Тело архимага

Эпилог

В Афросилайю я влюбилась с первого взгляда.

Портальный зал здесь располагается в самой высокой точке, так что когда мы из него вышли, весь город был перед нами как на ладони. Расположенный по берегам уютной бухты, он спускался террасами к морю, которое своей синевой заполняло все пространство до горизонта. Я никогда раньше не видела моря, поэтому чуть с ума не сошла от его красоты и безбрежности.

Город показался мне очаровательным. Глаз радовался белым домикам с красными и синими крышами, утопающими в зелени садов и виноградников. В Валариэтане весна только началась, здесь же было гораздо южнее, поэтому сады вовсю цвели, наполняя воздух нежным ароматом.

Я выросла в лесном северном Арнере и даже не представляла, что может существовать подобная красота. У нас цветут только яблони и вишни, в основном белым, и еще немного розоватым цветом. А здесь! Каких только красок нет! Кроме белых и розовых, еще пурпурные, лимонные, фиолетовые и нежно-сиреневые, алые и ярко-оранжевые цветы складывались в совершенно феерическую картину. Даже маги-иллюзионисты не смогли бы выдумать ничего великолепнее.

У самых дверей портальной нас ждал открытый экипаж, который повез нас вниз, к морю. Я чуть не выскакивала из него, стремясь все как можно лучше рассмотреть.

Бухту окаймляла широкая благоустроенная набережная, по которой чинно прогуливались горожане. Сверху были отлично видны яркие юбки местных дам. Они, как цветы, не желали ограничивать себя тусклыми красками. Похоже, мне придется сменить гардероб, и Ал этому только обрадуется.

На набережной нас встретил комиссионер, веселый разговорчивый человечек, больше всего напоминающий колобок: такой же кругленький и как колено лысый. Ал знал его раньше. Можно не сомневаться, мой муж успел побывать во всех мало-мальски интересных и привлекательных местах нашего мира.

Колобок помог поменять деньги Девяти Королевств на местную валюту и проводил в гостиницу. Она стояла на практически на самой набережной и была не из худших.

Я, по обыкновению, начала считать, во что это нам обойдется. Дешево! Нереально дешево! За эти деньги на моей родине мы могли бы снять разве что клоповник, а тут прекрасный двухкомнатный номер с ванной.

Я шепнула об этом Алу, он ответил:

— Что ты хочешь? Торговый порт. Высокая конкуренция. Здесь вся набережная застроена гостиницами и ресторанами, но сезон не начался. Вот через месяц тут будет втрое дороже.

— Хорошо, что мы приехали сейчас.

Комиссионер выслушал пожелания Ала насчет дома, который мы собирались нанять или купить, как придется, пообещал завтра же предложить несколько вариантов на выбор, и откланялся. Мы остались одни и пошли осматривать город. Только сначала пообедали в ресторане при гостинице. Рыба здесь была выше всех похвал. Ну еще бы, мы же на море.

В результате нашей прогулки Ал накупил мне кучу обновок и безделушек.

— Я тебе еще ничего не дарил как своей жене, надо наверстать это упущение.

В гостиницу мы вернулись поздно, обвешанные свертками, усталые, но довольные.

С утра начался марафон. Колобок притащил целый список домов, которые, по его мнению, могли бы нам подойти. Пришлось их все обойти.

Если бы я с самого начала послушалась Ала, мы наняли бы дом еще в первый день. Он ненавязчиво пытался подвести меня к мысли, что теперь я могу не стоять за прилавком, а производить свой эликсир и продавать его оптом. Но мне, дуре, нужна была аптека, желательно в центре города. Мы целую декаду смотрели по два-три адреса в день. Мне все не нравилось. Аптека в центре, напротив ратуши? Зато квартирка над ней крохотная и производство разместить негде. Да что производство? Лабораторию, и ту никуда не впихнешь. В других местах были другие недостатки. В конце концов в последний день декады Ал отвез меня на окраину. Там среди виноградников в тени могучих шелковиц прятался двухэтажный дом.

Сложенный из бело-золотистого местного песчаника, уютный и красивый, с плоской крышей и огромной верандой, увитой виноградом, он показался мне воплощением моих детских мечтаний. Я вдруг отчетливо поняла: здесь я хочу жить. Аптека? Хрен с ней, с аптекой. Буду ходить туда пешком.

Мы обошли все комнаты, которых внизу оказалось, не включая кухню, всего три, зато наверху их было восемь, да при каждой паре — отдельная ванная. Я выразила сомнение: не велики ли апартаменты?

— Мели, ты же не рассчитываешь, что наш брак навсегда останется бездетным?

— Ой, и впрямь. Об этом я как-то не подумала. Ты прав: с детьми лишнего места быть не может. Они как газ, занимают весь отведенный объем.

Кухня мне очень понравилась, большая и благоустроенная. Только лабораторию я тут организовать не дам! Места достаточно, ее можно сделать где-то еще.

Кроме самого дома на отведенном участке стояло еще несколько строений. Конюшня с каретным сараем, баня с небольшим бассейном и комнатой для стирки, а еще таинственное низкое и длинное здание под тростниковой крышей. Ал меня просветил:

— Это давильня и место где хранят вино. В принципе, она нам не нужна, вино мы делать не будем. Я бы сдал виноградники в аренду соседу, а он бы поставлял нам вино к столу. Как ты на это смотришь.

— Да отлично я на это смотрю. А что тут будет вместо вина?

— Пойдем!

Он за руку потащил меня в давильню. Внутри стоял полумрак, в ближнем помещении стояли каменные чаны для винограда, второе было от его отделено каменной же аркой без двери. Там виднелись бочки.

— Смотри, здесь сделаем лабораторию, хватит места для двоих. Тебе две тяги и мне две. А там, — он махнул рукой, — будем производить наши эликсиры. Бочки демонтируем и продадим, поставим столы. Перегонные кубы, и всякое такое. Ну как?

Я молча бросилась ему на шею. Это же просто сказка! То, что надо! Все в одном дворе, но не вместе. Мухи отдельно, котлеты отдельно. И сдалась мне эта аптека? Лаборатория гораздо интереснее. Аптеки пусть у нас товар берут и золотом платят.

Оказалось, мы еще и сэкономили. Дом в центре в пять раз меньше обошелся бы нам втрое дороже. А здесь! Простор, воля, красота! Все цветет, растет, благоухает! Из окон море видно, а в центре такого просто быть не может.

В общем, Ал тут же подписал договор и распорядился прислать рабочих. С новой декады начнется ремонт.

И опять я порадовалась за то, как удачно вышла замуж. Ал предложил мне заняться домом: определиться с отделкой, купить мебель, выбрать шторы и обивку, обставить по своему вкусу. Если я хочу пригласить декоратора, пусть самого дорогого, имею право. Денег хватит. Если хочу все сделать самостоятельно — тем более. Он лезть не будет, только просит обязательно с ним посоветоваться, когда я буду отделывать его кабинет.

Он же возьмет на себя ремонт и оснащение лаборатории и производственных помещений. Разве он не прелесть?

Денег мы потратили немерено. Сначала я стеснялась, а потом вошла во вкус и выбирала хорошие дорогие вещи. Рабочих гоняла от души, так что в дом мы въехали через три месяца.

На нижнем этаже кроме большого зала, в котором я устроила гостиную, служившую одновременно и столовой, было еще две комнаты, которые я отвела под наши кабинеты. Больший достался, естественно, Алу, меньший я взяла себе, и не пожалела. У него было одно огромное преимущество: стеклянная дверь, выходившая на веранду.

Наверху я обставила для нас две самые большие спальни и парочку поменьше для гостей. Ал поначалу был недоволен, уверяя, что вторая спальня нам не нужна. Но я намекнула, что не всегда удобно спать вместе, пусть будет возможность маневра, и он согласился. Решено было, что мы будем спать у него, а мою использовать как гардеробную и будуар в одном флаконе.

Оказалось, наши вкусы в убранстве сходятся. Я люблю, чтобы было просторно, функциональность всегда предпочту декоративности, светлые тона мне милее темных, а еще я ненавижу разные пылесброники. В результате над кроватями не было балдахинов, коврики лежали только там, куда с кровати спускаются босые ноги, а вся мебель была добротная, удобная но не вычурная, без лепнины и позолоты. Единственным послаблением декораторскому искусству я сделала вазы. Еще бы, живя среди моря цветов, не ставить в комнатах хотя бы по одному букету — это просто варварство.

Гиаллену понравилось все, что я сделала, даже в запланированное мной убранство собственного кабинета он почти не внес поправок. Еще бы, я взяла за образец его кабинет на Острове Магов.

Лабораторию пришлось ждать дольше чем дом из-за заказанного оборудования, которое все никак не могли изготовить. Мы уже почти два месяца как съехали из гостиницы и жили бездельниками в полностью обставленном и оснащенном доме, когда пришло все то, чего Алу не хватало. Я все рвалась посмотреть что получилось, но он меня не пускал, говоря, что целому дураку полработы не показывают. Я не обижалась: это же Ал!

Еще декада ушла на монтаж, после чего он торжественно ввел меня в наши новые владения.

Вау!

Его лаборатория в квартире когда-то казалась мне верхом совершенства, но до этой ей было как до неба. На месте каменных чанов выложенный плитками каменный пол, огромный очаг, разделенный пополам и снабженный медным колпаком вытяжки, четыре тяги, по две с каждой стороны, а еще шкафы, шкафчики, открытые полки, удобные высокие стулья, две конторки и один большой письменный стол с двумя креслами. Все для работы двух зельеваров.

Когда же я зашла туда, где мы собирались производить наши эликсиры, у меня рот открылся и не хотел больше закрываться.

Как хорошо, что Ал разбирается в массовом производстве, я бы никогда такого не смогла создать. Но теперь верю: мы не полмиллиона в год будем зарабатывать, а гораздо больше.

Затем мы сели и снова обсудили то, что было уже сто раз говорено-переговорено. Он будет изготовлять и продавать свой эликсир регенерации, я — молодость и красоту. Каждый наймет по паре помощников, и вперед. Ал берет на себя рекламу и сбыт, а я обещаю принимать участие в запланированных им мероприятиях.

Еще когда мы только приехали, у нас взял и интервью журналист из местной газеты. В нем я восхищалась Афросилайей и говорила, что хочу тут жить. Ал же, как более ушлый, сообщал, что мы собираемся наладить производство наших знаменитых на весь мир эликсиров, которые, несомненно прославят Афросилайю еще больше.

За интервью к нам приходили еще неоднократно, и Ал на все лады повторял эту информацию.

И вот свершилось. Можно пригласить журналистов, продемонстрировать им нашу лабораторию и все остальное и объявить о начале производства. Пусть аптеки делают заказы. Только мне надо купить новое платье.

В таких делах я с ним не спорю: бесполезно. Так что назавтра платье было куплено, а еще я наняла двух безработных ведьмочек, мать и дочь, себе в помощь. Дипломированных зельеваров здесь не найдешь, а ведьмы всегда умели работать с травами.

Правда, поначалу они решили, что одной из них очень подойдет мой муж, но он им лично объяснил, насколько крепкая у нас семья. Типа, если они собрались не работать, а хвостом перед ним крутить, могут сразу идти на выход. Он на их место мальчишек найдет и обучит. Так что если нужен заработок, пусть хорошенько подумают. Ведьмы присмирели и обещали стараться.

Кстати, надо взять идею на вооружение. Первую партию эликсира сделаем так, а потом действительно надо будет учеников найти.

Дальше пять декад мы работали не разгибая спины. Эликсир регенерации значительно проще по рецептуре, но требует больших магических вливаний. А мой эликсир очень сложен в изготовлении именно тем, что требует кропотливости и точности в дозировках и времени.

Чтобы хоть как-то справляться, пришлось нанять служанок, одну для стирки и уборки, другую на кузню. Я так и не решилась взять полноценную кухарку, выбрала молоденькую девочку и потихоньку учила ее всему, что умела сама. К сожалению я не могла ей уделять много времени, поэтому наши трапезы стали менее вкусными, но мы так выматывались, что не замечали этого.

Ал заранее выяснил, сколько зелья мы сможем наготовить, и взял заказов ровно на это количество. Остальные желающие записались в очередь. Я глянула эти записи и содрогнулась. Даже если я буду пахать весь год без праздников и выходных, мне и то не сделать столько эликсира. Ал успокоил:

— Не переживай, Мели. На мой эликсир желающих в разы меньше, так что дальше я буду тебе помогать. Справимся.

Ну, если мой муж говорит, что мы справимся, значит это так и есть!

От первых же полученных денег мы, до вычета всех налогов, отделили два процента и послали Игеррану. По своим векселям надо платить, и лучше это делать в денежной форме.

В общем, первая партия моего эликсира разлетелась как горячие пирожки. Не последнюю роль сыграло имя Эники. Мы не стали называть мой эликсир ее именем, но везде упоминали, что именно ему она обязана своей неувядающей молодостью. Вторая партия уже готова была к завершению, оставалось разить ее по бутылочкам и наклеить этикетки. Вся она была продана на корню.

За всеми этими хлопотами прошли весна и лето, настала осень. Здесь, в Афросилайе она мало отличается от лета: то же тепло, зелень, цветы вокруг, но и зелень не та, и цветы другие. Ночи стали свежими, по утрам завтракать на веранде, как мы привыкли, уже не получалось. Зато по вечерам мы там сидели допоздна.

В один из теплых осенних дней в наш дом постучал гость. До этого нас посещали журналисты, заказчики, да местный градоначальник с супругой как-то зашел отдать дань вежливости. А тут на веранду шагнул наш старый знакомый. Это был никто иной как Юстин.

Вот уж кого не ожидала. Да, Ал его приглашал в гости, но я была уверена, что у Юстина духа не хватит воспользоваться этим приглашением. И вот он стоит на веранде и улыбается.

— Мели, не выгонишь?

— С каких это пор я выгоняю друзей? Заходи, гостем будешь.

— Я на пару дней, проездом. Решил послушать твоего совета и отправился путешествовать.

Тут вернулся Ал, который по дороге от входной двери зарулил на кухню отдать кухарке распоряжение подать ужин нашему гостю. Он усадил Юстина за стол и сел сам.

— Ну, рассказывай, где ты побывал.

— Пока не очень много где. Я только недавно покинул дом. Можно сказать вырвался. Меня не хотели отпускать, но я выпросил себе годичный отпуск. Столько всего произошло после вашего отъезда из Валариэтана. Вы знаете?

Ал знал, он у нас газеты читает. Я почему-то отказывалась читать, слушать, словом, как нибудь узнавать, чем кончилась история с телом архимага. Не хотелось узнать в подробностях, как кого-то казнили, пусть это были ненавистные мне жаба и пиявка.

Но сейчас передо мной был вдохновенный рассказчик, желающий поведать о событиях, которым он лично был свидетелем. Затыкать Юстина под надуманным предлогом было просто жестоко, и я приготовилась внимать. Ал его предупредил:

— Рассказывай, рассказывай, Мели у нас газет принципиально не читает и ничего не знает. Даже не знает чем закончился суд и какие были вынесены приговоры.

Глаза у Юса заблестели, он наконец-то нашел себе слушателя.

— Мели, ты правда ничего не знаешь? Не может быть! Ну, хотя бы кто во всем виноват?

— Ты про кого? Про Теодолинду, Мартонию, Сосипатру или про лорда Кориолана?

— Про всех сразу и про каждого в отдельности. Понятно, тебе стоит рассказать только окончание истории. В общем, всех трех дам приговорили к смерти. Предложили на выбор: казнь или блокировка дара. Теодолинда и Сосипатра выбрали смерть, а Мартония — блокировку.

Идиотка, она не знала, на что шла.

— Теперь все трое мертвы.

В голосе Юстина не было торжества, одна усталость.

— Эдилиена пощадили, но ограничили его дар на десять лет и на столько же отправили в крепость Удум. Там стены не дают применять магию.

Ага, как в той первой моей камере. Бедняга. Пусть он действовал в этой истории подло и глупо, но сам не был ни подл, ни глуп. Хороший человек, которым манипулировали мерзавцы. Я на него зла не держала, Ал тоже давно все ему простил.

— Так же поступили с Ранульфом. Он несколько раз пытался бежать, но его ловили и наказывали. На сутки надевали блокирующие кандалы. Это никак на него не влияло, при малейшей оказии он снова пускался в бега. Три раза за полгода. Тогда приговор ему изменили. Если он опять попытается сбежать, то кандалы наденут насовсем.

А это уже практически смертный приговор. Теперь гад на собственной шкуре узнал, почем фунт лиха. Убеждена, он так ничего и не понял. Будет злиться и всех обвинять в своих бедах, но так и не догадается, что сам во всем виноват.

— А мой отец… Суд, вернее, Совет заочно приговорил его к смерти. Обычно в таких обстоятельствах посылают наемников с тайным заданием убить приговоренного там, где они его найдут. Но король Домиан торговался с магами и выторговал, что приговор будет действителен только на территории Валариэтана. Дома Кориолан может находиться сколько захочет, но за границу — ни-ни.

— Почему? Вроде же договорились: только в Валариэтане…

— Наши ближайшие соседи поддержали приговор. Отец всем здорово насолил, решили отыграться. А маги ему полностью перекрыли доступ к стационарным порталам, да еще отыскали три его собственных и их тоже заблокировали.

Ну, это они в Валариэтане отыскали, в других местах, небось, сохранились. Да при его уровне магического искусства он себе еще понаделает. Правда, туда, где его уже ждут убийцы, я бы не сунулась.

Неугомонный Кориолан, во всех бочках затычка, вот уж достал всех, так достал. На него уже свободную охоту разрешили. Честно? Я бы тоже так поступила на их месте. А Юстин говорит об это так, что не поймешь, сочувствует он папочке или осуждает. И то, и то возможно, в обоих случаях не мне его критиковать.

— Знаешь, Мели, я долго думал. С одной стороны он мой отец. С другой… Разве отец так должен относиться к сыну? А моя мать? Он хотел уничтожить вас обеих и остаться чистеньким. Этаким безутешным вдовцом и идеальным отцом. Я тогда все понял, хотя ты и не обвинила Кориолана. Пожалела?

— Не его, Юс. Я тебе посочувствовала. Неприятно узнать, что твой родной отец подонок каких мало.

— Ты добрая, Мели. Я тогда почувствовал, что хочу его убить. Такая сильная ненависть вдруг поднялась, что я чуть не задохнулся. Поэтому и молчал. Даже о тебе забыл, все думал о том, как его наказать.

Не хотела бы я оказаться на месте Кориолана, когда родной и единственный сын готов порвать на месте. Интриговал, интриговал и доинтриговался. Сам в своих хитросплетениях запутался, и всю семью против себя настроил. А что по этому поводу думает король Домиан?

— Юстин, а как король ко всему этому отнесся?

— Домиан разозлился на отца страшно. Во-первых, Эника ему нажаловалась. Он хотел ей источник вечной молодости перекрыть. У Кориолана это был всего лишь побочный эффект, но она представила дело так, что это интрига лично против нее.

Надо же, он об этом не подумал. Слишком мало ценит женщин и не считает их серьезными противниками. А зря.

— Во-вторых, Кориолан не смог отчитаться положительными результатами по делу Гиаллена. Тетради-то он принес, но там ничего не нашли. Значит, все было зря. Да еще это рассматривалось в суде магов, то есть тайные дела Кортала получили огласку.

Ну да, столько лет крутил-вертел, и все было шито-крыто. А тут почувствовал себя на коне и расслабился. Допустил, чтобы дело дошло до суда и обо всем напечатали в газетах. Позору не оберешься. Был бы он частным лицом, а то начальник тайной службы! Лорд-дознаватель!

— Юс, Домиан его уволил? — юноша кивнул в ответ. — А кто теперь руководит тайной службой Кортала?

— Я. Отца отправили в дальнее поместье с запретом оттуда выезжать. Меня на его место. Я еле-еле уговорил Домиана отложить назначение и дать мне год для путешествия и обдумывания всего.

— А кто сейчас на твоем месте.?

— Заместитель. Среди замов отца было двое., которые не участвовали в этой истории, наоборот, его отговаривали. Их оставили, остальных уволили. Я обоих знаю с детства, уговорил, что пока они будут работать, а я у них учиться. Теперь один из них временно исполняет мои обязанности. Обещал до моего возвращения провести чистку рядов и набрать новых сотрудников. Я ему доверяю.

Ну что ж, для Кортала дело неплохо обернулось. Юстин умный и порядочный. А что молодой… Это единственный недостаток, который со временем полностью проходит.

— А еще… Маги прислали королю запись допросов, и он узнал про свою дочь от Сосипатры. Дети — это у Домиана больной вопрос. Эника, родив двух сыновей, отказалась от этого дела, чтобы не портить красоту. А Домиан детей любит, всегда мечтал о дочке. Когда он понял, что Кориолан давно знал про девочку и ничего ему не сказал, дал ему в морду, а у Домиана рука тяжелая. Сломал нижнюю челюсть и перебил нос.

Выходит, он ему как минимум два раза в морду дал. Избил братца, короче. А что делать? Заслужил.

— И что теперь будет с дочкой Сосипатры?

— Король решил убрать ее подальше от ревнивой Эники. Отправил в другое государство и поместил в семью. Прости, Мели, я знаю куда, но не скажу: связан клятвой. Она уже взрослая девушка, красавица, но характер… Сейчас ей подыскивают жениха.

Да, если это второе издание Сосипатры, то я заранее жалею бедолагу.

— Юстин, а как твоя мама?

— Ее тогда выдворили из Валариэтана, ты знаешь? Она вернулась домой, подумала и подала на развод. Для королевской семьи развода не существует, но она добилась раздельного проживания и запрета для Кориолана приближаться к ней более чем на десять лиг.

Ловко. Про выдворение я догадывалась, а остальное даже не могла себе представить.

— Мели, это ты прислала ей эликсир молодости?

— Ну я. Мы с ней так договорились.

Он вытащил из кармана тяжелый мешочек и положил на стол:

— Тогда это тебе. Ты не обязана ей благодетельствовать. Пусть платит как все. Должен сказать, эликсир подействовал. Она выглядит сейчас немногим моложе моей невесты.

Совсем забыла: Лютеция хотела женить Юса. Так что там с невестой?

— Юс, вы поладили? Она хорошая девушка?

Он засмущался.

— Да, Мели, Этельберта очень милая. Совсем юная, хорошенькая и страшно меня боится. Стоит к ней случайно прикоснуться, она вся сжимается и глаза становятся как плошки. Шарахается от меня как от огня, не могу понять почему. Когда я уезжал и пришел попрощаться, на ее лице явно было написано облегчение. Будем надеяться, когда я вернусь, она станет меньше меня бояться и мы сумеем хотя бы поговорить. Если судить по моим наблюдениям, она не дурочка, любит животных и совершенно равнодушна к светской жизни.

Ой, какое будет счастье, если у них все сладится. Кажется, эта малышка своим испугом его зацепила. Ничего лучше она сделать не могла. Теперь он будет гадать, чем ее так напугал, захочет исправить ситуацию и не заметит, как влюбится. А годичная отсрочка успокоит его самого и даст время подумать.

— В общем, ты взял отпуск на год и от работы, и от женитьбы. Поздравляю. Хочешь, мы тебе покажем, как тут устроились?

До самой ночи мы с Гиалленом водили Юстина по нашим владениям, показывая все, что могло его заинтересовать. Кучу времени провели в лаборатории, где он приходил в восторг буквально от всего. Наше производство его вообще потрясло.

До этого он в основном обращал свои речи ко мне, но тут зацепился с Алом языком и дальше эти двое с горящими глазами обсуждали проблемы магической науки. Я пошла спать, а они еще долго сидели на веранде. Ал вернулся под утро, от него пахло костром и вином. Ага, среди ночи жарили мясо на углях. Ну и отлично, пусть дружат, мне же спокойнее.

Юстин проспал в отведенной ему комнате до самого обеда, а вечером отбыл через портал. Ал его проводил.

Вернувшись, сказал:

— Ты знаешь, он действительно умный парень и приятный человек. Несмотря на молодость, отлично образован, начитан, и знания его разносторонние. Магом должен стать очень сильным, похлеще своего папашки. Надеюсь, его любовь к тебе пройдет как ветрянка.

— Да она, кажется, уже проходит. По моему мнению, он сюда приехал, чтобы поставить точку.

Ал привлек меня к себе.

— Умница моя. Думаю, так оно и есть. Знаешь, на меня произвел большое впечатление его рассказ о судьбе Кориолана. Тот занесся, решил, что он вместо богов будет решать земные судьбы мира, и вот как его размазало. Сидит в дальнем поместье и носа оттуда высунуть не смеет.

Ой, что-то мне это сомнительно. Чтобы Кориолан усидел на месте? Он непременно захочет взять реванш.

— Ал, насколько я успела его узнать, это не конец. Раздавить Кориолана полностью можно только отняв у него магию или убив. Посидит он в своем поместье, посидит и выйдет. Тогда никому мало не покажется.

Следующий гость с приветом из недавнего прошлого появился зимой. Аристарх приехал проведать старого друга.

Погода не располагала к посиделкам на открытом воздухе: шли дожди, а когда не шли, дул пронизывающий сырой ветер. Зима в этих краях оказалась не холодная, зато неприятная. Хорошо, что она ненадолго. Мы перебрались в гостиную и принимали гостя у горящего камина. Тепла от него немного, для отопления тут используются калориферы на горючем камне, зато открытый огонь создает уют.

Аристарх с удовольствием съел все, что я наготовила, рассыпался в комплиментах, но ясно было, что приехал он к Алу. Стал рассказывать про деятельность Совета, и с первых слов стало понятно: жалуется. Непросто ему приходится. Старые маги себя дискредитировали и ушли, а новые передрались за власть и влияние. Дионисию хватает авторитета, но не хватает воли и желания всех построить.

Получается, при Эбенезере было лучше. Он, хоть и гад, но порядок поддерживать умел. Только вот заигрался с Кориоланом и пострадал от собственной жадности.

В общем, все та же песня. Уважаемый архимаг Гиаллен, бросайте все и бегите нас спасать. По мне так обойдутся. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Но Ал… Он может решить по-другому, и как бы он ни решил, я это приму. А я уже прижилась в Афросилайе, у меня тут все: дом, хозяйство, производство. Да еще может быть у нас летом ребеночек родится… Только т-сссс… Ал пока не знает.

Когда мой муж в очередной раз отказал Совету наотрез, у меня с души отлегло. Он сначала долго рассказывал, как мы тут живем и над чем работаем, похвастался, что скоро будут готовы новые эликсиры: молодости и силы для мужчин, для роста волос и несколько разных видов регенерирующего. Это уже его идеи, сделать регенераторы отдельно для костей, мягких тканей и внутренних органов. Аристарх сидел, глазами хлопал и сравнивал свою жизнь с нашей.

Затем Гиаллен сказал:

— Ты думаешь, я все это променяю на сидение в Совете? Делать мне нечего. А то, что вы там без меня тонете… Не так много времени прошло, чтобы все устаканилось. Справитесь. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих.

Мои слова!

Аристарх ответил задумчиво:

— Наверное, ты прав. Я бы тоже не стал бросать налаженную счастливую жизнь ради призрачной власти. Знаешь, по большому счету я тебе завидую. Свой дом, любимая жена, любимое дело… Хотел бы я так же…

Он провел у нас два дня и ушел. Отправившийся его проводить Ал вернулся очень задумчивым. Я боялась, что он все же решит вернуться в Валариэтан, но нет, дело было в другом.

— Мели, на прощание Аристарх меня предупредил: Кориолан бежал из своего поместья, и где он, никто не знает. Порталами он сюда не придет, координат не знает, но лошадей еще никто не отменял. Если он захочет отмстить мне или тебе…

Я вскочила и упала к нему на грудь. Не отдам! Никому не отдам! Пусть Кориолан только сунется! Порву как Тузик грелку!

Кориолана я увидела на исходе зимы. Вот так просто: вышла на веранду бросить зерен птицам, а он сидит на парапете и улыбается. Если у него и были сломаны нос и челюсть, этого практически не заметно. Совсем такой, как был: красивый, веселый, наглый. Только теперь волосы не ложатся локонами на плечи, а коротко острижены.

Заметив меня, он соскочил с парапета и в одно движение оказался рядом. Сгреб, прижал к себе и приставил к горлу кинжал. Глупое показушничество. Его задача не убить, а напугать. Я это твердо знаю, а потому не боюсь ни капельки. Ну, может, самую чуточку. И не за себя — за малыша.

Не добившись от меня никакой реакции, Кориолан заговорил:

— Что мне мешает перерезать это тонкое горлышко? Да ничего. Только я не воюю с женщинами, я их использую, а строптивых наказываю. Ты пошла против меня, глупенькая. Неужели ты думала остаться безнаказанной? Где твой муж, милашка?

У этого типа мания величия. А муж мой сейчас придет и разберется с этим психом. И я истошно завопила:

— А-ааааа! Кориолан здесь!

Он кольнул меня ножом:

— Заткнись, дура!

Нас так просто не заткнешь. Я продолжала вопить, а еще умудрилась укусить гада так, что он уронил кинжал. В это время на веранду выбежал Ал с коротким клинком в руках и с ходу бросился на моего обидчика. Если у Кориолана и было какое-то оружие, то воспользоваться им он не успел, упал, обливаясь кровью.

Я вырвалась и отбежала в сторону.

Кориолан медленно поднялся, зажимая рану на плече. Выглядел он сейчас далеко не так роскошно, как пять минут назад, но наглости своей не утратил.

— Ну здравствуй, красавчик, давно не виделись. Хотел я сделать тебе приятное, разобраться с твоей женой, тем более что у меня к ней есть небольшой такой счет…

— И что же? Испугался?

— Подумал: а вдруг ребенок, которого она носит — мой родной внук?

Ал вскинулся, сверкая глазами:

— Не надейся. Моя жена носит моего сына!

Он потрясающий! Я же пока не говорила ему, что жду ребенка. А он бросился его защищать, ни о чем не спрашивая. Только… Я очень за него боюсь. Кориолан здесь появился не просто так. Он жаждет крови.

— Жалко. Жалко, что я ее не прирезал сразу. Но у меня все впереди. Ты с твоей козочкой отняли у меня все и думаете вам это с рук сойдет? Сначала я убью тебя, красавчик, и дам девчонке полюбоваться на твой труп. А затем… Я пока не придумал. Но будь уверен: та, которая разрушила мои планы и отняла у меня семью, очень об этом пожалеет.

Вообще-то я женщина мирная и тихая, всегда предпочту промолчать, если можно, но тут я уже не стерпела и меня понесло:

— Это кого ты обвиняешь? Меня? Сначала на себя посмотри! Ты все сделал, чтобы сломать жизни другим, а сам и не заметил, что попутно сломал и свою. По-твоему это я заставила твоего сына и твою жену от тебя отказаться? Нет, это твои действия их к этому вынудили. Ты думал вертеть своим братом-королем как марионеткой, а он не захотел это терпеть? Надо же, как удивительно. Что, думаешь, ты всеми будешь крутить, а никто тебе поперек слова не скажет! Когда нас используют, мы защищаемся! Имеем право! Если ты думал, что все всегда будут плясать под твою дудку, то кто виноват, что так не бывает?! Заигрался, козел?! Сам во всем виноват! Пиши на себя жалобу!

Кориолан поначалу опешил, не ожидал, что я начну так на него орать. Но под конец взял себя в руки и смерил меня с ног до головы презрительным взглядом.

— Заткни рот своей бабе. Я бы убил тебя так, но видно придется попотеть. Вызываю тебя, архимаг Гиаллен, на магическую дуэль, как у магов принято. Я бы с удовольствием сразился с тобой на мечах, недоделок, но ты успел меня ранить.

Вот тут меня по-настоящему начало трясти и колотить. Эта скотина хочет убить моего мужа! Он очень сильный маг, я-то успела в этом убедиться. А Ал… Он, конечно, архимаг, но всего-навсего эликсирщик. Знающий, умелый, хладнокровный, но не боевик, это я знаю точно. Он, небось, все навыки давно растерял. Что делать?!

Ал заметил мои метания и положил мне руку на плечо.

— Девочка, успокойся. Ничего изменить нельзя: он вызвал меня по правилам, я не могу отказаться. Ты главное себя береги. Я вернусь и мы поговорим. Кажется, нам есть что сказать друг другу.

Я хотела удержать его за рукав и еще что-то сказать, но он вышел вперед и произнес спокойно:

— Я готов. Можешь выйти в те ворота и повернуть налево. Там пустырь, мы никому не помешаем.

Помимо воли я отметила, что он правильно придумал. Слева от ворот за высокой стеной находился очень старый виноградник. Арендатор его по осени вырубил, желая по весне выжечь пеньки и на их место посадить молодые лозы. Но сейчас это действительно пустырь, там можно беспрепятственно творить что угодно. Похоже на полигон нашего университета.

Пока я соображала, оба вышли за ворота, оставив оружие на веранде. Я рухнула на колени и прижала кулачки к сердцу. Боги! Храните моего мужа! Я жить без него не могу!

Некоторое время все было тихо. Затем из-за стены раздались крики, хлопки, грохот, поднялись клубы черного дыма и снова наступила тишина. Когда дым осел, вспыхнул яркий свет, и я поняла что дело не закончилось. Снова крики, гром, земля затряслась так, что со стены сорвались и упали камни, затем она раскалилась и слегка оплавилась, а от нее вспыхнуло миндальное деревце в нашем саду. Оно сгорело в какие-то мгновения, а когда я отвела взгляд от огня, то увидела, что в ворота входит Ал. Растрепанный, опаленный, в рваной одежде, но живой и, насколько я могу судить, здоровый. Только вид у него…

Я бросилась к нему со всех ног, схватила за рваный рукав и стала тормошить:

— Ты целый? Скажи скорей, где болит?!

— Мели, уймись. Я руку обжег и бок немного. А так все в порядке. Пойдем в спальню, ты мне все смажешь и успокоишься.

— Ал, а Кориолан?

— Его больше нет.

— Ты его убил? — я отшатнулась.

Глупо, но тело само, помимо воли, сделало это движение. Ал криво усмехнулся.

— Знаешь, это то, чему я радуюсь. Я его не убивал, поверь. Хотел, но… Мели, оказалось, я не могу убить человека, даже такую сволочь, каким был Кориолан. Он сам.

— То есть?

— Давай уж пойдем в спальню. Ты сделаешь мне перевязку, а я тебе все расскажу.

Ему же больно, а тут я со своими вопросами. Уши развесила. Он же мне все сказал. Кориолана больше нет, значит, я могу успокоиться. Ни мне, ни моему мужу, ни ребенку ничего не грозит.

Стоило мне это осознать, как ноги подломились и я чуть не упала. Уже Алу пришлось тащить меня в дом буквально на себе. Хорошо, что идти пришлось недалеко.

В спальню на второй этаж мы не пошли, остались в кабинете, где и сделали друг другу перевязки. Да-да, меня тоже пришлось перевязывать. Оказалось, Кориолан ранил-таки мне шею ножом. Несильно, но крови натекло порядочно. Теперь халат и рубашку только выбрасывать. А я и не заметила, так переволновалась за мужа.

А он, вместо того, чтобы отвечать на мои законные расспросы, начал выяснять: а давно ли я знаю, что беременна? А если давно, то почему молчала?

Ага, ему скажи, так он не даст мне в лаборатории работать. Скажет: вредно. А мне со скуки помирай. Так я ему и сказала.

— Мели, и долго ты еще собиралась водить меня за нос?

— Ну, еще декаду. Как только четвертую партию эликсиров заказчикам отправим, я бы тебе тут же сообщила.

— Э, милая моя, так дело не пойдет. Ты не представляешь, что я сегодня пережил, когда Кориолан сказал о ребенке. Как будто меня в сердце ранили. Этот гад знает, а я как полный идиот. Он явно по ауре определил, а я и не смотрел, доверяя тебе.

Тут мне стало стыдно и я заплакала. Боги, за всю жизнь, может, второй раз реву, не считая нежного детства. Слезы вдруг растопили в душе какую-то корочку и я с необыкновенной ясностью поняла: я люблю этого человека. Теперь уже без всяких сомнений люблю.

Ал гладил меня по волосам и спине, целовал и шептал нежно:

— Мели, девочка, хорошая моя, не плачь, успокойся, все хорошо, я с тобой.

Уговорил, я успокоилась и вспомнила, из-за чего весь сыр-бор начался. Он, гад так и не отчитался за свой бой. Что там случилось, хочу я знать?!

Он рассказал. Сначала они с Кориоланом перекидывались стандартными файерболами, проверяя силу и прощупывая защиту. Затем в ход пошли заклинания посложнее: «Огненная стена», «Ледяной панцирь», «Пламенный светоч», «Дождь смерти» и другие, о которых я только в книжках читала. Но у обоих оказались хороши не только средства нападения, но и защитные чары. Оба слегка попортили друг другу прическу и одежду, но серьезного урона не нанесли.

— Кориолан увидел, что ничего не может мне сделать, и начал оскорблять. Что он говорил, я пересказывать не буду. Но желание убить он этим вызывал. Я пустил на него «Решетку тьмы». Страшное заклинание. Его применяют не против отдельных людей, а против отрядов человек по двадцать-тридцать. Но… Я не смог, Мели. Я отвел заклятие и оно выжгло все на пустыре. Кориолан отделался парой ожогов. Я тоже.

— То есть, это не он тебя?…

— Я сам справился.

— А потом?

— Потом я увидел, что он готовится к чему-то необычному, и поспешил окружить его абсолютным зеркалом. А он использовал «Адское пламя»!

Ни фига себе! Запрещенное заклинание, за применение которого в мирное время полагается казнь! Вот от чего оплавилась наша стена и сгорело деревце. Но если Ал окружил его зеркалом… Кориолан сжег себя! Какой ужас! И какое счастье!

Я схватила своего мужа покрепче и прижалась к его груди. Как хорошо, что он жив!

В течение дня Алу пришлось давать показания в магистрате, рассказывать, что и как. К счастью, здешние власти присоединились к Валариэтану. Объявившему Кориолана вне закона, так что Алу за это ничего не было. Его еще поблагодарили от имени города за то, что спас всех от страшного преступника.

Но домой он попал только к вечеру, когда я уже отправила последнюю на сегодня подводу с эликсиром и мирно пила чай.

Он подобрался ко мне сзади и надел на шею красивый кулон с рубинами на тонкой цепочке. Затем поцеловал за ушком и сказал:

— Мели, давай договоримся. Ты продолжаешь работать в лаборатории сколько сможешь под моим чутким руководством, но при этом прекращаешь морочить мне голову.

А я-то думала, что он мне сцену устроит! Умный у меня муж, просто мудрец.

И правильно он говорит: если мозг к мозгу тянется, есть надежда на счастье!