Типичный огородник 2

32. Дипломатия альвов

Переговоры с вампиршей Алисой начались весьма жёстко. С угроз и с требований. Мало того, помимо грозных фраз, Алиса буквально раздавила Скайлер своей магической мощью. Бедная женщина толь и могла, что крепко вцепится в руку Ивана Савельевича, в попытке не растерять жалкие остатки самообладания и не бухнуться на колени.

Однако сам Иван Савельевич, какого только начальства за свою жизнь не повидал. Самодуров на местах всегда было в достатке, во все времена и при любой власти. К тому же и магию пенсионер ощущал не столь остро, как Скайлер. Поэтому Иван Савельевич не только выслушал монолог Алисы, твёрдо стоя на ногах, но даже место для шуток нашёл (в частности, в своей реплике про любовь).

Постепенно уверенность Ивана Савельевича стала передаваться и Скайлер. Поэтому Алиса резко сменила тактику в переговорах. Теперь она стремилась ошарашить и подкупить. И главный удар вампиршы вновь пришёлся по Скайлер. А стало быть, и не стоит удивляться тому, что на свой участок Скайлер вернулась несколько «пришибленной».

Хотя, вначале нужно упомянуть о том, что переговоры были достаточно долгими. Скайлер вернулась на свой участок уже поздней ночью. И в целом женщина была довольна тем, как эти переговоры прошли и чем завершились. Она не ползала перед Алисой на коленях, не попалась в хитроумные ловушки, никого не оскорбила и выторговала для себя весьма интересные награды/компенсации.

Конечно, очень многим Скайлер была обязана Ивану Савельевичу. Поэтому если бы она поддалась на уговоры двергов и пошла на переговоры одна, то…

Кстати о пузатых коротышках. На участке Скайлер было очень тихо. Дверг-жрец предположил, что когда Скайлер вернётся, она будет не в лучшем настроении и обязательно припомнит его сородичам «бунт», который они устроили ради скидок на живую воду. Поэтому все работники были загодя «эвакуированы» с участка Скайлер. Женщину поджидали лишь дверг-жрец да дверга-паладинша. При этом Скайлер была встречена следующей фразой дверга-жреца:

— Мать, прости нас грешных! Сами мы неместные, отбились…

— Кхм,- громко кашлянула паладинша.

— Ах, перепутал немного, — хлопнул себя полбу жрец. — Давай, по новой. Алчность нам глаза затмила! Не ведали мы, что творили…

Не обратив внимание на жреца, задумчивая Скайлер равнодушно прошла мимо него и уселась у подножия обелиска:

— Мать, что случилось? — забеспокоился жрец.

— Оказывается, что у моего сына была возлюбленная, — потерянно пробормотала Скайлер.

— Благая весть, — одобрил жрец. — Кстати, выполнив бонусное задание, есть шанс воссоединить влюблённых.

— Скорее всего, она была кем-то из двергов, — продолжила Скайлер.

Паладинша поджала губы и неодобрительно покачала головой. А жрец сразу и не придумал, что тут можно сказать. Ситуация из «благой» моментально превратилась в «спорную». Впрочем, любовные отношения между двергами и эльтирами не были чем-то из области фантастики. Два народа весьма долго жили бок о бок друг с другом. Поэтому, хотя бы ради интереса, скоротечные романы между их представителями происходили. Но такие отношения не одобрялись. Они постоянно заканчивалось громкими скандалами и трагедиями. А ещё такие отношения всегда приводили к очень тяжёлым родам со всевозможными осложнениями, да ещё и не совсем здоровые дети в итоге рождались (если вообще они выживали). В общем, не любовь, а «такое себе». Поэтому дверг наконец-то прокомментировал данную новость ёмким:

— М-мда. Но он же всё равно один остался. Поэтому, зачем переживать?

Но Скайлер ещё не закончила свой «рассказ»:

— А может быть, эта возлюбленная была кем-то из эльтар.

— Кобольд в пиве! — тут же, чисто по-женски, вплеснула руками паладинша.

— Кх-а, кхе, — закашлялся дверг. — Мать, ты это…. Да что за хрень ты сочиняешь⁈

Кажется, отношение к садистам-эльтарам у двух народов было практически одинаковое. А предположение, что кто-то из слуг Света мог спутаться с этими извращенцами, просто шокировало жреца и паладиншу.

— Мать, давай-ка ты нам всё расскажешь в подробностях и по порядку, — присел рядом со Скайлер жрец. — Кто там сейчас местной нежитью командует? Имя своего нового «начальника» узнала?

Этой же поздней ночью на свой участок вернулся и Иван Савельевич. У него остались весьма спорные впечатления от переговоров с Алисой. Во-первых, эта вампирша пыталась не раздражать пенсионера, словно боялась поссориться с ним. А во-вторых, как-то уж быстро она согласилась на все условия, которые он выдвинул. Словно Иван Савельевич был ценным сотрудником, которого Алиса пыталась всячески удержать в своей «организации».

И самое главное, от пенсионера вообще не потребовали чего-то невозможного. Со слугами «Пустоты» ему и так придётся сражаться. Ведь кого бы он не спрашивал о них, все тут же вздрагивают и начинают поливать этих слуг отборным матом.

Что же до нейтралитета, то Иван Савельевич имеет право защищаться и расширять свой участок. Стало быть, если он захочет стать хозяином всего региона «Пересохших болот», то и флаг ему в руки. Окрестным личам просто не повезло, что они оказались соседями пенсионера. Впрочем, кто кого победит в борьбе за регион — Алису не касается. Стало быть, Ивану Савельевичу всё ещё нужны союзники, которые придут на помощь, если его сосед окажется сильной и хитрой тварью.

И раз уж речь зашла о союзниках и союзах, то на участке Ивана Савельевича его дожидалась делегация, о которой пенсионер вообще забыл. Точнее сказать, от делегации альвов остался лишь один представитель. Остальные осмотрелись, поговорили с найденной в руинах девочкой-альвом, что-то обсудили с Лири, и ушли (не высказав никакого желания дожидаться Ивана Савельевича).

Что же до оставшейся гостьи, то ею была белокожая и остроухая девица с яркими зелёными глазами и с бордовыми волосами. Голову её венчали два массивных чёрных рога, которыми мог бы даже буйвол гордиться. А ещё на лице девицы был нарисован странный магический орнамент. Или это была татуировка? (сразу и не разберёшь).

Будучи одетой в чёрное платье, эта девица сидела у костра на берегу озерца и внимательно читала какую-то книгу. Возможно, это была книга древних и тайных заклинаний? Но эту догадку опровергла сама девица, когда на секунду она отвлеклась от чтения и весьма эмоционально воскликнула: «Какой козёл!» Скорее всего, это восклицание касалось главного героя этой книги. И самое интересное заключалось в том, что Иван Савельевич прекрасно знал сюжет данного произведения. Он даже наизусть процитировал самые известные строчки из данного шедевра:

'Но я другому отдана;

И буду век ему верна'.

Рогатая девица громко захлопнула книгу, найденную в дачном домике Ивана Савельевича, и внимательно посмотрела на пенсионера. Кажется, она не спешила первой заводить беседу. Поэтому Иван Савельевич поинтересовался:

— Вы знаете русский язык?

— Очки, — коротко ответила девица, на которой действительно были очки в тонкой оправе. — Почти с рождения мне приходится изучать документы различных народов. И этот магический артефакт меня постоянного выручает. Хотя, я не ожидала увидеть в родном доме нежити книгу такого рода.

Разумеется, Иван Савельевич не стал рассказывать девице о том, что данную книгу он привёз на дачу, чтобы она места в квартире не занимала. Старую и некогда дефицитную советскую книжку, которая была куплена в обмен на сданную макулатуру, было жалко выбрасывать. Но с другой стороны, все шкафы и так уже были этими книгами переполнены. Поэтому эта книжица нашла своё последнее пристанище в ветхом дачном домике. Даже удивительно, что её смогла найти эта рогатая девица. Или же она настоящий обыск провела?

Столь интересная догадка не понравилась Ивану Савельевичу. Но он не стал заострять на этом своё внимание и поинтересовался у этой девицы мнением об «Евгении Онегине»

— Некоторые вещи я не смогла понять. Но могу вам с уверенностью сказать, что главный герой, настоящий козлина!

Невольно скосив глаза на рога девицы, Иван Савельевич лишь хмыкнул и поинтересовался её мнением о Татьяне:

— А женщина, которую он полюбил?

— Я не могу судить тех, кого не до конца понимаю, — на этот раз уклонилась от однозначной оценки девица и тут же закрыла данную тему разговора. — Меня зовут Милакария. Хотя, если вам его будет тяжело произносить, то можете называть меня и «Вороной». Это почти дословный перевод моего имени.

Пенсионер представился в ответ, и прямо поинтересовался у девицы, зачем она его дожидалась.

— Вообще-то я тут жить собралась, — нагло объявила рогатая девица. — Должен ведь кто-то присматривать за ребёнком и дать ей соответствующее воспитание.

Разумеется, Ивану Савельевичу как-то всё это показалось странным. А вместе с тем фактом, что девица уже провела обыск в его дачном домике, ситуация выглядит не очень хорошо. Альвы нагло навязывают ему шпиона.

— Почему вы просто не заберёте девочку? — поинтересовался Иван Савельевич.

— Её дом вначале пострадал из-за недавнего катаклизма, который случился из-за ссоры местных богов. А потом был окончательно разрушен демонами, которые уже начали набирать силу перед началом зимы. Возвращаться девочке некуда. Да и наши королевства переполнены беженцами. Здесь ей будет куда лучше, чем в палаточном городке. Кстати, насколько я поняла, дриады и фейри вам тоже предлагали принять переселенцев.

— Было такое, — припомнил пенсионер, как Лири пыталась с ним завести разговор на данную тему почти в первую минуту, как он очнулся. — Но мой участок и так уже переполнен. Сами видите, негде даже палатку поставить. Все, кроме детей, спят на земле.

— И как долго все эти представители «младших народов», будут жить на вашей земле? — задала неожиданный вопрос девица.

— В каком смысле?

— Как я сказала ранее, я не могу судить тех, кого не до конца понимаю. Но сейчас я вижу перед собой лича, который поддерживает силы Жизни. Летом столь необычный союз для вас был очень даже выгоден. Однако приближается зима. Силу набирают демоны. Нет никаких сомнений в том, что этой зимой под их натиском вновь падут целые королевства и альянсы. Разве не рационально примкнуть к победителю? Любая нежить просто обожает словосочетание «гибкая политика». Кто её кормит, перед тем она и хвостом виляет, при этом вонзая нож в спину своих прежних благодетелей.

Иван Савельевич прекрасно понял, о чём спрашивает девица. Действительно, он постоянно слышит о том, что нежить меняет союзников, как перчатки. Но какой должен быть ответ пенсионера? Ответить этой девице с точки зрения рациональности: «А зачем демонам моя вода сдалась?». Или какой-нибудь пафосной и популисткой фразой: «У меня нет союзников, есть только друзья!» А может быть, эту рогатую вообще на три буквы послать и пинком под зад выкинуть за пределы участка?

— Мне не столь важен ваш ответ, — тем временем, после короткой паузы, продолжила свой монолог девица. — Я вас совершенно не знаю. Я не поверю ни единому вашему слову. Тем боле, что от моего решения, стоит ли вам доверять или же нет, зависят судьбы многих альвов. Поэтому на весь зимний период я присоединяюсь к вашему участку. И не в качестве посла, который вынужден будет наблюдать за всем со стороны, живя где-то на отшибе. А в качестве вашего доверенного лица, с доступом ко всем документам. Только в этом случае мы можем начинать разговор о заключении союза.

Впрочем, вы вправе прогнать меня. Девочку я заберу с собой, и к вам не будет никаких претензий. Будем, как и раньше, торговать через посредников. Но даже не заводите с нами и речи о союзах и о каком-либо доверии.

На некоторое время на участке Ивана Савельевича наступила мёртвая тишина. Все заинтересованные лица могли без труда и утайки слушать переговоры между пенсионером и рогатой девицей. И теперь все ожидали решения Ивана Савельевича.

— Да, в общем-то, никаких государственных тайн у меня пока что нет, — принял решение пенсионер. — А вот боевая мощь в зимний период мне понадобится. Если вы согласитесь принимать участие в битвах, то добро пожаловать. Однако, в следующий раз, прежде чем рыться в моих вещах, хотя бы поставьте меня в известность. Немного неприятно как-то.

— Ах, да, — тут же о чём-то вспомнила девица, закрывая главную тему переговоров. — По поводу этой необычной «найденной» книги. Произведение немного непонятное. Но читается на одном дыхании. Вы разрешите перевести эту книгу на язык моего народа?

— Конечно. Мне будет даже приятно, если это произведение станет популярно среди других народов. Если я потерплю неудачу, то хотя бы какая-то память обо мне останется.

— Иван Савельевич! — вдруг возмутилась фея Лири, которая всё это время молча наблюдала за переговорами. — Она же эту книгу продавать намеревается. А где наша доля⁈ Да мы так по миру пойдём, если вы и дальше будете такие подарки делать!