Темная луна

Глава 12

— Мне плевать, что она ученый.

Я слышала голос Джесси так, словно она кричала мне в ухо, а не шипела в соседней комнате.

— Вдобавок к этому она чертов оборотень, — продолжила охотница. — Кто знает, что может заманить ее на темную сторону? Вспомни Зи.

Однажды Джесси предала лучшая подруга, поэтому вряд ли мне стоит ожидать от нее доверия. И все же больно сознавать, что мне никто не верит и все против моего присутствия здесь.

Кроме, может быть, Дэмьена, а он только что уехал.

Я ждала, что Эдвард еще раз велит Джесси оставить меня в покое. Он поступал так в собственных интересах, но эта защита была единственной любезностью, на которую я могла рассчитывать.

Но по дому разнесся шепот Уилла:

— Забудь о Зи.

— Не могу, — с сожалением вздохнула Джесси. — Убийство лучшей подруги, пусть она и стала волчьим богом, не так-то легко выкинуть из головы всего через пару месяцев.

— А ты попробуй.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь влажным чмоканьем. Они целуются взасос, а значит Эдварда там нет.

Я распахнула входную дверь и помчалась через дорогу. Антикварный магазин был закрыт — еще бы! Поэтому я нырнула в переулок и обежала дом с тыла, где на второй этаж вела деревянная лестница.

Пару секунд спустя я постучала в дверь. Никто не ответил, хотя я могла бы поклясться, что слышала какой-то сдавленный звук.

Подергала за ручку. Заперто. Но для меня это не проблема. Резкий поворот, хруст, и замок открылся. Я шагнула в пустую квартиру.

Временное пристанище Эдварда представляло собой жилую зону с кроватью, кухонным столом и раковиной. Напротив входа на равном расстоянии друг от друга располагались три двери. Одна вела в ванную, за другой скрывались отопительный котел и гладильная доска, а за третьей оказался Ник.

Связанный по рукам и ногам и полностью обездвиженный.

Он сердито сжал губы под полоской клейкой ленты. Эдвард связал ему руки в молитвенном положении, чтобы Ник не смог открыть дверь и выбраться из кладовки, даже если бы наловчился идти с ногами, соединенными скотчем подошва к подошве.

— Что ты ему сказал? — потребовала я ответа.

Наверное, что-то действительно грубое, раз спровоцировал такое обращение.

Ник начал было говорить, но учитывая залепленный рот, понять его было сложновато. Наклонившись, я рывком сдернула клейкую ленту.

— Ай! Черт! Проклятье! Больно-то как!

— Один быстрый рывок — лучший выход.

— Как насчет испробовать эту теорию на собственных губах?

— Спасибо, воздержусь. Где Эдвард?

— Пошел звонить моему начальству. Как будто это что-то изменит.

Я подошла к окну и выглянула на тихую безлюдную улицу. В доме Эдварда не было, здесь тоже, машина стояла внизу.

Внимание привлек чей-то силуэт за несколько домов отсюда. Худой и длинный — должно быть, шеф. Наверное, вышел на улицу, чтобы лучше ловилась сеть. Если я хочу освободить Ника, надо бы поспешить.

В шкафчике у раковины нашелся нож, и я принялась пилить путы на руках Ника. Нож оказался тупым — времени уйдет больше, чем я загадывала. Если удастся отвлечь Ника, получится разорвать клейкую ленту голыми руками.

— Как он убедил тебя зайти в кладовку и дать себя связать? — спросила я.

— Очень смешно. Он сказал, что хочет поговорить, а потом шандарахнул меня по голове.

Пока Ник говорил, я рывком разорвала скотч и остановилась, чтобы посмотреть незадачливому пленнику в глаза. Два удара по черепу за такое короткое время вряд ли полезны для здоровья. А если добавить еще и то, как я впечатала его в стену при встрече…

— Тебя не тошнит? — спросила я. — Голова не кружится?

— Да развяжи меня, наконец. Уж не знаю, что он дальше для меня придумал.

Я хотела поспорить, сказать, что Эдвард не причинит ему вреда, но это было бы ложью. Эдвард способен на все.

— У Манденауэра крыша поехала, — буркнул Ник.

— Да нет, он всегда такой. — Подняв глаза, я успела увидеть недоверчивое выражение лица Ника. — Предупреждала же: с ним шутить не стоит.

Я потянула, и путы на ногах Ника с треском лопнули. Прежде чем я встала, он схватил меня за плечи и грубо встряхнул.

— Мы должны немедленно отсюда уехать.

В ответ я лишь рассмеялась.

— Элиза, я не шучу. Этот человек безумен. Зачем ему все эти пистолеты и боеприпасы? А остальные агенты — неужели тебе не кажется, что они слегка перегибают палку? Я словно очутился в непоказанной серии «Баффи-истребительницы вампиров». — Ник и не подозревал, насколько был близок к истине. — Во что они стреляли, когда мы подъехали?

Ложь сорвалась с губ с ужасающей легкостью. Я даже не обдумывала свои слова.

— Помнишь ту вспышку бешенства, о которой я тебе говорила?

— Ага.

— Вирус нужно ликвидировать, пока он не распространился.

— Значит, пятеро вооруженных агентов палили в лесу по зараженным волкам?

Я посмотрела ему в глаза и кивнула:

— Да.

Ник крепче стиснул мои плечи.

— Я тебе не верю.

И я его поцеловала. Может, этому он поверит, потому что поцелуй — единственная правда, которую я могу ему дать. Нельзя рассказывать о ягер-зухерах, Эдварде, остальных или даже о себе. Но можно прижаться губами к губам Ника, скользнуть языком в его рот и совершенно искренне застонать.

Ник теснее прижал меня к себе, и я выронила нож. Секундой позже я уже сидела на коленях Ника, обнимая его за шею. Какая разница, что мы на полу пустой кладовки в арендованной комнате посреди городка, о котором я до вчерашнего дня ничего не слышала? Мы снова вместе, и Ник дарил мне ощущения, каких я не испытывала с тех пор, когда в последний раз его касалась.

Я чувствовала вкус липкой ленты на его губах и мяты на языке. Провела по затылку Ника, скучая по его прежней прическе. Мне всегда нравилось запутываться пальцами в шелковистых прядях, но теперь Ник стригся коротко, и я гладила лишь темный «ежик». Внезапно разница между его тогдашним стилем и нынешним напомнила мне о том, какой я была, и какой стала.

Но я безжалостно задвинула подальше воспоминание и свои страхи. Мне нужны эти ощущения, нужен он и не нужны его вопросы, способные убить нас обоих.

Ник попытался отстраниться, но я прикусила его губу и поерзала на коленях, задевая ягодицами выпуклость на брюках. Перехватывая вздох Ника, полный боли и возбуждения, я втянула его язык в рот и облизала.

Ладонь Ника лежала у меня на животе, и когда я начала играть с его языком, проворные пальцы пришли в движение. Мышцы пресса под кожей трепетали, и Ник ласково обводил их большим пальцем, забираясь все ниже и ниже, пока вся ладонь не скрылась под резинкой моих спортивных штанов.

На мне не было ни трусиков, ни бюстгальтера — на заправке не продавалось ни того, ни другого. Ник гладил меня под грудью, ласкал ягодицы, проводил пальцем по изгибу бедра. Я хотела прижаться к Нику еще теснее, поэтому перебросила ногу через него, оказавшись в позе наездницы.

Его гульфик выпирал — наверное, это неудобно, но Ник, казалось, не возражал. Я подумывала расстегнуть молнию и пройтись языком по всей длине его члена, но эта мысль выветрилась из головы, когда Ник выгнулся, и твердое совпало с мягким так идеально, что я не готова была прервать это блаженство даже ради жара плоти Ника во рту.

Миновали годы с тех пор, как кто-либо касался меня иначе, чем случайно или жестоко. Помимо Эдварда, из мужчин я видела только других ягер-зухеров и охранников, но им недвусмысленно пообещали плохие последствия за один лишь неправильный взгляд.

Ах да, я забыла о демонических тварях, желавших совокупиться со мной лишь потому, что я была рядом.

При воспоминании о Билли я вздрогнула, и Ник привлек меня к себе, бормоча какие-то одобрительные слова. Он думал, что я кончаю — я и вправду была близка к оргазму.

Ника скользнул ладонями под мою футболку, погладил спину, чашками обхватил груди. Его большой твердый член упирался в меня, и я сильнее сжала бедра.

Пытаясь прижать меня к себе еще теснее, Ник обнял меня за талию, и его ладонь накрыла карман, в котором лежала фигурка волка. Зажатый между нашими телами амулет заурчал.

— М-м-м, — выдохнул мне в рот Ник.

Мне не хватило смелости признаться, что это одобрительное мурлыканье исходило не от меня.

Кожа Ника была теплой, от него пахло жизнью. На шее пульсировала жилка, и я прикусила складку плоти. Под кожей текла кровь, и она меня звала.

Ладонь Ника по-прежнему накрывала амулет, а когда пальцы сжались, жаркие флюиды потекли между нами электрическим током.

За моими закрытыми веками взошла луна — сильная и могущественная, одновременно как агония и экстаз. Прохладное серебро в разгар лета, теплое золото морозной зимой. Во мне забурлила сила. Казалось, что я способна сделать все, спасти всех, стать…

Ник замер, с бешено колотящимся сердцем шепча мое имя. И это вернуло меня в реальность. Что, черт возьми, произошло?

Я открыла глаза. Ник смотрел на меня, и в его взгляде не было ничего кроме любопытства. Я точно не сделала ничего странного и не проявила волчьи повадки, иначе он смотрел бы настороженно.

Я не сводила глаз с жилки на его шее, по-прежнему чувствуя на губах вкус кожи Ника и ощущая его аромат. Хотелось прижаться лицом к плечу Ника и сидеть так вечно.

— Ты почувствовал, как что-то шевельнулось?

Я не собиралась произносить вопрос вслух, но когда он все же сорвался с губ, Ник двинул бедрами.

— О да. Ты ерзала.

Я залилась краской. Сунула руку в карман, но пластмасса снова была лишь пластмассой.

Никакого жара. Никакого движения или звука.

Неужели мне все почудилось? Нет. Ник тоже слышал урчание амулета. Но я не знала, что оно обозначало. Нужно показать тотем Уиллу, и поскорее.

Я попыталась встать, но Ник меня не отпустил.

— Нет уж.

Он накрыл ладонью мою, и я напряглась, но ничто не затрепетало, кроме моего сердца.

— Ты можешь набрасываться на меня в кладовке в любое время дня и ночи. — Ник наклонился вперед и провел губами по моим. — Но теперь я взрослый мальчик. И лучше займусь этим без одежды и в постели — где угодно, только не здесь.

Ник быстро высунул язык, и его прикосновение показалось мне ударом молнии, который вернул все, что минутой назад творилось между нами, и заставил вновь возжелать того, до чего мы так никогда и не дошли. Хотелось, чтобы Ник пустил в ход зубы и другие не менее интересные части тела.

По коже побежали мурашки, и я прошептала:

— Хорошо.

Ник приподнял голову.

— Хорошо?

Я попыталась вспомнить, чего он просил, на что я согласилась.

— То есть… прости.

— Простить?

— Я не могу.

И снова я попыталась встать, а он мне не позволил.

— Думаю, все ты можешь. Просто не хочешь.

О, я-то как раз хотела. Больше, чем следовало. И это меня беспокоило. Безусловно, меня влекло к Нику, но едва ли при этом я должна жаждать сорвать с него одежду при каждом соприкосновении. Или нет? Есть только один способ узнать наверняка.

— Ник, — выдохнула я и обняла его.

Ошеломленный внезапностью, отвлеченный, все еще возбужденный и, прямо скажем, мужчина, он забыл о своих вопросах и обнял меня в ответ. Я зашвырнула амулет в угол и впилась поцелуем в губы Ника.

Его вкус остался прежним: липковатый от клейкой ленты и мятный. Ник шарил под моей футболкой, гладя обнаженную кожу. И, прижавшись к нему теснее, я раскрыла свою душу.