Тень над небесами

Глава 10. Третий день войны

Утро двенадцатого мая выдалось на редкость оживленным. Если вчера в Дюссельдорфе было относительно спокойно, потому как большинство жертв пришлось на первый день заразы, то сейчас вдалеке гремели выстрелы, совсем рядом кто-то за кем-то гнался, и, судя по раздирающим уши воплям, не без успеха. Слишком рано те, кто прятался позавчера, решили высунуть нос на улицу. Нет, друзья, ничего еще не кончилось, скорее напротив. Еще не время начинать мародерствовать и бесчинствовать. О том, что у стреляющих вполне могут быть добрые, гуманистические намерения, Хельмут и не думал.

Он встал с постели, бросил быстрый взгляд на вновь злобно ощерившуюся Берту и подошел к окну. Оно выходило на Гладбахер штрассе, узкую улицу, тишина которой в недалеком прошлом прерывалась лишь проносящимися в обе стороны трамваями. Теперь же рогатые остановили свой бег в произвольных местах, в последний раз высадив пассажиров, да там и остались.

Стало быть, теперь покой Гладбахер штрассе стал нерушимым. Хельмут был безмерно счастлив от того, что так удачно обосновался в сошедшем с ума городе, в оазисе покоя. Был, пока не появились зомби. А ведь перед самым пробуждением у Хельмута зрело нехорошее ощущение, что они уже близко, но окончательно проснуться получилось, только когда снаружи закричали.

Дюжина разнополых психопатов преследовала парня и девушку, уставших и перепуганных. И что они здесь забыли? Одни, без оружия. К сожалению, Хельмут подоспел слишком поздно, а пока он открывал скрипучее окно, исчезла даже призрачная надежда.

Девушку догнали. Ухватили за маняще болтающийся на бегу хвост светлых волос, резко потянули и свалили на землю. Крепко дернули, могли и шею сломать. С другой стороны, может, так оно было бы лучше — быстро и без мучений.

К чести парня, он не бросил подругу, хотя шансы уйти живым у него значительно повысились. Он точно понимал это, но отступать не собирался. У Хельмута же зародилось предчувствие, что отступление при любом раскладе обречено на провал — с другой стороны улицы также подбирались гады, если верить внутреннему радару.

Визжащая девушка умолкла, скрытая под разящими потом и чужой кровью телами зомби. Они набросились на нее, как пираньи на ненароком забредшую в их воды рыбу. Быстро упокоилась, бедняга, только бы не восстала. Парень, дурной, ну куда ты прешь? Поздно уже, поздно, нет твоей подруги, не уберег. Так сбереги себя!

Парнишка неумело, но размашисто и достаточно сильно приложил кулаком в челюсть какую-то высоченную тетку, которой не хватило места над поверженной девушкой, и она решила переключиться на другую жертву. Женщина отправилась в глухой нокаут и со всего маху опрокинулась затылком на брусчатку, с отвратительным сухим треском. Труп. Браво, парень, но это не поможет — еще пара зомби уже пошла на бедолагу, смекнув, что девушки уже нет.

— Беги! — проревел Хельмут. — Сюда давай!

Парень повернул к нему свое удивленное лицо, но не ступил и шага, всерьез собрался драться. Эх, совсем мальчишка еще, наверное, и двадцати нет. Голова твоя кудрявая…

— Пригнись!

В этот раз храбрец послушался — вид напирающих чудовищ выбил из него остатки храбрости. Зомби были в двух шагах, и Хельмут боялся зацепить не того. Карабин сухо щелкнул, первый готов. Стоп, что? Зомби вдруг развернулись и пустили бежать! Черт возьми, если бы Хельмут пальнул раньше, спас бы обоих, кто ж знал, что нелюдь можно распугать, как обнаглевших собак или крыс! Все, образовавшаяся в эту секунду в душе червоточина будет ныть до самого конца, с этим уже ничего не сделаешь.

На рельсах остались лежать три тела — бесчувственная девчонка, высокая женщина да представительный джентльмен с только что простреленной головой. Хельмут обратил внимание на его стильный пиджак и поблескивающие под молодым солнцем дорогие запонки на потемневших рукавах рубашки. Позавчерашняя большая шишка, пересечься с которой Хельмут не мог бы никоим образом. А вот сейчас лежит, мертвый и равный, с дырой в затылке.

Парень, конечно, не стал утруждать себя благодарностью за меткий выстрел, спасший его шкуру, и метнулся к любимой. У той вокруг головы успел расцвести алый ореол. Похоже, она не поднимется — били затылком о рельсы, били с чудовищным остервенением, какое не оставляет шансов. Уродливые отметины укусов на шее и плече так и останутся просто отметинами.

— Эй, сынок, тут скоро будет еще одна волна, так что лезь-ка сюда! — позвал парня Хельмут.

Тот поднял полные слез глаза, продолжая поглаживать подругу по слипающимся от крови волосам. Ее застывший взгляд был устремлен в чистое небо, прямо на солнце, которое уже не обжигало чувствительную сетчатку.

— Она жива!

— Что?

— Она еще жива!

— Парень, не дури! — прикрикнул Хельмут. — Как тебя звать?

В левом конце улицы загремели припаркованные к специальным стойкам велосипеды — Хельмут видел их, когда искал место для ночевки. Зомби плевали на препятствия, они все сносили на пути, когда на горизонте начинала мелькать цель. Счет пошел на секунды, предчувствие не обмануло Хельмута.

— Бастиан.

— Давай прыгай сюда, Бастиан!

— Но…

— Живее!!! — Хельмут, наверное, никогда прежде так не орал — даже горло с непривычки засаднило, да Берта испуганно подскочила и метнулась в дальний угол, обиженно скуля. Такие интонации в голосе хозяина она слышала впервые, и они страшили ее похлеще зомби.

Наконец-то призыв возымел должный эффект. Заметив лавину потных и злобных человекообразных существ — а в этот раз их набиралось по меньшей мере два десятка — Бастиан широкими шагами подбежал к дому и подпрыгнул.

Холодная, покрытая липким потом ладонь парня нашла крепкую руку Хельмута. Тот, надсадно крякнув и поморщившись от выстрела в пояснице, лихо втащил Бастиана внутрь, мысленно поблагодарив нового знакомца за щуплое телосложение и легкий вес — спина от таскания мертвецов еще побаливала.

Зомби примчались на то место, где только что стояла вожделенная жертва, и в замешательстве остановились. Но ведь они видели, куда делся мальчишка. Он исчез в оконном проеме, раз — и нет добычи. Непорядок.

Судя по тому, как быстро гаденыши навострили лыжи, увидев человека с оружием, в головах у них все-таки что-то шебуршит. Сидя на полу с карабином в руках, Хельмут слушал свое ритмично ухающее сердце и явственно представлял — нет, даже видел — как зомби смотрят на окно второго этажа, до которого при желании и росте больше ста восьмидесяти вполне можно и допрыгнуть, если воспользоваться каким-нибудь высоким ящиком или спиной товарища. Нет, серьезно, что, если они догадаются подсадить своего? А ведь вполне могут.

Бастиан устремил испуганный взор на Хельмута, ожидая от того каких-то действий. Берта вся сжалась, как пружина, растревожено сопя в темном углу. Стоит дать ей команду, и она вопьется в горло одной из тварей, не дав Хельмуту даже договорить. Правда, для этого ей надо еще забраться на подоконник. Раскормили толстушку-Берту, что и говорить, избаловали, из охотника превратили в потенциальную жертву или, в лучшем случае, в предмет интерьера. Однако если особо лихой представитель зомби-фауны прорвется в квартиру, на полу овчарка не оставит ему шансов, каким бы здоровяком он не был. Челюсти природного хищника все же крепче.

Худшие опасения оправдались. Зомби решились попытать счастья. Судя по их твердым намерениям, они и не сомневались, что жертвы никуда не исчезли, просто нужно немного попотеть, чтобы добраться до загнанной в угол добычи.

Хельмут аккуратно приподнял голову над подоконником и не удержался от сдавленного оха. Перед глазами замелькали ладони зараженных — они прыгали, примерялись к высоте. Наконец, самый смелый (или самый высокий) ухватился за нижний выступ оконной рамы и подтянулся. Он сделал это так легко и естественно, как будто все еще был человеком, прекрасно осознающим все свои действия. Подсадили, все-таки, или сам подлез, оттолкнувшись от какого-нибудь выступа. Нет, ты глянь!

Не желая тратить патроны впустую и забрызгивать все вокруг мозгами, Хельмут встретил зараженного коротким и плотным ударом приклада, на манер копья. Возможности защититься у зомби не было. Тощий мужик с вытянутым лицом и толстенными губами успел только комично скосить глаза на летящий навстречу приклад, а потом со скоростью пушечного ядра вылетел на улицу со сломанным носом да брякнул о брусчатку костями.

Зомби возмущенно загалдели, зарычали, сверля распрямившегося в полный рост Хельмута злобно сощуренными глазами. Он вздохнул, нацелил карабин в лоб ближайшему психопату и уже был готов нажать на спусковой крючок, как в голову ему пришла интересная мысль. Почему бы не проверить? Может, не обязательно убивать их? На этой улице и так уже три трупа.

Он выстрелил вверх. Грохот мигом разнесся в обе стороны улицы, отражаясь от стен невысоких, но очень плотно стоящих друг к другу домов. Догадки подтвердились, зомби синхронно сорвались с места. Бежали они в ту же сторону, откуда пришли, да так быстро, что спустя минуту их и след простыл. Немного отставала только полная азиатка, пару дней назад восхищенная охавшая при виде местных достопримечательностей, но она старалась, да так сильно, что увесистый чехол с фотоаппаратом на каждом шагу подскакивал и колотил ее по несуществующей груди. И чего она его не снимет, фотоаппарат этот? Нет, все же они еще тупые. Интеллекта хватает только на пакости. Во всяком случае, пока.

— Она жива, — едва опасность скрылась из вида, как парень снова начал канючить. — Я точно Вам говорю, жива…

— Послушай, Бастиан, — Хельмут взял юношу за плечи и посмотрел ему в глаза. — Мне жаль. Клянусь, мне невероятно жаль, я сочувствую тебе, соболезную. Но твоя девушка мертва.

— Сандра… Она…

— Увы. Я даже отсюда видел, что…

Хельмут заметил, что эти паузы в речи Бастиана носят явно нездоровый характер. Он хватал ртом воздух, полезли из орбит глаза. Черт возьми, да у него паническая атака! Хельмут растерялся и перепугался, но нельзя подавать виду, нужно во что бы то ни стало успокоить паренька, из кожи вылезть, но успокоить. Лучше всего это сделать, будучи спокойным самому.

— Бастиан, прошу тебя, послушай меня, — скороговоркой затараторил Хельмут, все так же крепко держа мальчишку за плечи, не давая ему завалиться на бок. — Да, тебе покажется страшным то, что я сейчас скажу. Но мир ведь теперь тоже страшный, совсем не такой, как в прошлые выходные, правда? Так вот, сынок, я видел, как они набросились на Сандру, но я подоспел слишком поздно. Ты не бросил ее, ты был готов драться и отдать за нее свою жизнь. Ты поступил, как настоящий мужчина, но силы были неравны. Никто бы не выстоял, никто!

— Я… Сандра… — Бастиан напоминал выброшенную на берег рыбу, теряющую остатки кислорода. Он уже начал зеленеть, и, тщась удержать слабеющую связь с миром, вцепился ледяными пальцами в предплечья Хельмута. Тому лишь оставалось тщательно чеканить слова, пытаясь пробить ими спешно выстроившуюся паническую стену.

— Ты ничего не мог сделать. Ни-че-го! Пойми и успокойся, сейчас же! Сандра хочет, чтобы ты жил. Она не хочет, чтобы ты умирал вот так вот глупо, чтоб ты задохнулся после того, как чудом сумел спастись, после того, как рисковал жизнью, защищая ее. А ну, все, тихо, возьми себя в руки. Сейчас же!

Бастиан вдруг хрипло вдохнул, да так сильно и жадно, что аж поперхнулся и закашлялся. Хельмут растерянно постучал ему кулаком по спине, но парень жестом велел остановиться. Он начал дышать, невидимый закупоривающий трахею блок оказался прорван, спазм разжался. После нескольких глубоких вдохов и продолжительных выдохов Бастиан, наконец, смог говорить, а от лица отхлынула синюшная бледность.

Хельмут устало сел и привалился спиной к стене под окном. Сколько подобных моментов он еще выдержит? У самого здоровье пусть и крепкое, но далеко не железное, лучше бы поменьше волноваться, если это возможно, конечно.

— Прошу Вас, давайте проверим, — взмолился Бастиан. — Мне кажется, Сандра жива.

— Добро, пойдем, — кивнул Хельмут. — Берта, ко мне. Ко мне, говорю! Да не бойся ты!

К счастью, подъезд выходил не на улицу, а во двор, иначе зомби наверняка бы догадались пройти через него и навалиться на входную дверь. Хельмут ее, конечно, худо-бедно заставил мебелью, но грош цена всем этим баррикадам, они даже двух зомби навряд ли надолго задержат.

Зараженные ретировались, причем так далеко, что Хельмут их не чувствовал. Сам того не заметив, он начал полностью полагаться на невидимый радар, который пару раз помог ему вчера. Нетрудно догадаться, что Хельмут даже близко не представлял себе, как и почему это работает. Такие вещи лежали далеко за пределами его понимания, хотя, в некотором роде, они преследовали его с детства, если хорошенько повспоминать — рождающиеся в голове фантастические истории, живые и яркие сны, но все это носило эпизодический характер, самое интересное началось после смерти Агаты. Как будто что-то, всю жизнь сидящее в нем, затаившееся в темных непроглядных глубинах, нашло, наконец, путь наверх, пробившись через треснувшую от удара утраты стену повседневности, губящей своей рутиной все прекрасное и необычное, что имеется в человеке.

— Она мертва, сынок, — с неподдельной горечью констатировал Хельмут, отнимая руку от шеи девушки. — Перелом основания черепа, пульса нет, потеря крови, опять же… Плюс посмотри, ее всю искусали. Да и глаза…

Ответом было тихое и протяжное «шайссе» (дерьмо — нем.), похожее на шипение змеи. Бастиан запустил пятерню в густую кудрявую шевелюру, из глаз снова хлынули слезы. Надо скорее уводить его отсюда, хоронить девушку — не самая хорошая затея. Хотя и так бросать тоже как-то не по-людски. Эх, как же быстро красавец Дюссельдорф стал гиблым местом…

— Идем в машину, Бастиан.

— Что? Мы бросим ее здесь?

— Боюсь, что да…

Хельмут прервался на полуслове, поморщившись от странной боли — как будто в мозг воткнули тонкое длинное жало. Странное сравнение, если учесть, что сам мозг как раз лишен соответствующих тканей, и потому боли не чувствует, хоть в кипятке его вари.

Зомби возвращались. Возвращались после того, как еще пять минут назад позорно бежали. Это были все те же две группы, и каждая наступала со своей стороны. Они быстро приближались, и влекли их сюда отнюдь не выжившие. Похоже, сейчас их выстрелом уже не испугаешь.

— Они идут, с обеих сторон, быстро во двор! — прошипел Хельмут.

Троица проскользнула через арку во внутренний дворик дома, где Хельмут нашел временное прибежище.

— Бастиан, побудьте здесь, — велел Хельмут. — Пожалуйста, не отпускай Берту. А лучше — заведи ее в подъезд, а то еще начнет лаять.

Приближающийся топот не оставлял сомнений. Зомби бежали друг на друга, стенка на стенку. Бой закипел прямо напротив арки, за которой притаился Хельмут. Его так и подмывало глянуть хоть краем глаза, но страх быть замеченным пересиливал. Здесь не то расстояние, чтобы играться оружием, можно успеть подбить двух, максимум трех, но остальные все равно доберутся до тебя. Вдруг, увидев человека с оружием вплотную к себе, гады не кинутся врассыпную, а решат порвать стрелка на куски? Да и слишком уж они заряжены на борьбе между собой.

Судя по звукам, дрались страшно, насмерть. Зомби вопили, со шлепками и хрустом раздавая оплеухи направо и налево. Несмотря на то, что зараженных с левого конца улицы были почти вдвое больше, «правые» явно теснили их — шум помалу смещался левее. Наконец, Хельмут решился выглянуть.

Рядом со входом в арку неподвижно лежали еще два тела. Жизнь из них выбили окончательно и бесповоротно — об этом свидетельствовали пробитые черепа и сломанные шеи. Лица обоих — и седого полного мужчины, и, кажется, молодой женщины — были разбиты до неузнаваемости.

Поддавшись любопытству, Хельмут пошел вперед по арке. Теперь, в случае чего, быстро юркнуть обратно уже вот так запросто не удастся. Он уже не мальчик, быстро и долго бежать не сможет, так что остается надеяться на скрытность и точность, если придется бить на поражение.

Хельмут бесшумно шагал вперед, укрытый прохладной тенью от каменных сводов. В магазине оставалось четыре патрона, и он всем сердцем надеялся, что первый или, на худой конец, второй выстрел развернет зараженных, и те снова кинутся прочь. А если все же не кинутся? Если рискнут и пойдут до конца? Нет, Хельмут, хватит думать об этом, просто иди и наблюдай.

Зомби были слишком увлечены битвой, кроме победы их не волновало ничего. Хельмут быстро выглянул и тотчас спрятался обратно, но ему хватило полученной информации, чтобы понять, как десять тварей разделались с двадцатью. Вторая группа, более многочисленная, состояла главным образом из женщин и подростков, взрослых мужчин было лишь двое — низкорослый старый турок и какой-то тюфяк в белом поло и бежевых бриджах, из которых смешно торчали бледные тощие ноги. А единственные три дамы из состава «правых» уже отправились в мир иной, причем одну из них упокоил Бастиан.

Наконец, «левые» дрогнули и побежали, их осталось меньше половины. Двое замешкались, не успели отступить, и «правые» взяли их в кольцо. Рядом были разбросаны мертвые тела, а чуть поодаль лежала и бедная Сандра, по животу которой пробежали чьи-то ноги.

Зараженные сместились дальше по улице и окончательно погрузились в свои «разборки», так что Хельмут уже не боялся высовывать голову из-за стены и наблюдать.

На трупах виднелись следы укусов, у многих были измятые, изжеванные и разорванные лица — да уж, зубы человека не годятся для таких задач, ими только траву молоть. Сколько ж злобы в этих ублюдках! А еще они здорово наловчились ломать шеи и… Да быть не может! Ножевое ранение, да еще прямо в горло! А вот и сам мастер ножевого боя лежит, едва шевелится да жадно сжимает оружие.

Смуглый поджарый парень с черной как смоль бородой, совершенно ему не идущей, и такими же антрацитовыми растрепанными волосами, скрючился на дороге и выплевывает сгустки крови. Похоже, кто-то хорошо поплясал на его груди — из нее вырывались нездоровые сиплые бульканья, и с каждым из них вылетали красные капельки.

Не жилец, сукин сын, и замечательно — будешь еще здесь ножом орудовать. Тем временем окруженные зомби, устав отмахиваться, вдруг разом упали на колени — стройная женщина с разорванной юбкой и ногами в синяках и малец лет двенадцати, с расплющенным чьим-то метким выпадом носом. Хельмут затаил дыхание. Пожалуй, если их начнут добивать, он не сдержится — среди победителей остались одни крепкие мужчины разных рас и возрастов, и в их милосердии Хельмут испытывал серьезные сомнения.

Так, двоих он гарантированно снимет, коль рука не дрогнет. А она не дрогнет — чего ей дрожать? Пока вроде не подводила. А потом, отстреливая два оставшихся патрона на бегу, придется добираться до машины. Там ждала полицейская винтовка. Если успеет — шансы зомби отнять его жизнь ничтожно малы, но только если успеет. Эх, мог бы сразу взять ее с собой, или хотя бы прихватить пистолет.

К вставшим на колени подошел, пожалуй, самый устрашающий зараженный. Хельмут не сомневался, что в нормальной жизни он был культуристом или фитнес-инструктором. Рост под два метра, рельеф стальных мышц, выступающих сквозь разорванную в трех местах футболку — и все это великолепие дополняла гладко выбритая смуглая голова, капельки пота на которой ярко блестели под солнцем. Налетайте, девчата!

Инструктор наклонился к женщине и подростку и неторопливо положил им лопатообразные ладони на вспотевшие шеи, под затылки. Даже видя лицо зомби в профиль, Хельмут не мог не заметить сумасшедшего блеска его глаз. Левый, во всяком случае, отсюда казался красной точкой. Эх, что же сейчас будет! Наверное, стукнет их головами или придумает что похуже. Хельмут решительно снял предохранитель большим пальцем.

Внезапно зомби выпрямился, а следом за ним встали и мальчишка с женщиной. Главарь, больше не глядя в их сторону, уверенным шагом пошел вниз по улице, вслед убежавшим противникам и прочь от Хельмута. Остальные зомби, включая и двух «новичков», потащились следом.

— Похоже на какой-то дикий обряд посвящения…

Хельмут чуть от неожиданности чуть не выстрелил — палец действительно дрогнул на спусковом крючке. Когда он повернулся к Бастиану, его лицо было так искажено от злости и испуга, что парень сразу же сделал два шага назад и поднял руки. Хельмут смягчился и лишь облегченно выдохнул.

— Не думал идти в разведчики?

— Такого мне в голову не приходило, — покачал кучерявой головой Бастиан. — Что мы теперь будем делать?

— Знаешь, я передумал насчет Сандры.

Эти слова вырвались совершенно неожиданно. Как будто занятый осмыслением увиденного разум на долю секунды ослабил контроль над подсознанием, и то хитро успело сделать свое дело. Да, мысль о том, что придется оставлять здесь тело варварски убитой девушки, фактически ребенка, никак не давала ему покоя. На душе скребли кошки, и с этим следовало что-то делать. Тем более, что включи Хельмут соображалку раньше, девочка была бы спасена.

— В моей машине имеется лопата, небольшая. Как положил ее в девяносто седьмом — зима была снежная — так и валяется. Так что за дело, сынок, проводим твою подругу по-людски.

Бастиан копал, как робот, не зная усталости. Они выбрали место во дворе трехэтажного дома, где ночевал Хельмут, на газончике за полосой кустов. Рыть глубоко не требовалось, метровой глубины хватило с лихвой.

Хельмут не мог сдержать дрожи, когда парень с нежностью поднял девушку на руки и понес к могиле. Он подарил ей прощальный поцелуй, и так же бережно уложил в яму. Хельмут боялся, что Бастиан не сможет закопать Сандру, и он бы, черт возьми, понял его — сам-то ведь так и не смог бросить горсть земли на большой бордовый гроб Агаты, самый дорогой в этом похоронном бюро, пропади оно пропадом. Но парень оказался сильнее. В нем имелся стержень, только что прошедший самое страшное испытание — испытание утратой.

Тихонько взвыла Берта, старая овчарка хорошо научилась чувствовать людей и пропускать их переживания через себя. Сейчас она оплакивала Сандру, на умных собачьих глазах выступили горькие слезы.

С каждым движением возлюбленная Бастиана все сильнее скрывалась под слоем темного и влажного грунта, и он не сводил глаз с ее лица, одновременно стараясь работать быстро, чтобы скорее прекратить все это. Хельмут понимал, что в сердце юнца свирепствует такая буря, что ураган Катрина рядом с ней не страшнее сквозняка, и потому стоял тихо, не мешал.

Метнув последнюю горсть и слегка утрамбовав получившийся холмик, Бастиан неожиданно завопил, что есть мочи, и полным отчаянной ярости броском отправил лопату в быстрый и недолгий полет, который в сопровождении боя стекла завершился в гостиной расположенной на первом этаже квартиры. Когда из легких вместе с криком вышел воздух, парень обессиленно сел, подтянул колени к груди и обхватил их худыми жилистыми руками.

— Моя жена умерла семь лет назад. Точно так же, быстро, внезапно… У нее что-то было с сердцем, но ни один плановый медосмотр ничего не выявил. Или просто плохо смотрели. И знаешь, это хорошо, что ни она, ни я ничего не знали. Она не мучилась долго, боль была столь острой, сколь короткой, а потом ей на смену пришло облегчение. Оно похоже на прохладную тень оазиса посреди раскаленной пустыни. Поверь мне, Бастиан, я знаю.

Пожалуй, это был первый раз за последние несколько лет, когда Хельмут говорил о таком с кем-либо. Он не знал, что его так роднило с Бастианом, но он явственно ощутил какую-то незримую связь, прочно связавшую старика и юнца полтора часа назад. Хельмут не хотел, чтобы его новый знакомый сломался.

Он подошел к Бастиану и подал ему руку. Парень поднял на него свои изумительно глубокие и выразительные глаза, сейчас исполненные тихой болью, и встал на ноги.

Что ж, наступило такое время, когда потеря близкого человека — норма, и к этому придется привыкать, это в мирное время люди могут всю жизнь убиваться после тяжелой утраты. Выживать вместе легче и приятнее, но вот умирать всегда приходится поодиночке. Пора бы всем это усвоить, иначе недолго осталось гуманоидам коптить небеса.

— Пойдем, перекусим, я знаю одно неплохое место неподалеку, — Хельмут хлопнул паренька по плечу.

— А потом?

— А потом мне будет нужна твоя помощь. Мы с тобой отправимся на разведку, в Хольцхайм.

— Что ж, едем, — кивнул Бастиан и утер слезы тыльной стороной ладони. — Только на эту улицу мы больше не вернемся. Никогда.

— Никогда. Новый дом теперь найти не проблема, весь рынок недвижимости Дюссельдорфа к нашим услугам, и никаких тебе риэлторов с их дурацкими задатками.

Фольксваген проехал сквозь арку и, аккуратно лавируя между разбросанными по улице телами, изредка с глухим хрустом проезжая по разбросанным конечностям мертвецов, покатил на север. Покидая казавшуюся такой милой улочку, Хельмут внутренне порадовался, что пообещал Бастиану никогда сюда больше не возвращаться.