мало времени. Ашкин заметил, что остальные отошли на довольно большое расстояние, но были все еще в пределах досягаемости. Хорошо. Это может стать преимуществом.

- Видишь, Ашкин? У тебя нет шансов против меня. А ведь я нападаю на тебя с простыми, деревянными палками.

Это еще даже не настоящая борьба.

Она слишком много говорит.

Быстро он вскочил на ноги, вытащил метательный нож из сапога и метнул его натренированным движение в сторону Керии. Он отскочил, словно от невидимой стены и с грохотом приземлился на пол. Дерьмо. Руками он парировал удары дубинок, нырнул вниз перед следующей атакой и бросил свой второй нож в Кирию. Снова он отскочил от невидимой стены.

- Никогда не стоит недооценивать богов, - улыбаясь, сказала Керия. - Они всемогущи. И их магия тоже, если можешь ей владеть. Ты мог бы научиться.

Ашкин выбрал самый простой метод, чтобы прекратить эту ерунду. Значит, никогда не показывать слабость, да? Если доброта - это слабость, тогда любовь тем более. Не колеблясь, Ашкин снова бросился на пол, перекувыркнулся и поднялся на ноги рядом с Лориной. Прежде, чем она поняла, что с ней случилось, Ашкин сорвал кожаный ремешок с её шеи и приставил нож к горлу.

Наступила тишина.

Дубинки висели, словно застывшие в воздухе.

- Немедленно отпусти ее,- холодно сказала Керия.

- Я сейчас уйду. И вы меня не остановите,- сказал Ашкин.

- Убей его, Керия. С него нам никакой выгоды,- прорычала Лорина в руках Ашкина. Он заметил нервную дрожь в ее голосе.

-Гариен скоро отправится на войну. Ему нужен А´Шель - человек, убивший в армии Мерлы больше людей, чем кто-либо до него,- вмешался Меран. Все это время он спокойно стоял в углу и внимательно наблюдал за всем. Последовало короткое молчание, прерываемое лишь учащенным дыханием Лорины. Ашкин знал, что выиграл.

- Значит, ты хочешь уйти?- спросила Керия.

- Да.

- Хорошо. Иди.

Одной рукой она указала на емкость в его руках.

- Возьми с собой осколок и начни тренироваться у меня. Мы встретимся здесь завтра, с восходом солнца.

- Я подумаю.

- Это желание Гарьена.

Гарьен может засунуть свои желания в одно место,- подумал Ашкин. Он обращался с ним, как с собачонкой, которую можно было в любое время подозвать свистом.

- Не злись, - сказала Керия. - Это важно, чтобы ты носил осколок для защиты Гарьена. Тебе даже не обязательно применять магию осколка. Будет достаточно, если он будет у тебя. Твои чувства станут более резкими, ты будешь воспринимать всё по-другому.

- Я не отдам ему мой осколок! - теперь вмешалась Лорина. Она надулась, и Ашкин прижал лезвие к её шее сильнее, как раз настолько сильно, чтобы напомнить Керии, что он всё ещё готов перерезать горло её любимой, если та попытается обмануть его.

- Сегодня вечером будет достаточно свободных осколков, ты просто выберешь себе новый, - ответила Керия и снова обратила своё внимание на него. – Ну, что ты думаешь, Ашкин?

- Могу я с помощью него чувствовать, если один из вас перемещается в пространстве?

- Это тоже, - сказала она, и в её глазах загорелся удовлетворённый огонь.

- Что я должен делать? - спросил он, завязывая кожаный ремешок на шее. Лорина использовала момент и исчезла во вспышке света - там, где она ещё только что стояла, зияла пустота. Но потом мгновение спустя она появилась рядом с Керией. Её кожа переливалась, а глаза светились четырьмя цветами богов.

Он сунул нож в сапог и выпрямился. Амулет ударил по шее, и он замер. Было такое чувство, будто открылись ворота в другой мир. Тысячу впечатлений обрушились на него, выдавливая воздух из лёгких. Боль в области желудка, там, где его ударила дубинка, исчезла. Казалось, все ощущения растворились, осталось только окружение. Резкое и ясное, как будто он всё это время не видел того, что так явно лежало перед ним.

Контуры людей в зале, казалось, стали выделяться сильнее, светились, как вторая кожа. Подобно как у Лорины, когда она перемещалась в пространстве.

Так же цвета стали ярче, каждую ткань, каждое волокно он видел интенсивнее, и чувствовал множество запахов, которые раньше не ощущал. Страх Лорины, сомнения Мерана. Как открытая книга их чувства лежали перед ним, ему нужно было только посмотреть, почувствовать запах и ощутить их.

- Впечатляет, не правда ли? - спросила Керия, её глаза переливались. Ашкин видел все нюансы, светло-зелёный, тёмно-красный, прозрачно-белый и безгранично-золотой. - Тебе даже не нужно использовать магию, она сама передаётся тебе.

- Как долго длится этот эффект? - спросил он и сам услышал, каким хриплым вдруг стал его голос. Он прокашлялся, когда ему стало ясно, что теперь он тоже не сможет прятать свои чувства от других. Они знали, когда он говорит правду, а когда нет. Когда обманывает, и когда скрывает свои намерения.

- Пока ты его носишь с собой. Но ты очень быстро устанешь, потому что энергия осколка не согласовывается с энергией твоего тела. Поэтому было бы хорошо почаще снимать его.

- Опасно ли носить осколок?

Она долго смотрела на него, прежде чем ответить.

- Да, опасно. Особенно для необученных людей. Но ты очень сильно обращаешь внимание на реакцию людей вокруг, ты действуешь не только интуитивно, но так же способен оценить того, кто стоит напротив. Ты знаешь, кто ты и что можешь. Это поможет тебе оценить силу осколка.

- Понимаю.

- Ты придёшь завтра?

Ашкин кивнул и отвернулся, чтобы уйти. Он чувствовал, как Лорина сердито смотрит ему вслед, чувствовал её любовь к Керии, её беспокойство о том, какую он займёт позицию в этой войне. Керия тоже беспокоилась, хотя могла лучше это скрыть. Он задавался вопросом, какие чувства исходили от него. Хотя, собственно, мог сам дать себе ответ: он почти ничего не чувствовал. По крайней мере, когда речь шла о его собственной жизни.