Телохранитель(ница) Его Светлейшества

Глава 7

Вообще-то это была та самая ситуация, из которой любой выход так или иначе нехорош. Вопрос в степени нехорошести. Самым худшим было бы, конечно, вернуться мертвым телом в морг и в загробный мир душою. Но этот вариант уже отпадал, поскольку игремон поверил в воскрешение Тариона и задумался над его возвращением во дворец.

— Мне придется изображать придворную даму? — предположила Егоровна. — Боюсь, будет очень много вопросов. Кто я, откуда. Я же не смогу назваться именем этой… Агары-Кикиморы. Она бедная крестьянка.

— Много вопросов будет в любом случае, — мрачно ответил Джилиан и сердито покосился на Маргуля. — Но придворная дама отпадает сразу. Я не могу держать рядом с собой какую-либо даму. Даже если она будет моей невестой, а невестой моей ты точно быть не можешь. Мне нужен телохранитель. Это ты. Значит, так и будешь телохранителем. Мужчиной.

Маргуль сдавленно хрюкнул, прикрыв рот ладонью.

— Ты серьезно, Джилиан? — уточнила Егоровна. — Мне не послышалось? Ты хочешь, чтобы я выдал себя за мужчину? Вот в этом бабском теле?

— Да, именно так. Согласись, тело это на женщину не слишком тянет. И голос низкий.

Прекрасно! Замечательно! Как говорила Тася, перфэкто. Гендерная интрига.

— И как ты себе это представляешь? Ну да, девка тощая, не спорю. Ну ладно, допустим, волосы можно отрезать. А кадык? А… крюг и прочее там? Предлагаешь напихать в панталоны ваты?

— Шею можно прикрыть платком, — посоветовал мгновенно сориентировавшийся Маргуль. — Как раз входят в моду. Шелковые платки под рубашку. Я видел. И сам бы такой купил, но нам нельзя, у нас форма.

— Вот, это дельно, — одобрил Джилиан. — Про платок. А крюг… не помнишь?.. Ах, да, не помнишь. Ты сам ржал, Тар, над теми, кто пихает в штаны накладки, чтобы выглядело побольше. Вот тебе обратно и прилетело. Кстати, расскажи, как все это — оказаться женщиной? Сиськи, ссать на корточках? Ой, слушай, а у тебя теперь же еще это… женские дни будут! Представляешь? Кро-о-овь! Из одного места!

— Издеваешься, да? — печально вздохнула Егоровна, которая в новом теле еще естественные надобности не справляла, но очень сильно в этом нуждалась. — Смешно дураку! Тебе бы так! Кстати, где у тебя уборная, некромант? Сейчас вот и узнаю, каково это.

Маргуль махнул рукой в сторону коридора, где в уголке обнаружилась каморка с выгребным сортиром. К большому удивлению Егоровны, было там довольно чисто и даже почти не пахло.

Может, у них тут для этого какая-то специальная бытовая магия имеется, подумала она.

И снова пришлось возиться со всеми этими уродскими панталонами, сорочками и нижними юбками. Вот же морока! А еще это самое предстоит — как изящно обозвал Джилиан, женские дни. Егоровна успела благополучно от них отвыкнуть. Уже лет пятнадцать как. Придется привыкать обратно. Хочешь быть женщиной — терпи побочку.

Выйдя из уборной, она едва успела спрятать блаженную улыбку, подтверждающую, что душа живет под мочевым пузырем. Вместо нее спешно натянула брезгливую гримасу.

— Фу, ужас! — процедила сквозь зубы. — Просто отвратительно! Тянешь руки — а там ничего нет!

— Там хуже, чем ничего, — хихикнул Маргуль. — Там…

— Вы что-то слишком развеселились, — одернул некроманта Джилиан, дав понять, что в дружескую компанию, обсуждающую женскую анатомию, его никто не звал. И добавил, обращаясь уже к Егоровне: — Ну ты хотя бы сможешь носить мужскую одежду. И вообще… лучше быть живой женщиной, чем мертвым мужчиной. Ты не согласен?

— И ведь крюг поспоришь, — буркнула Егоровна. — Ладно, допустим, мне удастся выдать себя за парня — с платочком и накладкой. Но это не снимает вопроса, кто я и откуда взялся. Что за крюг такой с горы у тебя внезапно стал новым телохранителем.

— Крюг с горы — это звучит, — оценил Джилиан. — Кстати, про горы. Ты подал хорошую мысль, Тар. Можем выдать тебя за игера из Муфланы. Чтобы объяснить твое право находиться при дворе.

Приехали, хмыкнула про себя Егоровна. Совсем хорошо. Гагара-Кикимора из Муфлоны!

— Поясни, — попросила сдержанно.

— Там до сих пор своя собственная система родословия, никак не связанная с нашей.

— И что, любой проходимец может выдать себя за знатного игера из Муфло… Муфланы?

— По большому счету, да. И проверить это сложно. Запрос в местную геральдию должен быть подписан либо игремоном, либо муфланским наместником. Никто этого не делает, потому что не имеет смысла. Как раз по этой причине. Что толку выдавать себя за игера, если нет возможности предоставить доказательства?

— Резонно, — вынуждена была согласиться Егоровна. — И все же? Допустим, я игер… Поль Маверти из Муфланы.

— Почему Поль? — влез некромант.

Ага, так я тебе и сказала, малыш! Много будешь знать — скоро состаришься.

— Да просто так. Не все ли равно? Легко запомнить. И что? Откуда я здесь взялся?

— А я в прошлом году был в Муфлане, — наморщил нос Джилиан. — Объезжал как наследник свои будущие владения. Знакомился. Можно сказать, что и с тобой там познакомился. И пригласил в столицу. Вот ты и приехал. Что тут странного? Поискать места при дворе.

— А где мой багаж? Где слуги?

— А ты совсем бедный игер, хотя и знатный. Младший сын. Отец умер, старший брат получил наследство, а ты поехал за лучшей долей. Поэтому ни багажа, ни слуг.

— Джил, я понятия не имею, как там живут. Для меня что Муфлана, что Луна. Начнут расспрашивать — что я скажу?

— Да что хочешь. — Джилиан беззаботно пожал плечами. — Никто там не был. Муфлана для всех как Луна. Они не ездят к нам, а мы к ним.

— А что с одеждой?

Джилиан сделал знак Маргулю подойти к Егоровне и встать рядом. Посмотрел оценивающе и кивнул удовлетворенно.

— Завтра утром пойдете на рынок, Маргуль, и купите все, что нужно. Примеряйте на себя, вы почти одинаковые по меркам, только Та… Поль пониже на полголовы. Белье, одежду, плащ. Обувь не надо, эти башмаки сойдут. Не забудьте платок и… накладку.

— Что?! — взвился Маргуль. — Мне — покупать… это?!

— Да, — ответил Джилиан коротко и так внушительно, что некромант сразу сдулся. — Все издержки будут возмещены. Жду тебя завтра после обеда во дворце… Поль. Надо привыкать — чтобы не назвать случайно Тарионом.

Дверь за игремоном закрылась.

Вот это я вляпалась, подумала Егоровна.