Тень на краю империи

Глава 15

Разумеется, я не успокоился.

«Когда мы победим».

Не «когда», а «если».

А ведь далеко не факт, что выиграет Маро. Чемпионом может стать боец Волков. И тогда для моего Рода всё будет очень грустно. Потому что большая часть врагов, по странному стечению обстоятельств, собралась именно в Никополе.

У меня, если вдуматься, был только один человек, от которого я мог бы получить достоверную информацию по планам Медведей.

Дмитрий Апраксин.

Мой отец.

И да, я имел контактный телефон князя Апраксина. Никто не сумел бы нас прослушать, но вот отследить соединение… Которое я тоже не хотел афишировать.

Пришлось подойти к вопросу более тонко.

Задействовать одного из своих рептилоидов в Москве, чтобы передать князю записку. Реакция последовала через два дня — Ольга сумела установить контакт с Апраксиным и договориться о встрече в конструкте.

Техподдержку обеспечивала Джан.

В общем, несложно догадаться, что я переместился в какой-то уютный приморский городок с тихими улочками, черепичными крышами, редкими прохожими и огромным балконом, с которого открывался вид на всякую старину. Фонари уже загорелись, но солнце не успело скрыться за горизонтом.

Вымышленную реальность окутали сумерки.

— Не думал, что ты первым захочешь встретиться, — князь стоял у балюстрады, задумчиво глядя на сгустившиеся тени и море черепичных крыш. — И к чему эта конспирация?

— Медведи хотят мою голову.

Апраксин хмыкнул.

— Ну, это громко сказано, Сергей. Я наблюдаю за ситуацией.

— И что можешь сказать? Только по существу.

— Если по существу, — отец обернулся ко мне, — то опасения твои отчасти верны. Британцы очень злы. Там как будто улей разворошили. А у нашей верхушки зреет план вбить клин между Наска и Англией. Работа ведётся по трём направлениям. Экономические интересы, влияние в некоторых регионах и сотрудничество спецслужб. По тебе решение ещё не принято.

— Отец, ты меня знаешь. Голова Долгорукова покатится раньше, чем моя.

— Поверь, над этим размышляют и наши эсбэшники. Ты у нас личность известная… в узких кругах.

— И что, они готовы рискнуть своим лидером?

— Пока не знаю.

— Но ты ведь относишься к правящему ядру. Прочисти мозги кому следует. Я не шучу. Если меня начнут преследовать, ваш лидер умрёт.

— Это официальное заявление?

— Нет. Я это тебе говорю. Чтобы прояснить ситуацию. И не оставить разночтений.

— Благодарю. Но меня вряд ли услышат. Долгоруков с вероятностью… процентов шестьдесят… догадывается о том, что мы с тобой родственники. Пока догадывается. Но если начну давить, обретёт железную уверенность. Что отразится на моём положении в клане. Лояльность — наше всё.

— Так. Ладно. Могу ли я быть уверен, если ты мне сообщишь о реальных проблемах? Ну, там… выдвижение московских войск к моей усадьбе… или предметные переговоры с Эфой…

— Можешь, — перебил отец. — Если что-то произойдёт, я предупрежу.

— Спасибо.

— Не за что. И ещё, сын. Просто, чтобы ты держал это в голове. У многих есть подозрения по поводу твоих действий. Я имею в виду, методы, которыми ты пользуешься. Уже прозвучало предложение обратиться к инквизиторам.

— Что думаешь?

— Не обратятся.

— Почему?

— Если тебя возьмут каратели… Или, что ещё хуже, ликвидируют… Как использовать твою персону в переговорах с британцами? Выгода нулевая.

— Логично.

— Вот и я о том. Но! Внутри клана есть и альтернативные мнения. К примеру, на тебя точат зуб Раевские. И они начинают догадываться об истинных причинах конфликта с Гамовыми. Война ещё не окончена, но есть сведения о том, что противники тайно обменялись парламентёрами. Слишком серьёзные убытки от этой возни.

— И как это повлияет на политику клана?

— Никак. Просто у Раевских собственная политика. И они могут создать тебе проблемы, как я уже говорил.

— Хорошо. Я принял к сведению.

— Молодец, — князь втянул ноздрями чистый морской воздух. — Хороший конструкт. Береги себя. Старайся в ближайшие месяцы не действовать опрометчиво.

С этими словами Апраксин растворился в сумерках.

С утра пораньше я отправился в малый тренировочный зал, чтобы опробовать цилиндры Михалыча. Я до сих пор не придумал этому оружию название, но ведь это не играет особой роли, правда? Гораздо важнее — реальные возможности.

Зарастив дверь, я остался в полном одиночестве.

— Бродяга, проветривание.

Часть панорамного окна сдвинулась, впуская свежий ветер.

Солнце уже взошло, но жара не поднялась.

В горах по утрам свежо и приятно.

Достав цилиндр из поясного чехла, я подержал его в руке, напитывая энергией. Пока я понял лишь одно — эта штука управлялась не мыслями, а желаниями. То есть, мне не надо тратить драгоценные секунды на формулировку приказа. Достаточно представить конечный результат. Включить воображение.

И вот я начинаю экспериментировать.

Создаю меч. Трансформирую его в копьё. Затем преобразую в боевой посох. Ради интереса пробую кусаригаму… Не работает. Боевой цеп — хрен там. Нунчаки тоже постигло фиаско. А это означает, что цилиндры не умеют перестраиваться радикально, разве что в клинки. Ну, или они могут удлинять себя, но не размыкать. Хотя…

Пробую выстрелить клинком в мишень, как это уже делал при первом знакомстве с артефактом.

Цилиндр с сухим щелчком отправил часть себя в полёт.

И втянул обратно.

— Так, — вслух начал размышлять я. — Бродяга, что ты об этом думаешь?

— Смотря что ты хочешь узнать, Сергей.

— Почему клинки отделяются и летают, а цепь я сотворить не могу?

— Есть предположение, что оружие не способно управлять множеством отдельных компонентов. У цепи десятки звеньев. А клинок один.

— Хочешь сказать, я не могу преобразовать в клинки два цилиндра?

— Попробуй.

Меня долго уговаривать не нужно.

Выпустив по мишени один метательный нож, я тут же попытался отправить следующий. Не прокатило. Ни холостых щелчков, ни даже попыток выдвинуть жало. Артефакт не откликнулся на моё желание. Но стоило захотеть автовозврат, и клинок пулей метнулся к рукояти, с тихим шелестом нырнул в паз и слился с общей конструкцией.

Знаете, привыкнуть к этому нелегко.

Поначалу есть страх, что железка пролетит мимо и оттяпает пальцы. Но, пересилив животное внутри себя, я начал экспериментировать. Отступать влево-вправо и назад, опускать и поднимать руку, менять углы наклона. Нож менял траекторию, подстраиваясь под мои действия.

— Поработай с дистанцией, — предложил Бродяга.

Я прикинул, что можно сдвинуть дальнюю стену, к которой присобачена мишень, на несколько метров. И даже на десяток. Потому что за этой стеной — рекреационная зона, в которой сейчас никого нет.

— Стену на три метра вперёд, — приказал я.

Пространство исказилось.

И я тут же выпустил из цилиндра клинок.

Нож без особых проблем вошёл в «десятку». И это при том, что я ещё шагов на пять назад отступил, практически уперевшись спиной в бывшую дверь.

У меня не настолько крутой глазомер.

И я не усиливал зрение.

Вернув нож, я скомандовал:

— Максимальная дистанция. Плюс семь метров.

Дальняя стена отъехала.

Я захотел поразить мишень и нарисовал перед мысленным взором центр окружности.

Нож врубился в «десятку».

— А если я отвернусь? — посетила неожиданная мысль.

— Попробуй, — равнодушно ответил Бродяга.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я нарисовал в голове уже знакомый образ. К счастью, успел направить цилиндр в противоположную от себя сторону… потому что клинок выскользнул наружу, сверкнув, описал дугу, обогнул моё левое плечо и со свистом умчался вдаль.

До моего слуха донёсся глухой стук.

Поворачиваясь, я уже знал, что увижу.

Нож наполовину ушёл в «десятку».

— Неплохо, — оценил я. — Я бы даже сказал, офигенно!

Домоморф промолчал.

А я вдруг понял, что по-прежнему не могу придумать имя этому чудо-оружию.

Дочитав отчёт представительства «Стрижа» в Неваполисе, я откинулся на спинку кресла. Превосходно. Жители Северной Пальмиры оценили сервис по достоинству. Прибыли растут в геометрической прогрессии. Всюду открываются наши отделения. Штат расширяется чуть ли не ежедневно. У меня уже собственный отдел продвижения, который занимается исключительно вопросами рекламы. Аркусы подыскали нужных людей, дали им карт-бланш и практически не контролируют. То есть, не стоят над душой и не сдерживают порывы. Как итог — мы уже и на радио, и на телевидении, и на страницах крупных газет по всей империи. Ну, кроме тех газет, что подчиняются недружественным кланам.

Да, «Стриж» держит пальму первенства по доходам.

Опережает даже казино с пансионатом.

Всё идёт настолько круто, что я даже забросил свою идею по воровству изобретений из смежных реальностей. У меня всего шесть патентов и большинство из них так или иначе связаны с модернизацией механикусов.

В небе собирались тучи.

Бросив взгляд в окно, я увидел переползающую через дальний хребет мглу. В распахнутую настежь оконную створку ворвался порыв ветра.

Вдалеке громыхнуло.

Ну, всё.

Зарядит дня на три.

— Сергей, с тобой хотят поговорить.

В последнее время Бродяга предупреждал меня о входящих звонках голосом, уточнял личность абонента и лишь после этого создавал телефонный аппарат.

— Кто?

— Абонент значится во всех справочниках как Мамука Чемир.

Внутри что-то кольнуло.

Ясновидящий, который мне однажды помог. Ещё в те времена, когда я не сражался с Чёрным Оком, вместо того, чтобы возглавить движуху.

— Соединяй.

Аппарат собрался прямо на моём столе.

И тут же начал трезвонить.

— Добрый день, Мамука.

— Смотрю, не забыл, — раздался знакомый старческий голос на том конце провода. — Как жизнь молодая? Люди говорят, ты очень поднялся. Большой человек в городе.

— Есть и побольше, — усмехнулся я.

Небо пронзила молния.

Оглушительный раскат грома накрыл окрестности.

— Сильно ты занят сейчас? — поинтересовался Чемир. — Навестишь старика?

Я посмотрел на часы.

Вечереет. Все основные дела улажены. Я ещё хотел принять участие в спарринге с одним из учителей Маро, но это не горит.

— Вы по прежнему адресу живёте?

— Куда ж я денусь, — весело ответил старик. — В моём возрасте переезды противопоказаны.

— Ждите, скоро буду.

Мамука Чемир, один из самых крутых ясновидящих Фазиса, жил в Пригорье, в стареньком, но ухоженном домике. Я перебросил туда Бродягу, выехал из гаража на «Ирбисе» и, прокатившись метров двести, остановился перед железными воротами, вмурованными в каменный забор. Туи, газоны, подъездная дорожка — всё на месте.

Утопив кнопку звонка, я с опаской посмотрел на небо.

Тучи собирались с поразительной быстротой.

Через несколько минут отворилась неприметная калитка, и мне навстречу вышел хозяин дома. Мамука Чемир сегодня был одет в простые хлопчатобумажные брюки, белую рубашку без рукавов и домашние тапочки на босу ногу.

— Здорово, брат! — морщины на старческом лице пришли в движение, складываясь в улыбку. — Дай хоть обниму тебя.

Не успел я опомниться, как старик сграбастал меня своими сухонькими ручонками, похлопал по спине и тут же отпустил.

Вот же упырь.

С такими типами и перчатки можно не носить.

Им всё одежда расскажет.

— У меня в доме перчатки не нужны, — бросил Мамука, пропуская меня во двор и затворяя калитку. — Ты ведь знаешь, кто я такой, правда?

— Как не знать, — вздохнул я.

Ветер шумел в кронах деревьев.

Пахло свежестью.

Вдалеке, у самых гор, сверкали молнии.

— Вырос совсем, — заметил ясновидец, неуклюже топая по гравию. — Вымахал. А мы, старики, только вниз пригибаемся. Так-то…

Поднявшись по ступенькам крыльца, мы вошли в дом. Привычная обстановка холла: продавленный диван, пара кресел, этажерка с журналами и телефоном.

— Располагайся, брат, — засуетился Мамука. — Чай уже готов, сейчас принесу… И не смей отказываться! Что, уже и с богами пообщаться успел? Далеко пойдёшь… Если не остановят…

Я сел в кресло.

На каминной полке тикали старинные часы.

— Хорошо тут у вас, — сказал я, когда мы пили чай из армуду. — Мне Пригорье всегда нравилось.

— Что ж ты в Красную Поляну забрался, сынок?

— А мне и там нравится. Выкладывайте, что случилось.

— Брат, ты уже местный. Какое «вы»? Сам, что ли не знаешь, как мы привыкли общаться? Давай без этого всего.

— Ладно, Мамука. Как скажешь.

— Другой разговор. Ты ведь уже догадался, что пришло время расплачиваться по старым долгам? Я помог тебе, а сейчас ты поможешь моему сыну. Если сможешь.

Последняя фраза кого угодно могла бы насторожить.

Сделав глоток из армуду, я спросил:

— Что с сыном?

На окне уже появились первые росчерки дождя.

Я сильно пожалел, что оставил машину так далеко от ворот. Можно было и во двор загнать, а теперь промокну насквозь… Если только не сделаю себя проницаемым, хо-хо-хо!

— Прогневал мой парень Аллаха, — Чемир сокрушённо покачал головой. — Дурак дураком. Если ты его не найдёшь в ближайшие сутки… не сносить ему головы.