Тело архимага

Глава 28, в которой у Мелисенты появляется покровитель

Когда до начала суда осталось меньше декады, поток моих посетителей прекратился. Только этр Игерран залетал по утрам, выяснял, что я еще жива, и улетал дальше по своим делам, но он адвокат, ему положено. На допросы меня тоже больше не водили, даже травить перестали.

Вот тут и навалилась тоска. Оказалось, лишение общения — не самое тяжелое, я вообще-то девушка довольно замкнутая, мне хватало моих еженощных бесед с Гиалленом. Но для деятельного человека, который привык занимать каждую минут своей жизни чем-то полезным, тюрьма, даже такая комфортабельная, как эта, оказалась страшным испытанием.

Единственной отдушиной стало рисование. В первый раз следователь проинспектировал мои рисунки, не нашел в них ни смысла, ни криминала, и разрешил рисовать дальше.

Гиневра принесла мне большую стопку бумаги и несколько карандашей, и я развернулась. Часами сидела за столом и водила грифелем по очередному листу, создавая хаос, а затем пытаясь его упорядочить.

Очень помогает думать, но если этим заниматься день за днем с нудной регулярностью… Гоняешь те же самые мысли с места на место, и все. Так можно сойти с ума.

В какой-то момент я начала придумывать, чем мне заняться, если меня все-таки выпустят. Незаметность вместо невидимости? Глупо, ее легче создать заклинанием. Что-нибудь военного назначения? Отравляющее или парализующее, сонное или нарушающее ориентацию? Да ни за что! Пусть этой гадостью мужчины балуются, нам, женщинам, не стоит заниматься войной. Что тогда?

На удачную мысль меня навела во всех отношениях блестящая лысина моего защитника. Может, разработать средство против облысения? Имеющиеся никого не устраивают. Либо волос растет тонкий, подобный пуху, и делает голову похожей на облезлый одуванчик, или уж растет так растет. Варианты различные: от роста волос по всему телу равномерно, до отрастания ресниц, бровей, усов и бороды со скоростью локоть в час. Местные средства тоже никому не нравились: случайное попадание на что угодно вызывало безудержный рост волос хоть на пятке, хоть на табуретке.

Говорят, был такой эликсир, который полностью всех удовлетворял, но его создатель унес рецепт в могилу. Если попробовать его воссоздать… Лысых, конечно, меньше, чем женщин, но тоже хватает. Хорошо бы еще сделать такой, который бы и прекрасному полу годился для густоты волос…

На моих рисунках появились волны, завитки, многократно повторенные линии, по задумке автора изображающие волосы, затем схематические рисунки растений… Основой взять корень лопуха, добавить почек таволги, семян клещевины… экстракт сделать масляный, или же лучше спиртовой? Если это туда, а то экстрагировать острым паром и смешать… Эх, мне бы в лабораторию…

Во сне я попыталась посоветоваться с Алом, но была жестко остановлена. Этот тип, находясь на вольной воле, ни о чем, кроме раскрытия преступления и мести, думать не желал. Пообещал все со мной обсудить, когда дело будет закончено.

Я, грешным делом, обиделась: мог бы морально поддержать. Хорошо ему там, а я здесь от скуки на стенку лезу.

За два дня до начала процесса Игерран забрал меня на целый день готовиться к суду. Задавал самые разные, иногда идиотские, иногда очень хитро построенные вопросы, а я на них отвечала. Надо сказать, если можно было ответить словами из заученных мной показаний, я это делала. Если нельзя… Мы придумывали наилучшие варианты ответов.

Главное во всех ответах исходить из одного посыла: я — не преступник, я — пострадавшая от чужого умысла. Гиаллена в дух обратила не я, не я составила то заклинание, которое его ко мне привязало, все произошло случайно. Последний ритуал, воссоединивший дух с телом, проводила тоже не я, я лишь хотела освободиться, для чего привлекла специалиста, имевшего все права. Этой позиции следовало держаться при любом повороте дела. Главное — не дать себя сбить.

Мы провозились с этой репетицией весь день без перерыва на обед. У адвоката было с собой питье, которое он честно со мной разделил, но ни куска твердой пищи. К тому моменту, когда я вернулась в камеру, мои кишки пели на разные голоса. Жрать хотелось неимоверно.

Добрый дядя тюремщик запер меня, оставив на столе кружку с молоком и миску с кашей. Я рванулась к ним как к родным, и первым делом потянулась к молоку. Оно самое безопасное, в него практически невозможно подлить отраву: непременно свернется. На всякий случай поднесла мою пуговицу, она не отреагировала. Но вот когда я сделала первый глоток… Блин! Это не яд, это магия четвертого порядка: подчинение. Если бы никогда не пробовала, допила бы всю кружку, и тогда делай со мной что хочешь, я сама на себя петлю накину и с табуретки спрыгну.

Но при такой маленькой дозе я смогу сопротивляться. Самое важное тут понять, где твое кровное, а где наведенное. Вот сейчас мне очень, очень хочется есть, просто смертельно, настолько хочется, что я готова забыть про проверку на яд. А вот и не поддамся, благо пуговица у меня уже наготове. Я проверила кашу: зеленый перламутр потемнел и посерел как грозовое небо. Так и есть, она напичкана ядом по самое не хочу.

Не хочу есть, не желаю, прямо-таки меня от еды с души воротит.

Уговаривая себя, я вывернула миску в толчок и смыла. Все. Оттуда меня ее выуживать не заставишь. Молоко отправилось по тому же адресу.

На этом мои силы закончились. Сейчас меня можно было брать голыми руками. Я ждала, что наложивший заклятие явится и принудит к вредным для здоровья действиям. Например, заставит самоубиться каким-нибудь экзотическим способом.

Но никто не пришел. Вероятно, принуждение было соединено с указанием слопать ядовитую кашу. Такое сделать непросто, но и не очень сложно. Ментал пятый уровень. Трудно исполнителя найти. Маги-менталисты — самые высокооплачиваемые и вообще элита, обычно они не опускаются до криминала. Только если кровно в нем заинтересованы.

Так, а кто у нас заинтересован в отправке меня на тот свет? Маг-менталист, не из слабеньких… Кориолан? Только его мне тут не хватало.

Сидела я в прострации и пыталась думать, но у меня плохо получалось. Заклинание подчинения, которому не подчинились, оставляет после себя жуткую апатию и слабость, которая проходит только после того, как ты подчинишься любому приказу, от кого бы он не исходил. Ну, или с течением времени…

Ладно, сейчас сама себе прикажу лечь спать…

Только я это подумала, как в коридоре раздались шаги. Шел явно не один человек. Это напугало меня до дрожи, я забилась на топчан, прикрылась одеялом и прикинулась ветошью. Если меня идут убивать, то даже минимальное сопротивление оказать нечем, если не считать собственные ногти. Их мне не стригли, и они отросли длинные, острые и прочные.

В общем, если не спасусь, то морду убийце разукрашу.

Дверь тихонько скрипнула, открываясь, и в камеру проникло нечто. Высокая фигура, полностью задрапированная в черное, казалась смволом того, что со мной собираются сделать. Ей еще косу в руки, и вылитая Смерть. Странно только, что на ней не плащ с капюшоном, как здесь принято, а что-то вроде покрывала, в которое фигура завернулась с головой.

Я уже приготовилась дорого продать свою жизнь, как вдруг покрывало упало, а под ним…

Я никогда не была в Кортале, но это лицо было мне хорошо известно, так же, как и любому жителю девяти королевств. Его не выбивали на монетах, но практически с любого сувенира из Кортала на зрителей глядели эти голубые очи из-под соболиных бровей, а волны золотых волос, искусно уложенных и закрепленных золотым обручем, просто стали опознавательным знаком этой знаменитой королевы.

Эника, супруга короля Домиана, кортальская королева. Она-то что тут потеряла?

Я в первую минуту потеряла дар речи, а затем проблеяла:

— Э-ээээ… Ваше Величество, а что это Вы тут делаете?

Прекрасная дама, до этого хаотично водившая взглядом по стенам, наконец нашла меня и вперила свой на редкость пронзительный взгляд. Помолчала, затем заметила, ни к кому не обращаясь:

— Действительно плебейка. Мордашка самая простецкая, никакой утонченности.

Я не ослышалась? Она на мою внешность пришла полюбоваться? И вообще, как прикажете это понимать? Что в моей камере делает венценосная особа, да еще ночью?! Ну, ладно, вечером, но поздним.

Если это Эника прислала мне молочко с заклинанием, а теперь явилась лично посмотреть на мой хладный труп, то я чего то не понимаю в этой жизни. Если это простое совпадение… То я не понимаю еще больше.

Королева тем временем обошла мою камеру по периметру, затем подошла к двери и крикнула:

— Эй, тюремщик, она жива! Кресло мне, да поскорее.

Вбежал мой тюремщик, таща роскошное кресло с бархатной обивкой. Забавно, с такой тяжестью — и бегать. Он поставил этот неизвестно откуда взявшийся в тюрьме предмет мебели на середину и вышел, повинуясь жесту королевы. Она кинула ему в спину:

— Придешь, когда позову.

Загремел замок, В коридоре стихли шаги, и Эника соблаговолила наконец обратиться ко мне напрямую.

— Удивляешься?

— Недоумеваю, Ваше Величество.

— Я могу дать тебе пояснения, но после того, как ты удовлетворительно ответишь на мои вопросы.

Что тут думать, Эника явно за эликсиром пришла. Не зря Юстин говорил, что она умна, но ее интересы все сосредоточены на собственной красоте. Если я не смогу это использовать, медный гаст мне цена в базарный день!

— Спрашивайте, Ваше Величество. Не знаю, понравятся ли мои ответы, но скажу все как есть.

— Это правда, что ты можешь мне помочь?

— Смотря в чем, Ваше Величество.

— Говорят, ты создала некий эликсир… Молодости и красоты. Так, кажется?

— Есть такое дело.

— Он помогает?

— Ну, если Вы хотите узнать точно, насколько он помогает, Вы можете задать этот вопрос Магали, сестре-хозяйке отдела зельеварения. Она его испытывала на себе.

— У нее остался флакон?

— Целый? Думаю, нет. Как раз недавно она сообщала, что все израсходовала и просила новую порцию. Я планировала внести некоторые изменения, но не успела ее приготовить, как меня арестовали. Если Вы спрашивали про наличие готового эликисира, то увы, Ваше Величество, ничем не могу Вас порадовать.

Вру безбожно, еще две скляночки стоят в квартире на полочке, подписанные ЭМ, не успела я Магали отдать обещанное, но королеве лучше об этом не знать.

— А кто-то другой может приготовить эликсир по твоим записям?

— Вряд ли, хотя бы потому, что никаких записей нет.

— Не может быть! Я знаю, ты старательная девушка и аккуратно вела лабораторные журналы.

В душе я уже ликовала, но изо всех сил старалась держаться спокойно и холодно.

— И все же, Ваше Величество, можете считать мои записи несуществующими. Без меня их никто не прочтет.

— Зачарованы?

— Да, Ваше Величество. Ведьминское заклятье, читать их могу только я, для других там будут лишь белые листы. При попытке снять чары тетрадь самоуничтожается.

Королева чуть не заорала от злости:

— Зачем ты это сделала?

Надеюсь, в моем ответе прозвучала гордость.

— Этот рецепт — мое единственное достояние. Я защитила его от воров как смогла.

— А если тебя приговорят?

— Очень сожалею, придется ждать, когда другой маг повторит мою работу или придумает что-то свое.

— Но этого можно ждать годами!

— Даже столетиями. Есть популярные в древности зелья, рецепт которых был утрачен, и тайна не разгадана до сих пор.

Эника вскочила со своего кресла и забегала взад-вперед по камере. Сейчас я могла хорошенько ее рассмотреть. Действительно поразительно красивая женщина. Выглядит молодо, но это не юность, а облик без возраста. Хотя… Лицо гладкое-гладкое, но в углах глаз наметились гусиные лапки, овал лица немного поплыл, да и носогубные складки довольно резкие, таких не бывает у молоденьких девиц. Если отбросить идеальные черты, то моя Магали сейчас выглядит моложе.

Все верно. Раз она употребляла эликсир Марон, то после того, как он стал ей недоступен, старение должно ускориться. А она уже около года его лишена, значит… Значит, ей надо торопиться, иначе изменения пойдут обвально. Если это не мой шанс, то я заслуживаю казни.

Эника все металась, а затем заговорила, ломая руки:

— Что делать, что делать?… Этот мерзавец мне отказал. Сказал, что больше никогда ни при каких обстоятельствах не приготовит мне омолаживающее зелье. Говорит, у него нет больше источника сырья. Время идет… Что делать?!

Мерзавец, это, надо полагать, Гиаллен. Спасибо, Ал, ты настоящий друг. Подождем, какой будет следующий ход королевы. Эника должна сообразить, что теперь я — ее единственная надежда.

Как бы в ответ на мои мысли королева вдруг остановилась прямо передо мной:

— Ты! Сколько времени тебе надо, чтобы сделать эликсир?

— Если у меня будет моя лаборатория и все исходные… Две недели.

А быстрее? — глаза королевы сверкали, как молнии.

Я отвечала спокойно, хотя все внутри дрожало от нетерпения.

— Ничего не выйдет. Процесс идет в несколько стадий, каждая занимает какое-то время, от двенадцати часов до трех суток. Иначе результата не видать.

Эника чуть-чуть успокоилась, но продолжала спрашивать:

— Сколько эликсира ты можешь приготовить за один раз?

— Десять-двенадцать порций, — соврала я, — это одному человеку на год.

Вообще-то раз в десять больше, был бы перегонный куб подходящий, но этого ей знать не следует.

Королева констатировала:

— То есть, твое зелье надо принимать ежемесячно.

— Совершенно верно. Ничто не происходит сразу. Омолаживание идет постепенно по всем органам и тканям, и через некоторое время организм становится таким, каким был в юности.

— Ты имеешь в виду не только лицо?

— Естественно. Что толку от гладкого личика, если внутри все уже изношенное? Умереть от старческих болячек, сохранив кожу двадцатилетней девушки? Как-то не очень здорово, Вы не находите, Ваше Величество?

— То есть, это не только омолаживание, но и продление жизни?

Рекламные тексты для своего продукта я давно продумала, поэтому отвечала без запинки:

— В какой-то мере. Скорее улучшение ее качества. Больше, чем отпущено природой, человек не проживет, зато до самого конца сохранит молодые силы и прекрасную форму, не говоря уже о внешности.

— А мужчинам? Мужчинам его можно принимать?

Ого, королева думает о короле? Она права, зачем ей молодость, если Домиан умрет и она потеряет трон? Кстати, от Эликсира Марон мужикам никакого толка.

— Для мужчин можно сделать несколько измененный состав, Ваше Величество. Для них важно сохранить мужскую силу. У меня есть подобные наработки.

Нету, есть только идеи. Но они должны сработать! А временно можно делать эликсир для мужчин просто без добавок, стимулирующих женские гормоны.

— То есть, твоя работа не закончена?

— Совершенно верно. У меня готов промежуточный продукт, вполне рабочий, но окончательный вариант должен быть на порядок эффективнее.

На порядок — это я загнула, но раза в полтора — точно.

Эника снова плюхнулась в кресло и заговорила, употребляя местоимение «ты», но при этом ни к кому не обращаясь. Мысли вслух.

— Ты мне нужна. Очень нужна. Срочно нужна. Я не готова отдать свою молодость и красоту этим уродам из Совета. Как тебя вытащить? Если бы не обвинение в черной волшбе, я бы тебя просто забрала, да и дело с концом. А, ничего, и так справлюсь.

Затем она резко поднялась и устремила на меня свой палец в шикарном маникюре:

— Мелисента Мери, готовься, завтра я тебя заберу.

Она даже знает, как меня зовут! Обалдеть! Я решилась задать вопрос:

— Куда, Ваше Величество, и на каких условиях?

— А тебе не все равно? Зато можешь не волноваться: тебя не казнят.

Пришлось ответить, собрав в голосе всю твердость, на которую я оказалась способна.

— Ваше Величество, условия могут быть такими, что уж лучше казнили бы. Поверьте, я смогу работать только будучи свободной и счастливой. Посадить меня в подземелье и заставить — не вариант.

Правильно я угадала. Эника замерла, что-то в уме просчитывая, затем снова села и рассмеялась неискренним смехом.

— А ты мне нравишься. Выглядишь как простолюдинка, а держишься как прирожденная аристократка. Достоинства тебе не занимать. Знаешь, почему я сюда торопилась?

— Откуда, Ваше Величество? Я не могу знать мысли королевы Кортала.

— До меня дошла информация, что сегодня ночью ты должна наконец умереть. Таково желание моей сестры (это слово она произнесла скривившись, как от кислятины), супруги принца Кориолана Лютеции. Она нашла сыну подходящую невесту, а он, поганец, упирается. Я не очень люблю Лю, но в данном случае готова была ее поддержать. Мальчишка и так слишком долго болтается без дела, а девчонку я давно хотела пристроить в нашу семью. Такое богатство не должно оставаться без присмотра, а в восточные провинции нужен новый наместник.

Она откинулась на спинку кресла, прикрыла глаза и задумалась на некоторое время. Сейчас мне ясно было видно: женщине много лет, и чувствует она себя не лучшим образом. Я терпеливо ждала, что будет дальше. Наконец Эника открыла глаза:

— Но ты мне нужна гораздо больше, чем восточным провинциям Юс в роли наместника. Его несложно заменить, хвала богам, у короля достаточно племянников, и не только от родных братьев. А тебя, как я поняла, не заменишь. Все, решено. Я дам тебе титул графини Рискор, он у меня как раз бесхозный, и выдам замуж за Юстина, раз уж он этого так хочет. Конечно, по тебе сразу видно, что вереницы предков за твоей спиной нет, но у меня некоторые герцогини самого лучшего происхождения похожи на торговок с рыбного рынка, так что не страшно. Ты хоть держаться прилично сумеешь. Ничего, Лю как-нибудь переживет, особенно когда познакомится с твоим творчеством. Ей же тоже хочется быть молодой и красивой. Хорошо я придумала?

Я вытаращила глаза и покрутила головой, не говоря ни да, ни нет.

— Ты станешь членом королевской фамилии и будешь снабжать меня своим эликсиром. К твоим услугам будет роскошная лаборатория, оборудованная по последнему слову магической техники, любые травы и минералы, золото на покупку всего, чего душа пожелает. Юстин влюблен, а значит, не станет препятствовать жене в ее увлечении. Одно но: ты будешь делать свой эликсир только для меня и тех, на кого я укажу.

Ой-ой-ой. Эта чертова кортальская зараза планирует меня купить оптом! Не хочу! Ничего не хочу! И больше всего не хочу иметь ничего общего с этой королевской семейкой. Как ни мил, как ни хорош Юс, но теперь я ясно вижу: брак с ним — это новая комфортабельная тюрьма. Не собираюсь я ради Эники отправляться прямо в объятья лорда Кориолана и его милой женушки! Раньше я думала, что для меня важнее всего безопасность, но, посидев в камере, убедилась: важнее всего на свете свобода!

На этом фоне союз с Гиалленом кажется просто идеальным. Двое равных, готовых идти рука об руку, делая одно общее дело… То, что он старше и умнее, не дает ему власти надо мной больше, чем я пожелаю ему делегировать.

До сих пор я боялась и сомневалась, а вот сейчас, глядя в голубые глаза кортальской королевы, решилась: хочу замуж за Ала! Я так долго боролась за его жизнь и свободу, что могу рассчитывать на то же самое с его стороны.

С ним я осуществлю наконец мою мечту. Открою аптеку и буду торговать своим изобретением на весь мир, на все девять королевств. Не желаю тайком снабжать избранных! Молодость и здоровье — они для всех!

Пусть Эника покупает мой эликсир на общих основаниях. Я даже готова ее снабжать бесплатно, лишь бы отвязалась.

Но говорить ей об этом не время и не место. Сейчас надо проявить гибкость. Я наклонила голову, придала лицу выражение, которое моя мама называла «сиротка Хася», и проговорила с тоской в голосе:

— Ваше Величество… Вы хотите меня отсюда забрать прямо в Кортал?

— Да, естественно. А что тебя не устраивает?

— Я очень сожалею. Ваше предложение такое заманчивое… Вы такая добрая, Ваше Величество… Но я связана и не могу покинуть Остров Магов.

— Чем это ты связана? Ерунда какая. Я велю развязать.

Сожаление в голосе мне особенно удается.

— Не получится, Ваше Величество. Я связана магическим контрактом с архимагом Гиалленом.

— С этим негодяем? Я потребую, чтобы он его разорвал.

— Ваше Величество, разорвать такой контракт… Вряд ли он согласится. Это может сильно ударить по обоим. Но у меня есть идея, Ваше Величество.

У нее снова глаза загорелись:

— Идея? Давай, выкладывай.

— Если меня по суду оправдают, а его признают пострадавшим и вернут все регалии, то мой контракт будет исполнен.

Эника недовольно покачала головой.

— Бред. Я обсуждала этот вопрос с Эбенезером: тебя осудят, что бы ты ни говорила. Вся коллегия уже готова вынести приговор. Не казнят, естественно, не за что там казнить, но запрут магию сроком на двадцать лет. Я не могу столько ждать.

Запрут магию? Да это хуже казни в миллион раз! И тут я сделала ход конем.

— Если судить будет не малая коллегия, а весь Совет в полном составе, меня оправдают. На мне нет вины, есть только желание лорда Кориолана меня утопить. Поэтому я прошу сделать так, чтобы меня судили расширенной коллегией, а заседание сделали публичным. Думаю, это не очень трудно. Шестерых можно подкупить и запугать, двенадцать — уже труднее, да и шестеро подкупленных при всех не посмеют судить не по правде.

Королева задумалась.

— Да, это может сработать. Хорошо, я добьюсь того, чего ты хочешь, но придется мне поторопиться. Пока закончим этот разговор, но после начал процесса я еще с тобой побеседую.

Не успела я открыть рот для ответа, как Эника уже снова оказалась закутана во все черное, дверь с лязгом отворилась, затем захлопнулась и наступила тишина. Как она позвала тюремщика, я не заметила. Наверное, у нее был специальный амулет.

Об интересах Кориолана в этом деле она и не вспомнила, а ведь они могли быть государственными. Правильно говорил Юстин, ее ничего кроме собственной красоты не волнует.

Фууу… Устала. После тяжелого дня на голодный желудок, да после высасывающего силу зелья вынести еще и кортальскую королеву с ее стремлением к молодости… Это выше не только моих сил. Хорошо хоть я все это время сидела в углу, опираясь спиной на стену, и не пыталась встать, а то бы упала.

А королева жмотка еще та, могла бы хоть пару печенек принести бедной узнице.

Утром я встала с трудом. Было такое чувство, что меня избили. Даже похмелье после студенческих вечеринок я так тяжко не переживала.

Но зато утренняя еда не содержала ничего вредного, и после завтрака я почувствовала себя чуть лучше. Если бы еще была смена другого тюремщика… Я бы снова легла и провалялась бы весь день, но этот службист не позволяет.

О, у меня неплохая идея. Чтобы окончательно выздороветь, нужно, чтобы мне кто-нибудь что-нибудь приказал.

Я тут же плюхнулась на топчан и закрыла глаза.

— Встать! Немедленно встать! — услышала я вопль тюремщика от двери.

Вскочила и, о радость, ощутила, как уходит безумная слабость. Теперь я доживу до суда.

После обеда пришел Игерран, размахивая одним-единственным листком. Его глаза, зубы и лысина сверкали, мужик явно только что не заходился от восторга.

— Мелисента, Вы спасены! Суд пройдет с полной коллегией, Совет в полном составе, все восемнадцать членов! Как удалось этого добиться, не представляю, но факт остается фактом. Завтра первое заседание. Вы готовы?

— Да, мэтр, готова. Настолько, насколько это возможно.

— Мелисента, может, Вам надо еще время?

— Нет, мэтр. Дальше будет только хуже. Пусть скорее начнется суд, и мы посмотрим, кто кого.