Терос

ГЛАВА 6

Алтарь Гелиода располагался высоко над Акросом, по ту сторону каменного моста через ущелье Реки Дейды. Пока Элспет поднималась в горы, к алтарю, небеса вспыхнули божественным пламенем. Под ней, пар затопил улицы Акроса и клубился над крышами домов. Земля шипела и стонала, словно сам мир смертных был встревожен представлением в небесах.

Жители Акроса таращились в него с открытыми ртами. Некоторые рухнули на колени. Другие спешили в храмы в надежде умилостивить или ублажить их богов покровителей. Несмотря на пылающую панораму, Элспет продолжала подъем по скалистой тропе на вершину. Небеса стали подобны потолку из лавы с языками пламени, стремящимся к земле, навстречу сине-серому пару, вздымавшемуся от бурной реки. Большинство тех, кто наблюдал за этим действом, думали про себя: Что боги пытаются мне сказать? Но Элспет понимала, насколько незначительной она была, и вместо этого, думала: Что все это говорит о тебе, Бог Солнца?

Крутая тропа сузилась у края ущелья, и единственным путем вперед был невероятный каменный мост – узкая полоса из красного камня, не шире ее ступни. Мраморный образ Гелиода возвышался над бездной, по ту сторону моста. Статую была такой же высокой, как колонны громадного храма Ироя, и скульптор вытесал его таким же, каким он застыл в ее памяти – высокий мужчина с длинными волосами, с волевым подбородком, и могучими руками. Но камни не могли передать то благоговение, которое она испытала в его присутствии. Никто в Акросе не называл его главой пантеона, но ей он казался верховным богом. В конце концов, кто мог жить без солнца?

Когда она осторожно ступила на узкий каменный мост, от ее шагов мелкие камешки осыпались вниз, исчезнув из вида задолго до того, как коснулись бурной реки. Меч, свисавший с ее поясницы, выбивал ее из равновесия. С легким головокружением то ошеломительного пейзажа, Элспет осторожно шла лилипутскими шагами по хрупкому мосту к Алтарю Бога Солнца. Небеса над ней прояснились, когда Тасса и Пирфор, все еще не принявшие божественные облики, завершили свой парад по небосводу. К тому времени, как Элспет пересекла ущелье, небо вновь окрасилось глубокой, пронзительной синевой, скрывавшей малейшие признаки Никса.

Элспет, запрокинув голову, осматривала Гелиода. С ее ракурса у основания статуи, она уже не видела выточенных черт его лица и глаз, смотрящих поверх нее на дальние горные гребни. Теперь, когда она добралась сюда, чего она должна было просить? Чего она хотела от Гелиода? И важно ли было то, как она задаст свой вопрос? Она подумала о Сарпедоне, и его притче о женщине, превратившейся в бабочку. Если она попросит что-то не то, будет ли она просто нестись по ветру, беспомощная, неспособная управлять собственной судьбой? Если Сарпедон говорил правду, тогда Бог Обмана знал о ее существовании.Теперь он знает, кто ты. Он знает, что ты несешь с собой.Тогда эти слова не несли смысла, поскольку с собой у нее не было ничего, кроме ножа и монет. Но, в присутствии Гелиода, его слова казались тревожными и зловещими. Ей нужно было говорить с Гелиодом прежде чем обстоятельства выйдут из-под контроля.Ступай под свет солнца и там ищи своего бога.

Что от нее ожидалось? Исповедь, подношение, или жертвоприношение? Ее разум наполнили воспоминания о ритуале, свидетелем которого она была в Банте. Это произошло во времена войны, когда иные, темные миры просочились в зеленеющие поля и леса ее дома. Она с отрядом солдат столкнулись с оборванным и голодным племенем из Джанда сразу после того, как они забили отбившегося ездового льва и предлагали его тушу своим богам. Несмотря на голод, они не прикасались к мясу, поскольку оно было предназначено их покровителям. Она впала в ярость от того, что эти варвары осмелились лишить жизни прекрасное животное ради собственных эгоистичных целей. Она и ее солдаты смеялись над их невежеством, их заблуждениями.

Неужели я никогда так и не научусь? Думала она, склонив голову. Как часто она судила других, а потом оказывалась раздавленной той же проблемой. Как и в случае с тем племенем, она надеялась, что ее жертва поможет ей найти ответы на вопросы за пределами ее понимания.

Элспет опустилась на колени в тени статуи. У основания располагался вытянутый, гладкий алтарный камень, на который, как представляла себе Элспет, жрецы и пилигримы клали свои подношения.

- Я вернулась к началу, - сказала она. – В первый раз я пришла в Терос, сбежав из Фирексии. И я вернулась, когда Фирексия снова повергла меня.

Элспет умолкла. Ветер унес ее слова. Она не ощущала божественного присутствия. Она чувствовала, что просто шепчет ветру свои слова. Поэтому она представила себе, что разговаривает с Аджани, лионином мироходцем, вернувшим ей ее меч. Аджани всегда относился к ней, будто она была чем-то большим, чем просто совокупностью ее ошибок.

Представив себе его лицо, он позволила словам продолжить литься из ее уст, - Мы были на Мирродине, в одной из основных крепостей Фирексийцев, и добрались до комнаты под тронным залом. У нас было взрывное устройство, разработанное Венсером задолго до его гибели. Мы обнаружили чертежи устройства в его записях, вместе с планами Фирексийских кораблей. Сопротивление было разгромлено. Мы проиграли. Лишь горстке душ удалось избежать лезвий хирургов. К тому времени, как мы пробрались в крепость, нас осталось двое, Кос и я. Что бы ни произошло той ночью – это стало бы нашим последним сопротивлением.

Когда она произнесла имя Коса, ей показалось, что оно эхом отразилось от горных вершин. Она не знала, выжил ли Кос, или погиб. Но она знала, что Мирродин пал под натиском величайшего из зол. Фирексия не чувствовала ни милосердия, ни сожалений, ни желаний, кроме обращения всего под их собственное кошмарное представление, их извращенное понимание жизни. Все воспоминания, от которых Элспет сбегала с момента своего прибытия в Терос, обрушились на нее: резня, бойня, хирургические залы, кошмарные переносчики инфекции. Там не осталось ничего, за что стоило сражаться. Каждая живая душа во всем мире была утрачена. Скорбь накрыла Элспет, и она почувствовала тошноту от этих воспоминаний.

Элспет продолжала, - Фирексийцы бросились к нам. Мы забаррикадировали дверь. Скрежет оружия о металлическую дверь мерно отсчитывал секунды до того, как они ворвутся, до того, как они набросятся на нас. Я скажу правду – я хотела лишь, чтобы все это кончилось. Мы обсудили идею убить друг друга, прежде чем они разорвут нас на куски заживо. А именно это нас и ждало с секунды на секунду. Я готова была сдаться, Кос тоже был готов, но он повернулся ко мне. «Уходи», сказал он.

Элспет снова умолкла. Продолжать было глупо. Какое дело было Гелиоду до ее обреченного друга Коса? Поэтому она начала заново:

- Я вернулась к началу, - произнесла она, на этот раз тише. Ветер разметал ее волосы по ее лицу. – Когда я в первый раз пришла в Терос, там был мальчик. У него на шее был амулет из стеклянного цветка. Он был совсем ребенком, но бесстрашно склонился перед тобой. Я же была в ужасе. Нет, не так. Я была ошеломлена. С тех пор я видела громадных зверей, затмевающих солнце, кровожадных существ, созданных единственно для убийств, и ужасы, которые я едва ли могу описать.

Тень скользнула по алтарю, но она ее не заметила. Она протянула руку и коснулась гладкого камня перед собой. Отполированная поверхность была холодной, вовсе не похожей на камень, лежащий под солнцем.

- Я пронесла память о тебе сквозь все, - сказала Элспет Гелиоду. – В худшие времена я думала о тебе. Мне снилось, как ты защищаешь меня от всех невзгод, и ничто не могло меня ранить. После всего, что я видела, мне нужно, чтобы было что-то больше, чем я. Мне нужно понять, что означает, быть богом. И может ли божественность действительно защитить этот мир.

Элспет вынула меч и протянула руки, держа его на ладонях. – Это меч из твоего мира. Он много раз спасал мою жизнь. Я нашла его на горе, неподалеку от мальчика…

Крылатое существо приземлилось у статуи, и Элспет ахнула от удивления. У животного было тело оленя с огромными крыльями из перьев и длинный черный клюв ибиса. Мерцающие созвездия и астральных облаков сияли в тени его тела, и она инстинктивно поняла, что перед ней было божественное порождение Никса. Меч нагрелся в ее руках, и сферы в его рукоятке изменились на ее глазах. Вместо тусклого синего свечения, они заискрились звездами.

Элспет почувствовала прилив радости при виде животного. Она решила, что Гелиод наблюдал за ней, внемля ее словам, и обдумывая ее мольбу. Она едва не вскричала от облегчения. Скорбь в ее сердце, болезненная, как физическая рана, слегка утихла. Но перед ней была Галайя, химера, подаренная Пирфором Тассе, посланная отыскать меч ее создателя.

- Благодарю тебя, - прошептала Элспет Гелиоду.

Она положила свой любимый клинок на алтарь у ног Гелиода. Но как только металл коснулся камня, мир взорвался. Статуя разлетелась на множество кусков. Элспет откачнулась, рухнув на землю, защищая лицо от удара. Боли не последовало. Вместо нее, время остановилось, и пейзаж сменился пустым пространством из звездных облаков и рассеянного янтарного света. Она все еще чувствовала гравий Акроса под ладонями. Но она уже не различала землю. Она видела лишь то, что Гелиод позволял ей видеть.

Осколки камней и вековая пыль, замерев, висели в воздухе вокруг нее, подобно подвешенные хлопья снега. Ее меч парил над ней, вне ее досягаемости.

- Где ты взяла этот меч? – слова Гелиода ударной волной врезались прямо в ее разум.

- На горе, - откровенно ответила она.

- Он никогда не был поглощен океаном, и не достегал руин Ариксмета, - закончил он фразу за нее.

Меч начал видоизменяться. Вселенская пыль окутала его, и клинок удлинился вдвое.

Гелиод перековал меч в копье, по подобию собственного солнечного оружия. Увидев это, Галайя в панике защелкала клювом. Вскричав, она взмыла в воздух и растворилась в тумане. Она нашла меч, теперь она должна доложить Пирфору о совершенном надругательстве.

- Теперь это больше не Меч Пирфора, - сказал Гелиод. – Это мой клинок. Посланный Богом, годный для руки смертного. Смертного, который станет моим чемпионом.

С того дня, на горе с мальчиком, когда она впервые взяла этот меч, он стал для нее больше, чем оружием. Она использовала его, чтобы сосредоточить свой разум и призывать магические заклинания в бою более эффективно. Он не раз спасал ей жизнь. Элспет не раздумывая протянула к нему руку. Но за мгновение до того, как ее пальцы коснулись сверкающей рукояти, нестерпимая боль пронзила ее тело.

- Ты осмелилась думать, что ты мой чемпион? – гневно произнес голос. – Зачем ты украла это оружие? И как ты смогла укрыть его от меня?

Гелиод коснулся ее жаром солнца, и Элспет почувствовала, как он сжигает ее изнутри. Она пыталась говорить, но могла лишь кричать от боли.

- Я само солнце, - проговорил голос, теперь тяжелый и гневный. – Укройся от меня теперь, если сможешь.

- Где укрыться? – взмолилась Элспет, отчаянно желая прекращения боли.

- Мой брат правит бескрайним Подземным Царством. Не желаешь ли присоединиться к нему? – спросил Гелиод.

Испепеляющий жар не ослабевал. Элспет прекратила попытки сражаться с болью и отыскала тихий уголок в своем разуме. Она представила себе поле золотой пшеницы, стебли, склоненные от сильного ветра. Неподалеку, стоял фермерский дом с соломенной крышей, который она помнила из своих снов. Словно ребенок, строящий стену из кубиков, Элспет возвела волшебный щит и сделалась невосприимчивой к свету. Ее кожа стала непроницаемой для урона, направленного оскорбленным ею богом. Затем она вышла из уголка сознания и обнаружила, что боли больше не было.

- Я Гелиод, величайший из богов, - раздался голос, доносимый ветром. - Кто ты? Как ты смогла сделать подобное?

- Я Элспет, и я никто, - ответила она.

- Зачем ты пришла ко мне? – спросил он. – Чего ты хочешь? И станешь ли ты просить об испытании?

- Я хочу мир, защищенный от разрушения, - сказала она. – И я хочу место в этом мире.

- Место кого? Правительницы?Королевы?

- Нет, - сказала Элспет, отчаянье, вдруг, переполнило ее. Этот бог ее совершенно не понимал.

За ее спиной послышался звук. Элспет повернулась, ожидая увидеть человека – возможно, отца, мудрого, хоть и не совершенного. Вместо него она увидела стаю белых голубей с мерцающими звездами под крыльями, и они летели прямо у ней. Она не шелохнулась, и в последнее мгновение, они взмыли в небеса.

- Твоя судьба связана с Посланным Богом, - сказал Гелиод голосом в ее голове. – Принеси клинок в мой храм в Мелетиде, и ты найдешь то, что ищешь. Если ты снова попытаешь спрятать оружие от меня, то станешь изгнанницей, изгоем, предательницей богов.

- Ты не знаешь, что я ищу! – вскричала Элспет.

- Если ты достигнешь Мелетиды с этим клинком, ты станешь моим живым сосудом, чемпионом против тьмы, - сказал он. – Ты станешь божественной защитницей Тероса.

Голос покинул ее мысли. Горизонт завертелся, и Элспет очнулась, стоя на коленях перед воссозданной статуей на вершине горы. Ветер шептал ей, Ступай в Мелетиду, ступай сейчас же. Внизу, колокола Акроса звенели тревогу, солнце сходило в зенит, и Элспет подняла Послонного Богом с алтаря и начала спускаться с горы.