Тихая стража. Дело о похитителе душ.

Глава 4

- Мессир... Мессир...

Феликс открыл глаза.

- Бернар.

- Вы просили разбудить вас не позднее второго часа дневной стражи.

- Да. Конечно. - Ройс откинул одеяло, сел на кровати. - Как там Уолтер?

- Не имею понятия, мессир. Фрокар Корвин у себя в покоях. Молодой туат с самого утра рядом с ним.

- Письмо?

- Отправлено сегодня утром.

- Хорошо. Давай берену. Потом - обед. Завтрак я, кажется, проспал. Прикажи накрыть в летней башне.

- Слушаюсь. - Бернар обернулся к полуоткрытой двери: - заносите.

Дверь открылась, в проем, пыхтя и осторожно ступая, вошли двое слуг, за ними появились округлые обводы большой бочки, - берены, наполненной водой. Сзади ее поддерживали еще двое.

Дождавшись, пока слуги выйдут, Феликс залез в бочку, сел на встроенный внутри приступок, окунулся с головой. Вернулись они в замок далеко за полночь, и после всех ночных приключений его хватило только на то, чтобы раздеться и упасть в постель. Саднило левый бок. Отмокнув и отмывшись, Феликс вылез из воды, вытерся, надел холщовые подштанники, подошел к зеркалу. Из глубины холодной начищенной бронзы на него смотрело усталое лицо мужчины лет тридцати. Короткие, по-военному стриженые волосы, худощавое, словно вырубленое из мореного дуба, лицо. Серые глаза смотрели спокойно и упрямо.

- Что, господин барон, говорите, наскучила вам мирная жизнь? Снова на подвиги потянуло? Вот уж верно мудрецы туатов говорят: чтоб тебе жить во время перемен.

Отражение в темной глубине ответило ему тоскливым взглядом, в котором непонятно чего было больше: то ли горькой иронии, то ли сожаления. Феликс перевел взгляд ниже. Его тело вполне могло служить наглядным пособием по изучению истории Потрясения, как принято сейчас называть десять лет войны с мрунами. Вот едва заметная белесая точка на левом боку - его первый бой, первая стычка с кочевниками между мирами, на переправе через Тахос. Звездчатый шрам на правой ключице - память о битве в предгорьях Хребта мира, хоть и проигранной, но дорого доставшейся мрунам. Нитка шрама пересекает левую ключицу - победная битва у стен Вилинира, чуть не унесшая его жизнь в Серые пределы: окажись рука противника чуть крепче, или удар меча вернее, и не видать ему одну из первых больших побед Асты. А вот и два шрама-близнеца на груди - та самая Великая брань, как поют сейчас барды в разных уголках Хиона. Лавовые поля плато у перевала Странников, одинаково хорошо впитывающие воду, пот и кровь. Особенно кровь. Десять лет жизни, отданные войне, прочертившей свой извилистый путь шрамами на его теле...

Ройс хмыкнул собственным мыслям, отошел от зеркала и стал одеваться.

* * *

- Вам обязательно надо это выпить. Это поддержит ваши силы, друг-человек.

- Не зови меня так. После всего, что ты сделал, ты мне не просто друг, а брат. И меня зовут Уолтер.

- Извинения прошу, Уолтер. Но выпить тебе необходимо это.

- Эх, да что же, лекари, у вас у всех лекарства всегда такие горькие да жгучие.

- Это не горькое. Тут есть пыльца лисселот. Цветы моего края. Пей, чтобы маленькие злые кчолы, что меньше даже макового зерна, не залезли в твою рану.

Ройс, пока что не замеченный обоими спорщиками, с усмешкой наблюдал за ними, стоя около дверного проема. По его скромному мнению, молодой целитель сотворил настоящее чудо. Еще ночью Уолтер стоял одной ногой за чертой, отделявшей мир живых от нави. А сейчас в кровати лежал, хоть и все еще беспомощный, но такой же неунывающий и энергичный, задира Корвин.

- Феликс! - заметил, наконец, Ройса, друг. - Ну, скажи хоть ты ему, что ко мне в жизни никакая зараза не прилипает.

- Если бы ты видел, как выглядел меньше десяти колоколов назад, - ответил Феликс, - ты бы не только этот отвар выпил, но еще и добавки попросил. - Ты великолепный целитель, Телламат, - сказал он, подойдя к туату и пожав ему руку. - Если бы не ты... - Ройс развел руками.

- Мое искусство важно, да, - юноша улыбнулся. - Но фейвала друга-Уолтера... как это сказать по-хионски? Тяга к жизни, наверно, сильно велика. Если бы он не хотел так сильно жить, моего искусства могло не хватить. - При свете дня лицо юного тута выглядело еще более изящным, даже хрупким. Волосы, остриженные над ушами, и украшающие щеки узоры подчеркивали высокие скулы. Бирюза глаз сверкала на солнце медовым золотым оттенком.

- Выпей, друг-Корвин, - снова обратился Телламат к своему пациенту, протягивая чашу с отваром.

Уолтер скривился, но подчинился. Выпил, сначала с опаской, по глоточку, затем опрокинул в себя разом всю чашу. Откинулся на подушки.

- Никогда бы не подумал, что цв... туат, то есть, мне жизнь спасет. Сказал бы мне кто в армии, рассмеялся.

- Ну, еще бы, - заметил Феликс, - тебе-то услуги их целителей, хвала Единому, не пригодились. Не зря тебя прозвали Счастливой вороной. Сколько мы с тобой провоевали? Пять лет почти, сдается. И хоть бы чирь на заднице вскочил.

- По правде говоря, - сказал Корвин, - у меня в голове все как в тумане. Последнее, что помню, как с этим бородатым схватился. Вот ведь быстрый, сын акшасса. Чем хоть все закончилось?

Феликс, в двух словах, рассказал ему об исходе схватки, о встрече с туатом и борьбе Телламата за жизнь Уолтера.

- Выжившие наемники ушли на земли Энцо, - закончил Ройс. - Так что сейчас, наверно, в красках живописуют всему Рюггену, как бедный беззащитный граф пал в неравном бою от руки кровожадного убийцы, барона Лерна.

- Да уж, - отозвался Корвин. - Хоть Вилардо и получил то, чего заслуживал, но убийство аристо...

- Это был плохой человек, - вмешался в разговор туат. - Когда я разговаривал с ним, видел...ощущал его феа. Она была цвета жадности. И подлости.

- Кстати, Телламат, - решил Феликс выяснить вопрос, мучавший его с момента встречи с туатом. - А как ты оказался в наших краях?

- В моем роду принято, чтобы младший сын совершал менерэн...Дорога памяти, по-вашему. Идти по тем землям, что владел когда-то мой народ. Мы должны помнить.

- Ясно. - Ройс задумчиво смотрел на юного целителя.

Феликс с детства любил слушать истории о загадочных туатах и сейчас у него перед глазами, словно наяву, представал расхаживавший по комнате старый Лициус, с важным видом вещающий очередной урок своему единственному ученику.

- До сих пор нет достоверных сведений, откуда, в действительности, на землю Хиона пришли туаты. Одни утверждают, что с родных земель, лежащих далеко на закате, их согнала неведомая катастрофа. Другие считают, что они пришли к нам из другого мира, поскольку никакой земли на закате быть не может. В любом случае, известно, что дети богини Та, как называют себя туаты, появились в Хионе больше тысячи лет назад. Начав расселяться в южной части Хиона, перейдя Хребет мира и достигнув джунглей, расстилавшихся в те времена там, где сейчас лежит Великая сушь, они столкнулись с многочисленными племенами акшассов, кровожадных чудовищ. Вместо того, чтобы уступить и вернуться через Хребет мира на север, туаты вступили в затяжную войну, рассчитывая, что искусство их магов принесет им победу. Однако, года сменяли десятилетия, а свирепые акшассы были все так же неисчислимы. В это время разведчики туатов перешли на севере через Высокие земли и, - голос Лициуса стал торжественным, - столкнулись с нашими предками, объединенными Кролом Великим в королевство Хион. Туаты заключили с потомками Крола союз, и обучили первых людей, имевших способности к магии, своему искусству. Объединенные армии туатов и людей сошлись в решающей битве с племенами акшассов. Маги обеих народов творили в тот день заклинания столь могучие, что они потрясали сами основы тварного мира. Акшассы были практически полностью уничтожены, а их остатки рассеяны по джунглям далеко на юге. Однако, именно в тот день, в результате высвобождения гигантских неведомых сил, появилось то, что известно сейчас всему Хиону под названием Трещина...

- И как долго ты уже в пути? - спросил Феликс, возвращаясь к беседе.

- Больше пяти месяцев - ответил Телламат. - Сейчас я шел в Лиссу, затем хочу посетить Тецию, перейти с караваном Великую сушь и увидеть Пандавию. Но главное, увидеть то, за что так долго и отчаянно сражались мои предки. Увидеть Вечный лес.

- Повезло тебе, что головорезы Энцо тебя не тронули, - вступил в разговор Уолтер. - Хоть туаты и союзники нам, но многие в Нолдероне вас недолюбливают. Конечно, я не из таких, - добавил он, и покраснел.

- Может, это потому, - улыбнулся Телламат, - что название вашего королевства обозначает на нашем языке, - три короны?

- Что, - удивленно спросил Корвин и посмотрел сначала на туата, затем на Феликса. - Ты хочешь сказать, что Нолдерон когда-то был вашим королевством?

- Не совсем, - покачал головой Телламат. - Когда-то, сотни лет назад, великая междуусобица стала причиной распада Хионской империи на две части. В южной части Хиона образовалось три королевства, которые затем были объединены в одно великим Ульпинном, предком вашего короля Стефана. Тогда туаты жили в мире с людьми, наши города соседствовали с хионскими, и наоборот. В знак нашей дружбы король Ульпинн назвал созданное им королевство Нолдерон, что обозначает на нашем языке - три короны.

- К сожалению, - закончил Феликс за Телламата, - Нолдерон последовал по пути Хионской империи и тоже распался на части. К примеру, Семиградье - это бывшая провинция Нолдерона. И Лисса с Тектой тоже.

- К сожалению, - кивнул туат, - тогда же закончился тот мир, что радовал наш народ столько лет. - И добавил, непонятное Феликсу. - Но память живет. И огонь памяти должен гореть.

- Лично я считаю, что кто старое помянет - тому глаз вон, - заявил Уолтер, видимо, почувствовав, что у туата есть какие-то старинные претензии к соплеменникам Корвина. - Если ты мне друг, то - друг. И я за тебя, хоть под меч, хоть на плаху. А после того, что ты для меня сделал, Телламат, ты мне - брат названый. Вот подлечусь и пойдем вместе твой Великий лес смотреть. И не спорь, - прервал он начавшего было возражать туата. - В караван мне, в этом году, уже не попасть наверно, да и скучно там стало. Прогуляться на юг, вот это дело. А то все север да север.

Молодой целитель выглядел одновременно ошеломленным и польщенным.

- Ты оказываешь мне честь, Уолтер-друг, - наконец сказал он. - Но мне надо подумать. Не помню такого случая...

- Так ведь тебя никто не торопит, Телламат, - сказал Феликс. - Оставайся в замке столько, сколько захочешь. Тем более, если ты действительно решишь взять себе в попутчики эту старую развалину, - Ройс усмехнулся, - придется дождаться, пока он встанет на ноги.

- Я думаю, день, два еще лежать, - сказал туат. - Не есть, только пить: вареная вода, морс, куриный отвар. - Потом можно вставать, ходить. Через две седмицы можно на майро...коня садиться.

- Две седмицы, - недоверчиво покачал головой Феликс. - Он знал об искусстве феалотов не понаслышке, но с каждый новым свидетельством их умений его восторг не становился меньше. Если бы рану Корвина лечил Себаст, раньше двух седмиц Уолтер не встал бы даже с постели. Конечно, это при условии, что он бы вообще выжил. При всем при том, искусство целителей туатов, как знал Ройс, не было магией. По крайней мере, в привычном понимании этого слова. Возможно, у них действительно есть какая-то связь с самой жизненной силой природы, как читал Феликс в каком-то трактате?

Тем временем, между лекарем и его пациентом разгорался новый спор.

- Гром и молния! Телламат, побойся Света: какая вареная вода? Какой куриный отвар? Я ведь не какой-нибудь черный брат из лисского гостиса. Кружка эля и добрый кусок оленины - вот лучшая диета для старого Уолтера.

- Нет, нет. О таком не может быть и речь, - серьезно и рассудительно отвечал туат. - Твоя феа еще слишком слаба, друг-Уолтер, чтобы ты мог принимать в себя такую пищу. Если бы тебя лечил любой из старших, ты мог бы есть все, что угодно, уже сегодня вечером. Но я всего лишь ученик и моему искусству еще надо точить...оттачивать себя. Поэтому...

- Да ты не понимаешь, брат Телламат. Я ведь помру от такой диеты скорее, чем от двух десятков ударов мечом. И если...

- Мессир. - Феликс отвлекся от спора двух новоявленных друзей и обернулся.

- Что, Бернар?

- Приехал фрокар Аккем, - тихо ответил управитель. - Я провел его в летнюю башню.

- Хорошо. Я сейчас приду. - Кинув взгляду на увлеченно спорящих Корвина и Телламата, Ройс развернулся и тихо вышел из комнаты.