Ткачи снов (ЛП)

13. Остров

Мий

Побережья острова Мий было скрыто туманом, который обвил его, словно покрывало, а восходящее солнце погрузило острые, выглядывающие из тумана каменные скалы в золотистый, тёплый свет. Тонкие скалистые образования, словно иглы, доходили до низко находящихся облаков. Лодка мягко покачивалась в спокойной воде, которая здесь, возле Мия, выглядела как жидкое серебро. Задрожав, Канаель затянул потуже одолженный плащ. Песня Небес не отводила взгляда от острова всю дорогу, её черты лица озаряла надежда.

С проведённой вместе ночи в темнице два дня назад они больше не прикасались друг к другу. Вообще с тех пор они ни одного мгновения не были наедине. Кевейцы позаботились о Песне Небес так же хорошо, как и о Канаеле. Они приготовили ей горячую ванну, помыли голову и дали новую одежду. Зелёное платье, из типичного для Весеннего царства переплетённого материала, облегало её тело и очень сильно ей шло. Слишком сильно.

- Ну и как, наслаждаешься видом? - Дав подошёл к нему и похлопал по плечу,прервав его мысли. Канаель бросил на него мрачный взгляд, что заставило его друга рассмеяться.

- Ах, замолчи.

- В виде исключения, твои чувства написаны у тебя на лбу. Обычно тебя нельзя прочитать, так же, как кусок дерева.

- Если ты так говоришь.

- Кстати её чувства тоже заметны, однако только тогда, когда ты не смотришь. Кажется, ты ей сильно нравишься. Но ведь её зовут не Сари, не так ли? - Дав одарил его вопрошающим взглядом. - Она служанка из дворца, я прав? Кажется, я видел её там.

- Ты прав. К сожалению. Я бы предпочёл, чтобы ты не был таким наблюдательным и не так сильно обращал внимание на своё окружение. И её зовут Песня Небес. - Однако о том, что Песня Небес была Заклинательницей душ и той служанкой, которая спела для него, он умолчал. И то, что её по-настоящему зовут Сари.

- Из-за этого могут появиться проблемы, но пока ты деликатен ... Может быть,это даже к лучшему, - сказал Дав задумчиво. Он изменился с тех пор, как они виделись в последний раз. И даже если его друг пытался это переиграть, Канаель чувствовал, что они отдалились друг от друга.

- Ты ещё не рассказал мне, почему так сильно хочешь попасть на Мий. Дело не может быть только в Сари или Песни Небес, как бы ты там её не называл.

- У меня был сон. - Он специально сформулировал это так расплывчато.

- Он имел что-то общее с твоим происхождением? С магией снов? - тихо спросил Дав, хотя впереди, на носу корабля, кроме них никого не было. Все женщины находились в задней части небольшого корабля, Песня Небес тоже держалась в стороне.

- Да, - сказал Канаель. - У меня такое чувство, что всё связанно именно с моим происхождением. То, что происходит в четырёх царствах, горящие деревни, нападения ... Я почувствовал угрозу в Гаеле, и беспокойство жителей, их враждебность. Они боятся неизвестного, того, что происходит в мире. Я думаю, что всё переплетено между собой.

- Твой сон и нападения? Как?

- Этого я ещё не могу сказать точно, это, скорее, догадка. Но надеюсь, остров даст ответы на мои вопросы.

- Будем надеяться.

Некоторое время они молча смотрели на море и на приближающийся к ним остров. Когда их поглотил туман, Дав развернулся и прислонился к деревянным перилам. Ветер играл с его выцветшими на солнце волосами.

- Не нравится мне это место. Тебе повезло, что у тебя есть такой глупый друг, как я. Никто другой не стал бы рисковать своей головой ради твоих приключений. Ради успокоения совести Дария помогла нам попасть на этот корабль. Чего не сделаешь ради королевского сына. - Он вздохнул. - Тебе известно, что еще никто, кто ступал на этот остров, не возвращался назад живым?

- Никто не возвращался живым. Поэтому я пойду один.

- Ты уверен? А что с Сарией?

Он колебался, но недолго. Дав был его лучшим другом, и скрывать от него правду, было все равно, что скрывать ее от самого себя.

- Она тоже принадлежит к Потерянному народу. Лабиринт душ, возникший из магии и душ Поглотителей снов, непреодолим для людей. Но мы не люди, Дав. За последние недели я узнал о себе больше, чем за все предыдущие годы.

- Но ты по-прежнему будущий повелитель Летнего царства. Ты нужен Сувию,- вставил его друг.

- Возможно, но я только в последние недели стал сам собой. Как отреагирует мой народ, узнав правду? Не будет ли восстаний? Не поднимутся ли другие сувийские семьи, претендующие на трон? Может начаться гражданская война, если мои подданные узнают, кто или что я. Может, даже будет лучше, если мое место займет Инаель, когда станет достаточно взрослой.

Он сказал это впервые вслух, испытав при этом приятные чувства. Канаель действительно уже не раз задавался вопросом, что было бы, если бы его сестра вместо него пошла по стопам отца. Это решило бы множество проблем.

- Ты говоришь глупости, Канаель,- сказал Дав. - Сувий никогда не смирится с женщиной на ацтейском троне. Чтобы это произошло, надо, чтобы весь мир полыхал.

- Возможно, скоро так и будет,- ответил Канаель. - Изменения уже ощутимы, только вот их смысл еще не понятен.

- Мы не можем двигаться дальше, иначе сядем на мель,- крикнула Дария с задней части лодки.

Канаель все еще не мог поверить. Вот он, остров Мий, на котором он надеялся найти решение всех своих проблем. В лицо дул прохладный морской бриз и он с наслаждением вдохнул соленый воздух.

Как и Кевейт, остров был окружен скалистым побережьем. С северной стороны утесы были такие крутые, что оттуда невозможно было попасть на остров. Там и находился каменный дворец Ткачихи снов. Единственной возможностью ступить на остров, было высадиться на юго-восточной стороне, постоянно окутанной туманом. Несмотря на плохую видимость Канаель разглядел извилистые тропинки и скопление обрывистых скал из черного камня. Днем и в солнечном свете остров производил идиллическое впечатление, но теперь маленькая мрачная бухта, к которой они направлялись, выглядела, словно врата в преисподнюю.

Дав отошел от перил и по-товарищески положил ему руку на плечо. Возможно, он был единственным человеком в Сувие, позволявшим себе делать такой дружеский жест.

- Мы будем ждать вас до наступления темноты. Потом поплывем назад. Мы не достаточно оснащены, чтобы заночевать на острове, и, честно говоря, я не хочу ни от кого на борту этого требовать.

Канаель кивнул. Он на это и рассчитывал.

- Хорошо. Не знаю, как долго мы задержимся на острове. Сколько времени... нам понадобится.

- Не ломай голову над этим. Я вернусь. С достаточным количеством провизии. И буду ждать тебя.

- Спасибо,- сказал Канаель, имея это в виду. Дав шутливо поклонился.

- Всегда к Вашим услугам, Ваше Высочество. Ты готов? - спросил он. В его умных глазах появилось выражение, которое Канаель до сих пор не замечал. Его друг на полном серьезе переживал за него.

- Да.

- Звучит убедительно. Главное, чтобы ты знал, что делаешь.

Канаель ничего не ответил на это, ведь, по сути, он и сам не знал, поступает ли правильно. Он следовал своим чувствам. Предчувствию. Он должен защитить Удину. И найти Навию, девушку в талвеньской национальной одежде.

От кевейтцев они получили буханку свежеиспеченного хлеба с семечками подсолнуха, немного сыра, две бутылки воды и теплое одеяло. Все это Канаель и Песня Небес взяли с собой, садясь в маленькую, корабельную шлюпку. Она была узкой, слегка овальной формы, сделанной из темного дерева с двумя веслами. Канаель еще раз бросил взгляд на корабль, на палубе которого стояли Дав и все остальные. Они кивали - жест, который должен был вселить в него мужество и уверенность.

Канаель начал грести сильными, равномерными движениями. Они двигались медленно, но уже после нескольких гребков корабль исчез из поля зрения, поглощенный туманом. Чем ближе они приближались к пляжу, тем холоднее становилось. Холод как тонкая дымка пронизал его до костей. «Как немое предупреждение»,- подумал он.

- Ты тоже чувствуешь? - спросил Канаель, глядя через плечо на Песню Небес. Она кивнула и укутала плечи одеялом. Страх перед чем-то неизвестным буквально был написан на ее лице.

В отличие от побережья Кевейта о берег разбивались совсем невысокие волны, и сама вода была таинственно тихой. Лишь крики голодных птиц раздавались над их головами, их самих Канаель не мог видеть из-за густого тумана, заслонявшего видимость.

Когда они почти добрались до пляжа, он снял сапоги, спрыгнул со шлюпки и со всей силы подтолкнул ее к песчаному берегу. Песня Небес последовала его примеру и вместе они затащили ее на пляж. Достав мешки, они положили обувь на сухое место и затем снова надели ее. Одновременно с этим, Канаель оглядывался вокруг.

Перед ними возвышались крутые, почти черные скалы, кажущиеся непреодолимыми. Песок доходил до середины пляжа, затем переходил в камни и большие обломки скал, которые выглядели так, как будто были выбиты из стены. Справа, там, где располагался каменистый склон, виднелось нечто похожее на лестницу. Да и обломки горных пород в этом месте выглядели намного более плоскими.

- И что теперь?

Он насторожился. Канаель привык, что в обществе Песни небес его окутывала полная тишина, поэтому его удивил ее голос. Теплый и мелодичный, тихий и приятный одновременно. Как он мог забыть, каким красивым был ее голос? «Теперь тебе мерещится, что она говорит»,- подумал Канаель.

- Ты что-то сказала?

Он повернулся к ней.

Она посмотрела на него большими глазами, на ее лице читался испуг и радость.

- Ты говоришь?

Его лицо засияло.

- Да!

Сделав два широких шага, он оказался рядом с ней и обнял. Она ответила на его объятия, прижалась к нему и спрятала лицо на его груди, как будто существовали только они оба, как будто это было самым обычным делом в мире. Его сердце забилось быстрее, он радовался, что она снова может говорить. Её волосы пахли весенними цветами, и когда он отпустил её, то подумал, что увидел в её взгляде сожаление.

- Уже когда мы приблизились к острову, у меня зачесалось в горле, и когда я коснулась песка, у меня внезапно появилось чувство, что голос вернулся.

Геро оказался прав!

- Это просто замечательно!

Песня Небес подавленно покачала головой.

- Нет, я всё ещё не помню то, что случилось ...

- Ты не можешь вспомнить? Ты поэтому искала меня в Муне?

- Да ... Всё как в темноте. Не считая некоторых обрывков. Я надеялась, что всё вспомню, когда увижу тебя. - При этом она смотрела на него, почти извиняясь. - Вот почему я искала тебя, следовала по твоим следам. - Она замолчала, ища подходящие слова:

- Когда я встретила твоего двойника в одной из дворцовых кухонь, я была в отчаянии. После того, как проснулась на одной из свалок, я ничего не могла вспомнить и следовала по следу тех вещей, которые казались мне каким-то образом знакомыми. Дворец. Твоё имя. Твоё лицо. Ты был везде.

- Ты искала меня, потому что больше ничего не знаешь о своей прежней жизни? Но кто отнял у тебя твой голос и память, это ты не можешь вспомнить? - Внезапно он показался самому себе глупым, но в тоже время пытался не показывать свою неуверенность.

- Нет, - ответила она. - Виновных в этом я не могу вспомнить. Помню только мелочи.

Обрывки. Небольшой, каменный дом, окружённый другими фасадами, неприятный запах, алкоголь, свечи.

- Красный квартал, - предположил Канаель.

- Возможно. - Извиняясь, она пожала плечами. - Я не знаю.

- Как ты нашла меня?

- Ходили слухи, что двойник наследника престола направляется в сторону северо-запада, один и с оружием. Я была уверена, что нахожусь на правильном пути. В Муне я искала тебя в разных тавернах, потому что там терялся твой след. И спустя восемь дней мне повезло. - Она скромно опустила взгляд. - Единственная причина, по которой я снова могу говорить - это ты.

Одним этим предложением она смогла развеять его сомнения. Ему стало жарко.

- Может, на острове мы найдем возможность вернуть тебе память.

Песня Небес протянула руку и дотронулась до его щеки.

- Спасибо, Канаель Де`Ар.

Он страдальчески закрыл глаза, обхватил ее пальцы и глубоко вдохнул. Когда он снова взглянул на нее, черты ее лица стали мягче и трогательнее. Ему нравилась сила, присутствующая в ее взгляде в последние дни, ее мужество, то, как она на него смотрела, говорила с ним... Он удивленно смотрел на Песню небес. «Ради Сува,- думал он,- я на грани того, чтобы влюбиться».

- Ты ведь понимаешь, что все это ненадолго?

Его голос стал жестче. Он ненавидел себя за то, что ему приходилось говорить об этом. Но лучше сказать, чем молчать - ради них обоих.

Песня Небес прошептала:

- Что мы будем делать?

Канаель ничего не ответил, вместо этого притянул ее к себе и, вздохнув, прижался лбом к ее лбу и положил ей руку на затылок. Ее глаза вспыхнули, закрылись, и он прислушался к ее громкому сердцебиению.

- Если бы я только знал...

- Все закончится, как только мы покинем остров, не так ли?

Это было близко к правде. Он и сам не хотел признаваться себе в том, что, когда они вернутся с острова в Лакос, всего этого не будет. Не будет их. Они не будут вместе. И он принимал все это близко к сердцу, хоть и не хотел сознаваться в этом.

- Да,- тихо сказал он и поцеловал ее. По крайней мере, сейчас они могли насладиться моментом счастья, прежде чем судьба разлучит их.

Некоторое время спустя он оторвался от Песни Небес, взял мешок, лежавший под ногами, и поднялся. Канаель не знал, когда в последний раз чувствовал себя таким счастливым. Тем не менее, он заметил печаль в глазах Песни Небес, хоть она и пыталась скрыть ее.

- Нам нужно идти. Понадобится много времени, чтобы добраться наверх, нам нужно правильно распределить силы,- сказал он, возвращаясь к цели их путешествия.

Или его цели. Ткачихе снов.

Они шли по пляжу, перелезали через большие камни, пока, наконец, не приблизились к лестнице, которую видели во время прибытия. Некоторые ступени провалились, в других местах были большие дыры, тем не менее, это был единственный видимый путь наверх. Он посмотрел наверх, пытаясь понять, где кончается лестница, однако туман был таким густым, что последние ступени были просто не видимы. Как будто он проглотил верхнюю часть лестницы.

Канаель прошел вперед, испытывая отдельные ступени, прежде чем отважиться встать на них.

- Можно идти?

- Думаю можно, - крикнул он через плечо, и вместе с Песней Небес они осторожно начали подниматься наверх. На лбу образовался пот, и чем выше они поднимались, тем разреженнее казался воздух, и тем тяжелее становилось дышать. Туман тоже сгустился, так что он едва мог видеть руку перед глазами. Появилось чувство, что за ними наблюдают, как уколы иглой оно вторглось в его мысли. Между тем птицы умолкли, и тихие вздохи моря вдалеке Канаель тоже больше не слышал. Тишина была подавляющей.

Канаель Де`Ар!

- Что ты сказала? - спросил он Песню небес, остановился и посмотрел на нее.

- Ничего,- удивленно ответила Песня Небес. - Я ничего не говорила.

- Но я только что услышал мое имя.

- Должно быть, тебе послышалось.

Песня Небес тяжело дышала, на ее лбу выступил пот.

- Может, сделаем паузу?

- Нет,- сказала она, указав на серый, непроницаемый туман, загораживающий видимость.

- Нам нужно как можно быстрее попасть наверх. Не нравится мне этот туман.

«Мне тоже»,- подумал он, но не стал говорить вслух.

Как будто они почувствовали страх Песни Небес, серые клубы тумана рассеялись, позволив увидеть оставшиеся ступеньки. Канаель насчитал полдюжины. За ними угадывалось начало ярко-зелёной лужайки, но ландшафт всё ещё был от них скрыт.

Тёмные тучи висели низко над ними, они закрыли солнце, и стало ещё холоднее. В воздухе чувствовался дождь.

- Пошли, - сказал он и поднялся выше. Когда он добрался до последних ступенек, остановился, как вкопанный, и посмотрел назад. Туман обернулся вокруг верхней части утёса, словно венок, почти так, будто защищал главную часть острова от любопытных глаз.

Под ними теперь снова слышался шум моря, тихий прибой волн смешивался с пением ветра. Но воду не было видно. Очарованно Канаель снова посмотрел вперёд, впитывая в себя представшую картину. Песня Небес встала рядом, резко втянув в себя воздух.

- Что это?- благоговейно спросила она.

- Даже и не знаю.

Огромная изгородь из колючек, выше, чем стеклянные башни дворца Ацтеа, и такие густые, что за ними ничего не было видно, возвышалась прямо перед ними в небо.

Как тесно переплетённые тела толстые стволы возвышались в облака, ветки поменьше были сплетены с ними, образовывая непреодолимый рисунок из острых шипов. Кусты были выше, чем любое дерево, которое Канаель когда-либо видел. Массивнее, чем стены города-пустыни и, скорее всего, значительно старше.

Расстояние между лестницей и началом изгороди составляло примерно двадцать шагов, а густые заросли тянулись от одного конца утёса до другого. Был только этот способ войти на остров. Взгляд Канаеля скользнул к середине изгороди, туда, где образовалась брешь между толстыми, колючими стволами. Она была как раз достаточно большой, чтобы в неё пролезло пара человек, и открывала вид на несколько проходов, которые, должно быть, были расположены внутри растений.

Перед ними находился вход в лабиринт.