Темная луна

Глава 19

Ник иронично покосился на меня и снова переключился на судмедэксперта:

— Вы же сможете взять оттуда образец ДНК, правда?

— Несомненно.

Доктор Уочри пошел к своей сумке, сменил перчатки и достал тампоны и другие необходимые предметы. Воцарилась тишина, нарушаемая только шорохом перчаток и клацаньем инструментов.

— Что произошло? — прошептала я.

— Убийство.

— Укус. Это просто странно.

Ник поднял бровь.

— Сказала та, кому точно не стоило бы бросаться камнями.

Я поджала губы. Если он намерен продолжать ерничать, я уеду. Как только меня кто-нибудь подвезет. Можно перекинуться в волка и добежать обратно до города, но какой в этом смысл, если идти мне некуда и никаких срочных дел нет?

— Таких случаев, как этот, полно, — продолжил Ник. — Не только при защите, когда жертва кусает убийцу, но и при нападении, когда атакующему нравится причинять боль, держать все под контролем или помечать жертву как свою.

— Полагаю, мы не можем ожидать нормального поведения от убийцы.

— Или от кого угодно еще, если уж на то пошло.

Я сжала кулаки, но смогла сдержаться и не огрызнуться. Я так собой гордилась.

— След от укуса поможет тебе поймать парня, верно?

Ник пожал плечами:

— След от укуса чаще используют для обвинения, а не для задержания. — Отвечая на мой хмурый взгляд, он дополнил: — Чтобы найти соответствие этому укусу, нам придется проверить слепки зубов каждого жителя Фэрхейвена. И если преступник не отсюда или никогда не был у стоматолога…

— Мы не получим ничего, кроме бесполезной информации, — закончила я.

— Да. С другой стороны, как только подозреваемый окажется за решеткой, след можно использовать для предъявления обвинения. Может быть, преступника даже признают виновным.

— Никогда раньше не имел дела с уликой в виде следа от укуса, — пробормотал доктор Уочри, продолжая работать. — Но у меня есть знакомый судебный стоматолог из Мэдисона. Мы обсуждали, как лучше всего зафиксировать улику. Фотографии. Замеры.

— А не лучше ли привезти его сюда? — тут же спросил Ник.

— Отрезок времени для взятия слюны на ДНК-тест очень короткий. Кроме того, если тело оставить слишком надолго, кожа на трупе начнёт смещаться. Сдвигать ткань под собой, изменять структуру плоти.

Я подавила рвотный позыв. В конце концов, я учёный. Видала вещи и похуже трупа. Припоминаете Билли?

— С такими уликами чем быстрее, тем лучше, — продолжил доктор Уочри. — Но я позвоню ему и попрошу помощи. Стоматология очень точная наука.

— Было бы замечательно, — сказал Ник. — Полагаю, судебный дантист в здешних краях птица редкая.

— Он единственный, кого можно найти. — Доктор Уочри поднялся на ноги. — Думаю, транспорт уже скоро должен прибыть. Мне нужно отвезти пробы в клинику.

— Мы дождемся. — Ник помог доктору упаковать фонари и инструменты, а затем проводил его до машины.

Он вернулся, прижимая к уху телефон. Я на секунду задумалась, где Ник его достал, учитывая, что его сотовый взорвался вместе с моим в Монтане, потом решила — не важно где. По крайней мере у нас есть хоть одно средство связи.

Ник сбросил вызов.

— Помощника шерифа все еще нет.

Повисла тишина, напряженная из-за слов, которые никто из нас не хотел произносить. Или не хотела только я. У Ника, похоже, такой проблемы не было.

— Почему ты мне не сказала?

— А что толку?

— Я любил тебя.

Прошедшее время. Неудивительно. Он не говорил о любви, пока не узнал о моем «недостатке». А теперь меня просто поразило, что он не заявил о своей вечной ненависти и не вышиб мне мозги серебром. Если оно у него было. Я глянула на пистолет в кобуре Ника и задумалась.

— Элиза? — Мы смотрели друг другу в глаза, пока Ник не перевел взгляд на деревья. — Что произошло?

— Эдвард тебе не рассказал?

— Демоны, нацисты, неизлечимая жажда крови. Думаю, он пытался меня напугать.

— И как, удалось?

— Достаточно, чтобы я зарядил свой пистолет серебряными пулями, которые он мне дал.

Ну что ж, хоть на один вопрос ответ есть.

— Я не такая как другие. — Не знаю, почему, но меня так и подмывало это подчеркнуть.

— Ты никогда не убивала невинных людей?

Я тяжело сглотнула.

— Этого я не говорила.

И больше ничего не скажу. Если бы Эдвард все ему рассказал, Ник арестовал бы меня или по крайней мере попытался. Уверена, шеф решил, что достаточно будет показать Нику мою сущность, и он навсегда исчезнет из моей жизни. Эдвард, без сомнения, был прав.

— Вокруг целый мир, о котором никто не знает, — тихо произнес Ник.

— Это и есть работа ягер-зухеров: заботиться о том, чтобы один мир продолжал существовать отдельно от другого.

Сорок восемь часов назад Ник не верил в магию, силу, сверхъестественное. Если увидеть своими глазами, веришь быстрее.

Ник вдруг выругался. Я шагнула вперед, встав между ним и деревьями. Не важно, что все твердили: «Это обычное убийство, никаких оборотней, ничего странного, просто убийца» — я все еще дергалась.

Что-то здесь не так. Кто-то был на поляне. Или, может, как сказал Дэмьен, что-то надвигалось. Как всегда.

— Что ты делаешь? — спросил Ник.

— Что ты увидел?

— Свою собственную глупость. — Ник уставился на меня с пытливым выражением, которое не до конца скрывало проглядывающий страх. — Я не надел презерватив. Что это означает? Щенков? Волчат?

Я покачала головой.

— Я не могу.

Он схватил меня за руки и с силой встряхнул.

— Сможешь. Скажи мне. Я имею право знать.

— Сейчас же. Отпусти. Меня, — тихо потребовала я, приготовившись освободиться силой, если он этого не сделает. Я не терпела рукоприкладства.

Ник послушался, оттолкнув меня так, что без волчьих рефлексов я бы упала. Пальцы сжались в кулаки, но я не поддалась на провокацию. Нужно дать Нику передышку, хоть ненадолго.

— Я не имела в виду, что не расскажу, а хотела дать понять, что не могу иметь детей.

— Поясни.

— Я бы так и сделала, если бы ты не начал распускать руки. Тебя теперь это заводит?

— Ты знаешь, что меня заводит. Или, по крайней мере, заводило, пока я не узнал, что она не человек.

Ник говорил холодно и безразлично. Я вспомнила наши общие мечты: забор из штакетника, малыши, жизнь.

Мечтает ли он об этом до сих пор? Мечтает ли иметь все это со мной?

Сомневаюсь. Тем не менее я задолжала ему объяснение.

— Межвидовое скрещивание невозможно.

— Межвидовое? — скривился Ник.

— Я не человек и не волк. Я и то и другое.

— Прекрасно. Гора с плеч свалилась. Я не обрасту мехом из-за того, что мы обменялись слюной и другими телесными жидкостями?

— А еще красочней нельзя? — сухо и чопорно заметила я. Снежная королева вернулась. Я по ней вроде как соскучилась.

— Можно, — огрызнулся он.

Надо бы просто ответить на его вопросы, а потом оставить «напарника» в лесу. Он не будет возражать.

— Ликантропия — это вирус, передающийся только через слюну только в волчьем обличии. Ты не можешь ее от меня подхватить. Только если я тебя укушу.

— Прекрасно, — повторил он.

— И просто чтобы ты не волновался: так как оборотни могут излечиться от всего, кроме серебра, о венерических заболеваниях можешь не беспокоиться.

— Ничего себе, деталь, о которой я и вовсе позабыл среди всего прочего.

Неужели я когда-то считала его забавным и умным? Даже не верится.

— Твои приятели свалили из города, — проворчал он. — Почему ты до сих пор здесь?

— Последний вор убирает двор. — Я указала на шерифа, и тут же замерла.

— Ну, здесь нет ничего сверхъестественного, так что можешь проваливать. — Ник повернулся и увидел то же, что и я.

Тело шерифа исчезло.